Текст книги "Итого или грозовые облака (СИ)"

Автор книги: Элеонора Лазарева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Глава 14

Это был именно городок с водонапорной башней, с двухэтажными домами, помимо одноэтажных. Натка даже высмотрела магазин с поблескивающей витриной. Что это был за магазин продуктовый или промтоварный, не было видно, но двери открывались и выходили люди, держа в руках пакеты и сумки. А еще она видела головы, появляющиеся за заборами и в огородах. Шума не было слышно, но уже видела остановившихся людей, смотревших в ее сторону. То есть, они и видели и слышали вертолет, и то, что он сел недалеко. Видимо, скоро, покажутся и представители власти, а именно полицейская машина. Ведь они первыми должны отслеживать такие действия в небе. И на земле. Так и случилось. Показался сине желтый УАЗ. Он подъехал к сидевшей на полу Натке, и из него выскочили Михаил и еще мужчина, одетый в форму полицейского. За ними подъехала «скорая». Из нее выпрыгнули трое с носилками.

– Как он? – окликнул Натку Михаил.

– Пока без ухудшений, – откликнулась она, и вылезла, наблюдая за действиями санитаров и полицейских.

Осторожно уложив Юрия на носилки, они побежали к машине. В несколько рук внесли в нее и, захлопнув двери, та рванула с места. Михаил, прихватив Натку под локоть, затолкал в кабину полицейского УАЗа, оставив одного полицейского у машины.

– Будет караулить и вертолет и оружие, – сказал Михаил, – Я уже позвонил в Москву. Скоро пришлют самолет с врачами и лекарствами. А пока осмотрят в местной больнице. Едешь со мной.

Натка кивнула и стала глядеть в окно. Мимо пролетали дома и жители этого городка. Она не ошиблась – это был настоящий таежный городок, и он отмечен на карте. Здесь жили золотоискатели и золотодобытчики. На реке стояла драга и рядом строения – сушилки и ангары для машин и оборудования. Городок небольшой, но имелся и аэродром, и администрация, и контора по обслуживанию работ, связанных с добычей драгметалла. Как она потом узнала, здесь даже была гостиница тире ресторан, местного разлива. Все, что необходимо людям, живущим постоянно и прибывающим на заработки.

Вскоре их машина остановилась у небольшого одноэтажного здания, у крыльца которого уже стояла та «скорая». Двери были открыты. Видимо Юрия уже внесли в больницу. Они поспешили туда же. Пройдя коридором до палаты с надписью «приемный покой», они остановились перед закрытыми дверьми. Около них стоял один из трех медработников, принимавших Юрия у вертолета.

– Туда нельзя, – поднял он руку, – сейчас его осматривают и сделают рентген. Ждем самолет. Уже передали, и сюда летит бригада из области со специальным оборудованием.

– А как он сейчас? – спросила Натка, заглядывая с надеждой в лицо санитара.

– Пока также, но я и сам не знаю, – пожал тот плечом.

– Давай, присядем, – повернулась она к Михаилу, – подождем, что скажут.

Он кивнул, и они сели в деревянные кресла, сцепленные по три разом. Такие когда-то, в советские времена, стояли в кинотеатрах, да и везде, где требовались места ожидания.

– Пить хочешь? – вдруг спросил Натку Михаил, видя, как та облизывает губы.

– Ага, – кивнула она виновато глядя на него.

– Где можно взять воды, милейший? – обратился Михаил к санитару.

Тот усмехнулся и поманил его за собой. Они ушли и вернулся капитан через минут десять, в белом халате, накинутым на грязную порванную майку, с кружкой горячего чая и куском белой булки.

– На, надень, – кивнул себе на подмышку, где был зажат еще один белый халат.

Натка надела его и приняла в руки кружку и хлеб. Чай был сладкий, булка свежей и вкусной.

– А ты? – спохватилась она, когда откусила кусок и глотнула горячую жидкость.

– Я уже пил, – хмыкнул он, – поешь сама.

– Когда это ты успел? – говорила она с полным ртом, поглядывая на осунувшегося мужчину.

Только сейчас она разглядела его побои и метки от тех деревянных щитков, что сжимали его шею и кисти рук. Вид у них, конечно, был ужасный. Оборваны, почти раздеты, окровавленные бинты и царапины по всем открытым местам. Грязные руки и ноги в стоптанной и пыльной обуви.

Они сидели недолго. Вскоре открылись двери, и показалась каталка с Юрием, прикрытым простыней. Его повезли по коридору в палату. Там осторожно положили на высокую кровать и засуетились вокруг, пристраивая установку с капельницей. Показался врач и поманил их к себе.

– Больной подготовлен к операции. По всей видимости, пуля сидит в легком, с краю. Нет большого кровотечения. Ждем самолет с хирургом. Здесь нет такого специалиста.

– А как же вы справляетесь, если что-то такое наподобие? – спросила удивленная Натка.

– Отправляем в область, девушка, – повернулся тот к ней лицом.

Ему было лет сорок, с небольшим, среднего роста, и внимательным взглядом черных глаз.

– Ему можно верить, – сразу решила Натка, когда тот успокаивал их на счет необходимости немедленного хирургического вмешательства.

– Час и он будет прооперирован, и не сомневайтесь, все будет хорошо, – похлопал он по руке Михаила, когда тот подал ему для пожатия в благодарность, – А сейчас идите по коридору прямо. Там будет душевая. Белье и халаты принесет нянечка и положит в раздевалке. Потом отведет вас в столовую и покормит. Вы же голодны? – спросил он.

Они кивнули разом. Главврач подозвал немолодую женщину в синем халате с какими-то коробками в руках и отдал распоряжение. Она кивнула и поманила за собой. Проведя в небольшую раздевалку, указала на две кабинки и ушла, закрыв за собой двери.

– Я разденусь и уйду туда, – хмыкнул Михаил, – а ты отвернись. Потом сама.

Натка хихикнула и отвернулась. Вскоре услышала, как за спиной стукнула дверца и полилась вода. Она быстро скинула свои, пропахшие потом и кровью, вещи и нырнула в кабинку. Прокрутив вентили, сделала нужную температуру и встала под душ. На виске защипало. Она охнула и приложила ладонь к этому месту, слегка касаясь. Царапина и довольно глубокая. И хотя она ее как могла, очистила еще тогда в вертолете от крови и грязи, сейчас ощущалась слегка припухшей. Нашарила рядом на полочке кусок мыла и намочила прихваченное небольшое полотенце. Намылила его и помылась, оттирая тело от месячных грязи и пота. Вскоре тело дышало чистотой, и на душе было умиротворение. Потом вдруг спохватилась.

– Как там Юрий? – всполошилась она и, выключив воду, выглянула из кабинки.

В раздевалке никого не было, а на скамье лежало чистая рубашка и халат, на полу стояли новенькие резиновые шлепки. Она облачилась во все это, подпоясалась пояском от цветастого халатика. Вышла из помещения, и наткнулась на стоящего у окна Михаила. Тот тоже был в новом больничном обмундировании: халат, шлепки и внизу виднелись цветные полосатые штаны. Он посмотрел на нее, она на него и оба усмехнулись.

– Зато чистые, – сказал он, показывая на халат и ниже, – Пойдем. Там нас ждут в столовой.

Натка шла рядом и думала о Юрии.

– Как он и что будем с ним, если запоздают врачи?

Натка тяжело вздохнула.

Молча прошли в чистенькую, пропахнувшую больничным запахом комнату, где размещены были четыре стола и несколько табуретов. На одном уже стояли дымящиеся тарелки с первым, рядом стояли со вторым и в стакане, соответственно, яркого малинового цвета напиток, под названием компот. Они присели и накинулись на нормальную еду. Ели молча, изредка переглядываясь. Было много и сытно. Натка даже не доела второе из мяса и картофеля, только выпила компот. Подождала, пока доест Михаил, вытерла салфеткой губы и поднялась.

– Идем? – спросила она, поднимая взгляд на сытое лицо мужчины.

– Идем, – улыбнулся он, – Спасибо, хозяюшки, – крикнул он в раскрытые окошки кухни. И услышали голоса женщин: – На здоровье!

Подошли к палате, где уже стоял полицейский. Он загородил вход.

– Пока нельзя, – тихо, и заговорщески проговорил, – Идет обследование. Прилетел главный хирург области. И еще пару с ним. Серьезные-е-е! Жуть! Сказали, что тут будут делать операцию.

В этот момент в комнате задвигалось что-то, потом раздались шаги и распахнулись двери, выпуская врачей и каталку с бледным Юрием. Натка бросилась к нему и схватила за ладонь.

– Отойдите, девушка, – крикнул один из врачей, – Не тревожьте больного.

– Ничего, – еле произнес Юрий, улыбаясь посиневшими губами, – Ей можно.

Натка бежала рядом, держа его за руку. Ее глаза наполнились слезами, и даже одна скатилась по щеке.

– Не плачь, – прошептал он, глядя на ее страдающее лицо, – Я выживу. Обязательно.

Она кивала и улыбалась.

– Все будет хорошо, – приговаривала она, держа того за руку, – Все будет хорошо.

Потом ее оттеснили перед дверью с надписью «операционная» и она закрылась перед ее носом. Натка резко отшатнулась, и ее подхватил Михаил. Отвел в сторону и посадил на кушетку. Сам сел рядом. Натка оттерла щеку от следов слез и молча уставилась на стену напротив.

Так они просидели три часа, пока шла операция. Два раза отходил Михаил и один раз Натка – в туалет и попить. По истечении тягостного времени открылась дверь, и вышел один из врачей. Стянув маску, сказал, что операция прошла успешно, что было слегка задето легкое и если бы не остановка крови и быстрая доставка, то мог быть и летальный исход.

– Но все случилось так, как и должно было случиться – Юрий Владимирович жив и скоро будет здоров. Через сутки он будет вывезен в область, а там и в Москву, – подытожил он свою замечательную речь.

Михаил с Наткой радостно выдохнули, и девушка в бессилии прильнула плечом к груди Михаила, прикрыв ладонями лицо. Врач, хмыкнув, ушел и вскоре распахнулись двери и повезли на каталке Юрия, вместе с подключенными с обеих сторон капельницами. Натка бежала рядом, заглядывая в его лицо. Он еще не пришел в себя от анестезии. Его завезли в палату с надписью «реанимация». Рядом встал полицейский. Мимо него прошли врачи и закрыли двери.

Натка с Михаилом постояли еще немного, и пошли в палату, которую им определили для постоя. Там были две кровати по сторонам и тумбочка у окна. Натка села на одну из них и повалилась набок, подогнув под себя ноги. Она ужасно устала и хотела спать. Михаил постоял, посмотрел в окно и накрыл девушку свернутым в ногах одеялом. Она не шелохнулась. Он постоял еще немного и вышел, тихо прикрыв двери.

Через три дня с аэродрома областного центра взлетел частный самолет. Он вез в Москву сына главы газовой корпорации Юрия Григорьева, капитана Михаила Огородникова и Наталью Зотову, неизвестную девушку, недавно принятую в одну из групп разведки газа в Ямало-Ненецком округе.

* * *

– Группу Василия Викентьевича Твердолюбова в полном составе, считать погибшей, – завершил свою речь, начальник конторы по разведке недр России.

– А Вас, Зотова Наталья, переводят в главное управление корпорации. Туда вам надлежит явиться завтра в десять часов в отдел кадров за назначением.

* * *

Через неделю Натка улетала из Шереметьево на Бали. Рядом с ней сидел и Юрий Григорьев, наследник газовой империи.

Они летели к теплому морю.

Глава 15

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЛЮБОВНАЯ

Прошел месяц.

Сегодня Натка впервые перешагнула порог своей новой квартиры. Теперь эта жилплощадь станет для нее домом.

Она ходила по пустым комнатам элитного здания и прикасалась руками к стенам, к подоконникам с пластиковыми окнами, к подвесным шкафам встроенного столового гарнитура, с блестящими кранами в раковине на кухне, в ванной комнате и туалете. Две спальни, гостинная совмещенная с кухней, ванная с душем и туалет с унитазом и даже с бидэ. Все это принадлежало теперь ей, Натке Зотовой, бывшей зэчке, а теперь Наталье Сергеевне, одной из специалистов «групп разведки газа в восточных и северных землях России». Так значилась ее должность, которую она получила, вернувшись из заграничной поездки вместе с любимым мужчиной. Да, теперь она так его себе представляла, и он не отказывался таким именоваться. Сам, иногда, в порыве страсти, между поцелуями, признавался в любви к ней, простой девчонке с сомнительным прошлым. Но иногда, под ярким солнцем и в голубой лагуне с теплой и ласковой водой, он клялся ей, что она единственная, которая покорила его сердце навсегда. Натка верила, или хотела верить, как и всякая другая, после тяжелых испытаний, попавшая из ада в рай. Они любили друг друга в той замечательной хижине на искусственном островке, продуваемым морским бризом и укачиваемые легкими волнами океана. Фрукты, вино, рыба в любом исполнении, все это вносило в ее жизнь новизну. А их отношения строились на сиеминутным проживании, отпущенной им милостью судьбы. За это заплачено многими жизнями и сейчас, здесь, в этом тихом уголке, они радовались и жили за всех сразу.

Две недели счастья!

Потом, Натка устраивалась на работу и знакомилась с новым коллективом. Высотное здание из стекла и металла, высилось в центре столицы, и было видно со всех сторон. Ей было вначале даже боязно туда идти, но ее встретил Юрий внизу и, смеясь, провел на этаж кадрового кабинета. Толкнув двери, прошел сам и провел ее за руку.

– Вот вам новый сотрудник, Маргарита Павловна, – сказал он, глядя на подскочившую побледневшую от неожиданности, женщину средних лет, ухоженную и одетую в дорогой костюм, – Она, правда, несколько смущена, но все пройдет. Вы еще узнаете, что у нее твердый характер и ее трудно вывести из себя. Определите ее к разработчикам. А сейчас прощаюсь. Жду тебя в своем кабинете, – он повернулся к Натке, улыбаясь, – Надеюсь, ты помнишь где?

Она кивнула, покраснев. Она еще не знала, как себя вести теперь, когда уже поползли слухи о том, что у наследника новая фаворитка, и что она спасла его в том жутком таежном походе.

Ей определили место в большой комнате, где через прозрачные перегородки были видны все работающие здесь люди. Это были в основном молодые специалисты с высшим образованием. Свое же она получит вскоре, как и обещал ей Юрий. Натка записалась на курсы подготовки к подачи диплома в Московский институт нефти и газа и еще на водительские. Так сделать ей рекомендовал еще Роман, напоминая про протяженность пути на работу и на дачу к начальнику. И он был прав, так как Юрий снимал жилье в пригороде, в коттеджном элитном поселке. Туда он привез ее сразу после посадки в Шереметьево. Их своеобразный медовый месяц продолжался, пока врачи не дали тому разрешение на выход на работу. Свои походы, скорее поездки, ей была предоставлена машина с водителем, Натка совершала в то время, пока Юрия не было дома. Вечером он возвращался к готовому ужину и радостной его появлению женщине. И это его устраивало.

Натка побывала на своей старой жилплощади, в квартире Зины, встретилась с Тамарой. Квартира была прежней, то есть грязной, с запахами прокисшей еды и пива, прокуренной и вонявшей лежалыми тряпками. Томка была рада ее приходу и принялась сразу клянчить на выпивку, глядя на ее дорогой прикид.

– Во! Выглядишь, – подняв большой палец, прохрипела она, кашляя и сплевывая прямо на истоптанный пол, – Сразу видно – выбилась в люди. А я все так же, как видишь, – и она обвела рукой вокруг себя, – Ни тебе денег, ни внимания. Кругом одна. Иногда сосед подсуетится, и мы с ним посидим. А так – скукота. От Зинки тебе письмо. Я сохранила. И еще одно из твоего, видать, города.

Натка забрала их и сунула в сумку. Собрав свои вещи, закрыла Зинину комнату. Потом выдала Тамаре тысячу рублей, стребовав с нее обещание – позвонить, если придут еще письма на ее имя и оставила номер телефона. Та, клятвенно, обещалась, крепко сжимая в руке деньги. Простившись, Натка спустилась и оглянулась на окно. Там стояла женщина и внимательно смотрела на дорогую машину и водителя, который укладывал вещи в багажник. Потом открыл ей дверцу и помог сесть. Перед этим, она взмахнула рукой и Тома, это была она, махнула ей в ответ.

Дома, она прочла письма и написала сама. Зинка требовала рассказов о ее жизни и работе, и писала о бывших товарках, а Терентьич пенял на ее молчание и жаловался на свое нездоровье.

– Что ж, – думала Натка, отставив бумагу на столе, – Возраст дает о себе знать. Надо будет отписать, что не забывала о своем предложении и, возможно, пригласит того к себе, когда определится со своим жильем.

И вот сейчас она сидела на полу собственной квартиры и сжимала в руках прозрачную папку с бумагами, удостоверяющими, что это вокруг все ее, личное. Теперь надо будет закупить мебель и все остальное, как и положено для удобства проживания. А пока нет даже стола или стула, есть только надувной матрас с прежним ее постельным бельем, который она на нем и расстелила.

Раздалась телефонная мелодия. Натка вскочила и нашла в сумке, что лежала на кухонной тумбе, плоский серебристый телефон. На его панели красовалось улыбающееся лицо мужчины с синими глазами. Она провела пальцем и услышала мужской голос.

– Я внизу. Жду.

– Я сейчас, – выкрикнула она и, отжав звонок, прихватила сумку и выбежала на площадку. Лифты работали четко. Спустившись, увидела рядом с будкой охраны высокого, дорого одетого мужчину. Он держал в руках, белую розу на длинной стебле, и улыбался. Она подбежала и кинулась ему на шею. Припав к губам, вымолвила шепотом.

– Спасибо за все.

Он прижал ее к себе и слегка оттолкнул.

– Запиши меня в книгу свободного посещения, дорогая. А то придется тебя каждый раз просить спуститься, чтобы провести в твое уютное, надеюсь, гнездышко.

– Да-да, конечно, – заторопилась она и протянула охраннику, смотревшему на них с любопытством, его визитную карточку. Тот прочитал и записал в компьютер данные и телефон.

– Все в порядке, – вернул он кусок картона.

Натка бросила его в сумку. Юрий обнял ее за талию, и они пошли к выходу. Пройдя к черному представительскому лимузину, открыл ей дверцу, а ему открыл водитель с другой стороны. Машина тихо тронулась с места.

– Куда едем? – спросила Натка, прильнув к плечу сидящего рядом мужчины.

– В ресторан. Отмечать твою покупку.

– Ну, – протянула, отстраняясь Натка, – не мою еще. Но я к этому стремлюсь.

– Кредит от нашего банка, а значит квартира уже полностью твоя. Поэтому сейчас и будем ее обмывать, иначе будешь плохо себя в ней чувствовать. Согласна?

– Я во всем с тобой согласна, милый.

И, обняв его за руку, прижалась к плечу, уткнувшись тому в шею. Он прижал ее и поцеловал в волосы. Так они и доехали до ресторана. Приказав водителю держать с ним связь, он придержал дверцу и помог выйти Натке из машины. Она уже начала привыкать к такому обращению и находила в этом какой-то шикарный кайф: рука мужчины с тонкими длинными пальцами и ее, теперь ухоженная, крепкая ладонь с еще не сошедшими мозолями от карабина. Одетая в костюм от «Версачи», что приобрела в дорогом бутике, она оглядела себя в зеркале фойе. Рядом с широкоплечим красавцем, она, конечно, не смотрелась таковой же, но уже не краснела, как раньше. Она была влюблена и была любима, а все остальное лишь только антураж, как говорил Юрий, всегда, когда она смущалась окружающему их вниманию людей.

Встретивший их метрдотель, провел к столику в глубине небольшого зала с «живой» музыкой. На полутемной сцене четыре музыканта играли джаз. Мелодия североамериканских негров, окутывала легким флером немногочисленную публику. Натка оглядывалась вокруг, приметив сидящих за столиками и танцующую пару перед сценой. Все были поглощены собой и едва обращали внимание на них. Это успокаивало и расслабляло. Заказ принесли быстро и расставили на столе с классической белой накрахмаленной скатертью. Ведерко с шампанским, высокие узкие хрустальные бокалы, тугие салфетки на двойных плоских тарелках мейсенского фарфора – все говорило о богатстве этого места кулинарного искусства. Откупорив бутылку, официант разлил по бокалам и пожелал приятного аппетита, сообщив при этом, что закуски будут поданы по их желанию. Юрий кивнул и тот отошел в сторону, к притаившейся в тени тележке с клошами.

– Давай выпьем за твой новый дом, – поднял Юрий свой бокал, – И пусть в нем всегда царит покой и тишина.

– А я присоединяю к твоим словам еще и за любовь в моем доме. За твою и мою любовь, – сказала Натка с придыханием, глядя в смеющиеся глаза мужчины.

– Согласен, – ответил тот и прикоснулся к ее бокалу.

Раздался легкий звон и слегка колыхнулась желтоватая жидкость. Они пили, глядя друг другу в глаза. Потом ели вкусно приготовленную рыбу и овощи, снова пили и ели. Раскрасневшуюся Натку, Юрий пригласил танцевать. Музыканты играли какой-то блюз и несколько пар качались в такт музыки. Натка припала на грудь мужчины и, уткнувшись ему в шею, вдыхала знакомый аромат парфюма. Когда-то, еще в первые дни их отдыха, она похвалила его за вкусный запах, и он с тех пор пользовался только этим ароматом. Натка прикрыла глаза и отдалась на волю ног и рук партнера. Он слегка покачивался, переступал, и она повторяла эти движения. Потом он начал поворачивать ее в танце и отталкивать в сторону, потом вновь прижимая к себе. Ей понравились такие движения, и она развеселилась. Продолжая свой затейливый рисунок, Юрий резко опрокинул ее спиной на руку и тот час поднял, припав к губам. Она опешила, но поддалась и когда почувствовала его поцелуй, то сама приникла к его рту. Оторвались лишь тогда, когда вокруг раздались хлопки. Им аплодировали немногочисленные зрители их танцевальным па. Смутившись, Натка опустила голову, а Юрий смеясь, поклонился и, подхватив ее за талию, подвел к столу. Стоя, налил в бокалы, и они выпили не отрываясь.

– За нашу любовь, – проговорил при этом Юрий.

Через час они целовались в освещенном лифте ее нового дома. А вскоре судорожно раздевали друг друга по пути в спальню, едва освещенную небольшой лампочкой, под маленьким абажуром, стоящей у матраса. На матрас они и упали в поцелуе. Их возня и вздохи эхом отдавались от голых стен. Здесь, с пустом помещении, на надувном матрасе, свершалось соединение двух тел – мужского и женского. Стоны, всхлипывания, звуки поцелуев и шлепанье тел друг о друге, выходящий воздух из женского лона при порывистом выходе и входе члена мужчины, его хриплое дыхание и ее легкое аханье, говорило о страстном и долгом соитии. Потом влажные тела вздрагивали и сжимались от окончания любовных утех и замирали в сладком ощущении полета. Они еще долго ласкали друг друга, поцелуями и руками, ощупывая каждую часть любимого тела.

– Нет ничего постыдного между любящими, – гласит первая часть «Камасутры», книги искусства страсти.

В этом Натка и Юрий преуспели – они не стеснялись, они пользовались всеми способами, приносящими радость их близости.

В окне уже серело, когда они наконец-то заснули, обняв друг друга.