Текст книги "Муха в вине (СИ)"
Автор книги: Элеонора Лазарева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Почему от меня? – удивилась Лина, – Я что, чем-то лучше других?
– Лучше и еще как, – усмехнулся он.
– Чем же? Объясни мне непонимающей.
– Ты несешь в себе кровь твоих предков царской семьи Романовых. Это мне нужно, так как я из рода Орловых и не хочу мешать свою кровь с простолюдинами.
– Да, откуда ты взял? – простонала она, – Что ты напридумывал? Какие царские крови? Я Захарьина, а не Романова. За-ха-рь-ина! – повторила она по слогам.
– Вот-вот, в этом все и дело. Захарьины-Юрьевы и были родоначальниками царского рода Романовых. Я проследил всю твою родословную, до этого самого начала. Род твой древний, идет еще от Рюрика, и их пригласили на царствование непросто так, а с дальним прицелом, возможностью управлять молодым царем, но просчитались. Те оказались сильны и не позволили им вмешиваться. И все благодаря умнейшим твоим родичам из Захарьиных. И еще, – с улыбкой склонился он вперед, – как только выйдешь отсюда, все тебе представлю. У меня все записано точно.
Лина смотрела на сидевшего перед ней самоуверенного парня, и не знала что ей делать: то ли сердиться, то ли обижаться, то ли возмущаться, то ли хохотать. Все это напоминало ей балаган, только она была в главной роли. Потом подумала и решила схитрить.
– Ну, хорошо, – примирительно сказала она, – пусть так, но как ты докажешь другим, что твой наследник или наследница, – тут она хмыкнула и развела руками, – всяко может быть, и есть ребенок царских кровей. Всем будешь совать генеалогическое древо?
– Зачем совать? – удивился тот, – Для этого существуют СМИ и даже интернет. Все просто. Достаточно запустить туда информацию и все будут знать, что у наследника Орлова сын …или дочь, царской крови.
– Да зачем же тебе это, если и так, как ты говоришь, что это тебе дает? Госзаказ на крупную сумму, прием у королевских особ мира?
– И то и другое, милая моя, – привстал он с места и забегал по палате, потирая руки, – представляешь, как меня, нет нас, будут принимать? Кровь – это очень много, это открытые двери в высший свет Европы и мира, это перспективы развития моего бизнеса в любой точке планеты, это большие деньги и еще большие знакомства, вплоть до президентских. А королевская семья Англии? Представляешь – мы в Виндзорском замке на приеме у Елизаветы Второй! А? Как перспектива! Дух не захватывает?
Лина, ошарашенная его словами, смотрела на побледневшего с расширенными зрачками парня и понимала, что он просто болен, болен своей значимостью, своей неуемной релевантностью и накрученной важностью рода.
– Откуда все это в нем намешано? – думала она, уже прислушиваясь к его разглагольствованию о преимуществе такого соединения, о весомости и значимости их будущей семьи, – Либо это какая-то болезнь, либо надуманная ценность, которой он кичится. Что-то не так с ним, – хмыкала Лина, – как бы не вышло мне боком.
Она только вздыхала и качала головой. Потом тот остановился и взглянул на скривившуюся девушку.
– Ты поймешь и примешь это. Потом, – резко крикнул он, притопнул ногой и выскочил из палаты.
– Точно, больной, – нахмурилась Лина и откинулась на подушки, – вот только этого мне не хватало. Ни тебе здравствуй, ни мне до свидания. Дурдом!
Глава 6
На следующий день, к вечеру к ней прорвалась Светка. Лина была рада ее видеть и оживилась, когда ее сиделка сказала, что к ней на встречу просится подруга.
– Как королеву извещают, – фыркала она на такие слова медсестры, – Пригласите.
Светка ворвалась в палату, как метеор и, бросив в руки Наташи пакет с продуктами, обняла Лину и, припав к ее плечу, всхлипнула.
– Как я испугалась, Галка, когда там ты была…просто мертвая, – она утерла нос салфеткой и улыбнулась, – А вот теперь опять как живая.
– Скажешь тоже, – хмыкнула Лина, – Как живая! Я и есть живая. Расскажи о наших. Как они там? Что с моей работой?
– Они все в больших завидках, – хихикнула Светка, – сам Орлов теперь твой жених. А они думали, что ты в старых девах-то останешься? Фига им с маслом! – сложила она две дули и покрутила в воздухе, – А с твоим проектом все на мази. Принят хозяином и оплачен по высокой ставке. И даже выдана премия всем, кто этим занимался. И мне, – засмеялась она, – а кто же это был, спросишь ты? Да твой же, Орлов. А наша-то начальница, прям вся извелась, мучилась, сомнения ее грызли, мол, как это получилось у тебя? Так прямо и замуж? За самого таинственного банкира? Ах, ох, что я маленький не сдох! Понимаешь, как тебе завидуют наши?
– Было бы чему завидовать, – поникла Лина.
– Ну, ты что? – толкнула та ее в плечо, – Радостной надо быть.
– Несчастной, а не радостной, – качнула она головой на слова Светки, – Если б не я, то точно могла бы и порадоваться.
– А я бы была просто на седьмом небе от счастья. Но, – она чмокнула губами в досаде, – не судьба.
– А вот мне тоже не судьба, – хмыкнула она, – Зачем такое счастье в кавычках, если душа не лежит и сердце холодное. Я что, проклятая какая-то?
– Ну, зачем ты так, – пожурила ее девушка, – такое не каждому дано. А тебе просто в руки идет. Держись за него, и ты вся в шоколаде. А что бедной девушке еще надо? Богатый красивый муж и к тому же молодой и любит тебя.
– Ага, любит, – проговорила глухо Лина, – знала бы, кого он любит, не говорила бы так. Положение свое и бабки он любит, а не меня, – выпалила она зло и сплюнула, – Сволочь!
Светка удивленно уставилась на нее. Она не понимала, что еще надо этой девушке, когда такое плывет само в руки.
– Да, если бы мне, – думала она, глядя на каменное лицо Лины, – Я бы прыгала от радости, а она плюется и ругается. Может и надо так себя вести? Может поэтому он на нее и запал? А я-то всем подмахиваю, пытаюсь закормить, заласкать, и они от меня бегут, как тараканы от дуста.
Света все не могла понять эту серьезную девушку, которой так повезло и которая отказывается от таких перспектив.
– А твой, – она осеклась на свои слова, – Ой, прости, Орлов, – поправилась она, – предложил мне место твоей наперсницы, представляешь?
– Это как еще? – удивилась Лина.
– Я тоже удивилась вначале, а он мне объяснил, после того случая, ну ты понимаешь, я вроде как есть твоя самая близкая знакомая и он не хочет лишать тебя моего присутствия в будущем. И если ты согласна, то предложил должность, как ее? – задумалась, мучительно вспоминая, – Вот, – обрадованно выпалила, – Фрейлины!
– Опа! – ахнула Лина, – Он уже мне и свиту собирает! Молодец! – покачала она головой, – А ты согласна на эту должность и даже не знаешь, в чем та заключается?
– Нет, почему же, – ответила та, подбоченясь, и с умным видом перечислила, – Во-первых быть всегда у тебя под рукой для всяких поручений, во-вторых – сопровождать везде, куда бы ты не пошла, в-третьих советоваться и помогать во всем, что тебя будет касаться, вплоть до поездок по заграницам.
Тут она как-то странно хихикнула.
– Ага, – хмыкнула мысленно Лина, глядя на довольную физиономию Светки, – Вот что и требовалось доказать. Не «наперсницу» он мне подсовывал в лице Светки, а свою шпионку и доносительницу.
– Ладно, – протянула она, глядя в вопросительное лицо девушки, – потом решим. Впрочем, почему бы нет?
Та аж, подпрыгнула от восторга и начала забалтывать ее рассказами, по каким магазинам они будут ходить, какое свадебное платье покупать, какие модные салоны посещать. Лина слушала ее в пол уха и вздыхала.
– Кому что, а курице просо. По-моему кто и радуется предстоящей свадьбе, так это моя «фрейлина» – и она невесело улыбнулась, глядя на раскрасневшееся лицо Светки.
Когда та счастливая ушла, Лина очень боялась, что вновь придет Виктор, но он пришел только на следующий день, когда ее уже выписывали и повез в свой дом, где ей и предстояло жить. Пока ехали, она старалась запоминать дорогу и окружающую территорию.
Коттедж банкира поражал своей парадностью, и архитектура напоминала позднего ренессанса. Белое здание в зелени сада и лужаек, поражал и притягивал взгляд. Кованные ажурные ворота, открывающиеся слугами, будка привратника-охранника, выложенный булыжником двор и подъездные пути, все это, вместе с высокой входной лестницей напоминали старинный замок в миниатюре и в современной интерпретации. Высокие арочные входные двери открывались, правда, только по специальному коду и не всем, даже охране неизвестен, как поведал Лине будущий супруг. Они вошли в помещение, и она была поражена выдержкой стиля и его помпезностью. Разглядывая мозаичный пол, высокие потолки, стены и обстановку, оценила, что все правильно, ничего не режет глаз: ни цвет, ни фактура ткани и дерева, ни подбор освещения. И не выделялось даже сочетание с современной аппаратурой. Лина прошла по всему дому, заглянула в каждый угол, и была удовлетворена увиденным.
– Ну, как? – приобнял Виктор ее за плечи, когда она вернулась в гостиную и прошла к окну, рассматривая картину за окном.
– Здорово, – выдохнула она, слегка выворачиваясь из рук мужчины, – Я снимаю шляпу дизайнеру и дома и интерьера. Все в стиле позднего ренессанса. Ты этого хотел? – удивленно посмотрела в лицо Виктора.
Он блаженно улыбался. Было видно, что тот доволен комплементами девушки.
– Мне нравятся те времена, времена Позднего Возрождения. Есть в них что-то, что импонирует мне.
– Что? – удивленно посмотрела на него Лина.
– Его монументальность, строгость линий, скупость и в то же время богатство красок и деталей. Почти также, как и в моем бизнесе – сочетание грандиозности, с небольшим и незначительным.
Лина смотрела на него и не переставала удивляться, как в таком современном парне могло сочетаться разболтанность и собранность, расхлябанность и сосредоточенность, серьезность и легкомыслие.
– Видимо и в его характере есть такое несочетание черт. Вот откуда взрывоопасность и меланхолия. Жуть! И это все мне?
Она посмотрела ему в глаза и, увидев там желание и страсть, передернула в ознобе плечами.
– Этого еще не хватало, – и перевела его мысли на живопись.
– А почему тогда Дали, а не Леонардо да Винчи или Тициан? Эти больше подходят к твоему дому.
– Потому и нет их, что купить НЕвозможно! – он подчеркнул частицу «не», возвысив голос с неудовольствием, – Ближе ко мне, пожалуй, Босх или Дюрер с их искривленным миром, но их тоже НЕ купить.
– НЕ купить, потому что мало денег? – хмыкнула Лина, – Может НЕ хватить?
– Потому что НЕ продается, – отмахнулся Виктор, – Пойдем, покажу тебе моего Дали.
Он взял ее за руку и повел наверх, по массивной лестнице с такими же балясинами. Ступени покрыты ковровыми дорожками и укреплены металлическими стержнями. Второй этаж почти не отличался от первого, скорее дополнял его. Они вошли в комнату, с высокими окнами и стенами однотонного светло-бежевого цвета. Все было в картинах с массивными золоченными рамами, похожее на обрамление в старинном стиле.
– А может быть и в самом деле старинными, с него станет, – рассматривала Лина картины самых разных эпох и стилей. Современные перемешивались со стариной, известные с неизвестными.
– Винегрет? – ухмыльнулся Виктор, – Не спорю. Хочу, чтобы ты помогла и повесила так, как надо. А пока сюда есть доступ только мне. При входе обратила внимание на кодовый замок?
Она кивнула
– Смотрю, у тебя все под ключом, – усмехнулась и прошла дальше.
Перед ней был Дали! Самый настоящий! Она замерла в восхищении.
– Здорово, правда? – услышала тихий голос за спиной, – И только ты могла оценить по-настоящему. Я был уверен, – самодовольно вскинул он голову и прищурился на картину, – Я же говорил, что вкладываюсь только в стоящие вещи. И это мое наследство. Не деньги, а вот это и еще ты.
– Я тоже дорогое наследие? – повернулась к нему лицом, – И во сколько же меня оцениваешь?
– Ты бесценна, как картина Леонардо «Мона Лиза». Кстати, ты была в Париже? Я видел подлинник. Ничего величественного. Небольшая картинка темного цвета и плохо просматривается издали. Огорожено, – хмыкнул он, – от всякого посягательства. Хочешь посмотреть?
– У тебя есть эта картина? – вскинула она брови.
– Да нет, – засмеялся он, вскидывая подбородок вверх, – В Лувре она. Ты поедешь во Францию и сама убедишься в ее маловыразительности. Я ожидал большее.
– То есть? – удивилась Лина, – Большее в чем?
– Думал, что буду поражен в самое сердце, западу на нее, не буду спать по ночам.
– А получилось? – продолжила она его речь.
– И получилось разочарование, – подытожил он и махнул в отчаянии рукой.
Лина смотрела на него, и в ее голове уже складывался его противоречивый характер: неугомонный, стихийный, плохо поддающийся стабилизации. Вот, наверно именно поэтому, ему так нравится поздний ренессанс, с его монументальностью и основательностью.
Она осмотрела все и согласилась здесь поработать, чтобы навести художественный порядок.
– Хоть чем-то заняться, – хмурилась она, еще раз окидывая взглядом фронт работ.
Они спустились в столовую, и Виктор приказал прислужнику, молодому парню, подавать на стол. Тот поклонился и исчез на кухне. Они молча кушали и только слегка стучали приборы по тарелкам. Лина не хотела разговаривать, а Виктор о чем-то размышлял, и лицо его время от времени морщилось, и застывала в воздухе рука с ножом или вилкой. Пригубив бокал с водой, девушка откинула салфетку в сторону.
– Хочу поговорить, – выпрямилась она и посмотрела на удивленного Виктора, – скорее задать вопросы.
– А это не может подождать до конца трапезы? – усмехнулся он, – Боюсь, что этими вопросами как бы мне не подавиться.
– Если подавишься, откашляешься, – хмыкнула она, – И так первый. Почему ты решил, что я дам тебе согласие на свое замужество?
– Ты же знаешь мой ответ, Гала, зачем снова поднимать этот вопрос, – он вскинул голову и вытер губы, – Ладно. Я готов к разговору, только давай перейдем в гостиную. Там будет удобнее, да и не к чему уши прислуги.
Лина оглянулась. В отдалении стоял тот официант, в бело-черной униформе с полотенцем через локоть. На лице – безучастность.
– Вышколен, – подумала она и встала из-за стола.
Виктор подал ей руку, и она, приняв ее, пошла с ним в зал, что он называл гостиной. Здесь все было выдержано в золотистых тонах – светло и солнечно, но также помпезно. Сочетание современности и средневековья не умаляло чувство неуместности, а наоборот, дополняло и удивляло его единению и гармонии. Посадив девушку на мягкий диван, сам отправился к минибару и налил себе в стакан виски.
– Не предлагаю, – обернулся он, – Так как уже усвоил, что не пьешь и это похвально.
– Усвоил бы ты еще и то, что я совсем тебя не знаю и не хочу знать, – фыркнула она и прищурилась, глядя в его усмехающееся лицо.
– И это известно, – он присел напротив в кресло и вытянул ноги, – Слушаю тебя, дорогая.
Лина дернулась на его слово, но потом передумала.
– Ты, без моего ведома, продал мою квартиру, которая мне так дорога. Какое ты имел право, так поступать? Ты что же думал, что за такие дела я буду тебе благодарна? У тебя есть хоть какое-то чувство совести?
– Есть, но оно мое и я его никому не показываю. Это раз, – он глотнул из стакана и присел, прямо вглядываясь в глаза Лины, – И я не такая уж сволочь, как ты часто говорила. Квартира продана мне, и если ты будешь вести себя хорошо, то со временем я перепишу ее на тебя. Следующий вопрос.
Лина глотнула воздух и расслабилась. Значит все так и осталось в ней – вещи, которые напоминали ей другую жизнь с бабушкой и которой уже не будет. Она это сейчас поняла, но ее трудно было успокоить.
– Почему ты лишил меня работы? У меня было полно клиентов, которые рассчитывали на меня и с которыми у меня был контракт. И что теперь?
– Ничего, – усмехнулся он, откидываясь на спинку кресла, – Теперь ты жена моя и нечего работать на чужого дядю. Здесь тоже полно работы по твоему профилю, – обвел он рукой вокруг, – а контракты разорваны и выплачена неустойка. Так что и этот вопрос решен. Что еще?
– Где мой телефон? – почти выкрикнула она с досадой.
– Тебе нужна эта старая модель? Я куплю тебе новый.
– В этой старой, как ты говоришь модели, все мои номера: клиентов, друзей, да еще много что нужно было по жизни.
– Все, что нужно тебе перенесут на новый номер, можешь не беспокоиться.
– Что ты сейчас сказал? – ахнула она, приподнимаясь, – Все, что нужно кому? Тебе? Ты уже совсем рехнулся, или только собираешься. Ты будешь решать, что мне нужно?
Она подскочила и в нерешительности остановилась и потом, поняв по его насмешливому взгляду свой приговор, рухнула на диван.
– Ты чудовище! – тихо проговорила она и закрыла ладонями лицо.
– Я делаю все правильно, дорогая, – в его голосе чувствовалось самодовольство и жесткость, – и тебе советую привыкнуть к своему новому положению. Ну, если хочешь, – он встал и прошел вновь к бару, плеснул виски и задумался, – А давай сделаем вот что, – развернулся к ней с улыбкой на лице, – Заключим договор. Ты мне родишь пару наследников, желательно хоть бы одного мужеского пола, а я оставляю тебя в покое. Ты будешь самостоятельно решать, как тебе жить, что делать.
– Вот как? – она отняла руки от лица и взглянула на него с усмешкой.
– Да-да, – воодушевился он своей идеей, – это будет замечательно и приемлемо для нас обоих. Я получаю сына или как получится, может быть и двух, а ты свободу.
– Свободу это как? – усмехнулась девушка, – Могу с тобой развестись?
– Нет, конечно, – он сел напротив и посмотрел с улыбкой ей в лицо, – Ты развестись со мной уже не сможешь. Но передвижение, жить, где хочешь, как хочешь, знакомства, даже личного плана – всё пожалуйста.
– То есть, мне можно завести даже любовника? – усмехнулась она.
– Если захочешь, – пожал тот плечами, – но я уверен, что мы подходим и в этом случае. Я сделаю так, что ты не захочешь кого-либо еще. Ты, просто меня не знаешь.
– Ты так самоуверен, что уже меня тошнит, – скривилась Лина и отвернулась.
Они замолчали.
– Хорошо, – встал Виктор и протянул ей руку, – если у тебя все вопросы, то пойдем и я представлю тебя моим слугам. Прости, нашим слугам.
Спустившись на первый этаж, он хлопнул в ладоши и из кухни вышли трое: двое мужчин и женщина.
– Я хочу представить вам будущую хозяйку этого дома, моя невеста Галина Сергеевна. Это, – он указал на пожилого, полноватого мужчину в белом колпаке, – Как ты уже догадалась, дорогая, знаменитый парижский повар и кондитер Жак, рядом женщина твоя горничная Лизавета, молодой человек Олег, и его ты уже видела, мой личный слуга. Еще есть несколько охранников и главный, их командир и мой телохранитель. Его ты еще увидишь. Сейчас он подбирает тебе такого же.
– Зачем? – вскинула Лина на него глаза.
– У тебя, дорогая, будет личный охранник, то есть твоя тень. И еще личный шофер.
Слуги поклонились, и Лина им кивнула, слегка смущенная таким представлением прислуги.
– Лизавета покажет тебе твою комнату и поможет, если будет нужда. На твоем подзеркальнике лежит карта с открытым счетом. Как ею распорядиться, сообразишь сама. Ведь ты умная девочка, – он прихватил девушку за талию, привлек и поцеловал в щеку. Лина дернулась, и Виктор тут же выпустил ее из объятий.
– Спустись к ужину, прошу тебя, – поцеловал он ей пальцы, – мне было бы приятно тебя видеть. Может быть, возникнут еще какие вопросы.
– Я хочу телефон, – сказала она, – мне нужно позвонить подруге в Израиль. Она даже не знает, что умерла бабушка.
– Телефон там же.
– А как оплачивать счета за разговоры?
– Твои счета не требуют дополнительных усилий с твоей стороны, как текущих, так и интернета. Только прошу тебя, не давай повода усомниться в наших договоренностях.
Лина подняла в изумлении брови.
– Ты поняла, о чем я говорю.
Еще раз поцеловав руку, он сбежал с лестницы, на которой они стояли и направился к выходу. Олег бросился вперед, открывая тому двери. Остальные стояли и смотрели на Лину. Она не могла понять, почему они стоят и молчат.
– Так какие будут приказания, Галина Сергеевна? – вывела ее из ступора Лизавета.
– Приказания? – уставилась на нее девушка.
– Да, – ответила с каменным лицом женщина, – Жаку или мне.
– Никаких, – махнула Лина рукой, – делайте, как и всегда. Только, пожалуйста, Лиза, покажите мне мою комнату.
– Обязательно, Галина Сергеевна, прошу, – и она быстро поднялась по лестнице, опережая Лину.
Глава 7
Они шли коридором вправо, и женщина открывала двери и показывала апартаменты.
– Это половина ваша, то есть хозяйская, – говорила она, не поворачивая к Лине головы, – а влево гостевая.
Девушка шла за ней и мельком осматривала представленное. Это были два отдельных жилых комплекса: женский и мужской. Мужской, видимо, Виктора, а женский для нее. Она прошла вначале в свой. Огляделась. Небольшая гостиная и из нее две двери: одна вела в спальную комнату, другая, как скривилась Лизавета, для ее наперсницы.
– Она что же, должна жить здесь? – удивилась девушка.
– Если захочет, – откликнулась горничная, – А, в общем-то, гостям предоставляются комнаты в другом крыле.
Лина кивнула, соглашаясь. Далее шла спальная комната, она же супружеская, как рассказала Лизавета. Из нее две двери: одна в апартаменты хозяина, другая в туалетную комнату. Все опять же было выдержано в знакомом стиле, но из современных материалов. Цвет и дизайн Лине не понравился, хотелось легкости, а здесь присутствовала тяжесть, которая давила на психику. Отпустив Лизавету, решила все остальное посмотреть самой. Она покачала головой своим мыслям и присела за письменный столик. Он сразу привлек ее внимание оригинальностью исполнения и все такой же массивностью. Резной, из натурального дерева, покрытый лаком, состоящий из множества ящичков, на столешнице которого стоял плоский серебристый ноутбук и рядом лежал такой же телефон и карточкой с символикой банка Виктора. Лина повертела карту, потом включила телефон и просмотрела его содержание: все было на месте, кроме номеров клиентов. Она тут же набрала номер Тамары и, дождавшись отклика, обрадовалась и они проговорили больше часа. Лина рассказала ей почти в лицах, все, что произошло в эти дни. Они и смеялись и плакали вместе. Подруга посоветовала ей приглядеться к Виктору и потом решить, что предпринимать.
– Такой случай может быть одним из лучших в жизни любой девушки, тем более одинокой, – увещевала она, – и я не посоветую тебе плохого. Веришь?
– Конечно, – понурилась Лина, – но все же…
– А на твое «все же» есть только один ответ – война планы покажет, дорогая. Не спеши списывать его. Приглядись. Ежели будет так плохо, то я помогу, чем смогу. И вообще-то, приезжайте вместе на медовый месяц. Сможешь?
– Я попробую, – промямлила она, как-то нерешительно, – хотя, зачем на медовый, лучше я приеду к тебе одна.
– Вот и договорились, – засмеялась Тома, – «Не горюй, будет прок, будет к осени пирог». Так часто повторяла твоя бабушка. Царство ей Небесное. Звони. Целую.
Лина дала отбой и задумалась.
– А может и правда, посмотреть и потом решить? Что он сможет мне сделать, если не захочу? Может и прописать это в свадебном договоре? Надо предложить ему.
Она задумалась и очнулась, лишь, когда услышала стук в дверь.
– Да-да, – автоматом откликнулась она, – входите.
– Это я, Галина Сергеевна, – вошла горничная, – пришла узнать, может что надо, может показать что еще?
– Нет, не надо. Можешь просто рассказать, а я посмотрю потом. Как тебя вызвать?
– Вот тут панно с кнопками, видите? – она показала на панель, висящую рядом с выходом, – Там все подписано. Нажмете и держите. Это переговорная. Если мне или повару, то мы быстро поднимемся, если водителя надо, то скажите мне и я его позову либо передам, что велите. Так же и вашему телохранителю. Если пойдете по правому коридору, то будет в торце дверь. Спуститесь на первый этаж и там бассейн и парная. Влево дверь и вниз – гараж. За домом небольшой парк и там можете гулять. Если захотите выехать в магазины, обязательно сообщите хозяину. Это его… – она помолчала, подыскивая слова, – убедительная просьба, – наконец сказала она и слегка покраснела.
– Хорошо, так и сделаю, – хмыкнула Лина и попросила принести воды без газа и фруктов.
Та кивнула и вышла.
Открыв ноут, поняла, что страницы с ее бывшего старенького также перенесены на этот «рабочий стол».
– Надо же, – проговорила в пол-голоса и зарылась в свои сайты.
Так она просидела два часа, отрываясь только на стук горничной с водой и звонок Светки, которая уже, оказывается, уже знала ее новый номер. Пригласив ту на завтра в поход по магазинам, она вновь уткнулась в свои проекты. Как бы то ни было, но перестать работать над новыми идеями, она не собиралась.
– Когда-нибудь все это мне пригодится, – шептала она, рисуя новые эскизы и подбирая виды древесины. Потом обсчитывала стоимость, удешевляла или наоборот делала дороже, употребляя ценные породы деревьев. Ей было интересна ее работа, она отдыхала душой, забывая все на свете. Опомнилась, когда часы пробили шесть вечера. Это было слышно от переговорника, когда его включила Лизавета, предупреждая о скором ужине.
– А что, хозяин еще не приехал? – спросила Лина.
– Нет, еще. Виктор Степанович сам вам позвонит, – ответила горничная, – просто хочу напомнить, что ужин в семь часов.
– Всегда в одно и то же время? – спросила она.
– Всегда, за редким исключением, если у хозяина командировка. Но вы можете ужинать и у себя, если хозяин не против.
Лина фыркнула.
– Спасибо, Лиза, – она выключила переговорник, – «Не против», – передразнила фразу и сплюнула, – Наглец.
– Чтобы такое надеть, чтобы соответствовать? Нет, не ему, а интерьеру, – засмеялась она и открыла шкаф.
Там находилось всего несколько халатов, одно платье и пара туфель на небольшом каблуке.
– И ни одной вещи из моего гардероба, – усмехнулась она грустно и достала висевшее.
Ткань была на ощупь мягкой и слегка шуршащей, синего цвета современного покроя с застежкой на боку. Можно было надеть его самостоятельно, без помощи кого бы-то ни было. Сняв джинсы и кофточку, в которой была еще в офисе, накануне того самого дня, она быстро переоделась и повертелась перед зеркалом. Платье было впору и очень шло ей. Надевая вместо кроссовок туфли, пришлось к ним искать чулки и все остальное тоже. Заглянув в ящики стоящего рядом комода, она нашла все, что нужно: чулки, подвязки, и даже ночную сорочку.
– Если в туалетной комнате я найду прокладки, то не буду поражена, – хихикнула она, примеряя на себя белье.
Оно тоже было впору.
– Надо же, – вновь посмотрела на себя в зеркало, стоящее на полу в подставке в такой же помпезной тяжелой раме.
Она себе понравилась. Лина сама любила классику и носила современную полуспортивную одежду, лишь из желания не выделяться и еще в ней было удобно по метро и наземному транспорту. Пока она примеряла, надевала и вертелась перед зеркалом, раздался мелодичный призыв телефона. Взяв в руки, увидела фото улыбающегося Виктора.
– И сюда сунул свою физию, – вздохнула она, – ладно, что ни с кем не спутаю.
– Да, – черкнула она по панели.
– Это я, – отозвался голос Виктора.
– Поняла, – усмехнулась она.
– Как ты? Все в порядке? Ты не соскучилась? Я скучал, – проворковал он.
– О, Боже, – прошептала девушка, – А я нет, – резко ответила она.
– Скоро буду, дорогая, – в его голосе прозвучала насмешка и он отключился.
– Позер, – и Лана с досадой чиркнула по дисплею пальцем.
Прошла в туалетную комнату и была удовлетворена и там. Все те же фирмы на флаконах, только количеством больше, все ее гигиенические мелочи и о! прокладки! Она засмеялась и заглянула в зеркало, висевшее над раковиной. Взяв щетку, расчесала волосы и смотала их в узел на затылке и заколола длинными деревянными иглами на манер японских гейш. Она любила так их носить. Поправив платье, направилась в комнату, прихватив со стола смарт. Спустившись в гостиную, нашла пульт и включила экран телевизора. Прошлась по каналам и нашла «Дискавери». Лина любила думать под негромкий голос ведущего за кадром. Присев на диван, откинулась на мягкую спинку и прикрыла глаза.
– Как быть? Может и правда, присмотреться к этому мужчине? А что? Все равно надо замуж, как и говорила бабуля. К тому же без любви, как-то спокойнее. А что про детей, так как Бог даст. И к тому же он молод, красив, богат, обещал не приставать и освободить при получении наследников. Многие такого бы хотели.
Она вздохнула и открыла глаза. Еще раз оглядела зал, и ей понравилось здесь.
– Надо обойти весь дом потихоньку и все обследовать основательно, мало ли что. А завтра буду опробовать карточку. То-то радости Светке! Это называется «мечта идиотки» – шмон по бутикам! Ей понравится, шоголичке. Кстати нужно заказать и свадебное платье. И расспросить про само «представление»: как и где.
Она поймала себя на этой мысли и тоскливо вздохнула.
– Ну, вот и все. Приехали. Уже начинаю принимать эту задумку и не удивляться его настойчивости. Подчинение или уступка судьбе? Что хочешь, то думай.
Ужин прошел на удивление буднично. Со стороны Виктора не было поползновений к ней с ненужными объятиями и поцелуями, чего она так не хотела. После, она поднялась в свою комнату, сославшись на усталость и головную боль. Виктор был не против, только, когда он целовал ей руку, она прочла на его лице жалость и печаль. Или ей показалось? Но она отбросила эти мысли и быстро прошла к себе, не забыв повернуть ключ в замке. Отгородившись от мира, Лина, наконец, вздохнула облегченно и прилегла сверху на покрывало. В доме было тихо. Полежав немного, прошла к окну и открыла одну из створок. Теплый ветер, напоенный увядающим летом, проник в комнату, и послышался звук чирикающих птиц. В надвигающемся сумраке, она рассмотрела кроны рябин с их красными гроздьями. Деревья были ими усыпаны.
– Зима будет суровой, – отрешенно подумала она, – вишь, сколько корма птицам.
Почувствовав прохладу, повела плечами, потом присела у стола и заглянула в комп. Там было окно, показывающее несколько писем. Она открыла и прочла одно с возмущением от бывшего клиента, и несколько от своих бывших сотрудников с поздравлениями. Потом прошлась по сайтам и, наткнувшись на один, ахнула и зачиталась. Там, во всей красе описывалась будущая свадьба «таинственного» банкира. Очень много всякого: и зависти и дерьма.
– Ну, вот, – хмыкала она, читая строки, – еще и не жена, а уже полно всякой мерзости. Куда я попала?
Лина захлопнула крышку компа и закрыла ладонями лицо. Вздохнула и прошла к кровати. Убрав в ноги покрывало, разделась, приняла душ и намазала лицо и руки кремом.
– Не закрыла окно, – подумала она, укрываясь теплым мягким одеялом, – ну и пусть. Так даже лучше спится. А теперь «приснись жених невесте на новом месте», – она вздохнула и закрыла глаза.
И ей приснился тот же сон, где она с мужчиной в обнимку и где они любовники.
