Текст книги "Брак (не) по расчету (СИ)"

Автор книги: Елена Волшебная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Глава 5

То, что эта настырная персона по имени Марина уговорила меня прогуляться в парке – удивляло. То, что мы по нему шлялись полчаса – я терпел. Но вот то, что я встретил там свою “суженную” – просто выбило из колеи.

– О! – удивленно выдал я. Она сначала щурилась в мою сторону. Затем округлила глаза и едва шевельнула губами. Слов я не услышал, но показалось, что они были нелицеприятного содержания. И как только мы могли столкнуться в огромном парке?

– Лина, дорогая моя! Какая встреча! – оскалился я в подобии улыбки. Она молчала и буравила меня ненавидящим взглядом. Чего это я ей так не понравился?! А, ну да. Первое впечатление. Чего это я так парюсь из-за этого?!

– Эй, – толкнула её в бок черная девка. Та самая что обругала меня как… Кхм. – Лин, а это что за пижон со шпындиком замаячили на горизонте?

– Слышь ты! – рявкнула до этого молчавшая Марина. – Я те за «шпындика», дрянь эдакая! Глаза выцарапаю!!! – начала брызгать слюной она. Я закатил глаза. Гопник вышел на охоту, гопник был, ну, очень зол. Ну, всё-е-е… понеслось.

– Ой! Прости-прости, не заметила что ты… девушка? – с насмешкой в голосе ответила черная, а затем ухмыльнулась, оглядывая внешний вид Марину. Та издала злобный рык и пошла в атаку.

– По мне хоть видно, что я – девушка! А по тебе и не скажешь! Курица черная! Кошка облезлая! – дальше пошла ругань. Готка поднялась со скамьи. И оказалась на голову выше Марины. Но держалась Мариша так, будто это она смотрит свысока на черную. Они, огрызаясь и «брызгая слюной», отошли от меня с Линой.

– Нашла коса на камень… – пробормотала Лина, не спеша вмешиваться в разборки. Я тоже не собирался останавливать Марину. Только в крайнем случае. С намеком на летальный исход.

– И не говори… – ответил я. – А что это ты тут делаешь?

– Сижу, – съязвила она.

– Я вижу, – в том же тоне ответил я. Затем навис над ней, одной рукой упершись об спинку скамьи. – А почему же ты не дома? Шляешься непонятно где, непонятно с кем. Сомнительный у тебя круг общения, куколка…

– Не называй меня так!!! – внезапно вскочила она со скамейки, чуть не расквасив мне нос своим лбом. На лице Лины прошлась буря эмоций. От ярости до ненависти, и от ненависти до грусти. Да она в этот момент как открытая книга, листай страницы и читай сколько хочешь. А еще, цвет глаз стал почти черным от злости.

– Прости-прости! – да, что я, черт возьми, творю?! – Куколка! Хотя нет, не подходит тебе соверше-е-енно! Хм… Ну на цветочек ты не тянешь… Может солнышко?

– Сейчас как в глаз засвечу! – злобно шипела она. Она такая милая, когда злится! Как ангелочек… Ха! – Ангелочек! – умилился я. Лина оторопела, а затем её лицо вытянулось от удивления. Стоп, я cказал это в голос?! Твою ж мать!

– Что-о-о ты сказал? – холодно процедила она сквозь зубы. При этом злобно щурясь на меня сквозь очки. Я же просто стоял и смотрел на нее. Не смог даже слова вымолвить из-за посетившей меня мысли. Но как я мог?!! Не верю в этот бред. Наверное просто простудился… Наверное. Че-е-ерт!

– Это что еще за… – послышался незнакомый мужской голос. Внезапно ругань на заднем плане прекратилась, я перевел взгляд на уже успевших вцепиться друг другу в волосы девчонок, а затем уже и на источник звука. Черноволосый, загорелый парень, ростом он уступал мне примерно на пол головы. Этот тип обвел нашу «компанию» спокойным взглядом и хмыкнул. – Лина, Мила. Так вас уже не надо подвозить? – прищурился тот, при этом глядя не на меня, а на Марину. Которая вместе с готкой выпутывали руки из волос у друг друга. Мариша повернулась к нему и показала язык, одновременно оттягивая нижнее веко левого глаза свободной рукой. Парень приподнял брови, а уголки губ дрогнули в насмешливой улыбке.

– Надо, Дим, надо! – крикнула готка и торопливо пошла в его сторону.

– Лина, а ты в ИХ компании остаешься? – уточнила она.

– Н… – невнятно пробормотала Лина. И затем быстро обошла меня стороной, глядя только под ноги.

– Я тебя запомнила, курица крашенная!!! Еще свидимся! – начала снова бесноваться Марина.

– Всенепременно, – с нежной улыбкой промурлыкала обернувшаяся готка. А затем расхохоталась.

Марина уже зарычала, и стала до умиления напоминать маленького, очаровательного котенка. Так называемый «Дима» окинул меня с ног до головы оценивающим взглядом, улыбнулся Марине и, бросив что-то типа «Весело оставаться!», развернулся за девушками, и ушел. И она ушла… Даже не обернулась.

– Черт! Черт! Черт! – взвыл я, долбя ногой ни в чем неповинную скамейку. – У-у-у! Задолбали!

– Хи-хи-хи…

– Чего ржешь?! – взъярился я, окидывая согнувшуюся пополам девушку недовольным взглядом.

– Похоже, я знаю, на кого ты залип, – уже в открытую ржала она. – На собственную невесту. Аха-ха-ха!!!

– Заткнись! – рыкнул, затем подобрал сумку с земли (которую бросил во время вымещения злобы на скамейки) и быстро пошел в сторону северного входа в парк. – Чокнутая, что за бред?! – резко обернулся назад.

– Ой, бред ли… – с таинственной улыбкой сказала Марина. Затем подошла, сочувствующе похлопала меня по плечу, и ушла. А я остался стоять один. Переваривая случившуюся ситуацию.

НЕНАВИЖУ! Ух, как же он меня раздражает… «Ангелочек»! Тфу!

– Лина, а чего это ты так покраснела? – ехидничала с заднего сидения Мила.

– Ничего… – я вспомнила его выражение лица. Столько нежности во взгляде, мягкая улыбка… Гр-р-р!!!

– Еще краснее стала! Не волнуйся, легкий оттенок варенного рака, тебе безусловно, очень идет, – хмыкнул Дима, поворачивая на главную дорогу. Крути баранку, да помалкивай! И так ничего понять не могу.

– У меня голова болит, – вместо грубости ответила я и улыбнулась одними уголками губ. Ну почему, когда я С НИМ, не могу держать язык за зубами? Это же выше моих сил… Ангелочек. Ах он Демоняра! Да как он посмел меня так обозвать?!

– Ангелочек… Аха-ха-ха!!! – вдруг заржала моя подруга. Я отвернулась к окну. – Лин, если ты думаешь, что я не слышала о чем вы говорили, то ты глубоко ошибаешься!

– Та-а-ак, – протянул Дима. – Ведьмы, на выход, – и остановился у ворот частного дома.

– И я рада, что мы встретились, Дмитрий. Покедова, – махнула рукой Мила и вышла из машины. Я тоже дернулась за ней, но Дима меня остановил.

– Ты куда? Нам в одну сторону и в один дом, – когда мы уже отъехали от дома моей подруги, он продолжил: – Как я понял, это и был твой «женишок», да?

– Да, – потерла виски. Голова действительно начала болеть.

– Ну и как он тебе? Я не смог тогда прийти на твою помолвку, срочные дела были. Так как?

– Никак, – процедила я сквозь зубы. Похоже началась мигрень… По левому полушарию головы как молотком били.

– Что значит никак? Ты можешь нормально отвечать? – он перевел на меня взгляд. – Прости. Сейчас приедем домой, ляжешь и отдохнешь, – он сразу всё понял и вопросы прекратил. И на этом спасибо. Когда мы приехали, Дима подал мне руку и повел к квартире. Был уже инцидент, когда я от боли упала. Правда, с того момента мигрень перестала часто меня посещать, но делала это регулярно, два раза в год.

– О! Здравствуй, Дима! – улыбнулась мама, когда открыла двери. Затем взглянула на меня.

– Что?! Опять?

– Мам… Не опять, а снова, – тихо сказала я, и зашла в квартиру.

– Миссис Аделаида, я пойду. Мне еще маму забирать ехать.

– Хорошо! Езжай-езжай, обязательно зайдите к нам завтра на чай!

– Спасибо, до свиданья. Пока, Лин!

– Пока, Дим, – ответила я и ушла в свою комнату. Очень медленно переодеваясь, я набросила на себя халат и легла на кровать. Ненавижу такие моменты. Чувствую себя беспомощным, слепым щенком. Всё из-за стресса. Всё из-за Ярика. Всё из-за… Я всхлипнула. Из-за воспоминаний. «Куколка». Ненавижу его… и его тоже. Двоих ненавижу. Зачем Ярик так меня назвал? Чтобы больнее сделать? Но он же не знал, что меня так называл Женя. Или знал? Как же больно вспоминать о нем. О том, как он называл меня «куколка». Я хоть и возмущалась, но было почему-то приятно. Теперь же я чувствую себя действительно куклой. Поломанной, разбитой и без мозгов.

– У-у-у… – я всхлипнула. Из глаз полились слезы.

– Тихо-тихо… Всё будет хорошо… – раздался, как из-под толщи воды, голос. Затем на лоб легла прохладная, широкая ладонь. Как приятно… Я накрыла её своей. Провела пальцами по коже. Ладонь дрогнула и высвободилась из-под моей. Затем погладила меня по щеке. Головная боль отошла на задний план, а мне стало так спокойно и хорошо… Я почувствовала себя благодарной человеку, который сейчас рядом. Приоткрыла глаза. Все плыло, но я успела разглядеть светлый силуэт. Он как будто светился… Как ангел… Мой ангел-хранитель. Я уснула.

***

– До свидания, миссис Аделаида, мистер Борис.

– Уже уходишь?

– Да. Она уснула. Надеюсь, что завтра ей станет лучше. Вот пакеты с фруктами и лекарствами. Я знаю, что ей надо принимать, так как моя мать тоже иногда страдает мигренью. До свиданья, – снова попрощался и вышел из их квартиры, тихо прикрыв за собой дверь. Вздохнул. Я точно больной, это мне надо лекарства пить… От её прикосновения по телу до сих пор мурашки ходят. Хорошо, что миссис Аделаида сразу мне позвонила. Так бы я понятия не имел, что творится с Линой. Я с улыбкой добежал до машины. Ангелочек… Мой ангелочек.

Глава 6

Проснулась от солнца светившего мне в глаза. Головная боль вроде как отпустила. Но это не надолго. Обычно, мигрень длится у меня в течении двух дней. Что жутко огорчает. Я прикрыла ладонью глаза. Затем медленно встала и зашторила окно. Слишком резкий свет. Прошла в ванную комнату и умылась. С водой, казалось, ушли и остатки сна. Взглянула в зеркало. Появились круги под глазами, а нижняя губа была прокушена до крови. На голове воронье гнездо. М-да, красопетка. И как такая у мамки уродилась? Я вышла из комнаты, стараясь не делать резких движений. И сразу направилась к холодильнику, так как желудок взывал к приему пищи.

– О! – удивленно выдала я, когда обнаружила ячейки, забитые овощами и фруктами до отказа. При этом, я не замечала в родителях страсть к таким продуктам как: киви, ананасам, грейпфрутам, манго, карамбола (который я только по картинке видела), а также клубнике. Обычно мы отдаём предпочтения обычным яблокам и грушам.

– Лина? – раздался из комнаты родителей голос мамы. Затем она вошла в кухню. – Как себя чувствуешь? – обеспокоенно спросила она.

– Нормально. Голова побаливает немного. Откуда все это? – я показала на изобилие экзотики. Да, именно экзотики. Для меня экзотика, потому, что столько всего и сразу мы позволить себе не можем.

– Это? Вчера приходил Ярик. Принес тебе, лекарства и фрукты, – как ни в чем не бывало, ответила мама.

– Что? – голос дрогнул.

– То, что слышала. Он с тобой потом часа три просидел. А примчался-то как! Перепуганный, взъерошенный, серьезный, – три часа просидел?! В голове всплыл мутный образ. Так это он был? Ох йо-о-о… А что я думала в тот момент, лучше и не вспоминать! Я почувствовала, как покраснела.

– Мам, а как он узнал, что у меня приступ? – прищурилась в её сторону. Она отступила в сторону и улыбнулась. – Мама?!

– Да случайно его набрала. Ну подумаешь. Я вообще хотела отцу позвонить, и про тебя рассказать.

– Мамочка, на тот момент папа был уже дома, – мама нервно рассмеялась. Затем пробормотав что-то типа «Утюг забыла выключить», умчалась в свою комнату. Я вздохнула. Вот что у меня за родители, а? Взгляд упал на часы. – Я опаздываю!!! – заорала и тут же взвыла от накатившей головной боли. Мама появилась моментально, отвела меня в комнату, уложила на кровать и напоила лекарствами, которые принес Ярик. Печально. Весь день я лежала на кровати в позе эмбриона. Головная боль периодически накатывала, то из-за резкого движения, то из-за шума или света. Чувствовала себя отвратительно. Послышался звонок в дверь, который отвратительной дрелью отозвался в голове. Мама пошла открывать и я услышала её восторженный голос:

– Какие гости! Проходи-проходи, чай будешь?

– Добрый вечер, я тоже рад вас видеть. Спасибо, но чая не надо. Как Лина? – от этого голоса я застонала и спрятала голову под подушку. При этом краснея.

– Лежит бедняжка, я ей дала выпить те таблетки, что ты принес, вроде как полегчало. Ты проходи-проходи, чего в пороге стоишь? О! Спасибо большое, как раз к тортику чай заварю. И не отнекивайся мне тут!

– Я к Лине?

– Конечно, иди! – после этой фразы я представила мамин оскал и хихикнула. Затем прислушалась. Послышались шаги, а затем тихий стук в дверь.

– Лина? Можно? – а главное, что он сказал тихо. Заботливый какой!

– Я посторонних людей в СВОЮ комнату не пускаю, – гордо ответила я, и перевернулась на другой бок.

– Спасибо, что дала разрешение войти! – язвительно ответил он и зашел в мою комнату. Я закрыла глаза. Если увижу его лицо, не знаю какая реакция у меня будет.

– Ку-ку! Ты как своего жениха встречаешь? Я мчался к тебе через весь город, спешил, рвался…

– С каких это пор ТЫ спешишь ко МНЕ? Что-что, а ТЫ никогда что-то не рвался ко МНЕ в гости! – я распахнула глаза и уселась на кровати, скрестив руки на груди.

– А просто поверить в то, что я воспылал к тебе искренними чувствами, нельзя? – смущенно пробормотал он, немного отвернув голову в сторону. При этом на его лице появился едва заметный румянец. Он что, СМУЩАЕТСЯ?! Да ну, не верю!

– Нельзя, – озлобилась я.

– Почему? – и вид весь такой, невинный-невинный. А он симпатичный. И глаза у него красивые, нос ровный, точеный, а губы… Стоп. Куда меня занесло?!!

– Потому что я тебя ненавижу!!! – рыкнула со злости на саму себя, а затем остолбенела, глядя на его лицо.

«Ненавижу!! Ненавижу! Ненавижу…» – раздалось эхом у меня в голове. Я посмотрел на Лину. Злость на её лице вдруг сменилась испугом. Она просто меня боится. И ненавидит. Как же хитро подстроила всё судьба. Как только я отчаялся, просто перестал верить и смирился. Зная, что все будут видеть капиталы моего отца, но не меня и мои достижения. Как вдруг меня заставляют обручиться с обычной девчонкой. Сначала я хотел быстро избавиться от нее, испугать. Она увидела, как я развлекался с какой-то девицей. Но потом… потом меня стало невыносимо к ней тянуть. Просто чувствовал, что её не хватает. Для меня она как воздух. И я сначала гнал все эти мысли. Но проходил день и мне становилось тяжелее. Без нее. И сейчас, когда я осознал, что окончательно утонул в бездне её глаз… Как тут же был отвергнут. Из-за своего изначального поведения и отношения к ней. И я сам виноват в этом. Сделал один шаг назад и застыл, чувствуя что не могу сдвинутся с места. Как будто меня связали…

Приковали к ней.

Я с ужасом поняла, что сказала совсем не то, что хотела.

Хотела просто послать, а оно само вырвалось. Ну почему, когда я с ним, то не могу держать язык за зубами. Меня захлестывает эмоциями в его присутствии. И я не могу во всех чувствах разобраться. Как же все запутано. Как только начинаю думать о нем, крыша просто едет. Я – сумасшедшая. И все из-за него. Тяжело понять человека, если мы едва знакомы. За все время мы ни разу нормально не поговорили. И я боюсь его и себя. Себя больше. За те чувства, которые начали вновь возрождаться. Все произошло так быстро. После расставания с Женей, я постаралась не думать об очередных отношения. И иногда рыдала по ночам. Больше из-за обиды, что меня просто использовали, чем из-за разбитого сердца. Я снова взглянула на Ярика. Тот сделал один неуверенный шаг назад и застыл. И взгляд такой, отрешенный, спокойный. Мне он почему-то в этот момент напомнил мальчишку. Мальчишку обиженного на весь мир. Смешно подумать, но мне его жаль. В том смысле, что у него есть все, и сразу – ничего. Не знаю, чем я руководствовалась на тот момент, но просто встала и подошла к нему. Дотронулась до щеки и заглянула в глаза. Казалось, он даже дышать перестал… Затем на его лице появилась робкая улыбка. Которая мгновенно переросла в широкую и ехидную. Он резко сжал меня в объятьях и зарылся носом в мои волосы.

– Ты что творишь?! – зарычала ему в грудь. Ухом я слышала, как бьется его сердце. Быстро, громко перекачивая кровь, и в тоже время тяжело, как будто он пробежал стометровку без остановки. Ярослав тихо засмеялся.

– Знаешь, мне нравится твой шампунь… Обожаю персики, – насмешливо прошептал он, затем сделав глубокий вдох, захихикал. – Ты для меня как наркотик…

– Пробовал уже, да? – буркнула я, стук сердца успокаивал, убаюкивал. У меня даже руки потянулись его обнять в ответ.

– Да как ты могла подумать?! – возмутился он и немного отстранился от меня чтобы заглянуть в глаза, но при этом не переставая обнимать. – Я веду здоровый и активный образ жизни! Просто у меня друг… Был. В шутку попробовать захотел, думал, весело будет. О последствиях он не подумал. Но за все надо платить. Он в последние дни своей жизни, рассказал мне, каково это, когда у тебя ломка. И когда кайф. Эдакая эйфория, все такое яркое, так радостно. Только потом резко настает апатия, разочарование, злость и потребность в следующей дозе… Вот например, рядом с тобой така-а-ая эйфория!

– Друга жаль… – тихо сказала, а затем взглянула в его глаза. Такие нежные, ласкающие и до-о-обрые… Не верю. Не могу поверить… – А ну быстро отпусти меня!!! – резко брыкнулась.

– Ты знаешь, – протянул он, когда снова крепко прижал к себе. – Мне очень больно, когда ты выбрасываешь цветы. Я со всей душой, а ты так жестоко…

– Да я бы их у тебя на голове переломала!!! Отпусти немедленно! – я почувствовала, как краснею…

Ну да, стыд приходит тогда, когда в нем совершенно не нуждаются. Мигрень тоже. Я взвыла от нарастающей боли. Ярослав быстро подхватил меня на руки и уложил на кровать. Выбежал из комнаты, чтобы вернутся со стаканом воды и таблетками.

– Выпей, это поможет.

– Что это? Яд? – в голосе проскользнула надежда.

– Нет, лекарство. Пей говорю! – чтобы тут же угаснуть. Я с опаской покосилась на круглую пилюлю, и помотала головой. – О Боже, – простонал он. – Ты что, дитя беспомощное? Или мне, как в ваших сопливых сериальчиках, методом поцелуя передать тебе лекарство? – и по лицу така-а-ая улыбочка хитрющая расползлась. Я быстро приподнялась и схватила таблетку, запила её водой и откинулась на подушку.

– Всё? – недовольно спросила, косясь на его рожу лица. Эту довольную рожу лицом никак не назовешь!

– Вот и умничка! – ухмыльнулся он.

Поставил стакан на прикроватную тумбочку и скрылся из моего круга обзора. Кровать прогнулась, Ярик укрыл меня одеялом и лег рядом. Подтянув меня к себе и обняв как мягкую игрушку.

– А кто тебя вообще пускал в МОЮ кровать?!! Свалил быстро, я сказала! Я вообще тебя не знаю и знать не хочу! – рычала из-под одеяла Лина. И голос такой неподдельно возмущенный. Это выглядело настолько смешно и нелепо, что я еле сдержав смех, покрепче прижал её к себе и поцеловал в макушку. Она брыкнулась, чуть не заехав мне в челюсть затылком.

– Уже легче? Ты смотри, не дергайся лишний раз, не доводи до греха, – зашептал ей в ухо, опаляя кожу своим дыханием.

– Да пошел ты! Что ты мне дал? Глаза слипаются…

– Снотворное, конечно! Иначе бы к тебе в кровать не пробраться. Ты меня на подходе загрызешь…

– И буду права…

– Конечно права, – я вздохнул и пробурчал: – И как я мог так…

– Что? – сонным голосом спросила она.

– Так тебя обидеть… Ведь сам во всем виноват. Но теперь все будет по-другому. Я исправлюсь… Я… Ведь я похоже в тебя влюбился, – перевел взгляд на тихо посапывающую девушку. – Эй! Я тут распинаюсь, душу перед тобой выворачиваю, а ты спишь?! Это обидно… – я тихо засмеялся над ситуацией. Наверное сказать такое еще раз, просто духа не хватит. А надо бы. В комнате тихо тикали часы, спала любимая девушка в моих объятьях, за окном уже было темно. Глаза сами по себе закрылись и я не заметил, как заснул.

– Аделаида, привет! Ярослав у вас? Не могу до него дозвонится… – Элизабет Вольф взглянула в огромное окно, за которым уже властвовала ночь.

– Здравствуй, Элиза! – отозвался радостный голос женщины. – Да, у нас. Он как приехал в шесть вечера, зашел в комнату Лины, так только раз выходил оттуда. И то, только за снотворным для бедной девочки. Видимо, опять голова разболелась…

– Ага, – задумчиво протянула она, затем повернулась к мужу. Прикрыв телефон рукой, быстро прошептала: – Рома, ты был прав! Он с Линой… Алло? – снова приложила она к уху мобильник.

– Я же говорю, «сейчас загляну к ним», – настала недолгая тишина и смешок. – Спят в обнимку!

– ОГО…

– Не «ОГО». Одетые, Лина закутанная в одеяло, Ярик её обнимает. Всё выглядит по крайней мере прилично.

– Понятно. Когда он проснется, передай, чтоб заглянул к нам домой. Роману надо с ним что-то обсудить. Спокойной ночи, Адель.

– И тебе Элиза. Передавай привет Роме, – короткие гудки. Элизабет отключила телефон и повернулась к Роману. – Всё просто замечательно, дорогой! Лина хорошая девочка и не дает спуску Ярику.

– Хорошо, что всё так складывается… Я в тебе не сомневался, то, что ты придумала их свести – было гениально. Элиза, знаешь, у нас в спальне, у меня для тебя подарок… Помнишь ты просила ту шкатулочку…

– Да-а-а? Я тебя обожаю! Знаешь, а ведь у меня для тебя тоже кое-что есть… – мурлыкнула Элизабет. И Роман подхватив её на руки понес… К шкатулочке.

Я с удовольствием потянулась на кровати. Даже солнце не раздражало, а радовало своим светом. Как хорошо… Затем я вспомнила вчерашний день, покраснела как рак и резко осмотрелась по сторонам. Ярика на месте обнаружено не было. И слава Богу! Потому что я бы умерла от стыда. Выглянула из комнаты.

– Мам? Пап?

– Если ты хочешь спросить «Где Ярослав?», то он ушел буквально час назад, – отозвался отец из гостиной.

– Завтрак в холодильнике, – сказала мать, проходя мимо с растопыренными пальцами рук. Донесся резкий запах лака для ногтей.

– Ну, конечно… – пробормотала, непонятно кому отвечая и накинув халат, пошла проверять утреннюю почту с мыслью: “Если будет букет, раздеру его на части”.

Открыв дверь, я застыла. На дорожке стоял маленький горшочек с белыми фиалками. И записка. Я присела и взяв листок, взглянула на резковатый и даже в местах корявый почерк, видимо, Ярослав спешил и писал на весу. Вот засранец… “И тебе доброе утро, ангелочек! Только попробуй выбросить этот прекрасный цветок! Я собственноручно бегал с утра пораньше по магазинам и выбирал! И я превращу твою квартиру в оранжерею экзотических цветов… Нет, это не угроза, а предупреждение. Думаю, фиалки тебе больше по душе, чем розы. Береги их, я приду и проверю! Все, твой самый любимый… Идио… Ярик.”

– Вот дурень! – хихикнула я и взяв фиалки, вдохнула полной грудью воздух. Настроение было выше неба!