Текст книги "Цереус (СИ)"
Автор книги: Елена Акимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)
16 глава
Дмитрий Казанцев резко затормозил «Джип» с открытым верхом, у двери небольшого двухэтажного дома, находящего недалеко от пляжа. Из салона двух дверного авто с открытым верхом слышалась его любимая группа «OneRepublic» – «Mercy».
Парень выпрыгнул из автомобиля. Прихватив спортивную сумку с сиденья, он перекинул ее ручку через плечо.
Он пошел к дому, рубашка не была застёгнута и развевалась на ветру, морской бриз и солнечные лучи ласкали его загорелое, спортивное тело.
Светлая челка, небрежно взъерошенная ветром, придавала его лицу неповторимый шарм, отличное дополнение к ямочкам на щеках, которые постоянно появлялись при его ухмылке.
Он снял солнцезащитные очки, подняв свои голубые как небо глаза.
Юноша остановился в дверях, он уставился на обычную сцену матери и Артура Котова. Они ругались на протяжении всех этих лет, и все заканчивалось однотипно.
– Я устала от такой жизни, – кричала Валерия, – меня тошнит от всего, что связано с тобой.
– Вот и прекрасно, – Артур поднял руки, – Живи одна, думаю, любовь ко мне у тебя тоже давно исчезла.
– Артур, все, что я прошу, хороший дом, работу и все…
– Все, что есть у Виктории Сафиной, – закончил за нее Артур.
– Я тоже имею, право быть счастливой. Я не могу так жить, у нас вечно нет денег.
– Прости, но изменить что-нибудь я не в силах. Если бы ты наплевала на свою гордость и обратилась к сестре, у нас у обоих была и работа, и куча денег! Ты, выставляешь себя полной идиоткой.
Повисло напряженное молчание.
– Извинится, не хочешь, – произнес Дима. Артур поднял глаза, увидел стоящего парня. Артур направился из дома. Он прошел мимо, задев плечом его предплечье. Дмитрий зашел в дом.
Валерия перевела взгляд на зеркало, и с горестью принялась себя рассматривать. Женщина сильно похудела, одежда была устаревшая. Она постарела, морщинки у глаз, стали проявляться виднее, и совсем не украшали ее уставшие, но все такие же небесно голубые глаза. Перед глазами предстал, красивой, ухоженной образ сестры. Валерия разозлилась. Она, повернулась к сыну.
– И, что только ты могла найти в этом уроде? – Дмитрий кинул сумку на пол. Он подошел к холодильнику. Правда, он не наделся найти там, что-нибудь особенно вкусное. Дима достал холодную воду и открыл бутылочку.
– Привет, сынок, – Лера улыбнулась ему. Она попыталась быть любезной, любуясь своим двадцатилетним, красивым сыном. Дмитрий профессионально занимался футболом и был высокого роста, с прекрасной фигурой. Он стоял спиной и пил воду, она смотрела, как играют его мышцы на плечах. Валерия отвела взгляд, Дмитрий, каждый год, все чаще напоминал ей родного отца – Павла Шелковского. Она так и не решилась рассказать ему правду о его происхождении.
– У тебя ничего не изменилось, – Дима повернулся к матери. Она смотрела на него и не знала, как с ним общаться. За все эти годы, они встречались только на большие праздники, за столом, и обменивались всего лишь несколькими общими фразами. Дмитрий перевел взгляд на окно, где было видно море, наслаждаясь блеском морских волн.
– Я очень рада, тебя видеть, – Лера развела руками. Ей хотелось обнять сына, но она боялась, что он оттолкнет ее.
– Я тоже. – Он не взглянул на нее.
– Ты надолго приехал? Я хотела спросить, просто ты так неожиданно. Прости, я не успела приготовить твою комнату.
– Нет. – Он поднял руку, – не нужно.
– У меня…Проблемы.
– Они всегда у тебя, – Он говорил спокойно, смотря своими голубыми, чистыми глазами.
– Дмитрий, не говори со мной в таком тоне! – Закричала Валерия, – Ты же знаешь, как мне тяжело.
– Ты, сама виновата. Ты, променяла Бориса на этого ублюдка.
– Замолчи, не оскорбляй Артура!
– Прости, мамочка, – усмехнулся парень. – Я больше и слова не скажу о вашем Королевском Артуре!
– Ты должен был давно смириться с ним.
– Ну, уж нет. – Дима подошел к своей спортивной сумке. – Никогда!
– Он помогал мне воспитывать тебя, – кричала Лера.
– Это не правда. Я сам себя воспитал! – Дима пошел к двери.
– Куда ты?
– Не хочу здесь оставаться. Мне неприятно находиться в этом доме. Ты, стала еще хуже Лера.
– Ну, и катись! – Лера закрыла уши руками. – Ты, ничего о обо мне не знаешь!
– Не знаю, потому что ты скрываешь от меня все, что связано со мной и с моим настоящем отцом! Я всю жизнь живу с этими мыслями, играю в футбол и знаешь, представляю, как он бы гордился, если бы видел, как я забиваю голы.
– Твой отец – негодяй, и убийца!
Дима закивал головой и открыл дверь.
– Дима не уходи, умоляю…Куда ты поедешь?
– Туда, где все – таки я узнаю правду. Я еде к тете Виктории и Алексу.
– Нет! Останься со мной!
– Виктория, понимает меня лучше, чем ты.
– Она, ничего не понимает, она пустышка, – Лера схватила со столика стакан. – Ты, ошибаешься, она бросила меня, она выгнала меня из дома, когда ты еще совсем ребенком…
Остальное Дима слышал уже сотый раз. Он закрыл за собой дверь и с жадностью глотнул поток свежего морского ветра.
– Ну, и убирайся ко всем чертям! – Она запустила в стенку стакан, – Убирайтесь все!
Она подошла к шкафу и достала бутылку с коньяком. Валерия поднесла к губам и сделала глоток, потом еще, еще. Она поморщилась и повернулась к зеркалу. На нее смотрела, страшная, пьяная женщина. Лера опустилась на пол и сделала еще несколько глотков из бутылки. Ей хотелось отомстить сестре за свою разбитую жизнь, и план Маслова ей нравился, пусть он не такой кровожадный, как она представляла, но все же это будет платой за ее судьбу. Виктория лишила ее всего в жизни, любви, дома, денег и даже сына. Но, Лера, чувствовала, что шанс поквитаться с сестрой уже настал. Она подскочила к сумочке и достала сотовый телефон. Валерия набрала номер и с замиранием сердца, слушала ответ.
– Привет, Денис! Я согласна…
Дмитрий запрыгнул в машину, которую подарил своему любимому племяннику Александр Сафин. Он надел очки, включил приемник, где зазвучала музыка «OneRepublic» – «All We Are», включил сцепления и надавил на газ.
Он так редко видел свою мать, что просто совсем от нее отвык. Первый раз он переехал к Сафиным, когда ему исполнилось 10 лет, после того, как Артур Котов его ударил. Они сцепились из-за Леры, и мальчик остался виновным. Дмитрий, часто заступался за мать, но не она за него.
Жить в семье Сафиных ему нравилось, но было одно обстоятельство, весьма тревожное – это был сын Виктории, Давид Сафин. В глубине сердца Дима завидовал двоюродному брату и не мог спокойно с ним уживаться. Все, чем занимался Давид, раздражало Диму. Он высмеивал, его музыкальные способности игры на фортепьяно, заставлял его заниматься спортом, насмехался, что Вика, ребенком фотографировала его на каталог своих журналов мод. Дмитрий постоянно, издевался над ним и называл «девчонкой». Он даже брал его собой на футбол, чтобы показать, кто такие настоящие пацаны, но кончилось все тем, что Давид сломал руку, и Вика очень рассердилась на мальчика. Давид рос, очень добрым ребенком и всегда выгораживал Дмитрия, несмотря на все его насмешки.
Давид становился золотоволосом, спокойным юношей, с каждым годам черты его лица становились красивее и жизнерадостнее. Он никогда не раздражался, занимался музыкой, выбрав гитару и фортепьяно, любил рисовать.
Несмотря на все протесты Вики, Алекс определил Давида в Лондонскую школу, и в скорее мальчик уехал. Но, каждые каникулы, Вика была с ним. В Лондоне, он продолжал заниматься музыкой и плаванием, прекрасно умел играть в гольф и большой теннис, обещая матери, что обязательно ее обыграет. С Викторией у них были самые теплые и доверительные отношения.
Дмитрий тоже учился, но в обычной школе, и занимался спортом. Футбол, был его жизнью, а в свободное время, он занимался с Александром плаванием. Дима никогда не жаловался на свою судьбу, он был свободен и дорожил свободой, понимая, что в этом его преимущество перед братом.
Давид Сафин представлял собой высокого загорелого семнадцатилетнего юношу необыкновенно красивым лицом и странными немного даже хищными глазами зеленого, почти изумрудного цвета. Юноша был строен, даже худее, чем казался, но это только делало его еще более хрупким перед девушками. Его высокие скулы, чувственные губы, расплывающиеся в белозубой улыбке, и две замечательные ямочки приводили восторг всех покупательниц журнала «Палитры». Они, просто следили за каждым его шагом, пытались знакомиться, но Давид был не приклонен, пока, его сердце занимала место, только карьера, которую он видел, только как фотомодель или мечтал пробоваться в кино. Но, для этого, нужно еще рассказать маме, о своих планах.
Виктория гордилась своим мальчиком, она баловала его, для нее он был единственным смыслом жизни. Она сама выбирала ему галстуки, гардероб, машину, Давид во всем с ней соглашался, он любил свою мать, больше всех на свете.
Водитель «Лексуса» принялся разгружать вещи парня и уже часть сумок с книгами понес в дом. Давид разгружал оставшиеся вещи из багажника, когда подъехал «Джип», и Дмитрий с ухмылкой на лице уставился на двоюродного брата.
– Ну, всегда красив! – Дима осмотрел его костюм, из классических прямых брюк, приталенной рубашки, поверх который надет по последней моде жилет. – Как с картинки!
– Вау, вау, вау, – Дмитрий захлопал в ладоши. Он не стал открывать дверцу «Джипа» и выпрыгнул из салона. – Какое совпадение! Мы даже в один день вернулись!
Давид поднял голову и прищурился. Его зеленые глаза приобрели оттенок синего холодного моря. Он тоже усмехнулся, подражая Диме, и сейчас два мальчика уставились в упор друг на друга.
– Здравствуй, Дмитрий, – прозвучал бархатный голос Давида. – Я тоже рад тебя видеть!
Он протянул руку, но Дмитрий шутливо принялся делать реверансы и поклоны.
– Его, Величество, Графство Лондона не опоздало на семейный обед.
Давид отвернулся, поняв, что старая неприязнь брата все еще осталась, а может даже и вернулась с более жестокими насмешками. Юноша перекинул ручку от сумки через плечо, в обе руки взял по чемодану и направился к дому по мраморной дорожке.
– Ты превращаешься в настоящего английского буржуя, – Дмитрий последовал за ним. – Еще год и у тебя появиться живот, трость, дорогой костюм прошлого века и все в Лондонский музей. А, чем ты занимался за границей? Изучал политику или анатомию? Ну, нет, такая наука не для таких как ты! Ты, наверное, даже мысли о сексе не допускаешь. Что? Не слышу, ты не знаешь, значение этого слова?
Давид остановился и опустил чемоданы. Он повернулся к Диме. На его красивом лице не дрогнула не одна жилка, лишь тень голубой воды от бассейна, мягко отражалась в цвете его глаз.
– Послушай, Дим, все, что ты сейчас наговорил это глупо и смешно. Может, ты прекратишь строить из себя клоуна? Мы можем общаться с тобой, как нормальные люди?
– Оу! Простите, Ваша Светлость, – не унимался парень. – Я повинен в смерти, вы уже вынесли ваш вердикт?
– Может нам прекратить вражду и навсегда помериться. Мы братья, Дим…
– Мы, никогда не были братьями, и никогда ими не станем. И не надейся, что я буду ходить перед тобой на задних лапках как твоя мать и этот вонючий дом. Я, давно тебя раскусил, ты не такой совершенный, как тебя боготворят. Ты – пустышка!
– Не смей трогать мать! А – ты безмозглый осел! Я не позволю оскорблять тебе людей, которых я люблю, – Давид ступил к нему шаг, и они оказались очень близко.
– А, что ты мне сделаешь? – Усмехнулся Дима. Их взгляды, как враждебные стрелы, готовы были пронзить друг друга. Давид как большая хищная кошка, смотрел на Диму, в зрачках снова появились черные тонкие полоски, но парень смотрел на него угрожающе и ожесточено. Давид видел в глазах Димы ненависть и злость, которую встречал в глазах его матери. Голубые глаза наполнялись жестокостью, они искали мести, испытывали не доверие ко всем, кто их любит и оберегает.
Дмитрий усмехнулся и толкнул брата кулаком в плечо.
– Ну, и, что дальше? Ты настолько воспитан, что не можешь меня ударить?
– Я не хочу с тобой сориться.
– Ах, какие мы дружелюбные, – Дмитрий толкнул его в другое плечо. – Ты, всегда такой сдержанный? Чем можно задеть тебя? Ты, не любишь разговоры о своей матери!
– Не смей ее трогать!
Дмитрий усмехнулся, в глазах мелькнул хитрый блеск. И, он вдруг навалился на Давида и толкнул его в бассейн. Все произошло за несколько минут, Давид схватил его за руки и потянул за собой. Вода с шумом выплеснулась на дорожку, прозрачные блески разлетелись ярким фонтаном. Парни не унимались и уже принялись друг друга забрызгивать и топить, хватая за голову и плечи под водой.
– Дима, Давид, прекратите! – Закричала Виктория. Она сбегала по большой парадной лестнице. – Что у вас опять произошло? Вы, снова взялись за свои разборки?
– Ничего, ма, мы просто немного решили пошутить, – встряхивая с лица капли воды, Давид запрокинул руку на плечо Димы. Но, парень не поддержал его и с пренебрежением скинул его руку. Его взгляд заметил роскошные швейцарские часы. Злость, снова закипела в сердце, и как же ему сейчас, хотелось утопить Давида Сафина! Навсегда!
– Давид, выбирайся оттуда, поскорее, – улыбалась Виктория. Парень быстро выскочил из бассейна, и она кинулась его обнимать. Через плечо матери, Давид заметил, как Дима, тоже выбирается из воды. Парень усмехнулся при виде их объятий и скрестил на груди руки.
– Сыночек, как ты вырос!
– Мама, ты сейчас вся намокнешь. – Он осторожно отстранился.
– Это не важно. Важно, что ты со мной, ты дома! Пошли скорее в дом. Оставь сумки, их уберут.
– Ты, очень хорошо выглядишь, мама. Ты, у меня самая красивая. – Давид был на голову выше ее, он смотрел на мать, самыми добрыми и заботливыми глазами.
– Мне очень тебя не хватало.
– Как твои отношения с Алексом?
– Поговорим об этом позже, ты, наверное, устал с дороги?
– Нет, все нормально.
Она обняла его за талию и повела в дом. Дмитрий смотрел им вслед и усмехнулся. Он смахнул капли воды с непокорной челки и весь мокрый, пошел за ними.
Ужинала они вдвоем. Александр еще задерживался на работе, а Дмитрий уехал на тренировки, он не проявлял сильного желания сидеть с ними за столом. Давид, очень соскучился по дому, и радовался всему вокруг.
– Мне очень не хватало тебя, мама, – улыбался юноша.
– Я так долго ждала твоего возвращения, ты не представляешь, как я счастлива!
Она сжала его пальцы, но потом отпустила руку и просто принялась любоваться, тем, как он кушает.
– «Палитра», впереди всех? – Давид был вегетарианец, и вкушал только овощи, Вика знала это и приготовила, его любимые с детства легкие блюда.
– Мне нужна твоя помощь, сыночек. Ты, согласен с нами сотрудничать.
– Ты серьезно? – Давид заулыбался, очаровывая ее своими ямочками на щечках. – Я правда, могу с тобой работать?!
– Я даже сказала бы, что не со мной. А в нашей команде. У нас новый фотограф – София Ларина, она просто профессионал! – Она снова взяла его за руку. Он, сильно повзрослел. Такие, сильные пальцы и совсем другой взгляд, глубокий и чувствующий.
В гостиную зашел Александр. Его взгляд обратился на их руки. Вика проследила за ним и убрала руку. Его взгляд выражал подозрение, словно, он застал, их зачем – то непристойным. Вика опустила голову.
– Добрый вечер, – тон был холодный и сдержанный.
– Здравствуй, Алекс, – Давид тут же поднялся из-за стола и подал руку. Сафин пожал его руку и посмотрел на свою жену.
– Ты отложила свое интервью? – Спросил он.
– Да. – Она не хотела с ним разговаривать.
– Вика, я считаю, что это неверно, я договариваюсь, заставляю людей подстраиваться под тебя, а ты просто не являешься на студию.
– Ты ужинать будешь? – Она посмотрела на него.
Наступила молчание.
– Нет, я уже поел. – Он посмотрел на парня. – Давид, завтра утром жду тебя в своем кабинете!
Давид кивнул. Александр Сафин еще раз посмотрел на Вику и вышел из комнаты. Вика улыбнулась сыну и приступила к ужину.
– Не волнуйся, он всегда такой.
Давид проснулся ночью, не смотря на то, что окно было открыто и прохладный бриз с моря развеивал тонкую тюль на окне, парень не мог отделаться от навязчивой тревоги. Он подошел к окну и посмотрел на звезды, казалось, даже они святят ярче обычного. Давид осмотрел свою комнату. На стенках висели его школьные Лондонские фотографии. Почти, каждый год его жизни занимал свое место, около портретов его любимых композиторов. Он подошел к роялю, который стоял напротив окна. Вика, придумала оставить его здесь, в его комнате, и приделать над ним балдахин с белоснежной вуалью, прозрачных занавесей. Давид открыл крышку и улыбнулся. Он, так со – скучился по инструменту! Его тонкие, красивые пальцы опустились на клавиши, и полилась спокойная, прекрасная композиция.
– И, так, здравствуй, сын, – Утром Александр зашел за свой стол, и указал Давиду на кресло. Алекс, за эти годы, очень привык к мальчику, и почти считал его родным. Он, старался быть лучше ради жены. Он, дарил подарки, даже приезжал на родительские собрания, они всегда вместе праздновали большие праздники. Но, он никак не мог понять, что Давид тоже личность, а не просто, субъект от которого легко можно было отпихнуться, в тот момент, когда он не нужен.
– О, чем мы будем говорить? – Давид уселся напротив Алекса.
– О тебе. Ты, уже увидел, как за эти годы я изменился.
Давид в недоумении посмотрел на отца. Он не сразу понял, что Алекс подразумевал под словом «изменился». Возможно, свою внешность или, все, что в твориться в его душе. Сумрачное настроение комнаты, не обещала ничего хорошего от разговора.
– Давид, ты вырос в моем доме, как родной ребенок. Я старался создать все условия, чтобы ты не чувствовал себя отрешенным, уязвимым.
Давид не смотрел на него и Алекс замолчал. Парень поднял глаза.
– Да, я слушаю тебя.
– Я не стану отрицать, что старался воспитать тебя так, как мог бы я воспитать своего родного сына.
«Ну, да, – подумал Давид, – отослав семилетнего ребенка в незнакомую страну, думаю, что родного, ты поместил под домашний арест» Что хуже, Давид, еще пока не разобрал.
– Нам, не всегда давалось, найти компромиссы. Но я благодарен тебе за, то, что ты научился не в лазить в мои дела.
Давид старался показать всем видом, что его больше не расстраивают холодный тон отчима. Он пытался быть безразличным к его словам, но Давид имел очень выразительные глаза, чтобы, что-то скрывать.
– Я думаю, что за эти годы, ты повзрослел, и как бы мне не хотелось этого делать, но выбора у меня нет.
Давиду надоел полумрак кабинета, и он зажег настольную лампу. Стенки тут же приобрели золотисто-зеленый оттенок и уже не так давили на настроение.
– Что-то случилось, отец? – Иногда Давид называл его так.
– Да, – Он поднялся и, заложив руки за спину, подошел к окну. В саду работали садовники, поливали клумбы и сажали новые сорта дорогостоящих роз.
Давид принялся рассматривать стол заваленный документацией. Его внимание привлекла рамка из красного дерева. Он взял ее в руке, и принялся, рассматривать фотографию, раньше она не встречалась в альбоме. На ней с сияющими улыбками были изображены Алекс, обнимающий Вику и их маленькую трехлетнею дочку. Ее звали Алина, вспомнил Давид, она погибла, вместе с его родным отцом. Очень печально.
Рядом с рамкой лежала фотография рыжеволосой, молодой, красивой женщины. Давид взял снимок в руке и засмотрелся на необыкновенно притягивающие зеленые глаза девушки.
Александр повернулся и застиг парня со снимком в руке. Он держал в руке фото Анжелины, и Алекс стиснул зубы. Он, не любил, когда затрагивали его собственность. Увидев не довольство на лице отчима, Давид быстро вернул все вещи по своим местам.
– Пока, еще не случилось, – Сафин подошел к столу и продолжил разговор. – Но, я уверен, что обстоятельства не заставят долго ждать. Ты уже вырос, я возлагаю на тебя большие надежды. В бизнесе свои правила. Там, никто не прощает ошибок, и никто не станет тебя жалеть. Ты, должен становиться серьезным, Давид. Чтобы стать таким как я, тебе придется забросить свои детские шалости.
– Шалости – это, что? – Давид поднял бровь.
– Твои фотосъемки на студии.
– Я тебя не понимаю!
– Время берет свое. Ты, закончил прекрасную, дорогую школу, дальше я думаю, что отправлю тебя в Оксфорд. Я, хочу, чтобы ты продолжил мой бизнес. Я, управляю, большой корпорацией, у меня много партнеров за границей, и ты нужен мне здесь, Давид, а не на обложке очередного модного журнала!
Давид медленно поднялся с кресла, Алекс требовал слишком много, это просто не возможно, снова бросить маму, и ехать в другую страну, опять жить вдали от всего, что он так любит, от «Палитры», от своей мечты, которая отдалялась все дальше от его жизни.
– Это приказ, или у меня есть шанс подумать?
– Это не приказ, просьба. Понимай, как знаешь.
– Отец, ты знаешь, как я люблю маму, я живу ее жизнью, мне хотелось бы быть с ней. Я, думаю, что покинуть ее еще раз, так надолго, я уже не смогу.
– Что, за бред, пора становиться мужчиной!
– И, у меня тоже, есть свои стремления, мечты.
– Все это чушь собачья! – Алекс просто обрушился на него со своей грозной тирадой. – К дьяволу, все твои воздушные грезы! Ты должен стать настоящим человеком, а не игрушкой своей мамочки, ты парень, у тебя другие цели. Я предлагаю тебе, быть со мной, позже, ты сможешь стать во главе моего бизнеса. А, что ждет тебя у матери? Пока у тебя есть смазливое личико, ты нужен, но, а дальше, как ты собираешься строить свою карьеру? Я, всегда хотел стать президентом!
– Наши желания не совпадают. Это не моя жизнь.
– А, что твое? Позировать перед фотографом, как те куклы? Ты умный мальчик, Давид, ты окончил школу с отличием, у тебя хороший потенциал для поступления в самое лучшее зарубежное заведение. Я, выучил тебя, оплачивал твои расходы, я создаю тебя! И совсем не для игрушек твоей матери. Ты должен выбрать свой путь правильно, руководствуясь здравым умом, а не импульсами и юношескими порывами.
Молчание нарушил Давид. Он поднял руки.
– Если я правильно понял, подумать у меня времени нет?
– Нет. Твои выбор очевиден.
– Алекс, я не понимаю тебя, ты всегда пренебрежительно ко мне относился, я всегда был твоей большой занозой, с чего бы ты предлагаешь мне работу в своем бизнесе?
– Но, как не горестно мне это осознавать, кроме тебя у меня никого нет. Я, думал о Дмитрии, но он спортсмен, а у тебя есть мозги, которые и нужны в моей работе.
– А мне нужен твой бизнес? – Давид внимательно следил за Алексом. – Если таково плата за обучение, то я говорю – нет! Я верну тебе деньги, как только заработаю, но эта работа не будет связана с тобой!
Александр вдруг осунулся и медленно опустился в кресло.
– Уходи! Забудь о нашем разговоре.
– Я никогда не хотел учиться в Лондоне, но тебе никогда не понять чувств ребенка очутившегося в другой стране, где у тебя нет никого, кто даже бы говорил на твоем родном языке.
– Я не желаю больше с тобой ни о чем говорить, убирайся! – Закричал Алекс.
Давид поднял руки, хотел сказать что-то еще, но бессильно их уронил и повернулся к двери. Александр проводил его надменным взглядом. Когда парень уже закрывал за собой дверь, Сафин вскочил из кресла.
– Я дал тебе самое главное – ты носишь мою фамилию!
Александр проследил, как закроется дверь и закрыл глаза. Он откинулся на спинку своего могущественного кожаного кресла. Сафин потянулся к сектору в столе и достал фотографию своей трехлетней дочери. Он нежно провел рукой по ее улыбающемуся личику, и слеза медленно пробежала по его щеке.
«Как же мне не хватает тебя, малышка!» – Александр прижал фото к сердцу и закрыл глаза.
Давид прикрыл дверь и поскорее удалился от кабинета отчима. Возможно, сейчас он навсегда испортил их и без того сложные отношения, но, сожаления Давид не испытывал. Ему показалось, что он сбросил с себя сложный и тяжкий груз. Сердце наполнилось радостью, ему хотелось кричать, каждая клеточка мозга осознавала, что это первый шаг к долгожданной свободе. Он шел к направлению холла, он подпрыгнул и задел рукой, свисающею с потолка зеленую лиану. Ему хотелось просто веселиться.
Давид поднялся к себе в комнату. Он открыл окно, и морской ветер с прятался за тонкими занавесями, шевеля их легкими покачиваниями. Давид подошел к роялю. Он всегда передавал свои эмоции и переживания на инструменте.
