Текст книги "Цереус (СИ)"
Автор книги: Елена Акимова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)
28 глава
Виктория подошла к перилам спасательной лодки и опиралась локтями на деревянные подмостки. Она смотрела на море. Второй день она тратит все силы на то, что бы найти дочь. Вика верила, она молилась, она плакала, рыдала. Мысль, что ее дочь, которая была, так рядом погибла, просто сводила сума. Она закрыла лицо руками, но слез уже не было, только страдания и горесть, томившие душу.
– Мы нашли, нашли, – послышался голос, и Вика резко подняла голову. Сердце бешено стучало от волнения. К ней подбежал помощник капитана. Она смотрела в его глаза и пыталась разгадать в них, предстоящею новость.
– Возьмите, это мы нашли в яхте, – Он протянул ей старого, немного потрепанного мокрого медвежонка.
Вика взяла его и в недоумении смотрела на смешную мордочку. Мужчина с жалостью взглянул на нее и тихо отошел в сторону. Вика прижала к груди игрушку и отрешенно уставилась на волны. Рябь воды исказилась, и она начала узнавать лица погибших родственников. Виктория всматривалась в них, но не испытывала страха. Ей хотелось закричать, но она только закрыла глаза. Битва не закончилась, она чувствовала это, никто не сможет запугать или остановить ее, больше никаких слез и жалости!
Виктория с торжественным видом отвернулась от моря.
– Я не сдамся, я всегда буду бороться! До конца своей жизни, я всегда буду бороться со своей судьбой!
– Лаура! – закричал Дима. Александр в смятении смотрел на него. Девочка вздрогнула и открыла глаза. Давид тоже проснулся. Тут все быстро пришло в движении. Девочка резко отстранилась от парня и натянула простыню до подбородка.
– Привет, Дима, – дежурно улыбнулся Давид, вскочив с кровати. Он живо принялся одеваться.
– Что ты наделала Лаура? Разве можно быть такой безрассудной? – Казалось, Дима не замечал парня. – Алекс, неужели, ты ничего не понимаешь? Ты не видишь, что это девочка твоя дочь?
Александр Сафин внимательно посмотрел на девушку. Он без труда узнавал в ней Вику. Голубые глаза, похожие на чистое небо, белоснежная кожа и самое главное, родимое пятнышко на плечике. Она тоже посмотрела в его глаза, и тут же поняла, что перед ней отражение себя сомой.
– Моя дочь?! – Тихо произнес Алекс. Но в голосе уже нарастало негодование. – Алина Александровна Сафина!
Он медленно перевел взгляд на рядом стоящего Давида, и вдруг необузданная ярость закипела в его душе. Каждый мускул дрогнул на лице. Он покраснел от негодования и возмущения. Все, что он копил эти годы, ненависть, злость, неприязнь, вылилась в этот момент из сердца. Его разум словно помутнел, и он, обезумевши, кинулся на парня.
– Ах, ты мерзавец! – Он подскочил к нему. Дима тоже подбежал к Алексу и пытался схватить его руки.
– Нет! – Закричала Алина, вскочив на ноги. Она придерживала простыню у груди и пыталась загородить Давида от удара свирепого мужчины. Но Давид и сам увернулся, пригнувшись к стене.
– Я всегда знал, что ты подлец! – Кричал разъяренный Сафин. – Я говорил тебе держаться подальше от моей семьи?
– Не бейте его, я умоляю, – заплакала девочка.
– Ты развратил мою дочь, я убью тебя!
– Дима, что происходит? – Давид подскочил к парню, но тот оттолкнул его, от себя ударив ладонью в грудь.
– Ты еще спрашиваешь? – С сарказмом произнес парень. – Ты переспал со своей сестрой! Александр Сафин ее отец! Она пропавшая Алина Сафина!
– Я не виноват! – Закричал Давид. Мужчины посмотрели на потрясенное лицо девушки. Она смотрела на них, как испуганный затравленный зверек. Девочка закрыла лицо руками и присела на кровать. Ее плечи начали содрогаться в рыдании. Александр смотрел на нее, и сердце сжималось от боли и жалости.
– Я засажу тебя за решетку, – Он подошел к Давиду и схватил его за воротник футболки и встряхнул. Дима обвел глазами комнату, с сочувствием взглянул на девушку и покинул комнату. Сафин так сильно оттолкнул Давида, что парень, не удержался на ногах и присел на кровать.
– Одевайся! – Приказал он дочери, – Я жду тебя в машине!
Он еще раз посмотрел на двоих запуганных, детей и на какую-ту минуту, ему стало, их жаль. Но, это чувство прошло быстро и его глаза снова налились свирепой ненавистью к парню. Он выскочил из комнаты, громко хлопнув входной дверью. Девочка подняла заплаканные голубые озера глаз.
– Почему ты ничего не сказал? – Всхлипывая, произнесла она.
– Прости меня, но я и сам ничего не знал. Откуда, я мог знать, что ты моя сестра? Мне сказали, что она погибла вместе с моим отцом. Моя мать, долго не жила с нами, потом, после смерти отца нашла меня на той самой яхте. Она забрала меня, я и подумать не мог, что ты жива!
Она смотрела в его красивое несчастное лицо, и ей было страшно. Она вдруг громко зарыдала.
– Господи! – Не одержимые слезы, потоком струились по ее щекам. – Господи! Но разве так можно? Что же мы наделали?
Она медленно опустилась с кровати, тщательно завернувшись в простыню. Давид смотрел на ее тонкую фигуру, и ему вдруг стало не по себе, по телу пробежала дрожь. Алина стояла у окна и смотрела на море. Он подошел к ней и упал на колени. Он нежно коснулся пальцами ее пальцев, но девушка, быстро отдернула руку, словно обожглась.
– Не трогай меня, пожалуйста! – взмолилась она.
– Если бы я смог, вернуть все обратно! Я все исправил бы, но мне жаль, я ничего не смогу сделать, прости меня. Мы ничего не знали.
– Выйди из комнаты, мне нужно одеваться. – Сквозь слезы, она все же набралась смелости, чтобы взглянуть на него. В его глазах она увидела столько же страдания и несчастья, что испытывала сама. Давид медленно поднялся и, не оглядываясь, вышел из комнаты. Она проследила, как за ним закрылась дверь, и слезы покатились градом, она прижала ладошки к лицу.
Съежившись и прижавшись к тонированному окошку черного «Лимузина», увозящего ее навсегда от Давида в неизвестное будущее, Алина Сафина думала о своей жизни. Единственным желанием было – умереть! Оставить все проблемы, обрушившиеся на нее и исчезнуть навсегда. Раствориться в прозрачном воздухе, превратиться дождем, небом, но только избавиться от этого груза печали и скорби, лежащем на сердце.
Александр посмотрел на ее бледное фарфоровое личико и тонкое дрожащие тело. Перед глазами снова и снова вставала картина, когда он увидел ее в объятьях Давида. Алекс опоздал, и случилось самое страшное и непоправимое, он не смог защитить своего ангелочка. Во второй раз жизнь пренебрегла им. Его ребенку выпало столько страданий и обид, а он не в силах, даже утешать и уберечь от этих кошмаров.
Он сидел рядом, и Алина чувствовала, что он искоса следит за ней.
– Ты похожа на свою маму, – тихо произнес Алекс.
Она не повернулась. Девочка закрыла глаза, воспоминания о ночи, проведенной в объятьях Давида, вызвали столько противоречивых ощущений и неприятных эмоциональных переживаний, что Алина закрыла рот рукой. Комок тошноты подступал из желудка, ей захотелось закричать, чтобы ее оставили в покое. Закрыть уши руками и зажмуриться.
– Мне, – она посмотрела на него, – мне, что-то нехорошо.
– Влад, останови машину.
Они остановились у небольшого магазина.
– Я сейчас принесу тебе воды, – Алекс с волнением выскочил из салона. Она посмотрела, как скрылась его фигура в магазине и попыталась открыть дверцу, но она не поддавалась. Через зеркало заднего обзора за ней наблюдал водитель.
– Мне нужно в туалет, – попросила она, – меня очень мутит!
Она открыла дверцу и выскочила из «Лимузина». Перебежав дорогу, девочка прыгнула в такси. Водитель не успел, и проследить, как она уже исчезла из виду.
Александр Сафин вернулся с бутылочкой воды и коробкой леденцов. Не обнаружив дочь, он обрушил на водителя громкие ругательства. Выплеснув остатки сил, он беспомощно вздохнул. Алекс открыл воду и с жадностью выпил все, обдумывая, какие меры ему предпринять дальше. Надев очки с темными стеклами, он приказал двигаться домой.
Багровый закат мягко ложился на море. Волны разбивались о камни, разлетаясь на мелкие блестящие капли. Белая пена покрывала песок, пляж пустовал. Дима обвел взглядом эту полупрозрачную дымку вечера и поднес сигарету к губам. Он давно не курил, но сегодня в душе бушевала буря ненавистных эмоций, и ему хотелось, куда-нибудь спрятать свои мысли. Затянувшись, он выпустил колечками дым, поправил носком ботинка мокрый песок. Он и не помнил, сколько просидел здесь, на пляже, подтянув ноги к груди и положив на них локти. Кончик горящей сигареты в его руке при порыве ветра разгорался оранжевым светом, он снова глубоко затянулся.
Он так часто оставался наедине собой, что, пожалуй, привык к одиночеству. Появление Алины в его жизни, было, чем – то вроде приза, за его смирение перед всеми обстоятельствами. Он ждал и надеялся, что когда-нибудь встретит одну единственную и истинную любовь. А иначе и быть не могло, ведь любят только раз и навечно. Он мечтал о ней, он хотел всегда быть с ней.
Дима поднес сигарету к губам и посмотрел на море. По гладкой поверхности, всего несколько сотнях метрах от берега скользила шикарная яхта. Сверкающие огни и веселая музыка давали понять, что жизнь продолжается и уныние не признак того, чтобы сердце останавливалось на горестях и грусти. Диме, так сильно захотелось, оказаться на этой яхте, отправиться с веселой компании, повеселиться и выпить.
За спиной послышался рев мотора, дорогой иномарки, а после хлопнула дверца.
Давид спустился к нему по склону песка и в нерешительности остановился за спиной. Дима увидел его и выбросил сигарету. Парень медленно поднялся. Он смотрел на его красивое лицо, и единственным желанием было, ударить его по довольной физиономии. Он ухмыльнулся Давиду и прошел мимо, преднамеренно задев плечом его плечо.
– Дима, – Давид повернулся за ним. – Я приехал, чтобы поговорить с тобой.
– Ты приехал оправдываться или защищаться? – Дима остановился и повернулся в его сторону.
– Поверь мне, я никогда бы не допустил этого! Я не знал кто эта девушка!
– Я знаю. Ты сделал это только потому, что считал, что Алина моя подружка. И, что, доказал себе, то, что хотел?
– Я и подумать не мог, что ты не спал с ней!
– Разве это имело вообще для тебя какое-то значение?
– Она тоже этого хотела.
– Она ребенок, Давид! Ей пятнадцать лет!
Давид опустил голову.
– Знаешь, кто ты, Сафин? Ты самодовольный сукин сын! И сейчас у меня только одно желание, врезать по твоей наглой физиономии.
– Если от этого тебе станет легче, то не упусти возможности это сделать.
– А я, пожалуй, воспользуюсь твоим советом. – Произнес грубо Дима и неожиданно размахнулся и кулаком нанес парню удар в лицо. Давид не удержался и упал на песок. Он схватился рукой за лицо, испачкав ладонь в крови. Он смотрел в глаза Диме, ожидая, что тот снова его ударит, но парень лишь грозно возвышался над ним, сжимая руки в кулаки.
– Я всегда буду тебя презирать! – Процедил сквозь зубы Дима, – держись от Алины подальше!
Дмитрий развернулся и хотел уже уходить, но Давид окликнул его. Парень уже поднялся и стоял напротив.
– Это мне решать, что мне с ней делать! Она хотела быть со мной. Она даже не вспомнила о тебе!
– Ты такое дерьмо! – Дима поморщился и закивал головой. – Она же твоя сестра! Меня тошнит от тебя!
Он резко развернулся и ударил Давида по лицу, отброшенный более сильным ударом парень упал на песок. Давид поднял руку к лицу. Почувствовав, что из носа сочится кровь, он вытер ее тыльной стороной руки. Дима наклонился к нему. Злобные огоньки в его глазах полыхали ненавистью.
– У тебя даже ума не хватает, чтобы защититься. Если ты еще раз приблизишься к ней, я убью тебя!
Он проговорил с негодованием и резко отстранился. Прищурив глаза, Давид наблюдал за удаляющейся фигурой Димы.
Давид не чувствовал своей вины, в случившемся. Ему просто понравилась девушка, или она просто была подругой Димы? Давид поморщился, и ему вдруг показалось, что он самое последнее ничтожество на земле. Что можно сделать, чтобы все исправить? Он должен поехать к матери, найти Алину. Господи, он развратил свою сестру? От одной только мысли, его передергивало и вызывало отвращение к самому себе. Он сплюнул на песок попавшую в рот кровь и поднялся на ноги.
Вначале охрана не впускала ее во дворец. Но, Елизавета Петровна распорядилась иначе, и Алина проскользнула в широкие ворота. В дверях ее уже встречала Шелковская распахнув свои объятья.
– Бабушка! – Девочка крепко прижалась к ней.
– Лаурита! Девочка моя! – Елизавета Петровна гладила ее золотые волосы, ласково, улыбаясь.
– Прости меня бабушка, мне было так страшно!
– Успокойся, родная, – Она повела ее на диван, – теперь, ты рядом, ты дома! Я же говорила тебе, что эти люди, кроме страданий не принесут тебе ничего.
– Вы разрешите мне остаться?
– Да, милая, это твой дом! Сафины жестокие и злые люди. Я теперь всегда буду рядом с тобой!
Девушка положила голову ей на колени, и Шелковская гладила ее спутанные длинные волосы. По щекам девушки текли слезы, а она, не моргая, смотрела, как языки пламени облизывают дрова в камине.
29 глава
Через несколько дней Давид все же решился навестить дом Сафиных. Он припарковал «Лексус» на подъездной дорожке и по парадной лестнице вбежал к двери.
– Мама, – Давид зашел в дом. Он не хотел там появляться, чтобы не встречаться с Сафиным, но желание увидеть Алину и объяснить все матери, было для него важнее, чем все предрассудки.
Он подошел к стеклянному столику и налил из графина воды. С жадностью он припал к стакану. Несмотря на ранее утро, жара уже показала свой нрав.
– Я же приказал тебя не появляться в моем доме! – За спиной прогремел голос Александра Сафина. Давид резко повернулся. Они смотрели друг на друга с ненавистью. Давид сжимал пустой стакан с такой силой, что костяшки на его пальцах побелели.
– Я хочу видеть мать! – Процедил он сквозь зубы.
– Убирайся вон из моего дома!
– Я никуда от сюда не уйду, пока не поговорю с ней, – Давид резко поставил стакан на столик. Донышко ударилось об стекло, образовав неприятный звук в комнате.
– Нет, ты уберешься отсюда, пока я живой, ты больше никогда не переступишь порог моего дома! – Он подскочил к нему и схватил одной рукой за рубашку у груди, а второй сжал в кулак и уже вознес для удара.
– Алекс! – Закричала Виктория. Она быстро спустилась по лестнице второго этажа и подскочила к ним. Вечером ей сняли гипс, но рука все еще продолжала болеть.
– Что все это значит? Прекратите немедленно!
Александр посмотрел на уставшую, печальную жену и отпустил парня, оттолкнув от себя.
– Привет, мама. – Давид отошел к ней.
– Твой ненаглядный Давид, развратил нашу дочь! – Закричал Алекс. – Из-за него мы потеряли ее снова.
– Саша, пожалуйста, – Виктория подняла руку, она старалась придать голосу спокойный тон, чтобы хоть как-то разредить обстановку. – Давайте все успокоимся.
– Этот похотливый самец, изнасиловал мою девочку, – Сафин угрожающи, надвинулся на парня, но Вика загородила его, встав между ними.
– Я не насиловал её! – Защищался Давид.
– Саша, то, что она жива, для нас это счастье.
– Она сбежала из машины, из-за него! Она боится, что этот мерзавец начнет ее преследовать.
– Алина сбежала? – Давид был так сильно взволнован, что голос его дрожал.
– Да! – Кричал Сафин, – все, что связано с тобой – это только несчастья. Ты принес в наш дом только раздор.
– Прекрати кричать, Алекс! – Взмолилась Вика.
– Я избавлюсь от этого мерзкого мальчишки, я засажу его за решетку.
– Ты сам не понимаешь, о чем говоришь, – Вика тоже повысила голос, – если ты сейчас же не прекратишь, я уеду!
Наступила тишина. Вика повернулась в сторону Давида.
– Что с твоим лицом? – Она принялась рассматривать ушибы и синяки.
– Я подрался, – Давид отстранился от ее протянутой руки.
– С кем?
– С Димой.
– Господи! – Не выдержала Вика. – Когда вы все это прекратите? Вы хоть понимаете насколько смешно на вас смотреть? Наш дом превратился в хаос, у вас словно разум помутнел, что с вами твориться? Как можно жить и постоянно враждовать, ненавидеть, лицемерить? Вы же взрослые люди, вы должны понять одно, что если вы не научитесь прощать друг друга, вы просто погибнете от своей злости и ненависти. Я устала от вас обоих!
Наступила тишина. Виктория смотрела на Давида и перевела взгляд на мужа. Они словно маленькие дети уставились в пол, ожидая наказания.
– Подумайте, как можно прекратить всю эту войну и научиться жить без мысли о том, как уничтожить друг друга. Неужели я прошу так много?
– Я знаю, – Александр Сафин медленно поднял голову. – Я думаю, что этот момент настал. Нам нужно было с самого начала принять это решение.
– О чем ты Алекс? – Сердце бешено заколотилось, словно в предчувствии беды.
– Сейчас уже нет смысла скрывать от Давида правду.
– Нет, Алекс! – Закричала Вика.
– Нам нужно было сказать Давиду все сразу.
– О чем вы? Какую правду? – Встревожился парень.
– Давид, не слушай Алекса, человек по своей глупости может много наделать ошибок. – Виктория повернула его в свою сторону.
– Нет, я хочу все знать! – Заупрямился Давид, он смотрел на Александра.
– Я должен положить конец этому вранью! – Александр тоже смотрел в глаза парня, стараясь словами, причинит ему боль.
– Ты, хорошо подумал, Алекс? – Виктория разъяренно уставилась на мужа, светлый каскад волос, разметался по плечам.
– Давид – ты не сын Виктории!
– Что? – Давид резко повернулся к ошеломленному лицу матери. Она стояла с исказившемся от горести лицом, слезы потоком были готовы вырваться из ее несчастных глаз. Она посмотрела, умоляюще на Давида и заломила руки. Ей хотелось кинуться на Сафина с кулаками, но она просто медленно опустилась в кресло, ноги не хотели ее слушаться.
– Это правда, мама? – Тихо спросил Давид. Но вместо ответа, он услышал ее рыдания. Вика закрыла лицо ладонями, а плечи содрогались от плача.
– Это правда! – Торжествовал Сафин, – ты безродный найденыш! Она усыновила тебя из жалости. Когда твой отец, такой же негодяй и развратник, как ты, погиб, то Вика случайно обнаружила тебя на яхте. Она не знала о том, что у твоего отца вообще были дети, потому что они не виделись пять лет.
Сафин смотрел на пораженное лицо юноши, но не чувствовал к нему ни капли жалости.
– Если бы она случайно, в тот злополучный день не оказалось на яхте, то тебя ждала участь обычного беспризорника или детдомовского оболтуса. Я всегда был против твоего существования в моем доме!
Давид повернулся к Виктории. Он подошел к ней и медленно опустился на колени. С особой заботой, он убрал от нее заплаканного лица руки и сжал их в своих ладонях. Как же сильно, он любил эти чистоту и голубизну ее неотразимо красивых глаз. Она смотрела на него с сожалением, но все с той же любовью.
– Прости меня, Давид! – Прошептали ее губы. Он закрыл глаза и прижал ее ладони к своему лицу. Его рот расплылся в улыбки. Он поцеловал сперва одну руку и другую.
– Ты, для меня навсегда одна и единственная мама, – Он посмотрел на нее, очень серьезно. Она обняла его, прижавшись щекой к его легкой щетине. Как же сильно он вырос, взрослый и до безумия красивый! С ее губ не сходила улыбка.
– Так значит мы с Алиной не брат и сестра? – Спросил Давид поднявшись с колен, но все еще продолжал держать руки Вики в своих ладонях.
– Нет, – грубо произнес Алекс, – Но, это не дает тебе никаких прав!
– Спасибо, мама, – Давид смотрел на Вику, – ты сделала меня самым счастливым на земле! Я люблю тебя!
– А я тебя! – Вика поднялась и обняла его. Она поцеловала его в лоб. Он поцеловал ее в щеку и отстранился. Он направился к двери.
– Мы не договорили, – крикнул Алекс, – куда ты направился?
– Я найду Алину! – Давид не поворачивался к ним.
– Не приближайся к моей дочери! Не смей до нее дотрагиваться! Я, клянусь небом, что убью тебя!
Но Давид уже вышел из комнаты, не желая ни на минуту задерживаться в этом доме. Теперь, он почувствовал свою свободу, и сравнить ее можно было только с оргазмом. Он упивался этим чувством, наслаждаясь каждым вздохом воздуха.
Александр посмотрел на жену и не узнал ее отрешенного поникшего лица. Она стояла у окна и смотрела на море. Он пожал плечами, но подошел.
– Скрывать правду не имела смысла. – Спокойно произнес он. Она молчала.
– Ты понимаешь, то, что произошло между нашей дочерью и этим мальчишкой, все так омерзительно. Я должен был ему сказать, что они не брат и сестра!
– Ты выбрал не лучший способ, – Вика повернулась к нему.
– Другого я не знаю.
– Тогда, ты причинил боль не Давиду, а мне. Мои чувства, ты смешал с грязью. – Она говорила так спокойно, что Александр ощутил, как по спине пробежал холодок.
– Ты все придумываешь, – Сафин решил обороняться, но Вика посмотрела на него и прошла мимо. Она направилась из комнаты.
– Мне тебя жаль, – произнесла она и вышла. – Ты, так ничего и не понял, а самое главное, Сафин, что кроме себя, ты не научился любить никого. Это печально. Я не хочу с тобой жить! Я устала.
– Куда ты собралась?
– Я собираю вещи!
– Ты делаешь ошибку, Вика. Я никуда и никогда не отпущу тебя!
Она усмехнулась и отвернулась. Он не стал идти за ней. Силы, словно покинули его, и железный король медленно опустился в кресло. В левой стороне груди, вновь напомнил о себе тревожный звоночек. Он достал таблетки из кармана и положил под язык. Александр Сафин закрыл глаза.
Давид остановил «Лексус» у небольшого, уютного домика из белого кирпича. Дворик соблюдался в чистоте и яркой зелени винограда и сливы. Яркие клумбы с цветами переливались радужными красками. Он нашел Дину Никитину на теневой стороне сада. Облачившись в бикини из дикого красного цвета ткани, она расположилась на шезлонге у любимых кустов роз. На голове у нее были наушники, а глаза закрывали солнцезащитные очки. Давид наклонился и снял с ее головы наушники, она открыла глаза.
– Привет, малыш! – Она всегда так широко улыбалась, словно стараясь подарить всем безграничное счастье. Она приподнялась на локте. Давид кивнул и присел рядом на пластиковое садовое кресло и положил руки на подлокотник. Дина сдвинула очки на лоб и внимательно посмотрела на парня. Она тонко чувствовала его настроение, если он молчит, значит снова отрешенность и тоска.
– Так, – протянула она, – рассказывай, что случилось!
– Нет, всё в порядке. – Давид не смотрел на нее.
– Тогда может, все же объяснишь, из-за чего такая грусть в глазах?
Он молчал.
– Хочешь, угощу травяным чаем? – Дина поднялась.
– Сегодня я кое-что узнал?
– «Кое-что», это что? – Дина потянулась за чашкой.
– Ты, же давно знакома с моей… с Викторией. – Давид поднял глаза. Рука Дины замерла в воздухе, и чай из чайника прекратил поступать в чашку.
– Давай, рассказывай, – потребовала она, поставив чайник на стол.
– Я не сын Виктории?
Дина подняла на него удивленный взгляд. Она посмотрела на его несчастное лицо и поняла, что придумывать или врать просто бесполезно. Мальчик и без того расстроен и удручен этим известием. Она вздохнула и медленно присела напротив.
– Тебе Алекс открытие сделал? – Дина подвинула к нему чай.
– Почему, за что он так ненавидит меня?
– Ты стал настоящей преградой между ним и Викой. Ты вырос, и уже совсем мужчина, он видит в тебе соперника. Ты заполучил самую большую часть сердца Виктории, а это непростительная ошибка. Он просто обыкновенный собственник. Свое не отдам, чужого не надо. Ты, просто полная его противоположность, да и к тому же, настоящая угроза для его бизнеса. Он боялся, что когда-нибудь ты все продашь с молоткам, так как совсем не смыслишь в его делах. Чужие дети всегда были помехой.
– Я никогда не рвался в его команду.
– Вот это и раздражает его. Но, у тебя не изменилось отношение к Вике?
– Нет, – Давид улыбнулся, – она, добрая и прекрасная мама, и я всегда буду ее любить.
– А уж, как она тебя любит, я просто и представить боюсь, что может быть больше чем ее материнские чувства. Она всегда тебя простит, поймет. Это твой самый лучший друг. Я никогда не встречала в ее глазах осуждения или упрека. Честность, бескорыстие и любовь – это твоя Виктория. Лучшей матери у тебя никогда не будет Давид. Береги ее!
– Но, почему она не говорила мне правду? – Давид закрыл лицо руками. Воспоминая о поцелуях и прекрасном теле Алины, постоянно были в его мыслях.
Дина осторожно дотронулась до его руки.
– Давид, до того, как родился ты, твой отец Олег и Виктория очень любили друг друга. Но по некоторым обстоятельствам они не смогли оставаться вместе. Всю любовь к твоему отцу, она перенесла на тебя. Ты, стал ее смыслом жизни после того, как она потеряла и Олега и свою дочь.
– Но, зная правду, я не стал бы любить ее меньше. – Давид смотрел на Дину.
– Для нее это имело значения. Если бы не Алекс, ты никогда не узнал, что Вика не твоя родная мать! Он сказал это только из-за ревности.
– Мы смогли бы тогда избежать и других неприятностей, не только связанных с Алексом.
– А, что за проблемы? Что же тогда еще тебя волнует?
– Дочь Виктории!
– Я не поняла? – Дина закинула ногу на ногу и сцепила на коленки длинные тонкие пальцы. – Ты, думаешь, что, когда Алину вернут домой, Виктория прекратит тебя любить?
Давид улыбнулся.
– Нет, Дина, я думаю, о том, что не смогу без Алины жить. Я думаю о ней, каждую минуту. Я связываю с ней каждое воспоминание, каждый поцелуй.
– Я, что-то совсем запуталась! Ты мог немного мне все прояснить.
– Я люблю дочь Виктории Сафиной! Я познакомился с ней, когда спасал ее с этой яхты. Я и предположить не мог, что она Сафина. Я думала, что эта девушка Димы. Я хотел познакомиться с ней поближе.
– Тебе она понравилась?
– Она не такая, как все. Она, словно из сказки о принцессах. У меня было такое чувство, что я ждал ее всю жизнь!
– Ты, серьезен, Давид, в отношении к этой девочке?
– Я никогда бы не причинил ей что-то плохого. Я знал, что у нее ко мне такие же чувства. Когда я привез ее к себе, она и я… – Давид густо покраснел.
– Что произошло дальше? – Дина смотрела на него очень серьезно.
– Когда в квартиру ворвался Алекс и Дима, мы спали обнявшись. Дима начал кричать, что мы брат и сестра, все произошло так пошло. Я думаю, что девочка до сих пор терзается, думая, что переспала со своим братом.
– Да уж, – выдохнула Дина, – ну, и история у тебя, малыш.
Дина расцепила пальцы и задумчиво потерла лоб.
– Я очень хочу найти её! – Давид – Она тоже должна узнать правду.
– Если она сбежала, это не очень хороший признак, – Дина отвела взгляд на стеклянный столик, – она не вернется, пока сама этого не пожелает, у нее характер Алекса. Но, мы что-нибудь придумаем.
– Алекс, очень сердиться на меня из-за дочери!
– Сердиться – это мягко сказано, – усмехнулась Дина. – Лучше сказать, что, он просто одержим идеей, избавиться от тебя навсегда. И к шуткам он не восприимчив. Но я полностью на твоей стороне.
Ее доброжелательная улыбка подбадривала. Она поднялась с шезлонга и накинула на себя парео с изображением дельфинов и морских волн.
Давид немного расслабился от ее дружеской поддержки и тоже улыбнулся. Он небрежно поправил свою русую челку, а порыв ветра, отогнув часть расстегнутой рубашки, обнажив загорелую грудь. Золотая цепочка заблестела, и Дина невольно повернулась в его сторону. Первое, что бросилось на ее взгляд – медальон. Увидев аквамарин, она подскочила к Давиду.
– Откуда у тебя эта вещь? – Дина подняла на него перепуганный взгляд.
– Отец, говорил, что мама надела мне на шею, как только я родился. Честно, я не помню.
– Я не видела у тебя его раньше, – она так сильно волновалась, что голос ее дрожал.
– Я не носил, одел после того, как Алекс выставил меня из дома. Я сильно тоскую по отцу.
– Я взгляну? – Тихо спросила Дина. Давид снял цепочку и протянул ей. Дина Никитина взяла трясущими руками эту очаровательную вещь и перевернула. Она перевернула и на обратной стороне прочитала надпись.
«Да и всему есть время», а после стояли инициалы. П.А.Ш. Сомнений больше не было. Все поплыло перед глазами, голова закружилась и Дина закрыла глаза. Только это драгоценность передавалась в этой семье от отца к сыну. Это была их традиция.
– Все в порядке? – Давид поднялся и поддержал за локоть Никитину. Ей и вправду лучше присесть, ноги просто, стали ватные. Еще немного и она потеряет сознание, от волнения и нахлынувших воспоминаний. Она посмотрела на парня, не замечая, как в ее глазах блестят искорки слез.
– Аквамарин, – тихо произнесла она. Они вдвоем присели рядом. – Это камень тех, кто странствует по морям. Морям жизни и неизведанных судеб. Аквамарин тонко чувствует внутреннее состояния своего владельца. Он отражает тебя всего в своём окрасе. Посмотри, Давид, сейчас ты грустишь, и камень печалится вместе с тобой – он мутнеет.
– Дина, помоги мне разобраться в своих чувствах.
Она вдруг загадочно улыбнулась и вернула ему фамильную ценность.
– Я помогу тебе, Давид. Головоломка сложилась. Бог услышал меня!
– Опять загадки? – Давид отвернулся.
– Нет, мой мальчик. Я сейчас оденусь и мы поедем.
– Куда, Дина?
– В дом, где ты родился! Это я во всем виновата! Я забрала тебя из этого дома, я должна все исправить.
– Я никуда не поеду!
– Давид, я знаю, кто твои настоящие родители! Я знаю, кто ты!
– Я ничего не хочу об этом слышать! Я не хочу ничего об этом знать!
– Ну уж нет, я не хочу больше страдать о том, грехе, что натворила! Я верну тебя твоим родным, а ты уже решишь, как будешь поступать. – Она так сильно вцепилась в руку парня, что он даже не смог сопротивляться. Давид вздохнул и кивнул. После того, как он узнал, что Виктория не его мать, все остальное уже, казалось не таким значительным.
