Текст книги "Летняя практика Эоэллы Лаврушиной (СИ)"
Автор книги: Елена Силкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)
1.
Она всю ночь не спала. Марина брюзжала, что Эо ворочается в спальнике и мешает своим шуршанием. Видимо, той тоже не спалось, по другим причинам. Это одноклассница ещё не разобрала, что Эо тайком плачет. То-то насмешек было бы… Только довольная жизнью Надя уютно посапывала, не подозревая о том, какие страсти кипят у её одноклассниц.
Утром Эо притворялась спящей до тех пор, пока девочки не ушли. Она осталась одна в палатке и сидела на спальнике, даже не думая собираться на встречу. Как она будет смотреть Ири в глаза, о чём разговаривать? Тошно, больно до жути. Со стыда она сгорит на месте, этот близорукий тлор только на кучку пепла полюбуется…
В проём расстёгнутого входа заглянул Андрей.
–Ты чего тут сидишь и никуда не идёшь? Тебя там твой тлор заждался уже.
Она зыркнула на него из-под растрёпанной чёлки покрасневшим глазом и резко отвернулась.
–Во-первых, он вовсе никакой не мой! Я ему совершенно не нравлюсь! А во-вторых…
Богатырёв тяжко вздохнул и присел на корточки, кожаные штаны жалобно скрипнули.
–А во-вторых, немедленно прекрати реветь! Вот ведь внезапно! Я думал, ты ещё долго до этих заморочек с отношениями не дорастёшь… Да нравишься ты ему! Ещё как нравишься, точно тебе говорю! Вот только твой тлор, по-моему, совсем крышей двинутый. Двинутый слишком даже для тлора.
Она так же резко развернулась обратно.
–Это ты о чём?
Он усмехнулся.
–Это я о том, о чём ты вчера от нас не услышала. Не дождалась, пока мы вернёмся, уползла в палатку реветь, да там и отрубилась. Понимаешь, он вбил себе в голову, что скоро умрёт, и потому не должен ни с кем связываться. Духи предсказали, шаман предсказал, короче, это какие-то их тлорские заморочки. Он несёт, не пойми что, про предсказание шамана. И главное, всерьёз в это верит!
Она вытерла щёки ладонями и требовательно уставилась на друга.
–А поподробней можно? Что он тебе, то есть, вам рассказал? Какое ещё предсказание? – голос прозвучал хрипло, но уже вполне твёрдо.
–А поподробней – это ты у него самого спроси. Что он рассказал, я тебе передал. Больше ничего не знаю.
Андрей пристально смотрел на неё.
Она вскочила на ноги, с застывшим, решительным лицом, которое враз сделалось слишком взрослым. Чуть не снесла головой палатку, выскочила наружу.
–Ну, я это выясню! Если он не дождался и уже ушёл, если он даже вздумает от меня прятаться, найду в деревне, найду везде, где угодно, из-под земли достану и выясню…
Она запнулась. Оговорочка прозвучала зловеще, слишком в тему. Эо мотнула головой, словно стряхивая ненужную ассоциацию, рванулась к тропинке.
И понеслась со всех ног.
–Эй! Переводчик забыла!
Андрей догнал её, сунул в трясущиеся руки кулончик.
И остался стоять возле кухни, глядя вслед.
Вот ведь… Особая эла. Летит, сломя голову, не разбирая дороги под ногами. Хорошо хоть, за перила догадалась держаться, а то давно бы носом все камни оврага пересчитала бы…
2.
Мечты о прекрасном тлоре внезапно обломались. Это невероятно больно, чуть не до потери сознания, это просто невыносимо, но надо как-то пережить, это сейчас не главное уже. Главное, что Ири грозит нечто непонятное, и ситуацию необходимо срочно разрулить. Немедля выяснить, почему он уверен в том, что скоро умрёт, и переубедить его. А то от таких убеждений люди на самом деле умирали, из истории и этнографии известно…
Она бежала вниз по лесенке к ручью, оскальзываясь на ступеньках, и держалась за перила, потому что глядела не под ноги, а вперёд.
Ири ждал её на своём обычном месте, на верху холма, среди тлорских сосен, на той стороне ручья. Сидел на траве, хмурый и спокойный, снова в длинных штанах и жилетке, зашнурованной до горла. При виде девушки он поднялся на ноги, в глазах отразилось откровенное удивление. Не ждал, что она придёт?
Она добежала, остановилась перед ним и, задыхаясь, выпалила:
–Нам надо поговорить!
О боже, он даже попятился!
–Не об отношениях! Не бойся, навязываться и вешаться на шею не буду! Ну, не нравлюсь я тебе, ну, и ладно, проехали и забыли эту тему…
Он опустил глаза, на скулах заходили желваки совсем по-взрослому.
–…Я хочу поговорить о предсказании для тебя! О том, почему ты так уверен, что… скоро умрёшь, – с трудом выговорила последние два слова.
Он поднял глаза и прямо взглянул на неё.
–Это касается вещей, о которых нельзя знать женщинам. Не положено.
Она оторопела. Снова у неё словно землю из-под ног выбили. И как прикажете аргументировать и действовать дальше, если информацию прячут?
–Ах, вот даже как?!
–Да, так. Давай я лучше тебе расскажу легенду…
И завёл длинную повесть о тлорской космогонии.
Она всё это уже читала или в деревне слышала, но машинально включила запись, а сама судорожно подыскивала аргументы. Когда же нашла, то немедленно перебила плавное повествование.
–Да ты же сам слышал, как шаман сказал, что мне можно рассказывать всё! Он же послал всех об этом предупредить!
Ири не рассердился за то, что его перебили.
–Всё, да не совсем всё. Всё, что касается взрослых легенд. А про тайные обряды не рассказывают никому, даже родственникам. О том, что именно нельзя рассказывать, знают все, предупреждать не нужно.
Она даже руками всплеснула от раздражения.
–Вот ты какой упрямый! Какие ещё тайные обряды? Но мне-то нужно знать об этих обрядах! Мне спасти тебя нужно!
–Почему? Почему это тебе так нужно?
–Потому что я очень тебя… – у неё сорвался голос.
Она готова была признаться первой, только чтобы спасти его.
–Стой! Остановись. Не надо слов, после которых потом придётся плакать. Лучше ничего не говори.
Ну вот, то провоцирует признаться, то на полуслове сам же рот затыкает. Где логика?
–И всё-таки, почему ты уверен, что умрёшь? Нельзя же так! Хочешь, я тебе расскажу про наших тингвештаров? В давние времена они жили на большой-пребольшой земле, такой же жаркой, как Тлора. Эта земля называется Африка. Тамошние шаманы-колдуны имели огромное влияние на свой народ. Такому тингвештару достаточно было сказать неугодному человеку, что тот умрёт. И человек умирал – только потому, что был уверен в этом! Это называется самовнушение! Теперь ты понимаешь, почему нельзя так думать? Ты можешь умереть только от того, что веришь в это!
Он глубоко вздохнул. И очень спокойно сказал:
–Понимаю. Я знаю, что такое самовнушение. Но дело не в этом. Я умру от реальных причин, а не от веры в скорую смерть.
Она бурно перевела дыхание, словно снова бежала со всех ног. Так. Глупый, глупый, глупый тлор. Но надо во всём спокойно и подробно разобраться.
–Мы можем поговорить где-нибудь, где нас не застанут, как тогда, на холмах, и не помешают? Просто поговорить!
Он снова глубоко вздохнул.
–Можем, разумеется. Пойдём в ущелье, там много пещер.
3.
Солнце не ласково грело, как вчера, а зло шпарило во всю мощь, словно сама тлорская природа ополчилась на девушку за вмешательство в местные дела.
Эо почудился взгляд в спину, зачесалась шея, затылок налился тяжестью. Она огляделась, но никого не обнаружила. Показалось, должно быть.
Высоко в небе, не снижаясь, кружил кхеирипо.
Чтобы никто не заметил, пришлось не ходить к пологому входу в ущелье, недалеко от деревни, а лезть по верёвочной лестнице. Ири достал её из-под камня возле обрыва.
Эо забыла о своей боязни высоты. Сейчас девушка полезла бы куда угодно – в жерло действующего вулкана, в пасть дракона…
–Ты же меня поймаешь, если я сорвусь и падать буду?
–Поймаю, – очень серьёзно ответил он.
Спустились в пещеру верхнего яруса, уселись прямо на пол, напротив друг друга, на некотором расстоянии. Точнее, Ири отодвинулся, когда усаживался. Эо вздохнула.
–Ну? – и она требовательно уставилась на юного тлора.
–Что – ну?
–Рассказывай!
–Что рассказывать?
–Не притворяйся непонятливым! Подробности рассказывай!
–Нельзя.
–Опять – нельзя! Да что ж ты упрямый такой! Мне надо знать, что тебе грозит! В подробностях!
–Это не я упрямый, а просто – нельзя. Шаман предупредил. Это касается только меня, поэтому никто другой не должен знать, чтобы не пострадать.
–Это он тебе смерть предсказал?
–Да, он.
–Ну вот, это же и есть внушение!
–Он ничего не внушал, он просто сообщил, чтобы я знал. Чтобы я завершил все свои дела и не связывал понапрасну ничью жизнь со своей.
–Да откуда ему знать?
–Он знает. Он умеет предвидеть будущее. Духи ему подсказывают.
–Духи, духи… На духов можно свалить всё, что угодно! И убедить в чём угодно, в любых несчастьях!
–Шаман не только несчастья предсказывает. О хорошем он тоже говорит.
–И вот прямо всё до мелочей сбывается?
–Да. Кшарэф – сильный тингвештар, и духи его любят, всегда подсказывают.
–Хорошо-хорошо, я поняла, тингвештар никогда не ошибается. Но ты всё время тянешь время и главного не говоришь! Что именно он тебе предсказал?
–Что я умру во время испытания.
–Какого? В чём оно заключается?
–Их много. Малые, большие… Тлора – опасный мир, здесь можно погибнуть в любой день и безо всяких испытаний. Сорваться, лазая по скалам. Попасть на зуб зверям на равнине. Утонуть в озере во время заплыва. В жизни вообще много опасностей.
–Ну да… Жить вообще вредно, никто не выдерживает, все умирают. Это такая мрачная вирджанская шутка.
Ири сдержанно посмеялся.
–У вас явно не только счёт и живопись, но ещё и нехилая риторика сохранилась. Ты всё время уходишь от ответа! Об испытаниях расскажи!
–Нельзя рассказывать женщинам. Женщинам вообще лучше не знать об опасностях, которым подвергаются мужчины. Иначе женщины будут или сильно страдать, или баловать мужчин во вред всем, в том числе самим этим женщинам.
Он произнёс это слишком гладко и заученно, явно кого-то цитировал. Шамана, должно быть.
–А я не женщина, к тому же – вирджана!
Он улыбнулся.
–Ну, в самом деле! Мне-то об опасностях узнавать можно, я – не из пугливых! Даже тингвештар так считает!
–Хорошо-хорошо. Ты ведь не отстанешь. Расскажу тебе о малых испытаниях. – Он весело усмехнулся. – Об этом всё равно все знают, они прилюдно проходят… Для начала нужно показать всё, чему ты научился. Вскарабкаться на скалу, залезть на высокое дерево, проплыть на скорость, догнать газель. Прочитать следы человека и животного. Я сделал всё это. Ещё надо добыть крупного зверя на Большой Равнине. Я его всё-таки добыл. За мной гналась стая диких собак, еле ушёл. На спине шрамы остались.
–Покажи!
–Уверена, что не испугаешься? – он испытующе посмотрел на неё, скинул жилетку и повернулся спиной. Смуглую кожу густо испещрили светлые рубцы, следы от когтей и зубов.
Она похолодела, слишком живо представила себе, что произошло. Но упрямо сжала зубы.
–Дальше рассказывай!
Он развернулся обратно, одобрительно улыбнулся, надел жилетку, туго затянул шнуровку.
–Дальше нужно вытерпеть голод. Я три дня бегал по холмам на охоте, без еды и воды. Потом мне надо было подойти к костру, где готовилось что-нибудь особенно вкусное, взять совсем маленький кусочек, медленно его съесть на глазах у всех и при этом ни в коем случае не показать, как сильно меня терзает голод. Я сумел.
Она вздохнула. Это звучало в его исполнении вовсе не страшно.
–Затем надо без звука и без гримасы вытерпеть боль. Например, от сильного ожога огнём.
Ещё несколько шрамов на плечах.
–А ещё надо не испугаться, ночуя возле кладбища, когда старшие охотники наряжаются злыми духами и внезапно выскакивают на тебя в жутких масках, громко завывая при этом. Нам по десять лет тогда было, – он улыбнулся. – Я даже не вздрогнул.
Она засмеялась. Описание прозвучало совершенно не страшно.
–Так ты их все уже прошёл? Ну, и всё! Что ещё-то нужно?
Он не ответил, поднял голову и повёл носом.
–Дымом пахнет. Ты не чувствуешь?
Она послушно принюхалась, пожала плечами.
–Да вроде, слегка. Кто-нибудь, наверное, на привале после охоты костёр развёл. Угощали же нас шашлыком, не в деревне приготовленным… Ты не отвлекайся и меня не отвлекай! Дальше рассказывай!
–А дальше мне предстоит главное испытание. Испытание кровью, – ответил он очень неохотно.
–Уже звучит страшно!
–Вот поэтому я больше ничего тебе и не расскажу.
Она быстро взглянула на него исподлобья. Вот же упёртый! Она даже спорить устала!
Помолчала, подыскивая аргументы. Как же заставить его разговориться?
Он подождал, слегка улыбнулся, устроился удобнее.
Решил, что она больше спорить не будет? Ага, разбежался.
4.
-Но если известна конкретная ситуация, можно же просто от неё отказаться! Ири, откажись!!! Я хочу, чтобы ты жил!
–Нельзя отказаться. Я должен.
Она рассердилась и перестала опасаться оскорбить.
–Кому ты должен?! Деревне, где все поголовно, от мала до велика, тебя шпыняют и видеть не могут? Вождю и шаману, которые в это не вмешиваются и никак не пресекают? Ну, скажи, кому?
–Да им же и должен. Они, род Кхеирипо, приняли меня к себе, как бы ни относились потом. Я там живу, среди них. Они не виноваты, что боятся меня.
–Боятся?
–Да. На мне висит злое колдовство, даже Кшарэф не сумел его снять. Мои первые родители погибли, мои приёмные родители погибли, Ауна болеет… Ты видела заброшенную хижину по дороге к Ауне. Именно поэтому в ней теперь никто не живёт, весь посёлок тогда на другое место перенесли…
Ири по просьбе девушки рассказал подробнее. Шаман привёз мальчика с островов, когда его родители погибли. Бездетные супруги из рода Кхеирипо усыновили ребёнка – и вскоре тоже погибли. Ауна взяла подростка к себе, теперь сильно болеет. Воспитывал его шаман, многому научил, словно отец.
Именно поэтому никто не разговаривает и близко не подходит – чтобы колдовство не перекинулось на них. Только шаман и вождь не боятся, потому что у них есть сила, достаточная, чтобы колдовство им не повредило. Так же, как у вас, небесных вирджанов.
–Да это никакое не колдовство, а простые совпадения! Жизнь здесь опасная!
Он только безмолвно головой покачал, не соглашаясь.
–Род Кхеирипо принял меня, как своего. Я их дитя, их птенец. Пусть они избегают меня, потому что боятся злого колдовства, которое на мне висит, всё равно я обязан им.
–Хорошо, пусть так. Но ты меня совсем с толку сбил, заговорил зубы, запутал, отвлёк!
Он заулыбался, на сей раз открыто и весело, впервые за этот день.
–Ири, откажись!!! Ты должен жить! Я хочу, чтобы ты жил!
Он спрятал улыбку, покачал головой.
–Нельзя отказаться.
Она закусила обе губы разом.
–Тогда о главном говори! Почему нельзя отказаться?
Он легко вздохнул и снова улыбнулся.
–Говорю. Потому что проверки проходят все, и мальчики, и девочки. Тлора – опасный мир, как я уже говорил. В одиночку здесь выжить… сложно. Люди должны быть вместе, должны помогать друг другу. Но, для того, чтобы полагаться на других, надо, чтобы эти другие были надёжны, не подвели в сложный момент. Вот для этого и существуют проверки. Испытания установлены законами, и нарушать эти законы не вправе никто.
Она тоже была упряма.
–Из любого правила могут быть исключения.
Он неопределённо повёл плечами.
–Хорошо, я расскажу тебе про одно такое исключение. Жила-была женщина. У неё родился сын, которого нарекли – Мамбулпа. Мать очень любила ребёнка и баловала его…
Ага, «маменькин бугайчик», я тоже видела таких, подумала Эо. Но вслух свою ассоциацию с тлорским именем не озвучила.
–…Почему подробности нельзя знать женщинам, а тем более, нельзя видеть главные проверки? Женщины очень жалостливы. Мать Мамбулпы как-то узнала, в чём состоят испытания, испугалась за жизнь единственного сына, упросила вождя не подвергать её ребёнка таким ужасам, мол, и так понятно, что он уже взрослый мужчина. Он был самый крупный и сильный в деревне, уродился таким. Постепенно он привык, что ему позволяется многое, захотел большего, начал брать всё силой. Ему это даже прощали, пока он не начал убивать. Тогда пришлось убить его самого, а до того момента он принёс всем много горя. Вот к чему приводит избалованность, а также – исключения.
Эо некоторое время молчала, обдумывая. Потом выпалила:
–Боже мой, не морочь мне голову! Тут речь не о баловстве, а о конкретном предсказании и о том, как его изменить! О том, как выжить, чтобы приносить больше пользы, в том числе твоей драгоценной деревне, которая тебя шпыняет!
–Предсказание изменить нельзя, – убеждённо сказал Ири.
И вдруг вскочил на ноги.
–Это не костёр, это пахнет гарью! Горят холмы! Надо посмотреть и предупредить!
Он подбежал к лестнице, конец которой свисал у входа в пещеру, схватился за верёвочную перекладину и быстро полез наверх.
–Ладно! Мы посмотрим и предупредим, а потом продолжим разговор!
Она тоже подбежала к лестнице, посмотрела вверх, посмотрела вниз. И в ужасе зажмурилась. Это она тут только что лазила?!
–Хорошо, продолжим. Лезь скорее! – поторопил он, свесив голову с обрыва.
–Не могу! – крикнула она, запрокинув лицо. – Руки трясутся!
Он сбросил вниз конец верёвки.
–Обвяжи вокруг пояса и лезь! И не смотри вниз! Я держу тебя!
Она послушалась и неожиданно легко вскарабкалась. Он встретил её наверху.
–Так учат лазать детей. Они ощущают поддержку, перестают бояться. А потом привыкают и спокойно лазают без подстраховки.
Парень и девушка побежали в холмы, он вёл, она следовала за ним.
5.
-Не приведи духи, уже обширно загорелось, а никто не заметил, – пробормотал он на бегу, принюхиваясь к ветру.
Место пожара нашли быстро – горела сухая трава в широкой низине между холмов. Лёгкий западный ветер прибивал дым к земле и нёс в сторону ущелья.
–Дальше к югу много сухой травы! Поднимается северный ветер, он будет сильным!
Ири посмотрел на девушку. Она поняла, что это значит. Если немедленно не потушить, на деревню совсем скоро понесётся огненный вал.
–Есть устройства, подходящие для тушения, в карьере у геологов – сильные водяные насосы, их можно погрузить на платформу…
Он перебил.
–Ты не добежишь. Ни в лагерь, ни в деревню. Одну я тебя тут не оставлю. Скоро поднимется сильный ветер, и тебя сожрёт огонь. А если мы уйдём оба, тут займётся ещё больше, и твоя платформа не успеет.
И так горело уже на большой площади.
–Тогда оба будем тушить. Надо окопать на расстоянии, чтобы огонь не двигался дальше, – храбро сказала она дрожащим голосом.
–Знаю. Сбивать пламя тоже надо. Иди и копай, я займусь огнём.
–Чем ты будешь сбивать?
–Одеждой. Беги скорей, копай!
–Как?!
–Руками. Оберни их чем-нибудь. Вырывай траву и копай канаву.
Она отбежала от края горящего участка.
–Не здесь, ещё больше отойди, ещё! Иначе не успеешь до того, как огонь подберётся!
Он гнал её дальше и дальше. А сам остался там, посреди пожара – один. Его было еле видно за серо-чёрными шлейфами дыма и яркими лентами пламени.
Она разулась, сняла носки, натянула на кисти рук и принялась яростно выдирать траву и разрывать землю. Носки быстро изодрались, в ход пошла бандана и рубашка, потом джинсы. Она судорожно копала, то и дело взглядывала. Меньше ли стало огня? Где там её тлор?
Среди клубов дыма и весело пляшущих струек огня наклонялась-выпрямлялась фигура, размеренно, быстро, отчаянно.
Ири хлестал огонь накидкой. От неё быстро остались одни лохмотья, тогда тлор скинул жилетку, потом штаны…
Парень и девушка справились. Северный ветер понёс в сторону деревни всего лишь безопасный пепел.
Эо кое-как натянула на себя то, во что превратились джинсы – короткие, лохматые шорты. Рубашка изорвалась вся, но на девушке ещё был надет лифчик-топ. Она села на землю и смотрела, как по чёрной, обгорелой земле к ней, шатаясь, бредёт измученный Ири. Он остался в набедренной повязке – широкий пояс из какого-то мягкого, плотного материала, к нему привязан гульфик, и эта конструкция плотно сидит на бёдрах, закрывая всё, что надо.
Кожа не кожа, замша не замша. Из чего же это сделано?
–Из коры дерева тари, – сказал он, подходя. – Она гибкая, прочная и «дышит».
Эо перестала бормотать, оглядела себя. Ой, какая «красивая», в остатках изодранной одежды, чумазая, обсыпанная пеплом.
А он в саже с ног до головы, и на смуглой коже не видно ожогов, но они наверняка есть, надо немедленно промыть.
–Нам нужна вода.
–В ущелье протекает маленький ручей. Ты же хотела снова туда пойти? – он закашлялся.
–Разумеется.
Она поднялась на ноги.
–Ты остался без нарядной одежды, – заметила с грустью.
–Ещё сделаю. Если понадобится.
Она уже знала, что означают эти недомолвки.
И упрямо закусила обе губы разом.
6.
Они умылись ледяной водой из ручья и вернулись в пещеру. Самое удивительное, что Ири против этого не возражал. Ему понравилось с ней спорить?
Они снова уселись друг напротив друга, только он прислонился спиной к стене пещеры. Посмотрел на девушку и гордо выпрямился. Она замахала на него руками.
–Сиди-сиди, как сидел! Ты устал гораздо больше меня, ты один вывез на себе всё это пожаротушение! Как вообще там костьми не лёг…
Она отвернулась, чтобы он не стеснялся, и незаметно покосилась, проверяя, как он там, не слишком ли плохо себя чувствует.
Он поморщился, думая, что она не видит. Пошевелился с явной осторожностью, устраиваясь удобнее. Точно, ожоги!
–Ты обгорел! Надо срочно с этим что-то сделать!
–Ничего страшного, позже мазь приложу.
Он закашлялся и долго пытался продышаться. Разумеется, ещё и дыма наглотался!
Ей стало совестно. Она мучает препирательствами человека, вымотанного до полусмерти. Но его же надо переубедить! И, главное, он сам против споров не возражал.
–Ты говорил, что сейчас такое время – надо наблюдать и тушить. Значит, обычно наблюдают. Почему же прозевали? Из чьего костра кхеирипо горящую ветку унёс? Как не проследили?
–В низине сразу не видно, и ветер сначала дым в сторону относил. Но всё равно кому-то будет очень стыдно перед всей деревней…
Устало помолчали.
Она покусала губы, посмотрела на него.
–Как давно шаман тебе сказал?
–Год назад.
–И ты целый год жил с этой мыслью, что скоро… Это же ужасно!
–Это не ужасно, это нормально. Тингвештар предупредил меня.
–Ири, откажись!!!
–Какой смысл? Я откажусь, меня выгонят из этой деревни и не примут в другую. Кому нужен трус и предатель? Какая от него польза? И я тогда всё равно умру, потому что буду один. Если всё-таки выживу на испытании, то буду жить достойно, смогу получить взрослое имя, построить дом, взять жену, продолжить свой род. А нет, так и жить незачем…
Она подавилась слезами.
–Кому нужен?! Например, Ауне! Ей ты нужен любым!
Она не сказала «мне», он же не хочет об этом слышать.
–О ней позаботятся. А меня до неё всё равно не допустят, если откажусь.
–Когда оно будет? Это, главное… как оно называется…
–Танец Звёзд. Для нескольких юношей, в том числе и для меня, он назначен через месяц. И, может статься, в этот день не только я отправлюсь к духам. Так иногда бывает.
–Через месяц! Значит, у нас есть время, чтобы всё обдумать, просчитать и наверняка изменить этот вариант будущего!
–Изменить ничего нельзя. Если попытаться, тогда ситуация усложнится, пострадают ещё и другие люди. Я не хочу тянуть за собой других.
Он сжал зубы, лицо отвердело.
Ой-ой-ой, какой суровый! Ну, прямо совсем-совсем взрослый!
Эо улыбнулась, глядя сквозь туман в глазах.
–Тебе известны случаи, когда люди пытались менять будущее?
–Известны. Были те, кто пытался менять. Они всё равно не достигли того, чего хотели, сделали только хуже.
–Тебе, конечно, о них рассказали. Сам не видел.
У-у-у, с каких это пор у неё прорезался ехидный тон Пирата? А Ири всё равно не рассердился.
–Видел. И не только видел, я тоже…
Он умолк, не договорив.
За этими словами что-то есть! Он не покорился, он пытался… Но даже если бы и сразу смирился, она разочаровалась бы в ком угодно на его месте, но только не в нём. Это же Ири. Она его уже любит. Она его вытащит, во что бы то ни стало!
–Расскажи!
–Нет.
–Опять – нельзя?
–Можно. Вспоминать не хочу…
Ну вот, снова приехали.
Он взял в руки флейту, подумал, снова отложил в сторону.
–Нет, не буду играть, сейчас плохо получится.
Инструмент оставался лежать в пещере, пока они тушили пожар.
–А я знаю другие случаи! Одна знакомая моей мамы, колдунья, увидела в будущем, что её мужу грозит смерть, он попадёт под поезд. Она рассмотрела подробно, каким образом он погибнет, и в тот день находилась с ним рядом. Когда приближался поезд, она изо всех сил толкнула мужа, он упал на платформу, и в это время мимо него пронёсся пьяный рослый хулиган, который должен был столкнуть мужчину на рельсы. Муж остался жив, правда, потом долго хромал. И я тоже смогу изменить! Но у меня нет машины времени, поэтому будет только одна попытка! Расскажи подробно, что произойдёт на обряде! Как точно звучало предсказание духов?
–Нет. Рассказывать нельзя. Ты не тингвештар, и даже вирджана не взрослая, ещё только учишься. Ты не сможешь ничего изменить. Кшарэф и то не может. Он сказал, что я всё равно, так или иначе, отправлюсь к духам в этом году. Так предрешено.
–Но предвидение даётся именно затем, чтобы предусматривать и преодолевать!
–Нет. Обойти предсказание невозможно. Можно только подготовиться, сделать все дела, позаботиться о тех, кто останется. Вот зачем даётся предвидение.
Боже мой! Какой же он бесхитростный, прямо уж чересчур! Так же нельзя! Без хитрости и погибнуть недолго. У тлоров есть сказки об изворотливых героях! Почему же Ири… Кто настолько запудрил ему мозги? Шаман?
Она заплакала, чувствуя себя беспомощной.
–И я – не рюкзачная белка, жалеть меня не надо!
Слёзы мигом высохли, она рассердилась.
–Люди без жалости – это и не люди вовсе, а равнодушные чудовища!
А затем взорвалась.
–Характер проверяется поступками, а не свирепыми обрядами! Мамбулпа стал таким, потому что ему потакали, а не потому, что он не проходил испытания! Тлоры не щадят своих же людей, не ценят жизни молодых! Эти пережитки уже давно пора ликвидировать!
–Неправда! – строго сказал Ири. – Тлоры ценят каждую жизнь. Мы заботимся друг о друге. Когда с кем-нибудь что-то случается – поранился на охоте, заболел, ослабел от старости – ему помогают все, борются до последнего. Но древние обряды установлены законами, нарушать их никому не позволено. Я об этом уже говорил. И давай не будем обсуждать обычаи наших народов.
Она быстро взглянула на него. Всё, капец, она совсем зарвалась. Но он снова не рассердился, ответил спокойно.
Когда он успел стать своим, близким? Только друзья понимают её порой весьма агрессивные вопли так, как надо. Что она не обидеть хочет, а переживает за близких людей.
Его облик расплывался перед глазами. Аргументы исчерпались. Она смотрела, смотрела, смотрела. И молчала.
Вот сидит перед ней парень, такой живой, такой настоящий, такой яркий. Умный, добрый, сильный, красивый, с кучей талантов. И через месяц его не станет, и он об этом отлично знает, тоскует, но всё равно не хочет делать абсолютно ничего, чтобы спасти себя. И другим не даёт.
–Затолкнуть бы тебя в звездолёт да увезти на Землю! Вот и спорить не пришлось бы! Там у нас нет таких жестоких экзаменов для подростков! Я не для себя увезла бы, а просто, чтобы ты остался в живых!
Он насторожился, выпрямился, чуть сузил глаза. Она спохватилась. Разве можно ляпать такое парню, задевать его гордость?
–Ой, что я несу! Прости, пожалуйста! Тем более, что и корабль не мой, и сама я несовершеннолетняя, не дадут мне ничего подобного сделать!
Он расслабил плечи, посмотрел на неё непонятно и ничего не сказал.
–Ты не обиделся?
–Нет.
Она перевела дыхание.
–У нас обычно считается, нельзя раскрывать предсказание потому, что тогда оно не сбудется. Ты хочешь, чтобы оно сбылось?
–Нет, конечно. Кто же такого хочет? – вздохнул Ири.
–Тогда расскажи, что произойдёт на обряде и что предсказали духи!
–Нет. Нельзя рассказывать.
–Если нельзя рассказывать, тогда просто откажись! Ири, откажись!!! Я хочу, чтобы ты жил!..
Они спорили до хрипоты и до темноты. Ни один так и не убедил другого.
В конце концов, она сказала:
–Я уже совсем устала с тобой препираться!
Он сразу повеселел, улыбнулся.
–Значит, больше не будешь спорить?
Она помотала головой. Она не будет спорить, она будет действовать сама, завтра у других всё узнает.
–Завтра не приходи. Мне надо привести в порядок записи и составить следующие вопросы.
Он отвёл глаза в сторону.
–Хорошо, я понял.
Она бросила искоса быстрый, сердитый взгляд.
–Ничего ты не понял! Послезавтра приходи! Обязательно приходи, я буду ждать! А сейчас уже поздно, поэтому я – в лагерь! Илэоро!
Он кивнул.
–Илэоро. Я приду.
Она посмотрела на него, упрямо и с вызовом, и выскочила из пещеры. Думаешь, я сдамся? Ой, не-е-е, как бы не так! Не на ту напал!
–Действительно, боевой звездолёт. Обстреляла изо всех орудий – еле устоял.
А она еле удержалась на ногах от ласкового, улыбчивого голоса, что прозвучал вслед. Но не оглянулась на вход в пещеру.
–А это надо было – непременно устоять? – пробормотала, заплакала и побежала вон из ущелья.
7.
Луна ясно освещала тропинку.
Эо бежала в лагерь. Она ушла из ущелья длинным путём, через пологий выход, чтобы не лезть в темноте по скале. Она знала, что не опоздает, друзья ждут её с ключом от барьера. Она бежала потому, что так ей было легче, убегала от своих мыслей, можно сказать.
Пират утверждает, что она нравится тлору. Так ли это? Но сейчас главное – спасти. Время для выяснения отношений, время для завлекания, в конце концов – появится потом.
Теперь она поняла, почему Ири с непомерной тоской в глазах озирал тогда деревню. Ему не хочется расставаться с миром, который он так любит, не хочется умирать. А кому же хочется? Сегодня девушка поймала и на себе такой же взгляд, полный дикой тоски, тёмный и бездонный, как вода в омуте. Поймала всего на секунду, не больше – когда он считал, что она на него не смотрит, когда она повернула голову в другую сторону и задумалась. Ему не хочется расставаться и с ней.
Раз он ничего не рассказал ей сам, значит, она всё разузнает у других. Только как при этом избежать встречи с Ири? Она сказала, чтобы он не приходил, но он может не послушать. Если выйти из лагеря с другой стороны, начальство заметит напрасно ждущего проводника.
Можно прокрасться вдоль тропинки, за деревьями. Да, если бы они стояли тут сплошной стеной. Но по пути в деревню много открытых мест. И проскочить незамеченным через них смог бы разве что… тлор. А вирджан сумеет это только в том случае, если тлора отвлекут…
–Эй! Элка!
Она вздрогнула.
Руслан догнал её, запыхавшись от быстрого бега.
–Бывают же девушки, обязательно за ними бегать надо! И не захочешь, а побежишь!
–Так не бегай! Кто ж тебя заставляет?
–Никто, я сам.
–Ну вот, точно так же сам можешь и не бегать!
–Да ла-а-адно! Я что спросить хотел. Как это так интересно твои друзья тебя называют? Я не разобрал издалека. Особая… какая-то.
–А-а… Это просто детское прозвище по книжке одной. Ты вряд ли её читал, она старая. Пират прозвал.
–Кто?
–Космический Пират, Андрей Богатырёв.
–Пира-а-ат? А-ха-ха-ха-ха!
Эо стало неприятно. Зря она пооткровенничала, тоже мне, нашла с кем. Мало того, что её саму, так ещё, главное дело, друга осмеяли.
