Текст книги "Чего хотят вампиры"

Автор книги: Елена Никитина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Так посмотри еще раз!

И меня бесцеремонно подтолкнули к висящему на одной из стен зеркалу, скрытому бежевой, под цвет обстановки, занавеской. Я осторожно подошла к обожаемому предмету интерьера всех нормальных женщин и храбро взглянула правде в глаза. Если бы у меня рога выросли или хвост проклюнулся, я бы и без зеркала это заметила. Что же тогда со мной не так?

Правда оказалась более прозаической и… пугающей. Рогов и хвоста, естественно, не было. Там вообще ничего не было! Подлая отражающая поверхность нагло игнорировала все известные законы физики и в упор не замечала стоящую прямо перед ней меня, тогда как пол, мебель и стены за моей спиной видны были довольно отчетливо. Лишь легкая серая дымка, больше похожая на призрак, в которой с трудом угадывались очертания человеческого тела, указывала на то, что я в зеркале все-таки присутствую.

– Мамочки! – На большее меня просто не хватило.

– И чтобы у тебя совсем не осталось сомнений…

Карилен гордо прошествовал ко мне и встал рядом, окончательно добивая неумолимостью реальности. Его отражения тоже не было! Совсем!

Голова совершенно отказывалась принимать сей прискорбный факт за непреложную истину. Этого не может быть, потому что не может быть никогда! Куда подевались такие привычные и понятные законы оптики и элементарной физики? Ау, физика? Молчит, зараза!

Первым моим порывом было жуткое желание со всего маху треснуть по гладкой бессовестной поверхности, тем самым отомстив ей за то, что посмела так легко и жестоко вычеркнуть меня из простой повседневной жизни. Страшное ощущение, будто меня больше нет, затопило волной панического ужаса, но я сумела с ней справиться, на удивление здраво рассудив: если мыслю, значит, существую. А потом вдруг неожиданно успокоилась.

– И как скоро я начну кровь пить?

Рассеянность, с которой были произнесены эти слова, заставила Листея криво усмехнуться, отчего его сходство с тигром стало уж больно реалистичным. Такой при случае не будет мучиться нравственными сомнениями и моральными терзаниями. А мою вынужденную принадлежность к их кровососущей братии он вообще, похоже, считал досадным недоразумением. Тут я готова была с ним даже согласиться.

– А тебе уже так этого хочется? – осторожно полюбопытствовал Карилен.

– В том-то и дело, что нет. – Я отвернулась от зеркала, чтобы не смущало своей нервирующей неотражаемостью. – Я не чувствую в себе никаких изменений. Может, надо почаще твердить себе, что я вампир, и тогда я им стану? Сила самовнушения – штука малоизученная, но хорошо работающая. И вообще, психика человека способна… – Тут все мало-мальски разумные объяснения столь странного феномена, как Светлана Николаевна Назарова, моментально вылетели у меня из головы. – Что вы ржете?!

А серьезные кровожадные вампирюги, должные внушать ужас и страх одним своим существованием, бессовестно покатывались со смеху, чем ввергли меня в настоящий шок. Особенно Листей. Если в наличии чувства юмора у Карилена я уже имела несчастье убедиться, то вечно всем недовольный целитель поразил меня чуть ли не сильнее отсутствия собственного отражения в зеркале.

И как это понимать, интересно? Вроде взрослые дядьки, ровесники наших египетских пирамид, наверное, если не старше, а ржут, словно годовалые жеребчики посреди конопляного поля.

Я решила не обижаться и, скрестив руки на груди, терпеливо дождаться окончания приступа веселья. Даже спрашивать ничего не стала. Зачем? Моя поза и выражение лица и так слишком красноречиво требовали заслуженных объяснений. А уж если эти клыкастые динозавры не захотят посвятить меня в истинную причину своего не совсем адекватного поведения, то из них информацию даже каленым железом не вытащишь. Надеюсь, пытать никого не придется.

– Шайлари, ты самое непредсказуемое и наивное существо, с которым мне доводилось встречаться. – Карилен еще продолжал улыбаться и смотреть на меня, как на непуганого воробья. – А еще…

– Глупая, – жестко припечатал целитель. На его лице не осталось и следа былого веселья. – Только слабоумному человечку может взбрести в голову подобная чушь, будто легко вот так запросто, только силой мысли стать одним из нас! И тебя оправдывает лишь то, что ты рождена в мире, где нет истинных вампиров. Запомни! Вампиром никто не становится, им рождаются. Все те суррогаты, которые получаются в результате идиотских экспериментов, – лишь жалкое подобие нас, не способное понять глубину природы и истинную суть того, что называется вампиром. Айдара никогда не примет в свою колыбель подобного мутанта. И ты, несмотря на столь неординарную способность, не исключение, а пока что «человекообразная проблема». Надеюсь, мне больше не придется вытаскивать тебя…

– Листей, остынь! – От грозного окрика Карилена я подпрыгнула на месте, а злобный эскулап всего лишь послушно замолчал и упрямо поджал губы, ясно давая понять, что даже если ему грубо заткнули рот, мнение о непонятной чужачке не изменится. А мой потенциальный защитник тем временем повернулся ко мне. – Все изменения сначала происходят на тонком энергетическом уровне, чтобы тело успело подготовиться к предстоящим трансформациям, а уж потом начинают отражаться на физическом плане. Как будут обстоять дела с тобой, покажет время. А теперь идем.

И он первым направился к двери.

Я мышкой проскользнула следом, стараясь даже не смотреть в сторону противного целителя. Зачем, спрашивается, сначала делать доброе дело, а потом этим же упрекать? А ведь Листей не из тех вампиров, кто будет слепо подчиняться приказам других, если только…

Я догнала бодро шагающего провожатого только в конце коридора, где он приостановился, поджидая с трудом поспевающую за его широкими шагами «человекообразную проблему».

– Карилен, а кто ты на самом деле? – Хоть бы приступ загадочности не начался у него прямо сейчас.

– Вампир, – ответили мне с легкой усмешкой, но я тоже была настроена решительно.

– Ты прекрасно понял, о чем я.

Кровососущий паразит отвернулся от меня и долгое время петлял по коридорам молча. Удрученно топая следом, я уже посетовала на несправедливость судьбы. Клыкастые аборигены знают обо мне что-то такое, чего не знаю я. И ведь не скрывают этого, но тень на плетень навести у них получается мастерски. Тут оговорка, там недосказанность, здесь лишнего сболтнули. У меня от всевозможных намеков уже голова кругом идет и самой укусить кого-нибудь хочется. Не крови попить, нет, а только душу отвести. Если уж во мне появились какие-то изменения, свойственные вампирам, почему бы не потренироваться заранее? А кровь, кстати, не такая уж и противная… Интересно, а кроме шеи из каких мест еще можно ее пить? Во мне росту всего-то метр шестьдесят пять, а тут народ довольно рослый, неудобно подпрыгивать будет. Словно злобная моська. А стремянку или табуретку с собой не натаскаешься, да и несолидно это как-то. Вампиры сами же первые меня побьют за несоблюдение дресс-кода.

– …ты уверена?

Вопрос, честно говоря, поставил меня в тупик. И не только вопрос. Реальным и вполне ощутимым тупиком оказалось также плечо Карилена, в которое я неожиданно уткнулась лбом. Достаточно ощутимо, надо сказать. Хоть бы предупредил, что у нас запланированная остановка намечается. Мало у меня потрясений сегодня было, надо еще и сотрясение мозга под конец устроить? А вопрос… Кстати, о чем это он? Надо же было так глубоко задуматься, что даже не заметила, как мы добрались до моего фешенебельного узилища. Интересно, а почему моего? Уходили-то мы из комнаты Вадима, где мой упившийся до полной отключки муженек остался спать в обнимку со своей новой фигуристой подружкой, которую бутылкой звать.

– А… ну… как сказать… – Это была жалкая попытка создать видимость диалога, одновременно напрягая память на предмет того, что же я так несвоевременно упустила.

Вампир многозначительно усмехнулся, явно наслаждаясь моим замешательством, но помогать частично выпавшей из реальности шейлари не спешил. Лишь внимательно наблюдал. Горящие на стенах коридора факелы бросали какие-то неестественные пугающие тени на лицо моего клыкастого провожатого, а в непроницаемых темных глазах то и дело проскальзывали багровые отблески. А поза такая обманчиво расслабленная и спокойная, будто он просто прогуливается перед сном и дышит свежим воздухом. Только от этого спокойствия ощутимо веет настороженностью хищника и выжиданием удобного момента для нападения. Неприятное чувство. Вроде бы тебя никто еще не трогает, а ощущение, будто уже начали переваривать.

– А твой спутник даже по меркам вампира омерзительный тип, – вдруг ни с того ни сего выдал Карилен. И снова смотрит выжидающе.

– Теперь я тоже это знаю, – признаваться в собственных ошибках, чуть не стоящих жизни одному вредному, но такому замечательному вампиру, было тяжело. Но необходимо.

– И ты все равно продолжаешь за него цепляться.

Прискорбно, но факт. Только объяснять причины столь удручающей привязанности совершенно не хотелось.

– Спокойной ночи, – торопливо пробормотала я, проскальзывая к спасительной двери своей комнаты. Спасительной она, правда, являлась только в моем человеческом воображении, вампиру же что есть дверь, что нет – все едино. Но на душе спокойнее, когда в такие вот напряженно-тревожные моменты между мной и этими непредсказуемыми хищниками есть хоть какая-нибудь видимая преграда.

Темнота запертой снаружи комнаты окутала меня на удивление приятным и успокаивающим покрывалом. Как и все предыдущие ночи, света мне оставить никто не удосужился. Да сейчас не очень-то и хотелось. За то время, что я тут обитаю, успела изучить свое узилище вдоль и поперек, так что дорогу до кровати найду даже в кромешном мраке. Если, конечно, тут не принято делать регулярную перестановку мебели, и сегодня именно такой день. Иначе придется спать на полу, потому что искать вожделенное ложе сил у меня уже не осталось. Все перипетии и волнения минувшего дня вдруг навалились на меня многотонной плитой невероятной усталости. Как я дожила до вечера без вредных последствий для моего многострадального организма, сама удивляюсь. Утреннее похмелье, встреча с жутким альбиносом, очередное трусливое поведение Вадима, неожиданное воскрешение Стефианира, несостоявшаяся казнь, неполные откровения Карилена, странное поведение Листея и в итоге – признание меня недовампиром… Тут есть от чего пошатнуться даже противотанковой броне, а уж себя я к стрессоустойчивым людям никогда не относила. Все, наверное, потому, что у меня не было времени как следует обдумать калейдоскопом сменяющиеся события. Оно и к лучшему. И так в голове полный бардак, эмоции ушли в глухую оборону, чувства сами не до конца понимают, чего хотят, а тело мечтает только о горизонтальном положении. Вопиющее несогласие всех основных составляющих меня. Все-таки вампиры – на редкость утомительные типы, вон до чего людей доводят. Но об этом я лучше подумаю, когда высплюсь, а сейчас – баиньки.

С трудом отлепившись от дверного косяка, который до сих пор подпирала, я направилась в сторону кровати. Большой, мягкой, теплой, желанной. Не хочу ни о чем думать, не хочу ни на что надеяться, не хочу ни о чем мечтать. Хочу всего лишь уснуть, а все остальное – завтра.

Однако закон подлости решил отыграться на мне по полной программе. Легкий шорох в глубине комнаты тут же развеял в пух и прах мои успокоительные умозаключения и примитивные чаяния. Все-таки в организме тесно взаимосвязано все: и тело, и чувства, и эмоции, и даже мысли. Последние как раз бессовестно дезертировали из моей головы окончательно, оставив свою хозяйку один на один с липким парализующим страхом. Вот честно: хорошо видимый вампир, пусть и с гастрономическими намерениями, не так сильно пугает, как плохо различимое нечто, запертое вместе с тобой на строго ограниченной территории. Это что же получается? Пока я отсутствовала, в моей комнате какая-то дрянь завелась? А может, ее специально сюда подселили?! Мамочки! Хочу обратно к Карилену! Он выглядит таким душкой со своими многообещающими клыками и кровожадными намеками!

Яркие искры с шипением пробежались по сухим поленьям, заставляя ожить мертвый холодный камин.

Медленно-медленно я повернулась на звук. В неровном свете набирающего силу огня скользнула неясная тень и скрылась в ставших еще более густыми, а оттого еще более пугающими сумерках. И ни единого звука, если не считать потрескивания разгорающегося пламени.

Осторожно, стараясь даже не дышать, я отступила обратно к двери. Надеяться, что там, снаружи, меня поджидает толпа спасителей, было глупо, а все пути к отступлению надежно перекрыты. В последнем я убедилась, элементарно подергав за ручку. Думаю, звать на помощь тоже бесполезно.

И стоило выживать после всех сегодняшних треволнений, чтобы в итоге глупо помереть неизвестно от чего. Вот уж воистину нет места чужаку в этом мире. Что теперь делать-то? Надеяться, что жуткое нечто, притаившееся во мраке комнаты, рассосется само собой, было глупо, а ждать, когда оно соизволит напасть, – страшно. Значит, надо что-то делать.

Ага, где-то на стене рядом с дверью висело какое-то оружие. Наверняка бутафорское, потому что настоящее боевое снаряжение в виде колюще-режущих предметов вешать в камере заключенного совсем непрактично. Но зажатая в ладони рукоять пусть и ненастоящего топорика (выбирать было некогда, цапнула, что первое попалось) придала мне некоторую уверенность.

Мысли потихоньку начали возвращаться на свое законное место. Переместиться к камину показалось мне самым разумным в данной ситуации. Пусть там я буду видна как на ладони, но и ко мне незамеченным никто не сможет подкрасться. Не до конца уверена, что эта идея относится к числу разумных, но других у меня на данный момент просто-напросто не было.

Однако теория теорией, а жизнь, как показывает практика, любит поиздеваться и внести свои оригинальные коррективы. Пока кралась вдоль стеночки, чутко прислушиваясь ко всем посторонним звукам, я умудрилась споткнуться. И кто бы сомневался, что неизвестная пакость, коварно притаившаяся во мраке, выберет именно этот момент для нападения.

Я лишь краем глаза заметила метнувшуюся ко мне тень, но этого оказалось достаточно, чтобы все скрытые резервы моего организма тут же пришли в боевую готовность. Вместо ожидаемого падения я умудрилась ловко отпрыгнуть в сторону и вскинуть вверх руку. Топорик, воинственно блеснув в пламени камина, с силой обрушился на моего обидчика.

– Получи, фашист, гранату! – успела позлорадствовать я, прежде чем неведомая сила стальным обручем сковала мое запястье, заставив ладонь с зажатым в ней оружием замереть в паре сантиметров от головы таинственного нечто.

Именно в этот момент огонь в камине вспыхнул особенно ярко, осветив клыкасто ухмыляющееся лицо нападавшего, и проявившиеся было резервы моего организма моментально приказали долго жить. Я застыла колоритным изваянием, не в состоянии даже осмыслить увиденное.

– Кажется, бросаться на меня с топором уже становится доброй традицией, – с легкой хрипотцой в голосе заметило «нечто», откровенно наслаждаясь произведенным эффектом.

– Стеф… – одними губами прошептала я, не в силах оторвать взгляда от пляшущих язычков пламени в насмешливых глазах. Если этот воскресший паразит шутит, значит, он точно не галлюцинация, но верилось почему-то с трудом. – Ты… ты действительно жив… – и свободной рукой коснулась его груди. Нет, вроде вполне материальный. Живой…

– Разочарована?

Разочарована?! Идиот! Какой же он все-таки идиот! Да я запретила себе даже в мыслях произносить его имя, чтобы муки совести не свели меня с ума! Я изо всех сил старалась спрятать за глухими дверьми забвения все воспоминания, которые могли бы мимоходом соткать перед глазами его образ, чтобы не поддаться отчаянию! Мне стоило неимоверных усилий глубоко загнать щемящую боль от потери того, кто не был врагом, но и не стал другом! Да мне… Да я… А он…

– Ух, упырина проклятая! – сама не заметила, как произнесла последнюю фразу вслух.

– Надеюсь, это означает, что ты рада меня видеть? – Вампир вопросительно изогнул бровь.

– Не знаю, еще не решила.

А сердце бухало так, словно собиралось проломить ребра во что бы то ни стало. Как же это упоительно – обмануться в самых худших своих ожиданиях. И никто даже словом или намеком не дал понять, что стоящее сейчас передо мной клыкастое недоразумение клана Зварру решило повременить с собственными похоронами. А ведь я даже не успела до конца осознать, что утренняя встреча была наяву. Вампиры, что с них возьмешь? Но я готова простить им эту маленькую тайну ради вот этого краткого мига самого настоящего блаженства, от которого кружится голова и предательски подгибаются колени. Самым настоящим образом подгибаются. Пришлось ухватиться за ворот рубашки злобного упыря, чтобы позорно не сползти к его ногам.

А злобный упырь смотрел на меня как-то странно, проникновенно и задумчиво, будто видел нечто известное лишь ему одному. В темных, как сама ночь, глазах вампира плескались огненные всполохи, маня и завораживая. Я была не в силах отвести взгляд, отчаянно балансируя на краю бездонной пропасти, когда достаточно малейшего дуновения, чтобы сорваться в непроглядную бездну или взмыть к облакам. И мне сейчас было абсолютно все равно, каким ветром меня сдует, главное – этот противный упырь действительно жив.

Легкое прикосновение мужских губ к шее обожгло кожу, острый клык царапнул бьющуюся загнанной птицей жилку. Какой двусмысленный поцелуй, но от этого еще более чувственный и волнующий. Я откинула голову и прикрыла глаза, с нетерпением ожидая продолжения. Если укусит – плевать, если нет…

– Светлана, что же ты делаешь? – подозрительно глухо спросил Стефианир, осторожно отстраняясь от меня. Сейчас его взгляд, блуждающий по моему лицу, был поистине бездонным.

– Если скажу, что не знаю, ты мне поверишь? – Я облизнула отчего-то вмиг пересохшие губы. – И потом – ты первый начал.

– Неужели? – Из моих пальцев мягко извлекли орудие несостоявшегося убийства. Совсем про него забыла.

– Что? Страшно? – Удержаться от колкости не получилось.

– Напрягает, – не преминули мне вернуть шпильку. – И мешает.

Топорик, как третий лишний, отправился коротать ночь в ближайшем углу, а воскресший вампир склонился к моим губам. Его поцелуй был нежным, осторожным, трепетным, будто он боялся разрушить хрупкую, еще не до конца сформировавшуюся ткань нашего ночного и, кажется, уже далеко заходящего свидания. Все мысли, которые если еще были у меня в голове, улетучились в мгновение ока. Кроме одной.

– А разве истинному вампиру может что-то помешать? – спросила я, едва получила возможность говорить. Зачем это делаю – не знаю, но вопрос почему-то казался жизненно важным.

– Может, – последовал недовольный ответ. Клыкастому искусителю не понравилось, что его отвлекают от столь упоительного занятия, но тем не менее он напрягся, не представляя, чего еще от меня следует ожидать.

– И что же это?

– Твое категоричное «нет».

Я выдержала театральную паузу и многообещающе улыбнулась.

– Не дождешься.

Комната, смело претендующая на звание роскошно обставленного рабочего кабинета, была погружена в полумрак. Несколько горящих факелов по углам и свеча на столе создавали атмосферу таинственности и некоторой интимности. Глубокие тени, смазывающие все краски интерьера, словно живые, постоянно меняли очертания, отчаянно пытаясь отвоевать у света свое законное пространство, ведь ночь – это их время. Но пока безрезультатно – присутствующие в комнате почему-то не торопились удаляться на покой.

За столом собрались четверо, трое мужчин и одна женщина. Их внимание было приковано к налитой в серебряное блюдо алой жидкости. В воздухе явно ощущался металлический запах, не оставляя сомнений в принадлежности содержимого блюда к таким важным, а для некоторых и вожделенным биологическим субстанциям.

Ноздри всех четверых жадно трепетали, непроизвольно удлинившиеся клыки зловеще мерцали в пламени свечи, и кое-кто даже сочувственно вздыхал, жалея, что столь ценный продукт растрачивают на всякую ерунду. Но его мнения никто не спрашивал, для остальных главным было другое – информация.

Гладкая мерцающая поверхность крови отражала не склоненные над ней лица, не высокий, украшенный причудливой золотой вязью потолок, а две совершенно посторонние фигуры, которых не было, да и не могло быть в этом кабинете. Молодого вампира и странную иномирянку. Их встреча с самого начала и являлась предметом столь пристального внимания собравшихся вампиров.

– Нет, ты только посмотри, что они делают! – первым не удержался от возмущенного комментария один из наблюдателей. – Вот паршивцы!

– А тебя больше устроила бы несколько иная развязка? – усмехнулся другой. – Да, Листей?

– В данной ситуации меня не устраивает никакая развязка, Карилен. – Недовольства в голосе целителя только прибавилось. – Надо срочно что-то предпринять! – Он обвел всех решительным взглядом, твердо рассчитывая на поддержку общественности.

– Ты серьезно предлагаешь им помешать или тоже желаешь поучаствовать? – с игривым любопытством муркнула единственная на собрании женщина и кивнула в сторону необычного информационного носителя.

– А тебя, Глафирена, вообще не спрашивают! – стараясь даже не смотреть в сторону излишне откровенного декольте, осадил нахалку Листей.

Та не обиделась, лишь привычным движением тряхнула головой, отчего волосы взметнулись белокурой волной, открывая идеально красивую шею. Ей нравилось дразнить мужчин, а этого излишне серьезного буку – особенно. Он такой забавный!

– Я, между прочим, переживаю за брата и всегда готова прийти ему на помощь.

– Хочешь сказать, что именно сейчас твоя помощь ему жизненно необходима? – Целитель не мог отказать себе в удовольствии поддеть оппонентку, но не преуспел.

– Боюсь, именно сейчас он ее и не оценит, – фыркнула клыкастая блондинка. – Поэтому, в отличие от некоторых, я не предлагаю всяких глупостей.

– Ну да, ты их просто делаешь.

Вампирша расплылась в довольной улыбке. Все-таки удалось пронять насупившегося сыча.

– И что же это? – услышали находящиеся в тайной комнате вампиры.

– Твое категоричное «нет».

Иномирянка выдержала театральную паузу и многозначительно улыбнулась.

– Не дождешься, – донеслось из кровавой камеры слежения. События там, кажется, переставали быть безобидными и не предназначались для посторонних глаз, но некоторые уже вошли во вкус.

– Зато никто еще не уходил от меня разочарованным, – продолжила политику обольщения Глафирена.

– Все! Хватит! – Статный голубоглазый вампир с зачесанными назад волосами цвета воронова крыла, доселе не принимавший участия в разговоре, хлопнул по столешнице ладонью так, что блюдо подпрыгнуло.

К чему именно относился столь категоричный приказ, к тайному просмотру чужих взаимоотношений или же к неуместной пикировке рядом сидящих, никто сразу не понял, но беспрекословно послушались все. Сладкая парочка, даже не подозревающая, что за ней следят, исчезла с импровизированного экрана, а Листей с Глафиреной притихли, словно нашкодившие котята.

– Исход встречи мы узнали, остальное не наше дело, – продолжил клыкастый красавец и повернулся к потупившейся блондинке. – А теперь, Глафирена, оставь нас, здесь будет исключительно мужской разговор.

– Вот так всегда, – притворно вздохнула вампирша и, обмакнув в загустевшую кровь палец, поднесла его к носу, понюхала. – Аппетитно пахнет. – Она плотоядно облизнулась. – Где вы прячете такой вкусный проводник, миррен Стирх? Хотя не надо, не говорите, я сама найду, так даже интересней.

С этими словами клыкастая дама грациозно встала из-за стола и отправилась на охоту. Мужчины остались одни.

– Что скажешь, Карилен? Ведь Стефианир – твой кровный племянник. – Стирх Байр, истинный вампир рода Плиссу, тринадцатая династия Лотха, глава клана Мейлих, откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Не знаю, – пожал плечами Карилен. – Пока не знаю. Эта дурацкая клятва… И кто мальчишку за язык тянул? Ведь сегодня даже поговорить с ним некогда было, провозился с этой иномирной алакантой…

– Она не алаканта, как мы все наивно предполагали, – подал голос целитель.

– Я так и думал, что девчонка открыла Врата случайно. – Стирх медленно кивнул. – Судя по имеющейся у нас информации, их мир населен только людьми, да и то с очень низкими как магическим, так и жизненным уровнями, которые заменяются искусственными энергиями электроники, замыкающими каждого из живущих на Земле на самом себе. Вампирам там точно нет места. Не понимаю, почему Стадия пошла по этому Пути, не могла алаканта, пусть и неопытная, не почувствовать опасности.

– Если только ее туда специально не толкнули, как и всех остальных пропавших. Стефианир говорил, что кто-то планомерно поставлял вампиров для опытов этому ученому. – Истинный вампир клана Зварру побарабанил пальцами по столешнице.

– Говорить-то говорил. Знать бы еще кто. Веерхи нас сами с потрохами сожрут за то, что не выдали им чужаков, на которых они имеют гораздо больше прав, чем все кланы вместе взятые. Я бы и сам с удовольствием до дна выпил этого гнусного очкарика, но после Лика Справедливых это становится опасным.

– Согласен.

– Ситуация довольно паршивая, Карилен. Мы слишком расслабились из-за многовековой спокойной жизни. Боюсь, назревают большие неприятности. Веерхи – довольно многочисленный и сильный клан, и, что хуже всего, агрессивный и злопамятный, им ничего не стоит попытаться забрать у нас силой законную добычу. Глупо ввязываться в войну из-за каких-то людишек, пусть и наделенных некоторыми особенностями. Кстати, какими, Листей? Вижу, тебе есть что сказать нам по этому поводу. Что Светлана не алаканта, мы уже слышали.

– Лучше бы она была истинной алакантой, пусть и из враждебного мира, – угрюмо отозвался целитель и перевел взгляд на почти догоревшую свечу, обдумывая, как бы поделикатней преподнести неприятную новость, но быстро собрался с мыслями и выдал: – Она – Вершитель.

Тишина, повисшая в кабинете после этих слов, стала почти осязаемой.

– Откуда тебе это известно? – настороженно осведомился Стирх, не торопясь доверять непроверенной информации.

– При прямом контакте она легко, словно играючи, пробила мою защиту, – неохотно поделился Листей своим полным провалом перед иномирной человечкой. – И не просто пробила, зараза такая. Она за несколько мгновений умудрилась стать частью меня и… безошибочно определила истинную майю.

– Вот даже как? – невесело усмехнулся глава клана Мейлих. – В таком случае у нас действительно назревают большие… если не неприятности, то перемены точно.

Карилен поднялся и медленно прошелся по кабинету, обдумывая ситуацию в свете новой информации. Истинная майя, а проще говоря, личный, строго индивидуальный запах души каждого живого существа, вещь, по сути, сакральная, магическая и очень-очень уязвимая. С помощью знания майи можно не только легко найти вампира, где бы он ни находился, но и полностью подчинить его своей воле, направить его силу, выносливость и, что греха таить, кровожадность на путь мирового разрушения. Испокон веков истинные скрывали свои слабые места (а собственный уникальный запах – особенно) под надежной защитой энергетических щитов. И не только от жалких людишек, но и друг от друга.

Вампиры практически неуязвимы, они с мягкой улыбкой могут терпеть невыносимую боль, смертельные для людей раны заживают на них почти мгновенно, сомнения и разочарования почти никогда не мучают, страх не ведом, смерть не страшит. Лишь вероятность попасть в капкан чужого влияния заставляет вампиров дрожать от ярости. Малейшая попытка пробиться к майе (а это практически невозможно – за многотысячную историю вампиры научились мастерски защищать свою индивидуальность) карается незамедлительно и жестоко. Сейчас никто и не дерзнет покуситься на святая святых, но на заре становления кланов были инциденты, когда особо ушлые вампиры умудрились найти способы воздействия на тонкую структуру майи и практически поработили половину своих же соплеменников. Стремление к господству – черта исключительно социальная и присуща любому обществу, число индивидуумов в котором больше одного. Одиночки не стремятся к лидерству. Так происходит и в мире животных, и в мире людей, и в мире вампиров. Чем выше уровень сознания общества, тем более жестока и разрушительна борьба за власть. И не у всех хватает гордости и благородства, чтобы вести честную войну.

А тут какая-то человеческая девчонка, пусть и с примесью вампирской крови, способна снять энергетическую броню вампира и добраться до сердцевины с той же легкостью, с какой чистят созревший фрукт. И в то, что Вершители изначально существовали для соединения двух предназначенных друг другу душ, двух избранных, уже давно никто не верит…

– Мне кажется, она не осознает всю серьезность своих способностей. – Карилен решил поделиться умозаключениями.

– И тем не менее она представляет угрозу, – жестко припечатал Стирх. Голубые глаза холодно блеснули в полумраке.

– Давай не будем принимать поспешных решений. – Истинный вампир клана Зварру вернулся на свое место за столом. – Лик Справедливых оставил ее в живых, а мой племянник связан с ней гораздо большим, чем простое влечение. – Многозначительный жест в сторону блюда с уже окончательно свернувшейся кровью. – Если мы банально избавимся от этой иномирной парочки, то не будет ли это грозить нам еще большими проблемами? Сознательно устранить Вершителя…

– Да, Лик Справедливых своим немотивированным милосердием поставил нас в очень двусмысленное положение, – не мог не согласиться глава Мейлихов. – Три клана из девяти уже подставлены под удар. Но ты прав. Придется пока занять выжидательную позицию.

– Но миррен Стирх… – начал было возмущенную тираду целитель, но был остановлен коротким взмахом руки.

– Я знаю, что ты не убил шейлари на месте исключительно из-за данной много веков назад клятве, без которой никогда не стал бы тем, кто ты есть сейчас. – Голубые глаза правителя смотрели твердо и равнодушно, просто констатируя факт. – Но есть ситуации, когда поспешность – это верный способ свернуть себе шею. Тем более, я уверен, найдутся и без нас охотники за иномирными головами. Пока же, Карилен, я официально возьму этих двоих под прикрытие своего клана. Раз уж именно твой племянник умудрился так крепко вляпаться, беспристрастность может отказать тебе в любой момент. Но я обещаю, что поставлю тебя в известность прежде, чем предприму какие-либо кардинальные действия. Если, конечно, это не будет угрожать благополучию моего клана.

– На большее я и не рассчитываю, – спокойно отозвался предельно серьезный сейчас Карилен, хотя душой покривил. На большее он все же рассчитывал, но спорить не стал. Выдвини он свой клан на официальное прикрытие чужаков, его тут же обвинили бы в желании защитить кровного родственника от возможных нападок со стороны пострадавших сторон, а это уже слабость, недостойная его высокого статуса.