355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Елена Никитина » Чего хотят вампиры » Текст книги (страница 5)
Чего хотят вампиры
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 19:06

Текст книги "Чего хотят вампиры"


Автор книги: Елена Никитина



сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Но давай оставим твоего ненадежного спутника в достойной его шестилитровой компании (даже очень хорошо, что он вырубился) и поговорим о другом. – Карилен снова стал предельно серьезен. Пристроившись на краешке кровати у меня в ногах, он закинул ногу на ногу и положил на колени сцепленные пальцы рук. – Твой растраченный энергетический ресурс превзошел все мыслимые и немыслимые пределы. Мало того что ты отдала Лику Справедливых гораздо больше жизненной энергии, чем есть даже у далеко не самого слабого вампира, так еще и сделала это добровольно. Скажи мне на милость – во-первых, зачем? А во-вторых, как ты вообще после этого осталась жива? Прервать карающий поцелуй альбиноса еще никому до тебя не удавалось.

– Извини, что не оправдала вашего клыкастого ожидания, – ехидно отозвалась я, борясь с очередным приступом невыносимой головной боли. – Но лучше бы не осталась, – и непроизвольно застонала, сжав пальцами виски.

Перед глазами поплыли алые, ничего хорошего не предвещающие круги. В черепной коробке целая смена шахтеров с усиленным рвением пыталась добыть уголь отбойными молотками, а кости и внутренности с завидным аппетитом пожирал какой-то неведомый монстр. Если мне хоть на самую малость в ближайшее время не полегчает, я слезно начну умолять Карилена отрубить мою бестолковую голову. Вряд ли в этом вампирском королевстве есть реанимационное отделение или, на худой конец, банальные анальгетики.

– Сила крови! Светлана, почему ты молчишь, вместо того чтобы просто попросить о помощи? – не удержался от нотаций «сердобольный» вампир.

– Прошу, помоги – добей меня. – Мой слабый голос был само отчаяние.

– Сейчас, – с готовностью, будто только об этом и мечтал, отозвался клыкастый спаситель.

Ну, хоть от кого-то сострадания дождалась!

И я прикрыла глаза, с затаенной надеждой ожидая быстрого окончания своих неимоверных мук, как душевных, так и физических. Действительно говорят, единственное, перед чем люди беспомощны, так это боль. Боль душевная, когда бессилие сильнее отчаяния, и боль физическая, когда смерть становится синонимом жизни. Человек всегда рождается один и умирает тоже один, а в промежутке бестолково мечется, пытаясь избавиться от гнетущего чувства одиночества, и редко удачно. Рождение и смерть – непостижимые таинства бытия, которым не присущ коллективизм. А боль… Боль – это как раз то, что между ними. В своей боли человек еще более одинок, чем в смерти. Сейчас у меня есть выбор, и я его сделала. Скорей бы уже. Что там «служба спасения» так долго копается?

Неожиданно рот наполнился вязкой тягучей жидкостью. Я непроизвольно сглотнула, даже не почувствовав вкуса. Потом снова и снова. Хотелось искренне понадеяться, что меня поят быстродействующим ядом, но тут головная боль стала постепенно стихать, словно морская волна, неторопливо откатывающаяся от берега. Казалось, еще секунду назад мой мозг разорвет на части, и вот уже от боли осталась лишь тупая, ноющая пульсация в затылке. Тело перестало закручивать морским узлом, мышцы и внутренности постепенно начали расслабляться. О, какое блаженство! Есть все-таки Бог на свете. Или это неожиданная помощь с другой стороны баррикад так вовремя подоспела?

– Хватит притворяться умирающим лебедем. – Мне на лоб легла прохладная ладонь, забирая остатки «отработавшей шахтерской смены».

Я осторожно открыла глаза, боясь поверить в столь чудесное исцеление. Карилен с видом стороннего наблюдателя вновь восседал на прежнем месте в изножье кровати, а прямо надо мной склонился уже знакомый по утренним обезболивающим процедурам «реаниматор». Ромбовидный амулет по-прежнему висел на его груди, только сейчас он выглядел неприятно выцветшим, с бурыми пятнами проступившей ржавчины и зеленовато-серого окисла.

– Пока достаточно, – сухо высказал свое мнение клыкастый целитель, убирая руку с моего лба. – На закате я посмотрю, что еще можно сделать.

И он гордо удалился, больше не удостоив меня даже взглядом.

– Если ему неприятно так со мной возиться, зачем он это делает? – недоуменно спросила я Карилена, едва мы остались с ним в комнате одни.

Беспробудно дрыхнущего Вадима в расчет никто не брал. Настолько сильно пьяное тело к живым и разумным не приравнивалось.

– Потому что я прошу его об этом, – повел плечами вампир, словно ответ и так был ясен без слов.

Ну-ну, загадочный какой.

– Он ваш целитель? – И я завозилась, принимая сидячее положение и подоткнув под спину подушки. В таком положении как-то увереннее.

– Если тебе так понятнее – да. И Листей один из лучших, так что тебе несказанно повезло.

За двукратное избавление меня от жутчайшей головной боли стоит, конечно, сказать ему отдельное спасибо и в ножки поклониться, но насчет «повезло» я не была сильно уверена. Неприятный какой-то тип этот Листей, скользкий, ненадежный. И вовсе не потому что бука редкостная. Меня насторожило, что от него еле-еле, на самой грани восприятия, чем-то пахло. Чем именно, понять у меня так и не получилось, но запах точно был. Я уже начала привыкать к тому, что вампиры лишены этой маленькой особенности, а тут вдруг такое странное исключение. Непонятно. И тревожно.

– А теперь продолжим прерванный твоим внезапным умиранием разговор. – Карилен бесцеремонно влез в мои аналитические размышления. – Так зачем и как?

– Не знаю, – честно ответила я и, заметив откровенно недоверчивую ухмылку на высокородном лице, добавила: – Правда, не знаю. Это в вашем мире энергетикой владеют все кому не лень, у нас на Земле с этим туго.

– Тогда просто расскажи, что ты чувствовала. И кстати, – вампир пристально посмотрел мне в глаза – не враждебно, но и не участливо, – все кланы в курсе вашей исследовательской деятельности и знают о том, какая роль была отведена пропавшим в ваших иномирных застенках вампирам.

Я тяжело вздохнула, не желая вспоминать весь тот кошмар, в который мне довелось окунуться этим утром, но строить из себя кисейную барышню не стала. Все равно терять нечего, так почему бы не выговориться. И, вновь переживая каждое мгновение с момента появления в галерее альбиноса, я рассказала вампиру из клана Зварру о своих страхах, своем отчаянии, своем бессилии, никчемности и полной обреченности. О том, что я волею злодейки-судьбы стала пешкой в чужой жестокой игре, где амбиции и тщеславие стоят гораздо больше любви и преданности. О том, что люди на поверку оказываются более жестокими, чем вампиры. Хотя бы потому, что вампиры используют в пищевых целях только тело, а люди походя топчут и уничтожают душу. Я заново окунулась в ту боль, когда в одночасье рухнул мой привычный и вроде бы такой надежный мир, а потом оказалось, что этого мира никогда и не было. Я с горечью вспоминала, как металась от ненависти и злости к надежде и оправданиям в адрес моего благоверного, искала доказательства его невиновности, желая, чтобы все произошедшее оказалось всего лишь шуткой. Пусть жестокой и злой, но шуткой. Рассказала о том, как страшно увидеть того, кому безоговорочно доверяешь, в свете изобличительных событий. Как образуется в сердце леденящая душу пустота от осознания невосполнимой утраты былой любви.

Из Карилена получился благодарный слушатель. Он вообще откинулся на спинку кровати и прикрыл глаза. На первый взгляд могло показаться, что вампира убаюкал чужой, совершенно неинтересный монолог, но я была уверена, он не упускает ни единого моего слова.

А меня словно прорвало. Я рассказала, как встретила первого в своей жизни вампира, как привезла его на дачу, как мы с ним вместе обнаружили то, что перевернуло наши жизни с ног на голову и почти убило. О том, как трудно бывает вовремя сделать правильный выбор. Нет, я не жаловалась. Просто излагала свои мысли, делилась впечатлениями и выводами. По большей части горькими и неутешительными.

Не знаю, что сподвигло меня на столь откровенную исповедь. Видимо, наболело, и мне просто необходимо было высказаться. Я говорила долго, вытаскивая наружу все те ядовитые занозы, которыми с недавнего времени было утыкано мое сердце. Да и скрывать-то особо нечего, уверена, что не только клану Зварру, но и другим обитателям этого странного чужого мира уже прекрасно известны все прегрешения четы Назаровых в отношении их сородичей. И то, что мы не умерли ни в первый день пребывания в этом мире, ни сегодня, всего лишь чистая случайность.

– Надеюсь, ты не будешь против, если я не стану тебя жалеть? – ровным спокойным тоном осведомился Карилен, безошибочно определив по излишне затянувшейся паузе об окончании моего невеселого повествования.

– А какой в этом смысл? – равнодушно пожала плечами я. Страстный порыв эмоций уже прошел, и больше к сказанному добавить мне было нечего. И так потом наверняка моя излишняя болтливость выйдет мне боком.

Вампир многозначительно хмыкнул и открыл глаза. Я встретилась с ним взглядом. «Сколько же ему лет?» – невольно возник вопрос в голове. Понимаю, что век вампиров слишком долог по сравнению с человеческим, но чтобы в глубине зрачков с виду относительно молодого еще, лет сорока пяти, мужчины плескалась сама вечность? Уму непостижимо!

– Я ответила на твои вопросы? – и, первой не выдержав этого странного противоборства, я опустила веки.

– Вполне, – последовал короткий ответ.

Мы помолчали еще немного. Я чувствовала на себе пристальный, изучающий взгляд, и мне жутко захотелось спрятаться под кроватью. Но от этой малодушной детской выходки меня удерживала только банальная гордость. А еще упрямство. И пусть сидящий напротив вампир будет хоть в тысячу раз сильнее, я не позволю ему и его сородичам заподозрить себя в трусости. Это прерогатива Вадима. Отец-военный всегда учил меня встречать опасность лицом к лицу, даже если противопоставить ей нечего. «Умей умереть достойно, и смерть будет к тебе снисходительна», – не раз повторял он, имея в виду, конечно, смерть не в прямом смысле. Но кто же знал, что его советы станут для меня настоящим руководством по выживанию.

– Спрашивай уже, – не стал еще больше нагнетать трагизма Карилен. – Ты ведь тоже хочешь утолить свой информационный… голод, – и улыбнулся во все клыки.

Подозреваю, слово «голод» являлось ключевым в его предложении, а демонстрация «кусательного аппарата» лишь подчеркивала некоторую двусмысленность фразы. В его понимании, это, наверное, называется «разрядить обстановку». Ладно, будем играть по навязанным правилам. И я сделала свой провокационный ход:

– Как ты ко мне относишься, Карилен?

О, насколько все-таки приятно сбить истинного вампира с толку, прямо сердце радуется. И куда девается их хваленая тысячелетняя выдержка? Самый простой вопрос, а вид сразу такой потерянный и беспомощный. Или умение быстро переключать внимание и решать несколько проблем одновременно – прерогатива только нашего мира ввиду недолговечности человеческой жизни? Кстати, надо будет выяснить, сколько у них здесь люди живут, но это позже.

Но, к моему большому огорчению, кровососущий представитель клана Зварру довольно быстро справился с собой, секунды за две. И расхохотался. Громко, заливисто, от души. Теперь настала моя очередь недоумевать.

– Ты неподражаема, – отсмеявшись, пояснил свое странное поведение Карилен.

– Это ответ на мой вопрос? – осторожно уточнила я.

– И это тоже. – Веселый хищник продолжал бессовестно улыбаться. – В целом ты не вызываешь у меня отвращения. А если уж быть совсем честным, у меня есть кое-какие планы относительно твоей персоны, алаканта. – И, склонив голову набок, он выжидательно уставился на меня.

– Понятно, отношение чисто потребительское. Бизнес, ничего личного. – В моем голосе невольно прозвучала обида. А чего я хотела? Любви, признания и восторженного поклонения? Конечно нет. Тут даже об элементарном уважении и понимании речи не идет. Живой пока оставили – и на том спасибо.

– Не знаю, что такое бизнес, – вампир продолжал наслаждаться нашим общением, – но личного точно ничего.

– Могу я узнать детали этих планов?

– Не можешь.

– Тоже хочешь сделать меня пешкой в своей игре?

– Любая пешка при достаточном уме и сообразительности всегда может стать ферзем.

– А если не станет?

– Значит, она дура и долго не проживет.

Вот так. Мне откровенно намекнули, что продолжительность моей жизни в этом мире напрямую зависит от умения делать правильные ходы. В шахматы я когда-то играла, и довольно неплохо. Придется вспомнить особо интересные и необычные партии, чтобы не стать предсказуемой и легкой добычей фигур противника.

Выудить из Карилена что-либо еще, касающееся меня лично, больше не удалось. Он либо отмалчивался, либо отшучивался. Зато не стал упираться и довольно охотно рассказал мне про Лик Справедливых. Подозреваю, не всю правду, но и изложенное впечатляло.

Эта странная троица существует испокон веков. Кто они и откуда пришли, никому достоверно не известно, но некоторые кланы считают их прародителями всех ныне существующих кровососов. Центровая фигура – странный, загадочный альбинос, которого все зовут Иинса, и двое его приспешников – Гворс и Меилен. Почему эта парочка в масках? Кто их знает? Говорят, каждый видит свою смерть по-разному, вот и прячутся, чтобы никого заранее не пугать. Все трое не принадлежат ни к одному из кланов, живут за пределами физической реальности и редко снисходят до простого общения с вампирами. Сила их заключается в умении пользоваться энергией… информации. Ведь информация, как известно, материальна, а любая мысль – это сгусток энергии. И Иинса пользуется ею виртуозно, не просто поглощая разлитые в пространстве информационные потоки, но и мастерски выпивая то, что заложено в предметах и даже живых существах. Этот пренеприятнейший во всех отношениях тип видит и использует в пищу то, что составляет основное проявление жизни, – энергию генных взаимодействий!

Я была в шоке, когда узнала, что вампирам уже давно прекрасно известно понятие наследственности. Не удивлюсь, если для них и расщепление атома не окажется новостью. И это при том, что технический прогресс местных кровопийц не отличается излишней продвинутостью и чрезмерной развитостью. Нет, какие-то блага цивилизации они, конечно, используют, например, водопровод, но чтобы вот так сразу выйти на уровень тонкоматериальных структур!

В общем, Иинса и иже с ним способны запросто разорвать тесно связанные между собой хромосомы, разрушить привычную последовательность аминокислот в молекулах ДНК, не только выпить самую сущность, но и полностью уничтожить информационно-энергетический след о ком-либо в пространстве. И это не просто забвение, а поистине страшный, безвозвратный уход в никуда. Причем тело еще продолжает существовать и даже чувствовать боль. Много боли. Настолько неимоверной и безысходной, что такой участи не пожелаешь и самому злейшему врагу. И все это сопровождается просто колоссальным выбросом энергии.

– Как у меня недавно? – затаив дыхание от ужаса, шепотом спросила я.

– О нет, – со снисходительной улыбкой покачал головой Карилен. – Лик Справедливых даже еще не начинал свою работу. Твоя боль – всего лишь призрак того, что чувствует их жертва. У тебя же был обычный энергетический откат.

Ничего себе «обычный» откат! Если я готова была умереть самой страшной смертью, только бы не чувствовать той боли, то что уж говорить о бедолагах, подвергшихся полной обработке Иинсы.

– Я имел несчастье видеть полное окончание их… трапезы, – вдруг поделился воспоминаниями мой клыкастый информатор. – И каждый раз меня пробирает дрожь от увиденного. Это поистине… страшно.

Последнее слово Карилен произнес шепотом.

М-да-а-а… Если уж истинный кровопийца в ужасе от регулярно призываемой троицы, то стоит задуматься о никчемности собственного существования в свете последних событий.

– Зачем же вы тогда вообще с ними связываетесь? – недоуменно спросила я. – Нас с Вадимом можно было и по-тихому убрать, без излишней помпезности. И мы бы не мучились, и вам экзотическое блюдо под соусом благородной мести. К чему такие сложности?

Вампир посмотрел на меня как на несмышленого котенка, который никак не приучится к лотку, – строго и серьезно, но с некоторой долей снисходительности. Дитя, что с него взять?

– Ты забавная, – вынес он мне очередное определение. – Если думаешь, что любой вампир – потенциальный убийца, которого кровью не корми, дай прибить кого-нибудь, то я тебя разочарую. Это не так. Вампир пьет кровь, чтобы жить, а не живет для того, чтобы пить кровь.

– А эти? – Я почему-то указала пальцем на потолок, но меня, как ни странно, поняли.

– И «эти» тоже. Лик Справедливых не палачи. Их невозможно подкупить и нельзя обмануть. Иинса прекрасно видит, кто чего стоит. Чего недоговаривают, о чем умалчивают и в чем никогда не признаются даже самому себе. И воздает каждому по заслугам. Поэтому взывают к их суду только в случае полной уверенности в своей правоте. Стремления взывающего должны быть сильными и искренними. В противном случае кара падет на голову взывающего.

– И чем же я так не угодила клану Веерху?

– Стадия – их дочь. И, соответственно, алаканта. Первая за последние сто тысяч лет.

Теперь понятно, почему тот противный тип так настаивал на нашей с Вадимом самой страшной смерти. Я бы тоже придумала что-нибудь особо изощренное, если бы с моим ребенком и надеждой всего клана случилась подобная беда. Грех его винить, но я ведь тоже своего рода жертва, только выжившая.

– Вам еще повезло, что Врата открылись на территории Мейлихов, – продолжил раскрывать мне ужасы нашего истинного положения Карилен. – Кстати, мы до сих пор у них в гостях. Глава их клана, Стирх, несмотря на многочисленные просьбы и угрозы, отказался выдавать подлых людишек Веерхам. Сначала из принципа, а потом из вредности. Тогда Мернтц, тот, кого ты видела сегодня на Лике Справедливых, не придумал ничего умнее, как вызвать Иинсу. Пришлось сделать ответный ход, иначе у вас вообще не было бы ни единого шанса.

Я помассировала пальцами виски. Голова гудела от обилия свалившейся информации, а меня продолжали безжалостно просвещать с мягкой клыкастой улыбкой.

Из всех дальнейших пояснений мой перегруженный мозг усвоил не так уж и много. Жуткий альбинос без труда разобрался, кто есть кто, даже непонятное заступничество Карилена не помогло, и приговор Вадиму был вынесен по всей строгости закона – вышка. Но раскладывание моего благоверного на молекулы изначально пошло не так. Каким-то загадочным образом (с перепугу, не иначе) муженек сумел намертво привязать свою жизнь к моей, да еще и сделать меня своим энергетическим щитом, всегда принимающим первый удар на себя. Получается, теперь все, что происходит с ним на физическом уровне, я буду непроизвольно ощущать на собственной шкурке, даже смерть не сможет забрать нас поодиночке. Такие связи легче всего налаживаются в момент сильного эмоционального выплеска, а если между такой парой еще и любовная связь существует, привязка усиливается многократно. Ведь поговорка «жили они долго и счастливо и умерли в один день» не на пустом месте появилась. Вот счастье-то мне привалило… Не муж, а настоящий паразит какой-то! А я, наивная, мало того что добровольно сливала свою энергию Иинсе, так еще и платила двойную цену – за себя и того парня. В итоге профессор Назаров не чувствовал ничего, кроме собственного страха и легкого дискомфорта, а я оказалась чуть ли не в прямом смысле вывернутой наизнанку. Справедливость не торопилась торжествовать. И это была всего лишь прелюдия!

Удивлению Лика Справедливых не было предела. Первый раз они просчитались. Да еще и с какими-то паршивыми людишками из другого мира! А тут еще Стефианир нарисовался, и тоже со своей смертельной привязкой! В общем, бардак полный. Всемогущая троица вынуждена была отступиться. Иинса себе чуть клыки не повыдергал от злости, но предпочел сохранить хорошую мину при плохой игре – удалился молчаливый, гордый и непобежденный. Вампиры до сих пор потрясены и теперь гадают, во что все это может вылиться.

Ничего себе! А я раньше думала, что хуже не бывает. Ан нет, бывает. Так бессовестно щелкнуть по носу самых сильных мира сего и остаться живой – это надо еще умудриться. А вот остаться безнаказанной вряд ли получится.

– Кстати, что за бред нес Стефианир прежде, чем я отключилась? – Пугаться, так уж до конца.

– Вряд ли привязку на смерть можно назвать бредом, хотя в здравом уме ни один вампир не решится на подобное, – невесело усмехнулся Карилен и неторопливо поднялся. – Просто постарайся больше не умирать, чтобы не погубить его. А теперь идем, хватит валяться в постели.

– А почему Иинса его послушал? – не отставала я, откидывая одеяло и нашаривая под кроватью туфли.

– Без понятия.

– И все-таки?

– Да не знаю я.

Более откровенного вранья от вампиров я еще не слышала, но, кажется, настаивать бесполезно – упертость у них отличительная черта.

– Кстати, куда ты меня собираешься сплавить? – Я поднялась, стараясь не обращать внимания на слабость и головокружение.

– К Листею. – Клыкастый партизан подцепил меня под локоток и уверенно повел к выходу. – Уже закат, пора завершить начатое.

– А кем приходилась Стефианиру Стадия? – Запоздалый, но такой важный вопрос, сорвался с моих губ непроизвольно. Давно, конечно, надо было прояснить сей волнующий факт, но случая как-то не представлялось.

– Невестой.

И больше противный клыкастый интриган не проронил ни слова, пока не сдал меня с рук на руки вечно всем недовольному целителю.

Оставаться один на один с Листеем совсем не хотелось, но мое мнение тут никого не интересовало. А права качать – глупо. Попросить Карилена поприсутствовать при неизвестной, а потому пугающей экзекуции язык не повернулся. Этот представитель клана Зварру сегодня и так излишне снисходителен. Да и куда я теперь с подводной лодки?

Целитель смерил меня тяжелым пронизывающим взглядом, от которого неимоверно зачесалось между лопаток. Я стояла посреди лазарета, как окрестила помещение, заставленное многочисленными шкафами и тумбочками, и изо всех сил старалась не упасть. Слабость ведь никуда не делась, а живая подпорка ушла не прощаясь. Воздух здесь пах сушеными травами, эфирными маслами и какими-то химикатами.

– Подойди! – вдруг резко приказал Листей.

Я вздрогнула и сделала шаг вперед. Покачнулась, с трудом сохраняя равновесие. Вот только позорно растянуться на полу у ног этого напыщенного индюка мне не хватает. Смазанная тень на грани восприятия метнулась ко мне. Я даже испугаться не успела, настолько стремительным и быстрым было движение, и вот уже вампир стоит прямо передо мной. Горящие странным зеленоватым огнем глаза были совсем близко. Сердце все-таки предательски екнуло. Не люблю, когда вот так вероломно вторгаются в мое личное пространство. Только это, кажется, уже становится «доброй» традицией.

Но отстраниться мне не позволили. Крепкая мужская ладонь скользнула по моей спине и замерла там, где только что чесалось. Вторая рука легла на солнечное сплетение. Я даже дыхание затаила, не зная, как правильно реагировать. Было в этих прикосновениях что-то интимное и волнующее. Не сексуальное, нет. Я почувствовала, что мы с Листеем вдруг стали одним целым, единым и неразрывным. Его мощная, немного грубоватая энергия окутала меня, словно коконом. В том месте, где его ладонь касалась солнечного сплетения, нестерпимо припекало. «Он делится со мной своей силой, восстанавливая разорванные связи», – сразу поняла я. Он их видит и направляет целительную энергию туда, где она больше всего необходима. Ощущения не то чтобы неприятные – дискомфортные, но терпеть можно.

В такой оригинальной позе мы стояли довольно долго. Постепенно я почувствовала, что предательская слабость стала проходить. Тело приобретало былую уверенность и стремление к активной деятельности. Неплохо штатный целитель справляется со своими прямыми обязанностями. Умирающий лебедь готов снова взмыть в небо.

Мне захотелось тоже сделать для моего невольного спасителя что-нибудь хорошее. Не люблю оставаться неблагодарной.

Интересно, а что нужно самому Листею? Сомневаюсь, что эта редкостная бука вообще станет со мной разговаривать, если я полезу с расспросами. В лучшем случае пошлет в долгое оригинальное плавание, в худшем… Значит, надо выяснить все самой. А сделать это сейчас, когда мы так близко друг к другу, самое удобное.

И я попыталась выудить из памяти все, что когда-либо читала или слышала по биоэнергетике. Знания были скудными и разрозненными, практики никакой, а первый подопытный – слишком далек от безвредной морской свинки.

Сначала я силой мысли попыталась стереть глубокую морщинку на вампирском лбу, но почему-то добилась кардинально противоположного результата – Листей нахмурился еще больше. Ничего, первый блин комом. Однако увидеть ауру, к сожалению, тоже не получилось, сколько я ни напрягала зрение, а попытка ощутить энергетические потоки вообще закончилась ничем. Ну не чувствовала я всего этого, не чувствовала! Причем совершенно. Почему, хотелось бы знать?

Тогда, плюнув на бесплодность своей глупой затеи, я мысленно послала клыкастому целителю простое пожелание любви и счастья. От чистого сердца. Столь искренняя благодарность, наверное, единственное, чем я сейчас могу отплатить за спасение моей недовампирской жизни. Я прямо представила себе, как недовольно поджатые губы складываются в мягкую нежную улыбку, черты лица теряют свою черствость, движения становятся не такими резкими, а из глаз уходит неприязненно-суровое выражение, присущее тем, кто однажды не сумел сделать правильный выбор.

Образ вышел настолько ярким и естественным, что мне даже не пришлось напрягаться. Зато с какого-то перепугу сильно напрягся вампир. В помещении ощутимо запахло мускатом.

– Не смей!

Меня оттолкнули так резко и неожиданно, что я, не успев даже понять происходящего, пролетела через весь лазарет и врезалась спиной в шкаф. Голову руками прикрыла машинально, чтобы посыпавшиеся сверху предметы не стали орудиями непреднамеренного убийства. К счастью, ничего тяжелого на меня не свалилось, а массивная мебель хоть и сильно покачнулась, но устояла.

– Что опять-то не так?! – справедливо возмутилась я и, убедившись, что опасность с воздуха миновала, опустила руки. Солнечное сплетение неприятно пульсировало от грубо прерванного контакта.

– Не смей! Никогда! Больше! Так! Делать! – Листей медленно приближался разъяренным тигром, которого пьяные туристы решили подергать за хвост, но не учли, что вокруг непроходимая, дикая тайга. Прищуренные глаза горят настоящим бешенством, верхняя губа хищно приподнята, обнажая внушительные клыки, движения скупые, выверенные, словно для броска. И этот тигр прекрасно понимает, что добыча никуда не денется.

– Чего не сметь? – Я не на шутку перепугалась.

Между нами оставалось все меньше и меньше свободного пространства. А вот запах муската стал намного сильнее.

Мы смотрели друг другу в глаза. Я – постепенно осознавая, что мое оригинальное обоняние в очередной раз сумело безошибочно определить сугубо личную и тщательно скрываемую особенность вампира, он – прикидывая, насколько быстрой и безболезненной должна стать моя смерть за обладание этим знанием.

– Ты… – Взбесившийся целитель остановился на расстоянии вытянутой руки и несколько раз глубоко вобрал в себя воздух. – Никогда… Слышишь?.. – Членораздельная речь давалась ему с явным трудом.

– Да больно надо, – прекрасно понимая теперь, из-за чего весь сыр-бор, проворчала я и даже позволила себе немного расслабиться. – Стоило из-за такой ерунды с ума сходить? Мало ли кто чем пахнет. Что тут такого?

На меня после этих слов уставились, как на обезьяну с гранатой. Я настороженно следила за каждым движением Листея, готовая в любой момент дать деру. Знаю, что не спасет, но инстинкт самосохранения все равно приготовился бороться до последнего.

– И давно у тебя такая… оригинальная способность? – взяв наконец себя в руки, сумел вернуться к конструктивному разговору странный целитель. А вместе с этим исчез и запах муската, который я, кстати, терпеть не могу.

– С детства, сколько себя помню.

Тяжелый взгляд чуть не прожег во мне не поддающуюся реставрации дыру, но врать я не собиралась, поэтому смело и прямо выдержала и эту малоприятную экзекуцию.

– Я так понимаю, вы уже закончили? – вдруг раздался сбоку тихий вкрадчивый голос, и прямо из воздуха посреди лазарета материализовался Карилен собственной персоной, заставив меня подпрыгнуть от неожиданности и снова приложиться спиной о шкаф. Никак не могу привыкнуть, что в этом мире телепортация – самое обычное дело. С одной из верхних полок сорвалась не успевшая в первый раз упасть склянка и с оглушительным звоном разлетелась на мелкие осколки.

– Закончили, – не обратив внимания на очередную порцию убытков, продолжал сверлить меня своим фирменным взглядом Листей.

Я жалобно посмотрела на Карилена. Пусть спасает меня и от этого неуравновешенного психа, ему уже не привыкать.

– Кажется, я только что пропустил нечто интересное, – с плотоядной улыбочкой оценил вновь прибывший вампир окружающую нас разруху, и мои надежды на очередную защиту скрючились в предсмертных судорогах. Наверное, рановато я возвела этого подлого интригана в ранг своих покровителей.

– Еще как пропустил, – сквозь зубы процедил целитель и отвел-таки от меня свои жуткие немигающие глаза. – Но не только что, а намного раньше.

– И что же ты успела натворить, маленькая алаканта?

Карилен скрестил руки на груди и с видом классного руководителя, застигшего подростка за курением в туалете, уставился на меня. Я в ответ лишь недоуменно пожала плечами. А что говорить, если и сама ничего толком не понимаю?

– А алаканта ли? – прошелестело в воздухе короткое недружелюбное уточнение.

Честное слово, с этими кровопийцами с ума можно сойти. Сначала требуют от меня не пойми чего, возводят в совершенно непонятный ранг шастающей между мирами, потом пытаются спасти от жуткой расправы местного божества, а теперь вообще основной диагноз пересматривают. И все это бессовестно проходит мимо моего понимания!

– Может, кто-нибудь объяснит наконец бедному бестолковому человеку, что происходит! – Я начала терять терпение. Сколько они еще будут тут пантомиму устраивать? Имею я, в конце концов, право знать, какая бяка со мной опять приключилась.

– Человеку? – Карилен глянул на меня так удивленно, будто я сморозила явную глупость. – Ты все еще считаешь себя принадлежащей к столь недолговечному и низкому племени?

– А разве нет? – Мне стало обидно за свой род. По крайней мере, это лучше, чем быть ни рыбой ни мясом, то есть ни вампиром, ни человеком.

– Ты в зеркало давно смотрелась?

– Э-э-э… Давно, – честно припомнила я, запоздало осознав, что в этом мире вообще еще не видела зеркал, а умывалась и причесывалась все это время, глядя в прозрачную поверхность стекла. Даже привыкнуть успела к полупрозрачному неясному отражению. – А что?


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю