Текст книги "Большие перемены"
Автор книги: Елена Веснина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Вот и продолжай в том же духе, – сказала Катя, выпроваживая озадаченного Костю из комнаты.
* * *
Алеша и Маша сидели на кровати и, обнявшись, целовались. Алеша попытался придвинуться в сторону подушек, с тем чтобы занять вместе с возлюбленной более выгодное положение. Маша, отстранив его, вскочила:
– Леша, пожалуйста, не надо! Не сейчас…
– Мащ, но все же уехали, – удивился он. Маша снова села рядом и, поцеловав, попросила:
– И все-таки, давай подождем до вечера. Я… немного стесняюсь.
– Вечером мы пойдем в ресторан, – напомнил Леша.
– После ресторана, – сказала Маша.
Алеша взял со стола связку ключей, оставленную Зинаидой. Выбрал ключ от Машиной комнаты и, смеясь, сказал:
– Так вот ты какой – ключ от темницы моей принцессы.
Алеша попытался положить ключ в карман, но Маша попросила:
– Отдай!
– Нет! А вдруг ты от меня запрешься? – шутливо отдернул руку Леша.
Маша включилась в игру:
– Не закроюсь! Отдай!
Хохоча, они выхватывали друг у друга ключ. Неожиданно Алеша протянул Маше ключ на открытой ладони и серьезно сказал:
– Маш, если ты боишься или не доверяешь мне сейчас, я готов ждать сколько угодно.
Маша закрыла его ладонь и легонько толкнула обратно:
– Не надо. Я тебе верю и люблю тебя. Просто мне хочется, чтобы это произошло после того, как мы помиримся с Катей. Чтобы перевернуть последнюю страницу той истории и начать новую. Понимаешь?
– Да, понимаю! Тогда давай собираться на вечеринку.
Алеша встал и протянул Маше руки. Маша, улыбаясь, посмотрела ему в глаза и вложила свои ладони в Алешины.
– Леша, а как одеваются, когда идут в ресторан? Я боюсь, у меня и платья подходящего не найдется, – спросила Маша, когда они через некоторое время сели пить чай.
Леша удивился:
– Маша, ну ты даешь! Нашла о чем переживать! Надевай что хочешь. Я, например, в тельняшке пойду.
– Не смейся! Я же не каждый день бываю в ресторане. Там, говорят, одних вилок штук шесть для разной еды, – опасливо сказала Маша.
Леша отмахнулся:
– Да глупости все это! Знаешь, во Франции есть замечательный ресторан. Когда приходит посетитель, официант прямо у него на глазах сметает со стола объедки. Это делается для того, чтобы не стеснять клиентов условностями! Именно поэтому посетителям дают сырое мясо, и они сами жарят его на огне. Вино наливают прямо из бочки.
– А где этот ресторан? – поинтересовалась Маша.
– В Гавре. Мы заходили в этот порт с Женькой на «Верещагино».
Маша мечтательно сказала:
– Я бы тоже хотела побывать во Франции. Алеша пообещал:
– Мы обязательно туда поедем! И обязательно на «Верещагино». Я уверен, делясь с Буравиным, отец возьмет это судно себе. Во что бы то ни стало! Оно ведь и для него очень дорого.
– Пусть так и будет. Но мы, Алешка, не во Франции. У нас рестораны совсем другие, – вздохнула Маша. – Поэтому ты все же подсказывай мне, как себя вести. А то спросит меня официант, что подавать. А я ему: первое, второе и… компот!
Влюбленные рассмеялись.
* * *
Зинаида и Сан Саныч стояли на остановке, куда их только что привез автобус.
– Ох, Саша, неспокойно у меня на душе! Хоть прямо сейчас поезжай обратно! – причитала Зинаида. Сан Саныч проводил взглядом уезжающий автобус и сказал:
– Ну, уехать уже не получится!
– Почему? – обеспокоенно спросила Зинаида.
– Обратно автобус только завтра утром. А пешком отсюда до дома километров тридцать протопать придется, – пояснил Сан Саныч.
– Вот опять ты меня обманул! – всплеснула руками Зинаида, и Саныч согласно кивнул:
– Да! Потому что ты и себя, и ребят изводила! Им-то ладно, у них здоровье крепкое. А про тебя такого не скажешь!
– Да, и теперь еще переживать буду! Ночью не спать! – угрожающе сказала Зинаида.
– А ты брось эти переживания и отдохни наконец. Пойми, я ведь не для них, а для нас с тобой стараюсь! Мы же за все эти годы ни разу никуда не ездили. Вспомнить нечего! – воскликнул Сан Саныч, и Зинаида была вынуждена согласиться:
– Да, уж не до поездок было.
Сан Саныч взял чемоданы и потихоньку повел Зинаиду с остановки. Неожиданно он вспомнил:
– Хотя подожди! Как это нечего?! Помнишь, как я тебя в музей Флота водил?
– А потом в ресторан, где на тебя официант борщ опрокинул! – вспомнила Зинаида.
– Ага, забрал пиджак и сказал, что почистит. А на нем до сих пор пятна остались! – подхватил Саныч.
Зинаида окинула его удивленным взглядом:
– Ты что, его и сейчас носишь?
– Я его с собой взял! Если здесь на меня что-нибудь прольют, не так обидно будет!
Смеясь, они пошли по дорожке к санаторию.
* * *
Самойлов вошел в офис, остановился посреди комнаты и огляделся. Вздохнув, он достал из шкафа коньяк, выпил рюмку, устало опустился за свой стол, как бы прощаясь, начал перебирать вещи. За дверью послышались шаги, и Самойлов вскочил и бросился к буравинскому столу. Едва он плюхнулся в кресло бывшего партнера и закинул ноги на стол, как вошел Буравин.
– Здравствуй, Борис! Примеряешься? – мрачно спросил Буравин.
– Мне это ни к чему! Ты мне мою долю деньгами отдай, а офис этот можешь себе забрать, – нагло заявил Борис.
– Послушай, я как раз хотел поговорить с тобой о фирме. Может, не стоит делиться? Попробуем работать вместе, как раньше, – предложил Буравин, но Самойлов протянул:
– Нет уж, дружище, ничего у тебя не выйдет! Думаешь, увел у меня Полину и тебе это так и сойдет?
– Она сама ушла от тебя, – сказал Буравин.
– Мы прожили с ней четверть века, вырастили двух сыновей! И если бы не ты, до сих пор были бы счастливы. А теперь у тебя еще хватает наглости предлагать мне совместную работу? Чтобы ты и деньги у меня украл, как жену? – сорвался с места Самойлов.
– Что ж, я вижу, договориться с тобой не получится, – подытожил Буравин.
– Ты правильно понял! – выкрикнул ему в лицо Самойлов.
– Не хочешь со мной работать, не надо. Но давай обойдемся без раздела. Я буду тебе ежемесячно выплачивать твою долю прибыли, а вместо тебя будет работать Алеша, – все еще пытался наладить отношения Буравин, но Самойлову это было не нужно:
– Нет! Я же сказал, что не доверяю тебе! Об Алешке я и сам могу позаботиться!
Буравин подошел к Самойлову вплотную и протянул ему руку:
– Хорошо, увидимся, когда будем подписывать Договор.
– Напрасно ты стараешься, Витя! После того как ты предал меня, я тебе и руки не подам! Мы теперь враги. Понимаешь, враги!
Они пристально посмотрели друг другу в глаза. Буравин молча развернулся и ушел, Самойлов с кривой усмешкой посмотрел ему вслед.
* * *
После тяжелого дня Буравин вышел к столу и увидел, что Полина сервирует стол на троих.
– Уж ужин скоро, а Германа все нет… Я же говорил, что твой гость к обеду точно не придет… Писатели – люди не пунктуальные, – подтрунивал он над Полиной.
Она отмахнулась:
– Можно подумать, ты много знаешь писателей… – А что вообще он забыл в нашем городе? – Буравин сел за стол.
– Понимаешь, его тоже очень интересуют украшения атлантов. Он ученик профессора Сомова, который выдвинул теорию о существовании этих украшений. И даже описал их, – пояснила Полина.
Буравин удивился:
– Так, значит, наш московский гость приехал специально, чтобы полюбоваться сокровищами атлантов?
– Не только. С этими украшениями связывают исчезновение самого Сомова. Много лет назад этот профессор пропал без вести в наших краях. – Во время рассказа Полина раскладывала на тарелках колбасу и сыр. Буравин протянул руку, чтобы ухватить кусочек, но Полина пресекла его попытку и продолжила:
– Тогда расследование зашло в тупик, а теперь появились какие-то новые факты. И Андрей хочет помочь следствию.
Так что же все-таки будет делать здесь твой Москвин? Следствию помогать или украшениями восхищаться? – обиженным тоном спросил Виктор.
– И то и другое. – Полина критически оглядела накрытый стол.
Буравин пожал плечами:
– Ну надо же, какая разносторонняя личность! Кто бы мог подумать!
– Ты удивишься, но кроме всего прочего он интересуется еще и легендами нашего города, – добавила Полина.
Буравин шутливо воздел руки к небу:
– С ума сойти! И когда же я, наконец, смогу познакомиться с этим гением?
Тут же раздался звонок в дверь, и Полина с улыбкой произнесла:
– Похоже, что прямо сейчас.
Она отправилась открывать дверь, и Буравин, воспользовавшись тем, что остался один, все-таки схватил вкусный кусочек с общего блюда.
Полина ввела Андрея. Мужчины оценивающе смотрели друг на друга.
– Знакомьтесь: Андрей Москвин – писатель. Виктор Буравин – бизнесмен, – начала разговор Полина. Мужчины пожали друг другу руки.
– Знаете, а вы не похожи на серьезного писателя, – удивленно рассматривал гостя Буравин. – Я всегда думал, что писатель – это обязательно сутулый очкарик средних лет. И на мой взгляд, вы больше похожи на актера.
Андрей смутился:
– Даже не знаю, как воспринимать ваши слова – как комплимент или наоборот…
– Не обращайте внимания, я, когда голоден, всегда мрачно шучу, – поспешил снять напряжение Виктор, и Полина подхватила:
– А зачем умирать с голоду, когда ужин остывает!
Когда все сели за стол, Буравин продолжил беседу:
– Очень рекомендую салат – Полинин фирменный. Пальчики оближешь!
– Действительно, очень вкусно, – попробовав, согласился Андрей.
– Да, Полина у меня – не только отличный специалист, но еще и замечательный кулинар. Горжусь! – не уставал нахваливать Полину Буравин.
Андрей спохватился:
– Слушайте, я же совсем забыл, что у вас недавно была серебряная свадьба! Мне Полина писала. Поздравляю и завидую – столько лет вместе!
Буравин сухо остановил его восторги:
– Вы ошиблись. Мы с Полиной живем вместе совсем недавно. И официально еще не женаты.
Андрей переводил недоуменный взгляд с Буравина на Полину. Буравин многозначительно смотрел на нее. Наконец Андрей сообразил, что сказал что-то не то, и попытался замять неловкость:
– Извините, наверное, я что-то не так понял или перепутал…
– Ничего. Лучше расскажите, что вас привело в наш город, – попросил Виктор.
Андрей кивнул:
– Скажем так – старые долги. Я хочу отдать дань уважения человеку, который очень много для меня значил. Много лет назад меня не было рядом с ним, когда ему нужна была помощь. Теперь я хочу хотя бы узнать, как он прожил свои последние дни…
Андрей тяжело вздохнул и, сделав над собой усилие, добавил почти веселым голосом:
– Ну а кроме того, я пишу новую книгу – на основе мифов. Поэтому хочу поработать над расшифровкой одной местной легенды.
– Это какой же? – заинтересовался Буравин. Андрей охотно ответил:
– Это легенда о древней принцессе Марметиль.
– Да, есть такая. Но она же расшифрована! – воскликнул Виктор.
– Не до конца. В легенде о Марметиль расшифрована, на самом деле, только первая, вводная часть текста, – возразил Андрей.
– А сколько всего частей? – решил разобраться Буравин.
– Точно не знаю, поэтому врать не буду. Вот когда мы с Полиной совместим все наши изыскания и наработки, подберем ключ и расшифруем – тогда и поговорим, – Андрей был полон надежд на будущее.
– Надеюсь, долго ждать не придется… – скептически протянул Буравин.
Андрей не выдержал и сдался:
– Ну хорошо, открою вам одну тайну. Согласно легенде, Марметиль живет несколько жизней. У нее девять реинкарнаций. Так что вполне возможно, что современная Марметиль сейчас среди нас!
Буравин подавился едой и закашлялся:
– Так вы не только пишете сказки, но еще и верите в них?
Полина похлопала его по спине, а Андрей снова смутился:
– Похоже, сегодня я все говорю невпопад… Впрочем, я не оратор, а писатель. Это меня немного извиняет.
– Андрей, может быть, еще салата? – предложила Полина поспешно.
Но Андрей ее не услышал и продолжал:
– Хотя мой учитель – профессор Сомов – и писал прекрасно, и говорить умел замечательно. Он вообще был человеком одержимым. В лучшем смысле этого слова.
Полина и Буравин молча слушали грустный монолог Андрея.
– Если Сомов загорался какой-то идеей, остановить его было невозможно. Он и в свою последнюю экспедицию собрался так спешно, что не успел оповестить никакие официальные инстанции.
– Получается, что экспедиция была нелегальной? – удивленно сказала Полина.
Андрей развел руками:
– Увы. Я помню, как Игорь Анатольевич завидовал людям, которые живут в ваших местах. Говорил: «Они же каждый день прикасаются к живым легендам! Можно сказать – к вечности, ведь легенды не умирают!» К сожалению, умирают ученые, которые эти легенды изучают…
Андрей погрузился в печальные мысли, Полина и Буравин сочувственно смотрели на него.
– Чай все будут? – решила сменить тему Полина. Андрей, очнувшись от грустных мыслей, воскликнул:
– С удовольствием. Позвольте, я его заварю? У меня это получается просто изумительно!
Не дожидаясь ответа, он понесся на кухню. Полина с улыбкой посмотрела ему вслед.
– Ну и как тебе это нравится? Поскакал на кухню, даже не дождавшись нашего согласия! Словно он заранее уверен, что отказа не будет! – буркнул Виктор.
Полина осадила его:
– Витя, перестань. Ты придираешься к ерунде.
– Может быть. Но как подумаю, что он будет спать в твоем рабочем кабинете, чистить там зубы и ходить в трусах…
Полина рассмеялась:
– Ну у тебя и фантазия! Да с чего ты взял?
– Мне кажется, что твой писатель собрался у нас жить! – недовольно сказал Буравин.
Полина кивнула:
– Кстати, я сама хочу предложить ему остановиться у нас. Ученые – люди небогатые.
Вошел Андрей с чаем:
– Вы, наверное, обо мне сейчас разговаривали? Я вас стесняю?
– Нет-нет. Я просто сказал Полине, что мне не терпится попробовать заваренный вами чай, – успокоил его Буравин.
Когда чай был выпит, Андрей начал собираться уходить. Полина спохватилась:
– Андрей, куда вы на ночь глядя?
– Надо как-то определяться с жилплощадью. Пойду в гостиницу. Сниму номер, – сказал Андрей.
– Ой, ну что вы будете делать в гостинице? Оставайтесь лучше у нас, – предложила Полина.
– Боюсь, что это будет не очень удобно. Не хочу вас стеснять, – неуверенно посмотрел на хозяев Андрей.
Буравин поддержал Полину:
– Гостиницу обычно заранее бронируют. А если номеров свободных не будет, куда вы пойдете?
– Ну, поищу что-нибудь в частном секторе. Может, и найду какое-нибудь уединенное и романтичное убежище. Чтобы писалось лучше, – пошутил Андрей.
Буравину неожиданно пришла в голову идея:
– Уединенное местечко, говорите? Похоже, я знаю, чем можно вам помочь.
– О чем ты? – спросила Полина.
– Сейчас сделаю один звонок и все вам расскажу. – Буравин вышел позвонить. Вернувшись, он . довольно объявил:
– Все нормально, я позвонил вице-мэру и договорился насчет жилья для Андрея. Вы можете прямо сегодня заселяться на маяк.
– На маяк? Вот здорово! Спасибо огромное, это как раз то, что мне нужно, – обрадовался Андрей. – Маяк, он же рядом с морем. А… катакомбы там поблизости есть?
– А как же! Они у нас под территорией всего города есть, не только у маяка, – кивнул Буравин.
– Ну, так что, пойдемте? Я готов, – поднялся Андрей.
– Минуточку. Жить на маяке можно при одном условии. Необходимо выполнять нехитрые обязанности смотрителя маяка, – остановил его Буравин.
– О, это я с удовольствием! – охотно согласился Андрей.
– Прекрасно. Постажируетесь у одного опытного человека – он не смотритель, но дело это неплохо знает. И, так сказать, заступите на вахту, – поднялся Буравин.
Андрей спросил:
– Интересно, а куда делся настоящий смотритель маяка? Где он?
– В тюрьме, – коротко ответил Буравин.
* * *
Следователь сидел в своем кабинете и листал папку с документами. Марукин сидел рядом и подобострастно смотрел на него:
– Григорий Тимофеевич, а зачем к вам этот столичный писатель приходил? Андрей… не помню, как фамилия.
– Москвин. Видишь ли, он ученик того самого Сомова – ученого, который в 1999 году приезжал в наши края с экспедицией. И пропал без вести, – не отрываясь от папки, рассказывал следователь.
– А Москвин-то чего вдруг к нам пожаловал? – спросил Марукин.
– Интересуется судьбой учителя. Переживает, – пояснил следователь.
Марукин покачал головой:
– Странно. Столько лет интереса не проявлял, и вдруг – на тебе, нарисовался.
– Не нарисовался, а откликнулся на мой запрос. Приехал помочь в расследовании, – возразил следователь.
– Кстати, о расследовании. Я сегодня собираюсь проводить повторный допрос Родя. Какие будут пожелания? – переменил тему Марукин.
– Никаких. Потому что сегодня Родя буду допрашивать я, – отрезал следователь.
На допросе следователь не тянул резину:
– Ну так что, гражданин Родь? Идем на чистосердечное признание или уходим в глухой отказ? – сразу спросил он.
Смотритель хитро сощурился:
– Да я не против чистосердечного. Если, конечно, вы меня убедите, что это необходимо.
– Значит, так. Против тебя – факты. Во-первых: в 1999 году в районе твоего маяка без вести пропал известный ученый Игорь Сомов, – начал следователь.
Смотритель хмыкнул:
– Да? Прямо у маяка? Ну надо же! Ну, это ж разве факт? Это так – фактик. Для чистосердечной исповеди нужны основания посерьезней.
– Знаешь что? Когда у меня на руках будут такие «фактики», никакое чистосердечное тебе уже не поможет, – отрезал следователь.
Смотритель махнул рукой:
– Ну ладно, уболтал. Давай бумагу, напишу.
Следователь недоверчиво взглянул на смотрителя, но бумагу дал. Смотритель начал писать, следователь за ним наблюдал:
– Ты пиши, пиши. Чем больше подробностей, тем лучше. Чистосердечное признание смягчает вину… Хотя… совокупной вины на тебе столько, что… Ладно, пиши.
Смотритель огрызнулся:
– А я и пишу. И ведь действительно: чем больше пишу, тем легче на душе становится!
Смотритель продолжал увлеченно что-то писать. Следователь постепенно закипал:
– Что ты там пишешь так долго?
– Так ты ж сказал, чем больше подробностей – тем лучше. Вот я и описываю все в деталях.
Следователь потянулся к бумаге:
– Дай-ка я посмотрю, что ты написал.
– Э, нет. Сначала ты меня уговаривал, а я не хотел. А раз уговорил, так теперь и не останавливай. Не наступай на горло моей песне.
Следователь едва сдержался:
– Вот уж не знал, что тебя охватит такое вдохновение!
– Э, да ты еще не знаешь всех моих творческих способностей! – ехидно сказал смотритель.
Терпение следователя иссякло:
– Ну, все, давай сюда свою писанину! Смотритель отдал следователю свой листок. Тот начал читать:
– «На первое дело я пошел в малолетстве – 5 лет мне было. Обнес яблоню в соседском саду. Поступок мой раскрылся, и отец меня выпорол. Но уже через неделю я пошел на второе дело». Что это? Что за бред? Смотритель молчал и загадочно улыбался. Следователь нервно читал дальше:
– «Теперь мы обносили не яблоню, а сливу. И был я уже не один, а с подельником – Сашкой Невеличко. Этот наш поступок так и остался тайным. И с тех пор мне все стало сходить с рук». – Ты что, издеваешься надо мной? Дальше – то же самое?
Следователь перевернул листок, бегло читая его с другой стороны. В ярости разорвал его на мелкие клочки. У смотрителя глаза сияли от восторга:
– Начальник, ты же хотел как можно больше подробностей! Что тебе не нравится?
Следователь в ярости бросил разорванный на мелкие кусочки листок с признанием смотрителя в угол камеры:
– Ну все, Родь. Игры закончились. Даю тебе слово чести: ты ответишь за все свои поступки! Я тебя посажу – всерьез и надолго.
– Только ты сначала доказательства собери, а уж потом грозись! Я тебе не лох, чтобы на такую туфту попадаться, – зло бросил смотритель.
Следователь покинул камеру. В дверях он обернулся и грозно повторил:
– Повторяю: всерьез и надолго.
* * *
Маша и Алеша шли, взявшись за руки, по вечернему парку.
– Маш, смотри, почки набухли… – Леша с радостью разглядывал ветки деревьев.
– Скоро совсем тепло будет, – вторила ему Маша.
– А помнишь, как мы с тобой танцевали в этом парке? – посмотрел на нее Леша.
Маша кивнула:
– Конечно, помню. Ты тогда только первые шаги после болезни делал. Я понимала, какая это для тебя боль.
Неожиданно Леша предложил:
– Так давай снова потанцуем! Сейчас это у нас получится гораздо лучше.
– Что ты, мы же опоздаем в ресторан. Да и без музыки не получится, – засомневалась Маша, но в этот момент откуда-то раздались звуки вальса.
– А вот и музыка. Похоже, нас услышали там, – Леша показал глазами на небо. – Теперь мы просто обязаны потанцевать.
– Хорошо. Будем считать, что это репетиция нашего свадебного танца.
Маша сняла с себя пиджак, и влюбленные закружились в вальсе.
– Тебе не больно? – заботливо спросила Маша. Леша помотал головой:
– Ничуточки. Благодаря тебе я совершенно забыл и о боли, и о своей болезни. Хотел даже инвалидное кресло выбросить.
– И что?
– Костя не дал. Смешной такой, говорит: может, кому-нибудь еще пригодится, – пожал плечами Леша.
Маша сразу посерьезнела:
– Знаешь, такую вещь нельзя держать в доме. Иначе она на самом деле может кому-то пригодиться. Но нам лучше, чтобы не пригождалась. Правда?
– Убедила. Зайду на днях к отцу и сам выброшу это дурацкое кресло. Пойдем, а то ты уже замерзла – нос красный! – улыбнулся Леша.
– На свой посмотри! – отпарировала Маша.
Закончился танец, и молодым людям зааплодировали несколько человек, случайных прохожих. Одна из хлопающих – женщина в возрасте – подошла к ним.
– Ребята, вы меня, наверное, не помните. А я вас из тысячи узнаю, – обратилась она к Маше и Леше. – Я" видела вас в этом парке пару месяцев назад – вы тогда тоже танцевали. Как сейчас помню – мысленно пожелала вам обоим счастья, а молодому человеку – выздоровления.
– Спасибо, – прочувствованно сказал Леша.
– Это вам спасибо. Вы в тот день меня просто спасли, – возразила прохожая.
Маша не поняла:
– В каком смысле?
– Понимаете, у меня тогда была черная полоса в жизни. Муж ушел к другой, с работы грозились уволить, сын совсем от рук отбился. Я думала: зачем живу? Ведь не нужна никому… – Женщина тяжело вздохнула. Маша и Алеша внимательно ее слушали. – А вас увидела и поняла: пока человек жив, он должен надеяться и радоваться тому, что есть, каждому прожитому дню. Я тогда домой из парка пришла и полдня плакала.
У женщины по лицу бежали слезы, но она их не замечала:
– И слезами я как будто очистилась. Поняла, что ни на кого зла не держу. Ни на начальника, ни на сына-оболтуса, ни на мужа, который меня бросил. Спасибо им за то хорошее, что все-таки было.
Маша сама прослезилась. Леша тоже был под впечатлением.
– Какая интересная история!
– Я еще не все вам рассказала. Тогда я и про вас тоже думала. Такие вы были красивые, влюбленные, счастливые, что в душу мне запали. Только по молодости своей вы еще не понимаете, что счастье свое нужно беречь куда крепче здоровья. Оно ведь такое хрупкое, уязвимое.
Алеша обнял Машу:
– Не переживайте за нас. Все наши трудности – позади.
Женщина покачала головой:
– К сожалению, счастье одних может вызвать зависть других. Не позволяйте завистникам разрушить ваши отношения.
Женщина перекрестила Алешу и Машу и ушла. Влюбленные пораженно смотрели ей вслед.
– Кто это? – спросила Маша завороженно.
– Добрая фея, наверное, – улыбнулся Леша.
* * *
Костя сидел в кресле и читал книгу. В комнату вошла Таисия и изумленно спросила:
– Костя? Ты что здесь делаешь один? Вы поссорились с Катей?
– Да нет, у нас все хорошо. Она к вечеринке готовится, марафет наводит. Попросила меня подождать ее здесь, – объяснил он.
– А что за вечеринка? – спросила Таисия. Костя хитро прищурился:
– Очень необычная. Кодовое название – «помолвка на четверых». Мы соберемся вместе с Машей и Алешей.
– Да, припоминаю, я слышала от Кати о чем-то подобном. И кто инициатор этой бредовой затеи? – язвительно поинтересовалась Таисия.
Костя с вызовом взглянул на нее:
– Мы с Катей.
Катя красовалась перед зеркалом, разглядывая себя в ярком наряде – коротком черном платье и красных сапогах. В дверь постучали, и Таисия спросила:
– Катя, можно? Хочу на тебя посмотреть.
– Заходи, – разрешила Катя, и Таисия вошла. При взгляде на Катин наряд ее глаза округлились:
– Ой! Какой ужас… Катя, ты что так вырядилась? Это же вульгарно!
– А я и не собираюсь это носить. Я придумала, куда можно пристроить это недоразумение, – довольная своей выдумкой, ответила дочь.
– Да? Хочешь сделать презент местной жрице любви? – предположила мать, но Катя усмехнулась:
– Нет. Маше Никитенко.
– Ничего не понимаю. Зачем дарить Маше сапоги, тем более снимая с себя? – удивилась Таисия.
– Ну, я же подарила ей Алешу – тепленького, еще меня не забывшего. Она взяла и даже не поморщилась. Так что сапоги – это в самый раз! – зло прошипела Катя.
Через полчаса Катя и Костя шли по улице, Катя сменила обувь на элегантные полусапожки, в руках она несла пакет с обувной коробкой.
– Давай пакет понесу, – предложил Костя, но Катя отказалась:
– Не нужно, он не тяжелый. Там только сапоги.
– Какие еще сапоги? – не понял он.
– Это подарок для Маши. Неудобно с пустыми руками, – пояснила Катя.
Костя изумленно воззрился на нее:
– С ума сойти! Уж чего-чего, а этого я от тебя не ожидал. И в голову не могло прийти, что ты захочешь что-то подарить Маше.
– Это не «что-то», а настоящая Италия. Мы эти сапоги покупали с мамой год назад в Венеции, когда на гондолах катались, – заносчиво сказала Катя.
Костя мечтательно протянул:
– На гондолах! Как романтично…
– Да, незабываемые впечатления. Кстати, Костенька, а куда мы поедем в наше свадебное путешествие? – сменила тему Катя.
– Ну, не знаю. Надо подумать…
Катя ехидно посмотрела на Костю. Потом перевела взгляд вдаль и воскликнула:
– Ой, смотри, Алеша с Машкой идут.
– Где? О, точно. Давай догоним? – предложил Костя, но Катя дернула плечами:
– Ну, нет. Пусть они придут в ресторан первые. А мы опоздаем. Минут на пять.
* * *
Алеша и Маша сидели за столом и ждали Катю и Костю. Маша заметно нервничала.
– Добрый вечер, – церемонно поздоровалась Катя, когда они с Костей наконец вошли в ресторан.
– Вечер добрый, – так же вежливо ответила Маша. Алеша и Костя обнялись. Новоприбывшая пара присела, и повисла неловкая пауза.
– Ну что, какова программа на вечер? Предлагаю начать с аперитива и презентов, – начала Катя.
Маша переспросила:
– С чего?
Катя смерила ее уничижительным взглядом и повторила:
– С выпивки и подарков.
И она поставила на стол коробку с сапогами. Маша удивленно взглянула на коробку. К столику подошел Лева:
– Хозяин ресторана приветствует дорогих гостей. Для вас – обслуживание по высшему разряду, лучшие официанты и повара.
– Как мило! А какое фирменное блюдо посоветуешь попробовать? – стала кокетничать Катя.
– Сегодня особенно хороша лазанья, – порекомендовал Лева и нагнулся к Косте, шепча ему на ухо:
– Костя, будет перерыв между сменой блюд, подойди ко мне. Парой слов перекинемся.
– Да-да, конечно. Я и сам хотел, – тихо кивнул Костя.
Маша растерянно сказала:
– А я не знаю, что такое лазанья и аперитив… Маша опустила голову, а Катя пренебрежительно фыркнула.
– Ну что, попробуем хваленую лазанью? – спросил Леша, глядя в меню.
– Ну… давай ее, – протянула Маша.
– А может, пасту какую-нибудь закажем? С соусом болоньез, например. Должно быть вкусно, – предложил Костя.
Маша кивнула:
– Можно и пасту. Ее на хлеб мажут? Катя прыснула:
– Ой, не могу! На хлеб мажут! Пастой называют настоящие итальянские макароны!
Маша покраснела, а Костя шепотом осадил Катю:
– Катя, перестань.
– Извините, вырвалось. Маша, как-нибудь я займусь твоим образованием – в гастрономическом смысле. Нет-нет, не благодари. Мы же теперь почти родственницы… – ехидно сказала Катя.
Настроение у Мапш совсем испортилось, она тревожно смотрела в меню. Леша попытался перевести разговор в другое русло.
– Кать, а что за коробку ты принесла? – он кивнул на коробку с сапогами.
– А это подарок твоей невесте. В знак нашего с ней примирения, – сказала Катя.
Маша удивленно взглянула на коробку. В этот момент Костя заметил знаки, которые подавал ему с другого конца зала Лева, и встал:
– Дамы, вы не обидитесь, если я оставлю вас на несколько минут?
– Иди, конечно, – разрешила Катя и повернулась к Маше, протягивая коробку. – Это тебе. Парадоксально, но этот презент – из Италии…
Маша открыла коробку и увидела в ней красные сапоги…
Лицо ее окаменело.
* * *
Лева и Костя сидели за столиком в дальнем конце ресторана.
– Ну, что скажешь? Ты в деле? – спросил Лева. Костя кивнул:
– Да. Я вынужден согласиться.
– Вынужден? Даже так? Позволь полюбопытствовать: что заставило тебя принять мое предложение? Или кто? – заглянул ему в лицо Лева.
– Любовь, конечно же. Что же еще… Лева кивнул:
– Хорошо. Перейдем к делу. Прежде всего ты должен достать этот препарат.
Лева достал листок бумаги, на котором было написано название лекарства, и протянул его Косте. Костя тихо сказал:
– Так это же… наркотическая группа… это статья…
– Да, Костик, здесь все серьезно. И риск, и деньги, и все остальное, – веско сказал Лева.
– Но где я достану этот препарат? Он же отпускается только по рецепту врача! – растерянно развел руками Костя.
– Дружище, ну придумай что-нибудь. Ты же фармацевт, бывший владелец аптеки… Кстати! А в свою аптеку ты этот препарат завозил? – спросил Лева.
– Вроде бы да, – припомнил Костя.
– Тогда задача упрощается! Я даю тебе ключи от твоей бывшей собственности, ты идешь туда и спокойно берешь препарат! А уж смотрителю я его сам передам.
Костя решил разобраться:
– А зачем он вообще Родю? Лева пресек его любопытство:
– А вот это, Костенька, не твоя забота. Тебя должно беспокоить другое. Первое – лекарство. Второе – транспорт. А я ему новые документы сварганю. Чтобы на свободу он вышел не только с чистой душой, но и с чистым паспортом.
Костя не унимался:
– У меня остался последний вопрос. Ты уточнил сумму вознаграждения? Ее хватит на пышную свадьбу и на свадебное путешествие?
Лева молча взял из рук Кости листок и написал на нем сумму:
– На, смотри. По-твоему, этого не достаточно? Костя изучил листок:
– Сумма достаточно привлекательная…
– Не то слово! Смотри, какие кругленькие нули. Загляденье, да и только! И на свадебку хватит, и на путешествие. Кстати, а что у вас сегодня за праздник? Так странно видеть вас вчетвером… – спросил Лева.
Костя пояснил:
– Это праздник всепрощения и примирения. Мы с Лешкой помирились и решили помирить наших невест… Только у меня на душе все равно паршиво. Чувствую себя виноватым перед Лехой. Кате признался, что пошел на преступление против брата, а ему – не могу…
– А Кате-то зачем сказал? – не понял Лева. Костя вздохнул:
– Хочу начать жизнь с чистого листа. Лева щелкнул языком:
– Чистый лист – это, может быть, и неплохо. А вот покаялся Катерине ты зря. Она у тебя девушка непредсказуемая. Никогда не знаешь точно, чего от нее ждать. Даже сейчас. Смотри.
Костя испуганно обернулся в сторону столика, за которым сидели Катя, Леша и Маша. Маша с ужасом смотрела на красные сапоги в коробке, которую держала в руках.
– Что… что это? – прошептала она. Леша удивился:
– Обычные сапоги. Маш, ты чего? Катя поджала губы:
