Текст книги "Кольцо демона"

Автор книги: Елена Величка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

VIII

Пасмурный день потускнел, сумерки поглотили его сероватый свет, а затем наступила тёмная безлунная ночь.

– Мы недалеко от берега, – сказал Хёгвальд. – Возможно, завтра мы увидим его или нас подберут рыбаки. Молись. Ян, твои молитвы дойдут до Бога. Ближе всех к нему дети и ангелы.

– Но я не знаю молитв, гере капитан! – упавшим голосом произнёс Фогель. – Я ведь не ходил в школу. Это значит, что Бог не захочет нас спасти?

Не отличавшийся набожностью Хёгвальд попытался вспомнить какую-нибудь подходящую к случаю молитву, но в голове у него вихрем кружились обрывки матросских песен, повествующих о кровавых сражениях на море, о казнях и пытках, о чудовищах, уничтожающих корабли со всей командой. Ужасные образы скользили перед ним. Ему казалось, что на дне моря бушует пламя и красные отблески скользят по гребням волн.

– Мне нравится твоё кольцо, – произнёс голос, звук которого заставил Хёгвальда вздрогнуть. Он поднял глаза.

В оранжевом зареве нездешнего огня перед ним на крестовине мачты стояла высокая стройная женщина в светлом платье. Босая, с длинными развевающимися на ветру пепельно-русыми волосами, она напоминала сильфиду. На шее у неё висело янтарное ожерелье, запястья украшали костяные браслеты. Окинув Хёгвальда презрительным взглядом, она усмехнулась:

– Мои проклятия сбываются быстро…

– Если ты та самая ведьма, что посетила меня перед отплытием, – сказал Хёгвальд, – то ответь, что я должен сделать для того, чтобы ты оставила меня в покое?

– Моё проклятие уже сбылось, и если я сейчас оставлю тебя, ты умрёшь ещё до рассвета, но я могу спасти тебя и мальчика, если ты отдашь мне своё кольцо.

Георг Хёгвальд снял с руки мерцающий сапфир в тяжёлой серебряной оправе и протянул ведьме. Глаза её блеснули, как у волчицы. Она схватила кольцо и быстро надела себе на палец.

– Хорошо, – удовлетворённо произнесла она. – Ты отдал мне свой амулет. Дай мне руку, пойдём со мной.

Удивляясь тому, что делает, Хёгвальд взял ведьму за руку и с неожиданной лёгкостью поднялся на ноги. Ингрид взмыла вверх, увлекая его за собой. Оглянувшись на Яна, Хёгвальд похолодел: рядом с мальчиком на обломке мачты, скорчившись, лежал он сам. Он рванулся назад, но Ингрид удержала его.

– Не смотри туда и не пытайся понять то, что увидел.

– Погоди! Я не могу идти с тобой.

– Из-за мальчика?

– Да. Я должен остаться с ним или взять его с собой.

– Ты любишь его, – сказала Ингрид более мягким тоном, – и готов заплатить любую цену, чтобы выжить ради него, а не ради себя. Я понимаю тебя. Люди отняли у меня то, что было мне дорого. Я не поступлю с тобой так. Вы оба спасётесь, если ты согласишься пойти со мной. Сегодня большой праздник духов, и я не хочу появиться на нём одна. Мне нужен спутник.

– Ты хочешь, чтобы я участвовал в сатанинской оргии? Боюсь, что из меня выйдет плохой кавалер. С раной в боку я не на многое гожусь.

– Я дам тебе волшебный напиток, заживляющий раны. Идём же! Ты не похож на праведника, и вряд ли ангелы спустятся с небес, чтобы спасти тебя.

Не найдя, что возразить на это, Хёгвальд уступил.

…Они летели низко над острыми гребнями волн, направляясь, как ему казалось, не к берегу, а в открытое море. Доверившись своей спутнице, Хёгвальд больше не задавал вопросов.

Впереди на горизонте проступила во тьме густо-чёрная линия. Расширяясь, она постепенно приняла очертания скалистого берега. Хёгвальд с недоумением вглядывался в приближавшуюся землю. Дания осталась позади, и он не помнил, чтобы на морских картах в этом месте был обозначен какой-нибудь остров.

– И всё же он существует, – сказала Ингрид, услышав мысли своего спутника. – Это остров Сандфлес. Каждый год колдуны, демоны и тролли со всего света собираются сюда на праздник.

Миновав цепь прибрежных скал, о которые с шумом разбивались волны прибоя, Ингрид и Хёгвальд увидели под собой травянистую равнину, с трёх сторон окружённую лесом. Посреди неё пылал гигантский костёр. Вокруг него маячили тени с горящими факелами в руках. Казалось, равнина объята пожаром.

Едва новоприбывшие спустились на землю, как к ним со всех сторон бросились существа, будто сошедшие с картин Иеронима Босха. Уродливые полузвериные лица, голые косматые тела, перепончатые крылья закружились вокруг Хёгвальда в дрожащем свете пламени. Конечно, он не предполагал встретить здесь пастушек с ангельскими чертами и нежных пастушков, играющих им на свирелях, но вид этого сборища превзошёл все его ожидания. Обычное хладнокровие едва не изменило Хёгвальду. У него не было с собой никакого оружия, впрочем, оно вряд ли помогло бы ему, если бы твари проявили враждебность. Но они явно обрадовались появлению новичка. Сверкающие глаза внимательно рассматривали его, когтистые руки тянулись к нему со всех сторон. Каждому хотелось дотронуться до его одежды, дружески похлопать по плечу.

– Какой красавчик! – неслось отовсюду. – Кто это, Ингрид?

– Мой друг, – сухо ответила ведьма. – Отойдите! Я представлю его Господину.

Крепко стиснув руку Хёгвальда, она потащила его сквозь расступающуюся перед ними толпу.

Громадный, в три человеческих роста костёр распространял волны приятного тепла, освещая почти всю равнину. Неподалёку от него стоял деревянный помост, на котором восседал грузный мужчина лет сорока, облачённый в чёрную мантию с капюшоном. Рядом примостились два хорошеньких мальчика-близнеца. Их лица и длинные золотистые волосы излучали ровный фосфорический свет, контрастирующий с глухой чернотой их одежд.

– Это Эсберн Фридаль, великий маг, посланец тьмы, – шепнула Ингрид Хёгвальду. – Мальчики – его ученики. Если хочешь вернуться домой живым, ты должен поклониться Фридалю как наместнику ада и признать над собой вечную власть Сатаны. Подожди меня здесь!

Оставив Хёгвальда, Ингрид приблизилась к помосту, опустилась на колени и коснулась губами края мантии Фридаля. Между ведьмой и хозяином праздника завязался долгий разговор. Хёгвальд понимал, что речь идёт о нём, так как мальчики с интересом поглядывали в его сторону. Наконец Фридаль властно отстранил Ингрид и жестом приказал ему подойти.

Взгляд чёрного мага излучал мощную энергию. Хёгвальд с трудом выдержал его, но не отвёл глаза.

– Ты желаешь стать одним из нас? – снисходительно усмехнулся Фридаль. – Но зачем дьяволу неудачливый пират?

– Буду откровенен, сударь, – спокойно ответил Хёгвальд. – Я не стал бы беспокоить дьявола и его служителей, если бы Бог не отвернулся от меня за мои грехи. Я отрекусь от святого причастия, если вы спасёте моего приёмного сына.

Несколько мгновений Фридаль изучал Хёгвальда пристальным взглядом, затем обратился к одному из мальчиков:

– Конрад, принеси Напиток Жизни.

Юный ученик мага проворно соскочил с помоста и будто растворился в воздухе. Миг спустя он появился перед Хёгвальдом и подал ему круглый бокал дымчатого стекла, наполненный ароматной серебристо-розовой жидкостью. На вкус она была приторно-сладкой. Осушив бокал, Хёгвальд почувствовал прилив сил. Тепло разошлось по его телу.

– Ты готов отречься от Бога, чтобы спасти любимое существо, – снова заговорил Фридаль, – но дьяволу не нужна такая жертва. На рассвете тебя и твоего сына подберёт шведское судно: пьяный шкипер отклонился от курса. Пока же ты наш гость. Отдыхай, грейся у костра, пируй с моими подданными, но с первыми петухами ты покинешь Сандфлес и больше никогда сюда не вернёшься.

Поблагодарив гостеприимного хозяина, Хёгвальд уже собирался уйти с нетерпеливо ожидавшей его поодаль Ингрид, как вдруг нежные детские пальцы коснулись его руки, на которой прежде было кольцо.

– Если ты не вернёшь себе то, что она взяла, – тихо произнёс Конрад, – она не отпустит тебя. Ты станешь её рабом и каждый год будешь прилетать с ней на Сандфлес.

IX

Хёгвальд сидел на траве, устало прикрыв глаза. С ним происходило что-то странное, непонятное. Он ощущал себя своим среди чудовищ преисподней. Ингрид овладела его разумом и чувствами, заставила желать того, чего желала она, и близость с ней доставляла ему наслаждение. Оргия, в которой он участвовал, не казалась ему омерзительной, хотя на этом празднике не действовали никакие ограничения, всё было дозволено, кроме одного – вредить друг другу.

Только что закончились ритуальные танцы, и гости Фридаля весело набросились на яства и напитки, расставленные прямо на земле. Пировали, сидя вокруг костра. Хёгвальд не рискнул отведать угощение, предполагая, что аппетитно пахнущие блюда могут быть приготовлены из слишком экзотических для его простого вкуса продуктов вроде мяса змей, жаб или некрещеных младенцев. Ингрид спустилась к морю гадать по лунной дорожке, оставив своего спутника одного среди гостей. Он выбрал место подальше от костра, где трепещущий свет огня мерк, уступая сиянию луны.

Пиршество было в разгаре. Никто не замечал тихо сидящего поодаль Хёгвальда. Но его уединение было недолгим. Он почувствовал чьё-то пристальное внимание и лёгкое движение возле себя в темноте. Беспокойства он не ощутил – лишь ленивую досаду на то, что его потревожили без причины. Это были воспитанники Фридаля. Конрад подошёл и сел рядом. Его брат-близнец остановился поодаль, молча разглядывая гостя.

Хёгвальд заметил, что сходство между мальчиками не так велико, как показалось ему вначале. Во всяком случае, он вполне мог отличить одного от другого. Несмотря на благодарность к своим спасителям он предпочёл бы поменьше привлекать их внимание, но Конраду явно хотелось поговорить. Хёгвальд не нуждался в его советах и сделал попытку пресечь бессмысленный разговор вопросом, неприятным для мальчика:

– Как такие юные очутились на колдовском празднике? Неужели дьявол заключает договоры с детьми?

Конрад дружелюбно улыбнулся, нисколько не обиженный резковатым тоном гостя.

– Я ни о чём не договаривался с дьяволом. Это дело моей новой матери. – Он неопределённо махнул в сторону группы призраков, медленно кружащихся поодаль в лунном свете. – Я жду своего рождения. Она уже знает, что я её будущий сын, именно такой, какого она хочет иметь. Но ей не сказали, что я заберу её жизнь…

– Разве это можно знать заранее?

– Разумеется. Как и многое другое, например то, что ваша жизнь будет долгой, если только вы не оставите своё кольцо Ингрид. Она думает, что камень, вставленный в него, открывает миры, но она ошибается. То кольцо на руке дьявола, и он не отдаст его никому.

Хёгвальд не понял слов мальчика о его новом рождении и будущей матери, которой предстояло умереть при родах. Он решил, что речь идёт о каком-то сатанинском ритуале. Куда больше интересовала его судьба кольца, подаренного им ведьме, разумеется, не от чистого сердца. Конрад был прав: с амулетами не следует расставаться так легкомысленно, но вернуть кольцо не представлялось возможным.

Неслышно приблизившись, Ингрид опустилась на землю рядом с Хёгвальдом и обняла его за плечи.

– Тебе холодно. Пойдём, поищем место ближе к огню.

– Боюсь, что огонь не согреет меня, я ведь всё ещё в море.

– Неправда! Ты здесь, со мной, и я люблю тебя. Не веришь? Но ведь ты – жив! Ты вернёшься домой и спокойно заживёшь на берегу со своим мальчиком. Пожалуй, я сделала доброе дело, лишив тебя возможности разбойничать на море. Я спасла твою душу! – колдунья рассмеялась, любуясь блеском сапфира. – Твой камень связал нас с тобой. Где бы ты ни был, я всегда буду чувствовать тебя. Ты понравился мне ещё в Стокгольме, но я прокляла тебя раньше, чем увидела впервые. Моё проклятие уже действовало, и единственное, что я могла для тебя сделать, – это помочь тебе выжить. Не сердись, обними меня и скажи, что прощаешь!

Сжав ладонями её гибкую талию, Хёгвальд ощутил нежность, какой никогда не испытывал прежде. Странно, но в душе он был благодарен Ингрид за то, что произошло с ним по её вине. Если бы он не отдал ей кольцо в море, то сделал бы это теперь, чтобы снова и снова возвращаться к ней на волшебный остров Сандфлес…

За спиной Ингрид выросла чёрная тень. Тонкая фигура – не женская, не мужская, облачённая в длинное одеяние, плавно подняла руку. С узкой ладони полыхнул слепящий свет. Неестественно громкий, мучительный звук обжёг Хёгвальда, как порыв ветра, примчавшийся с пожара, и вырвал Ингрид из его объятий. Мгновение во тьме мерцал отдаляющийся костёр. Потом ночь поглотила его.

Охваченный пламенем боли и холода, Хёгвальд со стоном открыл глаза. Над ним в чёрном небе стояла одинокая звезда и, перекрывая шум ветра, гремел тот ужасный, невыносимый звук – петушиный крик. Петух пел так, словно эта песня была последней в его жизни. Когда он, наконец, умолк, стало слышно, как потихоньку всхлипывает его маленький хозяин.

– Ян, – тихо позвал Хёгвальд.

Мальчик перестал плакать и молча прильнул к нему.

Приподняв бессильно свесившуюся с мачты руку, которую лизали ледяные языки волн, Хёгвальд с трудом разжал онемевшие пальцы. Что-то круглое, гладкое скользнуло с его ладони в воду. Это было кольцо. Вероятно, он снял его в забытьи и сжимал в руке или…

Ах, да, как он мог забыть? В тот миг, когда неведомые силы разлучили его с Ингрид, он попытался удержать её за руку, но не смог, и в его ладони остался маленький предмет вроде отшлифованного волнами камешка…

Х

Синий рассвет забрезжил над морем. Наступающий день обещал быть ясным. Над очистившейся от облаков линией горизонта постепенно проступило бледно-розовое пятно, и в его центре, словно источник этого призрачного сияния, возник корабль. Он приближался, медленно вырастая из воды, будто созданный взмахом магического жезла, но его реальность не оставляла сомнений. Корабль, обещанный Фридалем, пришёл за теми, кто ждал его с таким нетерпением.