Текст книги "Современный психоанализ. Теория и практика"

Культура является процессом, обслуживающим Эрос, который стремится объединить отдельных индивидов и целые народы в одно большое сообщество – человечество.

З. Фрейд

В 1930 году Фрейд был удостоен престижной в литературных кругах премии Гёте за работу «Неудобства культуры», в которой была предпринята попытка определения места психоанализа в развитии культуры.

Основная идея Фрейда состоит в том, что различные общественные феномены являются выражением ранних потребностей и переживаний индивида. Религиозное поведение Фрейд называет явно инфантильным и оторванным от реальности, а саму религию – иллюзией. Религиозная система, по мнению Фрейда, также связана с неудачной попыткой человека определиться с целью и смыслом жизни. Но есть и другие пути развития общества. Фрейд последовательно выступает за замещение религии наукой и искусством.

Фрейд исследует цель и смысл жизни людей и констатирует банальный факт: люди хотят быть счастливыми. Для Фрейда это означает, что цель жизни определяется стремлением к удовольствию. В соответствии с принципом удовольствия определяется вся работа психического аппарата. Однако эта индивидуальная программа находится в противоречии с требованиями окружающего мира. А потому Фрейд делает пессимистический вывод: « Программа стать счастливым, которую нам навязывает принцип удовольствия, невыполнима» [127. С. 308].

Счастью людей противостоит страдание, источниками которого являются: 1) природные стихии; 2) болезни и старение тела; 3) несовершенство учреждений, регулирующих взаимоотношения людей в семье, государстве и обществе. Люди трудятся и объединяются в попытке отразить природные стихии. Они используют наркотики, чтобы ослабить боль, они уединяются, чтобы избежать страдания взаимоотношений. Другим способом защиты выступают массовые иллюзии, наиболее ярким примером которых, по мнению Фрейда, является религия.

Особое значение в защите от жизненных страданий имеет сублимация влечений. Фрейд понимает под этим такое смещение сексуального влечения на неполовые цели, которое позволило бы обойти ограничения со стороны внешнего мира. Фрейд следующим образом раскрывает секрет счастья: при индивидуальной способности достигать удовольствия за счет интеллектуальной или иной деятельности человек защищает себя от превратностей судьбы. К сожалению, сублимация возможна не для всех людей, поэтому основной линией жизни следует признать более универсальную способность любить и быть любимым.

Анализируя причины страдания и способы защиты от него, Фрейд приходит к неутешительному выводу, что большую долю ответственности за наши беды несет « так называемая культура». Культура ограничивает естественное стремление людей к удовлетворению своих желаний, что, в свою очередь, вызывает враждебность значительного числа людей. Многие люди становятся невротиками, потому что не могут вынести ограничений общества. В связи с этим Фрейд ставит главный вопрос: в чем сущность культуры? При этом он характеризует культуру как « всю сумму достижений и институтов<…> уводящих нашу жизнь от жизни животных предков и служащих двум целям: защите людей от природы и регулированию отношений между людьми» [127. С. 311].

К культурным достижениям, несомненно, относятся достижения науки и техники, продлевающие и облегчающие человеческую жизнь. В культуру входят высшие виды психической деятельности: ценности, религиозные системы, философские теории и идеи. Но культура создает и относительно «бесполезные вещи». Так, человек устраивает цветники, украшает дома, наводит чистоту и порядок. Фрейд подчеркивает, что красота, чистоплотность и порядокзанимают особое положение среди требований культуры. Порядок, скорее всего, заимствован человеком у природы, он представляет собой « своего рода навязчивое повторение: будучи единожды установлен, он диктует, когда, где и как следует действовать, чтобы в каждом аналогичном случае избежать проволочек и колебаний. Благотворность порядка бесспорна, он позволяет человеку наилучшим образом использовать пространство и время, экономя его психические силы» [127. С. 313].

Члены сообщества ограничивают возможности индивидуального удовлетворения. Кроме того, все они взаимодействуют на принципах равенства. Следовательно, еще одним требованием культурывыступает требование справедливости, то есть гарантия, что однажды установленный правопорядок не будет нарушен в пользу одного человека. Индивидуальная свобода, по мнению Фрейда, не является достижением культуры, ибо она была максимальной до всякой культуры. Стремление к свободе направлено против определенных форм культуры. С развитием культуры, по мнению Фрейда, личная свобода ограничивается.

Таким образом, в контексте психоанализа развитие культуры представляется своеобразным процессом, протекающим внутри человечества, результатом которого является изменение влечений. Некоторые их этих влечений уничтожаются таким образом, что на их месте появляются определенные черты характера. Например, культурное требование аккуратности ограничивает природный интерес ребенка к экскрементам. В результате при определенных условиях анальная эротика преобразуется в анальный характерс подчеркнутым стремлением к порядку и чистоте.

Ограничивающая функция культуры усиливалась по мере развития человечества. Первоначально ограничивающую и защитную роль играл, вероятно, сильный вожак. После устранения власти праотца и установления братства предписания табу стали первым правом. Движущими силами в этом процессе Фрейд объявляет Эроса и Ананке(в греческой мифологии соответственно бог половой любви и божество неизбежности). Это означает, что совместная жизнь людей вызвана двумя силами: внешней необходимостью, породившей труд, и властью любви, породившей семью. Фрейд называет женщин хранительницами интересов семьи и половой жизни. Способность к сублимации влечений у них, полагал Фрейд, меньше, чем у мужчин, вследствие чего культурная работа «все более становилась мужским делом».

Важным требованием культуры является ограничение сексуальной жизни. Уже первая фаза культуры, фаза тотемизма, ознаменовалась запретом кровосмешения. С помощью табу, законов и обычаев установились и другие сексуальные ограничения. Почему же существует антагонизм между культурой и сексуальностью? Одним из возможных ответов является то, что культура основана на отношениях между большим количеством людей, в то время как сексуальная любовь представляет собой изолированную связь двоих. Задача культуры – либидинозно объединить многих людей, поэтому она изыскивает различные возможности для создания между ними сильных идентификаций. Одним из таких приемов по праву выступают нравственные заповеди, например «Люби ближнего своего, как самого себя». Более того, Библия содержит и практически невыполнимый завет: «Возлюби врагов своих».

Чрезмерные требования культуры, в свою очередь, возникли в ответ на другое сильнейшее влечения человека – агрессию.Склонность к агрессии, эта первичная враждебность человека, проявляется уже «в детской», то есть у маленького ребенка. Из-за нее культурному обществу всегда угрожал распад. Ограничение деструктивной агрессииявляется следующей важной задачей культуры. При этом, по мнению Фрейда, не нужно запрещать такие позитивные проявления агрессии, как спор и соревнование. Фрейд отмечает: « Культура должна напрячь все силы, чтобы определить границы агрессивным влечениям людей» [127. С. 321].

Склонность человека к агрессии не уменьшается при социальных переменах. Борьба за абстрактную справедливость и равенство обречена на фиаско. Наделив людей подчас совершенно различными физическими и умственными задатками, природа утвердила несправедливость, которую нельзя устранить. Агрессивные проявления – это не прерогатива отдельных классов, например собственников, но универсальная человеческая тенденция. Отнимая у кого-то собственность, мы добиваемся лишь перераспределения неравенства и агрессии. В обществе, где агрессия подавляется и отрицается, она принимает скрытые формы, например обращается в борьбу с мнимыми внутренними или внешними врагами, как это было в советской России эпохи Гражданской войны. « Можно лишь с тревогой спросить, что предпримут Советы, после того как истребят всех своих буржуев?» [127. С. 322] – с гениальной прозорливостью говорит Фрейд в 1930 году, накануне сталинских репрессий.

Агрессия проявляется и во взаимоотношениях этнических групп. Скрытую неприязнь соседствующих народов друг к другу Фрейд называет нарциссизмом малых различий. Подобно тому как испанцы подтрунивают над португальцами, русские слагают анекдоты об украинцах, а англичане – об ирландцах. В малых группах (организации, учебный класс, семья, компания) агрессия также сохраняется, хотя и смещается на аутсайдеров, которые превращаются в козлов отпущения и приносятся в жертву. Таким образом, культурное развитие превращается в постоянную борьбу между влечением к жизни и влечением к смерти, в вечную борьбу за существование. В такой ситуации именно культура выступает тем процессом, который « обслуживает Эрос и стремится объединить сначала отдельных индивидов, позднее семьи, затем племена, народы, нации в одно большое сообщество – человечество» [127. С. 325].

В случае отдельного человека агрессия «обезвреживается» посредством запретов, и потому она интроецируется, переносится вовнутрь – туда, откуда произошла. Агрессия обращается против собственного Я. Теперь совесть проявляет ту же непреклонную готовность к агрессии по отношению к самому себе. Таким образом, Сверх-Я выполняет социальную функцию наказания и ограничения влечений. Если человек нарушает социальные запреты, возникает мучительное чувство вины. «Напряжение между грозным Сверх-Я и подчиненным ему Я мы называем сознанием вины, оно проявляется как потребность в наказании», –отмечает Фрейд [127. С. 327].

По Фрейду, есть два источника чувства вины и отказа от удовольствия – страх перед властью и страх перед Сверх-Я.Первый источник – это ранний страх перед авторитетом и страх потерять его любовь. Второй источник – это собственно чувство вины в виде критики уже сформированного Сверх-Я, от этой вины невозможно укрыться и она развивается потребностью в наказании.

Строгая совестьявляется результатом нескольких причин: конституции конкретного человека (врожденной предрасположенности); опыта отказа от влечений, усиливающего внутреннюю агрессию; опыта любви, который делает невозможным проявление агрессии к родителям и обращает ее вовнутрь, передавая Сверх-Я. Поскольку культура повинуется эротическому влечению, повелевающему ей объединять людей во внутренне связанную массу, она способна достичь этой цели только путем постоянного усиления чувства вины.

Европейская культура XIX века с ее жесткими моральными нормами оказалась, по мнению Фрейда, слишком суровой. Ее прогресс обернулся колоссальным ущербом для счастья людей. Он сопряжен с необычайной склонностью к агрессии, направленной либо вовне, либо на себя. Более того, накануне фашистского нашествия Фрейд высказал опасение, что «если развитие культуры имеет столь далеко идущее сходство с развитием индивида <… > не стали ли некоторые культуры или культурные эпохи “невротическими”?»[127. С. 335].

Таким образом, увеличение безопасности и порядка достигаются в культуре посредством ограничения( в лучшем случае сублимации) влечений.Хотя человечество расплачивается за это неврозами, тем не менее поддержание культуры – в интересах человека, ибо бесконтрольные влечения, особенно агрессивные, губительны для него. Проблема заключается не в наличии культуры, а в необходимости ее совершенствовать. Фрейд выражает уверенность, что наряду с интеллектом и любовью, знания, предоставленные психоанализом, будут способствовать улучшению культуры, и подводит резюме: «Мне кажется, что роковой вопрос рода человеческого – это вопрос: удастся ли развитию культуры, и в какой мере, овладеть агрессивным и направленным на самоуничтожение влечением, нарушающим совместную жизнь людей?»[127. С. 338].

Фрейд оставил многочисленное эпистолярное наследие. Беседуя с Эйнштейном на тему «Почему война?» (1933 год), он обращается к проблемам власти и права. Право,по его мнению, возникает как власть объединившихся людей и, таким образом, навязывается отдельному человеку. Другой источник изменения права – культурные перемены в членах сообщества. Такое изменение совершается через попытку завоевать авторитет, апеллируя к определенным идеям. Подобная апелляция имеет смысл лишь если идеи отражают интересы большинства членов сообщества. История большевизма показывает, что заменить реальную власть властью идей не удалось, основной формой власти остается насилие.

В этой связи Фрейд напоминает, что влечения человека бывают двух основных видов: эротические, нацеленные на сохранение и объединение, и агрессивные, направленные на разрушение и смерть. Последние не только объясняют наличие войн, но и определяют их неизбежность. Фрейд называет пути предотвращения войны. Против деструктивного влечения должен быть «мобилизован» его противник – Эрос как сила, с одной стороны, рождающая отношения любви между людьми, а с другой – сплачивающая людей. Идеальным состоянием, по мнению Фрейда, была бы общность людей, подчинивших жизнь влечений «диктатуре разума». Ничто иное не способно вызвать столь совершенное и прочное единение людей, даже при отказе от эмоциональных связей между ними. Но, по всей вероятности, надежда эта утопическая.

Для Фрейда культурный процесс есть «процесс органический» и наряду с физическими изменениями он несет с собой также изменения психические. Среди психологических изменений два представляются особо важными: усиление интеллекта,который начинает подчинять себе жизнь влечений, и интернализация(смещение на себя) агрессивной наклонностисо всеми ее благотворными и опасными последствиями.

Вторая мировая война сопровождалась не только разрушениями, но и постыдным возрождением ксенофобии. В свете возобновившегося преследования евреев в Германии Третьего рейха Фрейд мучительно старается ответить на ключевой для своей идентичности вопрос: как появились евреи и почему они навлекли на себя столь неизбывную ненависть? Этой драматичной теме посвящена одна из последних работ Фрейда «Человек Моисей и монотеистическая религия» (1939 год).

В этой исторической книге Фрейд реализует все основные идеи психоаналитической культурологии и выдвигает самые неожиданные гипотезы. На примере мифа о подкинутом ребенке он приходит к смелому выводу, что Моисей(главный объект идентификации евреев!) – египтянин, возможно, знатного рода, которого предание сделало евреем.Фрейд проводит параллель между религией Моисея и вероучением Атона, которое на время потеснило языческую религию и прекратило свое существование вместе с XVIII династией около 1350 года до Рождества Христова. Фрейд делает вывод, что религия Моисея была религией Атона, суть которой состояла в признании Атона (Адоная) единственным Богом. Важно также, что Моисей ввел обычай обрезания у евреев. Поскольку же в Египте религию Атона преследовали, то иного выбора, кроме бегства, Моисею не оставалось. Энергия Моисея и качества вождя позволили ему стать предводителем группы семитских племен и вывести их из Египта в Ханаан для сохранения веры, где еврейский народ слился с народом, поклонявшимся богу Яхве.

Перечисляя черты характера Моисея, Фрейд говорит, что он был гневлив, вспыльчив, горяч и «косноязычен». Возможно, семитские языки были для него чужими, поскольку он был египтянином. Далее Фрейд делает новое допущение: «Основатель религии Моисей был убит во время бунта своим упрямым и строптивым народом. Тогда же была заброшена и основанная им религия и возвращено поклонение Яхве». По прошествии немалого времени (около 800 лет) религия Яхве прошла путь обратного развития до «совпадения, а то и отождествления с первоначальной религией Моисея». В этом итог и роковое содержание истории еврейской религии.

Фрейд свел воедино несколько важных событий. Моисея, ставшего властителем и тираном, насильственно устраняют. Однако по прошествии времени о его убийстве пожалели и в конце концов попытались забыть. Тем не менее части народа Моисей передал свое более одухотворенное представление о Боге, идею единого, вселенского божества, сколь милостивого, столь и всемогущего, отвергшего всякую магию, провозгласившего высшей целью людей – жить по правде и справедливости. Так сохранилась традиция Моисеева Бога. « Никто не сомневается, что только идея этого другого Бога позволила народу Израиля вынести все удары судьбы и дожить до наших дней», – пишет атеист Фрейд, который здесь, говоря о пророках еврейского народа, не скрывает восхищение жизнью в «маате», то есть в истине и справедливости [142. С. 128].

Еврейская нация образовалась из двух племенных групп и двух царств, и у нее два основателя религии с одним и тем же именем Моисей. Все эти двойственности– неизбежные следствия того, что одна часть народа испытала переживание, которое следовало бы назвать крайне травматическим, тогда как другую часть это испытание миновало.

Утверждение моисеевой религии напомнило Фрейду развитие травматического невроза отдельного индивида. Для развития невроза характерно, что он восходит всегда и везде к очень ранним впечатлениям детства. Фрейд приводит сжатую формулу невротического развития: ранняя травма – вытеснение переживаний и защита – латентный период – начало невротического заболевания – частичное возвращение вытесненного[142]. Примерно то же происходило и в жизни рода человеческого. И здесь шли процессы сексуально-агрессивного содержания, которые оставили стойкий след, но большей частью были вытеснены и забыты. Позднее, после длительного латентного периода, они вновь напомнили о себе, породив невротические симптомы в форме религиозных феноменов.

Анализируя судьбу еврейского народа, Фрейд подчеркивает, что евреи высокого мнения о себе, считают себя благороднее и лучше других народов, от которых их вдобавок отделяют многие обычаи. При этом их вдохновляет особая вера в жизнь, какую дает лишь тайное обладание неким бесценным даром, выражая тем самым своего рода оптимизм – упование на Бога. Чувство собственного достоинства евреев идет и от того, что они – народ, избранный Моисеем. Этот великий человек стал не только героем, но и отцом, господином, а после вытесненного народной памятью убийства сделался праотцом и, наконец, Богом Отцом. В результате возвращения вытесненного материала еврейский народ создал нечто вроде мощного Сверх-Я. Таким образом, свое бессознательное раскаяние в совершенном убийстве он сосредоточил на почитании этого «бога». Более того, Фрейд говорит, что в силу внутренних причин отказ от влечений стал для еврейского народа источником удовольствия, равнозначным замещающему удовлетворению.

История религии ведет к еврейской религии Бога Отца, которая подверглась еще большему испытанию и превращена в религию Бога Сына евреем Павлом, догадавшимся, «что евреи несчастны потому, что убили Бога Отца». Фрейд дает волнующий ответ на вопрос: почему евреи, не принявшие новую христианскую религию, еще больше обособляются от других религий, а потому подвергаются нападкам и гонениям со стороны последних? Причина – обвинение евреев в том, что они не желают признаться в убийстве Отца.

Существует мнение, что история – система мифов и интерпретаций, созданная последующими поколениями людей. Если это так, то психоанализ предложил свою собственную, основанную на культурных событиях, мифологию для объяснения истории народов и законов функционирования общества.

Психоанализ литературы и искусства