Текст книги "Коллекция с пыльного чердака"

Автор книги: Елена Артамонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Солнце уже склонялось к горизонту, изнуряющая жара немного спала. Когда задремавшая в гамаке девочка проснулась, то обнаружила, что брат находился на прежнем месте за столом, а рядом с ним сидит бабушка.

– Наконец-то, – сказал Миша. – Мы уже хотели без тебя на речку идти, думали, что ты до утра проспишь.

– Вы собираетесь на речку? – обрадовалась девочка. – Подождите минуточку, я только надену купальник!

С реки уже потянуло свежестью, запахом воды. Когда Марья Васильевна с внуками спустилась к берегу, на непривычно чистом для городского жителя песке, не оказалось ни одного человека. Раньше здесь было довольно много купающихся, но с тех пор, как построили новый дом для персонала, местный пляж переместился метров на двести вниз по реке. А прямо напротив того места, где расположилось дружное семейство, был небольшой островок, заросший кустами ежевики. Он произвел на Женю неизгладимое впечатление – совсем маленький клочок земли словно плыл по спокойной глади реки, а несколько огромных вековых ив росших на островке, задумчиво рассматривали свое отражение в прозрачной воде.

– Как красиво! Миша, бабушка, посмотрите, как красиво!

– Мама рассказывала, что на этом острове часто сидела с удочкой в руке, – проговорила Марья Васильевна. – Она приходила на речку еще до восхода солнца, вплавь добиралась до островка, доставала припрятанную в кустах удочку, а потом…

Женя снова попыталась представить себя на месте прабабушки, и на этот раз у нее получилось. Девочка сбросила босоножки и вошла в воду:

– Здесь мелко, и вода совсем теплая!

Марья Васильевна подошла к воде, наклонилась, потрогала ее рукой.

– Действительно, теплая. И какая прозрачная!

– Так мы искупаемся? – Миша вопросительно посмотрел на бабушку.

– А зачем же мы сюда пришли?

– Самое удивительное, – заметила Женя, – что мы здесь совершенно одни, как Робинзоны.

– А на острове бывают дикари, может быть, даже людоеды, – шутливо заметил ее брат.

При этих словах очарование одиночества сразу улетучилось, и девочка с опаской посмотрела в сторону островка.

– Вон, видишь, костер и рядом несчастный Пятница, которого припасли себе на ужин кровожадные туземцы, – начал пугать «Шерлок Холмс» сестренку, но вдруг посерьезнел и заявил: – Вообще-то здесь и правда кто-то бывает. Пятницу с Робинзоном я не вижу, а остатки костра заметил. Вот и ветка шевельнулась…

– Ну, хватит, совсем запугал ребенка! – остановила его бабушка. – Вполне возможно, что кто-то приезжал сюда с ночевкой на рыбалку и разжигал костер. Что же в этом примечательного?!

– Да я не боюсь, – засмеялась Женя. – В наших краях людоедов нет.

– А если не боишься, то можно еще немного поплескаться, а мне пора ужин готовить, – сказала бабушка. – Только не заплывайте далеко. Баба Даша рассказывала, что прошлым летом где-то здесь утонул паренек. Говорят, возле острова есть очень опасное подводное течение, поэтому ни в коем случае не пытайтесь проникнуть на островок.

– Но ведь прабабушка плавала туда и ничего!

– Даже не думай, Женя! Тогда были другие времена, и все было другим. Если вы сейчас же не обещаете мне, что не станете пытаться проникнуть на островок, я вас одних на речку отпускать не буду! Дайте мне слово, что вы ограничитесь зоной у берега, где мелко и безопасно. Обещаете?

– Обещаем…

– Ровно в восемь жду вас к ужину. Твои часы в порядке? – Марья Васильевна посмотрела на внука, который был образцом точности и пунктуальности.

– Не беспокойся, вернемся точно в срок.

– Эх, жаль, что мы не взяли сюда дневник, – пожалела Женя, когда они остались одни. – Возможно, перечитывая его здесь, нам бы удалось обнаружить какие-нибудь важные детали, на которые в городе зимой мы просто не обратили внимания.

– Зачем нам дневник? Я и так все помню, – ответил «Шерлок Холмс», действительно обладавший отличной памятью. – С какого места начнем?

– С того дня, когда состоялось «великое переселение в Дубовку», – попросила сестренка.

– То есть с самого начала. Хорошо.

И брат начал точно, почти слово в слово пересказывать содержание прабабушкиных записок, будто старая тетрадь лежала у него перед глазами. Когда он закончил, Женя посмотрела на него с удивлением и восторгом:

– Ну, Мишка, ты молодец!

– Это лирическое отступление, а вот завтра мы снова сюда придем и обсудим план расследования, который я набросал, – ответил польщенный похвалой паренек и посмотрел на часы. – Теперь еще разок окунемся и пора домой.

– Как ты думаешь, мы сумеем найти эту коллекцию?

– Если она находится где-то здесь, непременно. Надо только воспользоваться дедуктивным методом и тщательно анализировать все улики.

– Представь, как это здорово! Тебя покажут по телевиденью, сообщат, что простой школьник Миша Жиганов сумел сделать, то, что не удалось ученым и коллекционерам. «Бесценная коллекция картин княгини Кенешевой наконец-то займет достойное место в Третьяковской галерее или в каком-нибудь другом музее» – так о тебе скажут, а потом заснимут на фоне картин великих художников, – размечталась Женя, осторожно входя в теплую, сверкающую солнечными бликами воду.

– Не будем забегать вперед, – смущенный открывшимися перспективами «Шерлок Холмс» с разбегу плюхнулся в речку, и шум воды заглушил его последние слова.

************************

Женя представляла себя русалкой. Она сидела на толстой ветви огромной ивы и рассматривала свое искаженное мелкой рябью отражение в реке. Первая ночь в Дубовке прошла прекрасно и теперь, сразу после завтрака девочка вместе со своим братом отправилась на берег речки, оккупировав маленький песчаный пляжик напротив необитаемого островка. Место понравилось обоим, и «Шерлок Холмс» предложил устроить выездной штаб в ветвях старой ивы.

– Здесь думается хорошо, – сообщил он сестренке, машинально теребя в руке гибкий ивовый побег. – Последнее время я просчитывал план наших действий направленный на поиски коллекции и пришел к заключению, что надо начать с обследования чердака, на котором Орест прятал картины.

– Зачем? Думаешь, что спустя столько лет там сохранились какие-нибудь улики?

– Ну… – уклончиво ответил Миша. – Мало ли что? И потом, дело не в вещественных доказательствах, а в самой атмосфере. Шерлок Холмс говорил – для того чтобы поймать преступника, надо научиться думать как он, стать на его место.

– Но Орест не преступник!

– Разумеется. Однако, оказавшись на чердаке, мы настроимся на тот же лад, что и он, поймем ход его мыслей, и тогда нам станет проще понять, где именно он спрятал картины.

– Как это сложно…

– А кто сказал, что поиск пропавших много лет назад шедевров простое дело? – «Шерлок Холмс» гордо вскинул голову, и стекла его очков ярко вспыхнули на солнце. – С такой сложной загадкой может справиться только настоящий сыщик. Итак, в первую очередь нам предстоит проникнуть в дом, где жила наша прабабушка.

Постепенно перспектива полазить по старому чердаку, найти там что-то интересное стала казаться Жене все более привлекательной. Она уже представляла, как крадется среди штабелей брошенной мебели, приближаясь к той части чердака, где некогда скрывался Орест…

– Параллельно нам следует заняться опросом местных стариков и, прежде всего, посетить деревню Васино. Затем отправиться на развалины усадьбы.

– Зачем? Если Орест вывез картины из дома, с какой стати ему было возвращать их назад?

– Кто знает, кто знает… – Миша покачал головой. – Не забывай, парень прекрасно знал все тайники и закоулки в усадьбе, поэтому, вполне мог спрятать картины именно там. В первый момент Орест действовал импульсивно, он был потрясен гибелью матери и торопился как можно скорее убраться из этих мест, куда глаза глядят, но потом, после зрелых размышлений… Короче, нам надо залезть на чердак и представить себя Орестом. Может, тогда мы поймем, что он надумал. По дороге к лечебнице, заглянем домой – выясним у бабушки, в каком корпусе находились квартиры сотрудников.

– Не надо никуда заходить! Вот и она, – радостно воскликнула Женя, увидев спускавшуюся к реке Марью Васильевну.

– Запарилась совсем, хочу освежиться перед обедом, примите меня в свою компанию? – проговорила бабушка, усаживаясь на песок и снимая тапочки.

– Как хорошо, что ты пришла! Мы как раз о тебе говорили, – сообщила Женя, – хотели узнать, в каком доме жила прабабушка. Она ведь показывала его тебе, когда вы приезжали в Дубовку?

– Конечно, показывала. И окна своей квартиры на третьем этаже – это второй корпус. Но потом для сотрудников построили новый дом, а в старом разместили больных. Мы можем прогуляться, и я покажу вам тот дом, те окна, – предложила Марья Васильевна, довольная тем, что Миша с Женей проявляют такой интерес к истории своей семьи.

Покинув берег реки, пожилая женщина в сопровождении внуков двинулась к поселку. Вскоре они увидели здания лечебницы. Мрачный кирпичный корпус, окруженный огромными раскидистыми тополями, ветви которых касались стен и крыши, источал прохладу.

– Вот эти окна, в самом центре третьего этажа, – указала бабушка наверх. – Я хорошо запомнила их, когда приезжала сюда в первый раз. Но тогда здесь жили сотрудники, и все выглядело боле привлекательно: на подоконниках стояли цветы, висели занавески и решеток не было.

Женя внимательно смотрела на окна, из которых когда-то ее прабабушка взирала на поросшие лесом холмы возле Дубовки. Миша тоже пристально разглядывал верхнюю часть дома, особенно чердачное окошко, прикидывая, каким образом можно проникнуть внутрь больничного корпуса. От размышлений «Шерлока Холмса» оторвала проходившая мимо девушка в белом халате с несколькими папками в руках, по-видимому, историями болезни. Она поднялась на крылечко второго корпуса, нажала на звонок, что-то сказала в домофон, затем тяжелая железная дверь открылась и снова захлопнулась, поглотив медсестру. Миша вздохнул: было ясно, что о намерении попасть на чердак психиатрической лечебницы придется забыть.

************************

Ночи в Дубовке были удивительно тихими, обычно в предрассветные часы не раздавалось ни звука, и даже собаки не нарушали покой спящего поселка. Но на этот раз что-то изменилось вокруг. Женя чувствовала странную перемену сквозь сон, однако никак не могла проснуться. Это было тревожное, мучительное состояние, когда сознаешь, что рядом происходит нечто очень важное, а вязкий сон сковывает по рукам и ногам, не позволяя шевельнуться. Шум усиливался, вместе с ним возрастала и тревога. Наконец, Жене удалось сбросить с себя сонные оковы, она села на кровать, прислушалась. Оказывается, ее разбудили жуткие вопли, доносившиеся со стороны больничного городка. В тишине были слышны голоса, какие-то странные крики, а потом все внезапно стихло. Женя моментально представила страшную картину – взбунтовавшимся пациентам лечебницы удалось вырваться на свободу, и теперь они разбегались во все стороны, сокрушая то, что попадалось на их пути. «Говорила же мама, что в Дубовке может быть опасно, – подумала она, ощущая какое-то странное равнодушие и не предпринимая ничего для своего спасения. – Почему я не прислушивалась к ее словам?!».

Вернувшаяся тишина оказалась страшнее шума. В эти мгновения за стенами домика могло происходить все, что угодно, в любой момент дверь ее комнаты мог распахнуть окончательно свихнувшийся от ощущения свободы безумец. Холодный ужас потихоньку наполнял душу. Громко тикали ходики… Зловещая тишина темной ночи стучала в виски беззвучными ударами… Губы пересохли, холодная струйка пота скользнула вдоль позвоночника…

Ожидание сделалось невыносимым. Только когда бездействие довело ее до полуобморочного состояния, перепуганная девочка отважилась встать и подошла к окну. Правда, оно выходило на холмы, а шум доносился с противоположной стороны, но все же в данной ситуации это был единственный источник информации, дающий представление о том, что творилось за стенами дома. Женя готова была увидеть самое страшное зрелище, но то, что открылось ее взору, превзошло худшие предположения – такое невероятное явление могло только пригрезится во сне. В первый момент девочке показалось, что за окном нет ничего кроме неба, усыпанного звездами, а потом она поняла, что видит перед собой не небо, а отлогий склон холма, на котором прямо среди травы покоилось бесчисленное множество звезд. Точнее светящихся фосфорическим светом огоньков… Понимая, что такого просто быть не может и, в тайне надеясь, что спит и видит кошмарный сон, Женя ущипнула себя за руку, однако пейзаж за окном не изменился. Множество таинственных, неземных огней покрывали склон мерцающим ковром.

Внезапно девочке пришла в голову мысль, что это светятся глаза огромной волчьей стаи, явившейся из соседнего леса. В гробовом молчании, похожие на серые тени хищники подкрались к поселку, окружив его тесным полукольцом. Их глаза горели холодным равнодушным огнем, а острые белоснежные клыки готовы были вот-вот вонзиться в человеческую плоть…

«Нет… Так не бывает, – думала Женя, пытаясь найти хоть какое-то разумное объяснение происходящему на склоне холма. – Такого просто быть не может! Столько волков не соберешь по всей России! И потом, летом они не опасны, зачем им нападать на поселок?!». Однако спокойнее девочке от таких мыслей не стало. Стоило ей отвергнуть одну версию, как на ум пришла другая, еще более жуткая и фантастическая. Что если случилось то, о чем снято столько фильмов и на Землю вторглись пришельцы из космоса? Вдруг они приземлились где-то поблизости, для начала испытав свое новое оружие на несчастных обитателях психушки, и теперь собирались уничтожить находившийся неподалеку город? А странные огоньки – это нечто вроде маяка, для зависшей где-то на орбите армады вражеских космических кораблей?

Женя стояла у окна, широко раскрытыми глазами взирая на сияющий холм. Потом, поборов оцепенение она в ужасе задернула штору, бросилась в постель и с головой укрылась одеялом – другого выхода из кошмарной ситуации она просто не видела. От страха пропал голос, как раньше случалось только во сне, и Женя не могла, да и вряд ли посмела бы позвать бабушку или Мишу, которые крепко спали, а может быть, уже погибли от рук кровожадных инопланетян…

*********************************

Девочка не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, за распахнутым настежь окном сияло солнце, на склоне холма мирно паслись принадлежавшие бабе Даше козы. В комнату заглянула Марья Васильевна:

– Вставай, соня, умываться и завтракать. Посмотри, как хорошо кругом. Нет ничего лучше утра!

– Бабушка, сегодня ночью… – Женя умолкла на полуслове, сообразив, что о космических пришельцах говорить явно не стоило, ведь все были живы и здоровы, а значит, версия о нападении инопланетян оказалась ложной. – В общем, этой ночью почти к самому дому подходили волки, они могут напасть на коз – надо предупредить хозяйку.

– Какие волки? – улыбнулась бабушка. – Тебе опять страшный сон приснился? Нельзя эти глупые фильмы про вампиров смотреть, после них всякие глупости в голову лезут!

– Это не сон! Я, правда, видела множество светящихся глаз на склоне холма! Такое не могло пригрезиться, и вампиры здесь совершенно ни при чем! А со стороны больницы доносились какие-то странные крики.

– Все еще валяешься, лежебока? – в комнату вошел Миша, который уже успел сбегать к реке и искупаться перед завтраком.

– «Шерлок Холмс», помоги, – взмолилась сестренка. – Я действительно их видела, а бабушка мне не верит.

– Кого видела?

– Волков. Весь склон был усеян светящимися точками, так светятся глаза хищников.

– Так-так, посмотрим…

Брат выглянул в окно – по ту сторону заросшей птичьей гречишкой проселочной дороги, был виден пологий склон холма, похожий на ковер из желтых, красных, фиолетовых и белых цветов. Сено еще не скосили, и от цветов сладко пахло медом. Миша задумчиво смотрел на эту идиллическую картину, словно что-то вспоминая.

– Неплохо бы собрать букетик полевых цветов для дома, – вдруг произнес он. – И посмотреть на него в темноте.

Сначала Женя не поняла, о чем говорит брат, но потом стала догадываться.

– Так ты думаешь, это светлячки? – обрадовалась она, такому простому разрешению мучившего ее вопроса. – Маленькие зеленые существа, о которых писала прабабушка?

– Вероятно. Но надо еще получить экспериментальное подтверждение версии, провести следственный эксперимент, – улыбнулся довольный «Шерлок Холмс». – Пойдем собирать цветы.

Марья Васильевна направилась к выходу из комнаты, позвав за собой внуков. Миша уже собирался последовать за ней, но тут Женя вспомнила непонятный шум, разбудивший ее ночью:

– Подожди, Мишка. Все не так просто. А крики? Они были просто ужасными, я думала, что это волки напали на людей.

– Крики?

– Сегодня ночью кто-то жутко вопил. Похоже, эти вопли доносились со стороны лечебницы.

– Насчет криков пока ничего не могу сказать. Лично я их не слышал, но не отрицаю, что они могли быть. Проще всего узнать у местных жителей. Жаль, что я ни с кем не говорил во время прогулки. Хотя…

Присев на подоконник, он наморщил лоб и полез в карман за губной гармошкой. Кумир Миши Шерлок Холмс, в часы серьезных размышлений, решая важные проблемы, обычно играл на скрипке и последователь великого сыщика, подражая ему, тоже пытался музицировать. К счастью для окружающих, родители не купили сыну скрипку, а потому Мише пришлось довольствоваться старой губной гармошкой. Впрочем, простенький инструмент в «умелых» руках мальчика легко превращался в «оружие массового поражения». Соседская собачонка Лиска обычно начинала жалобно подвывать, заслышав тоскливые трели, а мама хваталась за щеку, словно у нее начинался приступ зубной боли. Вот и теперь комнату наполнили душераздирающие скрипучие звуки – такова была музыка размышлений юного сыщика. Женя терпеливо сносила этот концерт, ожидая, когда же «Шерлок Холмс» закончит терзать ее слух и сообщит о результатах размышлений. Наконец «музыка» смолкла, и Миша торжественно произнес:

– Ночной переполох вызван теми, кто жжет костер на островке. Боюсь, эти люди еще встанут на нашем пути.

– Какие люди? Какой костер?

– Помнишь, когда мы впервые пришли на берег реки, я сказал, что необитаемый островок кто-то посещает? Пугал тебя людоедами.

– Да, помню.

– Сегодня, я пошел искупаться и заметил, что костерок на острове еще дымит, похоже, место ночного привала покинули совсем недавно, в спешке, не сумев до конца погасить огонь. Профессиональный интерес сыщика заставил меня заняться решением этой проблемы. Как ты знаешь, иногда я устраиваю себе небольшие тренировки – наблюдаю за кем-либо, по его внешнему облику пытаюсь определить его род занятий и тому подобное.

– Ты плавал на островок?!

– «Шерлок Холмс» никогда не нарушает слова! Если бы я побывал на острове, то разрешил бы все вопросы, а так мне пришлось довольствоваться только отпечатками подошв. Я подумал, что люди, проводившие ночь в этом уединенном месте, скорее всего, попали на остров с нашего берега реки, поскольку отсюда добираться значительно ближе. Естественно, что их следы следовало искать ниже островка, поскольку течение неминуемо сносило бы их вниз по реке. Пройдя немного вдоль берега, я обнаружил в зарослях камыша маленький плот. Он бы не выдержал и ребенка, но на него можно было нагрузить свои вещи и одежду, а самим вплавь перебраться к островку. Рядом на песке я обнаружил отчетливые отпечатки подошв. Это были кроссовки сорок пятого размера и остроносые летние ботинки. Прятал плот в кустах обладатель внушительных ступней, а его спутник в это время стоял в стороне, что-то говоря своему приятелю.

– Откуда ты знаешь про их разговор?

– Парень в остроносых ботинках стоял на одном месте, курил, стряхивая пепел на землю. Я обнаружил два окурка, что свидетельствует – ждать нашему незнакомцу пришлось довольно долго. Вряд ли он стоял молча, наверняка давал советы своему спутнику, подсознательно оправдывая свое бездействие, «ценными» предложениями.

– Но какое отношение эти двое имеет к ночному переполоху?

– Самое прямое. Ночь сегодня была довольно влажная, а потому отпечатки на земле получались очень отчетливыми. Я пошел по следу наших туристов и вскоре он разделился – остроносые ботинки направились в сторону автобусной остановки, а кроссовки сорок пятого размера двинулись прямиком через луг к психиатрической лечебнице. Проследить маршрут обладателя ботинок не представлялось возможным, так как он двигался по заасфальтированному тротуару, а потому мне пришлось следить за кроссовками. Несколько раз я терял след, продолжал идти вперед чисто интуитивно и вновь находил отпечатки огромных кроссовок. Самый четкий из них находился возле второго корпуса лечебницы у корней старого тополя. Похоже, кто-то прыгнул вниз с высоты нескольких метров, буквально впечатав свои ступни во влажную землю. Исходя из этого, можно предположить – наш незнакомец зачем-то забирался на дерево возле здания. Ветви тополя почти касаются крыши корпуса, на которой находятся слуховые оконца. Когда ты рассказала мне о ночных криках доносившихся со стороны лечебницы, картина стала абсолютно ясна – некто проник в…

– Миша! Женя! Вы завтракать собираетесь? – прервал рассуждения сыщика недовольный голос бабушки. – Поторапливайтесь, второй раз я разогревать ничего не буду!

Прервав столь интересный разговор, брат с сестрой направились к столу, стоявшему во дворике прямо среди высоких махровых мальв. Ребята уже заканчивали успевший немного остыть омлет, когда во дворе появилась баба Даша. Вернувшаяся из магазина хозяйка не замедлила поделиться с квартирантами удивительной историей, которую она только что услышала в сельмаге. Оказалось, что этой ночью кто-то, непонятно с какой целью, забрался в буйное отделение психиатрической лечебницы и вызвал невероятную панику среди больных. По тревоге были подняты все врачи, которым с трудом удалось успокоить своих пациентов. Самым непонятным было то, каким образом злоумышленник проник в корпус – дверь внизу оставалась заперта, а через зарешеченные окна попасть в помещение было невозможно. Рассказывали, все началось с того, что дежурный санитар услышал шум на чердаке. Он решил, что кто-то из больных выбрался из палаты, взял фонарик и отправился к ведущей наверх лестнице. Заглянув на чердак, санитар неожиданно для себя увидел совершенно незнакомого постороннего человека и окликнул его. Тот бросился вглубь помещения – санитар следом, между ними завязалась короткая борьба, а потом незнакомец, спасаясь от преследования, помчался вниз по лестнице, оказавшись прямехонько в буйном отделении. Попав к больным, он внес большое разнообразие в их монотонную жизнь и так возбудил их души, что обычно сдержанный и величественный Александр Македонский принялся организовывать новый поход в Среднюю Азию. Что из этого получилось, было слышно не только в Дубовке, но и далеко за ее пределами… Сам же незнакомец в суете бесследно исчез, по-видимому, сумев вернуться на чердак и каким-то образом покинуть здание.

– Сколько лет я здесь работала – никогда такого не происходило, – удивлялась баба Даша. – Были случаи, когда больные пытались выбраться из отделения, но чтобы забраться в него… Такое могло придти в голову только сумасшедшему!

Миша внимательно слушал рассказ хозяйки, а потом уточнил:

– Так он спустился с чердака?

– Да, оттуда. Санитар даже подумал, что он проник через старую печную трубу, которая оставалась на крыше.

«Шерлок Холмс» подмигнул сестренке. На его лице вспыхнул легкий румянец торжества. Когда хозяйка ушла, Миша во второй раз за утро вытащил губную гармошку и после краткого музицирования, заявил, что все это не случайно и как-то связано с пропавшей коллекцией княгини Кенешевой.

– Несомненно, человек, проникший на чердак, так же, как и мы интересовался картинами.

– О чем ты говоришь «Шерлок Холмс»?! – вмешалась в разговор бабушка. – Во-первых, о них знала только мама и ее сестра Нина, а во-вторых, с чего вдруг почти по прошествии века кто-то, да еще одновременно с моими внуками заинтересовался этой проблемой? Нет, скорее всего, парень проник в корпус с целью воровства или просто хулиганства через слуховое окошко чердака. Кстати, до него совсем нетрудно добраться, карабкаясь по ветвям тополя. Зачем он туда забрался – это его дело, а мне ясно только одно, что в Дубовке появился посторонний. Неизвестно, что у него на уме, поэтому одних на речку я вас больше не отпущу.

К удивлению Марьи Васильевны, внуки встретили ее слова без возражений, а Миша даже неожиданно для всех сообщил, что ему вообще надоело целыми днями пропадать на реке и пора уже осваивать новые дачные места. Женя вспомнила про светлячков и предложила всем семейством отправиться после завтрака собирать цветы, что было единодушно одобрено.

На самом деле «Шерлок Холмс» был настроен не так безмятежно, как пытался демонстрировать окружающим. Ночной инцидент во втором корпусе лечебницы, странные туристы, обосновавшиеся на безлюдном островке – все это не могло не встревожить юного сыщика. Однако он, помогая сестренке, старательно собирал росший на лугу душистый донник и ромашки, одновременно продолжая раздумывать о странных событиях последнего времени.

Домой вернулись с огромным букетом полевых цветов. Он не уместился в банке, хозяйка принесла ведро, в которое и поставили цветы. Комната наполнилась сладким запахом, а когда стемнело, весь букет вспыхнул множеством светящихся огоньков. «Шерлок Холмс» ликовал – еще одна из его догадок оказалась верной.

– Смотри сколько волчьих глаз, целая стая пришла в наш дом! Сейчас серый волк съест Красную Шапочку! – подшучивал он над сестренкой, но она только смеялась, вспоминая, как напугали ее безобидные светлячки прошлой ночью.

5

– Говорят тебе, надо идти в усадьбу!

– Бабушка нас не отпустит.

– Значит, надо идти без разрешения, Женя. Она взяла с нас слово не плавать на островок, но это вовсе не означает, что мы дали подписку о невыезде!

– Так нельзя! Бабушка будет сильно волноваться.

– А сидеть без дела можно? Мы уже четвертые сутки безвылазно торчим в этой дыре, не предпринимая ничего для продолжения расследования. С таким же успехом, мы бы могли отсиживаться у себя дома. Как хочешь, Женя, а я поставлю вопрос ребром – или мы получаем свободу, или… – Миша неопределенно махнул рукой, еще не решив, какая угроза должна последовать за словечком «или».

Прошло несколько дней после ночного переполоха в психушке, таинственный злоумышленник, забравшийся во второй корпус, больше никак не давал о себе знать, постепенно все успокоилось, но волновитая Марья Васильевна по-прежнему сопровождала внуков во всех их прогулках. Бабушка быстро уставала, к тому же, ей приходилось заниматься домашним хозяйством, поэтому маршруты путешествий становились все короче и короче. Миша, обеспокоенный появлением таинственных конкурентов, шедших по их следу, торопился с расследованием, однако по собственному его выражению «был связан по рукам и ногам». Не выдержав такого почти затворнического образа жизни, он как-то утром взбунтовался и решительно направился к возившейся у плиты Марье Васильевне. Встревоженная Женя поплелась следом за братом. Однако ставить вопрос ребром ему не пришлось. Едва «Шерлок Холмс» начал говорить о застопорившемся расследовании, находившаяся там же Дарья Тихоновна неожиданно предложила:

– Я собираюсь в Васино, хочу навестить свою родственницу. Там поблизости развалины барской усадьбы, про которую вы меня спрашивали, когда приехали. Хотите прогуляться? Здесь недалеко, всего четыре километра.

При этих словах Марья Васильевна с завистью посмотрела на бабу Дашу. Она была моложе хозяйки, но такая большая прогулка для нее была бы уже слишком утомительной. А для Миши и Жени предложение оказалось более чем кстати.

– Хотим! – почти хором ответили брат с сестрой и вопросительно посмотрели на бабушку.

– Отпускаю, – коротко ответила она, – Дарья Тихоновна здесь все знает, поэтому я могу быть спокойна.

Сборы оказались недолгими и вот уже жилистая высокая старуха в сопровождении двух подростков, твердым шагом двинулась по проселочной дороге, ведущей в деревню. По пути баба Даша рассказала своим спутникам, что ее мать была родом из Васино. Оставшись после смерти мужа с ребенком еще совсем молодой, она пошла работать в больницу санитаркой и проработала там до самой старости. Туда же она устроила на работу и дочку.

– Мать была очень красивой, все парни в округе на нее засматривались. Сам фельдшер хотел на ней жениться. Да вот не сложилось…

– Она не рассказывала вам о Стодольских и о нашей прабабушке? – спросил едва поспевавший за бабой Дашей Миша.

– Как же не рассказывала? Рассказывала, да я и сама о них кое-что знаю. Старший Стодольский умер вскоре после революции, а следом – и супруга его. Обе дочери уехали в Петербург, а Алексей остался в Дубовке, женился, у них родился сын, Володей назвали. Алеша был заядлым охотником и подолгу пропадал в лесу, мечтал, что будет ходить на охоту вместе с сыном, когда тот подрастет. Но началась война, и он ушел на фронт. Когда Алексей вернулся, никого дома не нашел – и жена, и сын погибли. С тех пор он замкнулся в себе, на целые месяцы уходил в лес, приятель там у него жил – старый лесник. А потом, после смерти его Алексей и сам поселился в лесной сторожке. Изредка наведывался в магазин, приносил дичь (у него ее охотно покупали), а на вырученные деньги приобретал спички, хлеб, соль и другие самые необходимые для жизни вещи. Но с прошлой осени старик в деревне не показывался – жив ли? Бог его знает…

– Алексей Стодольский жив?! – изумленно переспросил Миша, а Женя просто онемела от такого невероятного известия.

– Я же говорю, прошлой осенью его в деревне видели, а что сейчас с ним, мне неведомо.

– Но Стодольскому, наверное, скоро лет сто будет!

– А у нас здесь все долгожители. Авдотье, что на соседней улице живет, сто три года стукнуло, Марье Поповой – девяносто восемь. Эхкология у нас хорошая, – с трудом выговорила малознакомое слово баба Даша. – Все так говорят.

Конечно же, юные сыщики немедленно попытались выяснить, как можно добраться к старому леснику, но баба Даша была непреклонна. На все вопросы она только качала головой и то ли в шутку, то ли всерьез говорила, что это тайна, которую посторонним знать не положено. Наконец, видя недоумение своих спутников, старуха пояснила:

– Меня за это Марья Васильевна не похвалит. Вы же ребята шустрые, непременно туда побежите, а ей за вас отвечать. Места там глухие, дикие, мало ли что может случиться? Заплутаетесь, в болоте сгинете… Не стану я брать такой грех на душу. Да и вообще, помер, наверное, Алексей, зря вы туда торопитесь.