Текст книги "Попытка номер три"

Автор книги: Елена Терехова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Елена Терехова
Попытка номер три

Сразу спешу предупредить своих читателей, что история, описанная в этой книге – вымышлена. Если у кого-то из вас возникло непреодолимое чувство дежа-вю по отношению к себе или кому-либо из знакомых, знайте – это пройдет.

ПРОЛОГ

Надежда спешила в салон красоты, торопилась, практически не касаясь земли. Конечно, было бы намного проще, если бы коляску с малышкой можно было оставить дома на попечении няни, но муж категорически настаивал, чтобы ребенком она большую часть времени занималась сама. Спрашивается – зачем же тогда вообще тратить деньги на приходящую три раза в неделю няню, если она, Надежда, практически постоянно находится возле ребенка? Вот что значит разница в возрасте с мужем, четверть века – это не шутка. Женщина усмехнулась. Переживает, старичок, да и как же иначе, когда рядом с тобой молодая красивая женщина? Хорошо хоть не имеется у мужа привычки экономить на ней. Осознает, что салон красоты, косметика, массаж, хорошие духи и другие мелочи – не просто прихоть жены бизнесмена, а необходимые для жизненного тонуса вещи. Михаил Никифорович замечал, какая она возвращается после посещения салона – веселая, просто искрится вся, посвежевшая, похорошевшая и очень уж охочая до любовных утех.

Еще пять-шесть лет назад он был только рад такому вот преображению своей женщины, но время шло и годы, как ни крути, нагло брали свое – с запросами молодой жены в постели он уже не справлялся, и здесь не помогали ни горячие ласки, ни широко разрекламированные медицинские препараты. Да, все-таки возраст критический, за шестьдесят, и ничего тут не попишешь. Вот и стал, чего уж греха таить, ревновать свою супругу к ее молодости, дружкам-подружкам, даже был грешок, детектива нанимал, чтобы последить, чем молодушка занимается в его отсутствие, но подозрения не оправдались. Надя сидела дома, лишь изредка, раз-два в неделю выбираясь на маникюры-педикюры-массажи в дамский зал, который находился на первом этаже их многоэтажного дома, и все. Ни загадочных звонков, ни SMS -ничего.

Когда у них родилась долгожданная дочка, пожилой отец ощутил вторую молодость. Сонечка была его радостью, его светом в окошке. Три дочери от первого брака уже давно сами бабушки, он – даже прадед, а тут такое счастье на старости лет! Он холил и лелеял малышку, просто не спускал ее с рук и волновался, когда вынужден был уезжать по делам – сеть магазинов косметики и парфюмерии, самая крупная в их городке – это вам не тяп-ляп, нужно поддерживать уровень. А тут еще по телевизору разные жутики показывают про нянь и прочую прислугу – и детей похищают, и хозяев убивают, и другие мерзости-подлости творят. Нет, он не допустит, чтобы с его кровиночкой, его Софьюшкой, приключилось несчастье. А чтобы ничего подобного не было – за ребенком, прежде всего, должна смотреть мать. И никаких возражений. Идешь куда – ребенка с собой, и дитя на воздухе побудет, и дела переделаются. Точка.

Надежде пришлось смириться с такой постановкой вопроса, никуда не денешься, она привыкла принимать непререкаемый авторитет мужа, как должное… Во всяком случае, так казалось со стороны.

Она снова легко усмехнулась. Неужели он думает, что ребенок станет помехой, если она, к примеру, захочет немного развлечься? Какие пустяки. Всегда можно заплатить щедро какой-нибудь обслуге в том же салоне и с малышки глаз не спустят столько, сколько будет нужно.

Надя посмотрела на часы. Нужно поспешить, вот-вот начнется обеденный перерыв в массажном кабинете, нужно успеть. Она сладко зажмурилась в предвкушении. Артем с его сильными руками и тонкими пальцами, которые так хорошо знают ее тело…

Глава первая. Красивой быть не запретишь…

Дверной колокольчик возвестил о новом посетителе. Администратор салона красоты, на пышной груди которой сиял позолотой бейдж с именем «Елена», подняла голову от монитора компьютера. Дежурная улыбка и тихий вежливый голос: «Доброе утро! Чем можем вам помочь?» – по-другому нельзя, дамочка из постоянных клиенток, капризная, заносчивая, из тех, что «из грязи – в князи», но платит всегда сверху, да еще и чаевые подает щедрые. И опять с коляской. Блин, снова придется просить девочек присмотреть за ребенком, пока мамашка жир с боков убирать будет.

– Леночка, дорогая, доброе утро, – проворковала вошедшая Надежда, – я договорилась с Артемом Павловичем, что он примет меня в обеденный перерыв. Как вы думаете, это не помешает другим посетителям?

– Ну что вы! – дежурная улыбка стала заметно шире, – если мастер согласен обойтись без обеда, это его право. Проходите, пожалуйста, вас уже, наверное, ждут.

– Леночка, у меня будет к вам небольшая просьба – присмотрите за малышкой. Я оплачу услугу, как обычно, – умоляющий тон, но в глазах холодок превосходства, мол, куда ты денешься!

– Конечно-конечно, не беспокойтесь, все будет в лучшем виде.

Надежда прошмыгнула мимо стойки администратора и устремилась вглубь салона. Вот она, третья дверь слева. Постоять секунду, немного отдышаться. Улыбка. Пора.

– Доброе утро Артем Павлович, – прощебетала она громко, чтобы слышали в коридоре, – к вам можно? – на нее смотрел высокий черноглазый мужчина с темными вьющимися волосами. Даже под белым медицинским халатом угадывались стальные мускулы и поджарое натренированное тело

– Проходите, Надежда Владимировна, я жду вас, – она вошла в просторный ослепительно-белый кабинет и ловко закрыла за собой дверь на задвижку.

– Здравствуй, любимый, я так соскучилась, – быстро прошагала к нему и повисла на шее. Сильные руки обвили ее тело, губы жадно встретились. Она не видела его целых четыре дня, это просто вечность. Жар предвкушения разлился по ее телу. Словно осенние листья, на пол полетела одежда и уже через несколько минут, без всяких вступлений и прелюдий он мощно вошел в нее прямо на массажном столе.

Она словно отключилась от времени, ее тело стало невесомым, а в голове было натуральным образом пусто, казалось, что нет ни мыслей, ни чувств, ничего. Уж стыда точно не было. А чего стыдиться-то? Она – молодая, здоровая, в самом расцвете женской красоты и привлекательности и ни ее вина, что муженек в последнее время стал все чаще лениться в постели. Хотя… Их с Артемом связь длится не год и даже не два, лет пять точно, и обстоятельства, при которых они познакомились не самые романтичные, но какое кому до этого дело? Она влюбилась в него просто до помутнения рассудка, даже на долю секунды задумывалась уйти от мужа, но только на долю секунды и ни на миг больше. Оба они прекрасно понимали, что жить в бедности – это не для них. Надежда давно привыкла к большой уютной квартире, шикарному загородному дому, забитому деликатесами холодильнику, шкафу, который ломился от нарядов и обуви. И что – бросить все это и согласиться на рай в шалаше? Нет, это неправильно. Да и зачем? Муж не вечен, он человек пожилой, в последнее время часто хворает и даже жалуется на сердце. Пускай все остается так, как есть. Стоит немного потерпеть – и она богатая вдова, а там – живи в свое удовольствие. Дочерей своих супруг обеспечил, всем, а их у него трое, не считая крохи Сонечки, помог открыть бизнес и дела у них процветали. Внуков и внучек выучил в престижных вузах, даже правнукам открыл вклады «до востребования». Так что никто не станет претендовать на их с Соней денежки. А она, Наденька, как только станет наследницей, продаст все к чертям собачьим и уедет жить к теплому морю. Сибирь с ее морозами и дождливыми летними днями обрыдла до чертиков.

Хорошо, что Артем соглашается с ее доводами и не берется «качать права». Его, пусть и не вполне, но устроило все, что она предложила – нужно пожертвовать малым, чтобы получить многое. Он умеет ждать, жизнь научила, подождет и в этот раз.

Она взглянула на часы на стене – пора. Прошло больше часа, как они здесь проходят курс массажа, обеденный перерыв заканчивается, вот-вот придет очередная посетительница.

– Когда мы увидимся, дорогой? – свидания назначались сразу же, на месте, ведь ни звонить, ни переписываться они не могли, слишком велик риск. Кто знает, что в очередной раз взбредет в голову уважаемому Михаилу Никифоровичу – возьмет да поставит ее на прослушку или «маячок» подсунет. Было дело, слежку за ней установил, да она оказалась не дурочкой, вмиг просекла, что ведут ее. И не показала виду, ничем себя не выдала! Муженек до сих пор думает, что она ни сном, ни духом о детективе не знает. Как же! С богатенькими старичками всегда надо ухо держать востро, у них подозрительность – сродни возрастному маразму, даже если ничего нет – все равно себе в голову вобьют, а если уж будет «леваку» документальное подтверждение, то церемониться точно не будут – вылетишь из хором белым лебедем с голым задом и вернуть себе былое положение уже никогда не удастся. Как ни крути, а она тоже не молодеет, ей уже тридцать с длиннющим хвостиком, часть из них она отдала этому браку, собственным сыном пожертвовала ради красивой и сытой жизни. Где ей теперь угнаться за алчными молодками с длинными ногами и цепкими глазами, ее поезд ушел… Надежда помрачнела от таких мыслей.

– Ты хоть немного любишь меня? – постоянно спрашивала она любовника и таяла от его страстных слов и поцелуев.

– Я жду тебя в пятницу, у меня будет небольшое «окно», – уже в дверях, целуя ее в шею, прошептал он, и она тут же начала отсчитывать минуты и часы до их новой встречи.

– Малышка у вас просто прелесть, – щебетала девушка-администратор, провожая дорогую во всех смыслах клиентку до дверей, – проснулась, лежит себе тихонечко, по сторонам посматривает. Я ее на руки взяла, она даже не сморщилась – узнаёт, наверное.

– Да, она у меня умничка, – поддержала разговор мамаша, – нам уже скоро восемь месяцев, мы уже большие девочки и совсем не глупенькие. Правда, солнышко? – малышка смотрела на нее огромными карими глазами и растягивала в улыбке пухлые щечки.

– Ты снова развлекался с этой стервой? – глаза Елены метали молнии, и она еле сдерживала себя, чтобы не заорать в голос. От напряжения белоснежная блузка на ее груди натянулась, и пуговицы грозились очередью изранить неверного кавалера. – Сколько можно повторять одно и то же? Скажи ей правду, объясни, что она тебе не нужна, что тебе нужны только ее деньги, а любишь ты меня! Меня, черт возьми!

– Успокойся, – властный голос Артема заставил ее замолчать, – ты чего добиваешься? Хочешь жить в любви и согласии на одну зарплату? В твоей съемной квартире? Или в моей коммуналке? Да, меня тоже воротит от этих жирных кошек не первой свежести, но это все, что я умею. У меня есть внешность и сильные руки – и все, больше ничего. Именно этим я зарабатываю деньги. Понимаешь? Это – работа. Или прикажешь мне лезть в шахту? Нет уж, дорогуша. Это не мой случай.

– Но ты клялся, что любишь меня, – по щекам девушки потекли слезы.

– Солнышко, – погладил ее по щеке, смахивая слезинки, – я же не отказываюсь от своих слов, но одной любовью сыт не будешь. Иди сюда, – он обнял ее и нежно погладил по спине, – потерпи совсем немного, дорогая. Совсем чуть-чуть, и мы сможем уехать отсюда навсегда. И забудем, как страшный сон все, что с нами было. Только ты и я. И никаких «кошек».

– Ты – фантазер, ведь для такой жизни нужны миллионы. На «кошках» ты не заработаешь их и через двадцать лет, а время летит. Я замуж хочу, хочу детей, мне уже тридцать, еще немного и я тоже превращусь в старую кошку. Но только шансов прийти к тебе на массаж у меня не будет, ты мне не по карману.

– Через двадцать лет на меня уже и бесплатно никто не взглянет, – засмеялся он. – А сейчас тебе пора, у меня через десять минут клиентка. Иди, так надо. Иди, – он осторожно выставил ее за дверь. Ох уж эти бабы с их вечной любовью! Лет «дцать» он слушает их вздохи и клятвы. Любовь! Тоже мне, клятвы в кровати раздавать они все горазды, а вот бросить своих старых жирных котов никто не хочет. Твари продажные! Изменяют налево и направо своим престарелым муженькам, стонут, что живется им тяжело и беспросветно в золотой клетке, а что-то лететь на волю не стремятся. Узницы хреновы!

Нет, он слишком долго продавал свою душу и тело в надежде обрести счастье, потом все стало просто работой. А сейчас ему уже недостаточно «евриков», засунутых в трусы, как дешевому стриптизеру и побрякушек, которые в виде презентов ему преподносят щедрые дарительницы. Нет, ему нужно все и сразу. И он знает, как это осуществить.

План продуман до мелочей, никаких сбоев быть просто не может, каждая минута, каждая секунда учтены. Жаль, что нельзя все провернуть одному, придется довериться этим дурам с их непостижимой женской логикой, которую просто невозможно просчитать. Придется быть с ними пожестче, где-то припугнуть, где-то приласкать, но все должно пройти ровно. И тогда он свободен…

Она возвращалась домой. Сентябрь только начался, но в этом году выдался переменчивым, временами до странности холодным, ветер дул просто пронизывающий, да еще эта постоянная сырость – брррр. Скорее бы уже забежать в свою теплую уютную квартирку и принять расслабляющую ванну… Еще несколько необременительных шагов и она дома. Хорошо, что в их доме все оборудовано по последнему слову техники: лифты всегда исправны и вместительны, удобный пандус, чтобы можно было войти в подъезд с коляской. Не то, что было раньше – тащишь, бывало, «совдеповскую» коляску-короб сперва на себе на улицу, а потом снова на себе же на пятый этаж. Тут и прогулка ни тебе, ни ребенку не в радость. Да и что у нее было радостного в те годы? Ничего. Она жить начала, только когда стала женой Михаила Никифоровича. Да, она тогда считала, что он послан ей Богом, долго считала, а потом поняла, что не подвернись ей такой шанс, она все равно сбежала бы из своего дома, просто жила бы теперь по-другому, без ошибок, которые никогда не исправить, но все же…

Диму Надя знала еще со школы, он был старше на два класса и тогда, в школе, не обращал на нее никакого внимания, а она… Она просто млела в тот момент, когда он проходил мимо с гитарой и под ручку с очередной барышней. И вот, спустя несколько лет они случайно встретились в городе, постояли, поболтали и больше уже не расставались. Дима вернулся из армии, он отслужил в ВДВ, и на его долю выпало нелегкое испытание – служба в полыхавшей огнем Чеченской республике. Надежда и другие девчонки с восхищением и жалостью смотрели на таких парней – восхищались их мужеством и жалели их молодость, сломанную войной.

Встречались молодые люди недолго, пожениться решили уже чуть ли ни через неделю. Мама девушки хоть и удивилась такой спешке, но мешать не стала – молодость для того и дана, чтобы семьи создавать, да деток рожать.

На Михаила Никифоровича, уже состоятельного вдовца, она в ту пору и внимания не обратила, а ведь он был ей фактически родственником – одна из дочерей мужчины, Оксанка, была замужем за старшим братом Димы и гордо носила фамилию и статус индивидуального предпринимателя Толстиковой. Они с Володей (не без помощи тестя, конечно) открыли сразу же два частных предприятия – Оксана пошла по стопам отца и занялась косметикой-парфюмерией, а муж ее вполне неплохо управлялся с таксопарком. Жили они очень себе небедно по тем временам, растили двоих детей и даже в отпуск каждый год ездили в Турцию, что считалось в начале «нулевых» показателем достатка.

Димка сразу же после армии пристроился к брату таксистом и пока наполеоновских планов не строил, но Надя сразу решила – они будут жить не хуже. Почему бы и нет? Димка парень работящий, брат, если с ним по-хорошему поговорить, должен войти в положение и немного потесниться – пусть берет его в партнеры, а там, со временем, они смогут и свое дело открыть. Такси – бизнес вполне рентабельный – город растет, спрос будет. Но, увы, радужным мечтам не суждено было реализоваться.

Уже через три месяца после свадьбы Надя поняла, что совершила непростительную ошибку. Оказалось, что жить с человеком, прошедшим горячие точки сможет далеко не каждый. Это было невыносимо – слышать, как ночами он кричит и уворачиваться от его сжатых в кулаки рук, а самое страшное было в те дни, когда у Дмитрия наступал срыв. Тогда он напивался до беспамятства и смотрел, словно сквозь нее, не узнавая никого и ничего вокруг. Пустые глаза, сжатые в узкую линию губы и стремительные попытки схватить ее и придушить. Лишь чудом она однажды осталась жива.

Наутро он ничего не помнил, слушая ее рассказы, хватался за голову и умолял простить и потерпеть еще немного – не будет же это длиться вечно. За три месяца их совместной жизни такие страшные минуты повторились уже дважды. Надя понимала, что третий раз может оказаться для нее последним. Теперь она внимательно присматривалась к поведению мужа, и как только видела, что в нем начинает подниматься очередная волна, просто-напросто уходила из дома к родителям. Сам придет утром, они поговорят и все наладится. Наверно.

Так прошел год, а на втором году их совместной жизни она поняла, что беременна. Удивительно, но известие о том, что у них скоро родится ребенок, словно волшебное заклинание повлияло на мужа – он полностью отказался от спиртного, и агрессия улетучилась, словно ее и не бывало. Ночные кошмары стали значительно реже, а романтические минуты, полные нежности, наоборот, участились. Неужели она вознаграждена за терпение?

Сын, Сереженька, родился в июне, настоящий богатырь – четыре восемьсот и пятьдесят восемь сантиметров! Дмитрий был на седьмом небе от счастья, но даже в такие радостные для каждого мужчины минуты не позволил себе ни капли алкоголя.

Летели дни, подрастал сын, жизнь вошла в стабильную, накатанную колею и вдруг произошло то, чего Надежда подсознательно боялась все эти годы – Дима снова начал выпивать. Сначала это было просто пиво, так, пара баночек с друзьями после тяжелого трудового дня, а потом она снова увидела его стеклянный бессмысленный взгляд и поняла – это конец, конец их спокойной жизни, конец безоблачным отношениям. Все, для себя она решила, что на этом пора заканчивать этот брак, пока не искалечена психика ее единственного сына, да и пока она сама цела.

Пожаловаться по большому счету было некому, кроме мамы да родственников мужа. Второй вариант был не совсем правильным, где гарантия, что они не примут его сторону и расскажут все ему, да еще, как это часто бывает, добавят чего или приукрасят, тогда уж точно ей не жить. В полицию пойти – тоже не получится. Там заставят написать заявление, потом его вызовут на беседу и тут же отпустят, ну пусть штраф выпишут. А ведь вернется он домой, злой, обиженный ее поступком, посчитает это предательством и снова будет этот стеклянный пустой взгляд в его глазах и ходящие ходуном желваки. Надя закрыла глаза. Что же делать? Было страшно, но другого выхода она не нашла.

– Конечно, мы поможем тебе, – выслушав родственницу, горячо поддержала ее Оксана, – я считаю, что тебе надо на время уехать куда-нибудь с ребенком, отдохнуть, развеяться, да и момент выдержать, пока все немного поутихнет и страсти поулягутся. А вообще, дорогая, дело такое – раз он в неадеквате, то тебе лучше будет развестись. Мало ли что, а вдруг он тебя пришибет однажды? Вдруг ребенку навредит? Эх, – тяжело вздохнула женщина, – по уму, так пролечиться бы ему в больничке, так ведь не пойдет… А тебе, Наденька, надо о себе подумать, ты еще молоденькая совсем. Ну не удалась попытка номер раз, будет и вторая. И кто знает, может тогда тебе больше повезет.

Заручившись поддержкой мужа, Оксана купила в турагентсве для Нади и племянника путевку в загородный санаторий и занялась поисками съемной квартиры. Как ни крути, а путевка закончится, и молодой женщине с дитём надо будет куда-то возвращаться.

Никто не ожидал, что в ситуацию вмешается Михаил Никифорович.

– Здравствуй, дочь, – пришел он к Оксанке примерно через неделю после всех событий. – Я краем уха слышал, что тут у вас дела неладные творятся, – женщина молчала и смотрела на отца, знала, что в таких случаях перебивать его не стоит, – я с Димкой пообщался… Впечатления остались от разговора не самые приятные, знаешь ведь, как я отношусь к тем, кто к стаканчику прикладывается… Да, ты тут права – уходить надо Надежде от мужа, нельзя ей там оставаться. Я и Димке сказал, что конец их семье и браку, только вот он слушать не стал, не до разговоров ему было – друзья в гости, видите ли, пришли, некогда… Я к чему разговор-то веду… Пускай Надя пока у меня поживет. А что? – жестом перебил он Оксану, пытавшуюся возразить, – квартира у меня большая, места всем хватит, да и за съемное жилье платить надо, а где она сейчас денег возьмет – и сама не работает, и от мужа еще не скоро алиментов ждать. Я дома практически не живу, сама знаешь, все больше на строительстве коттеджа пропадаю, вот и пусть бабенка с дитятей найдут у меня приют. Ты поговори с нею, как вернется. – Михаил Никифорович тяжелым шагом вышел из комнаты, оставив родственницу в полном недоумении.

Надежда сперва не очень обрадовалась такому предложению, ей не хотелось стеснять людей, тем более – родственников бывшего мужа, но хорошенько поразмыслив на досуге, она поняла – это действительно реальный выход из положения: работать она пока не могла, ребенок еще маленький, требует ее постоянного внимания, а нет работы – нет денег, значит – нечем платить за съемную квартиру. Что ж, раз предлагают – надо хвататься за такую возможность, а там видно будет.

Она жила в квартире Михаила Никифоровича уже почти полгода, он и в самом деле не появлялся, не беспокоил ее, Надежда уже практически начала свыкаться с ролью хозяйки в этом доме, нервы успокоились, восстановился сон – в общем, вернулась нормальная жизнь. Муж, теперь уже практически бывший, не появлялся, но, как оказалось, пропал он не навсегда..

Звонок в дверь разбудил ее часов в семь утра. Накинув поверх ночной рубашки халатик, Надежда осторожно подошла к двери. Настойчивый звонок повторился. «Кому там чего понадобилось? – досадливо поморщилась женщина. – Еще ребенка разбудят!» Она, не глядя в глазок, открыла дверь. На пороге стоял Дмитрий – спокойный, деловитый, как будто ничего не случилось, вроде как вышел он полчаса назад в магазин и вот домой возвращается.

– Чего тебе? – сердито осведомилась Надежда.

– Пришел тебя с сыном домой забрать, – все также невозмутимо ответил бывший муж. – Подурила – и хватит, давай, топай домой, нечего по чужим углам скитаться.

– Я никуда не пойду.

– Хорошо, оставайся, но сына я отсюда заберу.

– С какой это радости? – знакомая волна тревоги и страха начала подниматься откуда-то из самой глубины.

– А с такой. Это мой сын, и он будет жить дома, я сказал.

– Я не пущу тебя. Убирайся отсюда! – она попыталась закрыть дверь перед незваным гостем, но он с силой оттолкнул ее и ворвался в квартиру. Надежда бросилась следом за мужчиной, повисла на его руках, пыталась уронить его на пол, хоть как-то остановить – безрезультатно. Он оттащил ее за волосы, буквально оторвал от себя и отшвырнул в сторону, больно пнув ногой в живот. На какое-то мгновение молодая женщина отключилась.

Она пришла в себя от истошного крика ребенка: мужчина схватил малыша вместе с одеялом и пытался вынести его из спальни. Резко вырванный из сна ребенок не на шутку перепугался.

– Оставь в покое моего сына! – взвилась Надежда и вновь кинулась на бывшего мужа.

– Да отвали ты, – презрительно процедил он и четко, со знанием дела, залепил ей точный хук слева. Свет померк и она провалилась куда-то, в ничто…

Во второй раз она очнулась от резкой боли в руке. Открыла глаза – вокруг суетятся какие-то люди, мужчина в белом халате и маске протирает ваткой сгиб на ее руке. Наверное, ставил укол.

– Что случилось? – с трудом спросила Надежда.

– Теперь уже все в порядке, милая, – защебетал кто-то рядом. Надя с трудом скосила глаза в сторону говорившего и узнала соседку из квартиры напротив. Имени женщины она не знала, но частенько здоровалась, когда сталкивалась с ней на лестничной площадке. – Я из магазина шла, – своим щебечущим голосом продолжила пожилая женщина, – смотрю, а по лестнице мужик несется с орущим ребенком на руках. Чуть с ног меня не сбил, придурок. Поднимаюсь выше, а там ты на пороге без памяти лежишь. Я уж грешным делом подумала – все, кончилась, но потом все же в «скорую» позвонила и в милицию. Врачи приехали, мы тебя в дом занесли. Доктор говорит, что опасности для жизни нет.

Из глаз Надежды вдруг бурным потоком полились слезы. Значит этот урод, муженек ее бывший, все же увез ребенка. Где их теперь искать? Что делать?

– Я должна идти, – пыталась она подскочить с кровати.

– Куда? Зачем идти? Тебе лежать надо, – пытались утихомирить ее медики.

– Лежать? У меня ребенка похитили! Вы понимаете? Ребенка! – она снова залилась слезами.

– Успокойтесь. Вам силы сейчас нужны. Ребенком милиция займется, все будет хорошо. Главное – успокоиться, все в деталях вспомнить и рассказать следственной группе.

Разговор с прибывшими оперативниками длился долго: ее подробно расспрашивали о жизни с бывшим мужем, о его образе жизни, и успокаивали – ребенок, мол, с отцом, все будет в порядке, не враг же он собственному сыну. Слова утешали мало, да и сказать с точностью, куда Димка мог увезти их мальчика Надежда не могла, просто не знала. Друзей у ее сверхобщительного бывшего мужа было предостаточно, в том числе и в других городах, и даже за границей, так что могло случиться и такое, что она потеряет своего сыночка из виду на долгие-долгие годы… Как с этим жить?

Голова просто отказывалась работать, все тело пронизывала такая боль, что она просто не знала, куда от нее спрятаться, чем притупить.

– Скажите, моего мальчика найдут? Он ведь вернется? – с собачьей преданностью она заглядывала в глаза мужчинам в милицейской форме. Видела, что они отводят глаза, но верила, хотела верить, когда слышала от них в ответ:

– Ребенок обязательно будет вам возвращен. Все будет хорошо.

Укол, по-видимому, начал действовать. Глаза закрылись, и она утонула в спасительном сне, беспокойном, черно-белом, но все же – сне. Да, силы ей еще понадобятся… Когда она проснулась, рядом с ней были родители и семейство Левкиных – Толстиковых в полном составе.

– Есть новости о Сереженьке? – прошептала она непослушными губами.

– Пока ничего, – с горечью ответила ей мама, – но в милиции говорят, что у них есть какие-то данные о том, где может скрываться сейчас Дима. И вроде бы даже он еще не покинул пределов города.

– Ты не волнуйся, дорогая, – вмешалась в беседу проворная Оксана, – этим вопросом занялся наш отец, у него свои подвязки и источники информации. Думаю, что уже скоро мы получим первые новости.

Предсказания молодой женщины полностью сбылись. Каким-то чудом пожилой бизнесмен смог обойти оперативников и выйти на след непутевого родственника и их с Надеждой сына. К вечеру Сереженька был дома.

– Я не знаю, как вас благодарить, Михаил Никифорович, – Надя с каким-то благоговением смотрела мужчине в глаза и даже дышала через раз в его присутствии. Малыш преспокойно спал в своей кроватке, сытый, чистый и довольный, а Надя с хозяином квартиры сидели на уютной кухоньке и пили чай. – Не представляю, как бы я дальше жила, если бы с сыночком моим что-то случилось. Просто умерла бы, наверное.

– Не говори ерунды, – проворчал в ответ мужчина, – все же хорошо, все в порядке. С муженьком твоим я серьезно поговорил, разъяснил ему кое-что. Сюда он больше не сунется и вообще обещался больше близко к тебе не подходить. Хотя обещаниям тех, кто бутылку сделал своим идолом, я верю с превеликим трудом, но думаю, что еще раз проделать такой трюк он не рискнет. А продумать нам твое дальнейшее существование нужно очень даже основательно. Прежде всего – на работу тебе надо выйти, когда есть свой кусок хлеба, есть и уверенность в завтрашнем дне.

– Да понимаю я это, Михаил Никифорович, но ребенок еще маленький совсем, ему ведь и трех лет нету. И с садами детскими нынче очень непросто, сами же видите, что в стране творится – зарплату не платят, предприятия закрывают. Даже не знаю, как поступить…

– Предприятия закрывают, это точно, но пришло время тех, кто умеет считать деньги, кто умеет предоставить спрос на рынок и получить на этом прибыль. Нас таких зовут презрительно торгашами, но без нас-то никуда на самом деле. Ты давай-ка, договаривайся с матерью, пускай она малышом займется, а сама выходи ко мне в магазин. Поработаешь продавцом, подучишься, товар узнаешь, а там и директором тебя поставлю. Подумай над моим предложением, я тебе дело говорю. А теперь пора мне, оставайся с Богом, и, если что – звони, не стесняйся.

Мужчина давно ушел, а Надя все сидела в задумчивости над остывшим чаем и пыталась осознать, что готовит ей судьба.

В конце месяца она уже стажировалась в одном из магазинчиков Михаила Левкина, а вскоре он пришел в квартиру, где продолжала жить Надя, и остался в ней полноправным хозяином. Молодая женщина даже пикнуть не посмела, когда он навалился на нее своим огромным телом и с кряхтением и одышкой принялся «столбить территорию».

Михаил Никифорович всю сознательную жизнь проработал в шахте, начинал с горнорабочего, а потом постепенно поднялся до начальника участка. Со своей женой, Маргаритой Семеновной, он познакомился после службы в армии и практически сразу женился – обстоятельная, чистоплотная, она так умела вести домашнее хозяйство, что было бы величайшей глупостью потерять такую девушку. Он всегда знал, что женится именно на деревенской, те знают о жизни не понаслышке, не капризничают, способны стойко переносить трудности, а, как известно, у молодых семей в первое время трудностей хватает.

Левкины поначалу снимали комнатку в частном секторе, позже смогли позволить себе квартиру, а через полтора года после переезда, когда родилась старшая дочь Светлана, предприятие выделило семье двухкомнатную квартиру в одной из первых городских многоэтажек. Это было настоящее счастье – свой угол, где она станут настоящими хозяевами, и пусть жилище уже и тогда считалось далеко не новым, этот недостаток скрашивали огромные окна, высокие потолки и широкие межкомнатные двери. Кухня, на которой можно было танцевать вальс, просторный коридор и прихожая – и все это наполнено светом, воздухом и радостью.

Работа шахтера не самая легкая и безопасная, ежедневно человек, спускаясь в забой, рискует своей жизнью, ежедневно жены и дети с нетерпением смотрят на часы и считают минуты до возвращения своих мужей и отцов. Судьба была милостива к Михаилу и Маргарите, словно оберегала она эту семью от бед и несчастий, посылая им добро и благополучие.