Текст книги "Лунный путь"

Автор книги: Елена Смирнова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Глава 9

– Вы искательница приключений?

– Что ты. Они всегда сами меня находят, – по тонкому лицу скользнула тень воспоминания, но она тут же отмахнулась от него. Почему-то усмехнулась.

То ли я что-то напутала с координатами места прибытия или векторами перемещения, то ли главный портал начал сбоить (что хотя и редко, но имело место быть), но пространственный коридор выбросил меня не совсем туда, куда мне было нужно. Я бы сказала даже – совсем не туда.

Более того, я не могла поручиться за то, что этот мир вообще мой, особенно после того, как худо-бедно огляделась.

Начну с того, что я стояла в какой-то рощице, заросшей хлипкими на вид деревцами, которые могли согнуться от легкого летнего ветерка, а вокруг колосилась трава, в основной своей массе доходившая мне почти до ключиц, причем среди сочного зеленого цвета виднелись и розовые, и фиолетовые пучки. Так, точно, мир не мой, если, конечно, эта роща находится не в селекционно-экспериментальной зоне небольшого заповедника Долины. Я огляделась еще раз. Нет, не похоже. Так где же я?

Лихорадочную работу мысли грубо прервал шелест травы и звук ломающихся веток за спиной. Я медленно обернулась, мысленно возблагодарив Стихии за то, что ума хватило не делать резких движений. Примерно метрах в двух от меня на полянку, где я оказалась, вылезло странное существо – этакая своеобразная помесь тигра, медведя и, судя по всему, лося, поскольку крупная кошачья голова была увенчана не менее крупными и очень массивными рогами.

Какое… милое животное… а судя по капающей с обнаженных клыков слюне, голодное и не отличающееся принципами вроде «человекоподобных есть нельзя». Я мысленно попыталась вспомнить боевые заклятья, которыми без особой на то необходимости не пользовалась, и память услужливо подсунула безотказное заклинание для чистки сковородок. Каиса, сосредоточься… неужели даже самую простую огненную волну (наверное, едва ли не единственное заклинание, которым я пользовалась хотя бы иногда помимо своих профессиональных) умудрилась забыть? Формула в сознании все-таки всплыла, я начала плести узор… и только сейчас наступило прозрение, от которого я чуть не завыла.

Моя магия в этом мире не действует. Совсем.

Я посмотрела на существо, сделавшее в мою сторону решительный шаг, и мне резко захотелось жить. Я не боюсь смерти, но так хочется все-таки еще задержаться на этом свете…

Я никогда не думала, что могу так быстро бегать через рощи и леса в длинной юбке в пол, с висящей на плече сумкой и распущенными волосами, постоянно лезущими в глаза. Да, раньше я и не подозревала о таких скрытых возможностях организма… невиданный зверь, отставая, гнался за мной сзади, только прибавляя мне ускорения и заставляя отметать мысли о том, что если я сделаю еще шаг, то умру. Быть переваренной мне совершенно не улыбалось, так что ноги сами собой бежали вперед, заставляя тело нестись за ними. Зверь, кажется, вскоре понял, что гоняться за больными на голову девушками бесполезная, да к тому же еще и неблагодарная трата времени, и отстал, скрывшись в роще. А я обнаружила, что каким-то чудом выбежала к морю.

Естественно, что вследствие огромного напряжение мышц и нервов тело тут же отозвалось сильнейшей усталостью и выжатостью, и единственное, чего я сейчас хотела – это провалиться в глубокий здоровый сон ребенка. Но не сваливаться же прямо здесь, на побережье. Неизвестно, что это за мир и какие еще твари наподобие того тигромедведелося тут водятся. Мне совсем не улыбалось проснуться у кого-нибудь в желудке.

Именно поэтому я заставила себя сделать несколько шагов, осматривая невысокие горы, окружавшие побережье. Найти бы какую-нибудь нишу, а еще лучше – пещеру, в которой можно лечь и заснуть, а вернее сказать – отрубиться. Да, раньше меня даже несколько дней пути так не изматывали.

Раньше, – ехидно подсказал внутренний голос, – ты не мчалась по Стихиями забытому миру, через траву, сучки и коряги в длинном платье пару часов, улепетывая от непонятного существа.

Я кисло усмехнулась. В кои-то веки с внутренним голосом пришлось согласиться.

Нехотя я сделала шаг, оглядываясь. Мне повезло – пещера, вернее, некое подобие нее, оказалась в поле моего зрения, и я с удовольствием растянулась прямо на песке в тени камня, положив себе под голову сумку. Да, как-то странно я себя веду. Вместо того чтобы сломя голову искать выход из этого странного чужого мира, я спокойно собираюсь заснуть, вернее, уже засыпа-а-а-аю…

В кои-то веки я проснулась сама, а не от чего-то. И даже умудрилась выспаться… все-таки чужие миры действуют на меня очень положительно. Да и самочувствие, кажется, более-менее наладилось.

Еще находясь в сладкой полудреме, я с наслаждением потянулась и открыла глаза, смотря прямо перед собой.

Какой кошмар!

Я опустила веки, крепко зажмурилась и снова открыла глаза. И только тут среагировала, заорав не своим голосом и отскочив на полметра.

А вот нерв у меня в последнее время расшатались.

Не то, что у этого… хм… субъекта… тигромедведелось только укоризненно покачал головой, поморщился и потер мягкой лапой морду. Прожег меня мудрым взглядом янтарного цвета глаз.

Ты что, меня боишься? – всплыл в сознании чужой вопрос. Так, это чудо еще и разумно и обладает телепатией. Что ж, будем надеяться, что действительно обладает, поскольку передавать свои мысли без силы я не могу.

Или могу? Все-таки это неотъемлемая способность.

А что, не нужно?

Кажется, получилось. Во всяком случае, меня поняли. И если повезло, то завтраком я не стану. Внутренний голос попробовал заикнуться об обеде, ужине и полднике, но я весьма невежливо отправила его куда подальше.

Я сделал тебе что-нибудь плохое?

Хм, в чем-то он прав. Разве что только напугал до полусмерти (спросонья-то!). Но как бы ему объяснить, что выглядит он… странновато?.. причем это еще мягко сказано.

А ты давно видел себя в зеркало? Такого существа сложно не испугаться.

И куда только делись все зачатки дипломатии, которые старательно вбивали в меня с самого детства? Я так и не научилась ей пользоваться. К тому же… если это зверь, то вряд ли он знает, что такое зеркало.

Зверь, кажется, смутился. Сосредоточенно посмотрел на свою лапу, морда приобрела задумчивое выражение.

Прости, я забыл, что нахожусь в этом теле. Один момент…

Он отвернулся и сел, низко опустив голову. Превращение произошло быстро, образ словно бы водой стек с него, растворившись в воздухе, и ко мне обернулся уже вполне человеческий мужчина. На вид я не дала бы ему больше тридцати лет. Мельком я оглядела человека. Чуть вытянутое лицо с четко обозначенными скулами, янтарными глазами и стремительным разлетом бровей. Белые, именно белые, но не седые волосы, прямыми прядями падают на плечи и лоб, оттеняя загорелую кожу. Единственное, что в нем было необычного – это цвет глаз. Ни у кого еще я не видела такого цвета, играющего всеми оттенками янтаря. Вообще, разноцветные глаза – это не новость, у моего друга-оборотня глаза вообще постоянно меняли оттенок, а о Мьоллене и говорить нечего, но этот цвет… очень необычно.

– Слава Искусству, я могу говорить нормальным человеческим голосом, – произнес он на чистейшем… языке Долины, ставшем уже всеобщим для моего мира?!! Откуда он знает его? Именно последнюю мысль я и воспроизвела. Мужчина чуть усмехнулся: – Я могу читать знания, а этим языком ты владеешь прекрасно. Судя по всему, он у тебя родной. К тому же этот язык очень похож на тот, на которым говорим мы, ты говоришь практически без акцента.

– Понятно, – надеюсь, что он все-таки не наберется наглости на прочтение всех моих мыслей. – И многие в этом мире так умеют?

– Да практически все, – он пожал плечами. – Так почему ты меня так испугалась? Я же всего лишь обрадовался, что за неделю блуждания по лесу наконец-то встретил разумное существо, и вышел поприветствовать родную душу.

– А какая у меня должна была быть реакция на то создание, в которое ты превратился? Кстати, – я потянулась и поняла, что плохое самочувствие и не думало никуда уходить. Так, притупилось немного. – Как тебя зовут?

Он чуть склонил голову, на спутанных волосах на несколько секунд проявился венец сложного переплетения.

– Младший Музыкант, Меалрониаль илле Орлен Ваонир. Или просто Орлен.

– Каиса, – просто представилась я, поднимаясь. С юбки посыпался песок. – У меня есть один вопрос – куда я попала? Дело в том, что я совершила телепортацию, но ошиблась с векторами и понеслась через миры. Что это за мир?

– Ты умеешь открывать порталы? – четкие брови взлетели вверх в удивлении. Что в этом такого? В Долине это может сделать каждый ученик Высшей Школы. – Редкий дар, да еще и между мирами… тебя бы с удовольствием приняли в Художники. А может, и в Музыканты… хотя работать с порталами там сложнее.

– Орлен! – я прервала поток размышлений на непонятную мне тему. – Где я оказалась? Что это за мир? – повторила я вопрос, глядя прямо в янтарные глаза.

– В данный момент ты находишься в Длаире, – пояснил Орлен, вновь погружаясь в размышления и внимательно меня осматривая. – У тебя очень необычная внешность. Откуда ты?

– Что тебе говорит название «Аллотар»? – судя по виду мужчины, ничего. Он развел руками. – Я оттуда, и до недавнего времени считалось, что это единственный обитаемый мир из доступной части Переплетения.

– Я не знаю такого места.

– И как мне вернутся домой?

– Понятия не имею. Просто так открыть портал здесь невозможно, да еще и портал между мирами. Хотя… может, попробуешь?

Я помолчала. Вздохнула.

– Моя сила здесь не действует. Во всяком случае, не действует в виде заклинаний.

– В виде чего? – лицо Орлена вытянулось.

– Ты что, не знаешь такого слова? А слово магия тебе что-нибудь говорит?

Вздох, отрицательное покачивание головы. Интересно… он же сам маг.

– Хорошо. Вот у тебя есть сила? Знаю, что есть, видела. Как ты ее используешь, когда хочешь кого-то зачаровать?

– Играю на скрипке, – ответил Орлен таким тоном, словно бы я спросила у него, почему солнце восходит на востоке. Так…

– На чем?

– На скрипке, или флейте… Старшие Музыканты могут петь, но у меня с песней получаются только простейшие чары. А что, ты пользуешься своей силой как-то по-другому? – живо заинтересовался он. Янтарные глаза лучились неподдельным интересом. Пожалуй, с возрастом я погорячилась. Орлену было лет двадцать пять, не больше.

– Подожди… – я потерла виски, стараясь понять, как он таким образом обуздывает свой дар. – Ты хочешь сказать, что вы творите чары без формул, четких границ и хотя бы приблизительного наброска? Вы колдуете без железного контроля?

– Спасите меня Великие! Как можно творить что-то на основе каких-то формул и контроля, особенно как можно творить таким образом чары? Это… это ведь чистые эмоции, твое состояние души, не подвластное никаким формулам и расчетам. Конечно, есть основные каноны, сложившиеся эпохами, но не больше… формулы – это для торговцев, а не для Творцов.

– Ты меня совсем запутал, – выдохнула я, стараясь разобраться в иерархии здешних колдунов. – Объясни все по порядку. Кстати, где я могу остановиться на пару дней? Тут поблизости есть какой-нибудь город или поселение с постоялым двором? Деньги у меня не ваши, но монеты золотые. Вы золото принимаете?

– Принимаем, – кивнул Орлен. На его лице застыло немного странное выражение – такое обычно бывает у учителя, вынужденного читать лекции ничего не понимающим ученикам. И в данный момент в качестве ученика выступала я. – Пойдем со мной, я провожу тебя в Селиар, город, рядом с которым мы находимся. Я сам творить порталы не умею, но возможно, кто-нибудь из Старших Художников или Музыкантов сумеет тебе помочь.

– Хорошо. А заодно ты расскажешь мне о ваших традициях и обычаях, – краем уха я услышала, как Орлен еле слышно застонал. Видимо, прикинул мрачные перспективы введения меня в быт и нравы здешнего мира.

Дорога через памятную рощу оказалась довольно дальней, с утра я и не заметила расстояния за стремительным бегом. Но за разговором расстояние, равно как и связанные с дорогой неудобства, не ощущалось, к тому же мне действительно было очень интересно узнавать об этом мире. Оказалось, что мой мир Орлен все-таки знает, хотя и под другим названием. По его словам, Длаир был заселен как раз выходцами именно из моего мира, пуще того – из Долины, но с того времени прошло уже столько времени, что эта история заселения стала скорее мифом, чем чем-то реально существующим, поскольку все порталы между Аллотаром и Длаиром были сметены и больше не восстанавливались. Мужчина рассказал мне, что это было сделано потому, что в то время, когда произошло заселение Длаира, в моем мире шла война, и я даже припомнила лекцию, читаемую по войнам в Высшей Школе. Действительно, тогда люди ополчились против Долины, естественно, из-за разных суеверий, связанных с населяющими ее разумными нелюдями, и решили снести город с лица земли. Долина выстояла, но многие мирные жители были кто добровольно, кто насильно отправлены в самое безопасное место, а именно – их просто засунули в портал, ведущий в ближайший из пригодных к обитанию миров. Потом все порталы были опечатаны, и два мира начали новую жизнь.

То, как начал развиваться Длаир, мне понравилось. Сохранив память о войне как о чем-то страшном, они делали все, чтобы забыть о ней. Многие из спасшихся были магами, и они, не имея возможности, да и желания возвращаться назад, стали создавать свою концепцию силы и чар, весьма отличную от той, которая была распространена в Долине. Они создали магию не для борьбы, а для созидания, назвав ее Искусством, а себя Творцами. С тех пор магия и искусство сплелись воедино, и появились Музыканты, Художники и другие. Даже поединки стали не поединками ради нанесения ран одним человеком другому, а поединками ради красоты.

Они создали почти идеальный мир. А боевая магия… если о ней и вспоминали, то только с усмешкой и полным непониманием того, как чарами можно убивать. Странный мир. Но мне он почему-то очень нравился.

Итак, насколько мне удалось разобраться в сложной иерархии чаровников (слова маг, магия и заклинания здесь были практически архаизмами), основных ветвей было две – Дом Музыки и Дом Художников. Два самых влиятельных направления чаровничества, облекающих силу в нечто более-менее материальное. Но помимо главных, существовало и множество побочных ветвей, как то чары танца (если честно, я слабо представляла себе эту ветвь, но была уверена в том, что она не менее сильна, чем остальные), чары стихов, чары оружия (эта ветвь заинтересовала меня больше всего), и масса более мелких направлений. Чары были связаны со всеми сферами жизни, пронизывая их, и эти люди не представляли себе, как без них можно жить. Собственно, я тоже уже почти не представляла.

– Это город? – удивленно спросила я, повернувшись к Орлену. Он чуть приподнял бровь, видимо, удивившись моему вопросу не меньше.

– Что-то не так?

– Да нет, – я чуть смутилась. – Все так…

То, что расстилалось передо мной в низине, не могло быть городом, несмотря на здания, мосты, арки, колонны, скульптуры, фонтаны, улицы и стены. Это было… произведение искусства, отточенное и совершенное, и не верилось в то, что это создал человек… по красоте, от которой у меня захватило дух, Селиар мог соперничать только с Долиной, да и то… нет, я не могла назвать его красивее и лучше Долины, но и хуже он быть никак не мог. Просто он был… другой. И если в Долине природа и постройки органично сплетались друг с другом таким образом, что различие все равно было заметно, то в этом городе… природа словно бы перетекала в здания, а камень сам собой становился живым. Никогда не думала, что такое вообще возможно… даже опустевший город не выглядел бы мертвым, а Селиар был еще и наполнен людьми.

Я медленно повернулась к своему проводнику, смотревшему на город хотя и с восхищением, но восхищением обыденным. Он уже давно привык к этому месту, являющемуся ему родным домом, но все равно не мог сдержать эмоций. Я втайне порадовалась тому, что Орлен не видел человеческих городов моего мира: просто была уверена в том, что тонкие губы скривятся в разочаровании. Да и не надо этим людям в Аллотар, они не поймут психологии живущих там, да и сами не будут поняты.

– Пойдем, – Орлен мягко тронул меня за плечо, отвлекая от любования городом, над которым как раз уже начало золотиться марево заката. – Нам нужно еще поговорить с Музыкантами или Художниками. Хотя… – он на несколько секунд замялся, вслушиваясь во что-то. – Рабочий день уже закончен, и скорее всего тебя примут завтра, так что надо найти тебе ночлег.

Я кивнула и начала спускаться вниз по дорожке, ведущей вниз. Сумка, постоянно сползающая с плеча, мешалась, Орлен ее только что заметил и, рассыпавшись в извинениях о своей глупости, накинул ремень себе на плечо.

– Знаешь, по тебе сразу видно, что ты чужая, – вдруг сказал он, когда мы спустились-таки вниз и я возрадовалась тому, что вскоре смогу вымыться и пообедать.

– Почему? Неужели так сильно выделяюсь? – я сорвала какой-то белый цветок с лиловыми крапинками на лепестках и покрутила его в руках, принюхавшись. Жаль, но он ничем не пах. – Волосы, конечно, понятно, но остальное…

– Понимаешь… – мужчина чуть замялся, стараясь яснее сформулировать мысль. – Я сам не знаю, что именно, но помимо волос и одежды есть что-то еще… по тебе видно.

– Подожди… а уж одежда-то чем тебе не угодила? Обычное платье, сапоги…

– Покрой платья немного другой, у нас такого никогда не носили.

– Ясно, – тряхнула я головой. – Лавки, торгующие одеждой, надеюсь, еще не закрыты?

– Зачем они тебе?

– Во-первых, я хочу переодеться во что-нибудь чистое. Во-вторых, если уж я и так выделяюсь, то не хочу выделяться всем, – еще за время жизни в Аллотаре мне надоело, что на меня постоянно косятся и чуть ли не показывают пальцем, особенно в не слишком крупных городах. – Вот только…

– Что?

– Я не знаю, принимают ли ваши лавки эти деньги, – я достала из сумки увесистый мешочек, тяжело звякнувший в моей руке.

– Один момент, – Орлен достал откуда-то небольшую узкую трубочку, которую я сначала приняла за флейту. Но это не флейта, точно. Мужчина наиграл небольшую мелодию, предварительно вытряхнув из моего мешочка на свою ладонь кучку монет. Я только ахнула – защищенная от подделки, чеканка на монетах поменялась. Вместо четкого профиля там теперь была выгравирована арфа, оплетенная побегом плюща. По окружности змеились знаки. – Теперь примут.

Он стряхнул монеты мне в руку, и я взяла одну, придирчиво покрутив перед глазами. Действительно, настоящая.

– Как ты это сделал?

– Я просто немного поменял ее сущность.

– Так это что, у вас так легко подделывать деньги? Да и вообще другие предметы?..

– Нет, ты меня немного не поняла. Если бы передо мной был, скажем, камешек, а я бы попробовал сделать полновесную золотую монету, ничего бы не получилось. Сущность меняется незначительно, на внешнем уровне, и превратить один материал в другой невозможно, как невозможно и глобально поменять форму предмета. Если бы на месте монеты была золотая статуэтка сложной формы, монеты бы не получилось. Это весьма удобно при обмене денег, поскольку если ты обладаешь Силой, то стоять в длинной очереди к меняле, который норовит обмануть, не приходится. Ведь хотя у нас и одна страна, в разных провинциях в ходу разные деньги.

– Ясно, – я небрежно высыпала монеты с королевским профилем в сумку, где они мигом укатились на дно, и заполнила мешочек монетами здешнего образца. Замечательно, значит от голода и холода я не умру, а как выяснилось в процессе беседы, расценки здесь приблизительно такие же, к которым я привыкла: все-таки этот мир строился на базе моего, поэтому между этими двумя мирами очень много общего и это не может не радовать. Я любила изучать незнакомые традиции и обычаи, но сейчас у меня на это не было никакого настроения. Хотя… я никуда не тороплюсь, праздник все равно ежегодный. Но сначала нужно разобраться с тем, как выбраться из этого места, и уже потом решать, оставаться здесь или нет. Спокойно знакомиться с необычной культурой я буду лишь в том случае, если в моей душе поселится уверенность в том, что я смогу отсюда беспрепятственно уйти в любую минуту.

– Да, кстати, – припомнил Орлен. – Я пока блуждал в лесу, мысленно общался со своим знакомым, и он сказал мне, что ваш мир прорубил портал в наш и даже послал сюда двух официальных представителей для налаживания отношений. Они хотят выяснить, возможно ли сломать стену между нашими мирами и позволить беспрепятственный проход без огромных затрат силы. Не знаю, как отнесся к этому Дуэт, – я уже не задавала вопросов по традициям Длаира и знала, что Дуэтом называется высший государственный орган власти, представляющий собой супружескую пару из Музыканта и Художницы. Как объяснил Орлен, Дуэт олицетворяет собой тесное сотрудничество этих двух ветвей чаровничества. – Но думаю, что положительно, поскольку посланники до сих пор находятся в Селиаре.

– Хм… – вот это уже интересно. Почему-то мне казалось, что я знаю, кем именно являются эти посланники, уж слишком загадочный вид был у Мьоллена с Алемидом при нашей последней встрече. В принципе, я одновременно удивлялась и нет, что послали именно их, поскольку алед в Долине является единственным представителем настолько старейшей расы, а Алемид – одним из лучших выпускников Высшей Школы. Я к таковым не отношусь, но у меня и профиль другой, все Серебряные Дети имеют по сравнению с остальными магами очень ограниченный резерв. Иногда я даже завидую брату… Впрочем, послать могли и не их, и это только мои предположения.

Действительно, вдруг мастер Артол рехнулся и выбрал посланником не своего лучшего ученика и подчиненного? – внутренний голос, как всегда, вылез совершенно не вовремя. И, как обычно, был прав. Я вздохнула. Ладно, чего гадать? Если этими посланниками являются Алемид и Мьоллен, я буду очень рада – все-таки друг и брат.

– Каиса, – отвлек меня от размышлений голос Орлена, и я поняла, что уже секунд двадцать, пока шла неторопливая и ленивая работа мысли, я стояла и смотрела в одну точку. – Пойдем, лавки скоро закрываются.

– Извини, – я тряхнула головой, спутанные волосы упали на лицо, но я тут же снова отбросила их назад. Как же они мне надоели… но о том, чтобы обрезать, не могло быть и речи, уж слишком я любила длинные волосы, пускай и постоянно лезущие куда надо и не надо.

В город нас пустили сразу же, даже не спросив, кто такие и что, собственно, здесь забыли, стражник (чисто символический, поскольку у него даже оружия не было) только окинул нас быстрым взглядом и пропустил через зыбкое дрожащее марево, заменяющее здесь ворота. Впрочем, стража действительно присутствует здесь чисто формально, лишь только не допуская в Цитадель Искусства подозрительных элементов. Меня почему-то не покидало неотступное и неприятное ощущение того, что меня бы не допустили, поскольку после пробежки по роще и отдыху на морском берегу платье несколько испачкалось и поистрепалось, да и прическа, вероятно, оставляет желать лучшего, лицо, я думаю, тоже. К тому же мне все равно было нехорошо, и на лице это состояние отражалось. Думать о том, что бы сказала мне сейчас о моем внешнем виде мама, я не стала, но в воображении все равно всплыло холеное лицо с поджатыми губами. Впрочем, она бы порадовалась тому, что ее любимое и совсем отбившееся от рук дитятко соизволило надеть юбку, а не столь любимые штаны (мужскую одежду мама традиционно признавала только на мужчинах). Я вздохнула. К чему сейчас такие мысли, меня ведь все равно уже не переделаешь? Да, я могу быть такой, какой меня обязывают быть условия рождения, но не на пыльной же дороге!

Отогнав все мысли куда-то далеко в подсознание, я подняла голову, окидывая расстилавшийся вокруг город восхищенным взглядом. Как похоже на Долину… и в то же время нет. Видимо, архитекторы города при его постройки еще вспоминали свою родину, и старались воплотить в Селиаре те же черты, что и сохранившиеся в их памяти. Да, старались они вовсю… здесь, в самом городе, лучше, чем с высоты холма было заметно неуловимое слияние на грани перетекания природы, наполненной жизнью, и мертвого холодного камня. Деревья не выглядели чужеродными среди построек, так же, как и постройки не выглядели чужими среди деревьев. Красота какая…

Орлен терпеливо подождал, пока я налюбуюсь на расстилавшийся вокруг город, и повел меня к изящному зданию, стоящему неподалеку. Я окинула взглядом строение, выполненное из материала, похожего на мрамор, но немного отличающегося от него. Витые, словно свечки, колонны поддерживали навес над крыльцом, перила лестницы наводили на мысли о ветре, а вокруг окон сложным переплетением линий вился узор, выполненный явно рукой мастера. Около колонны висела небольшая вывеска, написанная… я пригляделась внимательнее и возрадовалась. Видимо, язык тут не менялся на протяжении веков, а если менялся, то незначительно, поскольку вывеску я прочитала без труда. Она была написана на древнем наречии Долины, родном языке аледов, который в Высшей Школе обязывали изучать всех студентов в таком объеме, что к концу окончания Школы я могла даже беспрепятственно думать на нем. И действительно, в этом языке нет слова «магия» и «заклинания», ведь аледы также всегда были существами Искусства, относившиеся к войне так же, как и люди, создавшие этот мир.

Да, были бы в Аллотаре все рядовые постоялые дворы такими… думаю, короли и правители стран намного чаще пускались бы в странствия и путешествия.

Мы вошли в расписанные цветными узорами двери, оказавшись в просторном холле, наполненном светом. Я огляделась – свет лился в помещение из высоких узких окон, которые так любят делать в своих постройках эльфы моего мира. Проемы были забраны стеклом, покрытом гравировками. Да, если я смогу наладить портал, то следует задержаться в этом мире, слишком много интересного он таит, чтобы так легко его забыть.

Орлен удивился, когда я без каких бы то ни было проблем обратилась к нему на его родном языке и спросил, откуда я знаю се-иллэ. Не менее удивился он и ответу, но больше спрашивать не стал, лишь пробормотал что-то насчет того «практически нет акцента, потрясающе…» и обернулся к хозяину «Усталого путника», того самого постоялого двора, в холле которого мы стояли в данный момент. Предоставив Орлену самому договариваться о комнате и лишь вкратце объяснив, что я хочу вполне приличные условия для жизни, я занялась рассматриванием окружающей меня обстановки. Действительно, ничего не скажешь, она была воплощением чистого искусства и ничем не опошленной (вроде золотых подсвечников и прочей жуткой мишуры), естественной красоты. Такой красоты, какой ее видели мои предки, наследие которых явственно виделось на каждой, даже малейшей детали. Из холла, из обстановки содержащего только стойку с ключами от комнат и журнальный столик у окна, на котором стояли цветы, в соседний зал вела арка. Как значилось на гравировке над аркой, вела она в трапезную, да и без пояснения это было понятно, так тянуло оттуда вкусными запахами. У меня сразу же засосало под ложечкой, но я грубо осадила порывы желудка, напомнив себе о том, что мне еще нужно подобрать подходящую одежду. Лестница светлого дерева с резными перилами вела на второй этаж, в верхние спальни. Орлен предлагал мне снять верхнюю комнату, но я, узнав, что комнаты есть и на первом этаже, заупрямилась и сказала, что хочу комнату именно внизу. Причиной такого редкостного упрямства стал вид из окон, выходящих на внутренний двор, который меня очаровал сочетанием зелени, цветов и фонтана, изображающего сидящую в задумчивости богиню. К тому же из комнат, расположенных на нижнем этаже, можно было выйти во внутреннюю галерею, располагающуюся по внутреннему периметру всего постоялого двора. Не знаю уж, сколько раз я собралась выходить в эту самую галерею за два-три дня пребывания в этом мире, но желание клиента – закон, поэтому уже через десять минут я получила металлический ключ от комнаты, пожелание приятного отдыха и кислое выражение на лице Орлена.

– Скажи мне, что тебя не устроило в моем маленьком капризе? – поинтересовалась я, направляясь в комнату для того, чтобы бросить в нее вещи и отправится за одеждой. – Неужели те десять серебряных монет, которые я из, заметь, своего кармана доплатила за прекрасный вид? В конце концов, я же трачу свои деньги.

– Просто покои наверху всегда считались наиболее комфортными, а нижние комнаты имеют одну общую стену со столовой. Там не всегда тихо, особенно в вечернее время.

– До этого мне нет никакого дела, – честно призналась я, отпирая ключом дверь и проходя внутрь. Да, пожалуй, мне тут очень понравится. Даже постоялые дворы этого мира меня очаровывают. – Если уж на то пошло, я привыкла спать не в кровати, а под дождем, на земле, около потухшего костра, и какие-то мелочи вроде гульбища за стеной никак не могут нарушить мой заслуженный и спокойный отдых.

– На земле? – скептично изогнул бровь мой проводник. – Разве благородные в Аллотаре теперь спят во внутренних дворах, презрев роскошь мягких перин в покоях? – вот оно что… понятно теперь, почему он так удивился моему знанию древних наречий. Насколько я знаю, эти аспекты не входили, да и не входят в традиционное воспитание чьей-то будущей жены, а никем другим испокон веков благородные леди и не становились. Конечно, иногда рождались сумасшедшие вроде меня, но женщин-магов и так мало, а из старинных родов так вообще можно по пальцам пересчитать. Интересно, когда я рассуждала насчет магии, Орлен подумал, что я ей иногда интересуюсь или все же воспринял меня всерьез?

– Я путешественница, – спокойно пояснила я, принимая из его рук сумку и ставя ее на стул, прислоненный к стене.

– Но твоя одежда не из дешевых…

– Так я и не отрицаю своего происхождения, – я философски пожала плечами. – Просто отец имел неосторожность пристрастить меня к странствиям, пока я была еще ребенком. Да и какой-никакой, а магический дар имеется, и жалко его запирать в четырех стенах, как и себя. Я никогда не смогу посвятить свою жизнь семье полностью, а без этого стремления мне среди моих сверстниц, лелеющих извечную мечту выйти замуж и нарожать пятнадцать детей, делать нечего.

Лгать нехорошо, – возникла на краю сознания мысль. – Не только по этой причине…

Как всегда отмахнувшись от внутреннего голоса, я повернулась к Орлену.

– Магазины еще работают? Леди больше не желает путешествовать в неудобной юбке.

Он ничего мне не ответил, видимо, вконец сраженный моей непохожестью на известных ему благородных, и кивнул.