Текст книги "Лекарка в Мужской Академии (СИ)"

Автор книги: Елена Смертная

Соавторы: Лана Кроу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 31

Тяжелая дверь палаты скрипнула, и я обернулась, ожидая увидеть очередного курсанта с вопросом. Но вместо этого передо мной стоял Мартыныч, бледный, с темными кругами под глазами, но уже на своих ногах.

– Ты⁈ – Я едва не выронила склянку с отваром.

– А кто же еще? – Старый лекарь хрипло рассмеялся, но тут же закашлялся. Я бросилась к нему, подхватывая под руку.

– Ты должен лежать! Пятна еще не сошли до конца! Даже курсанты еще не встают!

– Лежать? Да я уже, кажется, проспал целую вечность! – Он ухмыльнулся, но тут же нахмурился: – Сколько я был без сознания?

– Достаточно для того, чтобы твоя Федосья чуть не вынесла дверь. – Я покачала головой, усаживая его на ближайшую скамью. – Она тут каждые полчаса появлялась, грозилась прорваться силой.

– А где она сейчас? – в его голос прокралась тревога.

– На кухне, варит бульон для больных. Я ее не пускаю…

– Соскучился по старухе, – вздохнул он, но глаза светились теплом. Потом окинул меня оценивающим взглядом. – Ну что, лекарка… Вижу, справилась без меня.

– Еле-еле. – Я провела рукой по волосам, чувствуя, как они слиплись от пота.

– Врешь. Я слышал, как первокурсники тебя хвалят. Да и больные уже на ноги встают. – Он прищурился. – Теперь тебя точно оставят здесь.

Внутри такое облегчение и радость. Ну Мартыныч дает, конечно!

– Яр и не собирался меня увольнять, – пожала я плечами. – Он просто решил разделить обязанности: боевого целителя и целителя при академии.

– Здраво, – кивнул Мартыныч. – Давно пора. Хорошо, что наш ректор неравнодушен к тебе и наконец это сделал.

Я резко подняла на него глаза.

– Он давно… давно хотел… А мы… друзья.

– Друзья, – фыркнул он. – Я видел, как он на тебя смотрит. Так же я на свою Федосечку засматривался. Как увидел ее тогда в столовой да в фартуке…

– У него невеста, Мартыныч! – напомнила я.

– Договорной брак, – отмахнулся он. – Эту девушку он пару раз в жизни видел. А на тебя… – он многозначительно приподнял бровь, – смотрит так, будто ты ему не друг, а судьба. Помни: детьми вы были – вы ж и на минуту не расставались… Даже отец твой говорил, что вы как ниточка и иголочка.

В груди что-то екнуло… Да, ниточка и иголочка…

– Это глупости…

Дверь с грохотом распахнулась, и в палату ворвалась Федосья, неся в руках огромную корзину с пирогами. За ней, виновато переминаясь, стояли два курсанта.

– Не удержали, – улыбнулась я.

– Мы пытались! – один из них растерянно развел руками. – Она сказала, что если мы ее не пропустим, то отравит наш ужин!

– И отравлю! – Федосья ткнула пальцем в сторону Матыныча. – Ты что, старый хрыч, совсем страх потерял⁈ Лежишь тут, как мешок с костями, а я вся извелась!

– Жена… – Мартыныч попытался встать, но она уже обрушила на него поток брани, одновременно раскладывая вокруг него пироги и поправляя подушку.

– Не шевелись! Сейчас накормлю, напою, а потом сама решу, как тебя наказать!

Я наблюдала за ними, и в груди защемило. Так они всегда: она кричит, ругается, а в глазах столько нежности, что аж дух захватывает.

В дверях появился Стоум.

– Анна, – кивнул он. – Ты свободна на пару часов.

– Мир? – я тут же спросила.

– Спит.

– А… – я замялась, но Стоум, кажется, понял.

– Яр? Да отлично. Сжег полчище навий и теперь в кабинете бумаги подписывает, – усмехнулся он. – Интересная работа у ректора мужской академии близ Черни. То чудовищ жжешь, то расписание лекций утверждаешь.

Я кивнула, но мысли уже бежали вперед.

Это ведь договорной брак… А я… Я знаю его столько лет. И я… кажется, я его люблю. Глупости? Да пускай! Но я правда… я правда его люблю! И просто хочу, чтобы он знал.

Знал то, что я не сказала тогда… на крыше.

– Спасибо, – быстро кинула я и вышла, даже не дослушав его ответ.

Коридор академии был пуст, только мои шаги гулко отдавались в тишине. Сердце колотилось так, будто хотело вырваться из груди.

Признаться. Сейчас. Пока не передумала.

Я ускорила шаг и… чуть не наткнулась на женский силуэт.

– Извините, – сказала я, заглядывая в светло-голубые глаза молодой красавицы. Сердце пропустило удар.

– Анна? – спросила она.

Глава 32

Я замерла.

– Да… – мои губы едва шевельнулись.

– Я так и подумала! – Ее глаза засияли. – Яр часто писал о вас. Я Рада, его невеста.

Его невеста.

Внутри все рухнуло.

Она была прекрасна. Такая… молодая. Тонкая, нежная…

– Яр сейчас занят, – продолжала Рада, поправляя прядь волос. – Но мне так не терпится его увидеть!

Я сглотнула ком в горле.

– Понятно… – Мои пальцы впились в ткань платья.

– Он так много рассказывал о вас. – Рада улыбнулась. – Говорил, что вы замечательный лекарь.

Я кивнула, чувствуя, как лед расползается по жилам.

– Да, это… так приятно, – выдавила я, не зная, что делать.

– Я думаю, мы с вами тоже подружимся. Ох, извините, я так много болтаю… Но мой лекарь сказал, что это все гормоны… У беременных всегда так. Ой…

Она осеклась, а я застыла.

– Что, простите? – не поняла я.

– Я сказала лишнее, но вы же не расскажете Яру? – Она схватила меня за руки. – Пожалуйста, Анна. Пообещайте! Это секрет!

Мир вокруг закружился, ноги стали ватными, я совершенно потерялась в пространстве.

– Ваш брак договорной, – зачем-то сказала я шепотом. Я чувствовала, что падаю в пропасть и все, что мне может помочь, – это соломинка. Ребенок – он ведь… не Яра… Яр ведь… Договорной брак!

А потом она понизила голос и наклонилась ко мне:

– Так и было! Но потом… Мы не сдержались. Мне так стыдно. Пожалуйста, только не рассказывайте! Я… Я хочу сама. На семейном вечере. При всех…

Она заглянула мне в глаза, и я… кивнула.

Мне казалось, что это все… все сон. Бред… Я… Я опоздала?

– А зачем вы к Яру пришли? – Она наклонила голову набок.

– Я… хотела сказать, что курсанты в лечебнице выздоровели, – солгала я. – Передайте ему, пожалуйста. Мне нужно к сыну.

Я уже хотела развернуться, чтобы бежать, когда дверь кабинета открылась.

Знакомая тень скользнула по стенам… Так… Так не вовремя…

Яр вышел в коридор.

Его зеленые глаза скользнули по мне, потом перешли на Раду.

– Рада, ты что здесь…

– Я так счастлива тебя видеть, – нежно пролепетала она и сделала легкий поклон, а в ее глазах… восхищение. А в его…

Я просто не могла на это смотреть.

– Аня, все в порядке?

– Все прекрасно! Анна просто передала, что курсанты поправились.

Яр посмотрел на меня… Внимательно, слишком внимательно.

– Я… мне надо к Миру… – выдавила я.

– Постой, я хотел поговорить, – уверенно сказал он и посмотрел на Раду, а после добавил: – Рада, подожди, пожалуйста, я провожу Анну и обсужу дела.

Всего на секунду с лица Рады пропала вся любезность, мне показалось, что ее нос сморщился, словно от отвращения, или, может, она просто хотела чихнуть, ведь уже в следующую секунду она снова улыбалась.

– Я подожду пока в кабинете. Была с вами рада познакомиться, – с этой милой улыбкой она и прошла внутрь кабинета.

А мы… мы так не вовремя остались одни.

Глава 33

Яр

Рада – как не вовремя она приехала. Обычно сдержанная, она прямо-таки вся светилась.

Я не должен злиться на свою бывшую невесту. Она… Она точно ни при чем. Это я… запутался. Хотел распутаться, но, кажется, застрял в этом клубке ниток.

– Аня… – пытался начать я, но не знал с чего.

– Яр… – Она улыбнулась, но это была не ее улыбка. Другая… Она устала. Конечно, она устала…

– Как ты? – спросил я, чувствуя, как слова звучат неестественно.

– Все хорошо.

– А курсанты?

– Выздоравливают.

Диалог не клеился. Она смотрела куда-то мимо меня, ее пальцы нервно перебирали складки платья.

– Ты… спешишь? – Я почувствовал, как внутри все сжимается.

– Да, к Миру. Он, наверное, переживает.

Она сделала шаг в сторону, но я перегородил ей путь.

Мы столкнулись.

Нелепо. Глупо.

Но в этот миг она взглянула на меня.

Ее губы слегка приоткрылись, а в глазах мелькнуло что-то… родное. То, что я видел в Черни, когда она дрожала от холода в моих объятиях.

– Анна, я хотел сказать… – голос предательски дрогнул.

Она застыла.

– Прозвучит, наверное, глупо… Но знаешь… Я ведь… Тогда в детстве, когда подарил тебе васильки и потом…

Чувствовал себя глупым мальчишкой, не мог подобрать слова… И сейчас я точно осознал: нет, то, что я чувствую к Ане, я не чувствовал никогда и ни к кому…

– Тот поцелуй – он… Я люблю т…

Она поднесла ладонь к моим губам, прерывая меня.

Я замер, сердце пропустило удар.

– Не надо, – резко сказала она, ее глаза… они заслезились. Я хотел притронуться, но она… Она отшатнулась.

– Ты благородный. Честный. У тебя прекрасная невеста. Ты будешь счастлив.

Эти слова… похвала. Я закрыл глаза, и на миг мне показалось, что я вот-вот упаду…

– Аня, я… Тогда в Черни…

– Это все не нужно, – сказала она неуверенно, но резко.

Такой странный образ. Из ее глаз шли слезы, а на лице улыбка.

– Все, что было, – оно в прошлом, – сказала она. – Просто проскользнуло прошлое. Но прошлое нужно уметь отпускать ради… ради будущего.

Я получал множество ранений, но… никогда не чувствовал такой боли.

Все, что было… в прошлом… Все в прошлом…

Я улыбнулся в ответ, стиснув зубы.

– Мне нужно идти, – резко сказал я. – Ты… ты молодец, отличный… лекарь, – хрипло произнес я сквозь боль, которая сжала грудную клетку так, что простой вдох причинял боль.

– И мне тоже. – Она потянулась к двери. И вошла. А я… Я стоял как идиот и чего-то ждал. И вот она повернулась, чтобы закрыть дверь, и застыла… Всего на миг.

А после она слегка помахала мне… словно на прощание, и я… легонько махнул ей в ответ.

Аня закрыла дверь.

Завтра мы увидимся снова. Послезавтра. И потом…

Но это было прощание. Самое настоящее прощание.

Глава 34

Анна

Я ввалилась в комнату, едва переводя дыхание. Глаза жгло от слез, губы дрожали, а в груди стоял тяжелый холодный ком, который не получалось проглотить.

Больно, как же… больно!

И тут я увидела его.

Мир.

Он спал, свернувшись калачиком под шерстяным одеялом, одна рука под щекой, а другая сжимала край подушки. Его темные ресницы трепетали во сне, будто он что-то видел. Может, драконов. Может, сражения. Может, просто летал во сне…

Я медленно опустилась на край кровати, стараясь не разбудить.

Главное, что у меня есть в жизни, – это ты.

Я провела пальцами по его волосам. Он вздохнул во сне и прижался щекой к моей ладони.

И в этот момент все внутри успокоилось.

Я приехала сюда не за Яром. Не за прошлым. Не за глупыми надеждами…

Я приехала сюда ради него.

Чтобы он вырос сильным. Чтобы научился защищать себя. Чтобы никогда не боялся ни навий, ни людей, ни кого бы то ни было…

Я медленно выдохнула и вытерла лицо рукавом.

Все. Хватит.

Боль еще была там, глубоко внутри, но теперь она казалась… меньше. Блеклой. Как старая рана, которая уже не кровоточит, а просто ноет в непогоду.

Я наклонилась и поцеловала Мира в лоб.

– Все будет хорошо, – прошептала я.

Потом встала, подошла к окну и распахнула его настежь.

Ночь уже отступала. На востоке алела тонкая полоска зари, а воздух пах дождем и свежестью.

Где-то там был Яр. Со своей невестой, своей жизнью, своим… ребенком.

А у меня… У меня была моя.

И это правильно. Прошлое необходимо оставлять в прошлом. Он… он будет счастлив, когда узнает. Он хотел ребенка…

А я хотела быть здесь. Мы оба получили то, что хотели. Хотя в душе и была такая огромная дыра.

Глава 35

Яр

Дверь кабинета захлопнулась за мной с глухим стуком.

Я замер у порога, сжимая кулаки. В груди был камень, в горле стоял ком, а в голове… только ее лицо. Аня. Ее глаза. Ее рука, поднятая в последнем прощании…

«Все, что было, – оно в прошлом».

Я резко провел ладонью по лицу, словно мог стереть эти слова.

– Яр? – голос заставил вздрогнуть.

Рада.

Она стояла у окна, залитая золотым светом заката. В ее волосах играли блики, платье нежно шуршало при каждом движении, а на лице такая улыбка…

Рада…

Я совсем забыл, что она ждала меня здесь.

– Рада, а где… твои родители? – вырвалось у меня.

Аристократки обычно в одиночестве не передвигались.

– Я одна приехала, Яр… Я… соврала им. Приехала со служанкой, но она внизу…

Я нахмурился, не понимая.

Рада сделала пару шагов вперед, ее юбки шуршали, а она… Она застыла рядом, лишь слегка коснувшись моего плеча. Ее пальцы дрожали.

– Я понимаю, как тебе тяжело покинуть это место… – прошептала она, опуская глаза. – Это высокая цена за наш брак. Но…

Она подняла на меня взгляд, и в ее голубых глазах горела решимость.

– Я хочу, чтобы у нас был дом. Настоящий. Теплый. Чтобы ты возвращался не в общежитие, а домой… Где пахнет пирогами, где на окнах новые занавески, которые я сама выберу…

Я слушал, и в голове невольно возникала картина: уютные комнаты, камин, детский смех…

– А еще… – Рада покраснела, но не отвела взгляда. – Я мечтаю о нашем ребенке. Мальчике… таком же сильном, как его отец.

Ребенок.

Сердце сжалось. Я действительно хотел этого. Но почему-то в этой картине вместо Рады видел…

Анну.

Ее усталую улыбку, когда она читала Миру сказку. Ее руки, ловко перевязывающие раны. Ее смех, такой редкий и такой настоящий…

Я резко отвернулся, стиснув зубы.

– Яр? – Рада нахмурилась. – Ты… не хочешь этого?

– Нет, хочу, – глухо ответил я.

Но это была ложь.

Я хотел, но… не с ней.

Рада, казалось, почувствовала это. Ее пальцы сжали мою руку.

– Наш брак договорной, но… я верю, что у нас все получится. Я чувствую это. Поэтому и приехала, чтобы ты знал… Я готова бороться за нас! За наш дом…

Ее голос дрожал, но в нем не было неуверенности. Она верила . И от этого становилось только хуже.

Я вздохнул и потянулся к столу – к тем самым бумагам, что так долго лежали под газетами.

На плечи давила ужасная усталость. Картина, описанная Радой, мне нравилась… Очень нравилась.

Может, я действительно устал от этого места? Я пробыл здесь так долго, что… Что просто не знал, каково это – жить другой жизнью.

А ведь когда мама была жива, я все это видел. Свой дом, палисадник, приемы… И это все было… правильным.

Мне было тяжело привыкнуть к академии, пока не появилась девочка в белом платье… Она была мне так нужна.

А теперь мне тяжело здесь оттого, что эта девочка выросла. И я ей совсем не нужен.

– Ты права, – сказал я, разворачивая документы. – Пора все менять.

Я замешкался лишь на миг, а потом… Перо скользнуло по бумаге, оставляя черные завитки подписи.

Рада улыбнулась, а после сделала шаг и прижалась ко мне. От нее пахло… вкусно… Какие-то столичные духи. Приятные… Нежные… Но какие-то… Ненастоящие?

Но с ней было тепло. И мы мечтали об одном и том же. Любовь – это… Это выбор!

– Свадьбу сыграем как можно скорее, – добавил я, не глядя на нее. – Чтобы… побыстрее обустроить тот самый дом.

Рада засветилась еще ярче.

– И чтобы поскорее появился наш сынишка, – прошептала она, прижимаясь ко мне.

«Да… наш сынишка…» – прозвучало в голове. Но отчего-то появился снова образ Мира.

Глава 36

Анна

Утро началось как обычно. Я развешивала сухие травы в лечебнице, когда за спиной раздалось знакомое покашливание Мартыныча.

– Опять без перчаток? – буркнул он, шаркая к столу.

– А ты опять без очков, – парировала я. – Вот Федосье расскажу – и получишь же за то, что не бережешь зрение!

Он фыркнул, но в уголках глаз собрались смешливые морщинки. Так было теперь почти каждый день. Академия стала домом. Курсанты больше не притворялись больными, а если и заглядывали, то с настоящими ранами и искренним «спасибо» после. Даже самые наглые первокурсники, что когда-то пытались флиртовать, теперь почтительно кланялись и звали «лекарка Анна».

Но сегодня… сегодня все было иначе.

Яр уезжал.

С того самого дня в лесу мы редко виделись. Он по-прежнему проводил время с Миром, но… со мной старался не пересекаться. Я делала ровно то же самое. Хотя рассказы Мира об их встречах каждый раз отзывались тихой болью.

Я знала, что поступила правильно. Не дала запутаться всему еще больше. Если бы тогда мы переступили черту, я бы никогда не простила себя. Да и он… он ведь совсем не такой человек.

А теперь настала пора прощаться. Яр недавно женился и покидал пост ректора. И я искренне радовалась за него… Наверное, он уже знает, что станет отцом. Со свадьбой они ведь не тянули, сыграли очень быстро…

– Я надеялся, он не уедет, – тихо сказал Мир, когда я зашла в его комнату. – Он же дракон, он должен быть… здесь.

Он посмотрел на меня так, будто я могла что-то изменить.

– Теперь у него семья, Мир, жена…

– Она мне не нравится, – перебил он. – Какая-то ненастоящая, как кукла! Ты куда лучше.

Мир поставил нас на одну чашу весов, словно… словно что-то знал. Но я тряхнула головой: это просто мальчишеские мысли.

– Пойдем попрощаться? Ты подаришь ему подарок… – Я протянула рисунок, который Мир старательно выводил несколько дней. На прощание.

И я помогала ему… Как будто пыталась вложить в этот лист бумаги последнюю частичку нашего общего прошлого. Частичку, которую сегодня отпущу вместе с ним.

* * *

Яр стоял в кабинете у окна, спиной к двери. Солнечный свет очерчивал его широкие плечи, играл на серебристых прядях в темных волосах.

Он уже собрался. Полки пустовали. На столе лишь свернутые карты да маленький деревянный дракончик – подарок Миру. Он когда-то мечтал о таком… И Яр запомнил.

– Яр! – Мир рванулся вперед, забыв про всякую сдержанность.

Яр обернулся, и на его лице появилась та самая привычная улыбка. Как будто ничего не изменилось… Но изменилось все.

– Разбойник! – Он легко подхватил мальчишку, подбрасывая в воздух. – Вырос, чертенок! Скоро и меня перерастешь!

– Уже! – Мир засмеялся, но вдруг обвил Яра за шею и прижался лбом к его плечу. – Я буду скучать.

Тишина. Я видела, как сжались его пальцы на спине моего сына.

– Я буду писать тебе, – тихо сказал он.

– Но я плохо пишу… – Мир сморщился.

– Значит, будет повод научиться.

Когда они разомкнули объятия, взгляд Яра наконец встретился с моим.

Боги, как же больно.

Он выглядел… счастливым. Спокойным. Таким, каким я не видела его с тех пор, как мы встретились вновь.

– Анна, – кивнул он.

– Яр. – Я сделала шаг вперед, сжимая руки, чтобы они не дрожали. – Поздравляю.

– Спасибо.

Тишина повисла снова. Яр потянулся к деревянному дракончику.

– Без прощальных подарков ведь никак! – протянул он, и Мир засветился от радости.

– Я тоже… тоже подготовил, но… Мама, я забыл! – Он посмотрел на меня растерянно. – Сейчас принесу! Это… особенный подарок! Только не говори какой!

– Не скажу, – выдавила я улыбку.

Мир рванул к двери так стремительно, что та громко хлопнула. И вот… мы остались вдвоем.

– Как… твои дела? Как жена? – тихо спросила я.

– Рада прекрасная девушка. Даже слуги хвалят ее как хозяйку.

Я кивнула, глотая ком в горле.

– А ты? На новом месте полегче?

– Мартыныч остался на полставки, Дар помогает… Правда, ненадолго. Но потом найдут кого-то еще. – Я улыбнулась. – Мне хорошо здесь. И это… твоя заслуга.

Я сказала это искренне.

– Ты сама всего добилась, Анна. Ты отличный лекарь. Даже курсанты тебя уважают.

Анна… Так правильно. Я кивнула.

– Для тебя у меня тоже есть подарок, – тихо сказал он и полез в карман.

Когда он достал его, у меня внутри все сжалось с новой силой.

Маленькая подвеска богини Лады, вырезанная из редкого голубого камня. Точь-в-точь как та, что когда-то подарил мне отец… Как та, что я потеряла в день нашей первой встречи.

– Это… – Мое дыхание перехватило.

– Возвращаю то, что отнял, – мягко сказал он.

Он протянул подвеску, и наши пальцы соприкоснулись. Теплые. Грубоватые. Знакомые. Мы оба вздрогнули и разом отпустили.

Я вертела в руках ладанку, вспоминая, как горько было тогда, когда потеряла ее… Я не знала, что в тот день, лишившись безделушки, обрету нечто куда более важное.

– Теперь все на местах, – сказала я, тщательно скрывая подступившие слезы.

Яр улыбнулся в ответ. Да, теперь все на местах. Лада снова со мной, а того мальчика… можно представить, будто его и не было вовсе. Можно вообразить, что я не подошла тогда к той луже, не испачкала платьице и не потеряла подвеску. Что ничего этого не случилось…

– Вот, смотри! – закричал Мир, врываясь в комнату.

Яр взял из его рук рисунок, и его пальцы дрогнули. Нет, к сожалению, так нельзя. Нельзя стереть из памяти, выбросить, отпустить то, что по-настоящему дорого. Этот рисунок, где Мир тщательно выводил нас троих… Это вовсе не прощание. Не частичка прошлого, которую я отдам и забуду. Это кусочек моего сердца, который навсегда останется с ним.

Мы встретились глазами. В его взгляде все невысказанные слова, все наши общие годы, все моменты, которые теперь останутся лишь в памяти. Он сглотнул, его пальцы слегка дрогнули, сжимая рисунок. Я улыбнулась… той самой улыбкой, что всегда помогала мне быть сильной.

– Мы желаем тебе счастья, Яр.

А в голове звучали другие слова – те, что никогда не сорвутся с губ: «Я люблю тебя так сильно, что готова отпустить. Желаю тебе всего самого светлого. Пусть твоя новая жизнь будет именно такой, о какой ты мечтал».

Воздух между нами дрожал от невысказанного. Но иногда молчание – самый честный язык любви. Я сделала шаг назад, давая ему свободу, которую сама же и выбрала для нас обоих. Прощай, Яр… Прощай навсегда.