Текст книги "Лекарка в Мужской Академии (СИ)"

Автор книги: Елена Смертная

Соавторы: Лана Кроу
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 12

Анна

Стоит сказать, Мартыныч не соврал. Как бы я ни пылала к парням материнскими чувствами, оболтусы было лучшим названием для потока моих «пациентов» со странными болезнями.

– Голова раскалывается… Может, помассируете? – попросил меня парень с плечами как у медведя.

Я застыла от такой жалобы и предложенного пациентом лечения.

Он томно подмигнул, отчего мои собственные глаза чуть не сбежали из орбит.

– Вы же лекарь, ну, помассируйте.

– Вот настойка полыни, – протянул склянку Митофаныч.

– А массаж?

– А массаж я тебе могу пинком по жопе организовать. – Я даже растерялась от такой простецкой речи Мартыныча. – А ну, пошел, иначе напишу, что ты дезертир, и будешь отрабатывать.

Парень явно был не рад такому лечению, но, взяв склянку, быстро ретировался, даже сказав скромное «спасибо».

Мартыныч, наблюдавший за этим, фыркнул:

– Мягко стелешь, барыня. Следующий так вообще ноги на стол положит. И будет абсолютно прав…

– А что вас беспокоит? – спросила я второго парня, выше меня на три головы.

– В груди колет, – с хрипом сказал он. Я приложила инструмент, а он поверх свою руку.

– Должно быть, вы пронзили мое сердце, – добавил он. – Ядом…

Я отшатнулась.

Парень улыбнулся. А я опешила от такого…

– Бедный, ты ядом отравился, – тут же оказался в комнате Мартыныч, и передо мной появилась банка с пиявками. Парень так и дрыгнулся. – Вот, хорошее лечение. Сейчас лично на жопу тебе крепить буду. Чтоб время наше не занимал. Ишь ты, бестолочь какая… А ну, пошел! – рявкнул он так, что парень явно забыл и про яд, и про сердце, бежал так, что пятки только сверкали.

– Вот, Анна, лучшие целители, – сказал Мартыныч, показывая на банку. – Сколько оболтусов вылечили – и не сосчитать. Прежде чем начать лечение, всегда предлагай. Вылечат лучше любых трав.

Вот так лекарская мудрость…

Еще один парень, бежавший в коридоре, прямо-таки заковылял.

– Дорогая барыня, я тут ногу сбедил, не посмотрите? – плюхнулся он на койку, с улыбкой сняв штаны…

Да… К такому меня отец не готовил.

Я осмотрела «больную» конечность, не желая касаться этого халтурщика.

– Удивительно. Отека нет, синяков тоже…

– Да вот, наверное, потянул, вы потрогайте… Я скажу, где болит…

Мартыныч уже кинул взгляд, полный негодования, но я ему улыбнулась.

В этот раз справлюсь сама.

– Да тут и трогать не надо! Сразу напишу, чтобы отрезали, – сказала я.

Парень нахмурился.

– Да тут просто растяжение.

– Синяка нет, не опухло! Это точно внутренне воспаление. Тут только удалять. Мартыныч, неси укол с обезболивающим и лекарскую пилу.

– Да вы с ума сошли! – прокричал парень, увидев старого лекаря с пилой.

– А ты че думал, пришел сюда голожопый – и все тебя целовать будут? А ну, пошел! А то сейчас не только ногу отрежу, но и то, что явно между ног мешается! – тут же прокричал Мартыныч, и парень выбежал из кабинета, даже не успев натянуть до конца штаны.

Мы с Мартынычем рассмеялись.

– Вот так-то лучше. А то сюсюкались с ними, как с барчуками.

К концу дня я, честно говоря, валилась с ног, но гордилась собой. Отваживать пациентов получалось все проще… Правда, настоящих больных из них можно было сосчитать по пальцам.

– Спасибо за науку, – сказала Мартынычу. Он защищал меня сегодня как волк. Хорошо, что рядом был, а то не представляю, как бы я краснела и пыталась отвадить первых «больных». – Не ожидала я такого наплыва пациентов…

– Да ладно, – буркнул он, но глаза блестели. – Завтра новых дураков гонять будем. Их как тараканов – не переведутся. А ты барыня с характером, вся в отца, – похвалил он, и в душе все потеплело.

Пироги и правда оказались еще вкуснее, чем вчера. Правда, куда уж вкуснее. За чаем мы быстро обсудили все подробности и сложности работы в академии.

Оказалось, что скоро еще будет призыв – и тогда «дураков», как выразился Мартыныч, еще больше станет. Ведь служба обязательная. А многие богатые сынки так и хотят откосить…

К слову, мой муж и вовсе не служил по здоровью. Правда, не знаю, на самом деле болел или нашли какой-то способ. Хотя с каждым годом с этим все строже.

Но сложнее всего, конечно, приходится, когда из Черни случаются прорывы.

– Вот тогда-то, барыня, ты и поймешь, почему я ухожу… Не могу больше, честно, – сказал он угрюмо. – Страшно это все каждый раз. Не за себя уже боюсь – за Федосью мою, не хочу ее оставлять.

Я знала, что такое прорывы. Но со стороны ребенка, который сидел в стенах безопасной академии. А мне предстояло увидеть все, что видел мой отец за ее дверьми…

И мне даже страшно было подумать, что меня там ждало.

Долго сидеть мы не стали, Мартыныч спешил к своей жене, а я к Миру.

Думала о нем весь сегодняшний день. И стоило выйти из кабинета, как помчалась на всех парах.

Интересно, как у него прошел первый день?

Глава 13

Анна

Я торопилась к комнате, предвкушая, как обниму Мира, расскажу ему о своем первом дне, посмеемся над глупыми курсантами… Но, отворив дверь, застыла на пороге.

На ковре у камина сидели двое: Мир и… Яр. Мой сын что-то увлеченно рассказывал, размахивая руками, но, когда он повернулся ко мне, сердце упало в пятки.

– Мама! – Он вскочил, но я уже была рядом, пальцы дрожали, когда коснулись сине-фиолетового пятна под его глазом.

– Что случилось⁈

Мир потупил взгляд:

– Прости…

– Он подрался, – спокойно сказал Яр, поднимаясь с ковра. – Но за дело.

– Как это за дело? – Я резко повернулась к нему. – Он еще ребенок!

– Тот мальчик, он… он обозвал плохим словом дорогого мне человека, и я заступился, – тут же сказал Мир, воинственно встав между мной и Яром, словно защищая его от меня.

Обозвал дорогого мне человека… Меня.

Значит, и здесь моему мальчику достается из-за меня. Внутри все сжалось от этого осознания.

Я опустилась перед сыном на колени.

– Драка не выход. Словами нужно отвечать.

– Но он не слушал! – Мир сжал кулачки. – А ты же говорила, что тех, кто обижает слабых, надо останавливать!

Я открыла рот, но Яр мягко встрял:

– Если дать слабину один раз, затопчут. Мир поступил как мужчина. Но, конечно же, он запомнит, что драка – это последний аргумент.

Мир кивнул.

Вздохнув, я приложила ладони к синяку сына. Заклинание исцеления вытянуло из меня остатки сил. Голова закружилась, но синева побледнела, а затем и вовсе сошла.

– Спасибо, мама! – Мир обнял меня, а в дверь постучали: принесли ужин.

– Ура, еда! Я голодный как волк! – Сын радостно бросился к столу, будто и не было сегодняшней схватки.

Яр тем временем наклонился ко мне:

– Выйдем? Нужно кое-что обсудить.

Я кивнула. Драка ведь будет иметь последствия.

– Мир, разложи пока все на столе, – с улыбкой сказала я. – А я скоро вернусь.

Мы вышли в коридор, и я сразу поняла, куда он ведет меня. Этот путь… Я так хорошо знала его. Сердце пропустило удар.

– Ты уже видела сад? – спросил Яр.

Глава 14

Анна 15 лет

Возвращение в академию после года в деревне было странным. Стены казались выше, коридоры уже, а воздух пах по-другому.

Я впервые узнала, что такое боль потери. До первой смерти родного это кажется чем-то таким далеким… Словно смерть – это что-то, что не может тебя коснуться.

Но последний год я провела с бабушкой. Отец не мог ухаживать за ней, а я могла. Несмотря на то, что отец нанял для нее слуг, бабушка продолжала пытаться сделать все сама. Она жила в маленькой избушке на краю деревни.

И я провела этот год с ней. Тогда я открыла для себя радости деревенской жизни без режима.

Бабушка была чудесной. Она вкусно готовила, учила меня разбираться в травах и варила самые вкусные отвары… бурчала на слуг, которые путаются под ногами, и… болела.

А теперь ее не стало. И я вернулась в академию к отцу.

С тех самых пор, как уехала, я писала ему письма. Два письма через день: одно для папы, а другое… оно для Яра. Моего лучшего друга! Нелепого мальчишки, такого худого, дерзкого, постоянно влипающего в неприятности.

До моего отъезда мы не расставались. Отец называл нас «иголочка и ниточка». Он был моим другом, моим советником, моим… да он был для меня всем!

Расставание с ним было не менее тяжелым, чем с отцом. Но папу я уже видела, а Яра… нет.

Я оставила отца разбираться с вещами и почти побежала через двор, сердце колотилось как бешеное. Где он? Искала в толпе курсантов знакомую черную челку, но…

– Анна? – голос за спиной заставил меня обернуться.

И застыть.

Передо мной стоял высокий парень с широкими плечами и крепкими руками. Его черные волосы были короче, чем раньше, а в зеленых глазах светилась знакомая искорка.

– Яр?.. – прошептала я, не веря.

Он рассмеялся – тот самый смех, который я слышала во сне все эти месяцы.

– Ну что, не узнала?

– Ты… ты стал… – я запнулась, чувствуя, как щеки горят. Где же тот худой нелепый парнишка?

– Красавчиком? – подмигнул он.

– Чудовищем! – фыркнула я, но не смогла сдержать улыбку.

Он протянул мне маленький букетик васильков.

– Это тебе. Я… Когда я на них смотрел, всегда вспоминал твои глаза.

Я взяла цветы, смущенно опустив взгляд.

– Они же синие, а у меня голубые…

– Нет, Аня, они у тебя не голубые, – перебил он. – А именно синие. Как небо перед грозой.

Я подняла на него глаза, и он вдруг шагнул ближе, быстро чмокнув меня в щеку. Это было так неожиданно и… странно.

– Дурак! – Я отпрыгнула, чувствуя, как жар разливается по всему лицу.

– Анна, подожди!

Но я уже бежала через двор, смеясь и прикрывая лицо руками. Он догнал меня за пару шагов, схватил за талию и начал щекотать.

– Прекрати! Ха-ха-ха! Яр, ну хватит!

– Ты первая начала! – Он отпустил меня, но не отошел.

Мы стояли так близко, что я чувствовала его дыхание. Он действительно изменился. И не только внешне.

– Теперь я во всем сильнее тебя, – заявил он, скрестив руки на груди. – Больше ты не сможешь меня победить, маленькая задира.

Он щелкнул меня по носу. И я фыркнула:

– Может, ноги ты и отрастил. Но плавать точно не научился. Наверняка все так же барахтаешься, как раненый медведь.

Яр на секунду нахмурился. А после протянул:

– О-о-о. – Его глаза загорелись азартом. – Это вызов?

– Да! Держу пари, что проиграешь!

– Ты ошибаешься, Аня, я теперь плаваю по-другому. Я теперь вообще другой, – эти его слова обожгли меня, а может, обожгла близость, я смутилась и слегка поправила волосы.

– Тогда… Пойдем проверим, – хмыкнула я, чувствуя, как внутри что-то собралось в тугой ком.

– Ну пойдем, – ухмыльнулся он. – Но потом не плачь.

И эта его улыбка, совсем другая… И мои чувства к нему… Они… Они все те же, но… совсем другие.

Глава 15

Анна сейчас

– Нет, – призналась я. – Совсем не было времени.

Должно быть, Яр хотел смягчить удар перед тем, как я узнаю, какие будет иметь последствия драка Мира.

Дракон распахнул дверь в сад, и… я замерла на пороге.

Он был прекрасен.

Густые заросли трав и цветов, аккуратные дорожки, деревья, чьи кроны создавали узорчатые тени на земле. Все это было так не похоже на тот маленький садик, который я помнила из детства.

– Он разросся, – прошептала я, делая шаг вперед.

– Я привозила многие растения сам, – сказал Яр, – Вот это, например, – он указал на куст с нежными сиреневыми цветами, – растет только на южных склонах. А вон те травы из лесов за Черной рекой.

Я наклонилась, чтобы рассмотреть листья поближе.

– Ты собрал целую аптеку, – улыбнулась я. – Столько полезных трав для отваров…

– Помнишь, как мы здесь познакомились?

– Как же забыть, – рассмеялась я, воспоминания прямо встали перед глазами. – Ты тогда наступил прямо в грязевую яму и так забавно пыхтел, пытаясь из нее выбраться.

Тогда не было здесь сада, просто пустошь. Время было сложное, и люди больше думали об обороне, чем о красоте.

– А ты протянула мне руку, чтобы помочь, и сама чуть не упала, – добавил он, и этот его смех теплым эхом пронесся внутри меня.

Время как будто остановилось. Здесь было хорошо, но… я переживала за сына.

– Яр, что теперь будет? – спросила я.

И дракон нахмурился.

– Какие будут последствия после драки Мира?

Я замерла, ожидая тяжелого ответа. Благо Яр ответил быстро:

– Никаких не будет. Я поговорил уже с отцом этого мальчика и объяснил, что нельзя вести себя подобным образом. Это может иметь тяжелые последствия и для его отца. Ведь слова и поступки детей – всегда отражение их родителей.

– Яр, я просто не знаю, как тебя благодарить. – Внутри все разлилось таким теплом. – Ты просто благословение какое-то.

– Ой, да брось, Аня, я ничего не сделал…

– Нет, ты сделал… так многое сделал: и с местом помог, и за Мира заступился… Меня бы просто затоптали, если бы не ты.

Глаза предательски заслезились. Такое долгое время мы с Миром скитались, и никто не думал протянуть руку помощи, а Яр…

– Аня, ну что ты. – Яр сделал резкий выпад вперед и прижал меня. По телу разлилось тепло, а из глаз таки хлынули слезы. – Ты что…

– Я просто не справляюсь, – вырвалось у меня. – Миру нужен отец, мужская рука… А я… Я просто какая-то бестолковая.

– Не говори так! Слышишь? – Яр слегка отстранился и посмотрел прямо мне в глаза. – Ты сильная, ты мужественная. Посмотри на мальчишку, какой он храбрый, какой смышленый. Все это он взял от тебя! Дети – они… они всегда отражение родителей. Как и ты отражение своего отца.

Мы застыли, глядя в глаза друг другу. Сердце как-то очень уж шумно билось об ребра.

– Спасибо, – выдохнула я и… сделала шаг назад, чувствуя неловкость.

Посмотрела в сторону цветов, чтобы перевести дыхание. И наткнулась взглядом на небольшую клумбу с синими цветами.

– Васильки, – произнесла я.

– Да, васильки… цвета твоих глаз, – повторил Яр слова из нашего детства. Я вспоминала, как он дарил мне эти самые васильки с этими самыми словами… Он помнит?

Мы снова застыли, рассматривая друг друга, словно у каждого в голове была та самая сцена с васильками и… моим первым поцелуем? Нет, конечно же, поцелуем сложно назвать простое чмоканье в щечку. И все же…

– Я позвал тебя сюда, чтобы обсудить твою ситуацию с мужем, – как-то слишком уж резко вырвал меня из мыслей Яр. – Я написал другу о твоей ситуации. Он обещал помочь.

Сердце екнуло.

– Я… просто уже не знаю, как благодарить тебя, – искренне сказала я.

– Не стоит. Никак. Мы ведь друзья, Аня, не забывай об этом. Расскажи лучше, как прошел твой день?

Я вздохнула.

– Только по дороге, а то Мир умрет с голода. – Ведь он точно не будет есть без меня. Яр кивнул, и мы развернулись обратно.

По дороге я вкратце рассказала о «больных» курсантах. Яр слушал – то хмурясь, то улыбаясь.

– Это не дело, – наконец сказал он. – Я проведу с ними разговоры.

– Ты и так сделал для меня уже так много…

– Аня, – он посмотрел мне прямо в глаза, – я рад, что могу тебе помочь.

Эти слова согрели меня изнутри.

– И что Мартыныч рядом.

– Ох, без Мартыныча даже не представляю, как буду…

Мы встали возле двери.

– Да, он… он устал от Черни. Хотя терять такого лекаря совсем не хочется, но… Я над этим работаю.

– Работаешь? – удивилась я.

– Не хочу пока говорить. Если получится, то расскажу. – Яр улыбнулся, и мы снова застыли, рассматривая друг друга. Это все было так… странно.

– Спокойной ночи, – прервал наши гляделки Яр, и я смутилась оттого, что смотрела на него слишком долго.

– Спокойной ночи, – искренне ответила я.

Как только дверь закрылась, внутрь закралось какое-то теплое, но вместе с тем сосущее чувство.

– Мам, а сегодня пирогов нет, – грустно сказал Мир, и, увидев сынишку, который так и не притронулся к еде, я улыбнулась.

– Да. Пироги здесь дают только по третейникам, но для тебя у меня есть, – радостно сказала я, доставая из сумки подарок Мартыныча.

– Мама, ты… ты просто… звезда! – радостно закричал Мир, а я засмеялась. Вот она – простая мужская радость. В пирогах…

А моя радость… Моя радость в улыбке сына. Ведь рядом с ним даже вся усталость пропала. Хотя… Как будто бы я и забыла об усталости еще с Яром.

– Садись быстрее кушать, а то я уже умираю, – сказал Мир, вырывая меня из мыслей, и я быстро отправилась за стол.

Еще нужно было все обсудить и сделать уроки с Миром, а также выспаться… А то придут завтра опять мои больные, а мне еще придумывать, как им оказывать «первую помощь».

Глава 16

Прошла неделя. Она была наполнена работой и новыми впечатлениями. Мир, к моей радости, освоился в академии и даже нашел себе друга – сына одного из офицеров. Они теперь неразлучны: вместе учатся, бегают по тренировочному полю и, кажется, уже строят планы, как станут великими воинами.

Также много времени Мир проводил с Яром. Я даже удивлялась тому, как быстро они нашли общий язык. Но была рада тому, что наконец появился пример достойного мужчины рядом с моим мальчиком.

Ведь, кроме как достойным, по-другому я бы назвать Яра и не смогла.

Мартыныч хвалил меня, несмотря на то, что я многое забыла и не умела. Но он помогал, наставлял и подбадривал после очередных больных пациентов, которым я уже научилась давать отпор.

Благо приходили не только они.

– Ты знаешь, сюда не только курсанты заглядывают, – сказал он, когда я перебирала травы.

– Да, офицеры тоже болеют, – пожала плечами, даже не понимая, к чему этот разговор.

– И не только лечиться, – подмигнул он. – Поговаривают, здесь работает красивая, умная, талантливая лекарка.

И я замерла, обдумывая сказанное.

– Аня, тут много достойных мужчин!

– Мне почти тридцать лет, у меня ребенок… – покраснела я.

– А мне было пятьдесят, когда встретил Федосью, – перебил он. – После смерти первой жены думал, что мне никто не нужен. А она… – Его глаза засветились. – Добрая, мудрая, пироги печет – пальчики оближешь. И внуки у нее уже есть. Теперь вот они наши общие внуки.

Я вздохнула:

– Добрых людей мало. – Почему-то в голове всплыл навязчивый образ Яра. Я тут же поспешила его прогнать. – Даже если бы я хотела… Мужчина должен не только меня принять, но и моего сына.

Вот Яр играет с Миром во дворе… Терпеливо объясняет ему приемы… Смеется, когда мальчишка что-то напутал в заклинании…

Я резко встряхнула головой. Что за глупости?

– Верю, что найдешь хорошего человека, – сказал Мартыныч. – Главное – самому не ставить себе преград.

В дверь постучали.

– Опять ректор на обед заглянул, – как-то очень уж довольно произнес Мартыныч.

– Да, никак не могу подобрать ему хорошую траву для сна. Все не то.

Яр мучился кошмарами. Это было обычным делом для воинов. Все же много они насмотрятся… Мой папа тоже плохо спал.

– Удивительно, что сном своим он решил заняться только сейчас, – качнул головой Мартыныч, – и только в твою смену.

Благо, сказав это, он скрылся во второй комнате, оставив меня сидеть с горящими щеками. Ну что за глупости!

– Заходи, – искренне сказала я и по привычке… поправила волосы.

Глупости! Все глупости.

Как и то, что стоило увидеть его улыбку, как в душе появлялось что-то теплое. Что-то, что, кажется, я уже давно забыла.

И это осознание заставило меня вздрогнуть.

– Ну что за гадость ты для меня сегодня сварила? – пошутил Яр, а я… я поняла, что все, что внутри меня, – это начало конца.

Глава 17

Яр

Я вернулся с обеда с новой порцией «гадости» – так я называл отвары, которые готовила для меня Аня. Они должны были помогать мне уснуть.

Со сном у меня давно были проблемы, но лишь сейчас я решил всерьез заняться этим. В последнее время заснуть стало еще труднее. Вести с фронта оставляли желать лучшего… а значит, вскоре нас ждет новый прорыв.

Я взглянул на окно, где стоял букет васильков. Не знаю, зачем сорвал их… Но в последнее время меня охватывала какая-то тоска по… детству?

Присутствие Ани заставляло меня ненадолго чувствовать себя мальчишкой, который еще не знал о смерти отца, друзей, молодых курсантов… Просто беззаботным ребенком.

Да и Мир – такой же сорванец. Веселый, озорной. Прямо как сама Аня в былые времена…

На столе одиноко лежали бумаги… Письмо от невесты и документы на подпись. Наверное, это тоже мешало мне спать. Я снова взял их в руки, пробежался глазами по строчкам, и внутри все сжалось в тугой комок, а настроение окончательно испарилось.

Мы не могли договориться. Прекрасный брак, который начинается с того, что будущие супруги не в состоянии прийти к согласию?

Невесту мне подобрали, и она мне понравилась. Красивая, воспитанная девушка с глазами цвета неба… Я уже представлял наших детей. Ведь я действительно хотел стать отцом!

И моя невеста тоже мечтала о детях. Казалось бы, все прекрасно: свадьба, семья, наследники… Вот только она не желала переезжать сюда, а я не мог оставить академию.

Удивительно, как все шло гладко, пока мы не столкнулись с этим противоречием.

Родня невесты настаивала, что я должен оставить ректорское кресло. Рада из хорошей семьи. Она мечтала о приемах, балах, а не о жизни среди толпы студентов… Да и аристократке неприлично жить в окружении курсантов.

Я понимал ее доводы. Но… почему-то не мог поставить подпись. Надо было думать об этом раньше.

А теперь я будто уперся в стену.

Я отчаянно хотел семью, хотел детей. Когда проводил время с Миром, сердце трепетало от нежности! Такой маленький, светловолосый – вылитая Аня… Порой я даже забывался, и казалось, будто он мой сын.

Грудь снова сдавило. Я провел рукой по переносице и отложил бумаги.

Нужно было еще подумать… и выждать. Решение казалось очевидным, но я не был готов его озвучить.

Не будешь же всю жизнь ректором. Мало кто согласится жить среди мужского коллектива. А я… я действительно хочу семью.

В голове всплыли образы Ани и Мира. А ведь сегодня особый день. Я взглянул на часы и улыбнулся. Обещал же Миру помочь с одним делом.

Проверил почту, ответа на одно важное письмо я так и не получил. Только эти проклятые документы. Накрыл их пока газетой… Не хотел даже смотреть.

Пора было идти. Мир наверняка уже заждался.