Текст книги "Чтец Душ"

Автор книги: Елена Славная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

ЧТЕЦ ДУШ

Славная Елена

Аннотация: Она – уникум из одаренных аквилом. И не похожая на «своих». Что и спасло ее от участи всего рода – уничтожения. Она тайно служила нуждающимся двисурам, пока не услышала Зов души Сектората. Теперь ей предстоит помочь его сыну. Чтец Душ видит многое, порой даже то, что не знает о себе сам двисур. Как далеко заходят возможности Чтеца?

И кто спасет ее душу?

Удивительный мир Двисурия

Как только Ад* взойдет над небосклоном, мир озаряется яркими сочными красками. Природа оживает: цветы распускаются, птицы взлетают в небо, животные начинают свою бешеную гонку, как будто не занимались этим несколько астав*. Воздух наполняется множеством легких приятных ароматов.

Время Ада считается на Двисурии самым подходящим для деятельности. Первое светило щадит своих подданных. Его лучи легки и нежны, а тепло не утомляет.

Но как только диск* совершит шестнадцать оборотов, на смену Аду приходит Пар*. И словно строгий отец, он присматривает за своими детьми. И не угадаешь, накажет он сегодня или побалует принесенной грозой. Природа изменяется от Пара – цветные краски сменяются черно-белыми, звуки замолкают, а зверье прекращает свои игры.

Двисуры* во время правления на небе Пара тоже стараются лишний раз не покидать своих жилищ. Разве что молодежь любит под этим светилом проводить время на водоемах. А после двенадцати оборотов диски светил вновь сменяют друг друга. У каждого свой восток и свой запад.

И только раз в уйт* Ад и Пар постепенно покидают Двисурию на две аставы, оставляя во тьме и покое своих подданных. А после вместе возвращаются, чтобы принести забытье – центр Двисурии как раз является таким местом, где желающий, а может случайно попавший, вычеркивает из памяти последние события своей жизни.

Удивительно, но сам мир позаботился о том, чтобы избежать бессмысленных войн. Ходят легенды, что так было не всегда – раньше мир был един, и соседи постоянно жили в битвах. Но увидели Айсеры* это кровавое море и разделили Двисурию на восемь равных частей – секторов* –непроходимыми горами. А центр завещали вечным нейтралитетом – нет им хозяев, кроме самих Айсеров. Восемь континентов, подобно двум веерам, расходятся от сердца мира, отделяемые от него перепутьем.

А также завещали Айсеры, чтоб правили там лишь те, кто имеет аквил* Правителя* и неважно, каким по старшинству является сын или дочь, а может и племянник, а может не родной вовсе двисур, или же пришлый нищий. И никогда Сектораты* не смели нарушать сей запрет, шутка ли с Айсерами спорить – изживут весь род. Хотя, чего таить, чужие и пришлые никогда не занимали место Сектората.

Сам аквил появлялся не у всех двисуров. Чаще всего это были приближенные Сектората. Быть может, так сложилось со временем, ведь проявись аквил у простого крестьянина, как тут же этого двисура принимали при Дворце Сектората в распростертыми объятиями и наделяли множеством привилегий.

И пусть все выше сказанное всего лишь дань традициям и вера в древнюю легенду, но это позволяет двисурам жить в относительной стабильности.

1

Мужчина небрежного вида расслабленно сидел на диване. Сейчас ему не нужно было держать свое привычно надменное лицо, ведь собеседница, находящаяся напротив, знала его лучше, чем кто-либо. А вот он о ней не ведал практически ничего. Лишь имя, которое само по себе о многом говорило, и лишь поэтому Секторат доверял Серафиме.

Он знал, что перед ним нет тела, а только сущность, ее душа. Ему хотелось бы узнать о девушке большее, но однажды он дал ей слово, от которого не в силах отступить.

Молчание затянулось. Секторат Конрад Герхард еще не до конца одобрил свое же решение. Слишком тяжело было вверять жизнь своего сына во власть чужого двисура.

Фигура напротив мужчины сидела спокойно и уверенно. За капюшоном белого одеяния было неуловимо для глаз. Вот что еще озадачивало правителя, так это то, что за четыре уйта он ни разу не увидел его.

– Серафима, через уйт заканчивается наш контракт.

Девушка лишь молча кивнула. Она вообще не была сильно разговорчива.

– У меня для тебя есть последнее задание. Если ты не справишься в срок, то я готов продлить его настолько, насколько это необходимо.

– Конрад, быть может, сразу перейдем к сути?

Пожалуй, так с собой разговаривать Секторат позволял только ей.

– Мой сын, Вирий, нуждается в твоей помощи, – поспешно сообщил мужчина, словно чуть позже он бы не смог произнести этих слов.

– Я нужна как Чтец? – удивилась Серафима.

О подобном Секторат просил ее лишь однажды, для себя.

– Да, Серафима, как Чтец, – с тоской выдохнул мужчина. – И кто только придумал так называть вас? – тихо пробормотал мужчина.

– Каковы твои мотивы? – продолжала Серафима, не обращая внимания на иронию правителя.

– Нисону нужно надежное окружение. И если в Корнеле у меня сомнений нет, то Вирий заставляет задуматься.

– О чем, Конрад? Говори прямо, ты ему не доверяешь?

– Я просчитываю будущее, Серафима, – Секторат вгляделся в фигуру напротив, будто надеялся увидеть там что-то новое. – Скоро он сломается, станет манипулированным. Полагаю, дальше не стоит уточнять?

– Да, вполне, – девушка была так же спокойна.

А вот Конрад утратил расслабленность. Серафима могла отказать, несмотря на контракт.

– Конрад, ты ведь понимаешь, что, если я соглашусь, то должна буду отпустить твою душу. Ты готов к этому?

– Мою душу ты уже спасла. Так что да, готов.

Четыре уйта назад она впервые предстала перед ним. Словно видение. В пьяном угаре Конрад не воспринял сначала явление Чтеца Душ всерьез. Как же сам Секторат Лукайи*, которому подвластны восемнадцать государств, и будет принимать помощь у девчонки из забытого рода Болад. Да, этот род лично позаботился, чтобы всяческие упоминания о нем пропали. Но Конрад прожил много уйтов и на память никогда не жаловался. А также он знал, что любой представитель рода Болад сам выбирал душу спасаемого, уж по какому принципу это происходило – не ведал никто, кроме самих Чтецов.

И вот в тот не самый торжественный момент, скорее скорбный – когда Секторат потерял жену и брата, а после в одиночестве заливал горе вином – появилась Серафима. И решительно заявила, что будет спасать душу Сектората. После нескольких оборотов диска, когда Конрад уже отчаялся как следует напиться, и «избавиться от мерзкой нахальной девчонки», он согласился с ее доводами и заключил контракт на пять уйтов.

И все же в первое время мужчина не воспринимал всерьез Чтеца Душ. Конечно, же он знал, что представители подобного аквила могут читать, исправлять, направлять и убивать души, но не до конца верил в это. Слишком велико было его горе, чтобы полагаться информации, которая давно перешла в разряд легенд.

После уйта, проведенного в компании Серафимы, Секторат, незаметно для себя, почувствовал, что снова хочет жить, и есть те, кому он нужен, и кто все еще дорог для него. А также никто не избавлял его от обязанностей следить за порядком на континенте и воспитывать достойного преемника.

А еще Конрад ощутил, что обрел родного двисура в Серафиме.

– Позвольте поговорить с вашей душой, Секторат Конрад, – она всегда применяла эту формулировку, когда просила о подобном.

– Позволяю, – ответил тот, и его тело мгновенно расслабилось, будто он уснул.

По зову Чтеца Душ – Серафимы Болад, душа Сектората материализовалась рядом с его вместилищем. На первый взгляд сложно определить, где она, если бы не укрывающая мантия, подобная той, что всегда укрывала душу девушки. Кареглазый брюнет улыбнулся Серафиме.

– Давно мы так не общались, моя принцесса.

– Не твоя, – улыбнулась девушка и стянула капюшон с головы. – Мне нужно попрощаться с тобой, ты ведь знаешь об этом, – скорее утверждала, чем спрашивала, он с грустью в глазах кивнул. – Каково твое желание?

Она не просто так задавала этот вопрос сущности Конрада. Чтецы редко оставляют своих подопечных до окончания контракта. И его желание должно быть от души, а не от разума.

– Помоги Вирию Герхарду. Я снимаю с тебя обязательства. И будь счастлива, Серафима.

– Желание принято, – черные глаза на миг вспыхнули фиолетовым огнем. – Контракт частично переходит к Вирию Герхарду, и ты ни во что не вмешиваешься, – Чтец сняла перчатку со своей руки, обнажая фарфоровую кожу, и протянула к Секторату.

Секунду подумав, он сжал ее, а потом не удержался и поцеловал.

– Это лишнее, Конрад, ты знаешь, – она аккуратно забрала свою кисть.

– Не прогоняй меня пока, я чувствую, что больше так мы не увидимся. Позволь обнять тебя, – мужчина встал и призывно распахнул объятия.

Девушка приняла приглашение.

Некоторое время они стояли обнявшись. Две души, доверившиеся друг другу. А потом мужчина сделал немыслимое – распустил волосы девушки, и они огненной волной осыпались на спину.

– Давно хотел это сделать, – улыбнулся Секторат. – Возвращай меня.

Серафима прочитала слова возврата, и душа повелителя вернулась в тело. Некоторое время Секторат еще оставался неподвижен. Наверняка, в это время душа делилась впечатлениями. Ведь только Чтец помнит, что душа делает вне тела, а обычный двисур хранит лишь чувства и некоторое послевкусие. Лицо Конрада было беспокойным. Видимо, тяжело расставаться с родственной душой – такой для него стала Серафима. А теперь он не только сына вверил в чужие руки, но и себя оставил без столь привычной поддержки.

Серафима привычным движением собрала волосы и вернула капюшон на место. Ресницы мужчины вздрогнули, и Конрад открыл глаза.

– Очень тоскливо, Серафима.

– Это со временем пройдет. Вирий согласен на контакт со мной?

– Он еще ничего об этом не знает, – Секторат вздохнул.

– И каким образом выходить на контакт?

– Я представлю тебя, как его невесту. Думаю, дальше вы наладите общение, – Секторат улыбнулся.

На самом деле, он, действительно, хотел, чтобы Вирий женился на Серафиме. И тому было несколько причин.

– Ты сможешь отказаться от брака, когда выполнишь свою работу.

На время оба они замолкли. Приближалась пора смены светил. Но в этом кабинете не было окон, чтобы заметить преображения на улице. Тайная комната освещалась искусственно. И этим полумраком доказывала свою принадлежность к строго личным беседам, не терпящим вмешательства.

Собеседники обдумывали сказанное. Конрад размышлял о том, как сложно будет его сыну принимать помощь. Пусть у него не аквил Повелителя, а Воина*, но гордости от этого не меньше. А также о том, что сам с тоской прощается с Серафимой. Только с ней он мог позволить себе быть слабым. Рассказать обо всем, что его тревожит. А она всегда была готова его поддержать. И ни разу с ее стороны не было осуждения слов и поступков Конрада.

Серафима же думала лишь о том, как может помочь Вирию. Что она знала о нем? Третий принц. В меру высокомерен, эгоистичен, изворотлив, умен. Избалован женским вниманием, но все дело в его приближённости к Секторату. Высокий, со спортивным телосложением брюнет имел один весомый недостаток – безобразный шрам на лице. Получен он от обладателя аквила, поэтому нет возможности его как-либо убрать или уменьшить. Слабые стороны всегда скрываются в страхе. Несмотря на хорошее положение в обществе, Вирий в глубине души боялся одного – быть осмеянным. Как воин, как мужчина. И именно поэтому часто перед носом не видел очевидных вещей. Потенциал* – Воин.

– Секторат, а если я не стану отказываться от брака, что тогда? – девушка как будто усмехнулась.

– Я буду только рад, – искренне улыбнулся он.

– Что ж, – проговорила Серафима, вставая со своего места, – необходимо порадовать своего жениха со столь огромной честью.

Секторат рассмеялся.

– Когда же мы его порадуем? – спросил мужчина уже уходящую девушку.

На миг она задержалась и обернулась.

– Непременно.

Секторат готов был поклясться, что увидел ее улыбку через покров ткани, спадающей на лицо.

2

Пар уже заканчивал свое царствование на небосводе, уступая место аду. Для двисур это значило начало новых суток – времени бодрствования. Вирий рассматривал лежащую на соседней подушке черноволосую девушку, во сне она казалась не такой уж стервой. Смешно. Скоро она проснется и вновь будет с холодным расчетом требовать «подарок» за проведенное с ней время. Но принц к этому привык. За все нужно платить, а за любовь, так еще больше.

Вирий поддался секундному порыву и, убрав прядь волос с лица, коснулся своими губами губ девушки.

– Мой принц, – вдруг раздалось за спиной мужчины, – думаю, пора уже разбудить Талу и отправить восвояси.

Вирий медленно обернулся и увидел силуэт в белом одеянии, сидящий в кресле. «Шпион отца, – подумал он, – что она здесь делает?».

– Леди, – начал принц, – не помню, как вас там, вы не много ли на себя берете? Какое право вы имели заходить в мои покои? – злобно спросил он.

– Меньше эмоций, мой принц, – Серафиму ярость принца не задевала, а, скорее, забавляла, – я тут по поручению вашего отца. Так что проводите девушку как можно побыстрее. Дело чрезвычайно важно конкретно для вас.

Слова Чтеца озадачили принца, что важного может поведать шпион отца? Насколько он знал, в последний раз она пребывала близ Перепутья. Но там для Вирия вряд ли бы нашлось что-либо интересное.

– Мой принц, вы можете предаться размышлениям, когда я уйду, – настаивала Серафима.

– А ее обязанности, – Вирий указал на спящую, – тоже вы будете исполнять, леди? – с издевкой поинтересовался принц.

– Я буду исполнять свои обязанности, – хладнокровно пояснила Чтец, – понимаю, что Воину необходимо всегда выигрывать, даже в небольшом споре. Но сейчас вы сделаете тактическое отступление и пожертвуете малым, – тон, хоть и был спокойным, но возражений не принимал.

Аквил Воина хоть и считался принадлежащим исключительно Потенциалам, но образ жизни всегда откладывал отпечаток на манере поведения и привычках. Вирия эта особенность тоже не обошла. Он привык сражаться. За идею, право, просто так. Ведь главное для Воина – победа. Убедить его могут лишь те, кого он сам безоговорочно считает выше себя. Ведь субординация для Воина стоит на втором месте по значимости после первенства.

Вирий демонстративно откинулся на подушку, давая понять, что разговор окончен, и желания закутанной в белое нахалки его не волнуют. Он сам решит, что делать в своей спальне и кого в ней принимать.

– Это было неверное решение, – прокомментировала Серафима, – уже в кин* вы пожалеете о нем, мой принц.

Вирий хотел ответить, но, посмотрев на кресло, где должна была сидеть Чтец, никого не увидел.

– Бред какой-то, – пробурчал принц и, обнимая Талу, провалился в сон.

Когда Вирий в очередной раз открыл глаза, то не обнаружил своей любовницы. Странно, без подарка после проведенной ночи она никогда не уходила. Бездумно провалявшись в постели некоторое время, принц решил все-таки встать.

И тут же сел обратно. Нет, не от испуга. Воину не пристало бояться. Скорее, он был удивлен. В том же кресле, в той же позе сидела его недавняя визитерша.

Вирий разозлился. Никто не имел права на такую наглость. Он ясно дал понять, что не желает видеть ее в своей спальне. Но она снова здесь. Молчит. И Тала куда-то пропала.

– Вы можете приводить себя в порядок, мой принц, – заговорила гостья. – Меня не смутит ваша нагота.

И вроде тон был спокойным. Но во всей ситуации Вирий чувствовал издевку. Да, голый. Так, у себя же. Поэтому решил даже не пытаться выражать смущение. Он мужчина, который гордится своим телом. Но не лицом…

– Леди, ваша настойчивость настораживает, – буркнул Вирий, вставая и бесстыдно потягиваясь.

– Мой принц, разве это настойчивость? – Серафима оставалась невозмутима, впрочем, за белым одеянием разглядеть ничего не удавалось.

– Шпион отца в моей спальне – это как минимум странно, – не обращая внимания на заданный вопрос, рассуждал Вирий.

– В чем проблема Воина, так это в слепой вере предводителю, – Чтец встала и вплотную приблизилась к принцу. – Вы знаете, каким аквилом я обладаю? Не знаете. Потому что вам хватило информации о том, что я пару раз узнавала для Сектората сведения, необходимые ему. Или выводы были сделаны из других соображений?

Вкрадчивый голос сбивал с толку Вирия. Его, Воина, третьего принца Лукайи обвиняли в неведении. Но больше мужчину задевало то, что каким-то образом он был вынужден выслушивать ее. Каждое слово падало в душу, и отзывалось непонятной тоской.

Вирий мотнул головой и отошел в сторону. Воинам чужды подобные чувства! Значит, стоящая перед ним – интеллектуал*, каким-то образом влияющая на эмоции. Но это не объясняет ее невидимые перемещения! Потенциал с интеллектуалом никогда не сочетались.

– Вы делаете успехи, Мой Принц. – словно прочитав его мысли, произнесла гостья. – Я вернусь через пару оборотов диска, – и поплыла к двери.

Вирий только заметил, что она парит над полом в прямом смысле слова. Все-таки потенциал. А уж убеждению себя выслушать она могла и научиться.

Удовлетворенный подобным выводом, принц направился в купальню. Нет, ждать очередного визита он не намерен. И поэтому, быстро приведя себя в порядок, направился к тому, кто может объяснить, что так настойчиво от него хотят – к отцу. Он всегда знал, что происходило во дворце.

В коридоре встретил Илану. Милую сероглазую блондинку с аппетитными формами. Она была второй любовницей Вирия.

– Вир, ты как? – кинулась она к нему.

– Мое имя не настолько длинное, чтобы его сокращать, леди Илана, – холодно отчеканил принц.

Так его называли в детстве, и только мама, другим позволять подобное он не был намерен.

– Простите, мой принц, – правильно поняв настроение, поправила себя Илана, – Как вы себя чувствуете?

Вирий не понял причины вопроса.

– О чем ты?

– В кин, сразу после восхода ада я хотела зайти к вам, но меня не пустили, – обиженно поведала Илана.

– Кто? – уточнил принц, проверяя свою догадку.

– Серафима, – тихо ответила девушка.

Серафима? Так зовут его гостью? Признаться, он никогда не интересовался именами приближенных Сектората, кому нужно – те представлялись. Остальные же Вирия волновали не больше, чем смена ада паром – существует и ладно.

– Что она сказала тебе?

Илана почему-то опустила глаза. Вирию не понравилась такая реакция. Он взял девушку за подбородок и посмотрел на нее угрюмым взглядом. Зная, что его лицо как минимум вызывает отвращение. Любовницы принца были прекрасными актрисами, но иногда отголоски этого чувства проскальзывали по их личикам.  Как и сейчас.

– Что? – требовательно повторил принц.

– Она сказала, что вам нездоровится.

– А глазки чего опустила?

– Я ей нагрубила, когда она отказалась меня пропустить.

– И? Мне сколько ждать объяснений? – Вирий всегда злился, когда не получал четких ответов на свои вопросы.

– Вы ведь знаете, кто она? Меня же теперь выгонят со двора, – девушка проговорила это с такой тоской и надеждой, что любой другой поверил бы в ее раскаянье, но не Вирий.

Он понятия не имел, кто такая эта Серафима. Слышал о ней от отца и братьев пару раз, и только. Во дворце он чаще просто отдыхал, не вникая во внутреннюю жизнь. Военные походы его привлекали больше. Но признаться в этом Илане он не мог.

Принц убрал руку от лица любовницы. Наклонился к ее уху и прошептал:

– Скажи, Илана, если ты знала, кто она, почему же позволила так себя вести? – и тут отошел на шаг, внимательно глядя на нее.

– Но я же… – неуверенно начала девушка, но осеклась под взглядом принца. – Я не знаю. Но я непременно перед ней извинюсь, – поспешила добавить Илана.

– Ну-ну! – хмыкнул Вирий. – Извинись.

Оставив Илану без своего внимания, третий принц продолжил путь к отцу. К нему прибавилось вопросов.

3

После короткого стука в кабинет Сектората вошел третий принц. Вирий, кивком обозначив приветствие, закрыл дверь и уже хотел заговорить, как был прерван.

– Сын, ты как раз вовремя, – радушно произнес правитель. – Подойди сюда.

Конрад на самом деле обдумывал предлог, чтобы пригласить младшего сына к себе. Ведь обычно он делал это, когда намеревался обсудить военную компанию, прогнозы нападений с Перепутья или дать указания для похода.

Вирий подошел к столу, за которым сидел правитель. Тот пододвинул ему какой-то документ.

– Поставь подписи на каждом листе.

Третий принц, не задумываясь, поставил свою лаконичную подпись. И только после спросил:

– Что это?

– Твой контракт на помолвку, – ответив, Конрад ожидал реакцию сына.

Он поступил нечестно, не предупредив Вирия о невесте. Но уберечь сына от опрометчивых поступков было важнее. Слово Сектората – весомый аргумент в спорах, а если оно поддержано документально – намного лучше.

Вирий не поддался эмоциям. Перед ним не только отец. В первую очередь –Секторат Лукайи. И сам принц не мальчишка, чтобы жаловаться на несправедливость.

– Срок? – только и уточнил Вирий.

– Уйт.

– Кто? – облегченно выдохнул принц.

За уйт может многое произойти.

– Серафима Болад, – внимательные глаза Сектората наблюдали молниеносную смену эмоций на лице сына.

– Кто она, вообще, такая? – почти прошипел Вирий.

– Она во дворце уже четыре уйта, – с укором проговорил Секторат.

– Я далек от дворца, даже если и присутствую тут.

– Оно и заметно. Иди на этри*. Все после.

Требовать ответ от Сектората – глупо. Если не пояснил все сразу, то и не стоит настаивать. Вирий ушел практически ни с чем. Разве что узнал, кто к нему приходил. Невеста. Это ли она хотела ему сообщить?

Но сейчас не это важно, а то, как отразится смена статуса на принце? Чем больше он задумывался, тем не радостней становились его мысли. Что же пообещал отец Серафиме, раз она согласилась стать его женой?

О внезапно вспыхнувшей к нему симпатии, даже если отбросить титулы, не могло быть и речи. Не так реагируют влюбленные девушки, когда застают с любовницей.

Значит, отец решил, что Вирий по-другому жениться не сможет? Ну, да, кто добровольно будет жить с уродом? Это не втихую бегать в спальню, и преодолевать брезгливость, чтобы получить дорогой подарок. Братья его в большем почете, но туда очередь жаждущих слишком велика. Вот и перебарывают себя, чтобы получить хоть что-то.

Видимо, все же придется откровенно поговорить с Серафимой. И узнать, что она потребовала за помолвку с таким, как он.

Непроизвольно мысли скатились в воспоминания о том, при каких обстоятельствах Вирий получил «украшение» на правую половину лица.

…Чуть больше четырех уйтов назад на дворец напали. Секторат вместе с братьями по стечению обстоятельств отбыл в Перепутье. Поездка не была запланированной, и это их спасло.

Но не уберегло мать и дядю Вирия.

В небе царствовал пар.

Убивая каждого встреченного на пути, они ровным строем шли по дворцу. Звуков сражения практически не было слышно. Многие умерли так не проснувшись.

Третий принц поднялся только благодаря своему аквилу. Он не тратил время на раздумья. Инстинкты кричали «враг!», и Вирий поддался им без сомнений. Он просто уничтожал угрозу. Убивал не щадя. Большая часть нападающих легла под его рукой. Обычные двисуры. Что им было нужно? Кто направил? Но в тот момент Вирий не задавался такими вопросами.

И не ставил себе цель. До сих пор он жалел о том, что не сообразил прийти на помощь родственникам. Его внимание занимал только враг и его смерть.

Когда он добрался до комнаты матери, то увидел лишь трупы. Дядя пытался защитить ее. Но тот не был воином, лишь Укрывателем*. Про мать и говорить нечего.

Опустившись на колени перед телами, Вирий не смог сдержать поверженного воя. Он не успел. Отдался схватке.

Слез не было. Наоборот, словно заледенело что-то в нем. В тот момент, когда Вирий поднялся на ноги, его лицо обожгло болью. Аквил сработал вперед мысли, и кинжал улетел в напавшего.

Когда подоспела подмога, и что происходило дальше, принц уже не видел. Сознание заволокло тьмой. Вирий не был непобедимым. Как потенциал он имел физические преимущества, но это не защищало от ранений. В беспамятстве принц пребывал аставу.

Дворец привели уже в порядок. Но не двисур. У всех были потери. А в глазах немой укор. И Вирию казалось, что винили именно его.

Увидев свое лицо впервые после снятия повязки, Вирий счел это напоминание как нельзя ему подходящим.

Чтобы избавить себя от неприязненных ему взглядов, принц, едва встав на ноги, отправился по военным походам. Он не давал себе отдыха. Ведь тогда вновь начинал переживать то сражение и понимать, что действительно мог спасти родных, если бы не заигрался.

Уйт назад отец попросил его задержаться во дворце. Тогда же Вирий осознал, что клеймо на его лице не только напоминание о прошлом, но и напутствие в одинокое будущее. И если сам он мог забыть о нем, то окружающие не забывали никогда…

В зале для этри собрались практически все. Не хватало лишь Сектората. Вирий коротко поздоровался с братьями, кивком обозначил приветствие придворным. Словил несколько брезгливых взглядов. Что ж, ничего в его жизни не изменилось.

Этикет этри не допускал разговоров за столом. Исключения допускались исключительно для Сектората или с его разрешения. В этот раз такого позволения не поступало.

Вирий непроизвольно осмотрел собравшихся, выискивая взглядом свою новообретенную невесту. Но никого в белом одеянии так и не увидел. О том, что она может сменить облачение, он даже и не подумал. Стараясь принять как можно более непринужденный вид, принц спешно закончил этри.

Конрад тоже не стал задерживаться. А встав из-за стола, сообщил, что ждет всех в зале торжеств. Не поясняя причины собрания, Секторат вышел.

Вирий никогда даже в мыслях не оспаривал приказ правителя. Но сейчас что-то внутри него сопротивлялось решению Сектората. Слишком все неожиданно. И непонятно. Зачем сейчас? Без предупреждения? Почему именно он, Вирий понимал.

Корнел, старший принц, обладал аквилом Охотника*. Если ему и будет суждено найти свою спутницу жизни, то это станет огромной удачей. Обычно такие, как он, одиночки. Слишком легкомысленными они кажутся на первый взгляд, и слишком внимательны к мелочам на самом деле. Найти женщину, что могла бы справиться со своей ревностью, при этом еще и умудряться оставаться интересной для Охотника, практически невозможно. В его отношении невозможно использовать ни право брака*, ни право проживания*. Охотник никогда не оставлял потомства без своего ведома.

Нисон, второй принц, имел аквил Правителя. А они всегда женились по любви. Это залог надежного тыла. Во всяком случае, так считали в Лукайе. Правило распространялось и на Предводителей*. Все восемнадцать государей, также, как и Секторат, не состояли в договорных браках.

Вирий же ни под какие ограничения не попадал. Более того, как и любой другой двисур при дворе, он обязан получить дозволение Сектората на создание семьи.

Вот только третий принц до недавнего времени и не задумывался об этом. А ведь его сын, возможно, будет следующим, после Нисона, Секторатом.

Уже возле дверей своих апартаментов, Вирий тряхнул головой, чтобы выкинуть из нее размышления. Слишком много их. Секторат дал приказ – нужно выполнять. Если Воин не соблюдает субординацию, он не достоин своего аквила. Бесчестие искупается кровью. Посмертно.

Права была Серафима. Нервно скидывая с себя одежду, Вирий то и дело поглядывал на диск. Успеет ли он посетить купальню? С нее станется и туда заявиться. А принц хотел быть уверенным, что никто его не увидит таким, каким он себя чувствовал: слабым, уставшим, уязвимым.

Воин – потенциал. Он не может контролировать свои эмоции как интеллектуал. Но обязан.

Оставшись в одних брюках, Вирий сел в кресло и устало потер лицо. Почувствовав шрам, усмехнулся сам себе от пришедшей догадки.

Серафима не показывает свое лицо. Капюшон не должен скрывать нижнюю часть лица. Но его не видно. Отец решил подшутить, соединив узами двух уродов? Дворец посмеется, зато молодожены без претензий.

– Браво, Секторат! – воскликнул Вирий в тишину.

4

Оставив планы по расслаблению на более позднее время, третий принц ополоснулся и облачался в парадный костюм. Чем он отличался от обычной одежды, так это ненужными и неудобными деталями. Зачем карманы, в которые ничего не положишь? Или тесный ворот рубашки, застегнутый наглухо, когда прохлада в Лукайе существует лишь вблизи пограничных гор?

За этим занятием и застала его Серафима.

– Мой принц, славного кина вам!

– Славного! – привычно отозвался Вирий. – Леди, вы опять без приглашения? – опомнился он.

– Снова, – невозмутимо ответила она. – Вы могли бы быть любезнее со своей невестой.

– С чего бы? – застегиваясь, спросил Вирий. – Этот брак – не более, чем необходимость. И моя любезность будет выражаться в той степени, в которой я посчитаю нужной. А вам бы наглости поубавить не мешало, – наставительно добавил принц.

– Мой принц, – Серафима подошла вплотную к мужчине, – прошу вас не говорить слов, о которых вы потом будете жалеть.

Вирию казалось, девушка она достаточно близко, чтобы разглядеть хоть краешек ее лица, но он не мог. Как будто его прикрывала плотная дымка.

– Почему вы скрываете свою внешность? – перевел тему Вирий.

– А многим ли вы открываете свою душу? – протянув руку, она поправила ворот рубашки принца. – Сейчас Секторат объявит о вашей помолвке, но не скажет, кто невеста.

Вирий хотел перебить, его больше волновал другой вопрос.

– Своим любовницам также ничего не поясняйте.

– То есть их наличие вас совершенно не смущает?

– Мы еще вернемся к этой теме, мой принц.

Она отдалилась от него, и принц почувствовал сожаление.

– Возможно, в этот акъяб*. Вы не о том думаете сейчас, – продолжала поучать Серафима.

– Я уже и не знаю, что думать, – вздохнул Вирий.

Он не был намерен показывать девушке свою усталость, но, расслабившись, не придал этому значения.

Тем более, что Серафима снова незаметно пропала.

Зал торжеств получил свое название далеко не за внешний вид. Это было самое большое помещение во дворце, что украшалось согласно поводу. Торжественным оно стало лишь потому, что вмещало в себя огромное количество двисуров.

В этот кин повод собрания был неизвестен, поэтому зал встречал всех пустотой стен и отражаемым от них эхом. Девушки роптали, что им дали слишком мало времени для сборов. Мужчины обдумывали варианты причины собрания.

Когда объявился Секторат, все стихли. Не только в знак почтения. Конрад всегда говорил тихо, что неволей приходилось прислушиваться.

– Славного кина! – без предисловий начал Секторат, – Наступил счастливый кин для меня! Как для Сектората, так и для отца, – выдержав небольшую паузу, он продолжал. – Мой младший сын, принц Вирий заключил помолвку, через уйт семья Герхард станет больше на одного члена!

– Кто же счастливица? – робко спросили из толпы.

– С ней вы познакомитесь позже. Она достойна своей чести, – Секторат дал понять, что дальнейшие обсуждения невозможны. – Можете расходиться.