Текст книги "Аквариум для сушеной воблы"

Автор книги: Елена Скворцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

...Мое сердце усиленно билось, а в ногах я ощущал удивительную усталость.

– Букашкина, а я ведь с утра пораньше хотел звать тебя идти сдаваться! – честно признался я, с облегчением вздыхая, что у Леноры нас не повязали менты. – Не найдем мы улик против вдовы, как пить дать, вон сколько лет под нее роют, и ничего, как с гуся вода, еще резвее кувыркаться стала, да клиентура помоложе пошла, устала карьерой мужа заниматься.

– Что-то темнит Ленора Гербовна. – Подозрительную Капку не так-то легко сбить с толку. – Пойдем по парку прогуляемся, красота-то какая!

– Пойдем, – легко согласился я, красота и вправду была налицо, с такой подружкой можно всю жизнь гулять не нагуляешься, да и птички щебетали славно, плюс травка начала уже пробиваться кое-где, весна, любовь...

Мы бездумно бродили по асфальтовым дорожкам. Где в это время пребывали Капкины мысли, поди узнай...

– Стоять! – вдруг что-то острое уперлось мне в спину.

От страха я чуть не залез на близстоящую березу, спасла только Капкина невозмутимость. Кто ее предки? Никакой реакции! Полуулыбка Джоконды и медленный поворот... Я за ней. Ба! Господин Оков, собственной персоной! Этот занудный соратник Занозина по партии, который, как и Ленора, сдал нас с потрохами ментам.

– Испугались?! – веселился Оков.

– Да не особенно... – остудила его пыл Капка.

– Ребята, а ведь я обыскался вас!

– Нас многие ищут, и что же? – с сарказмом спросила Капитолина этого политического деятеля.

– У меня такие перипетии в аквариуме начались, аппетит даже пропал, целыми днями у него просиживаю, заседания в Думе пропускаю... – жаловался на жизнь «слуга народа».

– Херосы произвели икрометание? – догадалась Букашкина, с ее легкой руки наши клиенты на глазах обзаводились многочисленным потомством.

– Да-да-да! – Оков ухватил Капку за талию. – И вы должны на это зрелище взглянуть, так сказать, своим профессиональным взглядом.

Я и без господина Окова знал, что херосы принадлежат к числу одних из самых интересных рыб по той заботливости, которую они выказывают к своей икре и вышедшей из нее молоди. В этом отношении они превосходят даже значительно прославленных макроподов, так как здесь ухаживает за мальками не только отец, но и мать.

– Вы должны взглянуть и дать мне совет, естественно, я оплачу ваши услуги, как мне быть дальше с потомством? – полностью завладел он вниманием Букашкиной, увлекая ее к своему дому, который находился поблизости, на Гарибальди.

Идея с оплатой Капке понравилась, я знал, что она на мели. Букашкина бодро зашагала с Оковым, слушая его трескотню. Он расписывал ярчайшими красками все из жизни своих херосов, воспитанная Капка не стала его прерывать, хотя ей доподлинно были известны все стадии размножения.

Тут Окову пришлось замолчать, он стал лихорадочно рыться в карманах в поисках ключа.

Наконец дверь была открыта, и мы вошли внутрь, на этот раз политик не стал цыкать на нас, оберегая свой ковер и обои, а прямиком, не снимая обуви, двинулся к аквариуму. Картинка и вправду была мила!

Молодь уже заметно подросла, мальки очень доверчиво относились к своим родителям: они беспрестанно лазили у них по спине и по бокам, как бы что-то собирая между чешуйками. И на все это родители не только не сердились, а наоборот, казалось, им как бы доставляло это особенное удовольствие.

Вдоволь налюбовавшись на чудесных рыбок, я чуть не разрыдался, где-то мои совсем ручные питомцы? Не слишком ли холодная у них вода, хороший ли уход за ними, кто их новые хозяева? Меня ужасно тяготила мысль, что мне не суждено больше увидеть моих рыб.

Я бы без труда в любом аквариуме узнал своего черно-бархатного хероса по кличке Сэм и его верную светло-желтую с ярко-черными поперечными полосами подружку Матильду!..

– Четырнадцать градусов, слишком низкая температура, – звонкий голосок Капки спас меня от потока тоскливых слез, – нужно довести до восемнадцати, мальки лучше начнут расти. И аквариум мал для такой семейки!

– Ах, как удачно, что я встретил вас! – радовался Оков.

– Закупите более просторный аквариум, и...

Но хозяин перебил Капку, всучив ей сто долларов:

– Милая Капитолина, вы должны своей опытной рукой проделать все сами!

– Хорошо, через пару дней организуем! – вид стодолларовой банкноты воодушевил Капку, и она потеряла бдительность.

– Ага, мы приезжаем с аквариумом, а здесь уже раскинуты сети для поимки особо опасных преступников! – озвучил я свои опасения.

– Да, что вы, Аркадий, вы же не убивали Дмитрия! – возмутился Оков.

– Откуда такая уверенность? – поинтересовался я.

– Но вы же ничего не знали о деньгах?!

– О каких деньгах? – спросила Капка.

– У Дмитрия был дома партийный «общак», так вот, он пропал сразу после убийства! – ответил соратник Занозина.

О-о-о! Только не это! Наверняка нам еще инкриминируют и кражу «общака»!

– Убил тот, кто знал о деньгах и о том, что Дмитрий собирался сдавать их на хранение другому члену нашей партии.

– Что за «совковая» привычка хранить деньги дома? Вам он должен был передать этот бандитский «общак»?

– Ну, во-первых, не бандитский, а партийный... – поднял нравоучительно вверх палец господин Оков. – А, во-вторых, я не занимаюсь кассой!

– И кого подозревают? – с надеждой в голосе спросил я.

– Ну, – задумался Оков – вас не снимают со счетов, потом жену Дмитрия и преемника проверяют...

– Вот видите, нас не снимают со счетов!

Фамилия преемника?! – спросила Капка.

– Сироткин, Владимир Владимирович!

Послушайте, я вам верю и не буду впутывать в наши дела милицию. Мои рыбки важнее, чем какое-то убийство!

Мы с Капкой вытаращили глаза.

– Нет, сами разбирайтесь с молодняком, мы не сможем вам помочь до тех пор, пока с нас не снимут все подозрения! – ответила Капитолина. Хватило все же ей ума отказаться от общения с Оковым, и мы быстренько ретировались.

На улице я все же выговорил Капке:

– Букашкина, ведь говорил тебе, давай Цветову херосов в аквариуме организуем, так ты – нет, ни в какую! Придумала «собак» этих:

«Доберманы к доберманам!» – шутила ты. Дошутилась! Сейчас Вован был бы на седьмом небе от счастья, наблюдая за такой оравой мальков, и радовался бы их семейному счастью!

– Мамонтов, не ворчи, ты ничего не понимаешь, это «карма» такая у него!

– Ага, а у этого прохиндея «хорошенькая карма», врет людям с утра до вечера, ему-то за что такое счастье?!

– Его рождение молодняка изменило! – не отступала Капка.

– Ничего себе перемена! Да его даже не волнует, будут ли найдены убийцы его партийного друга! А у нас с тобой, тоже «карма» такая – от милиции прятаться?

– И у нас с тобой своя «карма»!

– На зоне горбатиться?

– Ты ничего не понимаешь в «карме», – остудила мой пыл Букашкина.

– Куда мне, – обиделся я не только за себя, но и за Вована, мечтающего о потомстве своих рыб, и замолчал.

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

Надулся малышом! Ну надо же...

Однако я и не думала отставать от него и поэтому спросила:

– Слышь, Мамонтов, так вот какие деньги требовал Герман Штольц у вдовы, он просил ее поделиться, как думаешь?

– Кто его знает, может, расчет требует за удачно выполненную работу. А, может, вдова вообще ни при чем, просто все по инерции указывают на нее, лелея мечту увидеть ее распятой на кресте! Многим насолила с таким характером и темпераментом! Слишком мало фактов, на этом супа не сваришь! – ответил Аркашка.

– Надо расшевелить Штольца, парень многое знает!

– И как ты себе это представляешь?

– Не знаю.

...Мамонтов толстокожий, его ничего не интересует, он не хочет шевельнуть извилинами для нашего спасения. Не повезет его женушке, кроме приготовления калорийной пищи ей еще придется вечно тащить этого мамонта на своей тощей шее. Если бы ему не надо было заботиться о хлебе насущном, то большую часть времени он проводил бы, валяясь на диване, смотря футбол, или бездумно таращился бы на своих рыб. Какая пассивность! Когда я вижу его, растянувшимся на диване в горизонтальном положении, у меня прям руки чешутся надавать ему по шее! Я разозлилась на Мамонтова не на шутку. Как я могла полюбить это ленивое, заросшее длинной шерстью доисторическое животное?

– Давай пошуруем в апартаментах герра Штольца – предложил Аркашка, словно опровергая мои мысли.

– Давай!... – ответила я, но в глубине души все еще продолжала злиться на Мамонтова.

* * *

...Приехав домой к Цветову, мы, не сговариваясь, по инерции потопали к аквариуму.

Икры заметно поубавилось...

Вован и сегодня наплевательски отнесся к своей работе, хорошо хоть, что он сам себе работодатель, иначе его бы уже давным-давно вытурили с работы. Вот несомненное преимущество начальника перед подчиненными!

Мы поспели как раз к обеду. Наталья наляпала собственноручно домашних пельменей в тщетной надежде накормить Цветова. Но Вовка так ни к чему и не притронулся, вес его заметно уменьшился, он уже не казался квадратным шкафчиком, да и Наташкины щеки уже не пылали деревенским румянцем.

– Вован, кончай устраивать панихиду!

Рыбы чуют дурное настроение хозяина! – вешал на уши лапшу Мамонт.

Не такой уж и толстокожий!

– Че, правда? – наивности Вована можно было только удивляться.

– Конечно, ты не обедаешь, и самочка еду игнорирует! – Мамонтов ухватился за первую попавшуюся мысль и соврал так, что даже не успел покраснеть.

Дурачок Цветов поверил этой лабуде, за минуту покидал все пельмени в желудок и потребовал у повеселевшей Наташки добавки.

– Так, че, блин, получается, я виноват в том, что все так вышло... Может, эта, фейерверк им устроить? – У человека совсем поехала крыша.

– Нет, это их напугает! – аппетитно чавкая, ответил Аркадий, поторопясь отговорить Цветова от идиотской затеи.

– Тогда давайте выпьем за моих «собак» и их потомство! – предложил Вован и тут же принялся отвинчивать пробку у бутылки виски.

Я не рискнула отказаться, трезвенник Мамонтов тоже. Я залпом опрокинула янтарную жидкость, в животе сделалось горячо, а в голове легко! Жизнь не рисовалась мне уже такими мрачными красками, мясные пельмени оказались вкуснятиной. Может, мне и вправду пора кончать с восточной кухней, которая почему-то всех шокирует?..

Потом мы выпили еще и еще, Наташка и я хихикали как две дуры по поводу и без повода, Аркашка с Вованом отправились кормить самочку, они бросили ей кусочек мяса к самой морде, она схватила его и отнесла в дальний угол аквариума.

После нескольких дней недосыпания я упала на кровать и тотчас же уснула...

АРКАДИЙ МАМОНТОВ

Будить или не будить – вот в чем вопрос?

Нормальную девчонку полагалось бы укрыть одеялом и приготовить огуречного рассольчика, ведь ясно как божий день, Капка впервые в жизни пила сорокаградусную жидкость. Но кто сказал, что Букашкина нормальная?!

Ей непременно все хочется вывернуть наизнанку! Она не будет, нарядившись в новое платье, скользить в нем по гостиной, волоча за собой шлейф в полтора метра, чаруя всех запахом духов «Magie Noire». Нет! Она будет из кожи лезть вон, лишь бы показать, какая она храбрая. Зачем ей это?! Ей-богу, не знаю! Я не вижу большого прока в умении скакать с ветки на ветку и драться на шпагах, рискуя жизнью...

Да, у Букашкиной прочно засели в голове ее насекомые родственники – тараканы! Их пытаются извести миллионы лет, а они и по сей день здравствуют и на жизнь не жалуются!

Так что вытравить их из Капкиной головы – задача не из легких! Я все-таки рискнул дернуть ее за ногу:

– Букашкина, мы собирались навестить фрица сегодня ночью!

– О, да, Мамонт, прости, я напилась как свинья! – ответила Капка, с трудом разлепляя веки.

Я-то думал она «хрюкнет» и завалится на мое счастье на другой бок...Однако эта «Никита» приняла вертикальное положение и тут же как ни в чем не бывало поскакала в ванную.

Судя по звукам, доносившимся из нее, Капке было не очень хорошо...

– Может, перенесем наш визит на завтра? – с надеждой в голосе спросил я, стоя под дверью, но вместо ответа услышал только слив воды...

– Сегодня, Мамонт, сегодня! – весело прокричала Букашкина. – Ты что, забыл – спасение утопающих – дело рук самих утопающих!

Вновь послышались отвратительные рвотные звуки, от которых меня самого замутило.

Я ушел на кухню и начал варить кофе.

Не успел еще бодрящий напиток закипеть, как появилась Капитолина, свеженькая, как огурчик.

– Как тебе это удалось? – отвисла моя челюсть, я-то думал девчонка выползет на четвереньках и начнет умолять меня спасти ее от тошноты, головной боли и прочей сопутствующей похмелью ерунды.

– Ледяной душ приведет в отличную форму даже покойника! – ответила Капка.

Ну, это ты загнула, дорогая, покойника не приводит в отличное расположение духа даже двадцатиградусный мороз в холодильнике морга! – но противоречить Капке я не стал, спорить с Букашкиной – все равно, что плевать против ветра, себе дороже!

Через сорок минут мы уже паковали свои бренные тела в нашу «консервную банку». Ну почему такая габаритная Наташка не поменяет эту «малютку» на более просторное средство передвижения?...

Все-таки женщины загадочные существа!

Даже не стоит и пытаться понять их, они всегда действуют вопреки обычной логике и при этом умудряются обвинить мужчин во всех неудачах, как своих, так и всего человечества!

Вот и на этот раз Капитолина удивила меня, несказанно. Она не полезла на забор, а пошла к калитке. Неужели собралась звонить? – схватился я за голову. Но, нет, она просто открыла дверь и вошла во двор. Я припустил за ней.

Герка Штольц вообразил, что он проживает в старой матушке Европе, где можно не запирать двери и окна на все замки. Поэтому в дом мы проникли тоже через дверь. Если б все это случилось днем, никто бы не удивился, но было уже без пятнадцати три ночи.

Дом был погружен в темноту. Какие улики мы могли обнаружить здесь и зачем я предложил Капке навестить Штольца, я не знал. А еще ругал женское население планеты за отсутствие логики, сам недалеко ушел! С кем поведешься, от того и наберешься. Но надо отдать должное Букашкиной, она обладает звериной интуицией, какой ход она придумает сейчас?..

КАПИТОЛИНА БУКАШКИНА

...Надо проверить кабинет. Эти немцы, (если, конечно, Герман и вправду немец) чересчур педантичны.

Точно немец, такой порядок не найдешь ни на одном столе русского чиновника! У наших стол либо девственно чист, либо беспорядочно завален всяким хламом, среднего не дано!

– Смотри-ка, Мамонт, у этого бюргера имеется расходно-доходная книга. У настоящих немцев это традиция записывать данные о расходах и доходах вплоть до пфеннига, кошмар какой-то!

Только я хотела показать сей фолиант Аркашке, как начался настоящий кошмар из крутого боевика. Я едва успела засунуть увесистую книгу за пояс джинсов, как тут же получила приличный удар в поясницу. «Мои почки», – ахнула я. Но все же круто развернулась вокруг своей оси и успела носком ботинка зацепить чудака в маске. Мамонт, к моему величайшему изумлению, охаживал второго, более опытного противника, занявшего очень низкую боевую позицию. Аркашка внезапно приблизился к нему, поднял левое колено для защиты средней части своего тела и нанес удар коленом в подбородок соперника.

Контратаки с поворотом и подсечками не последовало, незнакомец упал навзничь, не успев издать и звука. Хоть бы не помер от такого-то удара! Но тут Аркадий удивил меня еще больше, я прям-таки замерла на месте, открыв рот от изумления. Используя «Агэкатсу» – технику оживления, Мамонтов тут же провел акупрессуру точки «дзин-тю» ногтем большого пальца, приводя таким образом противника в чувство.

Вот тебе и простачок, глазеющий на рыбок, как он меня разыграл, когда не мог влезть на забор...

– Бежим отсюда! – взял на себя роль командира Мамонт.

Меня не пришлось просить дважды, и дураку ясно, парни в масках не простые грабители...

– Мамонт, кто это был? – задала я дурацкий вопрос уже в машине.

– На ОМОН не похоже... – ответил запыхавшийся Аркашка.

– Мамонтов, что ж ты скрывал, что владеешь боевыми искусствами? Когда только успел научиться?

– Да ничем я не владею, трюк этот в армии один сослуживец показал... – очень правдоподобно объяснил Мамонт.

– А с техникой оживления откуда знаком? – подозрительно спросила я.

– Один раз по телику видел, что при потере сознания надо жать большим пальцем между кончиком носа и верхней губой! Там много еще чего показывали, да я не запомнил...

– А-а-а... – оказывается, всему можно найти самое простое объяснение.

Я-то думала герой, а он с миру по нитке нахватался!..

– Ты уж прости, что «клиента» у тебя перехватил, но это от неожиданности! – все-таки подколол мои ужимки с «кун-фу» этот идиот.

Я рассердилась и замолчала. Кому понравится правда? Вот если б он похвалил: «Ах, Капка, какая ты молодчина, такая растяжка, вырубить двухметрового амбала ударом ноги в голову!» Но нет, Мамонтов не обучен говорить комплименты. Только в свою сторону не прочь заполучить унцию похвал: «Ох, Мамонт, ты супермен, с тобой и умирать не страшно!» Когда этот надутый индюк соберется объясниться в любви своей девушке, он принципиально ни на шаг не отступит от правды, не позволит себе никакого преувеличения и щепетильно будет придерживаться только фактов!

Представляю себе, как он восхищенно смотрит в глаза своей возлюбленной и тихо шепчет ей, что она далеко не безобразна. Прижимая ее к своему сердцу, он объявит ей, что ее носик, хотя и пуговкой, но довольно симпатичный, а глаза ему кажутся соответствующими среднему стандарту, установленному для органов зрения! Бедняжка, как ей не повезет с таким кавалером!

* * *

...И только выбираясь из Машины и почувствовав, как уголок финансовой книги впился мне в ребро, я вспомнила о прихваченной с собой расходно-доходной книге Штольца. Не ; вытерпев до дома, я раскрыла этот финансовый опус у фонаря. На немецком, надо же! На нем я не понимаю ни слова. Меня учили этому языку в школе, но, окончив ее, я уже через два года все забыла.

– Мамонтов, ты знаешь немецкий?! – взяла я в оборот своего сонного друга.

– Так, шапочное знакомство... – идиотничал он.

– Посмотри, может, поймешь чего! – мне хотелось тут же прочесть таинственные записи.

Но как ни силился Мамонт напрячь свои извилины, его безбожно клонило в сон. Я бросила эту затею и потащила Аркашку домой.

Наташка уже не спала, сидела на кухне и перебирала фасоль. Все с ума посходили в этом доме!

– Натали, ты чего, с тобой все в порядке? – с тревогой спросила я.

– Со мной-то все нормально, а вот с Вовкой... Хоть бы вывелся кто из этой икры!

Слышь, Капка, вы спецы, может, каких мальков ему запустите под видом «щенков»! – Наташка во что бы то ни стало хотела видеть счастливым своего дружка и хозяина.

– С удовольствием бы, да только уверена, сожрут «собаки» этих мальков в одночасье прямо у Вовки на глазах, то-то горя будет у парня! – лучше правда, чем пустые Аркашкины обещания.

– Да, не лучшая идея... – горько вздохнула толстушка. – Вы ложитесь спать с Аркадием вон в той комнате, а то опять вас Вовка поднимет ни свет ни заря! – и Наталья повела нас в какой-то чуланчик с ., одной кроватью!

«Бездушное животное» захрапело тотчас же, я же тщетно пялилась в книгу, но и меня сморил сон.

...И приснилось мне, что я на балу у пани Верчинской. В шикарном платье, которое путалось у меня в ногах, я вальсирую с дамским угодником Геркой Штольцем. Я счастливо смеюсь, запрокидывая назад голову, а Герка шепшет мне что-то на ухо, было щекотно, но приятно! И вдруг, о-о-о, несчастье, запутавшись в юбках, я полетела на пол...

Не только во сне, но и наяву я оказалась на полу. Мамонт же, повернувшись на другой бок, захрапел еще громче. Дурак, обслюнявил мне все ухо, я-то думала, что мило беседую с великолепным сердцеедом Геркой!..

Проснувшись, я решила узнать, дома ли Цветов. Тишина стояла как в мертвецкой... На цыпочках я стала красться на кухню. Есть хотелось со страшной силой. Отличная хозяйка Наташка успела испечь гору ватрушек. В кастрюле был красный суп, скорее всего борщ (его я ела двенадцать лет назад, но вкуса не помнила). Борщ готовила Дина, сестра моей непутевой маменьки, когда приезжала погостить у нас. Да, маменька моя еще та хозяйка, она и сейчас, наверное, не умеет сварить яйцо всмятку, считая это совершенно никчемным занятием.

Где-то они сейчас с папенькой? Я никогда не скучала по ним особо. Наверное, живут где-нибудь в пещере с индийскими йогами, а может, обосновались уже в Тибете. Вернутся ли они когда-нибудь домой? Сомневаюсь...

Я стала вспоминать свое детство, уплетая вкуснейший борщ. Сначала я пыталась любить своих родителей, но была третьей лишней.

И только в семь лет поняла, что я сама по себе, а они – с индийскими богами Вишну и Кришну. И тогда мне стало и проще, и сложнее...

Я отчаянно завидовала Ритке, у которой мамаша работала в саду воспитательницей и дневной, и ночной одновременно. Так мы и выросли с Риткой, только ее маменька любила, а я росла «травой в поле».

Однако настоящую тоску я испытала не в двенадцать лет, когда мои сдвинутые родители укатили в Индию на месяц, но так и не вернулись до сих пор, а четыре года назад, когда провожала Ритку в Канаду. Ее угораздило выскочить замуж за канадца. Через пару лет счастливая и сильно располневшая Ритуся вернулась, продала квартиру, прихватила с собой свою больную матушку и укатила обратно, теперь навсегда. Я клялась и божилась, что, как только скоплю немного денег, обязательно приеду навестить свою взбалмошную подружку. Но так и не съездила к ней. А ведь именно Ритка и ее матушка Серафима Павловна помогли мне выжить в этом жестоком мире. Кому была нужна сорная трава?.. Риткина матушка даже пыталась вбить в наши бестолковые головы, что старые укоренившиеся предрассудки поддерживают в людях верование, согласно которому только мужчина имеет право быть активным. Такое представление слишком плоско, считала Серафима Павловна:

– Что стало бы с нашим миром, если бы человечество во всем полагалось на активность мужчин? Браки держались бы от силы один месяц, потому что каждый мужчина готов предложить женщине страсть – на две недели, взамен же требует от нее два года страсти, двадцать лет любви и всю жизнь восхищения!

Но активность мужчины сразу кончается, едва он полюбит другую женщину. Активность же женщины, напротив, только тогда и начинается. Даже если взять от мужчины все, что можно от него получить, все равно никогда не вернешь того, что отдано ему, – уверяла нас с Риткой Серафима Павловна, вспоминая два своих не совсем удачных замужества.

Мы с Риткой только молча внимали этим разглагольствованиям, не понимая и половины из сказанного! Только сейчас до меня стали доходить отдельные откровения этой мудрой женщины.

Продолжая вспоминать свое детство, я заочно поблагодарила нашего бога, а заодно и Вишну с Кришной, что маменьке снесло крышу в обратную сторону, и она, отказавшись от всех благ мира и от всяческих украшений, с пустыми руками укатила на поиски приключений, а я осталась наследницей ее фамильных драгоценностей. Честнейший старик Натан Соломонович, наш сосед по лестничной площадке, давал реальные деньги за эти безделушки. Сдав ему только одно колье, я жила припеваючи три года. Жаль, антиквара вскоре не стало, а ведь у меня еще много чего осталось...

А вдруг маменька вернется и хватится своих драгоценностей! – пришла мне в голову дикая мысль. Нет, я должна выбраться из этой истории и удивить Ритку своим приездом!

Мои грандиозные планы прервал Цветов своим внезапным появлением, парень решил плотно перекусить, чтобы самочка брала с него пример.

– Вовчик, а ты случайно не знаешь пани Верчинскую? – закинула я удочку.

– Случайно знаю, познакомился пару лет назад. Прикольная бабуля, под молодую косит! – в своей обычной манере поделился информацией Цветов.

– Но ведь и вправду хорошо выглядит?

– Ништяк! Только она куда лучше выглядела бы на фоне своих внучат с клубком ниток в руках, – ответил Вовка.

– А встретиться с ней можно? – поинтересовалась я, еще не до конца понимая, зачем мне нужна эта встреча.

– Че, дорожки пересеклись, да?

– Вроде этого...

– Аркадия она бы с удовольствием на свое «суаре» затащила, а вот тебя, Капитолина, – сомневаюсь! Эта пани не выносит молодых девок Мужское общество Лидки разбавляют только старые перечницы!

– Лидки?... – удивилась я.

– Ага, а ты че, не знала? В шестидесятых она была лучшей манекенщицей в Доме моды, да только не любит вспоминать то время, скрывает от всех свой возраст...

– Так она не полька?

– Не-а, отечественного разлива. Лидка-манекенщица ее кликуха была. С Сашкой-"кубинцем" путалась, была его «марухой». Это потом уже Яцек Верчинский, варшавский «гастролер», ее перехватил, увез на родину, женился. Говорят, пять лет назад копыта откинул, а Лидка на прародину вернулась. Родственники Яцека требовали у нее поделиться наследством, да не на ту напали!..

– Откуда ты это знаешь, ведь тебя и в помине в то время не было?

– Работа у меня такая – все знать! Вот вы, к примеру, с Аркашкой, знаете там писателей разных, артистов и вообще много чего такого, а я вот таблицу умножения решил выучить пару лет назад, так и то дошел с горем пополам лишь до пяти и бросил. Уж лучше с калькулятором как-нибудь! Но есть у меня мечта начать новую жизнь, мечтаю прочитать книжку про «Трех мушкетеров», не помню, как чувака звали, который ее написал...

– Ты не знаешь Александра Дюма? – так меня еще никто не удивлял, таблица умножения, это ладно, ее треть населения начисто забывает после окончания школы, но Дюма?

– Не-а, вот только про Бэкхэма слышал, Витька, ну мой зам в очках, помнишь? – как забыть это невзрачное существо? – Так вот он мечтает быть как этот самый Бэкхэм! – удивил меня Вовчик.

– Играть так же?

– Не-а, походить на него хочет! – добил меня Вован.

– Посмотри, – я достала Наташкин журнал «Семь дней», – много он похож на него? – я сунула под нос Цветкову фото, где Бэкхэм со своей женой Викторией были запечатлены после встречи с королевой Елизаветой. – Похож?!

– Так че, надо сказать, чтобы Витек прикупил себе тоже смокинг и этот, как его цилиндр...

Говорить Вовке, что его малахольному Витьку не поможет ни смокинг, ни цилиндр, было без толку, у криминальных свои фишки.

И все же я не удержалась и заметила:

– Высоко берет твой зам.

– А че, в натуре, высоко-то? Ты знаешь, какой Витек умный, школу с золотой медалью окончил, институт – тоже! Его звали компьютерщиком в одну фирму. За двести баксов, прикинь! Такого «аса» оценить в двести баксов!

Да он в пятнадцать лет мог поломать любую защиту в банке и огрести кучу денег. И вообще, он ходячая энциклопедия, все знает, не то, что эти придурки из правительства, знаний – ноль, гонору – до фига. Поэтому и в стране такой бедлам творится! – совершенно искренне возмущался Вован, начисто позабыв, что сам разбогател при этом бедламе, не обладая какими-либо знаниями.

– Одного Ар кашку к Верчинской засылать – пустое дело! – я решила вернуться к нашим верблюдам. – Будет топтаться вокруг да около, точно слонопотам. Может, организуешь нам встречу, а Вован? – упрашивала я нашего Цветова, способного разрулить любую ситуацию.

– Попробую, а ты пока глянь на моих «собак», как тебе они, а?

– Уже бегу-у! – полетела я бабочкой к емкостям с водой.

Картина не радовала, слишком нервной была самочка и продолжала выискивать испорченные икринки и с ожесточением их уничтожала. Икры оставалось «кот наплакал», если конечно, кто-нибудь видел кошачьи слезы...

– Капитолина, – позвал меня Вовчик, – сегодня в семь у Лидки собирается «бомонд» из таких же, как она, старух. Аркадия я запустил первым «козырем», ты – его сестра. По моей версии, вы нуждаетесь в «бабках» и готовы на все. Пойдете под вымышленными фамилиями...

Все предусмотрел сообразительный Вовчик, нам бы с Мамонтом не пришло в голову менять фамилии.

– У тебя из-за нас неприятностей не будет? – спросила я. Мне было жаль добрейшего Вовку, который мог подпортить свой «авторитет» из-за двух оболтусов.

– Не-а, скажу, «заезжие» подработать хотели, куда подевались – не знаю, Заплатит Лидка за ваши поиски, постараюсь «левый адресок» всучить, короче, топайте спокойно, а последствия – это уже мои заботы! Запомни, Капитолина, безвыходных ситуаций никогда не бывает! Был «вход», значит, и «выход» найдется! – философствовал неграмотный Вовка.

– И что бы мы без тебя делали, Вован?

Спасибо тебе огромное! – расчувствовалась я окончательно.

– Да ладно тебе сопли-то пускать! Найдем мы этого гада, который замочил Димона, пусть земля ему будет пухом! – свято чтил память усопших Вовка, соблюдая правило: «О покойниках либо хорошо, либо ничего!» – Ну, как тут моя малышка? – переключился он на любимую тему, расплющив свой нос о стекло аквариума.

– Все так же!.. – порадовать его мне было нечем.

– Икры вроде поубавилось... – парня охватило прежнее волнение.

– Да, прибавлением пока не пахнет! – сморозила я глупость.

– Ты, это, кончай тут гундеть у аквариума, а то еще услышит тебя самочка да всполошится! – рассердился на меня Цветов.

– Пошли лучше отсюда, не будем пугать ее! – легко согласилась я с Вовкой, который принимал активное участие в нашей с Мамонтом незавидной участи. Кто б еще по нынешним временам дал бы кров двум подозреваемым? Только криминальный элемент может понять человека, попавшего в трудную ситуацию. Хотя с чего я взяла, что Цветов криминальный элемент? Ярлык навесить можно на любого, Кто живет лучше тебя и разъезжает на иномарке. Теперь я убедилась в этом на собственном опыте. Надо будет получше расспросить Вовку о его деятельности...

Вован в кои-то веки засобирался на свою непыльную службу, а я пошла будить Аркашку.

– Мамонтов, подъем, на зарядку становись! – закричала я ему в самое ухо.

– А?.. Зачем? Почему? – Аркадий вытаращил заспанные глазки. – Букашкина, чего так орешь, белены объелась! – вместо приветствия осадил меня Мамонт.

– Уже обед, а ты дрыхнешь! – стала оправдываться я.

– Так спать легли только в шесть! – совершенно законно упрекнул меня мой приятель.

– Для людей на задании и этого достаточно!

– На каком это задании, мне твои задания – уже вот где! – Мамонтов демонстративно провел рукой у горла.

– Около двух тысяч лет назад какой-то индийский купец придумал новый цифровой знак – ноль, это до сих пор самая ходовая цифра! Я бы соединила ее знаком равенства с именами очень многих мужчин! – сказала я очень многозначительно.

Но Аркашка никак не отреагировал на эту колкость, просто перевернулся на другой бок.

Что взять с лентяя и сони?

– Сегодня в семь мы приглашены к пани Верчинской на ее «суаре», дамочка спит и видит, как бы поближе познакомиться с тобой, – огорошила я своего преданного Друга.

– Совсем сдурела! – подскочил с постели Аркашка и тут же бросился в ванную.

– Я на полном серьезе. Ты юный ловелас, а я твоя сестричка! – сообщала я ему последние новости через дверь, боясь получить оплеуху при более тесном контакте.