Текст книги "Око дракона (СИ)"
Автор книги: Елена Северная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц)
Сам он без сил, да и мама в беспамятстве. Я опять потянулась к роженице как будто сливаясь с ней, я почувствовала боль тела и отчаяние души. Женщина принялась тужиться, только это как будто я тужилась, как будто из моего тела выходит ребенок. Через несколько минут свекровь приняла на руки маленький комочек. Он никак не хотел кричать и я опять «слилась» с телом, теперь уже младенца. И это я кричала его голоском, это мои легкие развернулись и наполнились морозным воздухом! Минутой спустя, поняв, что ребенку уже ничего не угрожает, обратилась к роженице. Женщина была без памяти, но её состояние это результат трехсуточных мук. Я чувствовала, что смерть, милостиво кивнув мне, ушла от них и женщина поправится, нужен только уход и время, она наберется сил и все у них будет хорошо. Только вот у меня теперь сил не было. Перед глазами мелькали мушки, я вообще не чувствовала своего тела. Я не видела, как засуетились мужчины, с каким благоговением дедушка держал на руках внука, завернутого в походные пеленки, пока бабушка и отец хлопотали возле молодой мамы. Я не чувствовала, как меня взял на руки Мефодий и как ребенка покачивал и вытирал холодный пот с моего лица.
– Ну вот и славно,– шептал мне домовой,– вот и хорошо. Отдыхай теперь.
Затем вынул из мешка бутылку с травяным настоем и принялся потихоньку вливать мне в рот.
– Это укрепляющее, взял в дорогу на всякий случай. Вот и пригодилось.
Настой был горьковатым и пах мятой. Первые глотки дались мне с трудом, губы вообще не слушались. Только через некоторое время ко мне вернулось осязание собственного тела и дела с принятием настоя пошли лучше. Наши попутчики уже оправились от шока, вызванного рождением малыша и в три голоса стали нас благодарить, а женщина аж расплакалась. Нам предлагали деньги, но Мефодий отказался, сказав, что у сестры дар божий и она им не торгует. Тогда селяне предложили довезти нас до самого города. Мы с домовым переглянулись.
– Вы нас до ближайшего селения довезите и покажите хороший постоялый двор, мы ведь не местные. А сами домой езжайте, не дело малыша по морозу таскать, – резонно ответил Мефодий.
На том и порешили. К вечеру мы приехали в большое село, попутчики наши определили нас к своим родственникам. Не знаю, что там они между собой решали, но денег за постой с нас не взяли, покормили очень вкусно и сытно и на ночлег выделили комнату наверху. Комната была теплая, с камином, там стояли около противоположных стен 2 кровати, посередине располагался стол с 2 стульями, около окна небольшой комод вмещал постельное белье и полотенца. Как только мы вошли в комнату, прибежала молоденькая девушка с большим тазом и следом 2 парня сноровисто наполнили его горячей водой. Мефодий вышел, а я с помощью девушки с удовольствием обмылась, вытерлась пушистым полотенцем, одела предложенный халат и завалилась в кровать. Девушка кликнула парней, те также сноровисто убрали воду и тазик. Домовой пришел, когда я уже дремала. Он присел на кровать, долго на меня смотрел своими шоколадными глазами. Затем, пожелав спокойной ночи, задернул на моей кровати полог и пошел спать сам, ведь он не мог целую ночь просто сидеть. Вызвал бы подозрения у хозяев. Я-то знаю, что домовые не спят, было интересно, чем же он будет целую ночь заниматься, но прошедший день вымотал меня вконец и я заснула. Без сновидений.
К утру я все-таки замерзла. Мефодий, по обычаю крякнув, подкинул дров в камин и спустился вниз, узнать насчет завтрака. А я опять завороженно смотрела на огонь. Камин был маленький и так уютно потрескивал, что вылезать совсем не хотелось. Однако, пришлось. Пока домового не было, сделала несколько йоговских ассан, поприседала и с десяток раз отжалась. Физическую форму нужно держать. В комнату постучали и вошла вчерашняя девушка с кувшином воды и тазиком. Быстро умылась, оделась, взяла наш мешок и спустилась вниз. Там уже нас ждал завтрак. Простой деревенский, но от этого не менее вкусный. С удовольствием съела целую тарелку пшеничной каши с сахаром и большим куском масла, выпила кружку молока со свежей лепешкой. Домовой также навернул кашу и запил молоком. Поблагодарив хозяев, мы собрались в путь.
– Сегодня в город идет почтовая карета, извозчиком служит мой младший брат. Если изволите, могу похлопотать, вас довезут. Да и брату будет веселее, – предложил нам хозяин.
Изволим ли мы? Да мы руками, ногами и вообще всеми конечностями – за! Тем более на улице срывался снег, и так по серьезному срывался, грозя перейти вообще в метель. Не очень-то хотелось шагать по принципу «ветер в харю, а я шпарю». Поэтому мы с воодушевлением согласились и минут через 20 уже устраивались в этой самой почтовой карете. Не знаю, кто назвал это «чудо» техники каретой! Оно представляло собой крытую деревянную повозку, забитую мешками, коробками и узлами. Мне выделили маленькое местечко рядом с крошечным окошком, а Мефодий сел с возницей. Ну и на том спасибо. К вечеру «карета» должна была доставить нас в город.
Метель, действительно, поднялась. Не так, чтобы свирепая, но я порадовалась и такому виду транспорта, все ж не по снегу топать. Из-за этой самой метели мы и подзадержались. В город приехали поздно вечером, как раз успели до того, как закроются ворота, считай после нас их и закрыли. Уплатив пошлину, мы собирались найти постоялый двор или гостиницу. И опять нам помогли. Возница отвез в один из лучших постоялых дворов. Пошептавшись с управляющим, он сдал нас ему на руки. Управляющий – пожилой крепенький мужичок, назвался господином Аткинсом и проводил нас во вполне очень приличный номер из двух спален с примыкающими удобствами и – о сказка! – большим камином с кованной решеткой. Перед камином лежала шкура какого-то мохнатого животного, стояли 2 кресла, маленький столик. Около двери располагался шкаф, с одной стороны было две двери – вели в спальни, а дверь напротив вела в ванную. Я очень замерзла в повозке, поэтому сразу попросила ванну. Через несколько минут пришла горничная с нагревательными камнями и приготовив ванну, спросила, что мы будем заказывать на ужин и завтрак. Выбор блюд предоставила домовому, а сама юркнула в ванную. С удовольствием скинула промерзшие сапоги и штаны и погрузилась в горячую воду. Мылась долго. Даже Мефодий пару раз интересовался: не нужно ли чего. На самом деле хотел удостовериться жива ли я. Проснувшаяся совесть вкупе с голодом заставила все-таки вылезти из воды. Полотенца здесь были огромными, прямо как простыни. И халат толстый, махровый с капюшоном. И тапочки в виде махровых сапожек. Когда я вышла в гостиную, камин жарко пылал, а Мефодий «дремал» в кресле. Мне стало неудобно. Ведь он тоже замерз, наверное, да и проголодался, а я все нежилась. Тут же постучали в дверь и домовой встрепенулся. Это принесли наш ужин. И все-таки я очень люблю мясо. Нам принесли запеченных цыплят с картофелем и овощной салат. Мефодий заказал даже бутылочку сухого вина. Цыплята оказались потрясающе вкусными, я не заметила, как мы умяли целое блюдо этих крылатых под картошечку с овощами, запивая вином. Вино домовой, прежде чем разлить по бокалам подогрел в ладонях и оно растеклось внутри, придавая приятную истому всему телу. До кровати я добиралась с помощью того же домового. То ли усталость сказывалась, то ли вино оказалось крепленым – хотя по вкусу не скажешь, а в винах я разбираюсь, ну то есть разбиралась там, в прошлой жизни, –но ноги идти не хотели. Мефодий, посмеиваясь в бороду, поднял меня на руки как ребенка и уложил в постель. Прямо в халате и домашних сапожках. Потушив свечи, он пошел к себе. Я заснула тут же. Даже не слышала, как горничная убирает посуду.
Утром я проснулась в великолепном настроении. В окно уже во всю светило солнце, дверь из моей спальни Мефодий оставил открытой, я видела, что камин опять жарко пылал и в гостиной было тепло и уютно. Домовой, увидев мою заспанную моську, заговорщицки улыбнулся и сообщил:
– Мне надо отлучится ненадолго. Вернусь к обеду.
Я озадачилась.
– А ты, разве можешь от меня уходить далеко?
– Так я недалеко, я здесь буду, у тутошнего домового. Пойду поразузнаю что да как. А ты, хозяйка, отдыхай пока, завтрак сейчас принесут.
Нахмурилась.
– Мефодий, не забывай: здесь я тебе не хозяйка, а сестра. И ты сам завтракал?
– Да, я уже перекусил, мне хватит. Драконий город недалеко отсюда, пешком к вечеру придем. Жаль, повозку нельзя нанять, не нужно никому знать, куда мы идем, – вздохнул и направился к выходу.– Может, получиться узнать, где можно купить пару лошадей или хотя бы двуколку с лошадью напрокат взять. И это, хозяйка, ты запрись за мной, я скажу, чтобы посуду не убирали.
Домовой открыл дверь и велел принести завтрак. Подождал, пока горничная сервирует стол и вместе с ней вышел. Я же нехотя поднялась и не умываясь принялась ублажать свой желудок. Первым делом угостилась яичницей со шкворчащими ещё кусочками сала с мясной прослоечкой, а затем кружечкой фруктового чая с большим куском яблочного пирога. Наевшись, как перед казнью, откинулась на кресле и опять завороженно уставилась на огонь. Дрова уже почти прогорели, пламя лишь изредка вспыхивало и замирало. По-хорошему, надо было подкинуть полешки в топку. Я встала, подошла к камину и …и просунула руки в самую глубину за решетку. Огонь ластился ко мне, как котенок, было так хорошо…Как под гипнозом я скинула с себя всю одежду и залезла внутрь камина. Господи, блаженство какое! Одна часть моего сознания в ужасе вопила, что я сгорю, ей Богу сгорю, как кусок шкуры, а другая пыталась дать той подзатыльника с увещеванием, что у меня и так с головой не в порядке, так может благословенное пламя все расставит по местам. Плюнув на эту перепалку между полушариями оставшегося у меня после катастрофы мозга, я подгребла под себя угли, свернулась калачиком, – ну типа в позу эмбриона, – и задремала. Проснулась от деликатного покашливания. Ну конечно, кто бы сомневался – Мефодий!
– Хозяйка, ты совсем вся в золе. Иди в ванную, я уже и воды набрал и халат приготовил.
Глаза у него на спине, что ли? Как он увидел, что я проснулась? Хотя, он прав. Вся в золе. Да и угли уже не такие горячие, чтобы балдеть.
Встаю. Встаю и иду в ванную, причем не стесняясь своей наготы – деликатный Мефодий сосредоточенно изучает дверь. Вода в ванной горячая, аж парок идет, прямо праздник какой-то. И чего это я раньше не додумалась в камине полежать? Ясно же, я изменилась и многие ощущения и потребности тоже. Дала себе страшную клятву почаще прислушиваться к внутреннему голосу. Он и раньше меня никогда не подводил, а теперь и подавно, только просыпается не так часто, как хотелось бы. Вот и сейчас бубнит, что хватит прохлаждаться, нас, вообще-то, отправляли за делом.
– Что-нибудь выяснил полезное?– спросила я, просушивая волосы.
– Да я уж и прикупил лошадку с повозкой. Напрокат не дали, а вот продать – продали. Лошадка, правда, не ахти какая, но крепенькая ещё.
Ну и ладно, ну и хорошо, все ж не сапогами снег месить. Номер я покидала с неохотой – камин так и манил, останавливало то, что его не растапливали с утра. Мефодий расплатился за ночлег ещё вчера, поэтому мы сразу после того, как отдали ключи, вышли на улицу. Воздух был морозным и приятно пахло выпечкой, наверное, рядом находилась кондитерская. Следуя запаху, я повернула голову и увидела вывеску «Сладости от феи». Проницательный домовой и тут не оплошал. Пока я устраивалась в повозке сбегал и купил мне целых два кулинарных произведения в виде бисквитных пирожных.
Все-таки я очень люблю покушать! А вкусно покушать тем более. Пирожные таяли во рту, даже обидно, что быстро. Прямо – раз! – и они закончились. Сделала пометку: на обратном пути обязательно зайти сюда.
Лошадка бодренько трусила по проселочной дороге. Снега ещё было не много, в драконий город никто не ездил, да и много десятков лет никто и не ходил, но надо отдать должное нынешним властям – за дорогой следили, поэтому наше путешествие надолго не растянулось. Часа через 2 мы подъезжали к воротам города. Если бы не падающий снег, я бы, наверное, не заметила ЭТО. Город был как будто накрыт прозрачным колпаком, по стенкам которого снег скатывался и собирался валиком у его основания.
– Это проявление стазиса,– пояснил Мефодий.
– А как мы зайдем? И ворота закрыты, – я слегка опешила. Спустившись с повозки, не решалась даже подойти к призрачному барьеру.
– Дак у нас же пропуска есть – драконьи чешуйки,– продолжал пояснять домовой,– они ж зачарованы на этот случай. Господин Юстас и мне такую дал! – Он с гордостью продемонстрировал черную пластину на животе, задрав полы кафтана.
Мефодий привязал лошадь к дереву, дал ей зерна и потянул меня ко входу.
Глава 20.
Иду. Иду, а ноги переставляются сами по себе. Не от страха, нет. От дикого любопытства. Туда, за барьер стазиса, уже много столетий никто не заходил. Мы – первые. От осознания этого внутри все сжималось и разжималось, как пружина. Вот подошли к самому краю… Протянула руку – как на воздушный шарик уперлась. И боюсь, что ещё немного и весь этот пузырь-колпак лопнет, и кто его знает, что мы отгребем. Но Мефодий, – или сыграла непосредственность домового, или его любопытство было ещё более сильным, чем мое, – но он просто перешагнул через порог и меня протянул. Уши заложило от потрясающей тишины. Кто был в самшитовом лесу, тот меня поймет. Вообще никаких звуков. Мы замерли, но всего лишь на мгновение – привыкали к тишине. Действительно – замогильная. Здесь все, как похоронено.
Мефодий вытащил листок с планом города, на котором указано было место расположения библиотечного хранилища. Нам ведь не сама библиотека нужна. И уверенно повел за собой.
Идем. Идем, странно слышать приглушенный звук собственных шагов. Пока шли, вертела головой на 180 градусов. Интересно же, как жили драконы в людской ипостаси. Большие богатые дома, в основном 3 этажа, попадались и 4-5, даже не дома, а особняки, и совсем не мрачные, из приятного глазу природного камня. Застывшая зелень, цветы на окнах, величественные кованные изгороди, даже небольшие фонтанчики с замершей водой. Создалось впечатление, что попала в сказку о спящей красавице.
Шли долго. Оказалось, хранилище почти в самом центре. Ну да, этого следовало ожидать, располагалось в деловой части города. Тут и здание местной администрации, и здание делового центра, рядом ресторанчик и кафешки, почта – да, даже у драконов есть почта! – дальше магазины. С грустью прошла мимо кондитерской и кофейни, где на вывесках изображены чашечки с дымящимся напитком и пирожные. Свернув с центральной площади, вышли в парк. Парк шикарный, столько цветов и зелени самой необычной формы! Аллея, по которой мы шагали упиралась в храм. Величественный, со многими остроконечными башенками – я успела насчитать двенадцать, – из перламутрового камня с розовыми прожилками. Окна забраны кованным кружевом. К входным двустворчатым дверям высотой около трёх метров вели с десяток ступеней из такого же камня, но потемнее. Черепица на крышах башенок имела такой же цвет. Очень красиво!
А двери открыты настежь… Нас тут ждали или мне кажется? И хранилище расположено в храме? Хотя чему я удивляюсь, если драконы помешаны на знаниях, то книги для них одно из сокровищ.
Подошли к дверям, оглянулась на Мефодия.
– Иди, дальше сама,– он вздохнул. – Мне туда нельзя.
Мягко подтолкнул в спину, придав мне небольшое ускорение.
Я вошла. Чувство, как будто домой. Странно, еще нигде в этом мире у меня не было такого ощущения. Да, в замке Юстаса было комфортно, на постоялом дворе – удобно, но нигде не было так…спокойно, что ли. Вот когда возвращаешься в отчий дом после многих лет, вот такое чувство: меня здесь всегда ждут и любят любой – бедной, богатой, здоровой, больной, счастливой, несчастной, любят и ждут. Вот такое было у меня чувство, когда я небольшими шажками пробиралась внутрь. После маленького зала вошла в следующий. Огромный, с высокими колоннами между рядами кресел, как в католических храмах, очень удобно, в самом конце на возвышении располагался алтарь из белоснежного мрамора. Слева притаилась небольшая дверка. Туда я и направилась, не найдя больше никакого другого выхода. За дверью вилась узкая лестница наверх. Я сразу вспомнила свой первый день в замке мага – там лестницы пошире. Надеюсь, тут блуждать так не буду, больше же дверей не видела. И впрямь, ступени закончились около входа в помещение с книгами. Привычно поискала скрижаль, с помощью которой можно активировать духа-смотрителя. Не нашла. Ну и ладно, попробую сама. Сообразив, что пророчества и всякие предсказания на входе не хранятся, пошла в самый конец зала. Там располагалось всего 3 стеллажа со свитками и большими, скорее всего, рукописными книгами, так как бумага отличалась своей толщиной от других книг. Ну-с, начнем. Сюда бы ещё чайку с булочкой и было бы вообще всё отлично.
Через некоторое время нашла закладку на стеллаже: «Зрячие». То, что нужно. По-хорошему, нужно бы все прочитать, но нас интересовала информация о фениксах. И я её нашла. Сначала общую, а затем и то самое пророчество…
ПРОРОЧЕСТВО
Когда над миром тень зависнет,
И сон охватит часть вторую,
Тогда к спасенью ваших жизней,
Я дам вам птицу огневую.
И крылья белые раскинет
Она и Око зреть заставит ясно.
Сольются песни воедино,
И кровь прольется не напрасно.
В огне закончится проклятье,
Сгорая, сгинет чудо-птица,
С последним яростным объятьем,
Чтоб в вечность снова возвратиться.
Спускалась я медленно, как пыльным мешком по голове стукнутая. Слова, написанные алыми чернилами на древнем пергаменте, прочно засели в мозгу. Я не совсем все поняла, вернее, вообще ничего не поняла, кроме одного: Священное Око разбудить может только белый феникс, пронести его через коридор огня, – это понятно, огонь фениксам не вредит. В момент, когда песни сольются, Око проснется и вернет драконам магию. Тарабарщина какая-то. Но я была уверена, что герцогиня и Юстас со всем разберутся. Только меня очень смущала фраза: «Сгорая, сгинет чудо-птица». Если я этот самый феникс, – крылья-то у меня были белые, – я, что, умру? Сгорю в конце? Этот мир уже не казался мне таким волшебным и притягательным. А с другой стороны, – в своем мире я погибла, здесь у меня нет близких и любимых, если не считать Юстаса, Рагнара и Рояла с семьей, которым очень нужно это Око. Лестница была длинной, шла я медленно, поэтому на последнюю ступень я опустилась уже с решением: даже, если не смогу выжить в этом мифическом охранном огне, то я все равно сделаю все, что от меня зависит, чтобы вернуть реликвию драконам. Значит, это мое предназначение в этом мире. И очень хорошо, что я об этом узнала. Жизнь, повторно дарованная богами, проживу не зря.
Удовлетворенно тряхнув головой, открыла дверь в алтарный зал и обомлела. По всему пространству клубился бело-розовый туман, доставая мне до колен, воздух пах грозой, а за алтарем стоял высокий мужчина в белых одеждах. Меня сразу полоснуло мыслью – это самый высший Бог. И он пришел поговорить со мной.
В это мгновение мужчина посмотрел прямо мне в глаза. Да нет, не в глаза – в душу. Аж дыхание перехватило.
Бог улыбнулся, – меня немного отпустило, – и поманил рукой.
Страха не было, нет. После осмысления слов пророчества у меня внутри как будто все выгорело.
– А Вы кто? – честное слово, само вырвалось.
– Давай знакомиться,– улыбнулся собеседник.– Я – Создатель, как меня здесь называют.
– А я…
– А ты – шанс для драконов на счастливую жизнь и лакомый кусочек для всех остальных.
– Про шанс это я поняла. Опустим. А вот «лакомый кусочек»?
– Ты, наверное, слышала, про фениксов.
Я кивнула. Создатель мечтательно улыбнулся.
– Это прекрасные птицы. Много столетий они жили в этом мире, принося гармонию, помогая местным исцеляться от болезней и увечий. Слезы и перья фениксов поистине творят чудеса. Но злоба и алчность, жажда наживы постепенно делали свое черное дело. Фениксов отлавливали, заключая в клетки. В неволе птицы эти не живут. А их заставляли страдать, чтобы получить слезы для изготовления чудодейственных снадобий, выдирали перья для амулетов и артефактов. Я забрал фениксов из этого мира, иначе их бы уничтожили совсем. Но я создал этот мир, и все жители мои дети. Как родитель, я прощал им многое, по просьбам богов, посылал им птиц во время эпидемий и войн, думал, что образумятся и будут бережно обращаться с даром. Но ничего не менялось. Птицы погибали от неволи, от мук, которым подвергались. Но переполнило чашу терпения жертвоприношение.
– Это как?–Я села прямо на ступеньку у алтаря в предчувствии. И предчувствие это – я узнаю тайну! А вы что подумали? Предчувствие цистита от холодных ступенек? Но вернемся к нашему…э-э-э-э…оратору.
– Это когда один из владык драконьего клана решил стать владыкой всего этого мира. Он принес феникса сюда. В этот храм. И держал птицу пока последние капли крови не стекли на алтарь. А феникс не мог сопротивляться мощному и сильному дракону. У меня до сих пор в ушах предсмертные крики звучат. Я тогда разозлился сильно. Ярость просто заполонила все внутри. И решил отобрать у драконов их человеческую ипостась, в своей, драконьей особо не пообщаешься с другими расами. Вот и заставил Око заснуть, спрятал его. Только ошибся, – Он развел руками. – И боги ошибаются.
– Стало ещё хуже? – осторожно спросила я. Ну да, ну да. Если косячат боги, это полный п...провал.
– Да. Видишь ли, произнося заклинание я запнулся, и получил откат. Я заснул намного столетий. Проснулся недавно. А магическую силу крови феникса впитал покровитель драконьего клана и стал на несколько столетий самым могущественным богом в местном пантеоне,– тут он ухмыльнулся.– Только вот храмы перестали посещать его подопечные, а нет даров – и сила угасает. Вот поэтому ты и «лакомый кусочек» власти и могущества. Твоя кровь на алтаре может стать амброзией силы, артефакты на крови феникса обладают невиданной мощью. Теперь все расы и кланы будут за тобой охотиться.
– Да-а-а, политика стерва ещё та,– с умным видом прокомментировала я. – Теперь Вы проснулись и что дальше?
– Я проснулся и увидел, что мои дети разошлись по углам, вместо дружественного мира у нас сейчас терпеливое сожительство на планете. Все-таки драконы во второй ипостаси приносили определенную пользу – все остальные расы объединялись в страхе перед драконами, не было войн и распрей. А ведь мир магический, и он не один во вселенной, периодически происходят войны между магическими мирами с целью завоевать территории. Слабые миры, где нет согласия между жителями, проигрывают, их уничтожают. Я столько сил вложил в эту планету, я не хочу её потерять! Огонь драконов может остановить любое вторжение, от него нет спасения, поэтому этот мир так долго оставался нетронутым. Но слухи о том, что драконы не могут теперь общаться с другими народами, кроме как ментально, просочился в межмирье. И скоро сюда придут мои враги.
Он нервно зашагал вокруг алтаря.
– С тех пор как проснулся, хочу исправить свою ошибку. Произнося заклятие, я думал о том, чтобы его никто никогда не смог снять. Но в формуле должно быть и условие разрушения – таков закон равновесия. Я и выдумал белокрылого феникса. Ведь таких птиц не бывает. И значит, по моему мнению, разбудить Око никто не в состоянии, и драконы будут вечно влачить свое существование в виде ящеров.
– А как же я? Почему все уверены, что я и есть этот самый феникс? – спрашивая, я все же надеялась услышать все что угодно, только не подтверждение.
– А ты, – Создатель подошел ко мне близко-близко, так, что я смогла разглядеть легкие морщинки у глаз, – ты спасение моей души. Я создавал нового феникса для драконов, но в эфирную оболочку вторглось твое сознание и вот в это самое мгновение миру явилась ты!
– Всем расам мира на съеденье, – пробурчала себе под нос, надеясь, что Создатель не услышит.
Услышал.
– Прости, но таков закон равновесия.
Я встряхнулась, – чего уж теперь шашкой махать, дело сделано. Меня соединили с фениксом как сиамских близнецов. Буду отрабатывать свою карму.
– Так, а где Вы спрятали это Око?
– В храме богини Весты. Она одна мне верна от кончика волос до ноготков на ножках.
Это было сказано та-а-аким голосом, что я поверила в любовь между двумя несовместимыми сущностями. И взгляд у Создателя такой…короче он всеми мыслями там, в этом храме. И тут он опять виновато посмотрел на меня.
– Что? – чувствуя подвох, я вся напряглась. Ещё сюрпризы и ошибки богов?
– Дело в том, что Веста…она как бы…тоже заснула.
– И-и-и? Не расчесывайте мне нервы, выкладывайте уже, что там опять не так как у нормальных богов.
Мысленно дала себе затрещину: нельзя ТАК разговаривать с богами, тем более с Создателем.
Но на мой тон не обратили внимание.
– И, чувствуя приближение магического сна, она наложила охранное заклятие на Око.
Создатель надолго замолчал.
– Око находится в подземном хранилище для артефактов в храме. К нему ведет коридор. И вот он и подвергся заклятию. Как только туда входит любая сущность, из стен вырывается заклятый огонь и все сжигает.
– Но я же феникс, нам огонь не страшен.
– Это не простой огонь, это божественный огонь. Против него никто не устоит.
– То есть, я умру?
– Я сделаю все, чтобы помочь тебе выжить, но и я не всесилен перед некоторыми заклятиями. Там в хранилище, за алтарем, на котором стоит Око, там моя Веста, она приковала себя к алтарю перед тем, как впасть в сон. И я не могу её ни разбудить, ни подойти к ней. Она защищает мою «последнюю волю».
Создатель сел рядом со мной и обхватил голову руками. Сейчас он был совсем не похож на всесильного Бога, передо мной был мужчина, искренне жалеющий о своем необдуманном поступке, из-за которого пострадали и его дети и его возлюбленная.
Я успокаивающе погладила его по плечу, – странно, вполне материальное плечо, мускулистое и крепкое. Думала, что боги имеют другую субстанцию.
– Давайте исправлять то, что вы тут натворили. Пока не поздно.
– Да. Пойдем,– Он решительно встал, взял меня за руку и…мы оказались в белом плотном тумане.
Вокруг не было ничего, только этот туман. А Создатель все шагал и шагал, и я следом. Наконец, туман рассеялся, явив мне большую зеркальную комнату с ванной посередине. Я с опаской подошла к самой купели – там, как кисель, булькала золотая жидкость, тягучая и… живая?
– Раздевайся и опустись в купель с головой. Это даст тебе небольшую защиту. К сожаленью, это все, что я могу. – Раздалось ниоткуда.
Стесняться было некого, кроме меня здесь были только мои отражения. Я скинула одежды и залезла в купель. Ощущения мерзкие. Как в жидкое масло погружаешься. Но, решила для себя, лекарство и не может быть приятным. Вздохнула и с головой ушла в эту жижу. Сидела в ней пока дыхания хватало. Вдруг чем больше впитается в кожу, тем сильнее защита будет. Высунула голову, отдышалась и вылезла на пол. Из зеркал на меня смотрело чудо. Нет, не так. ЧУДО. Жижа покрывала мое тело тонкой золотой пленкой, а сзади распахнулись два огромных золотых крыла. Мои крылышки вернулись! Я с восторгом рассматривала их во всех зеркалах, как они подрагивают, двигаются по моему желанию, как сверкают перья. Тем временем, жидкое золото впиталось в кожу, оставляя причудливые узоры на теле, как татуировки у индейцев. Крылья опять стали белыми, волосы – каштановыми, только при движении они слегка искрились, но и это прошло. Татуировки стали почти невидимыми, так чуток проявлялись при движении.
– Втяни крылья и одевайся, – опять прозвучал голос Создателя.
Легко сказать – втяни крылья. Меня этому никто не учил, раньше как-то само собой получилось. Вспомнила уроки медитации, когда занималась йогой. Кто бы мог подумать, что это учение пригодиться не только в моем не магическом мире. Сосредоточилась, закрыла глаза, ощутила ломоту в спине и потихоньку стала «сворачивать» свои крылышки. А когда открыла, убедилась, что все получилось. Спина опять стала гладкой. С сожалением вздохнула и стала облачаться в свою немудреную одежку – штаны, сапоги, свитер и куртка. Заметила, что вся одежда стала чистой и пахла свежестью, как после грозы. Что ж, за это отдельное спасибо надо сказать.
Как только застегнула последнюю пуговицу на куртке, появился Создатель, молча взял меня за руку и повел обратным путем в храм. Оказавшись в объятиях белого тумана, я спросила:
– Это и есть изнанка, о которой говорят призраки?
– Не совсем, это как зал ожидания на вокзале, отсюда можно уйти во многие места, ну и на призрачную изнанку тоже, – был ответ.
– Эта жидкость. Она защитит меня от божественного огня?
Мы уже пришли в свое измерение и стояли в храме перед алтарем.
– На некоторое время – да.
– Только на время? А потом? Потом это огонь меня уничтожит? – мне так хотелось услышать что-то вроде «нет, все будет хорошо, ты останешься жива».
Но…
– Прости, все что могу, – тихо и честно. – Но она защитит тебя от магии подчинения. Все остальные виды магии на феникса не действуют.
И на этом тоже спасибо.
– Только…– Создатель замялся.
– Опять «только»? Что? – вот попой чую ещё одну пакость.
– Закон равновесия. Его нарушать нельзя. Берегись зеркал, дитя мое. Попадешь в зеркальную комнату, – такую, где была, – и лишишься этой защиты. Будь осторожна, не позволяй окружать себя зеркалами со всех сторон.
Он подошел ко мне вплотную и поцеловал макушку.
– Теперь ты все знаешь. Я постараюсь оградить тебя в пути от неприятностей. Однако, я чувствую лазутчиков у себя за спиной, и не всегда смогу прийти на помощь. Но я верю, что вместе мы справимся и спасем этот прекрасный мир от подчинения Хаосу. Иди.
И растаял. Исчез и туман, остался лишь запах грозы.
Я села на ступени перед алтарем и задумалась. Что, Ария, хотела приключений? Получи и распишись. Даже и без подписи их мне вручили. Сколько их мне предстоит пережить за всю оставшуюся короткую жизнь здесь? А хотелось любви, чистой и светлой, большой и всепоглощающей. Что ж, люби этот мир, пока божественный огонь не сожрет тебя всю без остатка, и похоронить нечего будет. Ладно. Из своего мира удалось улизнуть в момент гибели, может и из этого удастся? А что? Госпожа Смерть пока мне благоволит.
Пойду. Мефодий заждался уже, наверное. По ночи придется возвращаться. Я вышла из храма.
И никто не заметил маленького эльфенка-шпиона.
