Текст книги "Аферистка (СИ)"

Автор книги: Елена Савенкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

– А какой поможет?

Ирония как отвлекающий маневр. Сестра задумалась.

– Ну-у-у… Веселого, нескучного и беспечного любителя поболтать?

Рассмеялась.

– О! Знаю, знаю! Ты не такой…

Я поднялся с дивана, направился к окну. Во тьме сплетением глазированных бусин и тлевших желтым и голубым четырехугольников тонули огни города. Весна уже дала жизнь теплу – от стекла не веяло холодом.

С того февральского вечера, вечера нашей первой встречи, много раз прокручивал, глядел с разных ракурсов на эту головоломку: она и я. Два теперь спаянных кусочка. Два интимно связанных, но разобщенных человека. Никаких объективных барьеров. Лишь субъективные – у Клэр. Она не позволит себе даже шаг к повторению той близости, искусственно организованной ею тогда, но имеющей корни истинности.

Уходит от меня. Закрывается. Без слов предлагает мне сделать то же.

Меня это не устраивает.

Устав ждать моего ответа, Марджи зашевелилась на диване:

– Дэниэль, так тебе нужна моя помощь?

– Совсем небольшая.

10.

Перед отлетом в Денвер Билл утомил дочь бурными играми с подбрасыванием, раскручиванием и кувырканием. Кейти уснула на руках молчаливой Клэр. Я, закончив смс-переписку с сестрой, тихо сообщил:

– Маргарэт задержится. Попросила остаться еще буквально на сорок минут.

Прозрачный апрельский вечер лился через окна в гостиную. Контраст: розовато-молочный сумеречный свет и фигура девушки в темной одежде, коричневая кожа большого кресла, черные волны пледа, спрятавшие тело маленького светловолосого ребенка.

Тишина. Клэр подняла взгляд от лица Кейт, секунду пристально смотрела в мои глаза.

– Я останусь. Тоже могу задержаться. Вы голодны? Мы с Кейти сегодня запекали мясо. Я ее сейчас уложу…

Спустя еще четверть часа наш диалог все в том же русле непродуктивности.

– Вы сегодня вечером не работаете? – мой вопрос.

– Нет.– Ее ответ.

Звуки, раздавшиеся из радионяни – Кейт неожиданно проснулась.

Заторопившаяся Клэр.

Конец царству молчания и нашему ужину.

Насколько же она преображалась, играя с ребенком, показывая ей яркие картинки в книжке, терпеливо рассекая по слогам слова-названия изображенных там животных.

Легкая, притягательная. Вызывающая улыбку. Будто солнечный день.

– Вы очень хорошо справляетесь. Прирожденный педагог.

Еще шаг за стену нашего вежливого безмолвия.

– Спасибо. Но и вы тоже все замечательно делаете.

Не отрывала взгляда от складываемых ею книжек.

Подбежавшая ко мне Кейти сунула в руки розовую мартышку.

– Грай, Дэнни, – потребовала девочка. Ткнула пальцем в живот игрушки.

– Нет, не думаю, – ответил я Клэр. – Для меня все-таки в новинку общение со столь маленьким ребенком. И пока новинкой и останется.

Благодаря моим манипуляциям, мартышка прошла вдоль дивана, похлопала племянницу по груди пухлыми лапами. Кейт стиснула ее в объятиях.

– Ичо! – отпустила, с задором глядя на меня.

– Почему? – Клэр. По-прежнему занята книжками. – Вы вполне готовы создать собственную семью. Есть много признаков этого.

– Каких, например? – тут же ухватился за нить, что была мне предложена.

– Я сужу по тому, как часто вы приходите в гости к сестре. Как комфортно вам здесь. И по словам самой Марджи. То есть миссис Даблдэй.

Кейт недовольно дергала свою игрушку, переставшую отплясывать на диване.

– Грай, Дэнни, грай!

Не был удивлен тонкими наблюдениями Клэр. Был удивлен силе вспышки тревожной радости.

После замкнутого пространства молчания – к горизонтам бесчисленных открытий в беседе.

Перспективно и опасно.

Мартышка дурачилась с Кейти, хлопая ее по лбу, носу, плечам. Девочка хихикала и отбивалась.

– Даже если я и готов к созданию семьи, пока у меня ее нет.

Фраза-приглашение. Ноль информации. Лишь зацепка.

Клэр уже сложила книжки в коробку, но осталась сидящей на коленях на ковре.

Быстрый цепкий взгляд на меня.

Затаил дыхание.

Если она ответит, то покинет зону холодного нейтралитета.

– Почему нет? Не нашли свою судьбу?

Я нашел тебя.

...“Давай выпьем за нас… Может, это судьба?”

– Не встретил идеальную женщину.

Испытующе глядела в мое лицо.

– Хотел сказать, идеальную для меня, – поправил фразу. Наблюдал за ее реакцией.

Кейт отняла у меня мартышку и побежала с игрушкой к Клэр. Движимые руками ребенка, длинные розовые лапы обняли девушку за шею. Начали трепать волосы.

Клэр звонко рассмеялась, вертясь на месте.

Я улыбался. Ждал. Подался вперед.

– Вы и не найдете идеальную, мистер Марселл, – сквозь смех ответила Клэр. Добавила через секунду. Запыхавшаяся. Взъерошенная. Разрумянившаяся. Глаза сверкали. – Любовь делает твоего избранника совершенным. Ну, и особенным… Кейти-и-и!

Быстро поднявшись на ноги, Клэр подхватила девочку под мышки, подняла вверх, закружилась. Та болтала ногами, захлебывалась смехом. Мартышка упала на пол. Круглые вышитые коричневыми нитками глаза уставились в потолок.

– Любовь имеет свойство проходить. И потом придется иметь дело с открывшимся набором недостатков. Поэтому разумно найти для себя идеального партнера.

Клэр уложила Кейт на пол. Начала щекотать, хаотично тыкая пальцами в бока.

– Не всякая любовь проходит, – с жаром заметила она. – Настоящее чувство преобразуется.

– Психология говорит, что всякая эмоция проходит или теряет остроту при постоянном переживании.

– Любовь не эмоция. – Клэр покачала головой. Растрепанные пряди волос, вырвавшиеся из плена завязанного на затылке хвостика, целовали ей щеки. – Это даже не чувство. Больше, чем чувство. Мои родители столько лет прожили в браке, хотя явно были неидеальными партнерами. Но любили друг друга. Мама до сих пор… Так что вы ошибаетесь. Любовь – это как позиция, изменяющая тебя раз и навсегда. Акт мировоззрения. Главное – найти правильного человека, который примет этот твой акт. Как-то так… И ответит тем же.

– Вот! – не усидел на диване, присоединился к ней на полу. Взбудораженный. Желающий быть ближе. – В итоге вы тоже заговорили о правильном человеке.

Притихшая Кейт залезла к Клэр на руки, стиснула в ладонях ее лицо.

– Кашадка. Хосю кашадку, – попросила племянница.

– Правильном, но не идеальном. Я вообще говорила о судьбе, – девушка искоса посмотрела на меня. Смущенно улыбнулась.

– Простите мне мою наглость, и мне заранее жаль ваши брюки, но, может, сегодня вы побудете лошадкой для Кейти? Только снимите пиджак. А я пойду приберу на кухне.

Когда Маргарэт зашла в гостиную, я передал ей скачущую на моих руках Кейт, поцеловал в щеку. И ответил на обжигающий любопытством взгляд:

– Спасибо. Все было даже лучше, чем планировал.

Мы вместе спустились в лифте. Я и Клэр. Разошлись у подъезда. Она – к своему такси. Я – к машине.

Молчали. Но не так, как прежде. Сейчас было знаковое молчание. Не ледяное. Было молчание, подразумевающее под собой зарождение слов.  Обозначающее эмоции. Натягивающее сети взаимного притяжения.

– До свидания, Клэр, – громко произнес, глядя ей в спину.

Растрепавшийся хвостик. Мешковатая серая толстовка. Красивые стройные ноги в джинсах.

Обернулась. У меня перехватило дыхание от мягкого взгляда. Овал детского личика и такие мудрые глаза.

– До  свидания, мистер Марселл.

11.

Маргарэт извинялась уже в течение двух минут. Кейт хныкала у нее на руках, но сестра продолжала покаянную речь:

– Прости. Я не сосредотачивалась на времени. Встреча затянулась, но я думала: успею, справлюсь. А ты, если что… Но даже не знала, что это последний автобус до Уоллера.

Клэр переминалась с ноги на ногу, нервно дергала молнию толстовки у горла.

– Ничего страшного, Марджи. Я возьму такси.

– Я Дэниэля попросила отвезти тебя. Хоть как-то заглажу свою вину.

Девушка быстро глянула на меня. Полувопросительно. Настороженно.

– Мне не хотелось бы создавать трудности…

– Мне не трудно, – демонстративно шагнул к двери. – Я так думаю, вы торопитесь. Поедем?

Ее глаза блеснули.

– Да. Хорошо.

Трасса на Уоллер не была забита. Ехал, соблюдая все скоростные рекомендации. Маргарэт предупредила: Клэр напряжена во время поездок в машине.

Неосознанно проводимая параллель? Ее мать едва не погибла в автокатастрофе.

Погода портилась. Добавляла густых мрачных красок в темнеющее вечернее небо. На горизонте – величественные храмы из синих туч.

Клэр молчала. Откинув голову на подголовник, сидела с закрытыми глазами. Теребила ремень безопасности на животе.

Приблизительно час в дороге.

– Хотела вам сказать…

Ее тихий голос. Словно послышалось.

Быстро взглянул на нее. В сумраке – черты бледного лица, большие темные глаза.

– Роуз Донован заинтересовалась моими работами. Выкупила права на две моих идеи. Теперь я смогу оплатить маме операцию и физиолечение.

Широко улыбнулся. Запальчиво воскликнул:

– Я очень рад. Потрясающая новость.

– Да. Лучшая за эти три года. Теперь я могу надеяться… на очень многое.

Мы переглянулись. Обменялись улыбками. Зафиксировали это мгновение. Наше общее мгновение.

– И еще я хотела поблагодарить вас.

Недоуменно нахмурил лоб.

– За что?

– За то, что нашли мне эту работу. Познакомили с Марджи. Если бы не вы и ваша сестра… Спасибо вам огромное.

– Нет, вы не меня должны благодарить. Только саму себя. – Пауза, равная двум глухим ударам сердца. – И судьбу.

И пусть это будет точка. Последний рубеж теней твоего прошлого.

Около девяти вечера мы были на месте. Сюрреалистичная картинка: призрачно-белые в темноте стены будто кукольного двухэтажного дома, короткая дорожка через крохотный квадрат газона, конус света от слабого фонаря над крыльцом.

Клэр смотрела на дом.

Повернулась ко мне.

– Пойдемте. Вам нужно отдохнуть и обязательно выпить кофе перед обратной дорогой.

Мрак салона поглощал выражение ее глаз. Но в голосе дрожала непреклонная просьба. Сменившаяся неуверенным:

– Если вы захотите, я познакомлю вас с мамой…

12.

Патриция Волстром не растеряла присутствия духа. Во многом благодаря уверенности, собранности дочери – такой Клэр была у постели матери.

Только положительные эмоции. Только позиция жизнелюбия.

Кофеварка оказалась опустошенной. Клэр долго искала кофе, внимательно осматривая полки уже второго шкафчика. Стояла на носочках. Вытягивала шею. Запускала пальцы в густые распущенные волосы.

Переживает.

И кухня, и сам дом были заметно запущены. Не грязно, но и нет гармонии уюта. Нет отпечатков ее присутствия, ее усилий, ее сути.

Давно здесь не жила.

– Простите, – пробормотала, мельком взглянула на меня. – Лоис постоянно куда-то убирает кофе. И всегда в разные места.

Распахнулись дверцы третьего шкафчика – и я заметил искомое. На второй полке, между круглыми баночками с приправами.

– Вот он.

Произнесли почти одновременно. Обменялись короткими взглядами.

Она потянулась за пакетом. Одной рукой упиралась в столешницу, но другой не хватало чуть-чуть, чтобы уцепиться.

Шагнул к ней. Схватил кофе в тот же момент, что и она: моя ладонь легла поверх ее пальцев, зажавших бок пакета. Он готов был выскользнуть – тут же поддержал другой рукой.

Клэр замерла. Я почувствовал, как дрогнули ее пальцы под моей ладонью. Замер тоже.

Друг напротив друга. Соприкасающиеся плечами. Сквозь ткань рубашки – тепло ее тела. Контакт, воспринимающийся так же остро, как электрическое поле.

Еще ближе.

Ожидание. Захватывающая глубина ее глаз, ставших цвета оливок.

Глаза страсти.

Перламутр приоткрытых губ.

Крушение. Воссоединение.

Целовал ее сдержанно. Упоительно медленно. Лелеял. Снова дышал ею: осенняя туманная сырость, сладко-пряная свежесть.

Восторг.

Отпустил пакет с кофе. Вдох. Кончиками пальцев обхватил ее лицо. Невесомо, но настойчиво.

Настойчивость – в моем новом поцелуе.

Нетерпение и жадность.

Желание и жар.

Ее страстный ответ.

Будто гейзер: рывок, колоссальное давление, разрушительная сила.

Невероятно.

– Нет, не надо, – Клэр отстранилась. Низко наклонила голову. Волосы спрятали лицо. – Я хочу, чтобы ни один из нас не питал иллюзий.

Сбивчиво, поспешно пояснила:

– Между мной и вами огромная пропасть.

Я вздохнул. Позволил себе легко обнять ее за талию. Захватив подбородок двумя пальцами, поднял ее лицо вверх.

Дал понять, что жду объяснений.

– Подумайте, кто я. Воровка. Пусть и не низкого пошиба. Во мне хватает хитрости и хладнокровия планировать грабеж, обольщать, выбирать средства для эффективного достижения цели. Просто аферистка. Не важна причина, почему я это делаю. Важен проступок. Вам я вернула все, что украла. Но только потому, что вы нашли меня. Другие – нет, им я ничего не верну. И каждый раз, глядя вам в глаза, слыша слова вашей сестры о вас, я вспоминаю, кто я. И в вашем взгляде на меня, в том, что мы сейчас делали… Нет, ни у вас, ни у меня не должно быть иллюзий. Нужно остановиться.

– Так в этом проблема? Поэтому ты была со мной такой отчужденной? Из-за того, что ты назвала огромной пропастью?

Погладил дрожащим пальцем бархатистую кожу, задев нижнюю губу. Нервничал.

– Да, – взмах ресниц, блеск зарождающейся слезы в глазах. И пронзительный взгляд.

Суровая мудрость.

– Я пожелала бы ее преодолеть, но никак. Я не сотру свои действия. Не искуплю их.

Пожелала бы преодолеть. Уже преодолела. Тем, что пожелала.

Она близко. И она моя.

– Клэр, слушай меня внимательно. Эта пропасть существует только в одном месте. – Внушал. Дотронулся пальцем до ее лба. – Вот здесь. И только здесь. Больше нигде. Не думай о ней. Думай о будущем. Думай о том, что я рядом. И буду рядом.

Мы оба дрожали. Судорожно переплели наши пальцы. Стиснули их до боли. Соединили губы.

13.

Солнце брызгало в глаза слепящим светом. Щедрый май уже одел парк в крошечное неглиже первой листвы, разбавив нежно-зеленым голубое полотно неба и желто-коричневое – земли и деревьев.

Кейт давно позабыла о своем велосипеде. Забиралась на скамейки, чтобы, присев на секунду, поболтав ногами, тут же спрыгнуть вниз. Обследовала кору деревьев, стуча по ней ладонями.

Мы с Клэр неторопливо шагали по дорожке.

Вместе.

Улыбались друг другу. Улыбались ребенку. Говорили. Умолкали.

Просто шли рядом. Задевали друг друга руками.

– Ой, гиди, –  Кейт, семеня пухлыми ножками, вернулась к нам. Протянула к остановившейся Клэр ладошку.

По ней неспешным деловитым темпом полз зеленый жучок.

– Это жук, – Клэр наклонилась к девочке, поправила сбившийся желтый беретик.

– Зюк?

– Жук. Гляди, у него зеленая спинка и много ножек.

Кейти зачарованно наблюдала за насекомым, уже достигшим кончиков ее пальцев.

– Ах, – выдохнула девочка, когда жук упал на дорожку. Забарахтался на спинке.

Присев, Клэр аккуратно подняла его, положила в детскую ладошку. Ласково объяснила:

– Отнеси его вон к тому дереву. Там его дом.

– Дом. Кошо, – кивнула улыбающаяся Кейт, снова разглядывая ползущего по ее ладони нового знакомца.

Умчалась к деревьям. Девушка поднялась. Взглянула на меня. Улыбнулась. Ветер метнул ей в лицо локон распущенных волос, поднял концы воздушного шарфа цвета бордо, повязанного на шею.

Очень красивая. Греет меня ярким взглядом. Ярче и горячее цвета краснеющего закатного солнца.

Девушка, ждавшая только меня. Полностью моя.

Не торопясь убрал прядь волос с ее мягкой прохладной щеки. Задержал там пальцы. Потянулся. Оставил быстрый поцелуй на виске. На губах.

И меня пронзило чувство полноты жизни. Выверенности момента. Завершенности.

Я был счастлив.

Мы вместе.

14.

Безвременье. Умиротворение. Полная расслабленность. Блаженство. И тепло. Тепло Клэр, прижавшейся к моему боку: лежал на спине, между ее бедер мое бедро, полнота ее грудей у ребер, под пальцами  шелк кожи ее ягодицы, спутанные, чуть влажные на затылке волосы.

Адам и Ева, обнаженные, потерянные в своей близости. Единственные в умолкнувшем, отдалившемся мире.

Только мы. И тепло. Угли того пламени, поглощавшего обоих несколько минут назад.

Уютная тишина. Полутьма моей спальни.

Очистил мысли от всего: время пространство, обстоятельства.

Сейчас нет ничего важного.

Только Клэр.

Знал, что с ней все будет иначе. Страсть и жажда – всегда.

И секс уже больше, чем страсть.

Откровение. Растворение друг в друге. Тело, дух, желание, экстаз – одно на двоих.

Обнял ее крепче. Сильнее прижал к себе.

Ее рука погладила мой живот. Вверх-вниз. Пробуждая.

Прижался губами к ее макушке, вдохнул слабый цветочный запах ее шампуня.

– Дэниэль. – Пальцы Клэр скользнули к моей груди.

– М?

– Ты вспоминаешь тот вечер, когда мы с тобой познакомились?

Не любопытство. Ее что-то беспокоило.

– Да. Но не задерживаюсь на этих воспоминаниях.

Осторожно повернул ее на спину, навис над ней, устроившись между бедер. Вгляделся в лицо. Ее глаза внимательные, печальные.

– Потому что сейчас все намного лучше.

Провел пальцем по ее щеке, убирая нити растрепавшейся пряди волос.

– Когда ты вспоминаешь об этом, тебе … противно?

Это ее беспокоило: мои эмоции, связанные с воспоминаниями. Не сами воспоминания.

– Нет. – Поцеловал ее в уголок рта. – Мне страшно. Я одержимо искал тебя, но мог бы не найти никогда. Или слишком поздно.

Пальцы Клэр пробежались по моим губам, очертили скулу. Глаза замерцали волнением.

– Ты мне понравился сразу же. Я осознала это одновременно с другой вещью. Что сделала ошибку, подсев к тебе. Выбрав тебя. Ты так разительно отличался от… предыдущих. Но уже не в силах была отступить. Ты такой интригующий. Сложнейший ребус. Но я знаю тебя. Вернее, чувствую тебя как саму себя. И ты должен знать кое-что. Что я ни с кем из тех не заходила так далеко. Вела их в номер, сразу же предлагала бокал вина с препаратом. Никаких прикосновений. Боже упаси от чего-то более интимного. А с тобой я позволила случиться той прелюдии. Поблажка самой себе. Очень хотелось навсегда остаться Мери, успешной, уверенной, смелой искательницей приключений. Но я не Мери. Как же я ненавидела себя. Так ненавидела, что после тебя уже не занималась этим. Отчасти совесть, но на самом деле еще одна поблажка – мне казалось, что так я удерживаю тебя рядом, могу стать равной тебе. Храню себя для тебя.

Не прекращала ласкать мое лицо. Обожгла шепотом и признанием:

– Ты единственный, понимаешь? Вообще единственный… В моей жизни.

– Я знаю. И ты единственная в моей жизни.

Поцелуй. Неистовый, глубокий. Терпкая ваниль вкуса ее губ. Огонь потребности и возбуждения.

Вдох. Аромат мускуса, осеннего тумана.

Все совершенно: жизнь, момент, эти ощущения.

Ее руки в моих волосах. Ее бедра стиснули мои. Ее стон, перехваченный моим ртом.

Жарко. Неотложно.

Потом… Прерваться, чтобы сказать главное.

– Выходи за меня.

Только ее бурное дыхание и широко распахнутые глаза. И молчание. Затянувшееся.

– Стань моей женой. Останься со мной сегодня, завтра. Всегда.

– Это… Ты уверен, что я подхожу тебе? Имею в виду, что идеальна для тебя. Ведь я…

Идеальна. Более чем. Отвечающая всем мыслимым и немыслимым требованиям. Потому что любима. Сильно. Страстно.

– Клэр, ты тот самый “правильный человек”, которого счастлив буду любить. Так да?

Робкая маленькая улыбка на ее лице. Радость, отразившаяся в глазах.

– Да.

Никаких больше сомнений.

Любить до конца.

Апофеоз. Сжавшееся до напряженного, готового разорваться сгустка время.

Лихорадка желания.

И Клэр.

15.

Клэр нервничала: касалась своих волос, стискивала мой локоть.

Скоро год как моя жена, новый уважаемый партнер дизайнерского бизнеса Роуз Донован, едва не обожествляемая Маргарэт, она совсем растерялась, когда Джеймс Фокс во время беседы с ней воскликнул: “Вы очень умны. Прямо-таки криминально умны”.

Невольно откатилась сознанием к тем временам, когда Патриция была парализована, и она боролась с обстоятельствами. Не всегда честно.

Не захотела уехать.

– Все хорошо, Дэниэль. Это был  такой комплимент. Человек не думал, что он неудачный.

Я повел ее к мягкой софе в углу, напоминающей пышную плюшку. Ладонью накрыл ее пальцы, хватающиеся за мое предплечье.

Я с тобой. Все в порядке.

Гул голосов. Звон хрусталя и посуды. Нейтральность и тягучесть классики – музыкальным фоном.

Скучнейшая обычная презентация. Никогда не пришел бы сюда, если бы Клэр не настояла.

“Всего один вечер. Ты часть этого. Ты сыграл свою роль. Я буду счастлива находиться там с тобой. Гордиться тобой”.

Нас перехватил Стивен Роджерс.

– Мистер Марселл! Несказанно рад вас видеть. Так замечательно, что вы приняли приглашение. Очень и очень замечательно!

Долго тряс мою руку. Перевозбужденный. Слишком широкая улыбка. Глаза с блеском экзальтации. Классический смокинг, но галстук раздражающе яркий.

Роджерс отпустил мою кисть, перевел взгляд на Клэр.

– Это моя жена, Клэр Марселл. Клэр, это Стивен Роджерс.

– Поздравляю с выходом книги, мистер Роджерс, я…

– Ох, как я счастлив с вами познакомиться, миссис Марселл, – скоростной поток слов. Заметил ее округлившийся живот – и новая высота ликования. – О! А я вас поздравляю с грядущим пополнением. Какой срок? Уже знаете пол?

Осторожно коснулся ладонью живота жены, коротко ответил:

– Седьмой месяц. Пол попросили не говорить.

– Пусть будет для нас сюрпризом, – добавила Клэр, смущенно улыбнулась. Посмотрела на меня.

Пятна очаровательного румянца на щеках. Яркие серо-зеленые глаза. Ей очень шло это платье: черное, с вкраплением красных роз-точек.

– А моему сыну уже шестнадцать месяцев, – Роджерс восторженно рассмеялся. – А кажется, будто вчера только Джесс родила. Как же быстро летит время!

Я вежливо кивнул. Нежно обнял Клэр за талию, прижал к своему боку.

Ей надо бы присесть. А Роджерсу праздновать свой звездный час, выход первой книги, не разделяя его с нами.

– Мистер Марселл, – он наклонился ко мне. Во взгляде – упоение, близкое к безумию. – Вы не поверите, но профессор Баннер очень лестно отозвался о моей книге. Сказал, что это, несомненно, последнее слово в области психологии депривированных детей.

– Поздравляю.

Почувствовал, как Клэр выдохнула в мою шею. Устала? Нашла забавными слова Стивена?

– Да что вы! – Роджерс махнул рукой. – Мне невероятно повезло, что познакомился с вами! Если бы не вы, этой книги не было бы. Это ваша заслуга. Полностью признаю это. Словами не передать, как я благодарен вам. Бесконечно благодарен за помощь!

Растянул уголки губ в улыбке.

– В таком случае, это заслуга Клэр. И именно ее вы должны благодарить. Это она перебрала и систематизировала для вас все мои записи и заметки из рабочих дневников. Нашла наиболее интересные для описания случаи.

Стивен Роджерс уставился на мою жену. Восхищен.

Да, эта маленькая женщина – чудо.

– Миссис Марселл, – с придыханием пролепетал он.

– Просто Клэр, пожалуйста, – тихо поправила его она.

– Клэр. Тысяча, нет, миллион спасибо вам!

– Не стоит. Дэниэль педантичный профессионал. Мне было очень интересно и вовсе не тяжело.

– О да.., – Стивен с энтузиазмом закивал.

– Мистер Роджерс, – окликнул его женский голос.

– Простите, – Роджерс оглянулся. – Я буквально на минуточку оставлю вас.

...Я усадил Клэр на софу. Сел рядом. Подняв наши переплетенные руки, дотронулся губами до косточки у ее запястья.

– Утомил Роджерс?

– Его слишком… много.

Хихикнула.

– Когда он сказал про отзыв профессора Баннера, я была так счастлива за тебя и твою работу.

– Это книга Стивена.

Ласково провела пальцами по моему подбородку. Подарила сияющую улыбку.

– И твой опыт. Он нужен. Он пригодится. И эта книга ничто без твоего материала.

– Ты ведь ее не читала.

– Это не мешает мне знать, – легко щелкнула меня по носу, вызвав улыбку. – И на вопрос “откуда” сразу отвечу: “Просто знаю” и “Потому что люблю тебя”.

– Тоже люблю тебя, – прижался губами к ее виску. – Бесконечно.

КОНЕЦ