Текст книги "Жена напоказ (СИ)"
Автор книги: Елена Счастная
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
К тому же из моей чуть затуманенной головы вылетели все до единой мысли, когда, его светлость вдруг взял и подхватил меня на руки. И даже сделал несколько шагов, пока я не сообразила, что надо бы воспротивиться.
– Я могу идти!
– Это очень кстати, – отчего-то чуть раздражённо ответил герцог и резко спустил меня обратно на землю.
Махнул рукой вперёд, предлагая прошествовать дальше первой.
– Вообще-то это неприлично… – заметила я, оглядев весьма крутой склон. – Подниматься вверх следом за женщиной.
– Боитесь, я увижу ваши щиколотки? Какой кошмар! – голос месье я-очень-злой дознавателя становился всё напряжённее. – Я обещаю никому не рассказывать о столь волнующих видах.
Я сложила руки на груди, давая понять, что первой подниматься не стану. Что за блажь? Ренельд закатил глаза и вздохнул, словно моё упрямство казалось ему неуместным.
– Давайте руку, я помогу, – он подал мне чуть оцарапанную ладонь. – Пойдём рядом.
– Моя шляпка! – невпопад воскликнула я, внезапно заметив её среди травы.
Оказывается, не сразу и обнаружила, что она слетела с головы. Быстрым шагом я обошла месье дознавателя, чтобы поднять её, и отметила, как тот спешно развернулся, словно что-то хотел скрыть за спиной.
– Что у вас? – я попыталась заглянуть туда снова.
И на этот раз оказалась чуть проворнее. Но тут же пожалела, что не приструнила своё любопытство вовремя. Потому что сзади от правой штанины Ренельда осталась только дыра. От колена, с которого теперь свисал кусок ткани – и до самых… самого пояса. Почти.
Похоже, Лабьет перестарался, когда хотел поймать своего падающего напарника. Ну и ухватился – вполне, надо сказать, справедливо – за самые выступающие части. Я тут же отвернулась, но всё же успела увидеть достаточно. Похоже, у шинакорна очень острые зубы. Разодрал, так разодрал! Даже на бедре герцога остались следы от его хватки.
– Ну что, удовлетворили своё любопытство? – ехидно спросил Ренельд.
– Предупреждать надо!
– За вами не успеешь. Да и откуда я знаю, насколько тонкой окажется ваша душевная организация. Может, вам претит даже упоминание чужих голых ягодиц.
Ну, не всех ягодиц, надо признать. Только половины…
– Пожалуй, я видела их слишком часто для одной жизни. Вы правы. Вам бы прикрыться… Ваша светлость.
Иначе наше появление на людях окажется настолько фееричным, что все позабудут даже о скорой свадьбе короля. Уж Леонора де Берг – точно.
– Вы знаете какое-нибудь заклинание, чтобы… зашить? – герцог исполненным достоинства жестом попытался вернуть кусок ткани на место, но та, конечно, не задержалась там, где надо.
– Нет. Достаточно эффективных заклинаний для этого вообще не существует.
Но откуда бы месье дознавателю это знать!
– А булавка у вас есть? Вы же женщина.
– Я женщина, а не игольная подушка! – отчего-то резковато огрызнулась я, чувствуя, как щёки всё же начинают загораться румянцем. – Нет, булавки у меня только в комнате.
– Жаль, – вздохнул Ренельд.
И вдруг начал расстёгивать ворот рубашки. Затем выдернул её край из-за пояса брюк и снял так уверенно, словно собирался принять ванну.
Я честно попыталась не смотреть. Но против воли взгляд так и прилип к тронутым лёгкой бронзой загара плечам герцога, перебрался на грудь, а затем скользнул вниз. Нет, стоп! Куда это он? Но, прежде чем спохватиться окончательно, я даже успела отметить игру мышц под кожей Ренельда, пока он завязывал рукава рубашки вокруг пояса. Широкая же её часть надёжно прикрыла слишком откровенные тылы.
– Считаете, так лучше? – я сделала вид, что отряхиваю свою шляпку.
– Думаю, да. Хоть и не намного. Вас это смущает?
Я взглянула на Ренельда исподлобья. Он смотрел на меня так пытливо, что становилось не по себе. И вообще всё это нахождение с ним наедине, даже без Лабьета, начало вдруг казаться совершенно неподобающим.
– Думаю, вид постороннего полуобнажённого мужчины вообще-то должен меня смущать. А особенно он озадачит остальных.
Ренельд отчего-то хмыкнул, а его взгляд обрёл каменную твёрдость.
– У нас для этого есть вполне серьёзное объяснение. И осознание опасности должно перевесить в гостях желание обсудить мой вопиющий вид, – герцог поднял руку и вынул из моей уничтоженной причёски сухую веточку. – И ваш тоже.
– Очень на это уповаю.
Второй раз судьба бросает меня в настолько компрометирующую ситуацию. И, как назло, обе они связаны с его светлостью.
– Идём. Нам надо проверить ловушку.
Ренельд протянул мне руку – и мы вместе начали карабкаться вверх по крутому берегу.
Надо сказать, было весьма сложно. Кажется, много сил у меня забрать не успели, но слабость всё равно то и дело волнами пробегалась по мышцам. Но наконец Ренельд рывком вытянул меня на тропу и сразу отпустил.
– Стойте здесь. Я найду остатки ловушки.
А я и рада была просто постоять. Когда Ренельд скрылся в тех же зарослях, где Лабьет – чуть раньше – я прислонилась спиной к дереву, сняла перчатки и обмахнулась шляпкой. Как-то слишком жарко стало. Да и после подъёма, пусть и короткого, всё никак не удавалось отдышаться. Даже не знаю, что со мной было бы, не окажись рядом месье скромняги-дознавателя.
Грех Первородных, а я ведь его до сих пор не поблагодарила!
А всё его потрёпанные тылы! Сбили меня с правильных мыслей. Зачем я только вспомнила? Стало ещё жарче! Я принялась гонять воздух шляпкой интенсивнее. Но лучше мне не становилось.
– Так и есть, – донёсся до меня голос Ренельда. – Она снова самоуничтожилась. Как же это возможно?
Его макушка мелькнула над кустами и снова скрылась.
Если даже королевский дознаватель озадачен, дело это и правда весьма запутанное.
– И что же? – поинтересовалась я больше для того, чтобы отвлечься от собственных неприятных ощущений. – Снова никаких следов?
– След есть, – сразу ответил герцог. – И по нему даже можно пройти, пока не растворился. Подождите, я сделаю слепок.
Тихо щёлкнул механизм фиксирующего артефакта. Стыдно спросить, где Ренельд его хранил. Ведь он, посчитай, в одних только штанах. Воображение сразу подкинуло мне один из вариантов – и обмахивание шляпкой вовсе перестало помогать.
В какой-то миг я даже перестала слышать шуршание листвы и тихие рассуждения месье дознавателя. Пока меня немного не привёл в себя оклик.
– Вы очень бледная. С вами всё в порядке?
Я моргнула, и если бы меня со спины не подпирал ствол ивы, то отшатнулась бы. Потому что его светлость стоял прямо передо мной. Я отчего-то удивительно чётко увидела царапину от ветки на его плече и поблескивание мельчайших капелек испарины на шее.
– Я не знаю, – пробормотала, уже присматривая путь побега. – Просто на меня, к счастью, нападают не так часто, потому не могу с уверенностью сказать…
– Разрешите прочесть ауру, – серьёзно проговорил Ренельд, подходя ещё чуть ближе. – Думаю, дело в этом.
Я невольно коснулась бархатки – и прохлада камня слегка меня отрезвила. Однако чем меньше становилось расстояние между нами с герцогом, тем совершенно иррациональное волнение сильнее заливало мне грудь.
– Нет, не надо. На мне вайлет. Всё должно быть в порядке! – я резко шагнула в сторону, когда Ренельд протянул ко мне руку.
Но он поймал меня за плечи и чуть встряхнул.
– Чего вы боитесь? Я смогу помочь.
– Я не боюсь! – с отважностью бросающегося на кобру мангуста ответила я. – Просто не нужно меня трогать. Этого мне на сегодня достаточно. Посмотрите на нас! Кто увидит – что будет? Как я дальше буду вести дела? У людей перед глазами всегда будет стоять этот прекрасный во всех смыслах облик. А ещё вы…
Я взмахнула перед лицом ладонью, убирая раздражающую прядку. И чего так распереживалась? Что происходит? Неужели снова прилив? Но почему так быстро… В прошлый раз прошло полдня до того, как это случилось.
– Оттого, что я до вас дотронусь ещё раз, мир не рухнет. А вашу репутацию, если вы так за неё переживаете, я буду отстаивать всеми силами.
– Тогда отпустите! Или думаете, что всем девицам в радиусе доступности так и мечтается оказаться в ваших руках?
Глаза Ренельда заметно потемнели, а пальцы на моих плечах сжались крепче.
– Я знаю, что не всем. Но вы не думаете, что в моих силах сделать так, чтобы даже самым упрямым того захотелось? – он улыбнулся одним уголком рта.
И я вдруг ощутила, как даже через ткань рукавов в моё тело вливается упоительная прохлада. Словно к саднящему ожогу приложили лёд. Потрясающее чувство. Просто упоительное и невероятно расслабляющее.
Это, между прочим, запрещённый приём! Какое-то особое воздействие… Похожее исходило от Лабьета, когда он бросился спасать меня от вала светлой энергии.
– Не советую… – я едва сумела найти в голове подходящие слова. – Не советую пробовать это со мной.
– Да что вы? – Ренельд вскинул брови. Его голос как будто чуть поплыл, а глаза сменили цвет с малахитово-зелёного на зелень молодой травы. Удивительно. – А может, я всё же попробую?
И он вдруг подался вперёд. Длинные тени от тонких ивовых ветвей скользнули по его лицу. Я упёрлась в его грудь ладонями и вдруг поняла, что первый раз касаюсь почти обнажённого мужчины. Никогда раньше этого не случалось. Подумать только! А кожа у месье обнаглевшего дознавателя гладкая, мышцы напряжены почти до каменной твёрдости. И острый запах его тела вовсе не кажется отталкивающим.
Его ладони скользнули вверх по моим плечам, оставляя за собой прохладные следы. Я покачала головой, не в состоянии даже лишним словом его уколоть, словно у меня ссохлось горло. Но я ещё готова была дать самый яростный отпор. Но отчего-то медлила – мгновение за мгновением.
Губы Ренельда только почти коснулись моих – я лишь ощутила их невесомое тепло. Но тут со стороны тропы послышались взволнованные голоса. Явно мужские. И меня словно бы окатило холодной водой.
– Пустите! – прошипела я, вонзаясь в кожу Ренельда ногтями.
К счастью, уговаривать его не пришлось. Он отодвинулся сразу и первым вышел из-за тонкой завесы ивовых прядей, что свисали почти до самой земли. Я быстро натянула перчатки, которые, оказывается, уронила вместе со шляпкой. Вынула из сумочки зеркальце и повертела его, пытаясь разглядеть как можно больше частей своего лица. Ну, хотя бы не чумазая.
Тем временем Ренельд встретил мужчин, которые, похоже, как раз торопились к месту происшествия.
– Проклятье, Рен! Что с тобой?
Я совершенно точно узнала голос Ксавье. Выдохнула и тоже вышла на тропу. И получилось весьма удачно: в мою сторону как раз не смотрели.
– У нас тут произошёл весьма неприятный случай. Мадам д’Амран попала в магическую ловушку. Пришлось спасаться всеми средствами. Ну и меня слегка потрепало, когда я упал со склона. А в остальном всё не так скверно.
Но что на самом деле всё довольно скверно, мужчинам наверняка стало понятно, когда они заметили меня.
– Мари! – Ксавье тут же кинулся навстречу.
– Всё хорошо, милорд, – я выставила перед собой руку, предупреждая любые его пылкие касания. – Теперь всё хорошо.
Но меня, кажется, уже мало кто слушал. Любопытствующие и озадаченные взгляды охотников уже метались от почти раздетого Ренельда к помятой и растрёпанной мне. Затем обратно – и так по кругу. Ксавье, судя по скисшему выражению его лица, тоже оценил красочную картину.
– Один из наших охотников тоже попал в ловушку. Насилу удалось вытащить, – проговорил он мрачно. – А ещё… Лабьет прибежал туда. Мы его не заметили. И он попал под чьё-то заклинание. Его унесли в дом.
Я ахнула, прикладывая ладонь к губам. Бедный Лабьет!
– Чьё-то?! – рявкнул Ренельд, мгновенно теряя самообладание. – Вы даже не можете понять, чьё? Что за заклинания вы использовали? Ну?
Он схватил брата за шею – и показалось, что прямо сейчас придушит. Тот скривился, но вырываться не стал. На руке герцога опасно напряглись мышцы, глаза вновь обратились в бездонную зелень. Я каждым волоском на коже ощутила выплеск его силы: похоже, он считывал ауру Ксавье, что-то для себя выясняя. Другие мужчины попятились, переглядываясь. Никому не хотелось попасть под гнев месье разъярённого дознавателя.
– Ваша светлость! – окликнула я Ренельда. – Прекратите. Нужно помочь Лабьету!
Да столько всего ещё нужно сделать! Не время для драк и выяснения отношений.
– Рен… – начал оправдываться Ксавье – Мы охотились. Почти нагнали одного санглиера. А тут Лабьет! Он сам полез, куда не надо! Его отнесли в дом. Он жив. Зацепило не сильно…
– Ты использовал боевые заклинания, – Ренельд приблизил к нему лицо. – Это запрещено правилами! Этих существ нельзя убивать! А ещё ты вёл мадам д’Амран в сторону ловушки до того, как пришёл я. Что мне думать теперь. Скажи?
Он толчком отшвырнул от себя маркиза и быстрым шагом пошёл прочь.
– Вообще-то это ты её туда привёл, – поправляя ворот рубашки, огрызнулся тот.
– Теперь о вас позаботятся, миледи, – бросил герцог напоследок так глухо, что я едва услышала.
Глава 16
После снятия слепка с места установки второй ловушки, пришлось выбирать самый короткий путь до дома. А он, как обычно бывает по закону вселенской подлости, проходил между раскинутыми для пикника шатрами. Вокруг них в тени каштанов на травке уже расселись девушки и женщины, ожидая, когда же закончится охота и можно будет выбрать самого-самого ловкого и отважного участника. А Ренельду хотелось оторвать этому ловкому и отважному голову. И руки. А может, ещё какие выступающие части тела, чтобы земля больше никогда не родила на свет его потомков.
Кем бы он ни был.
Тихо ругаясь себе под нос, он вышел на просторную поляну, под жгучее солнце. Стараясь не смотреть по сторонам, поднялся на пологий пригорок и каждой частичкой кожи почувствовал, как в него впились взгляды мгновенно притихших дам.
Но молчали они недолго. Их взбудораженный гомон и даже тихий смех догнали Ренельда в спину. А затем из самого большого шатра, украшенного полотнищами с вензелем дома де Ламьер, выплыла герцогиня. За ней чуть опасливо выглянула и Леонора. Её глаза были чуть расширены от изумления, а на щеках цвёл заметный румянец – вряд ли от жары.
Мать, кажется, не торопилась, но удивительным образом не отставала от Ренельда – и скоро поравнялась с ним.
– Рени! – процедила она отчётливо, но достаточно тихо, чтобы не слышали другие. – Что за вид?
– За последние полчаса меня хватанул за зад собственный шинакорн, я едва не переломал себе руки и ноги, меня едва не подожгли. Графиня д’Амран попала в магическую ловушку. А ваши доблестные охотники, оказывается, использовали боевые заклинания против существ, которые не сделали им ничего плохого. А в остальном всё просто отлично.
– Постой! – велела герцогиня. – Объясни подробнее. И без сарказма, пожалуйста!
Но Ренельд даже шаг не сбавил.
– Я объясню подробнее потом. Но твоим гостям лучше не уходить далеко от шатров. Здесь могут быть ещё ловушки. Выстави стражу, чтобы никого не пускали в сквер, к пруду и вообще по окрестностям. Я проверю всё сам. Но чуть позже.
Он махнул рукой, предостерегая мать от новых расспросов – и та остановилась, передумав его преследовать.
– Рени. Ты вернёшься к гостям? – только и спросила напоследок. – Леонора беспокоится. Говорит, ты сбежал…
Конечно, сбежал! Вести бестолковые и бесполезные разговоры с барышнями сейчас ему хотелось меньше всего.
– Дай ей успокоительное снадобье, – бросил он, не обернувшись.
На что мать только возмущённо фыркнула.
Но Ренельду такое снадобье тоже не помешало бы. Одна только мадам д’Амран чего стоит! Как ей только это удаётся: быть одновременно столь притягательной, и настолько колючей, что нет никаких шансов не оцарапаться о её шипы? Вот и сегодня Ренельд даже не заметил, как напоролся. В очередной раз. Теперь всё тело словно бы зудело от раздражения и досады. От напряжения, схожего с вполне отчётливым неудовлетворением. Проклятье, и зачем он вдруг решил что-то доказать этой несносной вдовушке? Ведь знал, что с ней не может быть просто!
И помимо этого, душу снедало страшное беспокойство за Лабьета. Как в эту ушастую голову вообще пришла мысль сунуться на охотничьи угодья? Надо было дождаться напарника!
Ренельд ворвался в свою комнату, вспугнув слугу, который с большой опаской сидел почти у самой двери и смотрел на пухлую софу, где, вытянув лапы, лежал шинакорн. Похоже, бедняге велели приглядывать за ним, пока не придёт хозяин. И теперь слуга с большим облегчением на лице сбежал, не забыв поинтересоваться, не нужно ли его светлости что-нибудь. А тот лишь попросил воды – умыться.
– Эй, приятель! – окликнул он Лабьета, проходя дальше.
Оглядел его, выискивая хоть какие-то следы ударившего заклинания. Ещё не хватало, чтобы были сломаны кости. Шинакорны живучи, их скелет гораздо крепче собачьего и даже человеческого. Но судя по мощи заклинания, которую использовал Ксавье в охоте, достаться могло даже такому детине.
– Лабьет, ты меня слышишь? – Ренельд приложил ладонь к слегка опалённой шкуре на задней лапе напарника.
Почувствовал плавное смешение их энергий. Тёмная аура охотно вплелась в чуть надтреснутую ауру шинакорна, латая изломы.
Хорошо, что его только едва зацепило. Вскользь. И похоже, это было какое-то едкое заклинание, напоминающее некий отравляющий газ. Оставляет ожог и может парализовать на довольно продолжительное время. Но если подпитать ауру Лабьета достаточно сильно, заживление пойдёт быстрее.
«Ты принёс что-нибудь сладенькое?» – не открывая глаз, вдруг выдал шинакорн.
– Что? – не сразу понял Ренельд.
«Конфета где? – Лабьет приподнял голову и навострил уши. – Я думал, она придёт. Я тут умираю, вообще-то!»
Он трагично дёрнул раненой лапой и распластался ещё сильнее, интенсивно изображая страдающего.
– Какой же ты всё же гад мохнатый! – проворчал Ренельд. Но страшное облегчение всё же разлилось внутри, унимая хотя бы часть злости, что до сих пор разогревала каждую мышцу. – Я чуть не тронулся умом. Думал, ты и правда умираешь!
«Нет… В какой-то миг я тоже так думал. Было больно!»
– Мне тоже было больно, когда ты цапнул меня за зад!
«Ой! Думаешь, мне приятно было кусать мужской зад? Войди в положение. Это рефлексы. Ну и думается, от этого больше пострадала твоя гордость».
– Моя гордость сегодня вообще терпит поражение за поражением, – Ренельд встал и прошёлся до шкафа, где висела его одежда. на ходу развязывая рукава прикрывающей срам рубашки.
«Что? Опять поцапался с мадам Конфеткой? То-то, думаю, она не пришла».
– Она всё равно ничем не может тебе помочь, – процедил Ренельд. – И, думается, теперь ей приятнее в компании Ксавье.
От этой мысли очередная волна злости накрыла уже стихшую, вновь усиливая её. Нет, Ренельд не был против счастья брата. И счастья Мариэтты тоже. Но отчего, когда две эти отдельные мысли складываются вместе, на душе становится так паршиво?
«А я давно говорил, что твой брат страдает косорукостью. Или косоглазием. Как он вообще не узнал меня?»
– Так это он в тебя попал?
«А кто же ещё? Вот я ему припомню. Нагажу в…»
– Ты почувствовал вторую ловушку? – Ренельд прервал мстительные рассуждения Лабьета. – Потому ринулся туда?
Но пришлось помолчать. Вернулся слуга с большим кувшином подогретой воды и стопкой чистых полотенец. Хотя они тут и так были. Когда он ушёл, Ренельд стянул с себя пострадавшие брюки, которые теперь только выбросить, и принялся умываться.
Лабьет, кряхтя, наконец поднялся и сел прямо на софе. Солнце через окно подсветило его уши, отчего они стали казаться красноватыми.
«Мне показалось, эти ловушки составляли сеть. Одна связана с другой. Похищенная энергия перетекает сложными каналами, отчего её сложнее отследить. Пока это была очень простая цепь. Однако сложнее, чем раньше».
– Думаешь, тот, кто всё это установил, пробует новые силы?
«Думаю, его замысел гораздо обширнее, чем кусками тырить чужие ауры. Слишком хлопотно отлавливать магов по одному».
Всё верно. Не набегаешься за каждым. А если соединить ловушки в какое-то подобие сети с истечением энергии к определённому поглотителю, то эффект будет гораздо лучше.
– Что насчёт канала, куда могла бы утекать энергия? Ты ничего не почувствовал? – Ренельд наконец смыл с себя пот и пыль.
Даже мысли, кажется, потекли чуть бодрее.
– Я не успел даже добежать до второй ловушки. Как в меня угодил заряд этой едкой дряни, – проворчал шинакорн. – Но если она сработала и самоуничтожилась…
– Значит, канал тоже разрушен, – Ренельд вздохнул. – Это какой-то тупик. Но я всё равно должен проверить ещё раз. Одного слепка мало. Хотя место охоты сейчас очень фонит чужими аурами. Мне понадобится твоя помощь, если ты способен ходить.
«Ничего, найду си…» – но Лабьет вдруг осёкся.
А в следующий миг рухнул обратно на софу, как подрубленный. Ренельд даже успел вновь испугаться. Вдруг это какой-то отложенный эффект попавшего в него заклинания? За это Ксавье ещё поплатится целостностью своей физиономии. Но снаружи послышались чуть торопливые шаги, а затем в дверь постучали.
«Открой, ну?» – не шевелясь, потребовал Лабьет.
Ренельд, гневно на него косясь, пошёл встречать гостя, раз уж слуги рядом не оказалось. Одной рукой пытаясь застегнуть ворот чистой рубашки, другой он дёрнул ручку, собираясь прогонять любопытствующих. И его едва не снесло с ног ароматной и горячей аурой Мариэтты, которая стояла за дверью. Похоже, она сильно волновалась. Да и после кражи хотя бы крохотной части её ауры, как рассказывал Лабьет, сила возвращалась к ней сторицей. Потому даже вайлет в тонкой бархатке плохо это скрывал.
– Не обольщайтесь, ваша светлость. Я пришла к Лабьету, – серьёзно проговорила графинюшка. – Как он?
Ренельд обернулся к псу, который лежал неподвижно, словно и правда без чувств, а затем вновь посмотрел на Мариэтту. Вот почему игру затеял шинакорн, а расхлёбывать напарнику? Что ж, придётся ему подыграть.
– Довольно скверно. Пройдёте? Или могу позвать для вас дуэнью, чтобы ваша репутация не дай Первородные, не пострадала?
– Дуэнью я сегодня не захватила. Но знала бы, что меня здесь ждёт, позаботилась бы и об этом.
– Ваша экономка сгодилась бы. От неё даже стража сбежит в ужасе.
Хотя надо признать, во время дачи показаний она вела себя не в пример покладистей. Может, это громада Марбра и вероятная близость короля где-то за стенами замка оказывали на неё такое воздействие…
– Ай-яй-яй, ваша светлость, – несносная вдовушка покачала головой, ладошкой деликатно отодвигая Ренельда в сторону. – А ведь мадам Хибоу приятно вас отзывалась. Впрочем, она многое склонна идеализировать.
Мариэтта одарила его полным иронии взглядом и прошествовала внутрь. Идеально прямая спина, гордо вскинутая голова. Как будто ещё недавно она не напоминала встрёпанного воробья.
Сразу заметив Лабьета, Мариэтта торопливо приблизилась к софе и присела на краешек.
– Я чем-то могу ему помочь? – проговорила, оглядев пса, раскинувшегося в страдающей позе.
– Думаю, с вашими умениями, нет, – Ренельд пожал плечами. – Тут нужна тёмная энергия.
«Эй, чего это? – возмутился шинакорн. Его уши чуть шевельнулись. – Я не откажусь от порции Конфеткиного света. Прямо что-то лапу заломило. И жжёт… Как жжёт шкуру. Аж печёт, честное слово!»
– Свет ему вреден? – графинюшка осторожно погладила псу бок.
И сразу отвернулась, словно бы пытаясь что-то скрыть, но ожидая ответа со всем вниманием. Конечно, она не догадывается, что Ренельд знает о том случае, когда Лабьет принял на себя излишки её маги. Кому было ей о том рассказать? Казалось бы.
– В больших количествах – да, – пришлось избежать прямых намёков на свою осведомлённость. – В малых он может оказывать опьяняющее или обезболивающее действие.
«Так я о чём и говорю! – с готовностью подтвердил шинакорн. – Прямо очень нужно обезболивание!»
Он вдруг вскинул голову и заскулил таким тоненьким голосом, словно вдовушка села ему на причинные места. Та, конечно разжалобилась – по глазам стало видно. Они наполнились таким потрясающе тёплым янтарём, что Ренельду и самому захотелось к ней прикоснуться. Она самыми кончиками пальцев дотронулась до подпалины на бедре Лабьета – и её аура расплескалась вокруг тёплой волной, даже окутала лицо.
– Не переусердствуйте, – предупредил Ренельд графинюшку.
Лабьет блаженно вытянул лапу и тихонько заколотил по дивану хвостом.
«Рен, может, ещё ухо мне почешешь? Тогда день вообще удастся!»
– Обойдёшься, – ответил тот, наблюдая, как шинакорна размазывает по дивану от бережного воздействия Мариэтты. – Тебе и так достаточно! Не привыкай.
«А может, я хочу привыкнуть? – вдруг удивительно жёстко буркнул Лабьет. – Тебе, может, тоже не мешало бы уже к кому-то привыкнуть».
– Кажется, раньше тебя всё устраивало!
«То было раньше. Но я готов к переменам. В отличие от тебя».
Пёс обиженно смолк. А Ренельд уставился в профиль Мариэтты. Она тоже успела привести себя в порядок, и ничто в её облике теперь не напоминало о недавнем происшествии. Волосы аккуратно убраны, только несколько прядок мягкими завитками лежали на шее и плечах. Платье тоже другое – чуть проще, чем то, что она заказывала нарочно для пикника. Да, может, так и лучше. Ренельд поймал себя на мысли, что хочет видеть на ней как можно меньше одежды.
И Мариэтта, словно услышав это, вдруг резко встала.
– Что ж, вижу Лабьет скоро пойдёт на поправку. Рада, что с ним не всё так страшно, как я думала.
«Рен, задержи её», – взмолился пёс.
– Нам нужно поговорить, миледи, – Ренельд шагнул к ней. – Не о следствии. А о том, что с вами происходит.
– Только не делайте вид, что это вас беспокоит! Я как-то справлялась с этим сама до встречи с вами. А ваше вмешательство, боюсь, всё только ухудшит. Я благодарна вам за помощь с виноградником. И с оправданием Перетта, – графиня говорила всё быстрее. – И за то, что вы сегодня спасли меня – тоже очень благодарна. Но…
– Чего вы хотите от союза с Ксавье? – прервал её Ренельд. – Чего вы ждёте от него? Что он вас защитит? Или вы чего-то ждёте от себя самой?
– Вам какое дело? – сразу ощетинилась вдовушка. – Разбирайтесь, пожалуйста, со своими союзами. Их у вас может сложиться великое множество, только пальцем шевельнёте. Ведь этом вы пытались убедить меня сегодня?
«Что ты ей наговорил? – встрял Лабьет. – Вот оставь тебя одного, так всё псу под хвост!»
– Вас это расстраивает? – Ренельд медленно подошёл.
– Да мне всё равно! – Мариэтта взмахнула перчатками, что сжимала в руке. – Только меня не донимайте! У меня от вас начинается мигрень!
Ренельд поймал её запястье, прерывая жест, которым она, кажется, хотела отгородиться от него. И вдовушка замерла, часто-часто дыша. Над её губой заблестели капельки испарины, а глаза стали ещё ярче, выгорая почти до пламенной желтизны.
– Кажется, мигрень у вас всё же не от меня.
«Вот, снова началось, – пояснил Лабьет. – Такое у неё уже было».
И словно в подтверждение его слов, Мариэтта чуть покачнулась, наклонилась вперёд, словно у неё всё внутри свело спазмом.
– Освободи место! – Рявкнул Ренельд.
Шинакорн моментально соскочил с дивана, будто и не умирал пару минут назад. Похоже, обезболивание аурой Мариэтты и правда было эффективным – он даже не хромал. Ренельд подхватил графиню на руки. Обронив перчатки, она ухватилась за его шею, и её горячие ладошки словно бы вплавились в кожу. Слишком сильный поток света жжением прошёлся по мышцам – так, что из глаз вышибло слёзы.
Ренельд на какой-то миг перестал видеть что-то вокруг себя. Почти наобум опустил Мариэтту на диван. Хотел опереться ладонью на подлокотник, но кажется, промахнулся, и изрядно придавил собой вдовушку. Ткнулся лицом мягкость её локонов. Вдохнул их аромат, словно мгновенно лишился разума. Невыносимо сильно захотелось ещё и зарыться в них пальцами. Ренельд даже поднял руку – явно для этого – но по пути задел каплю вайлета, что лежал во впадинке между ключицами графини.
– Он выгорел, – проговорил, прежде чем успел подумать.
Но, похоже, Мариэтта его не услышала.
– Слезьте с меня! – сдавленно потребовала она. – Мне не настолько плохо…
«Что происходит, Рен? – обеспокоено засуетился шинакорн. – Ты забрал излишки?»
– Её аура неуправляемая. Слишком сильная, – Ренельд всё же приподнялся. – Кажется, я не могу принимать её. Она спечёт мне кишки.
До слуха слишком запоздало донёсся стук в дверь – надо сказать, довольно раздражённый и громкий. Вдовушка дёрнулась встать, толкаясь и тихо бранясь. Её ладошки и колени то и дело упирались Ренельду в самые неподходящие места, а лицо было так невыносимо близко, что проще поцеловать, чем отстраниться.
Что же за день сегодня такой!
Разумные мысли одна за другой со свистом покидали голову – словно стая зловеще хохочущих ведьм на мётлах. Хорошо бы прекратить это вопиющее безобразие! Пока не стало поздно. Но отчего-то справиться даже с собственным весом стало невероятно трудно. Точно тело превратилось в кисель.
«Тебе помочь?» – поинтересовался Лабьет с явной гаденькой ухмылкой в голосе.
– Не смей примеряться к моим штанам!
«Если ты не прекратишь валяться на мадам Конфетке, то целых у тебя скоро не останется!»
Да, пожалуй, так оно и будет – и эта мысль заставила напрячь все силы. Но, несмотря на все ухищрения и борьбу, принять достаточно невинные позы вовремя не удалось.
Не дождавшись разрешения, в комнату вошёл Ксавье.
– Что ты делаешь?! – возмутился он с порога. – Миледи, с вами всё в порядке?
Широким гневным шагом прошёл через комнату. Но Ренельд уже выпрямился и даже поправил съехавший набок ворот рубашки. На какой-то миг показалось, что сейчас брат замахнётся и ударит. Судя по ярости в глазах, у него на то было явное намерение. Да и аура стала горячее, налилась напряжением, как готовая к спуску тетива – у магов-боевиков это всегда заметно. Даже Лабьет почувствовал и утробно зарычал.
Но, с явным усилием удержав резкий жест, Ксавье поправил шейный платок. Он тоже успел переодеться после охоты, хоть вряд ли ему хотелось заканчивать развлечение так скоро. Однако пострадал один из его приятелей. А это заставит задуматься кого угодно.
– Всё в порядке, милорд! – Мариэтта отважно встала между ними. Небрежным жестом поправила чуть растрепавшиеся волосы. – Мне просто немного подурнело. Столько всего случилось… я ещё не до конца пришла в себя. Его светлость хотел помочь мне присесть. А я наступила на собственный подол. И вот какая неловкость.
Она говорила так ровно, с идеальным соотношением растерянности и смущения в голосе – на это невозможно не купиться. Если не знаешь, что кроется за её словами на самом деле.
– Вы уверены? – всё же засомневался Ксавье и качнулся к Ренельду, дыша, словно разъярённый санглиер.
«Я сейчас прокушу ему голень! – пригрозил Лабьет. – Пусть тоже припадает на одну ногу. Охотничек!»
– Конечно! – Мариэтта улыбнулась чуть подрагивающими губами. – Вы можете проводить меня на воздух, милорд?
