Текст книги "Навеки Ваш, или Не поминайте лихом! (СИ)"
Автор книги: Елена Саринова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
– С кем это «с вами»? – оно само как-то вылетело.
– С заводом, – стремительно ответил Андрей Максимович. – Завод в вас заинтересован, Ульяна Дмитриевна. И если надо, могу извиниться.
– Не надо! – ну вот опять же само!
Соберись, Ульяна Дмитриевна, чтоб тебя!
– По-почему? – и этот несносный человек вновь растерялся.
– Потому что у меня будут встречные условия, за которые я извиняться не собираюсь.
– И какие? – прозвучало с явной искренней настороженностью.
– Мне нужны все данные о вас, как о публичной личности, вы посещаете и участвуете во всех, предусмотренных мной мероприятиях и лицом завода остается Аглая Ветеркова.
Андрея Максимовича скривило. Натурально перекосило красивое мужское лицо. И это тоже не дело для руководителя важного предприятия.
– А вы в ней уверены, как в «лице»?
Вот это наглость!
– Вполне себе симпатичное, – ехидно уведомила я в ответ, как «спец по женским физиономиям». – С дикцией тоже все в порядке. Базу необходимых данных и алгоритм ответов выучит. И, кстати, первое что мы с вами сделаем – выправим загиб не в ту сторону.
– В чем? – распрямил мужчина неосознанно свою широкую спину.
– В вашей личной репутации. Я тут почитала некоторые источники: «Ненавистные по определенным причинам модельки, участие в нелегальных мотозабегах, страсть к иностранным забавам».
– Английская игра «Блошки» вполне себе легальна. И…
– И она иностранная. Не то сейчас время. Так что, двадцать третьего декабря будем слушать русские романсы и участвовать в фотосессии с красивыми местными пенсионерками у рояля.
– Ульяна Дмитриевна?!
– Вы прекрасно будете там смотреться. Вы и Елизавета Юрьевна в вечернем наряде.
В глазах мужчины я со злорадным удовольствием прочитала совсем правильный и нужный вопрос: «За что?!»…____________________________________________Продолжение истории 11 января...А пока автор усердно его строчит, познакомьтесь с еще одной историей из веселого моба«БОСС В ПОДАРОК».Алира Страсть , Вольна Ветер – "(С)нежный плен для потеряшки". Чувственно и мило!
Глава 11
Для каждого важного решения необходимы уважительные причины. Что сподвигло меня оставить Аглаю «лицом предприятия»? Нежелание вступать в открытую конфронтацию с Елизаветой Юрьевной (чтоб ее) и желание отомстить Андрею Максимовичу (да Бог с ним) за необдуманную подпись в приказе. Весьма уважительные причины, кстати, бонусом к которым прилагалась еще одна – моя нежданная симпатия к этой долговязой и отчасти нелепой 19-ти летней модели.
Однако за последние четыре дня мы с Аглаей в собственном кабинетике не встречались ни разу. И я знала этому причину. Вот насчет ее «уважительности» были сомнения.
– Это несносно пленительно, Мария Теодоровна! Моя мамуля у себя в Сургуте тоже готовит драники, но по другому рецепту.
– Кушай, деточка, кушай. Тебе столько крахмала надо смолоть, чтобы приятно округлиться по всей длине тела. Ведро.
– Ммм. Кушаю! Радослав, а ты почему не спешишь? Мы ведь с тобой не опоздаем на экскурсионный автобус?
– Нет. Никога.
Да, мы с Аглаей Ветерковой не виделись в своем маленьком заводском кабинете. Потому что она пропадала в нашем с бабушкой доме! Если не полкала с «дорогим гостем из Болгарии» по городу и окрестностям. Хотя сегодня они уезжают на целые сутки с экскурсионной группой в Тобольск... Комариный антихрист! Я эту жизнь мало уже понимаю. Особенно в проявлениях человеческих мотиваций. И единственное веселящее постоянство в последние дни – чувство вины Радослава. Он теперь глядит на меня исподтишка и с явным чувством вины.
– Улиана…
А сейчас, как ни странно, смотрел открыто, продолжительно и с другими совершенно эмоциями.
– А-а, удачное платьице ты вчера прикупила, – хмыкнула, облизывая масляный палец бабушка.
Никакого воспитания и педагогических даже зародышей!
– В нашем музее сегодня «Вечер русского романса» и я должна соответствовать.
– Тогда не вздумай набрасывать на голые плечики теплый русский платок. Или тем более шаль. Так ведь, Радославчик?
Мужчина с набитым горячими драниками ртом что-то, явно согласное промычал. Однако в этот момент, задев лбом ламповый абажур над столом, уже подскочила Аглая:
– Платье прекрасное! Мы ведь точно опоздаем! Радослав?
– Никога!
– Дурдом, – шурша синим шелком, удалилась я с кухни. Мне ведь его еще стягивать аккуратно и тщательно гладить.
«Вечер русского романса»… На любых публичных мероприятиях с участием руководства, спец по связям с общественностью мало отличается от негласного тамады. Ключевое слово здесь «негласного», потому как главная фигура – безусловно, руководитель. И он должен предстать во всей своей немалой красе. Он и его директор по персоналу (это я про сегодня). Мой же наряд, длинное приталенное платье без рукавов и глубокого декольте – лишь дань атмосфере мероприятия. И очень надеюсь, место моему директору, как почетному гостю, учтено, и фотограф Игорь Петрович уже расчехляется.
А меня ждал неучтенный сюрприз. Прямо в машине. На его пустом заднем сиденье… Матерь всех бобров!
– Добрый день, Улья-яна Дмитриевна, – на иноземный болгарский манер растянул слова мой директор. – Вы сегодня прекрасно выглядите.
– Спасибо.
Наше интенсивное четырехдневное общение вот нисколечко не дает ему права на…на что? На комплимент? На вспыхнувший, вдруг в стали серо-голубых глаз огонек?.. Не то.
– А у нас с вами планы изменились, как видите, – со своего переднего пассажирского сидения скосился босс на одинокую подушку возле меня. Линялая эта подушечка из плюша не имела ничего общего с шикарной Елизаветой Юрьевной.
Вот! Он не имеет права на такие «сюрпризы»!
– Где Елизавета Юрьевна, Андрей Максимович?
– Мигрень. Такое бывает.
И пауза… Странное дело. Странное поведение для человека, считающего себя частью команды и даже жертвенной невестой ссыльного в Сибирь декабриста. Приступы мигрени, посещения во время рабочего дня фитнес-клуба, частые отъезды в Москву по родственным заботам. Может, у них в команде так разделены полномочия? Один на месте, другая – под прикрытием налаживает внешние связи?.. Однако уже очень скоро меня постиг полный крах собственных предположений. И окружающий мир мой перевернулся. Но, это произойдет не сегодня.
– Добро пожаловать, дорогие гости! – сегодня по плану у нас «раритетный гламур».
Почему-то, не знаю совсем, густой и тяжкий запах герани у меня всегда отождествляется с нафталиновым ароматом. Слава матери всех бобров, и то и другое в реальности «радует» крайне редко. И лишь в одном месте в городе – музее-доме купца Вонтейцева на старой улице Пристанской, что скатывается с самой вершины холма вниз к Туре.
Геранью там воняет изрядно. Своими, нагло разросшимися кустами она занимает все узкие старо-купеческие подоконники, центры круглых столов и даже единственный в городе рояль марки «Стейнвей». Правда за последний Ирине Павловне, музейной директрисе, периодически «прилетает» от заслуженного аккомпаниатора, Ларисы Карловны Муль. И судя по тому, что «бедную деточку» в сияющем глянцевом горшке вновь переселили в угол на пол, «полет» уже свершился сегодня. Что же касается нафталина… его присутствие, обусловленное необходимостью беречь экспонаты, стойко перебивал запах свежей выпечки, корицы и зажженных свечей.
– Как у вас сегодня здесь, – вдохнула я с порога сразу поглубже. – хорошо. Знакомьтесь, Ирина Павловна, мой руководитель, Андрей Максимович Горский. Отдаю его как величайшую ценность на полное ваше попечение. Только, пожалуйста, – и главное, склониться поближе к старческому ушку с дорогущей сапфировой сережкой. – не мухлюйте с ним за столом.
– Ульяночка! Да никогда! Андрей Максимович, пройдемте, я вас еще до начала вечера успею познакомить с нашим высшим светом, отягощенным радикулитами и склерозом.
Андрей Максимович, и только не надо в меня такой растерянный взгляд запускать. Некогда мне – фотограф уже маячит на дальнем плане гостиной…
На мой профессиональный взгляд вечер сегодняшний удался. Мой директор, как и планировалось, предстал местному бомонду во всей своей немалой красе. А еще он внимательно слушал под рояль и гитару романсы, вальсировал с гостьями аккуратно и бережно, и даже позволил Ирине Павловне обыграть себя в преферанс (хотя я просила ее не мухлевать!). Фото и впечатления от моего руководства должны получиться что надо!
Но, думалось мне сейчас не о них… Он… он… всего лишь меня до входа в подъезд проводил. И всего лишь, глядя прямо в глаза мне, сказал напоследок:
– До завтра… моя Лапушка Дмитриевна.
Я сначала не поняла. Точнее поняла, однако совсем не про то – завтра же суббота, выходной, а он… А потом… А сейчас… Романс этот «Песня ямщика» мне давно очень нравится. И возможно, я в машине по дороге домой его после профессионального сегодняшнего исполнения под нос напевала. Возможно… Я ведь и сейчас, глядя вслед отъезжающей со двора в ночь машине, его тихонько пою.
– Уж дугуНе смогуПерегнуть как надо;Вожжи врозь,Ну хоть брось,Экая досада.Ночью, днемОб одномТяжко помышляю:Всё по ней,По моейЛапушке страдаю... Ульяна Дмитриевна, у него есть невеста. А ты – по-прежнему «матерь всех дураков».____________________________________________Продолжение истории 13 января...А пока я усердно его строчу, познакомьтесь с новой историей моего любимого Автора,Янины Наперсток, «Истинных не бывает! Драконов, впрочем, тоже».
Академка в самом интересном и романтическом ее виде:«Официальная наука и магия гласят: драконы – это миф. Однако дух-покровитель академии так не считает! Слабо́ разыскать из сотен претендентов одного несуществующего дракона? Засекайте время! Найдем, очаруем и женим! Вот только… того ли?В книге есть:-Магическая академия-Потрясающий дракон-Крайне вредный ,,фамильяр,,-Соперники и противостояния-Истинная пара-Неожиданно подкравшаяся любовь-Хеппи-энд».
Глава 12
«Есть ли у меня мечта? Есть. И мечта, и цель. В моем случае это разные совершенно результаты. Хотя… что вы так смотрите, Ульяна Дмитриевна?.. Не скептицизм, нет?.. Хорошо, продолжаю… И лучше о цели… Я хочу, чтобы на моторах моего завода носились по мировым водам самые элитные российские корабли… Ну да, с катерных электродвигателей мы лишь начинаем. И я понял главную вашу мысль: показать, что я здесь, в Тюмени, в Сибири, не посторонний человек и про преемственность поколений. Да, у нас с дедом и отцом схожие специализации. В Кембридже я закончил курс «Технологии машиностроения». И тут вы правы, я не управленец. Я – технарь. И именно поэтому мне нужна сильная команда. Вы в нее войдете?.. «Директор по связям с общественностью» – неплохая замена заму по… Молчу. И я не смеюсь… Я вами любуюсь». Щ-щёлк! «… смеюсь… Я вами любуюсь». Щ-щёлк! «Я вами любуюсь»… Щ-щёлк! Щ-щёлк!
– Хватит.
Третий час я сидела дома в полном одиночестве и убивала свой последний в этом году выходной. Слушала записи наших с боссом рабочих бесед, читала тезисы, выписанные по ним. Стирала, снова писала… Слушала. И если по глобальным масштабам, то ответственно готовилась к завтрашнему награждению завода кубком от мэрии и интервью. А если по-иному… Подумала и скосилась на диктофон… Еще раз, что ли послушать?
Первые аккорды «Королевы» Ваенге под которые, вибрируя радостно заплясал по столу мой телефон вернули в реальное существование – звонила Екатерина Марковна. И это… немножечко странно. Самую малость.
Однако дальше жизнь развернулась в свои привычные колеи:
– Ульяночка, надеюсь, ты дома! – прокричали на другом конце трубки.
– Дома, дома, – от предвкушения грядущего, потерла я свое пророческое бедро.
– А я не дома!
А я будто бы не поняла! И вот эти вот на ее заднем плане знакомые вопли: «Клара, не вздумай потом в сугроб нырять как в прошлый раз!», «Маруся, не дрефь! Парку поддадим и вперед!»… Это же… никакой конспирации!
– Вот и хорошо! – продолжила солировать в трубку мой незаменимый главбух. Потом, вдруг замолкла, шипением и неразборчивым матом (видно телефон свой прикрыла в тот момент), давая понять массовке за заднем плане, чтоб мне не палились, выдала художественно-литературным. – Полагаюсь на твою своевременную помощь, моя девочка!
А кто б сомневался?
– Я вас слушаю, – и бедро мое еще сильней не к добру зачесалось. Не к добру и не зря!
– Мне нужно, чтобы ты покормила оставленную без присмотра домашнюю кошку.
Вот те раз!
– Екатерина Марковна, кошек у вас дома не было никогда. В чем на самом деле состоит ваша просьба?
Женщина выдохнула так громко, что меня едва от трубки не отнесло:
– Так и нет ее у меня! Ох ты ж, судьбинушка!
– У кого? – оторопела я.
– У страшнючей этой кошки! Она ж лысая и ушастая, как летучая мышь… Ох ты ж… Слушай меня, Ульяночка, кошка не моя, а Елизаветки.
– А м-м о-о-о, – только это у меня и получилось выдавить из себя.
– Они с Андреем Максимовичем сняли ту квартиру, что я предлагала. Ту, что выше меня в моем доме и моем же подъезде. А самих сейчас дома нет. Обоих!
– А где ж они? – вот прямо «вопрос вселенной»!
Но, в нем меня стремительно просветили:
– По-разному! Лизка в Москве, завтра должна прилететь, а Андрей Максимович с английскими своими друзьями отмечает католическое Рождество. Хотели в Лондоне, но наш передумал туда лететь, его ж еще в Москве проверяют, нехилое дело наметил – оборонку!
– Екатерина Марковна, а если покороче, не через Лондон?
– В Стамбуле. Там договорились встретиться. На нейтральной территории. И, Ульяночка, ключ от моей квартиры ты знаешь где у вас в буфете лежит, а от их 134-ой квартиры у меня на тумбочке в прихожей… ой… что-то со связью… я тебя не слышу!..
И связь эта «неожиданно» прервалась.
И что мне теперь?.. Время еще обеденное. Надо ехать. Матерь всех английских бобров!
То, что я встряла с этой «помощью» капитально и с огоньком, стало понятным, нет, не сразу. Сначала я просто в эти шикарные апартаменты вошла. И на всякий случай закрылась. Вот дома никогда не закрываюсь на ключ, хоть бабушка и ругается, а тут… пророческое бедро! Значит, я вошла и закрылась.
Лысое и несчастное чудовище встретило меня равнодушно скептически. И даже со своей лежанки у батареи не встало. Такое голодное, видимо. И комариный антихрист, беременное! Бедная кошка. Я успела ее покормить. А потом… Как я оказалась в их спальне – еще один «вселенский вопрос»… Наверное, потому что как раз перед этим решила ее рассмотреть. И когда в замке входной двери провернулся с внешней стороны ключ, замерла прямо у широкой двухместной постели… Секунда… Вторая… Третья…
– Что же ты так торопишься, мой дорогой? – стук падающего стула (я знаю – в прихожей), бряканье полетевших с тумбы ключей. Потом толи вздох, то ли стон в исполнении Елизаветы. – Один момент, оne little moment! О-о, мой дорогой Роберт, мой дорогой…____________________________________________Продолжение истории 15 января...А пока я его усердно строчу, познакомьтесь с замечательным автором, Валей Ис,и его космической историей "Опасный переплёт. Робот".
Его новое имя – Кимин. Воспоминаний больше нет, зато полно сверхспособностей. Плюс соблазнительное натренированное тело со шрамами. А ещё, в отличие от других рабов гениального учёного, он умеет думать. И эти размышления опасны, потому что и без Книги Судьбы погубят многих. Ну, и разобьют пару сердец. Как без этого?)! Третья часть цикла, но вполне читается как самостоятельное произведение !
Глава 13
Когда жизнь твоя меняется, ты, обычно понимаешь это сразу. Ощущением внезапно накрывшей паники, по-детски чистым восторгом, безысходной досадой. Мне хватило одного лишь ругательства на болгарском:
– Майна та ти!
– И все? – открыла я один зажмуренный глаз.
– Радослав?! – пропищала встревоженная Аглая. – А что?
– Так он не договорил. Сказал: «Да чтоб тебя!» и всё.
– И правильно. Я читала, в Болгарии матом ругаются только лишь дальнобойщики. Это не принято в хорошем обществе.
– Как можно так жить? – закатила я глаза к бабушкиному кухонному абажуру. И вот только тогда осознала – моя жизнь изменилась. – Ну, я пошла.
– Куда?! – пропели дуэтом мой болгарский друг и новоявленная коллега. Как они спелись за эти дни!
А я не знала «куда».
– Не знаю.
– Нам нужно снова все повторете, девушки. А потом решать. Начинай, Улиана.
– Зачем?
– Затем, что мы с Радославом – единственные, кто сейчас может тебе помочь. Ну и не только тебе. Да вообще не тебе. То есть, тебе, а в итоге выручить Андрея Максимовича. А то получается…
– Аглая, я поняла, – насупилась я, сжав меж ладонями давно остывшую кружку.
«Тебе» – «Не тебе». Екатерина Марковна не берет свою трубку (да это и предсказуемо), номер на второй симкарте босса я не знаю, а первый не отвечает. Кого еще обрадовать полученной взрывной информацией?.. А кто попался под руку первым (целующимся на узком кухонном диванчике), того и взорвала ей. Что теперь то?
– Ты шмыгнула под их кровать.
– Да, Аглая.
И слушателям снова совсем необязательно знать, что в процессе я попой застряла, а вслед за мной под кровать заползло и местное лысое чудище, которое тут же прижалось к моему мягкому боку и азартно затарахтело. Это какие близкие отношения между Елизаветой Юрьевной и ее беременной кошкой! Одна прячется под кроватью от другой. Хотя сейчас мой директор по персоналу звался не «Елизаветой Юрьевной», а гортанно пропетою «Э-элиз», а еще «Elisi, please me as always!». Вот, значит, «порадуй его, Роберта, как всегда»!
– А потом? – улыбнулась Аглая, терпеливо взмахнув узкой ручкой.
– А потом я узнала, что Елизавета Юрьевна Вострикова горит желанием покинуть «дикую Сибирь» и перебраться в Англию на ПМЖ. Но, для этого ей необходимо сначала хорошо заработать. И что зарабатывать она собралась, стырив у своего мужа, Андрея Максимовича Горского после свадьбы чертежи и техническую базу электродвигателя «ЛоГ-01» и продав это все английскому министерству обороны или кому-то там еще, я не разобрала – кровать тогда особо заскрипела.
Сказала и вновь замолчала. Слишком будоражит еще эта открывшаяся картина. Была пара, была команда. Ну, пусть даже без любви (это я допускаю), но со страстью и взаимным доверием… Доверием.
– Будет очень плохо, – мрачным ведуном оповестил в этот момент Радослав. – Если разработки уедут за границу, Горскому будет тясно.
– Туго? – переспросила зачем-то Аглая.
Мужчина так же мрачно кивнул:
– Очень тясно. Я участвую, только еще не ведаю в чем.
А «в чем», «чем»? Я уже приблизительно «ведала». Знание это возникло еще под чужою кроватью, в перерывах между накатывающим страхом, что телефон мой, вдруг возьмет сейчас и зазвонит и под громкое тарахтение согревшейся кошки. А когда я бежала на остановку маршрутки, забыв вытащить из кармана пуховика свою шапку, оно окрепло окончательно и бесповоротно.
– А как ты выбралась оттуда?
– Аглая, я ж говорила уже: когда все закончилось, Елизавета поехала провожать в аэропорт своего гостя. Хотя он не гость вовсе.
– А кто? – выдохнула девушка.
– Ну, судя по его фразе напоследок: «I will help you, my love!»…
– «Я помогу тебе»?
– Да, Радослав. Он подельник. Или посредник. И не наших кровей, потому как изъяснялся со своей «love» исключительно на английском языке. И тебе нельзя завтра в мое дело влазить, как и Аглае, впрочем.
– Почему? – эта парочка так и будет теперь вдвоем распевать?
– Да потому что ты, Радослав сам здесь иностранец и должен вести себя смирно. А ты, моя дорогая коллега, вполне можешь лишиться работы.
– А ну и пусть! – выдала эта безголовая. – А я может, того и хочу!
– Улиана, я ведь тебе друг, пусть и чуждестранный. И мы все хорошо и старательно обдумаем. Рассказывай очень быстро.
– Да вы… да вы – настоящий дурдом.______________________________________________Продолжение истории 17 января...А пока я его строчу, познакомьтесь, пожалуйста, с моей фэнтезийной новинкой.Она пишется в соавторстве с очень интересным творцом,Эриком Растом и является для нас обоих настоящим экспериментом.«Господин капитан, сдавайтесь!»– веселый и увлекательный магический детектив.
Глава 14
Сегодня заводской зал для выступлений выглядел гораздо приятнее. Толи новогодняя мишура на блёклых шторах и стенах удачно прикрыла все местное запустение, толи сами по себе эти яркие и блестящие украшения способствовали радостному подъему… Меня не проняло. Да я и не старалась – где я, а где Новый год? «Не до него сейчас!» – вынесла я вердикт и прислушалась к собственному инстинкту самосохранения… Молчит, матерь всех бобров.
По-прежнему молчали и трое самых главных моих абонентов: Екатерина Марковна, Андрей Максимович (хотя пора бы им обоим вернуться на работу!) и бабушка. Вот это вовсе недопустимо! И было бы у меня время лишнее, уже начала б обзванивать больницы, морги и сумасшедшие дома.
Зато полчаса назад сама вышла на связь Елизавета Юрьевна:
– Алло! Ульяна Дмитриевна, будьте милой, скажите, что у вас все готово.
«Будьте милой»? Водяными брызгами в памяти вспыхнул полумесячной давности аквапарк. «Принеси мне коктейль, будь мил». С-стерва.
– Все готово, Елизавета Юрьевна. Пресса собирается. Телевизионщики только подъехали.
– Прекрасно, – заявили мне с того конца связи. – Сегодня у Аглаечки нашей дебют.
И мне необходимо было спросить:
– Ваше участие в церемонии?
– У меня дела… в нашем банке. Возможно, буду позже.
И связь прервалась. Я потерла ребром телефона кончик носа. «Дела у нее». Главный закон шпиона – «Не отсвечивай!».
– Ульяна?
– Да, Аглая? Ты готова? Помнишь весь текст?
– Ага. Уф-ф. Вдох-выдох, – приложила девушка ладонь к подтянутому строгим платьем животу. – Я все помню. Чёткий коридор ответов помню. А эта…
– Ее не будет, – успокаивающе кивнула я подельнице. – Значит, Радослав просто курсирует по третьему этажу и уходит вместе с тобой. И я тебя в последний раз спрашиваю…
– Я не уступлю тебе свое место. Даже не надейся. Это будет мой фееричный триумф. Ба-бах!
– Дурочка малолетняя, – с улыбкой хмыкнула я.
И «дурочка» эта в ответ так улыбнулась, так подкупающе искренне:
– Ты тоже мне нравишься, Ульяна. И прости за Радослава. Знаешь, это – любовь. И я тебе все сказать хотела… помнишь, Андрей Максимович, когда познакомился с нами, вызвал меня в коридор? Ты знаешь, что он мне тогда сказал? Какое поручение дал?
– Какое же? – отслеживая появление телевизионщиков, вскользь бросила я.
– Он сказал: «Вот вам карта, Аглая Павловна. Пароль – год взятия Бастилии. И держите этого К-киркорова подальше от Ульяны Дмитриевны». Но, Ульяна, я тогда не знала, что у нас с Радославом будет любовь…
Все-таки, не зря для церемонии мы выбрали именно это место. Елка на заднем плане, украшенная стеклянными звездами, будто обнимала Аглаю, очерчивая стройный ее силуэт и симпатичное сосредоточенное лицо… Еще бы веснушки свои не затонировала, и пару стишков с выражением про Новый год, подарки, белых заек…
– Да, наш завод продолжит эту достойную традицию!
Не отвлекаемся, Ульяна Дмитриевна! Не до заек.
Расчищенный от рядов из стульев зал был полон. Часть публики составлял конторский наш коллектив, радовали строгой синей формой приехавшие на арендованном автобусе производственники (именно «цеховой старожил» и получил только что кубок мэрии за вклад в городскую культуру), сплоченным алчным кольцом вокруг Аглаи пестрела местная пресса. Я нагнала сюда сегодня весь город. Хотя почему же «нагнала»? Малообщительная персона нашего нового босса и его шикарной невесты уже две недели будоражили региональные таблоиды и рождали сногсшибательные догадки. Последние из них появились буквально вчера вслед за фото-отчетом с Вечера русского романса. И теперь Андрея Максимовича Горского некоторые «догады» называли «потомком пока неизвестной, но непременно местной знатной персоны». Правильной дорогой идете, товарищи!.. Итак, зал был полон, Аглая блистала:
– Что касается производственных планов, они обязательно будут раскрыты. Но, уже в начале следующего года. У нас запланировано большое интервью нового руководителя завода. Сейчас же время праздника и душевного настроения. Вы ведь со мной согласны?
И нужный вопрос, наконец, прозвучал. На него решился молоденький очкастый корреспондент из, как ни странно, серьезной региональной газеты:
– Скажите, а правда, что свадьба господина Горского планируется в Нице и туда будут приглашены некоторые европейские звезды?..
Ну, Аглая Павловна, не подведи!
И она не подвела – это был настоящий «фееричный триумф и «Ба-бах!»:
– Нет, – глубокий вздох, девушка будто задумалась на секунду, стоит ли ей отвечать, но ведь пресса ждет и пресса очень любит подобные повороты сюжета. – Нет… К сожалению, свадьба господина Горского и госпожи Востриковой отменяется, а помолвка между ними уже официально расторгнута. Такое в жизни случается. Елизавета Юрьевна встретила другую любовь. Но, они с Андреем Максимовичем по-прежнему сплоченная команда, потому что оба – высокоморальные и преданные своей работе личности. А любовь… она еще будет. Я вам всем желаю в Новый год исполнения главной мечты и на этом наше общение завершено. Спасибо за понимание, то есть, внимание.
Ба-бах! Толпа, вдруг всколыхнулась. И если бы не фанерный приступочек, на котором я стратегически стойко стояла, то не засекла бы замершую в потрясении у входа фигурку. Именно к ней сейчас обернулся весь зал.
– Госпожа Вострикова?!
– Елизавета?!
– Елизавета Юрьевна, это правда?!
– Без комментариев! – вскинув руку, отчеканила она и развернулась на выход. – Без комментариев! – и исчезла, волной подхватив вслед за собою толпу…______________________________________________________Продолжение истории 19 января...
Глава 15
Перед тем как всё последующее произошло, я долго стояла и смотрела в окно. Теперь делать это крайне затруднительно – стол Аглаи мешает. И зачем он ей? И с какого перепуга со склада притащили именно означенный экземпляр, огромный, потрескавшийся по бокам не то от перепада температур, не то от протекающей складской крыши… Вот о том я и думала. Ничего возвышенного, честное слово, матерь всех бобров… Да и виды из окна мало на него вдохновляли – часть нашего гаража и узкая улица из торговых ангаров, увешанных баннерами: «Аккумуляторы по цене от производителя!», «Шланги и садовый инвентарь по…
– По какой (пи-пи) причине ты, матрешка расписная, такое устроила?
Наконец-то я увидела настоящие эмоции в полную их мощь на этом кукольно-красивом лице. Только боязно стало, что именно я им причина. Но, сама начала, самой и заканчивать «театральный сезон»:
– Добрый день, Елизавета Юрьевна.
Безупречная красавица, стоящая уже в центре моей каморки, чуть не поперхнулась собственным вдохом. Надо же, какой размах! Почти час она сидела в пустом кабинете гендиректора и ждала, когда охранник Павел вяло выдворит из здания прессу. За это время Аглая с Радославом, встретив на автовокзале бабушку парня, наверняка успели добраться (нет, не до канадской границы) до Винзилей. Почти целый час! А страсти у нас так и не улеглись.
– Я еще раз спрашиваю! – рявкнула «бывшая невеста декабриста».
Нет, пора заканчивать этот «театральный сезон»:
– У всей конторы спрашиваете? Так давайте выйдем в коридор, чтоб им менее затруднительно было слышать ваш крик.
Всё! Развернуться лицом в кабинет, не отходя от окна, категорично скрестить на груди свои руки. Меня плохо видно (солнышко за окном – единственное там из «возвышенного»), но слышно прекрасно. Голос спокоен. Цель, как у любого, уважающего работу пиарщика – безупречная репутация конторы и ее руководства.
– Дрянь, – душевно прошипела женщина, но уже на полтона потише. Я поощряюще кивнула в ответ. – Ты, дрянь, сразу мне не понравилась. С первого взгляда на тебя в этом обшарпанном зале. Как ты смотрела на Андрея, как на свою любимую шаир…шайр…
– Шаурму?
Ну, я примерно представляла, что в аквапарке со своих величественных высот меня не заметили. А вот за шаурму обидно – я ведь правда ее люблю, но не всякую там!
– Шаурму!
– Кх-м.
– Шаурму, – вновь сбавила накал оппонентка. Молодец. – Надо было сразу тебя уволить, чертова матрешка, а не дожидаться…
И я не удержалась, стало так интересно:
– Чего?
– Пока этот мужлан сам не начал пускать на тебя слюну. Вкуса никакого. Дурная сибирская кровь. Понамешано сумасбродства со всей России. И о приличной свадьбе, выгодных взаимоотношениях уже думать не надо. Все из-за тебя.
Комариный антихрист!
– Хватит… Елизавета Юрьевна, вы все сказали? Вам полегчало хотя бы чуть-чуть, чтобы выслушать молча?
Женщина, сделав прокрут на высоченных каблуках, ретиво шлепнулась на мой стул. На мой личный стул!
– Говори.
– Говорю, – и как бы самой не заорать вдруг… – Объявить о расторжении вашей с Андреем Максимовичем помолвки было моим решением.
– А то я не догадалась.
– Моим личным решением. Почему я так поступила?.. – а дальше неси меня, тройка! – Я действовала на опережение. Сегодня рано утром один из моих знакомых прессовиков сообщил, что к сливу в СМИ готовятся некие фото. На этих фото запечатлены вы, Елизавета Юрьевна, и неизвестный господин, весьма близкий вам. Вы есть на входе в подъезд вашего дома, с обозначением даты и времени, на выходе из него, в аэропорту при прощании, в машине… дальше мне продолжать? Тоже думаю, не стоит. Так вот, уже сегодня к вечеру эти компроматы порадовали бы широкие массы. Еще раз повторяю – действовала я на опережение скандала, радостного журналистского расследования и падения репутации гендиректора завода «Сибирский мотор». Всё это крайне недопустимо… Я ясно вам объяснила?
– Как же благородно!
Она именно так и сказала. А потом подскочила со стула (личного моего!) и демонстративно покинула кабинет. А я… а я в нем осталась. Зачем? Так рабочий день же!
Почему я не рискнула выложить Елизавете всю известную информацию? Может, это неправильно. Но, я опасалась, что перед перспективой уголовной ответственности за промышленный шпионаж она замечется и наворотит кучу дел. И обязательно начнется расследование. Настоящее, не журналистское. Знать бы еще почему именно после свадьбы. Строго после свадьбы Елизавета планировала свою наглую кражу. Почему же?!. И тут, наконец, зазвонил телефон.
– Алло?..
После этого, произнесенного мною слова «Алло!» всё и случилось. Я почувствовала его без ошибки. И даже не вспомню, что именно в самый первый момент. Тихое дыхание за своей спиной? Волну нахлынувшего, вдруг тепла? Его пряный умопомрачительный запах?
– Бабушке отвечать не собираетесь?
– Ма-атерь всех бобров!
Почувствовать то почувствовала, но испугалась шёпота в самое ухо кардинально!
– Тих-хо.
Мы стояли в том самом конце коридора у кофейной машины. Там, где встретились в первый в этом здании раз. Я резко развернулась. Мужчина, вместо того, чтобы подхватить ненароком выпущенный из моей руки телефон, прижал меня к себе. И телефон, сделав пируэт, застрял между нами. Как смешно и нелепо… было бы.
