Текст книги "Роковая случайность"

Автор книги: Елена Руденко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

Я верю, еще остались честные люди, любящие своего короля! Пусть их немного, пусть они бегут из страны. Виной всему их бессилие и отсутствие единения. Когда король будет свободен, когда когтистые лапы черни не будут способны схватить его, вот тогда верные слуги монархии смогут объединиться. Я верю – тот, кто сейчас бессилен, молчалив, испуган, присоединится к нам. Вот тогда мятежники увидят, как велико число истинных подданных, любящих короля!

Но нельзя медлить! Республиканский дух поражает верных подданных подобно чуме. Я чувствую, с каждым днем число наших приверженцев тает.

Я распечатываю письмо от моего брата, короля Леопольда. Он пишет о выходках принцев и других знатных беглецов, с грустью замечает, что их не заботит моя судьба.

Мои размышления прерывает визит Светланы Лемус. Эта девушка помогает нам. Удивительно, что мадемуазель знатного происхождения примкнула к мятежникам.

– Вы отчитались перед графом Ферзеном? – надменно спрашиваю я.

Подружка черни не должна забывать, что перед ней королева. Она должна понимать, какую честь я оказываю ей, позволяя служить себе.

– Да, Ваше Величество, – кланяется она.

Я величественно киваю. Мне нужно с кем-то поговорить, эта девица пришла как раз вовремя. Она удостоится чести услышать королевскую откровенность.

– Присядьте, дитя, – говорю я.

Мой голос звучит добродушно, я величественно улыбаюсь. Пусть девица знает о королевском великодушии.

– Мне очень тяжело, дитя, – произношу я печально. – Как тяжело осознавать тяжесть предательства! Особенно предательства близких.

Лемус внимательно слушает меня. Я делаю паузу и киваю, чтобы она могла задать вопрос.

– Кто из близких осмелился предать вас? – задает она вопрос, который я жду.

– Принцы Франции – граф д'Артуа и принц Конде, – отвечаю я. – Эти люди опаснее мятежников. Они осмелились покинуть нас в роковой момент, а теперь решили геройствовать. Их призывы напасть на Францию только компрометируют нас в глазах новоявленных правителей, разогревают гнев черни!

– Это отвратительно! – горячо восклицает Лемус. – Я читала в газетах, что они устроились в Кобленце и Турине и живут, ни в чем себе не отказывая. При этом еще осмеливаются утверждать, что хотят спасти Вас, Ваше Величество.

Хм... молодец, дитя. Я испытываю к ней симпатию.

– Да, им безразлична наша судьба! Увы, тут виновны не только принцы, – говорю я. – Другие придворные, служившие нам когда-то, а теперь постыдно бежавшие, также всегда готовы похвастать. Они осмеливаются утверждать, что в любой момент могут двинуть на Париж целую армию!

Лемус кивает. В ее глазах я вижу понимание.

– Благодаря этим "героям" мои страхи становятся все сильнее, – продолжаю я. – Вдруг разъяренная толпа, поверив их лживым речам, растерзает нас. Только мы можем обуздать этих людей, удержать от ошибок. Для этого мы должны быть свободны.

– Вы будете свободны! – восклицает девушка!

Я, Максимильен Робеспьер, пришел к Мадлен в точно назначенное время.

Красотка незамедлительно принимает меня. Надо заметить, Мадлен тщательно подготовилась к нашей встрече. Она лежит на кровати со страдальческим выражением лица, всем видом показывая, что ей очень плохо. Человек, не знающий эту женщину, может подумать, что она при смерти. Однако пеньюар подобрала Мадлен весьма не скромный... хм, вкус у нее восхитительный!

Она протягивает мне руку и тяжко вздыхает. Ясно – все это хорошо разыгранный спектакль, поставленный для того, чтобы использовать меня в корыстных целях.

Мне стоит больших трудов скрыть волнение. Я произношу холодное приветствие.

– Я плохо себя чувствую, – говорит Мадлен печально. Произошло ужасное! Я, наверное, не смогу это вынести...

Она опускает глаза.

– Вы хотите уговорить меня расследовать убийство в вашей гостинице? – спрашиваю я монотонно, желая сократить затянувшуюся пьесу.

– Как вы узнали?! – удивляется Мадлен.

– Прочел в газете, мадам, – кратко отвечаю я.

– Ах, вот оно что... ну, вы согласны? – очаровательно улыбаясь, произносит она.

Мадлен метко стреляет глазами, точно из старинной аркебузы.

– У меня много работы, – отвечаю я, увернувшись от "выстрела". – На заседаниях я провожу почти целый день, а мне надо еще писать статьи, готовить речи, встречаться с нужными людьми... Я не могу позволить себе роскошь коротать ночи в казино и прочих притонах, как некоторые мои коллеги, которые после такого веселья неделями на заседаниях не появляются. Например, ваш любимый Барнав. И при этом все им аплодируют!

– Но я могу вас попросить, – умоляет красотка, из ее больших серых глаз текут слезы.

– Вы меня просите? – произношу я с удивлением. – Ведь я недостоин вас! Раньше, когда я был судьей и адвокатом в Аррасе, вы были обо мне другого мнения. А теперь бедный депутатьишка, всеобщее посмешище вам не нужен... Вам нужен красавчик Барнав, каждое выступление которого имеет успех. Все вокруг им восхищаются! Вы променяли меня на него. Вас всегда привлекал блеск. Вы любите Барнава!

Последние слова я произношу с нескрываемой ненавистью.

– Я его не люблю! – горячо заверяет меня Мадлен. – Я использую этого типа для своих целей. Только со стороны кажется, что я без ума от Барнава. На самом деле он мне неприятен, чванливый болван!

– То же самое вы за глаза говорите обо мне? – спрашиваю я.

– Ничего подобного! – восклицает красотка. – Я вас очень уважаю. Вы делаете поразительные успехи в политике!.. Надеюсь, вы не разучились расследовать убийства? Раньше у вас это блестяще получалось!

Эти слова льстят моему самолюбию. Я очень тщеславен. Красотка знает об этом. Да, она имеет надо мной власть.

Мадлен садится рядом со мной и... целует меня...

– Все что угодно, мадам, – произношу я, проклиная себя за то, что опять поддался чарам красотки.

Мое имя Гувьон, я комендант Тюильри. Я ответственный за обеспечение (провизия, транспорт, внутренние перестройки и оборудование апартаментов). Следует заметить, прежде всего – я отвечаю за обеспечение военной охраны амуницией и оружием.

У меня нет особых заслуг перед революцией. Хотя... в октябре 1789 года я был в составе муниципалитета, когда парижанки отправились в Версаль, чтобы просить хлеба. Это все. Я не отличился какими-либо выдающимися поступками, я был в тени, меня не заметили. Сейчас я тоже ничем не примечательный комендант дворца Тюильри.

Слава Богу! Безвестность – спокойствие. Меня интересует не слава, а деньги. Должность коменданта дворца довольно прибыльная. Хм... сдается мне, что она станет еще прибыльнее! Чует мое сердце, тут что-то происходит. Королевская семейка, наверняка что-то замышляет.

Эх, у меня есть все шансы узнать об их планах. Любопытно, любопытно... И что потом? Стать героем, разоблачив королей перед народом? Нет, за это многого не заплатят. Шантажировать королей? Опасно, они могут легко пристукнуть меня. Неужели, даже узнав все, я не смогу разбогатеть?! Остается эта молодая особа...

Я вновь просматриваю записку. Близится время встречи. Что ж, посмотрим, что предложит мне эта... как ее... Николь Орильи. Я отправляюсь в указанное кафе.

Мадемуазель Николь появляется минута в минуту. Интересно, что элегантная актриска мне предложит? Вряд ли что-то серьезное.

– Думаю, вы догадываетесь, о чем пойдет речь, – переходит она к делу. – У вас есть прекрасная возможность узнать о планах королевской шайки и получить за это немалые деньги.

– Да, мадемуазель, – отвечаю я. – Но сколько вы мне предложите?

– За каждую информацию вы получите отдельную плату, говорит Николь. – Размер платы будет зависеть от важности и своевременности информации...

– Но хотя бы примерно, мадемуазель, – настаиваю я.

Николь называет сумму. Хм... неплохо получить хотя бы половину... Нет, нельзя скакать от радости... Я делаю недовольное лицо.

– Мадемуазель, – говорю я. – А ведь мне могут заплатить больше...

– Кто? – смеется Николь. – Санкюлоты? От них вы получите только благодарность и бокал дешевого портвейна! Лафайет? Этот вам ничего не заплатит, только позаботится, чтобы вы немедленно убрались с поста коменданта. Может, вы решились шантажировать Ферзена или королеву? Тогда пишите завещание.

Умная девчонка! Она права, увы. Поторговаться не получится. Я соглашаюсь.

Я, Светлана Лемус, на свою голову связалась с придворной компанией! Зачем я это сделала? До сих пор себя корю! Думала, что получу за свои труды уважение и благосклонность? Нет, вроде бы сразу поняла, что я для них пешка в большой игре. Желание спасти? Ну, думаю, мне бы нашли замену. Ясно, любопытство! Оно меня когда-нибудь погубит.

Я чувствую себя белкой в колесе. Помимо предоставления информации, на меня взвалили кучу всяческих поручений. Сходи туда, принеси это!

Последнее время королева что-то полюбила говорить со мной. Первый раз, когда она со мной разоткровенничалась, я испугалась. Уж не заболела ли она? Наверно, ей просто хочется поболтать с кем-то новым, получить еще одну порцию сочувствия. Хм... странная смесь – величественность и беспомощность! И все же мне ее жаль, бедная женщина.

Мимо меня проходит принцесса Елизавета. Я делаю реверанс, она лишь кивает мне. По ее лицу я понимаю, что опять оказалась в рядах недостойных.

Ко мне подходит Кампан, велит отнести королю какие-то письма. Судя по тону, она относится ко мне, как к фрейлинам, служащим у нее под начальством. Я выполняю приказ.

Король Луи даже не отвечает на мое приветствие. Он не отрывается от своего занятия. Игра в солдатики – важнейшее королевское дело! А что я хотела? Он же король!

Единственное, что мне тут нравится, это чтение для Луи и Терезы! Они так любят мои рассказы! Поистине благодарные слушатели. Похоже, они единственные в этом дворце, кто меня уважает.

Помню, как я познакомилась с ними. Это было давно. Я тогда была подростком. Меня и моего брата Поля представили монархам, как и многих других ребят из знатных семей. Мы были нарядны и напудрены. Сейчас я понимаю, что мы выглядели глупо. Дети, пытающиеся выглядеть по-взрослому.

После того, как нас представили королю, нам с братом удалось улизнуть в парк. Признаюсь, если бы я не глотнула свежего воздуха, я бы умерла. Жуткий корсет перетянул меня, как орудие пытки.

Тогда-то мы и встретились с королевскими детьми: Луи и Терезой. С другим Луи. Нынешний Луи-дофин тогда только-только родился. Увы, тот Луи умер три года назад. Я рыдала, как при потере близкого друга.

Как сейчас помню нашу встречу. Тереза сидела на скамейке и читала вслух книгу, тогда принцессе было 7 лет, Луи сидел рядом и внимательно слушал ее, ему было 4 года. Гувернантка устроилась на скамейке напротив и наблюдала за детьми.

Мальчик сразу заметил нас. Он что-то спросил у гувернантки. Она кивнула и попросила нас подойти. Мы послушались.

Тереза тоже оторвалась от своего занятия и принялась с интересом изучать нас. Когда мы представились, она показала нам книгу.

– Очень интересные загадки, – сказала принцесса. – Так интересно отгадывать.

Меня поразила ее простота. Я думала, что королевские дети более манерны.

– Просим поиграть с нами, – сказал принц. – Можно загадывать загадки друг другу!

– Это было бы прекрасно! – сказала его сестренка. Вчетвером веселее!

Мы с Полем согласились. Детям очень хотелось, чтобы мы остались с ними. Не знаю, чем мы им так понравились. Хоть я в загадках я не очень разбираюсь, но все прошло очень весело. Помню, так посмеялись! Мы с Полем вспомнили несколько своих загадок, что нам загадывала бабушка. Это вызвало восторг у детей.

– Обязательно загадаю маме-королеве! – сказал принц.

До сих пор помню эту игру. И всегда становится немного грустно.

Я возвращаюсь в настоящее. Дети, наверно, меня уже ждут. Я спешу в детскую. Слава Богу, вовремя. Нельзя заставлять детей ждать.

– Мадемуазель Светлана, а кто убил злого графа? – прямо с порога спрашивает меня Луи.

Ему примерно 6 лет, но он очень сообразителен. Так рассуждал, вычисляя убийцу.

– Потерпи, – ласково останавливает его сестра. Мадемуазель Светлана обещала, что сегодня даст ответ.

Терезе уже 13 лет, оказывается, она помнила меня все это время. Когда я вновь предстала перед Терезой, она сразу меня узнала.

Думаю, не стоит утомлять детей нудными объяснениями. Лучше назову имя убийцы. А если будут вопросы, отвечу.

– Убийца хромой кузен, – поясняю я.

Дети с изумлением смотрят на меня.

– Трудно, – говорит Луи. – А я думал, что это жена его убила.

– А я считала убийцей его друга, – вздыхает Тереза. Почему-то всегда убийцей оказывается самый хороший!

– Увы, так в жизни, – поясняю я. – Самый хороший человек может предать. Это очень грустно.

– Да, – кивает Тереза, – Луи, тебе как будущему королю, а мне как будущей королеве, это надо уяснить.

– Неужели никому нельзя доверять? – вздыхает мальчик.

Ох, на этот вопрос трудно дать ответ. Даже взрослые не знают.

– Смотри по обстоятельствам, – находит ответ Тереза.

Хм... вообще-то точно. Луи глубокомысленно кивает.

Ладно, пока хватит загадок с убийствами. Лучше почитаю им мой новый рассказ про героя-пирата. Это должно понравится детям. Я сама в таком возрасте обожала подобные книжки.

А на следующую нашу встречу у меня есть пара историй про шпиона, агента Франции.

Мое имя Жанна Кампан – я старшая камеристка королевы, ее тень. Моя обязанность безмолвно следовать за ней. Как я отношусь к моей госпоже? Безразлично. А последнее время эта должность стала тяготить меня.

Дело в том, что я влюблена в ее любовника Акселя Ферзена. Я написала ему любовное письмо. Зачем? Как бессмысленно! Просто я очень устала. В последние дни напряжение дает о себе знать. Конечно, он мне откажет, но он задумается, он будет волноваться!

Я держу в руках его ответ. Мне страшно. Я распечатываю письмо. Читаю.

Многоуважаемая мадам Кампан.

Я польщен тем доверием, которое вы мне столь любезно оказали. Это должно только усилить наше стремление к благой цели – спасению королевы! Благодаря вам, мы сможем преодолеть все невзгоды.

Искренне ваш, Ферзен.

Я рву письмо на клочки. Из моих глаз катятся слезы ярости. Как я ненавижу эту женщину! Ненавижу за то, что она королева, за то, что в опасности, за то, что глупа! Как мне сейчас хочется открыть все вождям черни, рассказать об этом побеге! Нет, нельзя, нельзя! На что я надеялась? Что он падет к моим ногам? Как глупо! Надо отдать Акселю должное, он дал вежливый ответ. Даже отказа в этих ледяных словах не прозвучало. Она недостойна такого человека! Недостойна! Она его не любит, только упивается своей властью. Ей нравится управлять людьми. Люди для нее игрушки! Даже Жюли Полиньяк, ее подруга, была лишь ее любимой куклой! Да, говорящей куклой! Ферзен тоже игрушка, которая к тому же очень полезна.

Я успокаиваюсь. Нельзя так поддаваться эмоциям. Надо действовать. Для начала напишу Ферзену письмо. А там поглядим...

Я принимаюсь за дело.

Достопочтимый граф!

Прошу простить меня за это проявление чувств. Напряжение последних дней дало о себе знать, я сама не знала, что пишу! Нечистый дух водил моей рукой. На данный момент меня беспокоит Лафайет. Этот человек ищет сближения с королевой. Не знаю, можно ли ему доверять. На мой взгляд, такой союзник нам не повредит. Чернь его слушает, он может быть нам полезен. Хотелось бы узнать ваше мнение относительно этого.

С поклоном, мадам де Кампан.

Сегодня Ферзен должен прийти. Я велю служанке передать ему письмо.

Слышу звон колокольчика. Королева проснулась. Я спешу к ней. Ох, как я устала.

– Кампан, – произносит она страдальчески. – Сегодня я видела страшный сон...

Как мне надоел этот тон невинной жертвы! Ей нравится быть мученицей! Я терпеливо выслушиваю пересказ кошмара. Служанка приносит платье, которое выбрала королева, и белую косынку для волос.

М-да, что-то Ее Величество последнее время отказалась от былых утех – нарядов, затейливых причесок, украшений, косметики! Теперь платья мрачных тонов, собранные на затылке волосы, прикрытые косынкой. Королева уже не выглядит красавицей, как раньше. Хотя она никогда не была красавицей, это наряд и "должность" королевы делали ее симпатичной.

А сейчас Ее Величество выглядит ужасно. Появились складки у бледных губ, кожа стала дряблой, серой, глаза потухли, я молчу про фигуру. А унылый наряд только подчеркивает это. Ах, мадам, какая из вас королева, если вы так легко превратились в тоскливую матрону.

Я смотрю на своей отражение, совсем рядом с отражением королевы. Мои благородные черты ясны и четки, кожа безупречна, глаза заманчивы, губы соблазнительны, строгость только подчеркивает мою красоту. А талия – моя гордость.

Нет, королеву это не пугает, она не видит моего превосходства. Она вообще не обращает внимания на людей. Ведь они созданы только для того, чтобы служить ей.

– К вам граф Ферзен! – объявляет лакей.

Я делаю реверанс и покидаю комнату, я невозмутима. В дверях я сталкиваюсь с графом. Он опускает глаза. Да, он смущен!

Я, Максимильен Робеспьер, прибыл в "Белую лилию". Я взял с собой Светик, которая с радостью согласилась принять участие в расследовании. Она это просто обожает. Отмечу, из нее получается прекрасный помощник! Мадлен осталась в Париже, она полностью доверяет мне.

Мадемуазель Монди довольна моим приездом. Похоже, она верит, что я найду убийцу, и все опять пойдет своим чередом. Мне понравилась эта аккуратная и деловитая женщина. Такие дамы очень ценные свидетели, они всегда все подмечают и никогда не врут.

– Странно, что это произошло здесь, в "Белой лилии", говорит управляющая. – Понять не могу, кто это мог сделать!

– Вы подозреваете слуг? – спрашиваю я.

– Нет, что вы! – энергично замотала головой Монди. – Им я доверяю, как себе!

– А что за люди у вас проживают? – задаю я новый вопрос.

Монди четко дает мне яркие характеристики подозреваемых.

– Любопытно... а какой была мадам, которую убили? спрашиваю я. – Меня интересует ее характер.

– О-о! Характер у нее был отвратительный! – заверяет управляющая. – Я бы даже сказала, характер взбесившейся фурии. К тому же у нее были маразмы. Эта старуха замучила свою несчастную невестку, придираясь к ней по любому поводу. Думаю, бедняжка испытала облегчение, когда узнала о смерти этой тиранки. С Режан невозможно было поладить, она всем была недовольна. Я молила бога, чтобы она побыстрее уехала из гостиницы! Однако я смогла найти способ, как ее утихомирить: нужно было задать вопрос о ее сыне, тогда старуха погружалась в воспоминания и успокаивалась. В общем, ужасная особа. Если говорить начистоту, я бы ее тоже убила.

– Хм... интересно. А где она хранила свою шкатулку с драгоценностями? Ээто весьма любопытно.

– Об этом вам лучше поговорить с ее невесткой, Анной Режан, – предлагает Монди. – Заодно осмотрите комнату убитой.

– Да, мадемуазель, это было бы кстати, – киваю я.

Молодец Монди!

Нас провожают к Анне Режан, которая, судя по всему, не рада нашей беседе.

Она исподлобья смотрит на нас. Маленькая и хрупкая, она сжалась в комок и стала почти незаметной, похожей на затравленного зверька. В ее черных бархатистых глазах я вижу желание куда-нибудь убежать. Как мне жаль эту перепуганную женщину! Не знаю, как начать разговор, чтобы не спугнуть ее.

– Мне бы хотелось узнать, где ваша свекровь хранила шкатулку с драгоценностями? – ласково спрашиваю я.

– Мадам ставила ее на туалетный столик рядом со своей кроватью, – отвечает Режан.

– Вы первая обнаружили пропажу? – уточняю я.

– Да, шкатулка лежала на полу, ее поначалу не заметили, кивает Анна.

– Понятно... А когда вы видели вашу свекровь последний раз? – интересуюсь я.

– В тот вечер я отправилась ужинать, – отвечает она. Мадам поужинала у себя в комнате и решила лечь спать. Я пожелала ей спокойной ночи и ушла. После ужина я не беспокоила ее и сразу прошла в свою комнату, смежную с комнатой мадам. Одна из дверей моей комнаты ведет в коридор, а другая – в комнату мадам.

– Хм... значит, о ее смерти вы узнали утром? – спрашиваю я.

– Да, меня разбудила мадемуазель Монди, – четко отвечает Режан.

Женщина говорит с трудом. Понятно, Анна желает, чтобы ее оставили в покое. Как испуганно она отвечает на вопросы!

– Большое спасибо, мадам, не буду вас больше задерживать, благодарю я.

Режан устало улыбается и ускользает быстро и незаметно, как мышь.

– М-да, бедняжка, – вздыхаю я. – Вижу, свекровь ее сильно застращала. Она вся напряжена, испуганно озирается по сторонам, будто в любой момент ждет удара. А говорит так, точно боится сказать что-нибудь не то... Жизнь у нее была невыносимой... Светик, ты заметила шрамы на запястье Анны Режан? Бедная женщина пыталась покончить с собой.

Светик испуганно смотрит на меня.

Теперь надо осмотреть комнату.

– Мы ничего не трогали, – говорит Монди. – Только кровь смыли с пола.

– Балконную дверь вы не открывали? – спрашиваю я.

– Нет, – уверенно отвечает управляющая.

– Хм, странно... Мадам Режан обычно спала с открытой балконной дверью? – интересуюсь я.

– Ни в коем случае, – возражает Монди. – Она панически боялась сквозняков и простуды! Вы, думаете, убийца проник через балкон?

– Вряд ли, мадемуазель, – отвечаю я. – Ваши балконные двери открываются только изнутри. Если бы убийца проник с улицы, ему пришлось бы разбить стекло. Кстати, двери в апартаменты запираются снаружи?

– Нет, только изнутри. У нас никогда не было воровства, а уж тем более убийства! – гордо произносит управляющая.

Светлана выходит на балкон и оглядывается по сторонам.

– Макс! – зовет она меня. – Тут балконы совсем рядом!

– Молодец, ты очень наблюдательна, – хвалю я ребенка.

– Убийца мог перелезть с балкона на балкон, – соглашается Монди. – Это мог сделать мужчина.

– Почему только мужчина? – удивляется Светлана.Современная дамская мода позволит перелезть на другой балкон и женщине. Модные юбки сейчас шьют из легких тканей без кринолина и громоздких украшений.

В доказательство Светик демонстрирует чудеса акробатики.

– Вы правы, – кивает управляющая. – Но это должна быть молодая женщина.

– Тут я с вами согласна, – говорит Светлана, перелезая обратно.

Я, банкир Нэвиль, мне 65 лет. Я веду беседу с парижанином, расследующим смерть старухи Режан. Мои апартаменты оказались смежными с ее. Так что я важный свидетель. Ох, неприятная была старушенция.

– Когда вы видели последний раз мадам Режан-старшую живой? – спрашивает меня сыщик.

– Днем в парке, – отвечаю я. – Она сидела на скамейке и поучала свою несчастную невестку.

Этим она занималась постоянно. Невестке повезло, что старушенция преставилась. Убить такую ведьму – богоугодное дело.

– А поздно вечером или ночью вы не слышали в комнате мадам Режан какого-нибудь шума? – интересуется Робеспьер.

– Нет, – уверенно говорю я, – если не считать воплей этой старухи перед ужином. Она опять напустилась на бедняжку. Это случалось постоянно. По правде говоря, мне это сильно досаждало, голос у мадам был неприятный и слишком громкий.

– А чем вы занимались после ужина? – спрашивает сыщик.

– Ох, мне срочно понадобилось выехать в Париж, – поясняю я. – Отужинав, я сразу же уехал. Вернулся только утром.

На этом пока все. Робеспьер благодарит меня за беседу. Да, хватит с меня допросов.

Мое имя Николь Орильи, мне 23 года. Я теперь свидетельница убийства. Мои апартаменты оказались смежными с Режан. Ох, надеюсь, допрос не займет много времени. У меня столько дел!

– Старуху я видела утром в коридоре, – вспоминаю я. Больше встреч с ней в тот день не припоминаю.

– Вы слышали какой-нибудь шум из соседних апартаментов? спрашивает Робеспьер.

– Нет, мне ничего не было слышно, – уверенно говорю я. Несколько стен охраняли мои уши от криков этой ужасной дамы. Когда я шла ужинать, я видела Анну Режан. Она выходила из комнаты старухи, я слышала, как она сказала ей "спокойной ночи". Мы вместе спустились к ужину.

– А все ли присутствовали на ужине? – просит уточнить сыщик.

– Нет, не все, – отвечаю я. – Не было мсье Лану, он уехал в Париж... мадам и мсье Перналь немного опоздали, с опозданием также явился банкир.

– Простите за нескромный вопрос, чем вы занимались после ужина? – спрашивает он.

– Я спустилась к реке написать закат, – говорю я. – Я рисовала до тех пор, пока совсем не стемнело. Потом я пошла к себе и никого не встретила.

– Понятно... Может, я ошибаюсь... Мария-Антуанетта часто брала детей на воспитание... По-моему, вы были среди них, не так ли? – задает Робеспьер вопрос не по теме. – Прошу прощения...

Я вздрагиваю. Как легко он открыл мою тайну!

– Да, вы правы, – вздыхаю я. – Мне выпала эта незавидная роль. Ее высочество любила развлекаться таким образом. Она брала детей на воспитание, а когда они ей надоедали, вышвыривала, как котят! Ее не интересовала их дальнейшая жизнь! Я ее ненавижу! Слава богу, наступает расплата за разрушенные судьбы. Наконец-то люди сорвали с нее маску. Мария-Антуанетта прикидывается милой, доброй женщиной, а на самом деле она самая настоящая стерва, которая держит под каблуком своего лопуха-мужа и Францию!

Кажется, я сейчас заплачу. Слезы наполняют мои глаза. Робеспьеру становится неловко, что он затронул эту тему. С большим трудом я успокаиваюсь.

– Мне, слава богу, повезло, – продолжает Николь. – Я попала в актерскую труппу и смогла стать хорошей актрисой. Но, не дай бог пережить никому тех ужасов, что выпали мне прежде, чем я стала знаменитой!

Кстати, Шарль, Николя и Анна тоже были приемными детьми ее высочества, как и я. Мальчикам потом повезло, их усыновили банкир с женой... Потом эти друзья меня отыскали... я помню, как они пришли поздравить меня с первым спектаклем, где я играла главную роль. Это был самый счастливый день в моей жизни. А вот у Анны все сложилось иначе, я поначалу не узнала ее. Мы с мальчиками встретили ее впервые после долгой разлуки. В детстве она была такой веселой, подвижной, жизнерадостной девочкой. А теперь... вы видели, что с ней стало? Она вынуждена была терпеть эту вредную старуху! Я решила помочь Анне, забрать ее у этой злой ведьмы, устроить в наш театр. Она должна была объявить старухе о своем уходе. Я хотела пойти вместе с ней, но Анна отказалась. Думаю, Режан сильно возмущалась... но теперь уже все равно! Наконец бедняжка обрела свободу! Поначалу я не поняла, почему Анна терпела эту фурию?! Но потом мне стало ясно, что у нее не было другого выхода, она полностью зависела от этой старухи!

– Простите за нескромный вопрос. Могла ли Анна убить свекровь? – Робеспьер возвращается к теме убийства.

– Нет, что вы! – возмущаюсь я. – Анетта очень добрая, я хорошо помню ее ребенком. Она мухи не могла обидеть. А теперь... вы же видели ее! Разве это убийца?!

– Очень интересное совпадение, – замечаю я. – Четверо приемных детей королевы встретились в одной гостинице.

– Вы правы, – киваю я. – Но как вы узнали, что я королевская воспитанница?

– Благодаря чтению газет и хорошей памяти, мадемуазель, поясняет Робеспьер.

На этом наш разговор завершен. Отличная логика у этого Робеспьера. Думаю, его не волнует мое отношение к королеве. Ничего, я добьюсь своего. Я отомщу за унижение, за детство и юность, украденные этой королевской ведьмой!

Я, Серж Лану, мне 25 лет. Я попал в весьма неприятную ситуацию. Я столкнулся лицом к лицу с Робеспьером, которого в придачу сопровождает Светлана Лемус – моя сообщница!

Девушка испуганно замерла, пристально смотрит на меня. Светлана не знает, как поступить: поприветствовать меня, как старого приятеля, или сделать вид, что видит меня впервые.

Думаю, лучше не скрывать нашего знакомства.

– О-о! Мадмуазель Лемус, как тесен мир! – восклицаю я. Рад вас видеть!

– Я тоже, мой друг, – отвечает Светик, улыбаясь.

– Увы, – вздыхаю я. – Я не могу вам помочь в этом деле. Меня не было в гостинице. Я был в Париже.

– Что ж, жаль, – произносит Робеспьер.

Как некстати прикончили старуху. Не хватало еще, чтобы меня разоблачили. Говорят, Робеспьер очень умен. Ладно, вряд ли он обратит на меня внимание, кроме как на подозреваемого в убийстве злой ведьмы.

Я, Максимильен Робеспьер, не в восторге от знакомства Светланы с этим типом. Он...

– Макс, милый, вычеркни этого человека из списка. У него алиби! – прерывает Светик мои мысли.

– И что у него за алиби? – спрашиваю я сурово.

– Он был со мной в тот вечер, – поясняет Светик. – Мы ужинали вместе, и он остался у меня на ночь... но клянусь, между нами ничего не было! Я сумела позаботиться о своей девичьей чести! Хотя, если честно, мне не пришлось о ней заботиться. Мы просто поболтали с Сержем по-дружески. Он даже не делал никаких неприличных намеков.

Мне остается только дать совет:

– Будь осторожна, дитя, такие молодые люди очень опасны для красивых девушек.

Светик пожимает плечами. Личности вроде нее советов вообще не слушают, а если слушают, то быстро забывают.

Мое имя Шарль Броше, мне 26 лет. Меня пришли расспросить об убийстве. Я изучаю Робеспьера и Лемус с любопытством, близко граничащим с нахальством. Мне нравится так поступать, видеть смущение на лицах. Хотя... смутить Робеспьера мне не удалось...

Николя Жакоб стоит рядом со мной, опустив голову. Кажется, помрет от страха. Что за человек?! Если бы не я, его бы давно сгрызли.

– Подумать только, кто к нам пожаловал! – смеюсь я. – Юная писательница и депутат Национального собрания. Мы много слышали о вас, мсье Робеспьер, здорово вы поднимаете бучу на заседаниях.

Я заметил, ему приятно, что его так хорошо знают. Да, этот тип тщеславен. Хотя, моя наглость ему явно не нравится.

– Я веду расследование убийства мадам Режан. Вы что-нибудь заметили после ужина? – спрашивает Робеспьер.

– Ничего, абсолютно ничего, – четко говорю я.

Николя молчит. Хоть бы словечко вставил.

– Постарайтесь все вспомнить, – говорит Робеспьер. – Любая мелочь может оказаться важной.

– Если мы что-то вспомним, то обязательно вам расскажем, весело отвечаю я. – Хотя вряд ли. Никого в коридоре мы не видели, никаких стонов жертвы не слышали. Лично я после ужина уехал в Париж. Вряд ли мы чем-нибудь можем помочь вам

– Не надо скромничать, – отвечает Робеспьер в той же манере. – Кстати, вы, наверное, были рады встретить Анну Режан, которую не видели несколько лет?

Этот вопрос – меткий выстрел. Я становлюсь серьезным.

– Откуда вы знаете? – испуганно спрашивает Николя.

Наконец-то заговорил!

– Я узнал от мадемуазель Орильи, – поясняет Робеспьер. Она все рассказала мне. Молодая особа решила, что мне можно доверять. К тому же зачем делать из этого тайну? Но, если хотите, я буду молчать. Вы все хорошо устроились в жизни, а вот мадам Анне Режан не позавидуешь.

– Бедная Анна, – вздыхает Николя. – Бедная Анна!

– Вы любите ее? – спрашивает мадемуазель Светлана.

Николя застенчиво кивает. Как он глупо выглядит! Как мне его жаль! Удивительно, почему я привязан к этому стеснительному дурачку.