Текст книги "Лекарство от любви(СИ)"

Автор книги: Елена Прогонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

А! Вспомнила! После перекуса, уже в машине зазвучала песня Димы Маликова:

"Смелый, как ветер, свободный – я делал всё, что душе угодно

Жил для себя год за годом, крутой проявляя нрав.

Сколько девчонок хороших влюбилось в меня неосторожно.

Всех сосчитать невозможно – попробуй меня исправь".

Ты бы видела, как он оживился, распушил хвост как павлин, начал подпевать. Но на припеве: "Ты одна, ты такая, я тебя знаю",– переключил на другой канал.

Когда мы подъезжали к городу, он завернул в сторону моего дома. Хоть я и планировала ночевать у мамы, ничего не сказала, подчинившись. В дороге, он по телефону договаривался со свое бывшей тёщей, что будет ночевать у неё, а вместо этого ночевал у меня. Уже стандартный сценарий: "Пока. Спасибо, что подвёз". Он, вдруг, впивается в мои губы, изображая страстный поцелуй, я вяло отнекиваюсь, он тоже, но вопреки всем здравым и не здравым смыслам, мы снова оказываемся в койке. Сливаемся в одновременном экстазе. Потом он храпит всю ночь, а я не сплю. Утром ещё разок по-быстрому, и он уходит, клятвенно обещав без меня не уезжать. "Куда я без тебя", – сказал. А вечером, когда я к тебе собиралась, прислал смс: "Планы изменились. На меня не рассчитывай. Извини". И снова эта дурацкая ухмылка скобкой.

Светлана помолчала. Я не мешала. Со стороны выглядело, будто она блуждала взглядом по столу, но я-то знала, что на самом деле она заглядывала в тайные уголки своего подсознания.

– Ты знаешь, – начала она. – Если бы не этот весьма пренеприятный момент... Ведь он меня кинул. Бессовестно прикрывшись старушкой. Вчера он её кинул, ради меня. Сегодня меня, ради неё. И так всегда. Так вот, если бы не это, я рассказала бы о потрясающем сексе, что всё повторилось. Но. Пора посмотреть правде в глаза. Ни хрена не повторилось. Со мной у него такой же дружеский секс, как и с остальными, тридцатиминутный, а по ощущениям вообще тридцатисекундный. Только раздраконил. Трахаться теперь хочется. И жопу он свою даже не думал накачать, так и висит тряпочками. А это показатель личной силы. Вернее, её отсутствия.

– А-ха-ха, про жопу ты мне не рассказывала. Что это?

– Разве ты не знаешь про попку? Про упругую, такую, трым, трым. – И Светлана сделала пару сжимающих движений растопыренными пальцами рук, как обычно делают мужчины, сжимая воображаемую грудь женщины пятого размера. – Ты же всё знаешь. Или не всё? У каждого воина духа должна быть упругая и накачанная попка, как у меня примерно, смотри! – Светлана, повернувшись ко мне спиной, положила ладони на свои ягодицы и повторила сжимающее движение: трым, трым. – А ещё я смотри, как могу! – И она станцевала какой-то, наподобие африканского, танец, тряся и вертя своей попой в разные стороны. А хохотала. Надо сказать, что за разговорами, мы незаметно осушили бутылку вина, отчего Светкина трагедия не казалась такой уж и трагичной, а моя жизнь и вовсе была похожа на рай. Света разоткровенничалась:

– Признаюсь, меня ооочень возбуждают упругие мужские попки. Я из всех сил закрывала глаза, чтобы не видеть эти Карякинские тряпочки, но руки так и тянутся сделать этот трым, трым. Представляешь, кладёшь ладони, думаешь, что там такая попка... трым, трым, а там такая беее, – и она сложила пальцы щёпотью, будто собираясь повесить носовой платок на верёвку.

Я хохотала, зажав руками живот, а мозг всё равно раскладывал всю полученную информацию по полочкам: "Если есть триггеры, которые включают, значит, должны быть и триггеры, которые выключают" – и, слава Богу, Светка нащупала этот триггер-выключатель.

– А как с моей попкой? – Смеясь, спросила я Свету.

– Ну-ка, встань, – скомандовала она, и бесцеремонно возложила свои ладони мне на ягодицы. – Трым, трым, – произвела свои магические пассы, от которых я снова закатилась хохотом, и выдала свой диагноз:

– Хорошая попка, только теперь следи, чтобы она не отвисала под воздействием времени и силы земного притяжения. Работай со своими булками, и всё будет в порядке. Лучшие мужики все будут наши!

Мы провеселились до позднего вечера, а на следующий день Светка прислала мне смс: "Нарисовался с утра идеальный мужчина ? 157 или 159, я его еле узнала и "завершил гештальт". Трахались до обеда, вечером придёт на вторую смену".

Не зря говорят, утро вечера мудренее, и истину иногда можно найти в вине, как бы банально это ни звучало.

Через день, когда Светлана возвратилась в Москву, она прислала мне гневное сообщение:

– Представляешь, какой козёл этот Карякин, он не старушку в больницу повёз, а эта "масечка" московская к нему притащилась, они бухали с театральными. Он выложил фотографии, где они пьяные, и он с эту козу обнимает за шею. А она, дура, похвасталась, что была в "Мирной пристани" с этим козлом. И ещё, она его в кино водила, и на "Юноне" в театре Маяковского он тоже был с ней. А меня ещё спрашивал: "А ты чего не пришла на премьеру? Я вот гулял". Ага, с этой курицей. А она в кино работает. Понятно, откуда ноги растут у этой лавстори. Ненавижу, урода. Циничный и мерзкий ублюдок.

Через некоторое время пришло ещё одно:

– Всё, удалила этого козла из всех друзей, и все контакты стёрла. Больше никогда в жизни к нему не подойду, не напишу, не позвоню. Наплевать мне на приличия. Козлам нет места в моей жизни.

– Он такой, какой он есть. Его не переделаешь. Теперь ты это поняла? – Написала я ей. Она ответила:

– Кажись, да.

Месяца два Светлана вообще не вспоминала о Карякине, не писала о нём в дневнике до тех пор, пока в следующий свой приезд не разрыдалась у меня на плече:

– Я ехала домой на машине, и всю ночь меня преследовало дежавю. Я боялась смотреть на водителя. Мне мерещилось, что это не он, а Карякин, как в тот раз, когда мы ехали с ним. Это сумасшествие?

– Милая, тебе просто пора возвращаться в большой секс. Как бы это кощунственно не звучало, если ты не начнёшь сейчас трахаться, то климакс сделает предложение быстрее, чем мужчина твоей мечты.

– С кем трахаться, если мне никто не нравится?

– Ты же говорила, что вокруг много красивых мужчин, вот с ними и трахайся.

Света тяжело вздохнула, и попыталась затянуть старую песню:

– Но я всё ещё люблю Карякина...

– В прошлый раз ты говорила, что он козёл и мерзавец. Что-то изменилось?

– Нет.

– Так почему же ты любишь козла и мерзавца?

– Не знаю. Любовь зла, видимо. Так что мне делать?

– Я тебе сто раз говорила. Ты не слушаешь. Найди себе хорошего парня, если повезёт. А если не повезёт, то трёх, для секса, чтобы не влюбляться. Что ты прицепилась к этому Карякину? Ты поняла, что это не твой мужчина. Ты поняла, что и секс с ним не очень. Осталась одна твоя фантазия, и ты никак не хочешь расстаться с ней. И принять его таким, какой он есть, не хочешь. Что ж, бедному Карякину порваться между твоим идеалом и козлом? Лучше застрелиться.

– Ты так обидно говоришь.

– А ты уже проснись, наконец. Живи и радуйся, вместо того, чтобы изводить себя. Всё, вот тебе задание. На этой неделе у тебя пять свиданий. И не пиши мне, пока не сделаешь.

Светка уехала обиженная и озадаченная. Понятно, страшно начинать всё с нуля, в большом городе. Но раз решила изменить жизнь, отступать некуда. По её дневнику я угадывала истерические метания, слёзы и перепады настроения. Прошла неделя. На связь она не вышла. Прошло ещё три дня. Наконец, долгожданное:

– Задание выполнила. Есть пять свиданий. Самое страшное было первое. Потом пошло как по маслу. В кафе ходила три раза, в кино, в театр, один раз даже был секс на втором свидании. Осмелела. Здесь всё по-другому. Никто не тащит в койку насильно. Приятное общение. Мужчины угощают. Я снова чувствую себя женщиной. Завожу друзей. Так здорово! Спасибо тебе, мой Ангел-хранитель-учитель за хардкор. Я сделала это! Блин, всё как в первый раз. Я вспоминаю всё, чему ты учила, и как-то, знаешь, начало получаться. Пусть они не идеальные, но вполне себе, приличные мужчины. У меня море впечатлений.

– Молодец! Рада за тебя. – Я с облегчением вздохнула. Миссия моя, наконец, выполнена.

Часть 3. Та, которая любит.

Фридрих Ницше О людях:

"Возлюби ближнего своего" – это значит прежде всего: "Оставь ближнего своего в покое!" – И как раз эта деталь добродетели связана с наибольшими трудностями.

Я лоханулась. Я выбрала не того человека. Я залечила раны, сделала выводы и... начала новый цикл жизни, пытаясь учесть все ошибки прошлого опыта. Такой короткой могла бы стать история моей любви. Но была бы она при этом любовью? И чем тогда, я отличались бы от бездушного компьютера? Можем ли мы выбирать удачную любовь? Можем ли отказаться от любви вовсе и лучше ли отсутствие любви тех страданий, которые она причиняет порой? И, наконец, что это вообще – любовь? Попробую разобраться.

Нелегко. Ой, как не легко признавать правду о себе и свои ошибки. Всю свою жизнь я создавала мир, сотканный из своих иллюзий, и мечтала, что однажды мир прогнётся под мои планы. Смешно? Возможно, это от излишнего романтизма и тяги к приключениям, возможно, так повлияли детские травмы, но факт остаётся фактом, неосознанно я старалась весь мир прогнуть под себя. Часто у меня это получалось, и окрылённая успехами, я упорно продолжала подтверждать теорию собственного всемогущества, забывая при этом должным образом проанализировать ошибки, неудачи и падения, а их в моей жизни было гораздо больше, чем успехов. Успехом на их плане был уже сам факт того, что я выжила, здравствую и периодически радуюсь жизни во все лопатки.

С чего началась эта история? С одиночества, тягостного, липкого и тошнотворного своей безысходностью. С одной стороны ты испытываешь чувство жестокого голода, но предложенные продукты вызывают в тебе стойкое отвращение. Даже один беглый взгляд на имеющуюся еду вызывает тошноту. Попытки запихнуть в рот хоть кусочек моментально срабатывают рвотным рефлексом. Жизнь остановилась в контузии – ты вроде ещё живёшь, двигаешься, работаешь, но всё как-то не так. "Как-то не так" сформулировать конкретно не получалось. Я списывала это на кризис среднего возраста, в надежде, что он рассосётся сам собой. Но он не рассасывался, а вяло засасывал в свои липкие объятия. Так я чувствовала себя где-то внутри. А моё физическое тело в это время вело активную деятельность по увеличению доходов и даже созданию собственного бизнеса. Тонны информации, обучение тому, за что любой "нормальный" человек покрутил бы у виска пальцем: "На фига? Живи и радуйся". Но в том-то всё и дело, что простые человеческие радости: пожрать, потрахаться, кино посмотреть – не вставляли своей простотой, хотелось чего-то большего.

Я не заметила, как в моей голове поселились два вируса: "хочу замуж" и "хочу много денег", причём они постоянно конфликтовали между собой за пальму первенства. "Вот бы мужика найти, чтобы он решил все мои финансовые вопросы... да вот засада, где ж такого найти?" – временами вводило в ступор. Под составленный образ никто не подходил. Развитие бизнеса тоже шло не шатко не валко – всё чего-то не хватало для намеченного успеха. Устав строить бизнес, я переключалась на поиск мужчины. Устав от мужчины, погружалась в построение бизнеса. Так продолжалось около двух лет. Кое-какие успехи всё же были, но мне хотелось значительно большего. Видимо, я неосознанно хотела встряски, и я её получила.

Красавец, как мне нравится. Этакая помесь Д"Артаньяна с мотоциклом. Секси. Строен. Хорошо одет. Приятно пахнет. Волосы забраны в аккуратный хвост, а растительность на лице тюнингована по последнему писку моды. На фоне местных образов он просто сиял индивидуальностью и утончённостью. Я "положила на него глаз" и отдала дело "в разработку". Я всегда так делала. Прежде чем начать новый роман, узнавала о человеке разнообразную информацию, и этот способ никогда раньше не подводил. Из устных источников не удалось узнать никаких подробностей. Только одна моя приятельница, знакомая с ним, сказала, что он очень хороший человек, сделав ударение на "очень хороший". Для меня это было как рекомендация одного хорошего человека другому хорошему человеку. Возможно, именно это и усыпило мою бдительность.

Меня, конечно же, несколько смущало, что "объект" не проявляет свойственной многим мужчинам напористости, и при встрече я прозондировала почву на тему наличия отношений. Он сказал, что его жена умерла, вот уже пять лет как, сделав на этом акцент. А потом пригласил меня на обед. Я отказалась, сославшись на дела. Когда он вышел меня проводить, я заметила перемену в нём. Если когда мы разговаривали, он пытался меня очаровать, и был сама любезность, от которой плавилось моё сердце, то на улице его лицо выражало полное безразличие и отсутствие интереса к моей персоне. Почему-то я подумала: "Наверно, лучше было бы согласиться пообедать". Не смотря на эту капельку дёгтя, моя планета закружилась быстрее, ведь всё, что я рассказала моему психотерапевту на первом сеансе, происходило со мной на самом деле. На следующий день он написал, что вечером выпивал с театральными, и снова пригласил меня на обед. Я ответила, что ужин предпочтительнее. В назначенное время он приехал за мной с цветами, и пока мы ехали, сообщил, что сегодня тоже выпивал. Я была смущена, с одной стороны я ненавижу мужиков, которые пьют за рулём, с другой – он выглядел абсолютно вменяемым, от него не разило и слова звучали так убедительно, что я не стала обострять ситуацию. К тому же, не терпелось познакомиться поближе. Да, во время танца земля ушла из-под ног, и я не смогла сдержаться, наплевав на все советы не давать мужику, выбранному в кандидаты в мужья, как минимум пять свиданий. Как наплевать было и на его неблагозвучную фамилию. Немножко скребнуло его выражение лица, когда он оплачивал счёт, пару секундное самодовольство вперемежку с пренебрежением. Он не дал мне возможности развить рассуждение по этому поводу, заткнув рот как-бы страстным поцелуем.

Мы неторопливо снимали одежду друг с друга, рассматривая то, что было скрыто под нею. Мне нравилось всё, что я видела, и нравилось всё, что мы делали друг с другом. Было ощущение полного единства, как если бы мы были половинками одного целого. Наши энергии сливались в прекрасном танце, и он говорил, что чувствует, насколько мне хорошо. Потом, как-то совсем не эротично, и не романтично у меня разболелась голова, и остаток ночи я промучилась на ниточке его руки, привычно разложенной в качестве сильного мужского плеча и одновременно подушки для любой, как я теперь понимаю, жертвы его безграничного обаяния. Привычка, знаете ли, сильная штука, баба должна лежать справа, потому что хозяин так привык. Надо ли говорить, что в этой позе он ещё и храпел почти постоянно, что не давало мне повода забыть о своей головной боли ни на минуту. Но этот факт остался в тени моей уже распустившейся любви. Я думала, что сбылась, наконец, моя мечта, и мой принц, мой герой скоро поведёт меня под венец. Но потом он сказал, что у меня есть конкурентки, и рассказал о своём гареме, который не хотел бы обидеть, оставив без хозяина, и о том, что не хочет никакой любви, что эта любовь уже была в его жизни, и этой любви он обязан всем, что у него есть сейчас. Она, кстати, утонула но, не смотря на это, только её он любит по-настоящему. Сейчас ему ничего не остаётся, как проводить время с порочными женщинами, и с ними много хлопот, но вот если бы они были все такими, как я, он бы бед не знал. Но я не хотела быть просто порочной женщиной. Я хотела познать с ним одним все таинства близости мужчины и женщины, ведь первый шаг к этому мы уже сделали. Я не сдавалась. Когда мне что-то надо, у меня откуда ни возьмись появляется ангельское терпение, которого почему-то всегда не достаёт для серьёзных дел.

Сейчас я думаю: "Как? Ну, вот как я могла слушать это всё, и при этом надеяться изменить его своею любовью? Как я могла посеять и старательно взращивать в своей голове мысль, что он идеальный мужчина, зная всё это?" Я ходила, зачарованная, и твердила: "Он – идеальный". Я чуть не разругалась со всеми своими друзьями и родственниками, потому что они в один голос начали говорить мне: "Ты так каждый раз говоришь. И что потом?"

А потом он приехал весь в засосах, и даже не пытался скрыть этот факт, свалив ответственность за это на свою сильно пьющую и, по всей видимости, самую порочную, работницу своего гарема. Это она шантажировала его тем, что переспит со всем районом, и как он впоследствии признался, это был не только шантаж. Пока он изменял ей со мной, любимая работница гарема бастовала за защиту своих прав таким вот неприхотливым образом. Почему мой мозг не сказал в тот момент: "Беги, Лола, беги!" Почему я продолжала упорствовать и скрывать правду от самой же себя, разжигая костёр своего сердца и поливая его керосином? Про то, что я была готова умереть, я вовсе не шутила и, снося всё, как-то даже радостно и с воодушевлением тащила свой крест на Голгофу. Секс в тот раз оказался никаким и не долгим, поскольку любимый напился от переживаний из-за шантажа своей фаворитки, а головная боль и храп повторились. А перед этим снова были цветы и поход в ресторан, что, непостижим образом, компенсировало мои последующие страдания.

Утром он предложил прокатиться в Щелыково. Зима в лесу – это прекрасно. Но у меня снова разболелась голова, пока мы туда ехали. Третий раз подряд приступ головной боли заставил бы задуматься здравомыслящего человека, но я не сделала правильных выводов. Мы фотографировались на фоне зимних пейзажей, и у памятника Островскому, побывали на его могиле, а когда пришли к ключику, в котором растаяла Снегурочка, меня поразила перемена этого места, обычно доброжелательное, в тот раз оно веяло какой-то смертной тоской.

А потом была премьера "Юноны". Он не встретил меня, как договаривались, и метался во все стороны, расцеловываясь со всеми особами женского пола от двадцати до бесконечности, предварительно выпив в соседнем баре. Я заглотнула историю о том, как вдруг ему стало грустно от того, что проект закончился, поэтому он выпил и опоздал встретить меня. Позже, когда он отвозил меня домой, рассказал и о той девушке, с которой спал раньше и которую тоже пригласил. Меня едва не стошнило, я чуть было "не сняла решительно пиджак наброшенный", но он впился в меня как-бы страстным поцелуем и, наговорив всяких приятностей, вымолил ещё одно свидание. Снова цветы, романтика и усыплённая бдительность. Он старательно подкидывал углей в костёр моей страсти, обещая не прямо, а полунамёками, что всё у нас ещё может получиться, что он будет приезжать ко мне каждую неделю, что на самом деле всё не так трагично, как в "Юноне".

– Ты смогла бы меня столько ждать? – Затолкнув подальше в мои гланды крючок, надавил, чтобы сломать последний барьер. Я хоть и умная, но очень впечатлительная девушка. Радостно сглотнула наживку. А он всё подливал и подливал масла в огонь.

Утро я встречала, как солдатка, провожающая мужа на фронт. Меня колотило, и я из всех сил стискивала зубы, чтобы они не стучали от страха и горечи близкой потери. Мне хотелось впитать его запах, стать его кожей, привязать его к себе на тысячи верёвок и никуда не отпускать.

– Всё будет хорошо. Не переживай. – И ушёл. На следующий день к нему приехала ещё одна подруга из Москвы, которую он развлекал, водил на премьеру, а потом трахал, и всё ради статьи, в которой она назвала его молодым и талантливым художником. Барышня тоже, видимо, ослепла немного из-за тридцатиминутного дружеского секса.

Больше мы не виделись. Он дразнил меня в переписке то, что вот-вот собирается приехать, и что у него много проектов. То, что заканчивает свой кровавый развод с порочной фавориткой, которую он не просто трахал, а использовал из-за наличия у неё влиятельной в мире кино матери. То, что временно не уверен из-за нестабильности в работе, поэтому задерживается. То, что после меня ему не хочется быть с другими и чтобы я подождала немного, когда он всё утрясёт. И я ждала, обманываясь и радуясь этому обману до тех пор, пока мои субличности не взбунтовались. Я каждый день молила Бога и всех святых, которые когда-либо жили на земле, чтобы они помогли мне быть вместе с любимым. Я каждый день била во все колокола на всех колокольнях города с фанатичным упорством получить желаемое. Я почти год читала мантру для привлечения ведического мужа, в надежде, что это поможет привлечь не просто какого-то там ведического мужа, а именно моего Карякина, который почему-то вдруг станет ведическим. Блаженство экстаза вперемежку с невыносимой болью сопровождало меня всё это время. Я и слышать не хотела ни о каких других, и видела всегда и во всех только его одного. Однажды, по заданию, я проревела четыре часа подряд, смотря на фотографии любимого. Мне сказали, что техника настолько мощная, что на следующий день я буду ржать над своей трагедией, но на следующий день я проревела ещё четыре часа, а потом у меня просто слёзы кончились. Перепробовав все возможные способы успокоиться, отпустить, забыть, притянуть, я поняла, что сама не справлюсь и мне нужна помощь специалиста. Потихоньку, шаг за шагом, я начала приходить в себя. Я училась осознавать то, что мне нравится и выкидывать из своей жизни то, что не нравится. Я научилась делать себя счастливой сама, и перестала ждать, что придёт таинственный кто-то и сделает это за меня. Это оказалось не так-то и просто. Вдруг, откуда ни возьмись, начали вылезать страхи, страшилки и ужастики, которые словно гады при дневном свете прятались в тёмных уголках под камнями и в омутах, но потревоженные моим движением к собственному счастью, зашипели и то и дело норовились укусить побольнее. Пришлось пооткручивать им их поганенькие головёнки. Я всегда считала себя победителем. Но пришлось признать, что доспехи победителя давно уже превратились в истлевшую робу жертвы. Именно "жертва" во мне заставляла меня ждать чуда, случая и того, что любимый вернётся, вместо того, чтобы идти вперёд, самой творить чудеса и найти новых любимых и любящих. Победитель сделал бы именно так, если, вдруг, всё пошло бы не так, как хотелось. Утонув в болоте провинциальной жизни, я ждала чуда. Бог протянул мне спасительную соломинку в виде Карякина, но я всё перепутала, смешав мух с котлетами, а потом ещё и обиделась – фу, почему так не вкусно? А Бог смеялся словами собственной матери: "Тебе не нравится? Живи так, как нравится. Праздника захотелось? Извини, у нас этого нет. Попробуй сама что-нибудь сделать, и нас научишь, если получится". С большим трудом я, наконец, поняла, что надо научиться жить с радостным лицом. В этом и есть весь смысл жизни. Раньше он всё время от меня ускользал. Теперь я цепко ухватилась за него и не выпущу из рук ни на минуту своей жизни. По крайней мере, постараюсь не выпустить.

Я начала делать то, до чего раньше руки не доходили. Я каждый день планировала и делала хотя бы одно радостное событие для себя. Я научилась заботиться о себе, и научилась этому...у Карякина. Я научилась добывать впечатления в том городе, в котором жила, снова благодаря Карякину, а в Москве этих впечатлений вообще целое море, и я просто в нём купаюсь ежедневно. Я ехала в Москву, чтобы доказать, вернуть или отомстить. Но вместо этого просто начала жить, с нуля, но уже по-умному. Мир потихоньку становился прекрасным и без Карякина, но любовь к нему мне не хотелось выкидывать, она была словно вишенка на объеденном торте моего сердца. Где-то в глубине себя, я мечтала, что наступит тот момент, когда мне будет просто хорошо от того, что я его люблю, и будет совершенно безразлично, любит он меня или нет, есть у него кто-то и сколько их.

Я даже не знаю, чего я хотела больше – быть с ним или освободиться от него. Наверное, попеременно. И всё это время мне приходилось сдерживать себя, чтобы не писать, не звонить, ведь он не звонил и не писал. Мне никак не удавалось поставить жирную точку в неудачной лавстори. И привлечь к себе Карякина заново тоже не получалось.

Я чуть в пух и прах не разругалась с Богом и всеми святыми за то, что они оставили мои мольбы без внимания. Больше года я жила в непрерывной войне. Разум бунтовал против сердца, сердце бунтовало против здравого смысла, а здравый смысл крыл обоих матом и раздавал подзатыльники.

Сколько бы ещё длилась эта война, неизвестно, и сколько непоправимых бед она принесла бы с собой. Мне хватило одной, чтобы опомниться, быстро мобилизовать все силы для её ликвидации и начать работать в качестве миротворца. Аллергия. Мерзкое пятно выступило на самом видном месте, впрыснув яд по венам и парализовав все мои благие устремления. Я вспомнила весь кошмар, однажды пережитый мною и оставивший неизгладимый след. Меня ломало, как наркомана. Было ощущение, что меня поместили в бочку с дерьмом и катнули под откос. Мерзко и тошнит. Я поняла, что надо "сдаться" и залегла в спячку. Я всегда так делала в ужасные моменты своей жизни. Я лежала неподвижно, в полудрёме, не мешая своему подсознанию работать. Перед глазами пронеслись строчки, написанного очень давно стихотворения:

"Тебя придумала я слишком хорошо...

Смогу ли пережить твоё паденье?

Так незаметно вот уж год прошёл.

И это срок, а не одно мгновенье..."

И тут до меня стало доходить, что всё, что случалось со мной, я придумывала сама. И в этот раз я не избежала соблазна скрестить розу белую с чёрной жабой. Я создала образ мужа и со всей страстью натянула его на первого попавшегося. Первым попавшимся по стечению обстоятельств оказался Карякин.

Где-то дзинкнуло. Это разбилась моя лучшая и так тщательно продуманная иллюзия. Осколки, словно обрушившись с неба, больно вонзились в моё тело, придавив к земле и лишив возможности двигаться, радоваться. Я лежу, мне больно, я испытываю огромные страдания, я не могу двигаться, не могу пошевелить ни рукой, ни ногой, всё моё тело парализовано. Всё, что я смогла, это немного извернувшись, вытащить небольшой осколок из кисти руки, чтобы освободить хотя бы кисть. Я самонадеянно думала, что мужчина, который придёт в мою жизнь, будет помогать мне реализовывать мои способности, а этот мужчина вовсе не хочет помогать мне реализовывать мои способности, и ему вообще до меня нет дела. Я смогла приподнять руку и вытащила осколок из своей шеи, и поняла, что была увлечена только этим мужчиной, и это парализовало всё моё творчество. Вместо того, чтобы струиться в мир, делать мир лучше, делать хорошее для людей, мир сузился до размеров его одного. Он заменил мне весь мир. Я думала только об одном, как сделать так, чтобы он полюбил меня. Всё моё творчество, все мои мысли были устремлены только на одно. Я добровольно сдалась в плен, зашла в клетку тюрьмы, сидела в ней столько времени. А на ней даже не было замка, её даже никто не сторожил. Я могла уйти в любой момент, но не уходила. Я приподняла голову и увидела, что похожа на ёжика с торчащими осколками стекла. Моя иллюзия была отлично выдумана. Почему я всё это взгромоздила на Карякина, и даже не протестировала его. Я выбирала то, что мне хочется, и старательно закрывала глаза на то, что замечала, но не хотела видеть. И я старательно подкармливала свою иллюзию новыми подробностями, вместо того, чтобы признать очевидное для любого стороннего наблюдателя. Не приезжает целый год – ерунда, Кончита вообще пятьдесят один год ждала своего возлюбленного. Не пишет? Так это ж я его обидела своими несбывшимися ожиданиями. Трахает других? Он же не железный, вокруг столько соблазнов. А я, я то почему всё это терплю? Почему у меня нет соблазнов? Почему я не набухалась, и не пошла трахаться со всем районом? Почему я всё время жду...вместо того, чтобы жить, жить так, как мне хочется? И в этот момент стало проясняться, почему...Я заигралась в хорошую девочку, которая хороша для всех, и для хороших, и для негодяев, но которая давно уже забыла, что она хочет на самом деле. Такая мама, для многих. А я просто хочу, чтобы меня любили. Чтобы я любила. Чтобы был хороший секс. Чтобы было интересно и весело. Чтобы были тусовки и друзья, которые не предают. Чтобы я имела смелость говорить и делать то, что мне нравится, а не то, что положено по возрасту и статусу. А Карякин всё это мне и отразил. Я перепутала любовь к нему и любовь к тому образу жизни, каким живёт он. В моей голове сидел шаблон: "Надо замуж, а то все приличные женщины замужем, а я нет". Но когда я встретила его и, тупо играя роль благообразной женщины, стремящейся сесть на шею мужчине, на самом деле, мечтала тусить с ним и с его киношной командой, в которой все такие же долбанутые, как и я, забыв о дурацких рамках и приличиях. Он не боится выглядеть плохим парнем, а я боюсь выглядеть плохой девочкой. Именно для этого мне и был послан он, а совсем не для того, чтобы мы изводили друг друга в рамках несчастного брака. Я всегда мечтала о свободе, но в этот момент вдруг осознала, что раньше никогда не была свободной в достаточной степени, хотя из всех сил пыталась это транслировать. Мне вдруг, как на ладони, стали видны многие вещи такими, как они есть. Я поняла трагедию русских мужчин, которые начинают пить, чтобы оставаться свободными хотя бы в этом состоянии и их слабость, которую они получили взамен утраченного уважения к женщине. Я ощутила разницу между "быть" и "казаться". В какой-то момент, не смотря на тяжесть моего текущего положения, я ощутила слабую пульсацию. Прислушалась к ней. Всё внутри заликовало: "Я есть!" Я живая. Я настоящая. Выжила... Не сломилась. "Я здесь!" Я принялась благодарить за каждый осколок иллюзии, смотря в каждую рану, и раны мои очень быстро затягивались.

Я попросила прощения у Бога и всех святых за свою баранью упёртость, за кризис веры, и за то, что была невнимательна к их посланиям. Моё сердце перестало быть обглоданным тортом с вишенкой и превратилось в маленькое сияющее солнышко. Я испытала невероятный кайф. Наверное Бог и все святые тихо улыбались у себя на облаках. Я стала видеть всё по-другому. Я увидела, сколько любви дал мне Бог через Карякина, ведь разве бы у меня хватило сил пройти всё это в одиночку?

Когда я открыла глаза, то впервые в жизни не почувствовала себя бесконечно одинокой. У меня есть я. Моё "я" пульсировало во мне и улыбалось.

Я посмотрела в зеркало. Мерзкое пятно исчезло, как не бывало. Мне захотелось выйти на улицу. Я с невероятным упоением делала каждый вдох, сосредотачивая свой слух на щебетании птиц. Пройдя по дорожке, выложенной плиткой, остановилась, зачарованная. Было уже темно, и фонарь у дорожки высветил небольшой участок газона. "Зелёная, зелёная трава, удивительно зелёная и такая..." – кайфовая волна подхватила меня и затопила сердце.