Текст книги "Подлянка для попаданки (СИ)"

Автор книги: Елена Парамонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

Глава 6

Ну, и зима здесь! Прямо Снежное королевство. Вроде, ещё недавно площадка перед домом была чищеной, ровненькой, а теперь валенки в снегу утопают. Обалдеть, просто, можно. Хорошо хоть тулуп и шапку всё-таки надела, а то бы пока шла до туалета, то сосульками из носа уже к земле приросла. Ходить стала помедленней, конечно, но зато теперь вполне тепло. Только колени чуть подмерзают и под платье задувает. Маловата длина у тулупа, однако, и валенки до колена не достают, так что в этом месте я вполне ощущала дубильник, проморозивший всю округу.

Ну и ладно, всё одно меня тут, кроме монстрилы, никто больше не видит, а беспокоиться о своём внешнем виде ради него слишком хлопотно. Надо бы, кстати, расчесаться, а то я чего-то совсем расслабилась. Без моих шампуней, бальзамов да лосьонов, волосы так в большой колтун могут превратиться, хоть они и относительно малой длины. Правда, я пока плохо представляю, как буду расчёсываться деревянным гребнем. Он, конечно, натуральный и вроде как полезно будет, но как это реально делать? У меня очень тонкие волосы, и в прежние времена деревянные расчёски совсем не подходили.

Всерьёз переживая об этом, я уже неспешно шла обратно в дом, когда уголком глаза заметила шевеление у деревьев. Оглянувшись, я почувствовала, как сердце потихоньку пакует вещи в вечные края, а волосы ожили.

Волк! огромный, невероятно огромный, стоял среди сугробов и глядел на меня с явно гастрономическим интересом. В сгустившихся сумерках он выглядел демоном, вырвавшимся из самой преисподней для людоедов.

Я взвизгнула и опрометью понеслась в дом, благо до него осталось всего пара шагов. В дверь буквально ввалилась, захлопнула её за собой и тут же задвинула запор для надёжности. Дышала я, как загнанная старая кляча, всё внутри от страха ходило ходуном. Чтобы я ещё раз на улицу вышла? – Да ни за что!

А вот моего монстра моё поведение озадачило, смотрел он на меня с подозрением, близко не подходил, почти не двигался и явно размышлял о моём умственном здоровье.

– Волк! Там огромный волк! – сообщила я ему, а в ответ, как всегда, ни гу-гу. Чёрт бы побрал этот языковой барьер! – Что б ты провалился, немчура поганая! – в сердцах пожелала я, прижимаясь лбом к стеклу и пытаясь разглядеть сквозь метель зверюгу на улице.

С перепугу я выбрала окно совсем не с той стороны и долго глазела в противоположную сторону, а когда сообразила, внезапно увидела неясную тень на снегу, которая двигалась в мою сторону. Я резко спряталась под подоконник, с опаской выглядывая в окно и ожидая, что там вот-вот появится морда с горящими алым глазами, но ошиблась. Вместо этого до нас отчётливо донесся звук, как будто кто-то скрёбся в только что закрытую мной дверь. Иии! Хорошо, что я успела в туалет сходить, а то случись это раньше, получился бы конфуз.

Пока я прибывала в пяти минутах от обморока, Халк совершенно спокойно вытащил из своего снаряжения нож и подошёл к двери, намериваясь её открыть. От этого мне стало ещё страшнее, да так, что я, не помня себя, кинулась к нему, повисла и ни в какую не давала уйти. Слёзы как-то сами собой полились в три ручья. Жалась к этой мускулистой громадине, едва умудряясь свести руки за его спиной, но в итоге получалось соприкоснуться лишь кончиками пальцев. Но так, чувствуя его силу и слыша удары сердца, мне было уже не так страшно.

А вот ему, похоже, это не очень нравилось, потому что всячески пытался отцепиться, но я сопротивлялась. Ничего такого, он мне не нравился! Он ведь страшный, и ноги у него кривые. Вот. Просто я боялась, что его там съедят, и тогда мне отсюда точно никогда не выбраться. Или ещё хужее, впустит сюда этого волчару, и тот схарчит меня. Нет-нет-нет, ни за что не отпущу. Висеть буду, пока не обессилю.

Но в реальности удержать мне Халка удалось разве что пару секунд, не больше. Когда ему надоело моё упрямство, он просто взял меня за шкирку, используя для этого ворот тулупа, и отбросил. Даже не покраснел. Будто я котенок шелудивый.

Козёл! Вот и вали! Пусть тебя этот волк схарчит там, а я тут сидеть стану. И даже если будешь орать, спасать не стану.

Эти пожелания я послала ему в спину, но он их даже не заметил, выходя на улицу. Быть может, не услышал потому, что я не произнесла слова вслух? И хорошо, что не сказала: вдруг сбудется. Я ведь остаться в одиночестве здесь не хочу. Без Халка в избушке как-то не по себе. А уж когда знаешь, что на улице волк, и вовсе с катушек от страха можно слететь.

Я сидела ни жива, ни мертва, прислушиваясь к шорохам на улице, но почти ничего не слышала. И от того становилось ещё страшней. Ужасно хотелось задвинуть засов, но боялась, что тогда не успею его отодвинуть вовремя, если вдруг немчура попытается укрыться в доме. Потому я прилипла к двери и напряжённо сжимала брусок в руках, ожидая нужного момента, когда можно будет закрыть дверь за спиной Халка. От переживаний я вспотела, как лошадь (Или, может, это от того, что я в тулупе?), руки и вовсе пристыли к деревяшке, а тишина за дверью едва не довела меня до безумия. Я уже себе столько страшных картин напредставляла. Мама дорогая! Столько всего передумала.

Пыталась также наскоро припомнить хоть какие-то способы оказания первой помощи при ранениях, но на ум приходил только непрямой массаж сердца и искусственное дыхание, делать которые я всё равно не умела. ОБЖешник в моей престижной школе был редкостным трусом, который слова не смел вставить против нас. Так что теперь я знала только одно – мелкие царапины смазывают перекисью водорода и потом заклеивают пластырем, но где всё это взять в этом богом забытом деревенском домишке посреди непроходимого леса, я понятия не имела.

Когда моя паника практически достигла апогея, а ноги совершенно ослабли от страха и стали медленно подкашиваться, внезапно вернулся Халк. И воздал мне за моё волнение и долгое стояние у дверей ею же ровно в лоб. Я покрыла его трёхэтажным родным в ответ, что моментально позабыла, чего, собственно, толклась всё это время у входа в дом и чего так боялась. Лоб пульсировал, будто там второе сердце завелось. Больно! А перед глазами огоньки и всё размыто. Вот уж приложил так приложил, образина! Чтоб тебе на могиле вместо эпитафии написали «Наконец-то»!

Хорошо хоть догадался, сбегал за снегом, обернул в тряпку и приложил к прорастающей шишке. Ладно, отменяю могилку, чтоб ты просто облысел раньше срока, будешь ходить с зелёной лысиной.

На всякий случай, из-под своего импровизированного компресса одним глазом я взглянула на него, вдруг всё-таки мысли читает. С него станется это скрывать от меня! Но лицо Халка осталось таким же тупым и внимательным, как и прежде. Фу, пронесло! Было бы не очень хорошо, смоги он такое. Не, может, конечно, прикидываться. Глянула ещё раз, повнимательнее. Нет, точно не может. Слава моим тапкам.

Постепенно пульсация в шишке прекратилась, а боль начала затихать, эта радость пришла как раз в тот момент, когда снег начал безбожно таять и заливать мне глаза и лицо. Офигенски-то как! Ткнула снег по-быстрому обратно доморощенному медику, чтобы поскорее избавился, а сама попыталась встать. Не сидеть же и дальше на полу, как какая-то нищенка. Это не то место, где должна быть Лёля.

Только вот незадача, с управлением я почему-то справлялась слабо. Голова жутко кружилась, а ноги и руки меня не слушались.

– Зашибись! – зло рыкнула я, понимая, насколько всё для меня нерадостно теперь.

Теперь у меня ещё и сотрясение. Здорово же! Придурок! И кого ты мне боженька во спасение послал, за какие такие прегрешения? Неужели это месть за Юркина? Просто за пару насмешек, и отказ встретиться с ним ещё раз?! Не слишком ли ты суров ко мне, Боженька? Я ж добрый человек, даже бездомных кошек подкармливала. Помнишь, тогда, в седьмом классе, когда мы с ребятами из 10Б сбежали с физ-ры и напились боярышника. Я же ведь тогда котам всю нашу картошку-фри высыпала и чипсы.

Или вспомни Борьку Мишина, я ведь его никогда не дразнила, как остальные, хоть он и жирдяй, и, действительно, смешно выглядел, когда отжиматься пытался. Но ведь ему об этом я не сказала, и не ржала даже при знакомстве с его папенькой – городским прокурором. А он ещё тот свин, хотя и очень могущественный.

Поток мысленного увещевания был в очередной раз прерван Халком, который от жалости к моей немощи решил меня поднять всё-таки с пола. Подхватил легко, я даже понять поначалу ничего не успела. Хотела заорать, и почти начала, но его, уже выученное мною, «хопц» быстро отвадило меня от этой мысли. А вот страх не прогнало. Слишком додельно он действовал. А нёс ведь не ужинать, кроме шкур на полу другого места нет, и я не маленькая девочка, чтобы думать, что у него не возникнет по этому поводу совершенно определённых мыслей. Чёрт! Спасите меня кто-нибудь. Волк что ли вернулся бы…

Между печью и шкурами монстрило внезапно остановился, задумался. Я напряглась, боясь смотреть ему в глаза. Вдруг его, как зверя, это только подстегнёт. Стиснула зубы и молилась. Толком не знаю, кому молилась, так как кроме обращения «боженька», ничего не знала, но мой бессвязный бред из «пожалуйста» и «отвали», наверное, всё-таки для первого раза сгодился, потому что вскоре я отчётливо почувствовала, как меня укладывают на шкуры.

Я зажмурила глаза, а Халк принялся стягивать с меня тулуп. «Началось», – решила было я, но звук удаляющегося монстрилы убедил меня в обратном. Это как это? Я открыла глаза и увидела, как он аккуратно вешает мой тулупчище на гвоздь рядом со своим. А потом ещё и за остальное шмотьё принялся: сложил, и на угол скамейки стопочкой поставил. Ничего себе! Аккуратист какой. Трахаться только в чистоте что ли может? Сделал бы так мой Макс я бы уржалась, а тут только молча фигела.

Дальше – больше, разобравшись с моим скудным гардеробчиком Халк уверенно крутанул вентиль в лампе, погружая дом во мрак. Я сглотнула, медленно отползая к стене и выщупывая под шкурой нож. С перепугу не сразу смогла его отыскать, так что вытащить не успела до того как громада мускул в виде моего мучителя нависла надо мной. Сразу как-то мучительно захотелось в туалет. Я бы ему так и сказала, но вот беда – он меня не понимает!

Мысленно я заставила себя успокоиться. В конце концов, что я – первый раз что ли с мужчиной буду! Там и надо-то всего лишь пару минут потерпеть. Это в эротическом кино всё длится часами и всем супер, а в жизни – раз-два и курим. Потерплю. Бить меня он, вроде, не собирается, а что рожа зелёная, так в темноте не видно. Зато не такой дрищ как Макс, и не курит к тому же.

– Сън, – тихо приказал Халк, и запрыгнул к себе на лежанку.

Что?!

Глава 7

Темнота, окна чуть отсвечивают, но этого едва хватает, чтобы разглядеть очертания печи и стола, часть дома, ближе к выходу, – сплошное тёмное пятно. Тихо, слишком тихо, даже дыхания монстрилы не слышно. Прямо возмутительное спокойствие. А я всё равно прислушиваюсь, жмусь к стенке, кутаюсь в шкуры.

Нет, ну, это надо такое отчубучить! Совести у него нет! Вообще. Напугал меня так. Я ж уже, считай, всем богам помолилась, а он взял, и спать лёг! Нет, ну кто так делает? Тролль! Специально надо мной издевается. Ржёт теперь, небось, на печке, потому и храпа не слышно. Такая груда мышц не может не храпеть.

И злюсь я не потому, что сама от него чего-то хотела. На что мне сдались эти пять минут его пыхтения. В жизни ни одного мужика не хотела. Разве что Макса Плавского, ну так, в общем, мысленно. Но получив, тут же и перехотела. А Халка с Максом даже сравнивать не стоит, небо и земля. Чем меня, стильную девушку двадцать первого века, может увлечь здоровенный шкаф с тупым рылом из доисторического мира? – Ничем. Так что и нечего думать, на фиг мне его приставания не сдались.

Вот потому и бесит. Он ведь знал, что я его боюсь, что противно, потому и каждый раз ко мне лезет. И есть мне сегодня не давал специально. Дождался, когда я распсихуюсь, чтобы полапать. Точно-точно, для этого и подошёл. Не чугунок ему было жалко, полапать меня хотел. Просто я неудачно повернулась, вот и не смог. А руки чесались, я ж видела.

А когда посуду мыла, он ведь тоже близко-близко подошёл. Почти тёрся об меня. Я-то ведь тогда внимания не обратила, слишком занята была сохранением своих ручек от холодной воды, а он в это время об меня тёрся. Это я от сосредоточенности не просекла всю фишку.

И когда долбанул дверью, тоже не просто так рядом сидел. Чёрта с два это он от жалости делал. Небось, лыбился как дурак, от счастья. А озабоченность проявлял, когда я только в его сторону смотрела. И взгляд у него масляный при этом был, если подумать. Я ж для него как кусок мяса для волка.

Чёрт! Вот зачем я об этом вспомнила? Какой-то сразу особенно пугающей стала окружающая тишина, точно из какого ужастика её тиснули. И метель снаружи вроде как разыгралась. В такую погоду, наверное, зверью и вовсе тяжко жратву найти, как бы их завтра ещё больше не понабежало к нашему порогу. Страшно.

И трудности какие. Мы же заперты окажемся: без воды и еды. Ну, снега набрать у дверей, допустим, сумеем как-нибудь сподобиться, а вот с мясом беда будет, его в доме нет, монстрило ведь не зря по лесу шляется, охотится, думаю. Где-то же он брал его для рагу, которым меня кормил. Не в бочках же оно запрятано в том маленьком сараюшке рядом с домом. А питаться одной крупой как-то слишком сурово. А о невозможности уединиться для естественных нужд я вообще не хочу вспоминать. Как всё это будет для нас?

Раньше я об этом ведь и не задумывалась. То, что в этом лесу есть звери, конечно, для меня не стало таким уж откровением, а вот то, что они так запросто могут подойти к дому и напасть – это действительно пугает. Глядя на монстрилу, что так свободно бродит по этим лесам, пропадает там подолгу, убедило меня в их абсолютной безопасности. Потому я, изучая местность в округе домика, спокойно шастала по двору ничуть не беспокоясь о своей безопасности. Тогда для меня тем единственным, кто мог причинить вред, являлся Халк, вот и расслабилась в его отсутствие. А теперь что выходит? Выходит, он как раз для меня единственная возможность выжить здесь? Очуменная перспективка, Лёля! Вот, что называется, попала, так попала.

И как мне теперь с этим жить? Придётся теперь с монстрилой поласковее быть, а то, может, и пожамкать разок себя разрешить. Пусть помнет что помягче. Что с меня – убудет? Сплошная выгода. Противно конечно, бугай такой, но так хоть гарантия есть, что не выкинет за дверь на съедение волкам. Или, в случае нападения, хотя бы кинется спасать. А вот орать придётся завязывать, Халка это как-то не на ту волну настраивает. Может, поэтому он всё время надо мной издевается.

На хорошую мысль внезапно решил откликнуться волк, чей вой из чащи леса сквозь метель прорвался в наш тёплый домик. Это не какой-то там звук леса, это была реальная песня голодного волка! Сначала звучала тихо, а потом вроде бы стала нарастать, перекрывая отзвуки ветра. Я мгновенно покрылась пупырышками от страха. Забилась под шкуры глубже, но страх не отпускал.

Глаза теперь были прикованы только к окну и двери. Я знала, что и то и другое закрыто, но вой, заполнивший округу, не позволял сердцу успокоиться. Впотьмах нащупала нож под шкурой, тихонько передвинула его ближе к краю, чтоб суметь вытащить в нужный момент, и стала ждать.

Сон не шёл. Мурашки ходили по мне строем из одной стороны в другую, так что вскоре там точно должны были появиться если не мостовые, то непременно вытоптанные тракты. Хуже всего было в моменты, когда волчий вой достигал особо пугающей высоты, от которой даже волосы дыбом вставали, или когда разыгравшаяся вьюга билась в окна. Я так вздрагивала, что пугала вдобавок саму себя.

Дверь тоже спокойно стоять не хотела, и, несмотря на всю свою видимую мощность, время от времени вроде как тоже подрагивала, чуть звеня засовом. А пару раз мне даже послышалось будто кто-то скрёбся за ней, пытаясь пробраться внутрь. Жутко хотелось встать и убедиться, что засов надёжно задвинут и не откроется в ненужный момент под давлением стаи волков, но я слишком хорошо помнила плачевную участь персонажей ужастиков, которые так делали, поэтому всё плотнее прижималась к стене.

Только это мне всё равно не помогало. Хорошо вон Халку, лежит себе наверху, даже если кто вломится, его не сразу заметят. Специально, поди, положил меня так на случай, если зверьё прорвётся. Пока меня харчить будут сам сбежит или из своего лука расстреляет. Хотя как он там лук развернёт и куда можно убежать в метель, я не знаю, но от такого монстра чего угодно можно ожидать. Может, я не приметила, а у него там ближе к стене под досками целый склад оружия. Я ж сильно копаться там не стала, одеяла поднимать муторно да и темно, клопы, наверное, стадами живут. От монстрилы чего угодно можно ожидать. Не удивлюсь, если он способен волкам головы голыми руками откручивать, не зря ж ручищи такие огроменные: одна что моих две ноги.

Дверь опять мягко громыхнула, а вой за окном усилился, вроде как ближе стал. И воют, точно бы оплакивают кого. Сколько их там? Пара десятков? Сотня? Тысяча?

Пупырки с меня уже не сходили. Бодрись, не бодрись, а мысли возвращаются к одному: надо что-то делать. Местечко на лежанке рядом с Халком становилось всё более привлекательным для меня. Звериная песнь высвистывала из меня гордость и предубеждение. К тому же была ещё надежда, что Халк меня рядышком и не заметит, я ж миниатюрная.

Осторожно приподнялась с кровати, прислушалась. Оправила на груди белёсую долгополую рубашку, которую всё-таки пришлось одеть. Спать в единственном моём нормальном платье всё равно что его испортить, а если голышом лечь – выглядело бы как приглашение к сексу. Так что деревенская бабская рубаха тут была, как нельзя, кстати, в такой особо не пособлазняешь. Почти ж ничего не видно. У меня, например, из-за неё и панталон большие вопросы к истории, описывающей что в русских крестьянских семьях прошлого было помногу детей. Неужели у пахарей на такое вставало? – Как-то сомнительно.

Вот если разрезы по бокам сделать и ворот побольше, Халк наверное соплями бы изошёл. Мне ж белый идёт. Платиновая блондиночка в белых одеждах, как неприступная девица из прошлого.

Но поскольку от монстрилы мне нужна только защита, а не короткое любовное приключение, одеваться нужно в строгой противоположности и для нашего уединённого образа жизни вполне подойдут невзрачные рубашки и презентованные панталоны в количестве целых двух штук. Что за минимализм?! Я что все дни в стирке и их вывешивании над печью должна проводить? Средние века, никакого понятия о гигиене!

Костеря так Халка, я с особой осторожностью подбиралась к печи. Вымещение гнева, хоть и мысленно, на этой образине помогло мне окончательно не струсить и продолжить свою миссию. Чёрт, как же это унизительно самой лезть в кровать к страшиле. Будто сама себя ему предлагаю. А ведь всё только из-за страха. Если бы не он, ни за чтобы не полезла.

Может, разбудить Халка и попытаться заставить его меня к себе утащить? Так моя репутация неприступной девушки сохранится, а его распутность, наконец, проявит себя. А что! Хорошая мысль.

Я уже с деланной уверенностью приглядывалась к громоздящейся на лежанке груде мышц, когда в голову прокрались сомнения. Этот недоделанный может ведь и неправильно оценить мою внезапную побудку. Вместо того, чтобы взять меня к себе, вновь может кинуться на улицу искать, что меня напугало. А то и по щам потом даст. А, может, и сразу вломит. Вдруг, для него сон – нечто драгоценное. Нет, будить Халка, чтобы обольстить, не хочу, тем более, ради сомнительной гордости и теплого местечка. Вынуждена подвести итог, что лезть придётся самой, и каким-то образом вразумлять, что не ради его сомнительных мужских достоинств, а токмо из-за страха.

Дверь решила мне в этом внезапно помочь, клацнула засовом так громко, что я тут же, сама не поняв, как, оказалась на лежанке тесно прижавшись к Халку и дрожа как осиновый лист. Он открыл глаза и выжидающе на меня посмотрел, не спеша ни отпихивать от себя, ни проявлять интерес к моим прелестям.

– Мне страшно, – проблеяла я, ничуть не пытаясь играть.

Общая пупыристость моего тела, как нельзя лучше, подтверждала слова. На всякий случай, на случай, если вдруг решит меня прогонять, сжала край его рубашки или подштанников, схватилась за первое, что под руку попалось.

Монстрило молча продолжал меня разглядывать, видимо, считая недостаточными, приведенные мной аргументы и «внешнюю атрибутику» происходящего. Тупица! Как же с тобой тяжело!

– Волки воют, – попыталась я донести до него главную мысль, дёрнув для пояснения головой в сторону окна.

Кажется, впервые громила понял меня правильно, прислушался, обречённо вздохнул. Затем Халк буркнул это своё дурацкое «сън», прикрыл глаза, отвернулся и, кажется, тут же уснул. Мне же стало чуть менее страшно, но зато куда более сердито.

Да он издевается надо мной! Страшила конченый! Импотент зелёный! Стручок не политый!