Текст книги "Крылья Кхарту"

Автор книги: Елена Панова

Соавторы: Константин Шишкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глядя на настенные символы, вспоминаю, за каким по счету поворотом этого, сегодня кажущегося бесконечным, перехода, вход в хранилище.

Вот, это! Белый круг на стене, перечеркнутый двумя крестными линиями, и указатель поворота. Вход ниже на три локтя от северной стены. Руки нащупывают кольцо. Где-то за поясом нож, торопливо вытаскиваю его левой рукой, правой отгребая песок с защелки люка. Ножом можно открыть, если точно попасть в прорезь. Бьет озноб от потери энергии, руки трясутся. Целюсь. Нож точно в прорези щеколды. Вспышка темноты – и дикая спираль провала сознания в потемки вечности.

Кто Я? Что Я? Когда Я?

Лишь ветер поет на невидимой свирели мелодию прощания. Только ветер перемен сквозит сквозь века, задевая наши сердца и заставляя ум человеческий ныть от бессилия.

Не шагнуть в этом теле в бездну безвременья, не протянуть руку помощи, потому что не только подать некому, но и увидеть нечем.

Только холод пространственных переходов заполняется и болью через сердце пытается забиться в человеческий ум.

О Велители Вселенной, я лишь пылинка у ваших ног, та частица Мироздания, от которой отвернулась Великая Богиня Судьбы. В чем задержался, в сомнениях своих или в глупом здравом смысле. В Иллюзии Великой этого плотного мира или в своих снах на плоскости зеркальной поверхности, в которой отражен смысл мироздания.

В каких мирах находятся те звезды, что рассыпаны в этом пруду безмолвия.

Где мой путь, да и где я сам.

Ступени крутящегося колеса вдруг замерли, и ощущение твердой поверхности вновь повергло меня в глубочайшую тревогу. Я не понимал, что со мной и в каком мире я присутствую.

Звенят колокола, гудит горячий воздух.

Прозрачен и высок тот звон.

Когда я возвращусь,

Дадут мне в руки посох

И будет даль кипеть со всех сторон.

И вновь я босиком, и холод режет спину,

И мысли на ветру седою бородой.

Достанет ли ума не проклинать чужбину?

Договорюсь ли я сама с собой.

Вернуться ли спешу

Иль тороплюсь успеть я,

Подняться ли стремлюсь иль падать не хочу,

На месте ли стою,

Ползу ли на вершину,

Я колесо судьбы отчаянно кручу.

Ты опоздала на 22 тысячелетия. Те звезды, что когда-то были твоим домом, давно уже померкли и сошли в небытие.

Ты опоздала, ты не пришла вовремя, ты не пришла ко времени. Не в тот поток направил тебя кормчий. Оглянись и очнись.

Ты так и сидишь до сих пор на срезе колонны в лучах заходящего солнца. Куда ты смотришь? Что ты ищешь в человеческом сознании, там ничего нет, кроме хлама мелочных, эгоистических слюнопусканий.

Вернись к себе, оставь ненужный инструмент – тело. Вернись к себе.

Глава 15

Щелчком меня вышибло из безвременья в какое-то другое местоположение нашей Вселенной.

И опять новая история!

Плодородная равнина простиралась до самого того места, где смыкался индиго-лиловый небосвод с белой полоской песков. Темными холодными ночами звезды, казалось, были рассыпаны полукругом по земле у горизонта. Только далеко на северо-востоке владение Барназалиса упиралось в подножие гор, некогда бывших сине-черным каменным великолепием, а теперь разваленных и поросших красноватым низкорослым «сакаши», так местные жители называли эти непроходимые заросли. Те немногочисленные поселенцы, которые отваживались здесь остаться и разбить пока временные лагеря, были безрассудно дерзкими. Они держались особняком, никого не подпуская к своей территории, но и не вмешиваясь в дела других.

Равнина была красива и плодородна. Где-то далеко на юге возводились храмы живущему еще пока в этом плоском мире правителю, при жизни объявившему себя божеством, изменившему свое имя, полученное при рождении. Мальчик, рожденный Амендхотэпом, сросшимся со своим братом-близнецом голенью левой ноги, прошедший круги ада человеческих отношений. Выживший, несмотря на все злодейство придворных интриг. Впоследствии, получив власть, обезопасил себя, под самый корень выкосив, как сорную траву всех интриганов и заговорщиков, их семьи и родственников. Вообще всех, к кому не имел симпатий. Отделил себя от родословного древа тем, что отрекся от наследия и традиций, передаваемых из поколения в поколение. Отказался от жреческого наставничества оригинальным и страшным способом. Замуровал всех служителей культа в стену живыми, но не полностью, а оставив головы обреченных торчать из этой стены, чтобы продлить страдания казненных. Да и в назидание всем остальным, оставшимся в живых, но не согласным с правителем. Отрекся и от имени, данного жрецами по времени и сути его рождения. Нарекся Эхнатоном, провозгласив себя потомком Амуна-Ра – божеством, сошедшим на эту грешную землю. Разрушив прежние храмы и все, что могло напоминать о прежней власти, начал возводить новые культовые памятники себе. Народу для этой затеи потребовалось немерено, да и не просто тупой рабочей силы, а опытных мастеровых. И из всех подвластных правителю земель безоговорочным приказом сгоняли всех, кто хоть как-то разбирался в строительстве.

Поубавила эта затея подданных в провинции Барназалиса. Пришлось отправить туда немало крепких и опытных строителей и «тургов» из каменоломен. Безвозвратно. Когда еще вырастут и переймут мастерство те смешные детеныши с тонкими руками и ногами, которые пока весело и беззаботно играют. Старший военный архитектор, носящий имя Асмерагос, смотрел на детей, облепивших огромный необработанный камень, лежащий внизу, в тени, падающей от многоступенчатого строения.

Он восседал на «тугане» из редкой породы дерева, имеющего глубокий красноватый цвет. Мастер, который имел честь изготовить его, пропитал изделие маслом плодов изумрудно-зеленого колючего кустарника, и у дерева появился черный отлив. При свете луны «туган» казался высеченным из того редкого камня, который иногда торговцы привозили из далекой страны, и плата за него была несказанно велика.

Сегодня был великий праздник «Разделение Года». Полнолуние. Луна была тяжелой и мрачной, что предвещало бури и засуху, по меньшей мере, в период созревания урожая. Бог ветра собирался пригнать с юга, где камни растрескивались от солнца, а воздух обжигал, горячий суховей, названный жрецами «Сара», что означало «истребляющий». И сегодня, в этот день, готовилось жертвоприношение Богу дождя, чтобы он милостью своей вступился за род людей и не дал суховею испепелить этот край благодатной и щедрой долины, которая простиралась на многие-многие луны пешего пути.

Асмерагос отвел взгляд от кроваво-коричневой луны и поправил подол одеяния, прикрывающего его изуродованную ногу.

– Боги милостивые, хоть кость была цела.

Левая рука совсем была потеряна. Лекарь тогда, в походе, не смог помочь ему. Да, смерть смотрела на него во все глаза, но, верно, не подошел срок встретиться с ушедшими предками в Мир Мертвых.

Воспоминание прервали звуки музыкальных инструментов, оповещая о начале ритуала жертвоприношения. Рогатых домашних животных привели на площадь еще затемно, привязав возле жертвенного колодца. Они испуганно пятились назад, пытаясь освободиться. Но участь их была уже предрешена, дабы спасти людей от голода и вымирания. Огромные надежды возлагались на милость Богов. Животных, по правилам ритуала, топили во рве с водой, принося в жертву Богу дождя.

Верховный Правитель восседал у самого края тридцать девятой ступеньки, на легком переносном «тугане» без спинки.

В этот день он должен был спуститься вниз ко рву, пройти по левому краю и принести в жертву одну из фамильных драгоценностей, самую любимую и дорогую. Снять с шеи украшение и бросить его в воду. И насколько он будет искренен в выборе подарка Богу Дождя, зависел исход церемонии. Эту ночь все ждали с огромным трепетом. Сам великий богоподобный правитель сходит на землю.

Стража внизу стояла по обе стороны рва, чтобы никто из зевак не зашел за границы жертвенника. Стражники как изваяния, застыли внизу. Отражение луны золотым блюдом лежало на поверхности воды и плавно покачивалось, вторя волнам.

Вой жрецов падал с верхней площадки многоступенчатого сооружения. Они просили у Бога Дождя милости для людей. Оросить долину дождем божественного внимания, порадовать всех присутствием своей Милости. Они, скрытые от взоров любопытных, совершали таинство, и только звуки молитв нарушали спокойную тишину. От их пения накатывало необъяснимое чувство, ноги тяжелели и как будто прирастали к земле. Жрецы пели до тех пор, пока не подул едва ощутимый прохладный и свежий ветерок, знак того, что люди были услышаны Богами.

Вздох облегчения прокатился в толпе: «Ну, на этот раз повезло, значит, не так уж много зла в душе правителя». Обряд продолжался до первого луча восходящего Солнца.

Восемьдесят шестой раз в этой жизни Асмерогос встречал «Разделяющую Луну». Он был полон сил, несмотря на искалеченную ногу. Люди этого времени приобретали немощь только где-то к сто девятой луне, если доживали. Это была очень красивая, но малочисленная и вымирающая раса. Все попытки возродить ее были безрезультатны. Ничего не поделаешь, судьба народа так же неумолима, как и судьба отдельного человека.

Это были гибкие люди с длинными руками и ногами, незлобивым нравом и открытым сердцем. С глазами, яркими, как самоцветы, зеленоватыми, очень редко синими, это сказывалась кровь чужого народа с гор.

Только у жрецов глаза были цвета луны и такие же круглые: ночные люди. Они сильно отличались и телом, и душой. Да и люди ли? Сухие, молчаливые, как тени, скользили, никем не замечаемые. Никто о них не имел достоверных сведений, даже домыслов никаких. Эта тема вслух никем не обсуждалась. Бесшумные, призрачные, они несли свою службу, правитель этого государства – свою, и всех устраивало такое положение вещей.

Правитель медленно спускается по ступенькам. Через каждые четыре ступеньки расположена большая площадка, на которой он останавливается и садится на «туган». Белое одеяние его – как крылья ночной бабочки. Черные сандалии, красные украшения на ногах в виде бус.

– Так скучно наблюдать за ним, а тут разболелась рука, хотя ее и нет. Но болит.

Асмерагос глазами поискал лекаря.

– Нет его нигде. Церемония. Обязанность. Титул... Устал. Но нет наследника, которому передал бы сан. Теперь до самого последнего дня. обязан служить.

Асмерагос закрыл глаза и стал думать о том, что приятно его сердцу. Захотелось развеять тоску от обязательных для присутствия и порядком надоевших церемоний. Мысли незаметно потекли во вчерашний день. Выплыл образ смешного котенка с толстыми лапами, которого он оставил себе. Охотникам отдал за него фамильное украшение с пояса, все равно некому его передавать по наследству. А этот маленький звереныш что-то уж сильно пришелся к душе. В народе Зверя этого ценили. Вырастая, они любили хозяина и подчинялись ему, но только хозяину, очень правильно определяя друзей и недругов. Верный страж и надежный друг. Страшный, хитрый, умный зверь. Желтые умные глаза, черная кроткая шерсть. Сильный и одинокий – как он сам.

– Вот и встретились снова, дикая черная кошка, – эта фраза независимо от воли архитектора прозвучала из его уст.

Ему смутно что-то припомнилось. Какой-то кошмарный сон: он стоял и смотрел на черную пантеру, бездыханную, лежащую у его ног. Сон был навязчивым и повторялся часто.

Гудящая стрела, выпущенная твердой рукой. Во сне он припоминал, что хотели убить его, но почему-то попали Зверю в висок.

– Конечно, Сушар не охотник, и не он поднял зверя и нашел логово с котенком. Приобрел у кого-то за бесценок, – продолжал размышлять Асмерагос, пытаясь отмахнуться от воспоминаний о навязчивом сне.

– Сушар как змея – нельзя ему доверять. Он и так чует и знает больше, чем ему положено знать. Желтоглазый Сушар, не лежит у меня к нему сердце, хотя плохого он мне ничего не принес, пока. А там – кто его знает.

Глава 16

Да, моему Высшему Я наплевать, как я себя чувствую тут, в теле. Есть ли пища, тепло, друзья и живу ли по-человечески.

Оно ведет свою Игру, которую отсюда нельзя просчитать, только по неуловимым признакам эта Игра вплывает в сознание, и только через несколько проигранных кругов ты начинаешь понимать, в чем заключалась суть того шага, который был произведен в самом начале пути. И все, что происходит и будет происходить, все это уже предусмотрено, и вероятность изменения чего-то, возможно, и имеется, но только в каком месте подойти к ней, этой вероятности? Чтобы понять сегодня свой следующий ход (назовем это целью), необходимо вспомнить предыдущий. Как понять свой смысл жизни, если ты, как слепой щенок, не знаешь, откуда ты и кто твоя стая. Не помнишь даже предыдущую свою жизнь.

И опять ступени, которые не первое тысячелетие кружатся передо мной, как желтые листья, отжившие свой срок, но ветер перемен поднимает их снова и снова, пытаясь реанимировать их былую насыщенность и красоту. Кружение быстрое и красивое, даже гармоничное, с первого взгляда, но оно ничто по сравнению с тем, что называется просыпанием. Когда листочки только разворачиваются и не совсем известно, что развернется, можно только догадываться о том, какая игра еще впереди.

А эти осенние листья, конечно, несказанно красивы, их многоцветие радует глаз, но Игра завершилась, роли известны и неминуемо разложение по составляющим. Тлен. Пепел. И тянет в сон, в тот, из которого уже не проснуться. Вы думаете, что это о смерти? Нет, она более честна, она Воин. Все знают, для чего она приходит.

А вот Сон... Кто же объяснит, что же это? Да, да, слышала – маленькая смерть. Так, да не так. Это надо вспомнить, прочувствовать. Умирание без смерти, что это?

Вы поднимаете голову и завороженно наблюдаете, как на фоне голубого неба срываются с веток листок за листком и каждый по своей траектории устремляется вниз, пусть дуновение ветерка даже подхватит его и поднимет вверх, но его Игра уже закончена и финал известен.

Вниз, а там много уже таких, вроде бы похожих, но по-своему неповторимых разноцветных листьев – Игр.

И каждая жизнь человечья похожа вот на такой маленький листик, уже не нужный, но еще красивый. Падая друг на друга, они создают ковер, и ветер с удовольствием метет их по своей прихоти.

Люди – листья, все записано там, на листе... откуда ты, когда умер, сколько жил, почему не помнишь себя. Нет только одного – Для чего? У каждого есть своя точка зрения на это, и возможно, каждый и прав, как и далек от истины.

Для чего я проживаю каждую жизнь, и предыдущую, и последующую? И то, какие объяснения нахожу для себя приемлемыми, никак не освещает истинного моего положения. Но точно знаю, что Я – то Высшее, которому наплевать на то, что тут чувствую я-низшее, ведет особую, свою Игру, и точно знаю, что дала согласие на многое из того, которое происходило и происходит в так называемой моей жизни.

Но почему же Больно? И с каждым разом эта боль все утонченнее и изощреннее. Часто не сразу можно объяснить, отчего она.

Положение примерно того барашка, которого растили с любовью, лечили его избитые копытца, чтобы он мог добираться до сочной высокогорной травки, оберегали от волков.

И подходит время, когда эта забота исчезает, возникает отстраненность, и расчетливые движения пастухов вызывают смутные, неприятные чувства. Становится одиноко, потому что в загоне ты один, и методичный лязг точимых ножей тебе ни о чем не говорит, но от этого становится смутно грустно.

Когда еда поспела, ее любят по-другому. Да, барашек тоже ел травку, не жалея ее, только как это воспринимать: как утешение для него или оправдание для них, точащих ножи.

И вот опять я слышу этот звук, кто-то точит нож, и от него не становится легко и радостно.

А может, все-таки я не барашек?

Глава 17

Есть такое понятие, как «Участие». Очень часто определение «Безучастный» является обвинительным, сродни «Бессердечному», а даже иногда еще добавляется – «Злой». Когда-то и мне казалось, что это так, и если ко мне относятся безучастно, то, по меньшей мере, ненавидят меня. Как глубоко я заблуждалась – и полагаю, что я не одинока. И опять получаю подтверждение тому, что если я что-то не принимаю или возмущаюсь по какому-то поводу относительно действий конкретного человека или же явления, то всегда нахожу аналогичные поступки свои, относительно кого-либо. Действия, очень часто в тот момент скрытые для моего понимания.

Конечно, у этой истории есть конкретные действующие лица, и для того чтобы не тревожить их еще раз, не буду называть имена, даже указывать время действия.

Так вот: некоторое время назад мне стало понятно, что желать что-либо для кого-то – это эгоистично в малой мере, а по большому счету – это желание управлять этим человеком.

Так как наши желания всегда исполняются (так все устроено в мироздании), только не тогда, когда мы хотим, а тогда, когда возникает некий момент истины, и тогда часто исполнение давнего желания идет вразрез с сегодняшними планами, и не только слегка меняет нашу судьбу, а иногда смертельно путает все!!!

И это свое собственное желание, которое взращивалось вроде исходя из собственных потребностей и понимания собственных нужд.

А вот когда пожелания исходят из уст даже горячо любимых людей, и возможно, с самыми благими намерениями, то это практически не приносит счастья объекту пожелания, а скорее наоборот.

Почему? Да потому что мы, люди, всегда желаем другим того, чего самим недостает, в чем обидела нас судьба, и нам кажется, что если объект нашего пожелания будет иметь это, то он будет счастлив. И в полной уверенности, что это доставит счастье другому, мы направляем энергию нашего желания в адрес того, которому мы хотим доставить «счастье».

Вот яркий пример : женщина, выросшая сиротой, выходит замуж за умного, порядочного человека, семья которого не принимает ее. Постоянное желание семейности, тесного круга родственников проносится через всю жизнь, так как сильно привязана к мужу, она его теряет, и не важно – ушел ли он к другой женщине или в мир иной.

Спустя время ее дочь разводится с мужем, который весьма неплохой человек, только качества характера и вкусы их настолько различны, что диву даешься, как столько времени уживались.

Итак, они освободили друг друга от навязывания своих вкусов и привычек, и каждый стал понемногу пытаться осознать сам себя и найти свой путь, освобождаясь по пути от обид и сожалений. Но сердце той пожилой женщины наполнено болью потерь, накопленных с детства.

И кроме как Игры мать-дети-мать она ничего принимает. И теперь, видя как дочь выходит из этой Игры и не чувствует сожаления, а наоборот, чувствует себя свободной и ожившей, становясь свободной от страданий, привязанностей, она в растерянности: как так, ей, дочери, должно же быть плохо от потери мужа.

Где-то глубоко есть зависть к свободе (мы все отчасти завидуем свободным и богатым).

И мать ЖЕЛАЕТ дочери: я хочу, чтоб ты сошлась с мужем и вы зажили счастливо, я так этого хочу, он такой хороший.

Все в этой фразе красиво, лилейно и на первый взгляд правильно. Но!!! Дочь от этих слов криком визжит.

“Нет! Рядом с ним я медленно умираю. Не надо мне этого желать, твои желания портят мне судьбу и жизнь ”. На что обиженная мать парирует: “Я мать, и мне лучше видно, что тебе надо, плохого мать не пожелает ”. И еще: “Я же тебя родила, и ты должна меня слушаться ”.

Обязана – обВязана!

Как это, похоже, не правда ли?

Вот и участвует она в судьбе, но не в своей, а в чужой, строит жизнь «так, как надо», – а в это время своя судьба остается без присмотра. Но когда-то объект материнского внимания вылетает из семейного гнезда – это в лучшем случае, худший – это тот, когда до конца дней своих родители играют судьбами детей, потому что так удобнее – не надо ничего делать самому, а только править, то есть раздавать указания. Такое маленькое задрипанненькое царство, которое есть у каждого.

Наверное, в этом описании узнаются некоторые знакомые ситуации. Многое, похожее описано в веках, но мой долг – попытаться разъяснить: почему же так происходит.

Тут на самом деле страдают обе стороны. Хорошо управлять ребенком, который зависим от взрослых, хорошо и легко. Если что – можно наказать лишением: сладостей, телевизора, новых вещей, свободы и так далее. А что делать, если это дитя выросло и стремится к независимости?

А это предусматривается заранее, и один из способов – сделать его больным и проявлять излишнюю обеспокоенность его недугом, но сначала этот недуг надо запустить в действие.

А как? Побольше накопить в себе, в своем сердце обид и горечи и скинуть это на собственного ребенка – пусть расхлебывает, а когда его болезнь перерастет в хроническую, тогда лечить, лечить, лечить.

Можно построить большой дом «для детей», и пусть они там живут, заводят семьи, но принадлежать он будет, конечно, тем, кто его построил, то есть родителям. И тогда при любом случае, когда эти выросшие чада не проявят должного почтения, можно с полным правом сказать: «Вон из моего дома».

Вопрос, на какие средства строился этот дом. Возможно, что немалая сумма отрывалась от нужд этих самых детей, и возможно, благодаря этому было что-то упущено в воспитании или образовании. Много, много способов держать в зависимости взрослых детей. Вспомните остальные сами, и я уверяю вас, найдется немало любопытного.

А ведь начали мы с попытки понять, что же такое «Участие». Если продолжать рассматривать это понятие, отойдя от житейского плана, а перейдя на конструктивный уровень, то написание этого слова дает совершенно иную точку зрения.

У-Частие. У части. Я нахожусь у чей-то части, то есть кто-то разделен на части. Мной ли он разделен или сам до этого додумался. Звучит это дико. Но что же я там делаю?

Вероятно, я тоже не ЦЕЛЫЙ. Может, я разделен на части и разбросан по разным направлениям, там, где я пожелал у-частвовать, или же мне внушили необходимость этого действия как единственно верное и нужное решение.

И вот я там у-частвую, то есть контролирую какую-то определенную часть кого-либо, занимаюсь чужими проблемами, напрочь забыв о своих делах, о своем долге. Помогаю в чем-то другому человеку, сам увязнув в грязи, горе и неудачах. А ведь на самом деле пытаюсь управлять так, как я считаю правильным, верным и истинным.

А в этом мире все зеркально отражается, и конечно, кто-то, а может, тот самый, кем я управляю, тут управляет мной, с полной уверенностью в правильности своих действий.

Посмотрите, какая получается картина: все заняты решением чьих-то проблем, для того чтобы решить свою проблему.

И все это запутывается с незапамятных времен. Тысячи раз мы делили себя на части, для того чтобы подставить одну из частей (а может, и несколько) кому-нибудь другому, а тот другой – еще кому-нибудь, и так до бесконечности. Представьте, что мы имеем на сегодняшний день!!! Паутина!

Великая Вселенская Путаница! А все мы – Великие Вселенские Путаники.