Текст книги "Тибет: сияние пустоты"

Автор книги: Елена Молодцова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Уход Падмасамбхавы

А Падмасамбхава, который ничего не делал по-человечески, удалился с земли таким образом. К нему спустился с небес голубой конь, окруженный радужным сиянием, послышалась небесная музыка и появился целый сонм божеств. Падма вскочил в седло, конь рванулся вверх и вместе со всадником и с сопровождающими их божествами растворился в солнечных лучах.

Еще Цогель добросовестно записала все события чудесной жизни Падмасамбхавы. Составленный ею намтар призван был служить образцом поведения для всех живых существ, которым следует стремиться стать махасиддхи ради того, чтобы столь же бестрепетно и мощно, как Падмасамбхава, распространять и защищать буддистскую веру и постоянно помнить, что данная нам земная жизнь не имеет самостоятельной ценности, она – лишь мгновение в океане вечности. Смысл и оправдание этой жизни состоит лишь в том, что она может стать ступенью на пути к Просветлению как к единственно истинной цели. Только исходя из такой иерархии ценностей можем мы понять действительное значение поступков махасиддхи Падмасамбхавы.

А о том, какие именно учения принес Падмасамбхава на землю Тибета, вдумчивый читатель узнает из следующей главы.

Глава четвертая,
требующая сосредоточения, так как в ней будет рассказано о сущности учений, которые Падмасамбхава принес в Тибет

С прибытием в Тибет Падмасамбхавы в эту суровую страну приходит буддизм тантры, буддизм Ваджраяны, самая жесткая форма буддизма. Из биографии, вернее, намтара Падмасамбхавы читатель уже понял, что учение это «не для слабонервных». Чтобы понять его суть, нам придется вначале познакомиться с другими течениями буддистской мысли и рассмотреть житие Будды Шакьямуни.

Житие Будды Шакьямуни

Итак, согласно мнению нынешних ученых-буддологов, исторический Будда жил и работал на благо человечества в Индии в VI веке до н.э. Правда, буддисты имеют ряд других мнений относительно времени его земной жизни, однако не будем вдаваться в хронологические разночтения. До появления на земле каждый будда несет за собой длинную череду различных перерождений, в своем же предпоследнем перерождении, уже обретя статус бодхисаттвы, он обычно пребывает в чистой небесной стране, которая носит название Тушита и является одним из райских мест.

О том, что на земле должен появиться будда, индийские боги обычно узнают за тысячу лет. Тогда они отправляются в радостный град Тушиту и спрашивают, готов ли очередной бодхисаттва добровольно принять на себя земное тело и неблагодарный труд по спасению человечества. Не было случая, чтобы им ответили отказом, и наш бодхисаттва не стал исключением. Он просто посмотрел, настало ли время для его появления в мире. Дело в том, что когда люди живут на земле по сто тысяч лет, они не замечают неизбежности рождения и смерти, а потому проповедь будды для них бесполезна; когда же люди живут на земле менее ста лет, они слишком греховны, чтобы их можно было попытаться спасти. Взглянув на землю, будущий будда увидел, что люди живут там по сто лет, а это самое время для его прихода.

Местом своего рождения бодхисаттва выбрал Индию, а в ней – город Капилавасту. Выбрал он для себя и родителей, принадлежащих к касте кшатриев – воинов и правителей. Отцом его стал царь Шудходана из кшатрийского рода Шакьев, а потому исторического Будду называют Шакьямуни, то есть Мудрец из рода Шакьев. Матерью же его стала Махамайя, жена царя, которая сто тысяч веков перерождалась во все более высоких обликах и наконец достигла в этом рождении физического и духовного совершенства. Жить же ей оставалось всего десять лунных месяцев и семь дней, и этого времени как раз хватало на то, чтобы зачать, выносить и родить будущего будду. И бодхисаттва без колебаний покинул Тушиту, возложив свою корону на голову грядущего за ним будды Майтрейи.

Царица же увидела сон, что боги перенесли ее в Гималаи, их супруги омыли ее в священном озере и белый слон вошел хоботом в ее правый бок. Махамайя забеременела, а когда настал срок рожать, вошла в прекрасную рощу, схватилась за ветви дерева, как это принято в таких случаях в Индии, и чудный мальчик вышел из ее правого бока, не принеся царице никакой боли. На пятый день, по обычаю, царевича нарекли именем Сиддхартха, что значит Достигший Цели, фамильное же его имя было Гаутама (так называлась одна из ветвей рода Шакьев). На седьмой день после рождения царевича царица, как и было предсказано, умерла. Воспитывала Сиддхартху его тетя по имени Махапраджапати, ставшая женой царя Шудходаны, и она очень любила мальчика.

Астрологи предсказали, что Сиддхартха покинет дворец и станет буддой, увидев старика, больного, мертвого и отшельника. Царь решил уберечь сына от столь опасных встреч и выстроил для него дивные дворцы, окруженные высокой стеной, а в подходящее время женил его на прекрасной принцессе, которая родила ему сына Рахулу.

Если бы царевич жил обычной жизнью и встречался не только с ее радостями, но и с горестями, может быть, ничего бы и не случилось. Но попытки уйти от судьбы обычно приводят к обратному результату, и царевич устремился навстречу избравшему его року. Он попросил колесничего, который в Индии часто бывает также и Наставником, Учителем, показать ему мир за оградой дворца. В первый же выезд Сиддхартха увидел бредущего навстречу древнего старика и услышал от колесничего, что эта участь не минует никого. Вся радость юности покинула нашего героя. Второй выезд принес ему встречу с носилками, на которых лежал человек, страшно страдавший от неизлечимой болезни. Колесничий сообщил, что и эта участь не минует никого. Радость здоровья и силы покинули юношу. На третьей прогулке навстречу царской колеснице двигалась печальная похоронная процессия, которая несла как бы увядшее тело. Колесничий объяснил, что это смерть, она постигает каждого живущего. В четвертый раз встретили они отшельника, и возничий сказал, что этот человек следует истинному Учению.

Задумчивым вернулся Сиддхартха в свой дворец. Танцовщицы и музыканты, развлекавшие его, устали и заснули, разметавшись во сне. Царевич взглянул на них, и ему показалось, что он на кладбище и перед ним одни трупы. И понял Сиддхартха Гаутама, что пора коренным образом изменить свою жизнь, так как мирские радости после пережитых потрясений потеряли для него всякий смысл. Он зашел взглянуть на спящих жену и сына, а затем покинул родной город Капилавасту. Было ему в это время 29 лет. Как только царевич вышел за городские ворота, перед ним предстал демон Мара и пообещал отныне следовать за ним как тень, то искушая соблазнами, то наводя ужас, чтобы заставить царевича сойти с избранного им пути. К каждому, кто вышел из сферы обыденной жизни и углубился в дебри своего бессознательного, из глубин его собственной сущности непременно выходит такой демон и уже никогда не покидает его.

Но наш царевич сразу же восстал против Мары и отверг его злые чары. Доехав до берега реки, он сошел с коня, которого звали Кхантака, и тут же поменялся одеждой с нищим отшельником. Затем Сиддхартха подошел к любимому верному Кхантаке и на прощание поцеловал его в мягкие шелковые губы. Конь не вынес предчувствия разлуки с хозяином и пал замертво. Сиддхартха продолжил свой путь в совершенном одиночестве, ибо только так можно обрести истину пути.

Шесть лет странствовал царевич по Индии, переходя от одной группы отшельников к другой, усвоил все их учения и испытал на себе все предложенные ими практики. Но ни одно учение и ни один Учитель не смогли принести ему желанного покоя души – а это было все, чего он искал. Наконец, выйдя ни с чем из очередной строгой аскезы, он сел под прекрасным деревом бодхи на подстилке из священной травы куша, гасящей воздействие энергий земли, и сосредоточился в глубокой медитации. Сразу же он смог вспомнить все свои предыдущие перерождения. Впрочем, сделать это может каждый – нужно предельно сосредоточиться и секунда за секундой прокрутить в обратную сторону свой нынешний день, затем предыдущий, дойти таким образом до часа своего рождения и времени пребывания в утробе, затем воссоздать в памяти момент за моментом свою предыдущую жизнь и продолжить странствие по всем бесчисленным пере– рождениям. Сиддхартхе же все это открылось сразу, в едином акте мгновенного видения. И из самых глубин его существа пришло к нему ясное осознание четырех благородных истин: во-первых, что череда смертей и рождений неразрывно связана со страданием, во-вторых, что это страдание имеет причину, в-третьих, что возможно это страдание прекратить, и наконец, в-четвертых, что есть путь, ведущий к концу страдания. А затем все знание прошлого, настоящего и будущего открылось ему и вошло в самую сердцевину его существа, и чувство глубокого и нерушимого покоя запечатлелось в его сердце.

С этого момента бывший царевич Сиддхартха словно бы пробудился от тяжелого, гнетущего сна и стал буддой, Пробужденным, Просветленным, Всеведущим. Ему было больше нечего познавать, нечего достигать, ибо он стал махасиддхи, «великим достигшим». Исторический Будда, перед которым были тысячи будд (мы же помним лишь Краккучханду, Канакамуни, Кашьяпу и знаем о грядущем будде Майтрейе), вышел из глубокой медитации, из своего самадхи, и коснулся рукой земли, призвав ее в свидетели того, что он достиг Просветления и что на земле появился четвертый будда нашего исторического цикла. Жест «прикосновения к земле» запечатлен на многочисленных скульптурных и живописных изображениях Будды Шакьямуни, или Гаутамы Будды, как его обычно называют.

Илл. 20. Будда Шакьямуни

Итак, стояло ясное безоблачное индийское утро, безжалостный свет солнца заливал все вокруг, и новоявленному Будде стало страшно. Никто не давал этому небесному пришельцу изначального полного знания; чтобы достичь его, он должен был пройти весь путь человека, проникнуться его страданием и состраданием к нему. У Будды больше не было никакой опоры – ведь он отверг все учения и опыт всех Учителей, проторенному пути которых он отказался следовать. Теперь надо было идти одному, «подобно слону в слоновьем лесу», – у него не могло быть равного ему спутника, так как на земле не может быть одновременно двух будд. Оставалось опираться лишь на самого себя, а это самая рискованная из всех возможных позиций. А главное, предстояло провести людей по открывшемуся ему пути Освобождения, принять на себя подвиг Учительства. Внутреннему взору Будды немедленно представилось, как люди не поверят ему, когда он попытается передать им свой опыт, как они не поймут его и как исказят его слова.

И первым импульсом Будды было воспользоваться плодами своего Просветления и немедленно уйти в радостный покой и блаженство нирваны. Но индийские боги не дремали и тут же напомнили о предопределенной ему великой миссии спасения человечества. И Будда, которого до сих пор все знали как простого царевича Сиддхартху, начал проповедовать буддистское учение, буддистскую дхарму, по возможности приспосабливаясь к восприятию окружавших его людей. Ибо, как говорит прекрасный буддистский текст Дхаммапада,если что-либо должно быть сделано – делай, совершай с твердостью, так как расслабленный странник только больше поднимает пыли.

Хинаяна

Следуя этапам своего собственного духовного пути, Гаутама Будда начал учить Малой Колеснице,пути Хинаяны,согласно которому человек только самостоятельно, без всякой посторонней помощи может достичь Освобождения из печального круговорота смертей и рождений, и освободить он может только самого себя. На этой тернистой тропе со множеством препятствий никто никому не подаст руку помощи, каждый сам должен нести свой крест.

Следуя учению Хинаяны, мы встречаем прежде всего фигуру пратьекабудды –человека, который должен искать Просветления в то время, когда в мире нет будды. Принц Сиддхартха Гаутама вынужден был идти именно этим путем. Пратьекабудда достигает Просветления совершенно самостоятельно и немедленно покидает мир, уходя в нирвану, унося с собой весь свой духовный опыт, ни для кого не становясь Учителем. Именно таким было первое желание Будды Шакьямуни после обретения Просветления.

Но когда в мир приходит будда и начинает свою проповедь буддистской дхармы, то есть в мире появляется Учитель, появляются у него и ученики – шравака,что значит «слушающие голос». Шравака, в свою очередь, делятся на четыре категории согласно той ступени, на которой они стоят на буддистском Пути. На первой ступени стоит сропатанна,только что вступивший в поток, который ведет к нирване, к великому покою. На второй ступени Пути стоит сакридагамин,продвинувшийся уже настолько, что ему осталось еще всего один раз переродиться в нашем мире, который называется мир Саха,и на этом его страдания закончатся. Ступенью выше стоит анагамин,который настолько освободился от всех страстей и желаний, что уже не возродится в нашем мире, но непосредственно перейдет в высшие миры. И наконец, на наивысшей ступени Хинаяны мы находим фигуру архата,который уже здесь, на земле, достиг нирваны «с остатком» в виде собственного тела, а после гибели тела перейдет в «нирвану без остатка», которая в Хинаяне понимается как полное уничтожение.

Каждый шаг на этом пути обусловлен огромным количеством перерождений в круге смертей и жизней, так что дорога может длиться долгие миллионы лет. Впрочем, индийцы, любовь которых к очень большим числам общеизвестна, могут предложить еще и не такой срок.

Учение Хинаяны существует по сей день, но не дай вам бог применить этот термин в присутствии его представителей – после этого всякая возможность беседы будет исключена. Дело в том, что термин Хинаяна, Малая Колесница,был введен европейскими учеными в XIX веке, и в названии Малаяносители учения усматривают весьма уничижительный смысл. Сами же они называют свою школу Тхеравада, Учение Старейшин,и считают, что именно они хранят в исходной чистоте первоначальное, истинное Учение Будды Шакьямуни, а все остальное – просто позднейшие искажения, отступления от изначального Учения. (Впрочем, термин «буддизм» также всецело европейский, сами носители учения Будды называют себя в соответствии с принадлежностью к определенному направлению – например, тхеравадины.)

Однако на самом деле все обстоит несколько иначе. Как мы помним, первым импульсом царевича Сиддхартхи, внезапно ставшего всеведущим буддой, Просветленным, было острое желание немедленно уйти в нирвану, не взваливая на себя нестерпимые тяготы Учительства. Но зрелое размышление и советы богов заставили его вспомнить о своей миссии спасения человечества и вообще всех живых существ, и он принял совершенно осознанное решение остаться на земле и начать проповедь своего Учения, рассказ о том, что открылось ему в пережитом опыте Просветления. Для окружающих, близко знавших его и его семью, он был царевичем Сиддхартхой, сыном царя Шудходаны и царицы Махамайи, а вовсе не буддой, Пробужденным, и потому не мог излагать свои новые знания во всей полноте – его бы просто не поняли. И он начал с первой ступени своего нового опыта, проповедуя для начала Хинаяну. Лишь много лет спустя, уже подготовив своих учеников, он поведал им учение Махаяны, Большойили даже Великой Колесницы,Великого Пути, и проповедь эта запечатлена его слушателями в знаменитой Лотосовой сутре.

Махаяна

В чем же суть этого учения, излагающего второй этап духовного опыта Будды? Прежде всего в том, что идеал архата,столь характерный для Хинаяны, сменился идеалом бодхисаттвы –человека, который достиг порога Просветления, границы состояния будды, но не сделал последнего шага, остановился у последней черты, добровольно остался в потоке смертей и жизней, чтобы спасти из него всех живых существ. То единственное, что движет бодхисаттвой, – это безмерное сострадание, он ничему не удивляется и ничего не страшится на своем пути, каждый шаг по которому должен сопровождаться радостным покоем. Отсутствие чувства радости есть показатель серьезной ошибки, ложного шага. Путь Хинаяны вообще лишен радости, он просто суров, и спастись здесь могли только «вышедшие из дома», то есть монахи. Махаяна же открывает путь спасения для всех живых существ, так как в сердце каждого из них глубоко скрыт золотой будда, цвет которого символизирует Просветление, и задача – открыть будду в себе и дать ему возможность полностью проявиться. Все мы – потенциальные будды, все способны достичь Просветления, равного для всех. Помочь нам в этом – задача бодхисаттв, которые делают это с бесконечным терпением и мягкостью, искусно лавируя на трудном пути истинного Учения; ничто не может поколебать их абсолютной невозмутимости и равного отношения ко всем существам, как праведным, так и заблудшим.

Задача же будды – наставить бодхисаттв, открыть им и только им свое Учение во всей его полноте. То есть будда должен вначале воспитать бодхисаттв, поставить их на путь бодхисаттвы и только потом давать им всеведение, на других же этапах становления личности Учение открывается лишь частично, в зависимости от уровня духовного развития учеников. Соответственно новому этапу развития личности в Махаяне меняется также и представление о нирване, которая теперь понимается не как угасание, уничтожение, полное сгорание на огне аскетического подвига, а напротив, как наибольшая полнота жизни, исполненная радостного покоя. Именно к этому ведет путь бодхисаттвы, проложенный для всех живых существ.

Илл. 21. Танка «Поток сансары»

Получается, Будда обманул своих адептов в первоначальной проповеди? Отнюдь нет. Во-первых, он начал проповедь Махаяны в то время, когда все слушатели учения Хинаяны еще были живы и никто не успел уйти в «нирвану без остатка» и окончательно уничтожиться в этой ложно понятой реальности. Во-вторых, и это самое главное, человек может понять лишь то, к чему он сам уже внутренне готов, а степень готовности у всех разная. Поэтому проповедь Будды дается в строгом соответствии с уровнем слушателей, с их способностью воспринять его слова. Но все люди разные, и как нет одной таблетки от всех болезней, так нет и одного средства спасения для всех людей. Поэтому Будда просто вынужден прибегать к самым разнообразным уловкам, которые иллюстрируют прекрасные притчи Лотосовой сутры.

Первая притча – о горящем доме. В давние времена в далеком государстве жил старец, владевший неизмеримыми богатствами. Но однажды его огромный дом охватило пламя, а наверху в это время беззаботно играли дети, не знавшие, что такое пожар. Старец подумал, что если просто сказать им о случившемся несчастье, они ничего не поймут и продолжат игры. Тогда он прибег к одной из своих уловок. Почтенный старец пошел к детям и с улыбкой сообщил им, что за домом на зеленой поляне их ждут запряженные повозки, наполненные разнообразными игрушками и прочими желанными вещами. Дети тут же радостно выбежали из горящего дома на поляну и таким образом были спасены. Конечно же, старец сказал детям неправду, но он не обманул их ожиданий. Его закрома были полны многочисленных сокровищ, и он тут же вручил каждому ребенку по запряженной прекрасными быками низенькой повозке, наполненной именно теми вещами, о которых мечтал каждый малыш. Горящий дом в этой притче – символ нашего с вами существования в непрерывном круге смертей и рождений, в сансаре, старец – это, конечно же, Будда, а малые дети – люди, которые не доросли до понимания правды.

Следующая притча посвящена блудному сыну, который в ранней юности покинул дом своего отца и стал нищим странником. Так бродил он по миру много лет и случайно набрел на полный несметных богатств отцовский дом. Отец мечтал о возвращении сына, надеясь передать ему все свои сокровища. Но сын не узнал ни дома, ни отца, он испугался богатого дома и сидящего перед ним богатого человека, подумав, что ничего хорошего его здесь не ждет, и стал поспешно уходить. Отец, сразу же узнавший сына, послал вслед ему гонца с поручением вернуть нищего. Гонец схватил убогого и стал силой тащить его к отцу, но странник только перепугался, решив, что пришла его смерть. От страха он упал и стал судорожно биться о землю. Добрый отец велел отпустить нищего, побрызгать ему водой в лицо и не затевать с ним больше никаких разговоров, ибо с грустью осознал все его ничтожество. Нищий оправился, встал с земли и побрел в бедную деревушку, чтобы заработать там немного денег себе на пропитание.

Тогда мудрый старец решил прибегнуть к очередной уловке. Он послал двух худых, одетых нищими гонцов, которые предложили сыну хорошую плату, если он согласится убирать вместе с ними нечистоты рядом с домом отца. Долго наблюдал старец за сыном, затем снял с себя драгоценности, облачился в грубое платье и приблизился к нему, играя роль надсмотрщика за работами. Это продолжалось достаточно долго, для того чтобы отец смог предложить сыну остаться, увеличив плату и дав ему много еды и всякую утварь; более того, он сказал молодому человеку, что теперь он ему совсем как сын, ибо старец за все время не видел от него ничего плохого.

Прошло еще много лет, и отец стал слаб и болен, но к этому времени он уже приучил сына входить в свой дом, постепенно, под разными предлогами, ознакомил его с хранящимися в нем сокровищами. Долгое время сын жил в сознании своей ничтожности и даже не мыслил взять себе что-либо, кроме чашки еды. Однако с течением времени у него вызрели большие замыслы, он стал стыдиться своих прежних взглядов, и тогда отец всенародно объявил, что это его сын, которому принадлежат все сокровища отцовского дома. И теперь сына охватил уже не страх, а великая радость.

Так благополучно закончилась эта тяжелая история, в которой отец – это, конечно же, Будда, его богатства – сокровищница знаний Будды, а сын – это любой из нас с вами, старательно бегущий от несметных сокровищ. Отец передал сыну свое всеведение, лишь тщательно подготовив его к этому, ибо вручение такого дара до срока весьма опасно для получившего. Как говорит великолепная Дхаммапада,когда глупец на свое несчастье овладевает знанием, оно уничтожает его удачливый жребий, разбивая ему голову.

И наконец, третья притча – о призрачном городе. Группа людей, ведомая мудрым и опытным проводником, двинулась в путь по трудной и опасной дороге, навевающей на путников безотчетный ужас, в надежде дойти до места, где спрятаны несметные сокровища. Долго ли, коротко ли они шли, но всех их обуял страх и охватила смертельная усталость, так что они решили повернуть назад, поскольку дорога вперед была для них слишком длинна. Острая жалость к путникам вошла в сердце искусного проводника, и он возвел посреди дороги призрачный город, который дал им пристанище и кров, более того, даровал покой. Когда же наши путешественники достаточно отдохнули, призрачный город исчез, словно его и не было, ибо был возведен лишь для того, чтобы перевести дух. Ведомые проводником, люди вновь смогли двинуться в путь и достичь места, где их ожидали сокровища.

Конечно же, мудрый проводник – это Будда, группа путников – люди, впервые вступившие на путь Учения, призрачный город – это Хинаяна, созданная лишь для того, чтобы достичь хотя бы призрачной цели, дальнейший же отрезок пути – это путь Махаяны, а место сокровищ – махаянистская нирвана, истинная цель затеянного предприятия.