Текст книги "Маленькие"
Автор книги: Елена Некрасова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
µ
Сегодня Марья Ивановна на пятнадцать минут опоздала к началу урока. Только в молодости с ней случился подобный казус, ну это понятно – ночные прогулки, влюбленность… Главное, вчера легла не поздно, проверила сочинения, посмотрела полчаса телевизор. И не услышала будильник, хотя будильник она давно уже заводит по привычке – с тех пор, как стала жить в деревне, поднимается с петухами. Ничего не снилось, вроде… нет, пару раз за ночь она просыпалась в тревоге, как будто ярким светом светили в лицо, странное ощущение. Но откроет глаза – всё спокойно, темнота. Утром вскочила как ошпаренная, солнце било в окно, на часах – 8:15. Ужас! Позорище. Почти все ребята разбежались, еще бы – училка не пришла на урок…
Давление меняется, или магнитная буря, но всё время клонит в сон. Аномальная весна, даже по телевизору вчера говорили. Это ж надо, самое начало апреля, и такая жара. Листочки, конечно, пока не распустились, даже почек не видно, но двадцать два градуса на термометре! Обычно в это время снег лежит… Возможно, поэтому она такая вареная? А сегодня что-то особенное. После уроков еле дошла домой, в висках стучит, к ногам будто гири привязали. Мила тоже в последнее время жалуется на мигрень. А Нюрка заявила, что не верит во всю эту погодную чепуху, мол, просто мужиков вам не хватает, подруги. А где их взять? Пьянь одна, если ничейные…
По настоянию сестры Марья Ивановна даже на сайте знакомств завела анкету, а толку?! За целый год ни одного приличного человека… да и неприличных раз-два и обчелся. Столичным барышням чаще пишут, кому нужна деревенщина? Она просматривала чужие странички, есть весьма откровенные, причем независимо от возраста. Таким и комплименты шлют, и посещаемость высокая, а ее рекорд – пять человек за месяц. Марья Ивановна сама написала одному мужчине из Твери, вроде интеллигент, симпатичный, седовласый. Якобы мечтает жить на природе с понимающей подругой жизни. Ни ответа ни привета…
Только один неприятный мужик с обвислыми щеками ее несколько месяцев доставал. Ты, мол, женщина с виду спокойная… а готовишь – вкусно? Потому как если не вкусно, ничего не получится. А то была у него тоже учительница, так ни черта не умела, только шубу просила купить, чтоб в школе хвастаться… Уже два месяца Марья Ивановна не проверяла свою страничку на сайте, да и как? Сестра недалеко живет, всего полчаса езды до Махеровки, а время выбрать сложно. В Каменке есть один интернет-клуб, но там молодежь собирается. Не будет же она позориться перед учениками, они сразу вычислят, что училка ищет мужа…
Что творится со здоровьем? Хорошая погода, на огороде уйма работы, и домашние дела накопились, а она сидит и сидит…
Марья Ивановна взялась выбивать ковер, но голова вдруг сильно закружилась. А главное, с самого утра не оставляет дурацкое чувство, что кто-то за ней наблюдает, она то и дело озирается по сторонам. Это что, психоз? Мало того что день не заладился, не хватало ей еще нервного расстройства. Понятно – давление, переутомление, но совсем не вовремя. На носу госэкзамен, Любочка на золотую медаль идет… а остальные просто кошмар и ужас, хоть на тройки бы ребят вытянуть, мальчишек особенно. Может, и правда попить валерьяны, как Милка советовала? Вместо валерьяны налила себе пятьдесят грамм самогона, залпом проглотила, вроде полегчало. Марья Ивановна выпила еще рюмочку, устроилась у телевизора, внутри разливается тепло…
Новости пропустила, криминальный сериал неохота смотреть. Она стала переключать каналы, а в Каменке их всего-то четыре, губу не раскатаешь… И вдруг что-то странное она ощутила, и даже увидела… ее телевизор стал как будто немного квадратнее, выпуклее… неужели алкоголь так подействовал? Ой-ой, и он продолжает округляться, превращаясь в серовато-светящееся яйцо, на экране мелькают какие-то кадры, но уже смазанно… Марья Ивановна отяжелела, не в силах пошевелиться, пальцы судорожно сжимали пульт… было не страшно, даже покойно и тепло, будто ее обложили периной; она не верила в реальность происходящего, хотя сознание и фиксировало эти странности. Вот по яйцу пошли помехи, как будто антенну сорвало, вот снова появилось изображение, предельно четкое – овальный стол с сидящими людьми в зеленых костюмах, какие-то странные у них лица, сморщенные, как моченые яблочки, но главное, они внимательно смотрят на Марью Ивановну, явно ее рассматривают, она это чувствует! И она не может оторвать взгляд от телевизора… хотя этот висящий над тумбой объект в три раза больше ее телевизора, прямо дирижабль какой-то… «Пить меньше надо», – подумала Марья Ивановна, и сразу же веки потянулись вниз, «перина» начала окутывать голову. Скользнула мысль: «Завтра снова опоздаю, даже будильник завести не успела…» – и наступило глубокое забытье…
χ
Куи и Хоми прогуливаются вокруг озера Ревалсар, мирно беседуют. Пожалуй, давно им уже не было так хорошо вдвоем. Куи рассказывает о злоключениях на Гоа даже с юмором, ругает собственное упрямство.
– Понимаешь, они гениальны, эти папуасы! Сразу включаются в поиски, предлагают с кем-то познакомить, отвезти в нужное место, дают кучу советов… понятно, ни черта они не знают и не видели. Но мгновенно убеждают себя, что без их участия дело не выгорит, даже проверка IK не помогает. Они абсолютно искренни! А еще в такую жару попробуй каждый раз проверять, я столько сил потерял за неделю, даже страшно… Почему нигде нет свежевыжатых соков? Там я три литра в день выпивал, а здесь их нет, дикость какая-то… Так вот, не думай, что я сдался. Осядем в России, обустроимся… короче, я решил впасть в состояние U-Q, дней на пять.
– Тебе рано работать с путешествиями в прошлое, Ку. Или надо спрашивать разрешение Центра.
– А я не собираюсь! И так живем как крысы подопытные. Тошно жить.
– Снова начинаешь? Успокойся, хочешь, сам посмотрю, что там такое…
– Правда, посмотришь?! Слушай, я ведь не собирался в шестнадцатый век, я понимаю, что нельзя так далеко. Хотел просмотреть, что этот отморозок Биаму видел в Мармао – своими глазами, понимаешь? И видел ли вообще? Может, он карьерист и врунишка, а мне расхлебывать. Эти Биаму, сам знаешь… На руководящие посты кишка тонка, а все как один в Центре ошиваются, хоть поварами, хоть уборщиками, лишь бы в теплом местечке.
– Не выдумывай, твой друг Бри живет в Мексике, и он тоже Биаму, между прочим…
– Я ж не говорю, что все поголовно! Ладно, неважно… а ты сможешь посмотреть подальше, а, Хо? Ну, пожалуйста!
– Как сказать… в принципе, могу, но это U-Q дней на десять, и еще выходить столько же… гарантий никаких, ты знаешь. А у меня сейчас другая миссия, нельзя тратить столько энергии.
– Так я понимаю! Ты сначала с ней познакомишься, всё такое, начнете общаться… а потом скажешь, что надо в командировку, например. Разве плохо? Женщины от разлуки сильнее влюбляются.
– Посмотрим. Ха, легко сказать, влюбляются…
– Да ты не переживай! С такими показателями точно влюбится. Эх, мне бы так! Ну, ничего, главное, что начало положено, скоро и нам позволят… Бо-а-ра ничего не говорил про Усиму, точно? Может, ты забыл? Ну ладно, молчу…
Хоми стало немного грустно. Куи так радостно воспринял весть о женитьбе линии Аму, потому что уверен – будет и на его улице праздник. Хоми не собирается разубеждать партнера, пусть Куи как можно дольше пребывает в иллюзиях, но… было сказано, что программа рассчитана только на Аму. Во всяком случае, на ближайшие триста лет. Конечно, возможны поправки, судя по тому, как большинство Аму кисло отреагировали на женитьбу… но скорее всего разрешение получат линии Лу и Чуиму. А Усиму, с их скверным характером, уж точно в последнюю очередь…
Ай-яй-яй, паломники снова перекормили карпов, несчастные рыбины грузно зависли, высунув рты, и глотают воздух. Вода стала мутной, вся поверхность озера покрыта пленкой раскисшего печенья, а люди всё кидают и кидают им корм… некоторые рыбы уже агонизируют, от недостатка кислорода то и дело подскакивают над водой, и так высоко, на несколько метров, надо же… «Ом-мани-падме-хум, Ом-мани-падме-хум…» – распевая молитву, девушки сыплют с мостика печенье прямо на сдыхающих рыб.
– Куи, поднимемся к пещерам?
– Хочешь сделать подношение Падмасамбхаве? А что, флажки повесим, я бы тоже загадал желание…
– Шутишь, да? Просто надоело смотреть на мучения этих карпов. А наверху посидим, полюбуемся.
– Нет, лучше не надо. Слишком много сексуальных вибраций около этого Падмы. Тебе, может, и полезно. А мне что потом делать? Давай лучше на Шивалик, там погуляем.
– Ну давай. Стой! С ума сошел, прямо с места заводишься… тут же людей сколько! Отойдем хотя бы от озера.
Куи такой порывистый, уже собрался припустить с места и раствориться в воздухе, всем на удивление. Разве что карпы спокойно отнесутся к такому номеру…
µ
А Марья Ивановна и не рассчитывала. Больше месяца не заглядывала на сайт, и ни одного нового письма… зато сестру повидала. Хотя была мыслишка, что неспроста ей снятся странные сны. Но, видно, обычное переутомление. После дождя дорогу расквасило, автобус то и дело заносит, от жуткой тряски разболелась голова… или реакция на погоду? Сейчас два часа дня, а так темно, будто уже вечер. Дождь прекратился, но порывистый ветер то и дело бросает капли в стекло, с деревьев сдувает, наверное. Серые тучи, серые поля, серые облупленные строения, заброшенные, недостроенные… Безлюдье кругом, убожество. Автобусные остановки без козырьков, женщины кутают детей в целлофан, мужик пытается вытянуть телегу из кювета… Только солнышком и спасаются эти пейзажи, а когда пасмурная хлябь нависает, хочется выть. А что дома? Тоже разруха, корова не доена, рук на всё не хватает, и сил всё меньше. М-да, слишком низкий трамплин для прыжка в новую жизнь, ничего не получится, Марья Ивановна… Столичным-то барышням проще найти кавалера, хотя кто их знает, у всех свои проблемы. Спать ужасно охота, можно было б подремать немного, но позади нее Гришка с Фомичом шумно приканчивают вторую бутылку, а пересесть некуда. Гриша спивается, а ведь какой был мужик работящий… Нюрка кроет его последними словами, а сама-то? Спуталась с Костей, все это знают, ну и развелась бы по-честному, раз такое дело. Так нет, оба ей нужны, видите ли… А мужики пьют без закуски, Гриша то и дело утыкается головой в ее спину и бормочет извинения, Фомич пока держится, рассказывает про огород:
– …та гниль одна, гниль на гнилье… три года ж гниет, зараза, а в этом году проросло – так уже всё черное, и помидоры еще от той картошки позаражалися, зараза такая… Заехал бы, глянул, ты ж в ентом соображаешь.
– В ка-артошке? – Гриша еле языком ворочает. – Не… это Костян соображает… я ж продаю токо. И воще я это… не мое это, короче…
– Чё не твое? Ты фермер или хто?
– Я ж те говорю – Костян, брательник, занимается – вредители, всё такое, бля… а я по технике больше. Я воще думаю к ребятам на автосервис пойти. А к этой хренотени, бля, душа не лежит. Комбикорма, удобрения, бля, парники, индюки, я ж это… механик с дипломом, ёпт!
Гришка вдруг распалился не на шутку, орет прямо ей в ухо. Марья Ивановна попросила не материться так громко, и без того голова раскалывается….
– Всё-всё, из-зни, Маш, понял… молчу уже, просто, бля… наболело. Фомич, наливай…
Она сошла на центральной остановке: надо заглянуть в магазин, вдруг мед завезли? С прошлой недели обещают. А почему так много народа? Ярмарка какая-то… а, ну да, сегодня же воскресенье. Ничего интересного, китайцы приехали на двух микроавтобусах, разложили вещи прямо на земле, на кусках целлофана. Всё это ерунда… лето на носу, а у них одно зимнее – куртки, шапки, сапоги. А китайская обувь просто ужасная: были у нее одни туфельки, жесткие, как колодки, – наша обувь гораздо удобнее. Но люди толпятся, рассматривают. Понятно, вещи-то дешевые. Ага, там директриса что-то уже примеряет. Кстати, можно взглянуть на спортивные костюмы, старый совсем негодный…
– Добрый день, Анна Васильевна! Куртку приглядываете?
– Здравствуйте, Машенька. Маме хочу взять, примерить бы надо, только она сюда не дойдет…
Почуяв интерес, к ним подскочил бодрый паренек: «Очень хорошая порода! Без едкого вещества! Противоморозная! Триста!»
– Что?! Это что он сказал?
– Он еще разговаривает, остальные вообще ни бум-бум, только цену пишут фломастером. Скажите, а подкладка из чего? Не понимает… – Анна Васильевна для наглядности мнет подкладку понравившейся куртки, – ну, что там, внутри? Что это? Внутри?
– А! Пухи, пухи! Без едкого вещества! Триста!
– Хм, вроде и недорого… Жидковатый пух, правда. Но лучше, чем синтепон… даже не знаю… Всё-то у него без едкого вещества, а всё равно химия, ненатуральная ткань… сколько, интересно, вон та дубленочка? Вот эта сколько стоит?
– Майка из говядины? Очень хорошая, ворот из песцы! Пять тысяч! Уступаю!
Смешно, но Марья Ивановна китайский и на таком уровне не знает, да и вообще никакой язык, кроме русского… так что всё относительно. Снова вспомнился этот странный сон, в котором люди в зеленых костюмах обучали ее чему-то. А вот чему? Убей, не вспомнить. И язык был совсем незнакомый, как тягучая песня, отдельных слов не вычленить. Но кое-что она поняла… например, когда самый сморщенный человек показывал ей города древней страны. Все они разрушены, случилась катастрофа, кажется, землетрясение… а «зеленые костюмы» хранят память, и язык, и разные научные знания, потому что там была их родина… еще они показывали множество геометрических фигур, надписи какие-то, что-то умное объясняли-разъясняли, но без толку – ничего она не запомнила. Вот так и она своим ребятам про Раскольникова, про Онегина, про Обломова… нервничает, придумывает, как донести материал, достучаться… а он отскакивает, как горох. Главное, несколько раз уже снилось такое. Марья Ивановна сидела за партой, как ученица, и смотрела на большой экран, а там показывали виды этой загадочной страны – красивые здания, сверкающие под солнцем, будто сделаны из хрусталя, и великолепные парки с розовыми дорожками, и какие-то церемонии на морском берегу…
Ладно, спортивные костюмы таких цветов, что корова испугается…
В дверях магазина она столкнулась с Гришкой, еле держится на ногах, но снова с бутылкой. И какой-то пожилой мужичок с ним, не местный. Вдруг Гришка поменялся в лице, испугался, попятился за угол магазина. Что за оказия? Марья Ивановна обернулась – ну, ясное дело, сзади приближается воинственная Нюра, да еще с палкой в руке.
– Ах ты ж пьяная морда! Ах ты чтоб тебя!
Когда Нюра в гневе, ей лучше не попадаться под руку, и обычно Гришка дает стрекача. На этот раз прыти не хватило, растерялся, замешкался, и Нюрка огрела его от души…
– Ты чё? Ты чё дерешься?! – Гришка закрывается, пытается спрятаться за пожилого, сейчас и тому попадет.
– Я те покажу, чё! Посерёд дня уже заливаешься, да?! Хуль ты цемент во дворе развел, мудила драная?! Несушка в него угодила, а он тут ошивается! – она снова бьет мужа, от ужаса тот даже не успевает уворачиваться.
– Нюр, ну перестань! Хватит, убьешь же!
– И убью! А ну пошел!! Пошел домой, кому говорю!
Погнала мужа по дороге, народ хохочет, еще бы… жаль мужика, Марья Ивановна прямо расстроилась. Гришка добрый мужик, безотказный – всегда готов был подсобить, порой сам замечал, что в хозяйстве не ладится. Давай, говорит, Маш, забор тебе подправлю, а то покосился… И денег не брал, обижался. Ух ты! Какая крошечная машинка едет, никогда еще Марья Ивановна не видела такой игрушечной машинки… красная, чистенькая, блестящая, прям жучок. И народ заметил, все глазеют. Даже непонятно, как люди там внутри помещаются. Разворачивается на площади… хм, похоже, тот грузовик едет за ней, тоже разворачивается. Остановились у дома покойницы Шуры… родственники, что ли?.. Из машинки выходят дети? Вот это да!.. Нет, это же… лилипуты! Таких маленьких человечков Марья Ивановна видела только с мамой в цирке. Cколько им лет, интересно? Надо подойти поближе, все там уже столпились, даже Нюра с Гришкой вернулись. Смотри-ка, один совсем лысый, а другой повыше и сильно деловой, во как командует разгрузкой! Мебель сгружают, ящики, ух, какой сундук старинный… а стулья малюсенькие, под их рост приспособлены, ну дела! Неужели будут жить в Шурином доме? Этот повыше – в джинсах, пиджак зеленый у него, модник, видать. А лысый скрылся в доме и не показывается больше… Старуха Владиславовна взяла ее под руку, оперлась, ноги уже совсем не держат.
– Ай-яй-яй, Машенька, гляди, что творится… Шуркин дом лилипутам продали. Срамота, ей-богу, Шуркин дом лилипутам…
χ
Хоми гармонизирует пространство дома, но здесь всё хорошо, на удивление. RZ меньше пятидесяти, даже не верится. А если вынести бабушкино трюмо, круглый стол и этажерки, то жесткость снизится до двадцати… хотя нет, эти этажерки с красивой резьбой нейтральные, можно их оставить. Пускай Ку расставляет свои цацки…
– Хом, водитель просит еще сотню, говорит, два лишних километра накатали. У тебя есть наличность?
– В бардачке посмотри.
Марья Ивановна Ивкина тоже была среди зрителей. Хоми так смутился, что сразу же ушел в дом. Почему он не подумал, что может встретить ее? Оделся бы поинтереснее, и те туфли на каблуке надо было, а то Куи получился гораздо выше ростом. А он в спортивном костюме, лысый, кепку даже забыл надеть… Где эти серые туфли? Куда грузчики поставили чемоданы с одеждой? Ага, вот они. Хоми достал испанские туфли, но на улице такая грязища… как говорится, курам на смех. А, вот это подойдет! Он же придумал ухищрение, специально для знакомства – подложить в кроссовки высокие пробковые стельки, затянуть как следует шнурки, чтобы с ног не спадали, и рост увеличивается на десять сантиметров. Так, теперь серые джинсы и любимая курточка, как раз по погоде.
– Ты куда это вырядился? Слушай, ребята тоже просят накинуть по полтиннику хотя бы.
– А им-то за что? У них расценки фиксированные.
– Ну, не знаю… если хочешь, сам иди разбирайся.
– Я не могу, там она, понимаешь…
– Где она? Кто?
– Марья Ивановна.
– Да ты что?! А какая она? Ладно, сам просканирую. Я им сотню на двоих накину, хорошо?
– Мне что, жалко, по-твоему? Просто это не по правилам. Сам недавно возмущался индусами, а здесь народ тоже бедный и хитрый, только грубее и RZ часто зашкаливает, сам видел, а YН очень низкий. Будешь потакать, сядут на голову.
– Ладно, я понял, просто не хочу ругаться в день приезда, считай, что верю в приметы.
Хоми оделся, оглядел себя в трюмо… а, кепка еще. Это зеркало надо вынести, вибрации Du-5 не очень сильные, но неприятные. И они имеют свойство усиливаться в жилых помещениях. Но без большого зеркала тоже невозможно, вот вылетело из головы… в этом селе продаются зеркала, интересно? Надо узнать.
– Хо, она уже ушла, нет ее, почему ты раньше не сказал?
– Ушла? Это хорошо, тогда я прогуляюсь немного.
– А вещи кто разбирать будет? Совсем уже обнаглел.
– Ку, отстань, я устал с дороги, ноги затекли, надо размяться… прогуляюсь часок, хочешь – вместе?
– Нет, я лучше начну распаковываться.
Хоми идет по обочине, какая тоска… Покосившиеся хибары, сараи безрадостные, грязь и серость вокруг; встречаются добротные каменные дома, но редко и весьма безвкусные. Да, зажиточных сельчан здесь мало. Магазин уже закрылся почему-то, его отправили в другой, в километре от дома. С зеркалами тут проблема: говорят, только под заказ или в Дубровку надо ехать. Пока направление магазина совпадает с маячком дома Марьи Ивановны. Ясное дело, ему хочется пройти мимо, хоть мельком взглянуть, где она обитает. Солнышко проглядывает из-за туч, стало веселее идти, хотя прогулка сопровождается разноголосым собачьим лаем, Хоми надеется, что все они на цепи. Можно гармонизировать собак, но ведь они за каждым забором, слишком много энергии потеряет. Впереди на дороге мальчишки гоняли ржавое колесо, но увидели Хоми и встали как вкопанные.
– Привет, ребятки! Как жизнь?
Завизжали и бросились наутек, испугались незнакомца… Нет, на дальние расстояния на этих пробковых вставках ходить нельзя, от непривычного положения ступни ноют всё сильнее. Так, вот здесь надо сворачивать к дому Марьи Ивановны, он совсем недалеко, а магазин еще с полкилометра по дороге. И каким будет выбор? Ха-ха! Разумеется, Хоми пошёл по маячку. Сигнал усиливается – ага, вон тот, третий по левой стороне. Ну… ничего так, не хуже других. Двор чистый, ухоженный. А забор плоховат, весь покосился, тяжело жить одной… Вообще-то он не собирался останавливаться, думал, что пройдет мимо, создаст скан-проекцию и потом как следует рассмотрит, на досуге. Скан требует немалых энергетических затрат, а дорога и эта ходьба на подставках отняли много сил, да и вообще – суматоха последних дней… Ой… Сама Марья Ивановна – она вышла из сарая, несет полную банку молока, заметила, черт! Как он тут стоит и разглядывает, неудобно, надо что-то…
– Здравствуйте, хозяюшка! А вы мне молочка парного не продадите?
– Здравствуйте… а у меня корова-то одна, это вам к Мезиной, или к Сазоновым надо, они и творог на продажу делают, или к Скворцовым, их найти легко, рядом с вами как раз живут.
– Понятно. А мне всего один стаканчик, брат вообще не употребляет… Может, я у вас всё-таки буду покупать, если вы не против? А, извините! Иван Денисович Кашин, но лучше просто Иван.
– Очень приятно, какое имя у вас литературное… Марья Ивановна Ивкина. Ну, если не лень так далеко ходить… Стакан я вам и так налью, пейте на здоровье. А денег никаких не нужно, даже не думайте.
– Спасибо большое!
– Да вы заходите во двор, сейчас я принесу… Здесь выпьете или с собой дать, в баночке?
– М-м-м, лучше с собой, если можно. Баночку я обязательно верну.
– Да уж, такую ценность нужно вернуть обязательно…
Хоми возвращается домой и просто парит над землей, – как здорово получилось! И никакой боли в ногах, надо же… Милая деревенька, и эти куры, разрывающие мусорную кучу, и облаявший его старый пес, и тревожно гогочущие гуси, и вросший в землю остов машины, внутри которого расположился чумазый малыш… «Мя-яу!» О, худенький котенок вышел на дорогу, смотрит на Хоми и мяучит, бедняга. А, кстати! Ведь он уже собирался вылить молоко в ближайшую канаву. Ненавидит молоко, особенно парное, даже запах не переносит. Ну-ка, поглядим, что тут есть подходящее… потому что из банки котенок не сможет пить, да и ходить за молоком с ней удобно. Ага, вот обрезок резинового мяча, как раз в форме мисочки. Хоми осторожно наливает молоко, кыс-кссс, ну, иди сюда, киса, не бойся. Вку-усное молочко…
