Текст книги "Пир во время войны"

Автор книги: Елена Миронова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

ГЛАВА ПЯТАЯ

– Я никак не могу привыкнуть к левостороннему движению, – пожаловалась Жанна.

– Но тут же написано, прямо на дороге, – Камилла Аскеровна победно нацепила очки, – посмотрите направо, а потом – посмотрите налево.

– Ты совершенствуешь свой английский, – съязвила Жанна. – Равно как и умение брать то, что плохо лежит.

Камилла Аскеровна насупилась. Ей совсем не нравился тон, которым с ней разговаривала внучка. В конце концов, Камилла Аскеровна старше её в четыре раза, и уже это одно даёт ей право… Вспомнив про свой возраст, старушка постаралась переключиться на другую тему. Подумать только, и как Жанна умудряется видеть то, чего не видят другие?

Камилла Аскеровна плотнее прижала к себе довольно увесистую сумку – от Гуччи, между прочим, набитую всякой белибердой с Портобелло. Они с самого утра гуляли по этому знаменитому рынку, и Камилла Аскеровна, поражаясь тому, что здесь можно найти всё – от антиквариата до копеечной безделушки, безвозмездно позаимствовала у торговцев: серебряную ложечку, старинную книгу в пыльной обложке, жестяную баночку с чаем, какую-то странную фигурку, бронзовый подсвечник и шёлковый платок. Она попыталась припомнить, что ещё она там прихватила, но не смогла. Вот странность – то: продавцы не видели, а Жанна разглядела!

Делом чести для Камиллы Аскеровны было получить желаемую вещь бесплатно. И вовсе не потому, что она не имела возможности тратить деньги. Просто последние лет десять ей было так скучно, что она придумала себе это невинное развлечение. Старушка не отдавала себе отчёта в том, что оно было действительно невинным довольно давно – когда она шутки ради прятала принадлежащие домочадцам и друзьям семьи мелкие предметы: ручки, ключи, зубные щётки. Ей доставляло несказанное удовольствие видеть, как кто-то из детей или внуков носится по дому в поисках ключей от гаража или расчёски.

Потом ей это приелось, и захотелось чего-то остренького. Пожилая женщина рискнула в примерочной кабинке одного из магазинов: она мерила несколько свитерков, и решила подшутить над продавцами. Будучи энергичной, стройной дамой, она натянула под свою старую кофту один из свитеров, оторвала от него бирку, и засунула её в щель примерочной кабинки. Затем вынесла остальные пуловеры, и отдала продавцам. Камилла Аскеровна искренне собиралась выйти из магазина, потом вернуться и радостно сообщить, что девушки – продавцы проморгали, и её эксперимент закончился успешно. Она планировала по матерински пожурить девушек, и научить их присматривать за покупателями.

Но, когда ноги Камиллы Аскеровны, обутые в модные ботиночки, вынесли её за пределы магазина, ей пришла в голову простая мысль. А зачем, собственно, возвращаться? Почему бы ей не оставить этот свитер себе? Особенно если учесть, что инстинктивно она выбрала тот, который понравился ей больше других.

Нельзя сказать, чтобы и десять лет назад женщина была стеснена в средствах, однако Малик тогда ещё не поднялся так высоко, и всё – равно ограничивал бюджет матери, выделяя ей определённое содержание. Это сейчас у неё – кредитка, а тогда…

Впрочем, Камилла Аскеровна постаралась отогнать воспоминания. Ей вовсе не хотелось напоминать себе, что она пошла на банальное воровство не от нужды, а от скуки. Ведь было бы куда романтичнее, если бы она, а лучше, её семья, нуждалась, и она, женщина ммм… не слишком юная, спасала бы их от голода и холода… Мимо промчался двухэтажный красный автобус, и Камилла Аскеровна вздрогнула.

– Давай зайдём в паб, – нарочито небрежно предложила она. – Я немного устала…

Жанна повернулась к ней, и насмешливо уставилась чёрными глазищами – смородинами в родное морщинистое лицо. Камилла Аскеровна нервно поправила стильный платок – на сей раз от Гермес. Ну что за внучка такая, как говорится, на ходу подмётки рвёт!

– Ну и что? – с вызовом начала она. – Деточка, что тут страшного в том, что мне понравилось знаменитое английское пиво?! Как говорится, делу время, потехе – час.

– Да, в общем-то, ничего страшного, – согласилась внучка, – если не считать того, что после употребления эля ты становишься совсем неуправляемой, и тащишь даже пепельницы со столов!

Анатолий Максимович Резник сочувствующе смотрел на друга детства, Ковалёва Владимира Ильича. Тот с униженным видом просителя раскуривал трубку, пытаясь скрыть обуревавшие его чувства. Резнику стало неловко за приятеля, и он нажал на кнопку селектора.

– Катя, принесите нам кофе, пожалуйста…

А потом, подмигнув Ковалёву, достал из шкафчика початую бутылку коньяка.

Вообще-то у Резника дел было выше крыши, но Ковалёв давненько не захаживал к нему в кабинет. Да и вообще, они не виделись уже несколько месяцев. Так, созванивались иногда… Поэтому Анатолий Максимович, изо всех сил стараясь сохранить радушную мину, предложил приятелю коньячка. Когда-то, в школе, они были очень близкими друзьями, и не переставали дружить и в юности. Чёрная кошка пробежала между ними, когда Резник познакомился с Галиной, нынешней женой Ковалёва.

Он влюбился в неё, как мальчишка. Да, собственно, тогда он и был настоящим мальчишкой – ему только стукнуло восемнадцать. Галка была самой красивой девчонкой, которую он только видел. Она приехала с родителями из другого города, и поселилась в доме, где жили Резники. Толик краснел в её присутствии, стеснялся, мычал что-то, и никак не мог с ней познакомиться.

Однажды они с Вовкой, то бишь с нынешним Владимиром Ильичём, сидели на лавочке у подъезда, и курили. Мимо прошла Галина, притормозила, присела рядом, и деловито попросила сигаретку. Вовка тут же принялся сыпать остротами, рассказывать анекдоты, и бренчать на гитаре, очаровывая красотку. Он был смелым и циничным в отношениях с девушками.

То же самое, и даже лучше, мог делать и Резник, но он смущался и не мог поднять глаз на девушку. Так что Галина пошла гулять в тот же вечер с Вовкой, а не с ним. Резник молча страдал, видя, как друг завоёвывает сердце самой красивой девушки на свете. А потом, когда он наконец-то решился признаться Вовке в том, что любит Галю, его призвали в армию. Ковалёва не взяли в армию, найдя у него плоскостопие. В те годы таких ещё не брали служить отечеству.

Когда Резник дембельнулся, на перроне его встречали родители и друг Вовка с женой Галиной. Возле них стояла коляска, в которой восседал толстый младенец.

– Да я женился, потому что она залетела, – сообщал другу пьяный Вовка в тот же вечер. – Ты думаешь, я не знал, как ты её любишь? Поверь, не собирался ничего такого… ну, ты меня понимаешь. Она сама, первая начала. Кто бы устоял?

Резник молча пил, стараясь держать себя в руках. Тогда ему казалось, что жизнь кончена. Любимая, желанная девушка стала женой другого. Он постарался свести на нет все контакты с Ковалёвым, и принялся упорно работать. Только работа помогала ему забыть о своей боли и безнадёжной любви.

Однажды, когда он возвращался с института, где учился на вечернем отделении, ведь днём ему надо было работать, его ждал сюрприз: на лавочке, той самой, на которой они с Вовкой познакомились с Галиной, сидела она сама, нервно теребя в руках сигаретный окурок.

– А я тебя жду, – хрипло сказала она. – Поговорить надо…

Толик провёл её в свою комнату, подальше от родительских глаз, и молча слушал жалобы любимой женщины. Мол, Ковалёв её не любит, позволяет себе даже руки распускать, всё произошло так глупо, он практически её изнасиловал, а потом, когда она забеременела, ей пришлось выйти за него замуж…

Галка говорила много и вдохновенно. Кажется, она даже была под градусом. Резник молчал, иногда вскидывая голову и разглядывая любимое точёное личико.

Галка села рядышком, стала плакать, просить, чтобы простил. Оказалось, что она тоже знала о его любви к ней. А потом это получилось как-то само. Галка оказалась в его объятиях, и Резник не удержался, что называется, «поплыл».

К утру он уже принял решение жениться на ней, поговорив с Вовкой. Раз она ему не нужна, то он, Толик, заберёт её себе. И ребёнок, Людочка, не помеха. Она ещё совсем кроха, станет называть его папой. А потом они и своих родят.

И слава Богу, что он прежде решил поговорить с Вовкой, другом.

Тот саркастически усмехнулся, когда услышал горячую тираду Резника.

– Она не пойдёт за тебя, – выдохнул он. – Неужели ты так ничего и не понял? Галка – обыкновенная шлюха! До тебя она переспала ещё с Валеркой и Самсоном, и у меня есть подозрения, что не только с ними.

Резник обозвал друга лгуном, они чуть не подрались. И Толик решил встретиться с Галиной, и обсудить с ней своё решение жениться на ней. Женщина подняла его на смех.

– Ты же – студент, а мне надо кормить дочь, – заявила она.

– Но я же работаю, – удивился Резник.

– На заводе, и получаешь копейки!

– Значит, ты не выйдешь за меня? – обозлился Толик.

– Что же я, спятила? – засмеялась Галка. – Вовка хоть и козёл, но он обеспеченный. А ты…

Резник хлопнул дверью. Он понял, что друг говорил правду. Галка – просто шлюха. Ну, может, разве что дорогая шлюха. Вовкины родители были людьми обеспеченными. Отец – член союза писателей, мать – директор английской спецшколы. Вероятно, Галка изначально знала это, и не случайно стала встречаться именно с Вовкой. Непонятно только, зачем же она приходила к нему в тот вечер? Неужели только за ЭТИМ?!

После этого Резник постарался больше не встречаться с Ковалёвыми, и стал учиться и работать, чтобы заглушить боль, прочно засевшую в нём. А потом он встретил Любу, и сразу же женился на ней. Только после этого, по прошествию нескольких лет, он смог спокойно встречаться с Вовкой и его женой. Они продолжили начатую в детстве дружбу. Вот только с Галкой Резник старался не видеться. Впрочем, четырнадцать лет назад случился ещё один эпизод, но Анатолий Максимович старался прочно изгнать его из памяти. А сейчас, глядя на курящего трубку приятеля, ему вдруг захотелось рассказать, как Галка снова появилась в его жизни. Тогда они отмечали день рождения Милы. Ей исполнялось шестнадцать. Естественно, были приглашены и Резники. Пашке было тринадцать, но он смотрел на Милу точно такими же глазами, какими когда-то Резник пожирал Галку.

Галина, выглядящая чуть старше дочери, хрупкая, роскошная блондинка, была в тот вечер очаровательна. Резник вышел подышать свежим воздухом на террасу, оставив жену и сына на даче Ковалёвых, где и праздновался день рождения. Не прошло и минуты, как рядом с ним появилась благоухающая головокружительным ароматом Галина.

– Хорошая у вас дача, – сказал Резник, чтобы что-то сказать.

– Да ну, – пренебрежительно махнула рукой Галина, – какая же это дача, так, избушка на курьих ножках. Вот у вас действительно дача…

На тот момент Резники ещё жили в городской квартире, и у них была и вправду отличная дача. Анатолий Максимович уже прилично зарабатывал, и купил огромный двухэтажный коттедж в чудном месте – в Барвихе.

– Помнишь, ты когда-то сделал мне предложение? – грустно спросила женщина. – Знаешь, я до сих пор жалею, что отказалась. Дурой была, не хотела семью рушить…

Резнику стало смешно. Он отлично помнил, в каких выражениях ему отказала Галка, и почему она это сделала. И уж, во всяком случае, отказала ему вовсе не из-за нежелания рушить семью, а из-за недостаточного количества его финансов.

– Ты прости меня, пожалуйста, – продолжала она, и вдруг прижалась к нему.

Он чувствовал её горячее стройное тело сквозь тонкую материю платья, её духи кружили ему голову, к тому же он выпил несколько бокалов шампанского, а оно будоражит голову.

И Резник, забыв о том, что в доме находятся его жена и сын, схватил Галку в охапку, отнёс в беседку, и там, на дощатом столе…

В общем-то, если быть честным перед самим собой, то Галина здорово помогла Резнику – с самого начала. Если бы она дождалась его из армии, и они бы поженились, то у Анатолия Максимовича не было бы той нефтяной империи, которой он сейчас владеет. Ведь именно из-за разбитой любви его жизнь сложилась так, как сложилась. Именно в работе находил он утешение. И пошёл учиться в институт нефти и газа, потому что уже тогда осознавал перспективу данного направления. А если быть совсем честным, то он с самого начала, будучи отвергнутым любимой женщиной, решил добиться небывалых высот – только затем, чтобы она поняла, кого упустила. Все эти годы он пыжился и выбивался из сил только затем, чтобы она оценила его положение. Только затем, чтобы она пожалела о случившемся много лет назад. Только затем, чтобы доказать – ей… Потом, когда он переспал с ней в беседке, ему показалось, что сейчас он заработал право быть с ней. Она с удовольствием бы бросила семью и переехала жить к нему. Только тогда ему это уже не было надо. Он любил жену, привык к жизни, которой жил, и стал забывать, что именно и кто толкнул его на этот трудовой подвиг, когда он с утра бежал на завод, а вечером сидел в студенческой аудитории и писал конспекты. Ночью он их учил, а утром снова шёл на работу…И всё время перед ним было лицо Галины, манящая конечная цель…

– Ты меня не слушаешь, – ворвался в вихрь его воспоминаний обиженный голос Ковалёва.

– Ну что ты, – соврал Резник, – конечно, слушаю. Хочешь ещё коньяку?

Как оказалось, Ковалёв появился, чтобы попросить у него денег. Не для себя – для дочери. Мила собиралась то ли записывать новый альбом, то ли снимать новый клип, и средств не хватало.

Резник согласился выписать чек на двадцать тысяч долларов – для начала. А вообще речь шла о ста двадцати тысячах.

Согласился, хотя отлично понимал, что вкладывать деньги в Милу нерентабельно. Певица она посредственная, на эстраде её и не заметишь, так, серая мышка. Ковалёв, продюсер дочери, что-то говорил о новом имидже. Впрочем, если так, то, может быть, у Резника даже есть шанс вернуть свои деньги. Хотя он мог бы их и не давать. Впрочем, если у Ковалёва ничего не выйдет с этими двадцатью, то Резник просто перестанет подписывать чеки для него. Но Резник выписал чек, прекрасно понимая, почему. Он утолял свои амбиции, он мстил Вовке за то, что случилось тридцать лет назад, и прекрасно понимал, что это глупо и по-детски. Уже ничего не вернёшь, да и не надо возвращать. Резник любил свою жену и сына. Но, пытаясь отыграться за те страдания, которые когда-то причинил ему друг, он выписал чек, и ещё добавил пять штук – от себя лично. Так сказать, в качестве бонуса.

Резник никогда не был мстительным и желчным, но ему доставило удовольствие видеть загнанное выражение в глазах Ковалёва. Впрочем, ему тут же стало стыдно за это, и он, смущаясь, щедро плеснул в бокалы янтарную тягучую жидкость.

Пятеро азербайджанцев – тех самых, ввязавшихся драку с курсантами военного училища, не дожили до утра. Как только рассвело, их трупы, с перерезанным от уха до уха горлом, аккуратно, в рядочек уложенные рядышком, были обнаружены возле кафе «Марсианка» милиционерами, курировавшими рынок. Курсанты остались довольны. Во время общего побоища они практически разорили рынок, а пятьдесят четыре торговца были покалечены – в той или иной степени. Малик подозревал, что многие из них уже никогда не вернутся в прежнюю физическую форму. И всё-же ему пришлось пойти на такую жестокость, и убить пятерых своих людей, ввязавшихся в драку с русскими. Иначе поднимется волна недовольства по всей столице, русские будут бить азэри( так эта нация называет друг друга), крушить их рынки, разбивать стёкла их магазинов, и во всём будет виноват Малик. Он себе этого не простит, впрочем, не только он. Когда случаются подобные вещи – слава Аллаху, случаются они довольно редко, надо быть точным и быстрым. Заодно и землякам надо показать, как делается бизнес. И что свои эмоции надо держать при себе, иначе это может кончиться вот таким вот образом. Ему самому пришлось ехать в этот военный институт, долго и униженно объясняться с генералом, а потом по его приказу комбат собрал батальон тех самых курсантов, и Малик извинился перед ними. И попросил рассказать подробности, как произошла драка, положившая начало жуткой разборке. Он выяснил приметы тех азербайджанцев, которые начали этот кровавый процесс. И обещал, что они будут наказаны – жестоко. Он выполнил своё обещание. Жёстче наказать своих людей было некуда. Кроме того, Малик отправил курсантам несколько десятков ящиков с различными фруктами. Пиво он не решился отправить, опасаясь вызвать недовольство генерала: всё-же это курсанты. А вот фрукты – в самый раз.

Вот почему Малик так хотел созвониться с дочерью и узнать, что она бы сделала в такой ситуации. Жанна, конечно, не подкачала бы, Малик уверен. Но всё равно ему надо постоянно проверять её, чтобы уйти в другой мир спокойным за будущее и дочери, и своей Семьи – маленького царства Малика Гусейнова.

Так, а теперь надо заняться менее приятным делом. Надо снять с должности Тофика, родного племянника, и поставить Рафата контролировать и этот рынок. Людей у Малика было много, но в основном – рядовые бойцы, торговцы, наркокурьеры. А таких, чтобы соображали, по пальцам можно пересчитать. Эх, лучше бы он не делал Мальчика телохранителем Жанны. Лучше бы он доверил ему другую должность.

Он сам не понимал, почему боится поставить Мальчика на рынок или устроить его в подконтрольный банк, например. Но Малик доверял своей интуиции, а она подсказывала ему, что Мальчик пригодится для другого, особого задания. Тогда, когда нужен будет человек не примелькавшийся, и здравомыслящий, хорошо говорящий по-русски. А Мальчик, этот эрудит, хорошо говорил не только по-русски, но и ещё, кроме него, на трёх языках. Даже на четырёх – если ещё прибавить сюда его родной чеченский. Впрочем, этот красавчик, кажущийся таким спокойным и равнодушным, на самом деле таил внутри себя опасную силу. Малик не раз сталкивался с этим и поражался несоответствию формы и содержания. Пока что, дожив до двадцати четырёх лет, Мальчик фактически ничем, кроме охраны Жанны, не занимался, кроме учёбы и тренировок по боксу. Ещё одно его достоинство – он великолепно стрелял. А как же иначе, когда его тренировали вместе с Жанной?! Малик горделиво усмехнулся и погладил себя по гладко выбритым щекам. Как бы там ни было, Жанна даст фору любому. Эта девушка – идеальное оружие. Но она – его дочь, и Малик ни за что на свете никому не позволит подвергать её опасности. Пусть она будет во главе Семьи. Жанна – мозговой центр, руководитель, отдающий приказы. А уж исполнителей на её век хватит.

Малик посмотрел в окно своего офиса, находящегося на юго-западе столицы. День выдался прохладный, но зато яркое солнце помогало ему видеть жизнь в солнечных красках – хотя бы напоследок. Малик так торопился упрочить положение Жанны в группировке, потому что ей одной не совладать с таким количеством самолюбивых мужчин, если Малик не успеет высказать свою волю во всеуслышание. Поэтому он каждую минуту думал о возвращении дочери, и молил Аллаха, чтобы это возвращение не заставило себя ждать. Если бы только Малик знал ЭТО до отъезда дочери и матери в Лондон, он бы попросил отложить поездку. Но он узнал результаты медицинского обследования только неделю назад. А в это время дочь уже наслаждалась красотами Англии.

Дело в том, что Малик был смертельно болен. Совершенно случайно, при обычном профилактическом медицинском обследовании, которое он проходил в обязательном порядке два раза в год, у него обнаружился рак. Метастазы уже охватили большую часть его организма. Жить ему оставалось всего ничего.

После того, что случилось, Милу могло утешить только одно известие. Именно его и преподнёс ей отец, прямо с утра. Мила, мучаясь с похмелья и раздавленная вчерашним практически изнасилованием, была не в духе. Когда отец постучался в дверь её комнаты, она, не стесняясь, грязно выругалась, запрещая ему входить. Обычно щепетильный папаша в этот раз не обратил внимания на нецензурные выражение дочери, и вошёл. Запах перегара ударил ему в нос. Мало пьющий Владимир Ильич сморщился, но стойко выдержал ровно две минуты в комнате Милы, чтобы сообщить ей о том, что у него есть деньги на раскрутку новой группы, в которой она будет солировать.

Плохое настроение Милы как ветром сдуло. Значит, её папашка не совсем конченый тип, раз сумел найти деньги. Хотя наверняка он взял их у Резника, больше-то не у кого. Мила искренне пожалела, что её мать в своё время совершила непростительную ошибку и не вышла замуж за Анатолия Максимовича. Несколько лет назад мать рассказала ей эту историю. Мила понимала, что мамаша приврала, про неземную любовь со стороны Резника, и про то, как он обещал покончить жизнь самоубийством, если Галина не выйдет за него. Со временем эта история претерпела значительные изменения, и теперь, во время ссор матери с отцом Милы, Галина кричала, что Резник из-за неё даже наглотался таблеток, но его откачали. Потом мать забыла про таблетки и стала врать, что Анатолий Максимович резал себе вены в ванной из-за неё.

Сначала Мила слушала эти истории с раскрытым ртом, а потом стала понимать, что всё это – ложь. Но то, что Резник был влюблён в Галину, не подвергалось сомнению. Иногда Мила спрашивала мать, почему же она не вышла замуж за Резника. Мать что-то плела, но с возрастом девушка сообразила, что мать искала выгоду для себя. Но, будучи недальновидной особой, проглядела завидного жениха.

– Хотя бы я была его внебрачной дочерью, что ли, – ляпнула как-то в сердцах певица в разговоре с матерью.

– Конечно, можно было бы приврать, – задумчиво протянула Галина Львовна, – но, видишь ли, ты родилась, когда Толик был в армии. И сроки не совпадают на полгода. Так что, прости…

Раздался какой-то шум, обе дамы обернулись, и увидели Владимира Ильича. Он стал случайным свидетелем их разговора. Мила успела увидеть затравленное выражение побитой собаки в глазах отца, и это её тронуло. Она как-то забыла, что у неё есть родной отец! Он тут же вышел, и после этого как-то отдалился от них.

А потом и мать начала свои гулянки и пьянки. Она пропадала по ночам, порой появляясь только через несколько дней. Но, находясь в любом состоянии, мать всегда выглядела безупречно. Мила порою ей завидовала – ей скоро будет пятьдесят, но она выглядит ровесницей дочери. Даже постоянные пьянки и разврат не могли заставить её кожу потерять свежесть и нежность, её волосы – эластичность и пышность, фигуру – стройность, а глаза – наивность и любовь к жизни. И пусть этот взгляд юной девы был наигранным, фигура поддерживалась титаническими усилиями, кожа была свежа благодаря подтяжкам, на которые мать находила деньги неизвестно где. Мила подозревала, что у неё есть и обеспеченные любовники. И тут уж зависти дочери не было предела. Почему-то жизнь Людмилы Ковалёвой, то бишь Милы Илиади, складывалась так, что любовники её оказывались не только не богаты, но и сами норовили поживиться за счёт певички. Отчего-то ей совсем не везло с обеспеченными мужчинами. Так что оставалось уповать только на Павлика.

Впрочем, он вернётся со дня на день, и тогда Мила не упустит шанса, который безрассудно отказалась использовать несколько лет назад. К тому же, кажется, её жизнь начинает налаживаться: мало того, что скоро вернётся Павлик, так ещё и отец сумел выбить из Резника денежки. Значит, Мила снова скоро будет в строю. Но от Павлика не откажется, теперь она не такая юная дура, какой была раньше. Всегда надо знать, где и кем подстраховаться. К тому же Мила отлично помнила, какому унижению подверглась вчера, после того, как вышла из ресторана. Мерзкий телохранитель Щедриной положил на неё глаз, а потом и не только глаз… Он счёл безопасным для себя использовать Милу как падшую женщину. И всё только потому, что его начальница и покровительница – великая и могущественная Анна Щедрина! Хотя, конечно, не такая она и могущественная, не Алла Пугачёва, но всё-же какой-то вес в шоу-бизнесе имеет. А ведь когда-то была обычной замухрышечной домохозяйкой, женой популярного певца. А теперь, наоборот, певец канул в небытие, а Щедрина поднялась. Голоса нет, слуха тоже, зато есть наглость – присущее всем бывшим провинциалкам качество. Ну, и внешность подходящая – чахоточная фигура с ножками, как у оленёнка, того и гляди, подломятся. Три волосинки, оставшиеся от былой шевелюры после всех пертурбаций: окрашивания, завивки, обесцвечивания… Откровенные клипы, дурацкие песенки…

Впрочем, Мила малодушничала. Песенки хоть и были незатейливыми, но зато им подпевала вся страна. И тощая фигура отлично выглядела в экране телевизора и смотрелась прямо таки роскошно и сексуально. Да и вообще о популярности актёра или певицы можно судить по их благосостоянию. А, судя по тому, что Щедрина ездит на «Лексусе», а квартира у неё в центре столицы, всё у неё отлично. Настолько, что её телохранитель посмел тронуть Милу, будто она была дешёвой шалавой. Конечно, можно было бы прийти к Щедриной, и сообщить про случившееся. Та, опасаясь, что уголовное дело, которое заведёт Мила на её охранника, может навредить карьере, могла бы отстегнуть Илиади щедрую сумму. Но после этого вся тусовка узнала бы о случившемся, и Мила не смогла бы нигде появиться. И вообще… Миле вдруг пришло в голову, что изнасилование могло быть спровоцировано самой Щедриной. Ведь Мила – то моложе её. И Щедрина знает её, наверняка не раз видела на сцене. Может быть, таким образом она хотела показать, кто тут главный? В этом случае Миле должно было польстить событие прошлого вечера: значит, Щедрина не любит её. Завидует? Хотя чему завидовать – то, разве что молодости. Но ведь на эстраде полно девочек, гораздо более молодых, чем Мила. И, если говорить честно, гораздо более успешных. А, может, когда-то Мила как-то обидела Анну? Нечаянно, не осознанно? В интервью сказала что-то не то, напутала с очерёдностью выступлений, и вышла после Щедриной, хотя та должна была финишировать?

Ну, в любом случае, она этого так не оставит, но с «быком» разберётся сама. Потом. А пока что надо заниматься делом – искать композитора, автора текстов, сценический образ новой группы, девочек, которые будут на подпевках… Ну, а новый имидж Миле придумает дядя. Надо бы ему позвонить, не слишком он обиделся на неё после того, как вчера она нагрубила его знаменитому любовнику. Хотя нет, наверное, он уже простил её.

Дядя у неё – высший класс. Непонятно только, как у одной женщины, то есть бабушки Милы, могли родиться два таких непохожих друг на друга ребёнка, как Саша Кравчук и Галина, мать Милы. Не иначе как бабуля согрешила в молодости! Похихикивая, Мила с трудом поднялась с кровати и некстати вспомнила, что вчерашний сумасшедший секс с Щедринским охранником был очень даже ничего…