Текст книги "Чарующий бессмертный"

Автор книги: Елена Миланова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 19 страниц)

   Пытаюсь сглотнуть и начинаю давиться чем-то ржавим на вкус...

   Смотреть на руки страшно – такое месиво я видела только в фильмах ужасов – я издаю тихий всхлип смертельно раненого животного и соображаю, что реву не прекращая с самой аварии.

   Пытаюсь пошевелить ногами – но ничего ниже живота кроме жгучей боли я не чувствую. Это и хорошо и плохо – ноги целы... но кажется, сломаны.

   В какой-то момент поднимаю голову, пытаясь сообразить есть ли выход из этого ада и вижу стенки огня и обломки машин... Дорогу... Город... Дома... А главное обломки и огонь...

   Таращу на всё это свои глаза и не могу даже дышать от ужаса.

   Что за чёрт? Как?

   Пытаюсь двигаться как партизан по земле, помогая себе руками, превращая их в ещё большее уродство. Я тороплюсь это сделать, ибо в кабине начинает пахнуть бензином и становится жарковато.

   Видение разлетается на кусочки и я оказываюсь в реальности, но запах и жар не проходят и я выбираюсь из кабины на землю в ночи на пустынной трассе. Издаю стон боли и утыкаюсь щекой в асфальт.

   – Дэн! Дэн! – шепчу я. – Где ты?..

   Начинаю вертеть головой в поисках преследователей – но тут рядом нет никого – всё тихо и пустынно... Я слышу только свой бешеный ритм сердца.

   Глаза слипаются, голова становится тяжёлой, и я поддаюсь в заманчивый мир грёз.

   ГЛАВА 21:

   ЧАРУЮЩИЙ БЕССМЕРТНЫЙ

   Машина замерла около меня и я подбежала к пассажирскому окну. Дверь открывается.

   – Папа! – я протискиваюсь в машину и сажусь на сидение и встречаюсь с его такими же голубыми глазами, как у меня. – Господи, я так виновата!..

   Папа одарил меня всепоращющей улыбкой.

   – Мы все когда-то ошибаемся, Ария. Иногда наши ошибки учат нас, как твоя, сегодняшняя.

   Я искренне улыбаюсь в ответ и быстро-быстро моргаю, чтоб не разреветься.

   – Я люблю тебя, пап!

   Папа со словами "ты мой ребёнок – ты знаешь, я люблю тебя, золотце" заводит свою гордость – мустанг и машина двигается медленно, набирая скорость, подальше от этого клуба, где я чуть только не распрощалась ни только с девственностью, но и жизнью. Папа спас меня. Его злобный звонок – это спугнуло Славу... но надолго ли?.. Теперь я знала, что он пригласил меня в клуб не в любви признаться, а напоить и накачать наркотиками чтобы сделать грязное дело с моим податливым телом, только я не поддалась его уговорам выпить слегка и он решил взять меня силой...

   Я коснулась всё ещё порванной лямки платья и посмотрела в окно. Я никогда теперь не дозволю парню считать меня вседоступной... Никогда.

   Москва прекрасна в ночные часы! Мигают огни ионных подсветок, разодетые люди... Клубы, бары... Улицы...

   Застёгиваю ремень безопасности и недобро смотрю на болтающийся папин ремень – никогда не пристёгивается, включаю радио. Ловлю первую попавшуюся волну и с удовольствием делаю погромче, подпевая себе под нос.

   – Что это? – спрашивает папа, стараясь перекричать песню.

   – О, это "Грин Дей", па! – закатываю я глаза и смеюсь. – Обожаю их!

   – Потом скинешь мне на плеер эту песню – мне нравится. Надо освежить свой список там!

   – Да без проблем, – пожимаю я плечами от счастья иметь такого чудного папу. Он делает погромче и в середине мы поём припев вместе с группой.

   Мы едем дальше, весело хохоча над шуткой про Вовочку, забывая об инциденте с клубом, вспоминая былые поездки вместе. Мы всегда делали всё вместе. Даже мелодрамы вроде "Титаника" он смотрел со мной и ревел, но это наш с ним секрет – мама не знает!

   Машина останавливается на светофоре и папа подпевает любимой песни из дискотеки 80-х, что-то типа "А помнишь наш вечер и белый снег ложился на плечи тебе и мне, шёл первый и тёплый снег декабря, тогда я не знал какая ты дрянь". Я смотрю на него с недоумением.

   – Па! Что это ты поёшь?

   – "Комиссар" дочка, группа такая. – Усмехается он и делает погромче.

   – Знаешь, мне нравится... – признаю я и хихикаю. – Шикарная песня, не то что у нас... Биберы всякие...

   – Ну, знаешь ли. – Хохочет папа в ответ.

   Рядом с нашим мустангом останавливается форд с затемнёнными окнами. Все ждём зелёного, а папа веселится продолжая подпевать сей песни. Мне хочется закатить глаза и разразится диким смехом, как в детстве – но я удерживаюсь.

   Наконец загорается зелёный и песня заканчивается, начинается эта знаменитая песни Силин Дион и уже я завываю на пару с папой про сердце ужасно фальшивя.

   Машина вновь движется по улицам.

   – Нет Ария, скажи ему что вы не можете быть с ним. Послушай, Лёша заслужил узнать это сейчас, чем когда будет поздно... – сделал потише музыку папа, пока мы разговаривали.

   – Но па, как ты не понимаешь – я сделаю ему этим больно! Я не хочу делать это...

   – Но если ты не скажешь это сейчас, пока всё не зашло далеко, то будет ещё больнее. К тому же, если он любит тебя, то поймет!

   – Па, я тоже его люблю, но... Вижу что от наших отношений мне не... Некомфортно, – нахожу я подходящие слово и мы с папой глядим друг другу в глаза. – Как с этим быть?

   – Ария, есть такая лю...

   – Папа! Сзади! – в ужасе кричу я, указывая руками на приближающуюся неуправляемую машину.

   Но было поздно. Огромный грузовик на всех порах врезается в папину сторону.

   – Нет! НЕТ! – кричу я.

   Сила удара пришлась настолько сильной, что меня дёргает в сторону и я ударяюсь головой о косяк двери и теряю сознание.

   Когда сознание возвращается, то я вижу что машина стоит посередине дороги, помятая с папиной стороны, он без сознания разумеется, но чудом живой и дышит.

   В кабине пахнет бензином и я пытаюсь освободиться в панике от пут ремня безопасности.

   – Помогите! ПОМОГИТЕ! – успеваю кричать я и кашлять. В кабине стало дымно и жарковато. А запах всё не проходил...

   – ПОЖАР! ПОМОГИТЕ! ГОРИМ! – продолжала кричать я, не сдаваясь в борьбе с заевшим ремнём.

   Открываю бардачок и беру оттуда ножницы – кое-как перерезаю ремень и начинаю дёргать ручку дверь – заперто. Смотрю у папы кнопки и пытаюсь нажать "открыть" на панели, но дверь не поддаётся даже после этого. Пробую открыть папину дверь, осторожно через него перегибаясь. Бесполезно.

   Пролезаю на задние сидение и дёргаю ручки там, но вместо того чтобы открыть дверь обжигаю руки. Что за ад такой?

   Лажусь на спину и пружиню со всей силы ногами в стекло. С первого раза не получилось, пробую ещё раз. Тоже не получается. Хмурюсь и беру ножницы с переднего сидения и начинаю долбить ими стекло – оно даже не пошло трещинами... Неужели он купил уже бронированные и поставил?.. Тогда мы умрём!

   – НЕТ! ПОМОГИТЕ! – задыхаясь, кричу я. – ГОСПОДИ! НЕТ! СПАСИТЕ!

   Хватаюсь за голову и начинаю плакать. Это я виновата, мой отец погиб из-за меня и моего побега в этот чёртов клуб с этим уродом... Как я могла?!

   От отчаяния начинаю бить стекло руками и вдруг замираю. Слышится визг шин и я как будто вновь ожила.

   – ПОМОГИТЕ! МЫ ЗДЕСЬ!

   Звук шин становится ближе и я смотрю в окно и от ужаса прикрываю рот руками. Она ещё далеко, но она... мчится прямо на нас... Что происходит с людьми ночью, сейчас?..

   Снова в исступлении начинаю дёргать ручку не заботясь о боли в руках.

   Холод пробирает до костей. Слышится грохот и я оборачиваюсь. От открытой двери передний бампер загорается.

   На меня смотрят два синих, бездонных глаза. Я открываю рот, он как и я в шоке...

   Папа издаёт стон боли и мы оба приходим в движение. Я жмусь к двери и не спускаю с парня взгляда. А он пролезает в кабину и папа говорит ему.

   – Вытащи мою дочку, мне всё равно немного осталось... Да побыстрее, обещай парень, что позаботишься о ней!

   Я задерживаю дыхание, а парень берёт меня в охапку.

   – Нет. Нет! Мы не можем его бросить... мы...

   Он вытаскивает меня наружу и усаживает на тротуар. Проверяет. Я смотрю зачаровано в его глаза и понимаю, что дрожу.

   – Спаси его, умоляю. Он жив... Жив.

   Парень смотрит мне прямо в глаза и я читаю в них приговор. Он уже умер. Я начинаю плакать и он прижимает меня к себе.

   В эту момент та, третья машина врезается в папину машину и та взрывается. Я начинаю вырываться. Стремится к машине, но парень не даёт мне это.

   Но я умудряюсь выбраться из его хватки и подбежать к ужасному пожарищу. Я подбираюсь ещё ближе, когда происходит новый взрыв и меня отбрасывает на землю и я кричу от боли приземления на спину – я что-то сломала там...

   Парень оказывается надо мной и подставляет к моему рту руку. Я упрямо качаю головой из стороны в сторону, а потом жадно начинаю глотать какую-то тёплую жидкость.

   А затем начинаю кашлять этим, хватаясь за бока. Парень крепко держал меня, помогая исторгнуть... кровь. Я в ужасе гляжу на всё это и не знаю, что делать.

   – Что... что со мной? – спросила я одними губами.

   – Ты в порядке. – Убедительно глядел мне в глаза парень. – Я спас тебя, отца твоего никак нельзя было – ты сама видела...

   – Видела... – кивнула я, держась за него.

   – С тобой будет всё хорошо – погорюешь об отце немножко, а затем влюбишься и по-новому взглянешь на вещи. Обещай, что ты найдёшь силы выкарабкаться из такой трудной ситуации?

   – Обещаю выкарабкаться...

   – Отлично, – он улыбнулся и укусил своё запястье. – Ты должна выпить это, понимаешь? Это поможет!

   – Поможет... – повторяю я за ним.

   – Ну же, пей. – Он протягивает к моему рту руку и я уже опускаюсь к ней, как что-то отшвыривает его и образовывается девушка, склонив голову. Она пожирает меня гневным взглядом.

   – Ария, крошка, ты почему не умерла? – её красные, неестественные, глаза просто не сводили с меня проницательного взгляда.

   Я отшатываюсь от неё.

   – Я...

   Она опрокидывает меня на асфальт приземляясь сверху.

   – Запомни: ты виновата в смерти отца, только ты. Второе: ты ничего кроме огня и криков своих о помощи не помнишь... Не помнишь, как выбралась. Ничего... – она слезла с меня и добавила. – Я скоро вернусь, жди меня – я найду иной способ избавиться от тебя.

   И медленной, грациозной походкой она подходит к тому парню. Берёт его за шкирку и удаляется прочь. Я стою нерешительно оглядываясь, а потом теряю сознание от потери крови и переломов...

***

   Сознание вернулось ко мне.

   Когда я наконец услыхала хоть какой-то шум, то подумала, что это мне кажется. Я замерла, притворилась трупом – это... хоть выиграет время.

   «Нет. Это действительно шаги. И они приближаются. Это пришла Габриэла, я это чувствую...».

   Я приготовилась. Я крепче сжала в руках осколок стекла, подобранный мною только что и приняла ожидающую позицию, глубоко вздохнула. Я знала, что Габриэла должна прежде коснуться меня чём-то вроде палки, а затем может сделать несколько шагов ко мне, пытаясь выяснить, мертва ли я точно.

   «И тогда дело за мной. Я поднимусь резко с земли, ударю, и осколок пронзит ее. Но чтобы все получилось, нужно сделать это очень быстро».

   «Спокойно...»

   Шаги приближались. Я, не двигаясь, наблюдала за её осторожными шагами, спрятав лицо волосами.

   Габриэла потянула палку и ткнула ей слегка в мои рёбра, я хотела выть от боли, но смогла сдержаться. И она не казалась обеспокоенной тем, что от меня ноль реакции... Я старалась не дышать... И она стала двигаться ко мне с грацией кошки и склонилась над моим запястьем, совершенно не замечая, как я приподнялась. Её клыки вновь вышли наружу и тут уже я приготовилась к прыжку, ибо сейчас – нужный момент. Мышцы сами знали, как нанести удар, как распределить вес тела, чтобы сделать это – уничтожить вампира.

   Но я не могла.

   Я не могла нанести удар ей в спину. Нанести этот удар тому, кто сидит ко мне спиной – это как нож в спину, как трус...

   «О господи! Не будь дурой! Сделай это!»

   Я была в смятении, почти в истерике. Я услышала собственные всхлипывания... Я плакала от своего бездействия и боли.

   Рука опустилась, мышцы расслабились. Я не сделала этого! Я не смогла...

   Габриэла медленно обернулась.

   Она выглядела красиво и жутко. Оглядев меня с ног до головы, она особенно внимательно посмотрела на опущенный осколок стекла. А затем взглянула мне в лицо.

   – Ты очень странная девушка, – почти с искренним недоумением проговорила она. – Почему ты не сделала этого?

   Я задавалась тем же вопросом... Хотя слабость и опустошённость могли говорить за меня, но...

   – Ну ладно. На самом деле все это неважно. Все приходит в конце концов к одному и тому же. В общем, так. Давай покончим с этим.

   Тяжело дыша, я не отрываясь глядела на нее, будто ослепленная.

   Я больше не могла заставить себя даже пошевелиться. Я слишком устала. У меня все болело – от головы до кончиков пальцев рук и разбитых, израненных ног, про рёбра я вообще молчала, как и про состояние бедных рук...

   Габриэла улыбалась, удерживая мой взгляд, и глаза ее меняли цвет – от чёрного цвета к красному.

   – Будь хорошей девочкой, – тихо и завораживающе пропела она.

   Габриэла протянула к моему лицу свои длинные руки и клыки стали отчётливо видны, когда она склонилась над моей шеей.

   – Не прикасайся к ней! – прозвучал голос Дэн со стороны дороги.

   Я резко повернула голову – туда, где стоял он и в первые секунды мне казалось, что я галлюцинирую.

   Но это действительно был Дэн. Он стоял там с обломком дерева, направляя на Габриэлу острый угол, в руках – высокий, напрягшийся, как сжатая пружина... как хищник, приготовившийся к прыжку.

   Но он находился слишком далеко. А Габриэла хитро усмехалась. И прежде чем я поняла, что происходит, Габриэла вонзила клыки мне в шею.

   Через секунду с ещё большей болью её клыки вышли из моей шеи и я грохнулась на землю, как использованный сосуд, теряя сознание.

   Голова гудела, когда я пришла в себя. Что-то кипело внутри, рёбра уже не так сильно болели или я привыкла к их боли?.. Кровь стучит в висках, всё работает – функционирует, происходят процессы и я открываю глаза.

   К губам прислонена чья-то рука и я буквально жадно впилась в неё, высасывая живительный нектар – кровь вампира. Глаза блаженно прикрылись и я пальцами поудобнее схватилась за руку, продолжая пить.

   Вторая рука спасителя с чудесной кровью держала меня за спину, помогая подниматься. Вау, я встаю на ноги и не чувствую боли!

   Сердце бешено стучит, отрабатывая всё то время, что пропустило во время аварии, прихода Габриэлы и потери сознания – дважды!

   Открываю вновь глаза и встречаюсь с глазами, заполненных облегчением, Константина.

   Голова перестаёт кружиться и я фокусирую свой взгляд, эмоции на одном – мне нельзя пить кровь – я на грани. Я начинаю отбиваться от Константина, заставляя его освободить меня и сгибаюсь пополам, отдыхиваясь.

   – Привет, – поворачиваюсь я к нему и выпрямляюсь. Не так уж и больно – ну, по крайней мере терпеть можно.

   – Ария. – Он показывает на своё заживающее запястье. – Ты ещё слаба – тебе нужно...

   – Константин. – Отдёргиваю я его. – Мне достаточно – я уже и так... – Он внимательно всматривается в меня и открывает рот в немом изумлении. – Это её коварный план – сделать меня вампиром и убить. Навсегда. Вы ведь знаете, кто мы с Дэном, ведь так? – Он кивает и закрывает рот. – Поэтому хватит... – я подняла свой взгляд на луну. – Знаешь, Константин, я вспомнила как спаслась из той аварии – это был Дэн...

   Константин замирает.

   – Ты о чём?

   – Константин, Дэн был тем, кто меня спас, пока Габриэла не стёрла нам обоим память... Я... он спас меня от смерти, а отец сам погиб, захотел... Я не верю, что...

   Константин глубоко вдыхает и напрягается.

   – Константин, ты чего? – спрашиваю я и подбегаю к нему. – Что происходит? Где Дэн? Габ...? Нет, нет! Не говори мне...

   – Да, он с ней...

   – Константин! – пищу я и не мешкая бегу от него, он даже не успевает схватить меня – настолько ослаб.

Дэниэл

   Я слышал прерывистое дыхание Габриэлы.

   – Я могу убить вас обоих, – наконец с раздражением произнесла она.

   Я просто пожал плечами – этот жест сейчас выражал скорее сожаление.

   – Но как ты можешь спасти ведьм войной против вампиров?

   Это была правда. Я почувствовал, как мои слова ударили Габриэлу, будто метко попавшее в цель копье. Если Габриэла не сможет сказать ведьмам, показаться им, рассказать, как она убила невиновных людей, чья смерть подтолкнула ведьм на войну против вампиров, то какой во всем смысл? В чем победа, ведь всё равно многие умрут?

   – Давай разорвем этот круг прямо сейчас, – негромко произнес я. – Отпусти ее.

   Я надеялся, что мой голос звучал мягко и убедительно, что в нем чувствовалась такая усталость, что я не понимал, как можно отказать мне.

   Медленно, очень медленно руки, державшие два кола, разжались. Габриэла отступила назад.

   Мне хотелось побежать к Арии, прижать её к себе, но я боялся сделать хоть какое-нибудь движение, которое могло бы нарушить установившееся сейчас хрупкое равновесие. К тому же у Габриэлы невообразимая скорость и сила.

   – Я должна. – Я впервые услышал, как задрожал голос Габриэлы и это было не лучшее зрелище. – Почему вы не понимаете этого? Я должна... защитить моих сестёр круга чтобы они жили долго и счастливо.

   Я покачал головой:

   – Это неправильно. Габриэла, вампиры давно изменились и контролируют себя. Ты сама вампир, и то, что сделал с тобой Маркус был знак его любви – он не мог без тебя, а ты...

   Я и Габриэла стояли, молча глядя друг на друга.

   Молчание становилось все тягостней... и Габриэла сникла. Не то чтобы это полностью сразило ее, но она пала духом. Я видел, как жизнь оставляет ее... как покидает ее надежда. Как уходит энергия, которая питала ее тысячелетиями. Все это порождалось потребностью отомстить... а сейчас она поняла, что всё напрасно.

   Она потерпела поражение.

   На дорогу выскочила Ария. Взволнованная, несчастная и вся в кровавых подтёках. Завидев меня, она уверенно зашагала вперёд, не боясь близости Габриэлы.

   – Пойдем, Ария, – мягко сказал я, протягивая руку свое возлюбленной. – Пойдем.

   Я повернулся и крикнул прячущемуся Константину:

   – Мы уходим. Пригони машину.

   Но именно тут все и произошло.

   Габриэла тяжело оседала, опустив голову и глядя в землю. Или... на свой рюкзак.

   И сейчас, когда я повернулся, она быстро взглянула на меня и метнулась в змеином броске. Выхватив из рюкзака свою черную палку и держа ее горизонтально, она отвела руку назад.

   Ария замерла как вкопанная, не успев дойти до меня каких-то пять шагов. Наши взгляды пересеклись и все несказанные и давно сказанные слова помещались в наших взглядах.

   – Игра окончена, – прошипела Габриэла.

   Стремительно рванувшись к Габриэле, Ария сделала выпад и первая ударила ее своим осколком стекла. Она вложила в этот удар все силы, весь вес своего тела. Острие вошло Габриэле точно под лопатку. Она пошатнулась, теряя равновесие. Осколок сломался и с тихим "плюх" разбился и вовсе на земле.

   Ария тоже потеряла равновесие и стала оседать на землю. Габриэла продолжала падать. Казалось, все происходит, как при замедленной киносъемке.

   Радости победы при этой мысли из нас никто не ощущал. Было лишь спокойствие от осознания свершившегося факта.

   Потом замедленное движение кинопленки закончилось, и Ария ощутила то, что ощущает человек, с удивлением обнаруживший, что упал и лежит на чьих-то руках. Моих руках.

   Мы смотрели друг другу в глаза и не могли остановиться. Оба улыбались как дети малые. Ария водила пальцами по моему лицу, наслаждаясь чувством удовлетворённости и потребности быть со мной.

   Я прикрыл глаза и подставил ей щёку для руки. Она тихо рассмеялась и прижала к щеке моей руку, ласково поглаживая.

   Меня отшвырнуло от Арии. Ария в испуге смотрела на повисшую над ней Габриэлу. Её глаза выражали прежде всего изумление, а потом уже страх. Габриэла вытащила осколок из груди и откинула его, оскалившись.

   – А вы думали, что так от меня легко избавится? – она злобно рассмеялась. – Не на ту напали. Я доведу дело до конца. – И она уже замахнулась для удара.

   Я накинулся на неё из-за спины и кинул в джип. Она с грохотом приземлилась на него и тут же встала. Разогналась и налетела на меня, пригвоздив к асфальту. Клыки вышли наружу и она впилась мне в горло.

   – Дэн! Нет! – кричала Ария, пытаясь что-то сделать, придумать – но это было невозможно.

   Я скинул Габриэлу с себя при этом разодрав себе горло. Она шипела, брыкалась и поймала меня за шкирку и отшвырнула в машину. Я упал на неё, попытался встать, но она снова схватила меня, поднялась над землёй и со всей силы кинула меня об асфальт. Спустилась рядом и стала бить моей головой по уцелевшему асфальту, вытащив из ямы по контру моего тела.

   Силы уходили из меня, я чувствовал, что вот он – конец уже близко. Крики Арии лишь держали меня в сознании, так я бы уже давно погиб...

   Габриэла злорадно смеялась, нависнув надо мной и снова обнажила клыки.

   – Я бы оставила тебя в живых. Но нет же, ты выбрал эту замухрышку... – она коварно рассмеялась. – Теперь ты умрёшь, надеюсь твой брат умнее тебя. Мне всё равно кого из вас двоих убивать... Но ты сам захотел...

   И тут она свалилась с меня и отлетела к машине. Та взорвалась и она лежала без сознания. Но это ненадолго, это каждый знает, кто видел Древних.

   Ария склонилась надо мной и что-то тёплое капало мне на губы.

   – Дэн, ты должен. Понимаешь? – Она убедительно смотрела на меня. – Быстрее.

   Я осторожно провёл пальцами по её запястью. Посмотрел в её глаза и убедился, что она действительно хочет этого. Вонзил в её мягкую и податливую плоть клыки, насыщаясь её кровью. Она застонала от удовольствия.

   Потом Арию откинуло от меня и снова образовалась Габриэла. Я зарычал. Кровь капала у меня с подбородка и я налетел на Габриэлу и свернул ей шею, вонзив в сердце её же кол. Всё это произошло так быстро и стремительно, что я до сих пор не мог поверить, что это сделал я. Кровь человека так действует на меня... Это было изумительно – сила, мощь и превосходство в крови!

   Ария лежала тут рядом, пыталась подняться и я уселся рядом с ней на корточки, стирая с губ остатки её крови. Она испуганно посмотрела на меня. Я провёл рукой по её щеке и она неуверенно улыбнулась мне и прижалась ко мне всем телом. Я стал целовать её лицо, наслаждаясь моментом.

   – Ты пожертвовала своей кровью зная, что ты на грани.

   – Да, Дэн, ради тебя. – Закивала она и крепче прижалась ко мне. – Я не смогу жить в мире, где нет тебя – я уяснила этот урок.

   Я засмеялся и наши губы встретились.

   Ария водила пальцами у меня по щекам, плечам и застревала ими в волосах, будто не верила, что снова когда-нибудь прикоснётся ко мне.

   Послышался странный звук и мы с Арией обернулись. Последовал истошный крик и хруст ломаемых костей. Габриэла стояла вся в крови, похожая на живой труп, но живая и очень-очень злая. Глаза горели красным огнём, а на подбородке и губах была кровь. Клыки были единственным чистым пятном во всём её виде. Она отпустила руки и мой брат, Константин, грохнулся у её ног, как использованный сосуд. Она засмеялась и уже начала идти на нас, но скрип приближающихся машин спугнул её и она исчезла.

   Ария в испуге схватила меня за руку и потащила за собой к Константину. Он был, славу богу, жив, но без сознания и с достаточной потерей крови. Он медленно восстанавливался и Ария уселась рядом с ним на колени и поцеловала в лоб.

   – Спасибо. – Прошептала она ему на ухо и встала.

   – Идём, поговорим. – Предложил я и она согласно закивала.

Ария

   Я крепко сжимала пальцы Дэна, смотря как ребята помогали Константину прийти в себя и вылечится. Саманта обнимала Константина, а Аврора и Антон снова о чём-то спорили. Альбина сидела в открывшейся двери фургона, накрытая покрывалом и смотрела на луну.

   – Ну что, убедилась? – Спросил Дэн, целуя меня в щеку.

   – Более чем, – заулыбалась я и мы оба зашагали к развалинам оставшимся от Хонды.

   – Хорошая машина, – произнёс он и похлопал по ней.

   – Дэн, я должна... – и я рассказала ему. Всё, что понимала и не понимала. Рассказала об аварии, об истории Габриэле и побеге. Он слушал меня в восхищении и внимании, вникая в суть вещей.

   – Ты в порядке? Дай я взгляну на тебя. – Дэн обнял меня, внимательно разглядывая. Когда я встретилась с ним глазами, он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом и повторил вопрос, теперь уже подразумевая совсем другое: – Ты в порядке?

   Я поняла. Я посмотрела на кровь на руках от Габриэлы, а затем опять на Дэна и медленно проговорила:

   – Я вовсе не горжусь этим. Но и не жалею. Просто... будь настоящее оружие – я бы убила её, она заслужила. – Я немного подумала и произнесла, четко выговаривая каждое слово: – Я... навсегда... отказываюсь... быть жалкой.

   Дэн еще крепче прижал меня к себе:

   – Я горжусь тобой. – А затем добавил: – Пойдем. Нужно отвести тебя к Сэм.

   И мы отправились назад к машинам, где ждали нас друзья.

   Константин лежал на каталке с недовольным лицом. Саманта о чём-то говорила с Альбиной. Обе смеялись. Антон пытался что-то вдолбить Константину, но тот лишь смотрел в утомлении на луну, будто та могла ему помочь. Аврора переговаривалась с кем-то по рации, сидя в машине.

   Когда они все завидели нас – начались обнимания, смех и слёзы. Все были заняты и не заметили, как Константин выбрался из каталки и пригнал свою машину. Дэн отошёл от нашей счастливой компании и сел на пассажирское место рядом с братом. Они стали что-то обсуждать и оба были мрачны. Я отстранилась от остальных и тоже залезла в машину Константина.

   – Поехали домой? – устало предложила я. – Но до этого я бы хотела в одно место...

   Оба брата посмотрели на меня не скрывая своего облегчения от того, что я снова с ними.

   – Куда же? – спросил Константин.

   – На кладбище. Я хочу повидаться с папой. Я там была всего раз – на похоронах и теперь, после всего что я узнала, я хочу... – они поняли меня без слов и Константин завёл мотор.

   Я перевела взгляд на окно и стала смотреть, как удаляется от меня, нас шоссе номер 23, которое я не забуду никогда, вернее то, что тут произошло.

   Мальчики включили радио и поймали какую-то веселую песенку, хотя сейчас было вовсе не до веселья. Дэн обернулся на меня и улыбнулся мне, я в ответ. Мы оба потянулись друг к другу и я пожала его руку.

   – Всё будет в порядке, обещаю. – Прошептал он и я кивнула.

   – По крайней мере сегодня.

   ГЛАВА 22:

   СТАРОЕ СКАЗАНИЕ

   Я смотрела на его фотографию и не верила глазам, что его уже так давно нет со мной. Папа. Какая я плохая, я так боялась прийти к тебе сюда... А сейчас... Я чувствую, как меня душит чувство вины и не могу с этим ничего поделать. Я реву и знаю, что хоть Дэн рядом и обнимает меня – тебя нет...

   Я присела на корточки и убрала с папиной могилы сорняки и вставила в вазочку красную розу, которую Дэн успел купить по дороге. Похлопала по камню и моя рука замерла около фотографии отца. Дэн встал за памятником и смотрел на меня. Я подняла на него глаза и улыбнулась сквозь слёзы. Я вновь была спасена им, но не ты, пап... Почему ты захотел умереть?..

   Дэн слегка улыбнулся кончиками губ и покачал головой. Протянул мне руку.

   – Идёи?

   – Дэн, я...

   – Знаю: почему он попросил прежде спасти тебя? Потому что ты бы поступила так же.

   – Но...

   – Знаю: это не ответ. Я скажу тебе одно – он решил, что хорошо пожил – у него двое детей и замечательная жена, его жизнь свершилась, а ты... Ты ещё молода – тебе нужно пожить – поэтому ты. Родители всегда выбирают детей.

   – Но он тоже был не старым... – упрямилась я.

   – Он выбрал тебя, Ария, потому что дети – наше будущее, продолжение. Зачем ему спасаться самому, если не будет тебя?

   – Я бы тоже выбрала его, будь я на его месте. – Проговорила наконец я. – Дэн, можно я ещё побуду с ним?

   Он кивнул и зашагал обратно к машине.

   – Папа, я люблю тебя, – сказала я. – Я знаю, что ты выбрал меня – но я выбираю тебя, я так... не оправдалась перед тобой за эти впустую потраченные месяцы новой жизни. Обещаю, я попытаюсь исправиться. – Я поцеловала его фотографию и поднялась с коленок. – Прощай, прощай папа, я поняла тебя.... Я люблю тебя...

   Я уже пошла обратно к машине и всё-таки не удержавшись обернулась на папину могилу. Вот теперь я чувствую пустоту там, где были воспоминание об отце, хотя раньше была боль и ненависть к себе... Может Дэн и прав, он сам выбрал свою судьбу?

   Я села в машину и обернулась на окно, спрятавшись в себя.

   Мальчики молчали, хотя у обоих было море вопросов. Музыку никто не включал и всю дорогу до их дома мы провели в тишине.

   Непреступная крепость, ей-богу!

   Это была первая мысль при виде викторианского особняка, которого окружали огромные бетонные стенки с проводами тока на верхушках. Нет, определённо – крепость, непреступная!

   – Вот и безопасности, – пожав плечами и состроив улыбку на лице сказала я, пока мальчики выглядывали из машины.

   – Ещё бы... – проговорил Дэн. – Я тоже чувствую это.

   – Это? Что? – спросила я, переводя взгляд на Константина.

   Он усмехнулся, поднажал на газ и дверь ворот перед ним распахнулась.

   – Видимо Саманта, – сказал он. – Едва ли её можно подпускать к оформлению интерьеров гостиной – склеп там устроит.

   – Не надо предвзятости. Она нас защищает – это главное.

   – Создала тюрьму – да, это защита, – саркастично протянул Константин и вылез из машины, оглядываясь по сторонам. К нам кто-то подходил. Трое-четверо накаченных мужиков...

   Дэн вылез следом и многозначительно поглядел на брата.

   Тот пожал плечами и растянул губы в нагловатой улыбочке.

   – Вы же не будете нас проверять? Ваших хозяев?

   – Дэн, Константин! – послышался со стороны голос и женщина в строгом коктейльном платье вышла из-за двери ведущей в дом. – Ой, перестаньте – своих мальчиков я всегда узнаю! – Эта миссис налетела вначале на Дэна с поцелуями, потом на Константина и я в этот момент тихо вылезла из машины и медленно придвинулась чуть к стене, ибо двое из мужиков двинулись ко мне.

   Константин удивлённо взирал на неё, пока Дэн взяв меня за руку, потянул на выход.

   – Думаю, нам есть что обсудить, ты согласна? – прошептал он. – Пока время есть.

   – Думаю, ты прав. – Я провела рукой по его щеке и мы как преступники добрались до кабинета Дэна на втором этаже. За окном едва начало светать.

   Было так хорошо отдыхать, избавившись от постоянного страха и напряжения, и я чувствовала, как расслабляется измученное тело. Так замечательно было ощущать себя живой. Словно я заново родилась и начала воспринимать мир, глядя на все широко открытыми глазами.

   И как хорошо быть вместе с Дэном сейчас, в эту минуту, один на один!