Текст книги "Уж замуж... второй раз?"
Автор книги: Елена Малиновская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Спасибо, – поблагодарила я служанку. – Дальше сама разберусь.
Агнесса мигом выскочила прочь, и я со вздохом наслаждения принялась приводить себя в порядок.
На одной из полок, расположенных прямо над моей головой, я обнаружила целую шеренгу всевозможных бутылочек и склянок. Правда, ни одна из них не была подписана.
Кстати, еще один вопрос – а читать-то я умею? Наверное, при переселении души у моего нового тела остались какие-то базовые навыки. Ведь речь-то я понимаю. Другой вопрос, обучали ли грамоте Терезу. Помнится, в Средние века образование для женщин, даже для знатных, считалось не таким уж и необходимым.
Ладно, проверим позже.
Откупорив и придирчиво понюхав все бутыльки, я выбрала тот из них, содержимое которого пахло наиболее приятно. Взяла в руки мочалку и как следует ливанула на нее прозрачной жидкости с тягучим ароматом полевых трав.
Наверное, я нежилась не менее получаса. Тщательно вымыла длинные волосы, не менее тщательно растерла все тело. После чего с неохотой вылезла и обернулась длинным пушистым полотенцем, стопку которых обнаружила в нише за дверью.
Ну, по крайней мере, мне не придется страдать от грязи и постоянного запаха пота. Это хоть чуть-чуть, но радует.
Затем я задрала голову и с сомнением посмотрела на сферу с пляшущим внутри огоньком.
Уходя – гасите свет. Но как это сделать?
В голове что-то шевельнулось. Какой-то обрывок воспоминания или ускользающая мысль. Но неожиданно даже для себя я услышала собственный голос, который мягко произнес:
– Спать.
Сфера послушно и плавно опустилась в углубление на одной из полок. Затем пламя мигнуло раз, другой – и вовсе сошло на нет.
Надо же, видимо, мое недавнее предположение было верно. Какие-то рефлексы у меня остались от настоящей владелицы этого тела.
И опять у меня возникло смутное ощущение того, что я что-то забыла сделать. Я подняла руку, притронулась к мокрым волосам. И с удивлением ощутила, как кончики пальцев потеплели. Мгновение, другое – и моя шевелюра оказалась абсолютно сухой.
Ну вот и вторая хорошая новость. Тереза обладала магическим даром. Или же, что тоже вероятно, в этом мире все люди так или иначе способны колдовать.
Агнесса терпеливо дожидалась окончания моих водных процедур. Она помогла мне облачиться в платье жемчужно-серого цвета, зашнуровала корсет. Затем взяла в руки гребень и аккуратно причесала меня, ловко и привычно убрав волосы в высокий пучок, скрепленный множеством шпилек.
Я украдкой поморщилась, посмотрев на обувь, которую предложила мне служанка. Тесные даже на вид туфли на высоких каблуках как-то не располагали к долгим прогулкам. Эх, изобрести, что ли, кроссовки. Ну, или кеды на крайний случай.
Спустя несколько минут процесс одевания был полностью завершен. Агнесса с полупоклоном отошла, смиренно скрестив перед собой руки.
– Я буду очень благодарна тебе, если ты проводишь меня в сад, – проговорила я и растянула губы в самой любезной из всех возможных улыбок.
– Да, конечно, – тихо прошелестел голос служанки. – Господин Теоль приказал, чтобы я постоянно была рядом с вами.
Надеюсь, я сумею разговорить девушку. Надо же понять, что за человек мне достался в мужья. Подсказывает интуиция, что в этом мире развестись будет на порядок сложнее, чем в моем. Если вообще возможно.
Как ни странно, но в столь неудобной обуви я почему-то чувствовала себя вполне уверенно. По крайней мере, без проблем преодолела несколько витков длинной каменной лестницы, ведущей с этажа, где располагалась моя спальня, в просторный холл.
Тот был совершенно пустым. Через арку, за которой находилась, по всей видимости, гостиная, я успела заметить несколько массивных кресел, стоявших полукругом у нерастопленного камина, стол с напитками, длинный диван. А еще стеллажи с книгами.
Книги! Эх, доберусь я до вас. Но чуть позже. Сперва постараюсь развести служанку на откровенность.
Затем мы с Агнессой вышли на просторное крыльцо.
Я с превеликим удовольствием полной грудью вдохнула свежий воздух. Замок барона Теоля располагался на высоком берегу широкого озера, никакой неприступной крепкой ограды и ворот у него не имелось, поэтому с моего места открывался чудесный вид на окрестности.
Замирая от восхищения, я спустилась по ступенькам. При этом моя рука привычно легла на подол платья, приподняла его, как будто я делала это уже не раз.
Двор замка был вымощен разноцветной плиткой. Несколько дорожек убегали под сень ближайшего сосняка. Солнце стояло почти в зените, но прохладный ветерок спасал от жары.
Агнесса шла за мной так тихо, что сначала я подумала, что девушка предпочла остаться на крыльце. Но обернулась – и убедилась в собственной неправоте.
Пожалуй, самое время завести непринужденный разговор. Полагаю, тут нас точно никто подслушать не сможет.
– Знаешь, Агнесса, я, наверное, веду себя немного необычно, – проговорила я, замедлив шаг и позволив тем самым девушке догнать себя.
Но Агнесса продолжала держаться на почтительном расстоянии. Тогда я просто остановилась и повернулась к ней, вновь постаравшись изобразить на своем лице самую доброжелательную и милую улыбку.
– Целительница Лия предупредила меня и господина, что нам не следует удивляться, – вежливо ответила служанка. – Мол, болезнь была так серьезна, что, скорее всего, некоторое время в вашем поведении будут прослеживаться определенные странности. Но вскоре это пройдет.
– Беда в том, что я забыла некоторые моменты из своей жизни, – осторожно продолжила я, тщательно подбирая слова. – Например, я помню, что Петер мой супруг. Что мы поженились всего неделю назад. Что болезнь настигла меня сразу после брачного ритуала. Но как мы познакомились?
– Вы познакомились на своей свадьбе, – спокойно уведомила меня Агнесса.
Ого! Такого поворота я никак не ожидала.
Подожди-ка. Что-то не складывается у меня в голове картинка. Лия сказала, что отец, кстати, надо бы узнать, как зовут этого подлого родственника, выдал меня замуж насильно. Пытался таким образом поправить финансовые дела. Его резоны я понять могу. Но почему согласился Петер? Как-то странно это. Богатый мужчина лет тридцати с небольшим. Красивый, то есть на отсутствие женского внимания пожаловаться не может. И вот так сразу решил жениться на непонятной девице, которую даже ни разу не видел?
Предположим, отец продемонстрировал ему мой портрет. Но все знают, что художники часто льстят заказчикам. И не думаю, что в этом мире есть фотоаппараты или камеры.
– Вас что-то смущает? – догадливо переспросила Агнесса, когда пауза слишком затянулась.
– Если честно – да, – произнесла я. – Неужели мы до счастливого момента вступления в брак ни разу не встречались?
Агнесса как-то странно хмыкнула. Неловко переступила с ноги на ногу.
– Госпожа Тереза, – после короткого замешательства произнесла она, – позвольте быть с вами откровенной. Дабы вы не питали лишних надежд, так сказать. Барон не любит вас. И вряд ли когда-нибудь полюбит. Ваш брак был вынужденной необходимостью.
Я тяжело вздохнула. Ну вот, начинаются и неприятности, о которых недоговорила Лия. И зачем мне красивый супруг, который не испытывает ко мне никаких чувств? Чтобы я облизывалась на него каждый вечер, но ночи проводила одна в холодной постели?
Но, сдается, теперь я понимаю странную реакцию Петера в тот момент, когда он застал меня в ночной рубахе. Наверняка настоящая Тереза была в курсе всех подводных камней этого замужества. А тут вдруг принялась щеголять в неподобающем виде перед ним, как будто желая обольстить.
– Прости, Агнесса, я действительно ничего не помню, – жалобно сказала я, заметив, что девушка не настроена продолжать. – В голове словно черная дыра. Думаю, между моим отцом и Петером была какая-то договоренность. Верно?
– Господин проиграл в карты вашему отцу, – сухо сообщила мне служанка.
Так, сдается, теперь моя очередь удивленно таращить глаза. Ничего себе поворот! Что я, вещь какая-то, чтобы меня в карты выигрывать? Точнее, наоборот.
Но вообще забавно. Обычно девушек проигрывают в азартных играх. А в моем случае получилось все наоборот. Даже обидно как-то за настоящую Терезу. Молодая, красивая. А в итоге при первом удобном случае всучили богатому мужику, который наверняка всеми правдами и неправдами отбивался от такого «приза».
– Это была шуточная игра на желания, – продолжила Агнесса, воспользовавшись тем, что я была пока не способна говорить. От немого возмущения аж дыхание перехватило. – И ваш отец потребовал, чтобы барон взял вас в жены. Господин сперва пытался воззвать к совести вашего отца. Говорил, что не предполагал настолько серьезного исхода. И вообще считал, что проигравший подарит выигравшему пару бутылок хорошего вина. Но ваш отец был непреклонен. Мол, карточный долг дороже долга совести. И барон был вынужден согласиться. Хотя много лет назад дал слово никогда не жениться вновь.
Вновь?
Я напряглась при этом слове. То есть Петер уже был женат?
– И кем же была его первая жена? – осторожно полюбопытствовала я, мысленно досчитав до десяти и постаравшись, чтобы мой голос прозвучал как можно более спокойно.
– Моей матерью, – сказала, как отрезала, Агнесса.
Тут у меня уже не только глаза на лоб полезли. Хотя они оттуда и не возвращались. Теперь у меня даже рот приоткрылся.
Ничего не понимаю! В принципе Агнесса вполне может быть дочерью Петера. На вид тому лет тридцать пять, а ей около пятнадцати. Юношеская влюбленность, ранний брак, и все дела. Но почему тогда она служанка в его замке? А самое главное – почему он приставил ее ко мне, своей новой супруге? Неужели не понимает, что дочь, мягко говоря, будет от этого не в восторге? Мало какому подростку понравится прислуживать жене отца.
– Я не понимаю, – уже вслух проговорила я. – Если ты дочь барона, то почему трудишься в его замке? Почему он не отправил тебя учиться? И почему ты называешь отца «господином»?
Агнесса печально понурилась. Ее руки, покорно сложенные на переднике, мелко задрожали, как будто от сильного волнения.
– Господин встретил мою мать, когда ему было девятнадцать, а ей всего семнадцать, – негромко призналась она. – Она… она была крестьянкой. Обычной крестьянкой, нанятой в замок в качестве помощницы по хозяйству. Любовь между ними вспыхнула с первого взгляда. Когда Тея, моя мать, поняла, что носит под сердцем дитя, то сразу же во всем призналась. Она боялась, что господин отправит ее к знахарке. Многие травы способны решить подобные проблемы. Но господин поступил иначе. Он женился на ней. Правда, тайком от родителей, поскольку прекрасно понимал, что они никогда не одобрят такого вопиющего мезальянса. Поэтому я не бастард. Я законнорожденный ребенок барона!
Последнюю фразу Агнесса чуть ли не прокричала мне в лицо, с вызовом вздернув подбородок.
Ишь какая экспрессия! Я даже попятилась невольно. А то мало ли, вдруг с кулаками кинется. Сдается, особой симпатии Агнесса ко мне все-таки не питает, несмотря на всю свою демонстративную вежливость и послушание. Впрочем, оно и понятно.
Но девушка тут же утратила весь свой пыл и опять замерла, грустно уставившись себе под ноги.
– Но это не объясняет того, почему ты не называешь барона своим отцом, – въедливо заметила я. – Как-то это… странно.
– Господин так и не решился сообщить своим родителям о браке, – чуть слышно прошептала Агнесса. – Хотел сделать это после рождения ребенка. Надеялся, что вид младенца разжалобит сердце его отца, который всегда славился вспыльчивостью и жесткостью на грани жестокости. Но мать умерла на третий день после родов от горячки. И господин… господин не стал тревожить своими откровениями отца, барона Гейба. Точнее сказать, целители строго запретили волновать старого барона. Он к тому времени слег и совсем не поднимался с постели. А еще через пару месяцев умер. Его жена, баронесса Гессанта, пережила его всего на полгода. Со временем господин признал меня своим ребенком, но о факте брака с моей матерью предпочел умолчать. – Печально усмехнулась, добавив: – И его можно понять. К чему богатому барону, вхожему в лучшие дома Орленда в целом и Мефолда в частности, признаваться в ошибках молодости?
– Тогда откуда ты это знаешь? – не унималась я, силясь связать все ниточки в столь запутанном деле.
– Господин сам рассказал мне об этом, когда мне исполнилось восемь, – сказала Агнесса. – Он очень жалел, что из-за своего высокого положения в свете не может признать меня рожденной в браке. Но пообещал, что не бросит меня на произвол судьбы. Найдет мне выгодную партию и даст неплохое приданое. Он сам выучил меня грамоте и счету.
Я с трудом сдержала так и рвущееся с языка язвительное высказывание.
О да, великое совершение – дать минимальные знания собственному ребенку! И при этом держать в тайне ото всех обстоятельства его рождения. Ладно, я могу понять, почему Петер не захотел ускорять и без того неизбежную смерть родителей рассказом о своем любовном похождении с неожиданным, но закономерным итогом в виде беременности пассии и рождением дочери. Но почему после их похорон все осталось по-прежнему? Чего боялся Петер? Осуждения общества?
Что-то его образ в моих глазах значительно поблек. Неужто мне опять не повезло связаться с мужчиной, красивым внешне, но с гнилью вместо души?
Спасибо, Лия! Удружила так удружила! Встретить бы тебя еще раз да высказать все, что думаю о таком подарке. Хорошего ты мне мужа нашла, ничего не скажешь. И, подозреваю, это далеко еще не все сюрпризы.
– По-моему, это очень жестоко со стороны Петера, – все-таки не удержалась я.
– Жестоко? – удивленно переспросила Агнесса. – Почему?
– Собственную дочь держать как служанку в замке. – Я неодобрительно покачала головой. – Это выше моего понимания.
– А я не служанка, – с достоинством возразила Агнесса. – Господин обычно проводит в замке лишь лето, когда в Мефолде становится слишком жарко. Все остальное время я считаюсь… ну, наверное, неофициальной хозяйкой. По крайней мере, слуги без проблем и пререканий выполняют мои распоряжения.
– Тогда почему ты… – Я замялась, не договорив фразу до конца.
Как-то неловко спрашивать у Агнессы, почему она прислуживает мне.
– О, вам интересно, почему я помогала вам при пробуждении и при одевании? – Агнесса понятливо усмехнулась. – Не беспокойтесь, это было исключительно мое решение. Мне было очень интересно, кого же господин назвал своей женой. Вот и решила так познакомиться с вами.
– И как я тебе? – не сумела удержаться я от закономерного вопроса.
– Пока сложно сказать, – честно ответила Агнесса. – Наверное, вы еще не совсем оправились от болезни. Потому как иногда я не понимаю ваших поступков. Но не беспокойтесь, никаких гадостей я вам не собираюсь делать. Честно говоря, я знала, что рано или поздно господин женится опять, и внутренне была готова к этому. Увы, невозможно всю жизнь сохранять верность погибшей любви.
Я с уважением посмотрела на Агнессу. Она стояла напротив меня. Такая юная, но не по годам рассудительная. Стоит признать, она удивительно стойко справляется с этой неприятной ситуацией.
«Если только не притворяется умело, – поторопился шепнуть голос разума. – Есть такие девочки-припевочки. В глаза улыбаются и желают всего хорошего, а за спиной нож острый прячут. Только ослабишь внимание – жди удара».
Утолив на первое время любопытство, я неторопливо отправилась обратно к замку.
Пожалуй, хватит на сегодня свежего воздуха. Теперь надо проверить, а я-то обучена грамоте и счету. Будет весьма досадно, если окажется, что это не так.
А еще я очень хотела встретиться и поговорить на сей раз с Петером.
Если Агнесса права и с его стороны брак был вынужденным, то, возможно, получится договориться о расторжении брака или признании его недействительным? Как-то не хочется жить под одной крышей с человеком, который был вынужден сделать мне предложение после проигрыша в карты. Пусть Петер и нравится мне на внешность, но я себя не на помойке нашла.
Раз развод, два развод… Как бы это не вошло у меня в привычку.
Глава третья
Стоило нам вернуться в замок, как Агнесса куда-то испарилась, виновато шепнув, что ей надлежит проверить дела на кухне. Мол, обед уже скоро.
Я не стала ее останавливать. При слове «обед» в моем животе предательски заурчало. Как есть-то хочется! И ничего удивительного в этом нет, если учесть, что я целую неделю валялась без сознания, пока Лия вытаскивала мою душу из родного мира.
Оставшись одна в просторной гостиной, я сразу же ринулась к книжным шкафам. Выхватила наугад первый попавшийся том и напряженно впилась взглядом в название.
Странные угловатые буквы никак не складывались в одно целое. Я успела огорчиться, но тут в висках что-то резко заломило. Один мучительный спазм, который, впрочем, мгновенно прошел, как будто его и не было. Опять посмотрела на название и теперь без проблем прочитала его. Оно гласило: «Все о родовых проклятиях и способах их избежать».
Хм-м…
Я поставила книгу на прежнее место и вытянула следующую.
«Основные правила при разговоре с душами предков».
Все любопытственнее и любопытственнее, как говорится.
Третий том, вытянутый мною наугад, был настолько ветхим, что страницы едва не разлетелись по всему полу. Обложка так и грозила расползтись под моими пальцами, а очертания букв лишь угадывались – настолько они оказались стерты.
«Как пересечь грань с миром мертвых и вернуться обратно», – подслеповато прищурившись, с трудом разобрала я.
Что-то мне все это не нравится. Очень сильно не нравится. Интересно, который раз за сегодня меня посещает эта мысль?
Я бережно поставила древний талмуд на прежнее место. Задумчиво почесала переносицу.
Признаюсь честно, меня сильно настораживала тематика библиотеки моего мужа. Какие-то книги все тут… темные. С нехорошим содержанием. Уж не увлекается ли он на досуге некромантией? Если магия в этом мире так же обычна, как электричество в моем, то вполне вероятное предположение.
В этот момент на лестнице раздались шаги, и я торопливо отпрянула от шкафов. Подошла к столику с напитками и с преувеличенным вниманием начала изучать ряд закупоренных бутылок.
– А, Тереза, – поприветствовал меня Петер, стремительно ворвавшись в гостиную. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, – честно ответила я, искоса бросив на него изучающий взгляд.
Ничего не скажешь, красавчик все же. Еще бы понять, что кроется за столь привлекательной внешностью.
– Агнесса сказала, что вы немного прогулялись вдвоем, – продолжил Петер. В его голосе при этом прозвучала какая-то неуверенность и робость.
Интересно, а поведала ли ему Агнесса, о чем мы при этом разговаривали?
– День сегодня чудесный, – уклончиво ответила я. – Захотелось немного размяться.
– И ты ни о чем не хочешь меня спросить? – уже с настоящей тревогой поинтересовался Петер.
Угу. Сдается, Агнесса все-таки призналась ему, о чем мы беседовали на прогулке.
Наверное, будь я молодой, неискушенной в жизненных интригах девицей, то немедленно засыпала бы Петера вопросами. Уверена, что мой супруг прежде не распространялся о своем прошлом. Но я лишь наивно захлопала ресницами, глядя в упор на Петера.
Нет, мой дорогой, этот разговор ты начнешь первым. Я не стану тебе помогать. Надо же мне понять, с каким человеком меня связала судьба и прихоть ходящей между мирами.
Петер подошел ближе. По всему было видно, что он очень волнуется. Его пальцы мелко подрагивали, а уголки рта постоянно кривились, как будто он силился подобрать какие-то слова.
Давай, милый, не стесняйся. Вряд ли ты догадываешься, но меня мало чем можно удивить в этой жизни.
Петер все-таки не выдержал нашего молчаливого поединка и отвел глаза. Нервно схватил в руки первую попавшуюся бутылку и ловким, явно привычным движением выбил пробку ударом по донышку. Хлебнул прямо из горла, не утруждая себя поиском бокала.
– Да, я был женат прежде, – без предупреждения начал он. – И я очень любил Тею. Видит небо, я до сих пор скучаю по ней! Скучаю по ее мелодичному смеху, голубым глазам, улыбке.
– Тем не менее дочери, рожденной от любимой женщины, ты не дал официального статуса, – резонно возразила я.
И тут же испугано прикусила язык.
Ох, Лариса, не забывай, в чьем теле ты сейчас находишься! Слишком сухо и официально все прозвучало.
В светлых глазах Петера промелькнуло недоумение. Но он вновь отпил из бокала и виновато повесил голову.
– Моя вина, – так тихо, что мне пришлось напрячь весь свой слух, прошептал он. – Но, Тереза, на все есть свои причины. Я не сделал этого именно потому, что желаю Агнессе лишь добра.
Как-то странно это прозвучало. Я терпеливо ожидала продолжения, надеясь, что это как-нибудь объяснит непонятную фразу Петера, но он молчал.
Теперь первой сдалась я. Когда пауза затянулась до неприличия, я кашлянула и полюбопытствовала:
– Есть ли еще что-нибудь, что я должна знать о тебе и твоем прошлом?
– Нет, – быстро, даже слишком быстро ответил Петер. – Больше ничего.
Я покосилась на книжные шкафы. Ох, сомневаюсь что-то, что ты откровенен со мной. Ну да ладно, это мы обсудим позже.
– Агнесса сказала, что наш брак был не по любви и не по расчету, – произнесла я. – Тебя вынудили взять меня в жены.
– А разве ты этого не знала? – удивленно спросил Петер, не торопясь ставить бутылку на место.
Я мысленно фыркнула от этой картины. Неужели и этот алкоголик? Будет крайне досадно и обидно сменить одного пьяницу на другого.
– В моей голове все сейчас так перепутано. – Я выдавила измученную улыбку. – Целительница говорила, что кое-что из прошлого я могу забыть.
– Ах да. – Петер кивнул, полностью удовлетворенный моим неловким разъяснением. Пожал плечами и равнодушно подтвердил: – Да, Тереза. Твой отец поймал меня на слове. Я сначала не поверил, что он говорит всерьез. Где это видано: чтобы отец выдавал единственную дочь замуж подобным образом? Но, увы, твой отец, господин Дуглас Трей, был совершенно серьезен. А карточные долги своего рода священны для аристократов.
Я немедленно сделала мысленную пометку. Итак, моего отца зовут Дуглас. А я, стало быть, Тереза Трей. Точнее, носила эту фамилию до замужества.
– Естественно, я был не в восторге от произошедшего, – продолжил Петер. – Да, моя холостяцкая жизнь несколько затянулась. Будь мои родители живы, то они, наверное, уже давным-давно подыскали бы мне выгодную партию. Но их смерть, которая, безусловно, была огромным горем для меня, в то же время даровала мне свободу. В деньгах я не нуждаюсь. Поэтому мечтал о том, что женюсь по большой и взаимной любви, пусть даже на бесприданнице.
– Стало быть, ко мне ты большой и взаимной любви с первого взгляда не испытал, – по-своему истолковала я его слова.
Петер не ответил. Отвернулся от меня к столику с напитками и, видимо, все-таки вспомнив о приличиях, поставил два бокала перед собой. Разлил вино из бутылки, к которой уже не раз приложился, и один из фужеров с вежливым полупоклоном преподнес мне.
Я не стала отказываться, хотя мой несчастливый брак развил во мне настоящее отвращение к алкоголю. Полагаю, это далеко не лучшая идея – пить на голодный желудок. Но один глоток мне точно не повредит и не помешает. Для улучшения пищеварения, так сказать, как физического, так и умственного. Надо же переварить все факты, которые узнала о своем так внезапно обретенном супруге.
Вино оказалось неожиданно крепким, и я скривилась. Тут же поставила бокал обратно на столик.
Итак, резюмирую. Муж меня не любит. Брак для него был лишь способом не запятнать честь. К тому же у него имеется вполне взрослая дочь. Благо еще, что Агнесса ко мне никакой агрессии не выказывает. Хотя не буду спешить записывать ее в лучшие подруги. В тихом омуте, как говорится, черти водятся. Еще неизвестно, какие сюрпризы меня ожидают от скромной девушки.
Петер, в свою очередь, тоже не торопился осушить бокал. Он баюкал его в раскрытой ладони, о чем-то глубоко задумавшись и уставившись отсутствующим взглядом куда-то поверх моей головы.
– Ну что же, – произнесла я, набравшись смелости. – Не буду скрывать, Петер, решение моего отца оказалось и для меня полнейшей неожиданностью. Связать свою жизнь с человеком, которого прежде никогда не видела… не очень приятно, скажем мягко. Думаю, ты согласишься со мной, поскольку и сам оказался в подобной ситуации. Поэтому я предлагаю тебе… – На этом месте я запнулась от волнения.
И все-таки, есть в этом мире разводы или нет? А то сейчас как ляпну какую-нибудь несусветную глупость.
А, да ладно, мне можно! Если что, то свои странности без проблем свалю на перенесенную тяжелую болезнь.
Н-да, какой-то странный мне подарок Лия сделала. В чем был смысл выдергивать меня из моего мира? Чтобы я развелась и в этом? Эдак у меня это в привычку войдет.
– Я предлагаю нам развестись, – сухо завершила я и вся замерла.
Петер вздрогнул и удивленно посмотрел на меня. В его светлых глазах отчетливо отобразился всполох растерянности.
– Развестись? – переспросил он. – Тереза, по-моему, это будет слишком жестоко по отношению к тебе. Да, я женился на тебе по необходимости. Но в принципе не испытываю к тебе никаких дурных чувств. Ты красивая, молодая. Я не могу позволить, чтобы ты из гордости или обиды на меня загубила свою жизнь.
О чем это он? Почему я должна загубить свою жизнь?
– Или ты всерьез намерена в восемнадцать лет уйти в монастырь? – Петер покачал головой и залпом ополовинил свой бокал.
«Если только в мужской ночным сторожем», – едва не ответила я ему известной шуткой, но в последний момент успела удержаться.
Теперь кое-что становится понятно. Стало быть, разводы в этом мире все-таки существуют. Но после них бывших жен принято отправлять куда подальше. Дабы глаза не мозолили. А если учесть, что речь идет о монастыре, – то и о налаживании личной жизни бедняжкам приходится забыть навсегда.
Омерзительная ситуация!
– А разве это так необходимо? – ляпнула я, аж закипев от внутреннего возмущения.
Петер как-то странно икнул и допил вино. В свою очередь, поставил бокал на стол и внимательно на меня посмотрел.
– Неужели нет альтернативы? – не унималась я, осознав, что поздно отступать.
– Почему же? Есть, – подтвердил воистину загробным тоном Петер. – Но на это я точно пойти не смогу. Это вообще бесчеловечно.
Так, это мне совсем не нравится. Какие еще традиции существуют в столь «замечательном» мире? Сейчас еще окажется, что бывших жен тут дозволено и убивать.
– Да, после болезни ты немного странная, но это не повод заключать тебя в пансионат для умалишенных, – завершил Петер. – К тому же Лия обещала, что вскоре все придет в норму.
Я с невольным облегчением перевела дыхание. Хрен редьки не слаще, но это определенно лучше тех ужасов, что я успела себе навоображать.
И все-таки очень печально понимать, что я угодила в настоящую ловушку. Как-то невесело осознавать, что остаток жизни я буду вынуждена провести рядом с нелюбящим меня мужчиной.
Наверняка к изменам тут относятся еще хуже, чем к разводам. Даже интрижку не завести. Вдруг камнями до смерти забьют.
Эх, молодая, красивая, но без малейших перспектив обрести личное счастье. Несправедливо!
Наверное, мое разочарование от сего факта слишком явственно отразилось на лице, потому что Петер вдруг с сочувствием улыбнулся мне и легонько погладил по плечу.
– Не переживай, – негромко сказал он. – Тереза, честное слово, я буду относиться к тебе со всем возможным уважением. Через пару месяцев я вернусь в столицу. Полагаю, тебе будет лучше остаться здесь. Не хочу надоедать тебе своим присутствием. Тем более и отец твой живет поблизости. Обещаю, что в деньгах ты не будешь нуждаться. В наше время много пар, связавших свои судьбы семейными узами по требованию родителей или по расчету, живут отдельно друг от друга. Не мы первые, не мы последние.
Да, только мне от этого не легче. Стоило ли менять одно одиночество на другое? Муж, стало быть, будет развлекаться в большом городе, ходить на всевозможные званые приемы и светские вечера. А я обречена прозябать в этом захолустье.
Но вслух я ничего не сказала. Лишь покорно склонила голову, показывая, что согласна с решением Петера.
Ничего, у меня впереди целых два месяца. Я буду не я, если не разворошу это сонное болото!
В этот момент по замку пронесся мелодичный перезвон. Петер вздрогнул от неожиданности и как-то странно скривился.
– Кого еще принесло? – пробурчал он. – Я не жду сегодня гостей.
Я обернулась к арке, за которой скрывалась входная дверь. Заметила, как мимо нее величаво прошествовал высокий сухопарый старик в черном строгом камзоле. Ой, в замке имеется и дворецкий, стало быть? В принципе логично. Не самому же барону бегать и открывать двери.
В гостиной повисло напряженное молчание. Петер, как и я, не сводил глаз с арки, покусывая нижнюю губу. На его лице было написано явное неудовольствие, вызванное этим нежданным визитом.
И через неполную минуту в комнату медленно вступил дворецкий. Откашлялся и скрипучим голосом объявил:
– Господин Дуглас Трей явился осведомиться о здоровье своей дочери.
Петер неразборчиво прошипел что-то сквозь зубы. Я не расслышала, что именно, но почему-то не сомневалась – моего так называемого отца вряд ли ждет любезный прием.
Дворецкий отступил в сторону, и в гостиную буквально ворвался полный низенький мужчина лет пятидесяти. Он так шумно и часто дышал, будто преодолел весь путь до замка ну очень быстрым шагом. Глубоко посаженные серые глаза постоянно бегали по сторонам, тонкие губы были загодя растянуты в угодливой улыбке.
И это мой отец? Какое-то он не очень приятное впечатление производит, если честно. Просто удивительно, что у такого колобка родилась настолько красивая и статная дочь.
– Фух, ну и жарища сегодня, – первым делом выдохнул Дуглас. Стащил с себя шляпу с мягкими полями и промокнул носовым платком глянцево блестящую от пота лысину. – Весь взмок, пока до вашего замка дошел.
– Добрый день, господин Трей, – ледяным голосом поприветствовал его Петер. С едва заметной усмешкой поинтересовался: – Неужели вы прибыли на своих двоих? Помнится, в вашем доме был прекрасный конюх. Он мог бы запрячь для вас карету.
Ага. И еще одна деталь пополнила мой мысленный блокнот заметок и узнанных фактов. Стало быть, Петер в курсе тайного романа своей молодой жены. Ишь какой злой сарказм прозвучал в его последних фразах.
– А, пустяки! – ни капли не смутившись, отозвался Дуглас. – Целитель давно рекомендовал мне побольше гулять. Мол, для сердца полезно. Да и вес не мешало бы скинуть.
Затем его взгляд остановился на мне, и мужчина издал воистину звериный рык. Такой, что мое сердце ухнуло в пятки. Ой, чегой-то он так завопил? Как будто его оса в мягкое место ужалила.
А еще через секунду я оказалась в крепких объятиях Дугласа.
