Текст книги "Демон-хранитель. Сделка"

Автор книги: Елена Малиновская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

«А что в этом такого? – шепнул внутренний голос. – Разве маги не могут быть аристократами? Еще как могут. Даже более того – зачастую как раз получают дворянство в знак особых заслуг перед короной. Просто твой новый знакомый не захотел афишировать свое происхождение сразу же после знакомства. Его право».

Как оказалось, моих родителей тоже потрясло имя нового знакомого, но по другим причинам, нежели меня.

– Саэр Фабион Шаорраш? – почему-то шепотом переспросил мой отец. Рванул ворот просторной, навыпуск, рубахи, будто тот сдавил ему горло. – Из того самого рода Шаорраш?

– Да, из того самого, – ответил Фабион и махнул рукой, обрывая дальнейшие расспросы моего отца, сгорающего от нетерпения. – Впрочем, не будем об этом. Мое появление в вашем доме никак не связано с моим семейством.

Я обиженно цокнула языком. Ну кто так делает, на самом интересном остановился! Теперь от любопытства буду сгорать, гадая, что же это за род такой и чем он прославился.

– Простите, саэр, – внезапно вновь подала голос моя мать. По всей видимости, она не испытывала такого же священного трепета к имени нового знакомого, как мой отец, поскольку продолжала смотреть на Фабиона с чуть заметной недоверчивой усмешкой на губах. – При всем моем уважении, я бы хотела получить веские доказательства того, что вы на самом деле принадлежите к роду Шаорраш. И полагаю, вам не составит особого труда их предъявить, не правда ли?

Я нахмурилась. О каких доказательствах она говорит? Или Фабион должен повсюду таскать с собой гербовую печать рода? Так ее можно подделать. Ничего не понимаю!

– Алисандра! – попытался урезонить матушку и мой отец. – Ну о чем ты! В конце концов, это даже как-то неприлично. Никто в здравом уме не осмелится назваться одним из Шаоррашей, поскольку сама знаешь, чем это грозит наглецу.

Я приглушенно зашипела от злости. Этот разговор, полный недомолвок и каких-то непонятных намеков, сводил меня с ума. Теперь спать спокойно от любопытства не смогу, пока не пойму, что все это значит!

Наверное, я так возмущенно вертелась в кресле, что Фабион заметил это. Бросил на меня быстрый взгляд и спрятал усмешку в уголках губ, когда я украдкой погрозила ему кулаком. Мол, я буду не я, но все из тебя вытрясу, когда мы наедине останемся. Кажется, сейчас я сама была готова затащить нового знакомого в первую же попавшуюся свободную комнату, где нам никто не помешает поговорить по душам. И плевать на все правила приличия!

– Сказать можно что угодно, – продолжала упорствовать в своем законном недоверии матушка. – Пусть докажет! Если он действительно Шаорраш, то проблем быть не должно, не так ли? – И она с притворным радушием широко улыбнулась Фабиону.

– Вы совершенно правы, – спокойно ответил он, посмотрев на нее с прежней благожелательностью. – Прошу, убедитесь сами в моих словах.

После чего медленно закатал рукава. Я подалась вперед, от жадного нетерпения едва не свалившись с кресла, и впилась глазами в его руки, густо покрытые багрово-черной вязью татуировки. Так вот почему при купании он остался в рубашке – хотел скрыть от меня свои отметины! Линии переплетались под самыми невероятными углами, складываясь в изысканный рисунок. Правда, что именно он изображал – мне так и не удалось разобрать. А еще мне показалось, что на правом предплечье было что-то написано на древнем ромалийском. Но я успела разобрать только одно слово – «долг», после чего Фабион поспешно одернул рукава.

– У вас еще остались какие-нибудь сомнения в моем происхождении, достопочтенная саэра? – ледяным тоном осведомился он у моей матери.

– Нет, – неохотно буркнула она, опустив глаза. Однако буквально через миг вновь уставилась на него с прежней отважной дерзостью. – Но вы так и не ответили на мой вопрос. Что вы забыли в наших глухих краях, саэр Фабион? Насколько мне известно, летняя резиденция королевского двора находится намного южнее. Или вы заблудились?

– Алисандра! – прошипел красный от непонятного мне смущения отец. В умоляющем жесте прижал ладони к груди, пытаясь заставить слишком говорливую супругу остановиться. – Ну что ты творишь?

– Все в порядке, – заверил его с прохладной улыбкой Фабион. – Из-за некоторых особых обстоятельств, связанных с моим родом, столь горячий интерес к моей скромной персоне вполне понятен. Да и потом, у вас в доме произошло жуткое преступление. Определенные предосторожности не повредят. – И чуть повернул голову, переведя взгляд на мою матушку. – Достопочтенная саэра Алисандра, мое появление здесь далеко не случайно. Уверяю вас, я не заблудился. До меня дошли слухи, что в ваших, как вы выразились, глухих краях кто-то балуется некромантией и приносит жертвы Темному богу-близнецу. Дядя отправил меня проверить, соответствует ли это действительности.

В гостиной воцарилась столь полная тишина, что было слышно, как где-то вдалеке лениво перебрехиваются собаки. Я уже абсолютно ничего не понимала в происходящем. Что творит Фабион? Мы же договаривались, что цель его визита в наш дом останется секретом! Получается, он решил сыграть в открытую? Но почему? Что изменилось со времени нашего разговора на озере?

«Многое изменилось, – тут же ответила я сама себе. – Во-первых, кто-то убил Ималию. Во-вторых, пропала Ельгия. Вдруг она угодила в руки некроманта, который собирается принести ее в жертву своему жуткому богу, чтобы срочно пополнить запас сил?»

– Ваш дядя… – потрясенно просипел мой отец тем временем. Откашлялся и продолжил чуть громче: – Ваш дядя саэр Марко Шаорраш, я не ошибаюсь?

– Совершенно верно, – кивнул Фабион, по-моему искренне наслаждаясь ситуацией.

– И он отправил вас сюда? – Отец с таким неподдельным ужасом заломил руки, что мне стало не по себе.

Узнать бы скорее, что за чудовище скрывается под маской приятного юноши, с которым я провела сегодня весь день. Пять лет жизни отдала бы, лишь бы понять – почему мои родители так его испугались, когда узнали его полное имя.

– Попросил оказать ему услугу, – подтвердил Фабион. – Ему не хотелось являться сюда лично, поскольку он осознавал, что это сильно взбудоражит окрестности. Да и при дворе неминуемо поползли бы нехорошие слухи про вас. Вы же знаете, как люди любят выдумывать всякие кошмары на пустом месте. – И он с откровенным намеком взглянул на меня, словно его последняя фраза относилась именно к моим переполошенным мыслям.

– Н-да, – внезапно нарушил молчание управляющий, который все это время думал о чем-то своем. – Саэр Алоний, вы так отчаянно не желали приглашать сюда дознавателя с солдатами, что в итоге накликали на свой дом куда большую беду. Вот ведь ирония судьбы, не правда ли? – И глупо захихикал, видимо сочтя шутку чрезвычайно уместной.

Остальные, впрочем, его веселья не поддержали. В гостиной по-прежнему царила крайне напряженная атмосфера.

– И что вы намерены теперь делать? – спросила матушка, до побелевших костяшек вцепившись в подлокотники кресла.

– Я намереваюсь выполнить поручение дяди в кратчайшие сроки. – Фабион пожал плечами, словно удивленный, что такой вопрос вообще возник. – И, если честно, теперь я склонен предполагать, что в его сведениях есть определенный резон. Убийства не происходят на пустом месте. Но больше всего меня беспокоит исчезновение невинной девицы.

– Невинной? – Матушка презрительно фыркнула. – Это кто, Ельгия была невинной? Да на этой рыжей шалав…

– Алисандра! – рыкнул отец, оборвав ее, и глазами показал на меня. – Не забывайся.

– Она была невинной, – внезапно подала голос Ольгетта, гневно встрепенувшись от обвинения, кинутого в адрес ее подруги. – В этом я могу поклясться. Да, Ельгия часто кокетничала сверх всякой меры, но дальше поцелуев дело у нее никогда не заходило.

Матушка кисло поморщилась, вряд ли убежденная словами служанки. А вот Ирган, который все это время стоял около порога тише мыши, чтобы не быть выгнанным обратно на конюшню, вдруг как-то странно хмыкнул. И сразу же Фабион кинул на него молниеносный взгляд и тут же как ни в чем не бывало отвернулся. Я покачала головой. Н-да, незнакомый мне саэр Марко явно не ошибся, отрядив племянника на поиск загадочного некроманта. Этот парень все вокруг подмечает.

– А быть может, именно она и убила тин Ималию? – робко спросил Ацарий – наш повар, ранее участвовавший в поисках Ельгии. Крупному мужчине было тяжело стоять, но он не осмеливался присесть, вместо этого прислонившись спиной к одному из книжных шкафов. Ацарий нерешительно кашлянул и продолжил, воспользовавшись тем, что никто его не оборвал: – А что? Ельгия постоянно цапалась с Ималией. Только сегодня мне плакалась, будто глубокоуважаемая тин ее со свету сжить решила. Что, если Ималия пошла проверить, как она вымыла полы, обнаружила, что Ельгия, по обыкновению, отлынивает, и втолкнула ее в спальню саэры Алисандры, чтобы хозяйка наказала девчонку за нерадивость? Но комната оказалась пустой, Ельгия в порыве ярости заколола Ималию, пытаясь освободиться, испугалась содеянного и кинулась в бега.

– Действительно, – оживился мой отец, обрадованный столь логичной версией. – По-моему, самое разумное предположение! Ельгия всегда отличалась взрывным характером и не ладила с Ималией. Они вполне могли повздорить.

– Ималию никто не любил, но Ельгия особенно, – поддержал его Гальвар. – В гневе люди способны на страшные вещи.

– Она мне никогда не нравилась. – Голос матушки влился в стройный хор обвинителей. – Я как чувствовала, что она замышляет нечто коварное.

Только Ольгетта и Ирган промолчали. Бедная служанка не осмелилась протестовать против мнения остальных, уверенных в вине Ельгии. Однако расстроенное личико Ольгетты говорило само за себя: она не верила, что Ималию убила ее подруга. Ирган же красноречиво скривился и едва сдержался, чтобы не сплюнуть презрительно на дорогой ковер гостиной. Ходили слухи, что у них с Ельгией был роман. По крайней мере, они постоянно друг с другом флиртовали. Наверное, на редкость неприятно слышать, как твою любимую девушку бездоказательно обвиняют в столь жутком преступлении. Меня же в свою очередь терзал один простой вопрос: если все произошло так, как решили остальные, то откуда Ельгия взяла кинжал, которым убила Ималию? Не думаю, что подобную вещь уместно постоянно носить при себе. Неужели, кроме меня, больше никто не задумался на этот счет? Как-то подозрительно быстро все пришли к взаимному согласию.

Фабион задумчиво обвел взглядом эту картину. Недовольно качнул головой, но удержался от каких-либо замечаний.

– В общем, решено! – Отец украдкой покосился на него, убедился, что посланник таинственного Марко Шаорраша пока не торопится возражать против этой гипотезы, и продолжил еще более воодушевленно: – Я думаю, нам стоит все-таки послать кого-нибудь в город за дознавателем. Увы, этого вряд ли удастся избежать. Скажем ему, что преступление раскрыто. Пусть организует поиски этой дрянной девчонки! Полагаю, ее найдут в кратчайший срок и достойно накажут. Как вы считаете? – И с некоторым испугом обернулся к Фабиону, видимо предполагая, что тот может отказаться от столь замечательного плана.

– Час уже поздний, – уклончиво проговорил он. – Я не думаю, что стоит кого-либо отправлять в город на ночь глядя. Дороги здесь плохие, лошадь в темноте рискует переломать ноги. Давайте дождемся утра.

– Вы думаете, разумно давать преступнице такую фору во времени? – резко спросила его матушка. – Мы можем хотя бы отослать кого-нибудь в деревню и предупредить о том, что где-то рядом скрывается убийца. Вдруг она решит еще кого-нибудь прикончить?

– Если Ельгия действительно виновна в гибели воспитательницы, то в настоящий момент она бежит к границе с Ромалией, не останавливаясь и на миг, поскольку понимает, что в случае поимки ей грозит смертная казнь, – мягко ответил Фабион. – Однако молоденькой девушке будет чрезвычайно тяжело скрыться от ищеек короля, уж будьте в этом уверены. А когда к поискам подключатся маги, то ее судьба окажется предрешена. Поэтому не стоит поднимать панику.

– И что вы предлагаете? – хмуро поинтересовался мой отец.

– Хорошенько выспаться. – Фабион улыбнулся. – Я думаю, завтра всем нам понадобится много сил, поэтому это будет самым логичным решением из всех возможных.

Если бы тогда я знала, насколько пророческими окажутся его слова!

* * *

Я лежала у себя в комнате и смотрела в потолок. Матушка долго уговаривала меня остаться сегодня ночью с нею, переживая, что мне будет страшно одной, но я отказалась. Понимаю, она хотела утешить и поддержать меня, но мне представлялось это лишним. И потом, я не хотела мешать родителям своим присутствием. Мама заявила, что не сможет спать в комнате, где произошло жестокое убийство, поэтому перебралась в спальню к отцу. И я предполагала, что мое присутствие в их комнате будет, мягко говоря, неуместным.

Была и еще одна причина, по которой я желала эту ночь провести в одиночестве. Я упрямо таращила в темноту глаза, ожидая, когда все угомонятся и дом погрузится в сонную тишину. Комната Фабиона была совсем недалеко от моей. И благовоспитанная саэрисса в моем лице намеревалась этой ночью навсегда загубить свою репутацию, заявившись среди ночи в спальню к мужчине. Даже думать не хочу, какой скандал разразится, если меня поймают. Но отказаться от этой затеи было выше моих сил. Любопытство пожирало меня изнутри, не давая заснуть. Нет, мне совершенно точно необходимо знать, чем же таким особенным прославился род моего нового знакомого! Иначе я с ума сойду от волнения.

Наконец по коридору прошлепали последние торопливые шага. Видимо, это Ольгетта пробежала со двора, торопясь в свою комнатенку, которую до сего невеселого дня она делила с Ельгией. И все стихло. На всякий случай я выждала еще несколько минут, после чего встала и тихонечко скользнула к двери. Приложила к ней ухо, прислушиваясь, не бродит ли кто по дому, мучаемый бессонницей после произошедшего. Затем решительно тряхнула головой. Ладно, если вдруг на кого наткнусь, то скажу, что никак не могла уснуть и решила подышать свежим воздухом.

Однако платье я все-таки решила натянуть, хотя обычно при поздних прогулках по дому ограничивалась шалью, накинутой поверх ночной рубашки. Даже оправдание себе придумала на случай возможных вопросов – мол, все-таки в доме чужой человек ночует, побоялась ему на глаза попасться. Но будем надеяться, что все обойдется.

Бродить по коридорам с зажженной свечой представлялось мне верхом глупости. Тогда точно на кого-нибудь наткнусь. Ладно, думаю, света луны, падающего через окна, хватит мне для того, чтобы не споткнуться и не перебудить грохотом падения весь дом.

Я глубоко вздохнула и задержала дыхание, словно перед прыжком в ледяную воду. Рывком распахнула дверь и застыла на пороге, вглядываясь в чернильный мрак коридора. Потом на цыпочках двинулась в ту сторону, где располагалась спальня Фабиона, рукой скользя по стене.

Около нужной комнаты я замерла. В голове запоздало мелькнула мысль о том, что приличные девушки так не поступают, но я поспешно отогнала ее. В самом деле, я сегодня с ним целый день наедине провела, и ничего дурного при этом не случилось, почему не могу поболтать еще часик, пока никто не видит?

Затем я огляделась по сторонам, убеждаясь, что за мной не следят, нажала на ручку, которая неожиданно легко и без скрипа поддалась, и вошла в комнату.

Кровать Фабиона стояла напротив окна. Она казалась залитой серебряным светом луны, неожиданно ярким после темного коридора.

Юноша спал. Я слышала его спокойное, размеренное дыхание, видела разметавшиеся по подушке длинные волосы, и неожиданно мне стало стыдно. Стоит ли ради удовлетворения моего интереса его будить? Не рассердится ли он на меня, когда узнает, из-за кого пустяка ему пришлось подняться среди ночи?

Я нащупала за спиной дверную ручку, намереваясь уйти. Но вдруг услышала приглушенные шаги. Кто-то крался по коридору к комнате Фабиона.

– Ой, – испуганно пискнула я, когда осознала, что мои самые страшные страхи в любой момент могут сбыться.

Мой взгляд опять упал на кровать ученика мага. Простыня свисала почти до пола. Что, если спрятаться под нею? Вряд ли незваный гость, даже если войдет сюда с целью поговорить с Фабионом, примется обыскивать комнату. Я пересижу там опасность и вылезу, когда беседа закончится. Правда, придется объяснить Фабиону мое полуночное вторжение, но эту неприятность я как-нибудь переживу.

Я, стараясь ступать как можно тише, подошла к кровати. Нагнулась было, намереваясь ужом проскользнуть под нее, но в следующий миг произошло нечто странное. Какая-то неведомая сила подняла меня в воздух, пребольно обхватив поперек талии. Я едва не закричала, осознав, что платье самым неприличным образом задралось чуть ли не до ушей, но мгновением раньше чья-то рука накрыла мой рот. Все это уложилось в промежуток времени между двумя ударами сердца. И вдруг оказалось, что я лежу на кровати, придавленная к ней тяжестью тела Фабиона.

Круглыми от ужаса глазами я уставилась на него, не понимая, что все это значит.

– Страдаешь лунатизмом? – шепнул он мне на ухо. – Саэрисса Катарина, вам придется весьма потрудиться, объясняя, что вы забыли в моей комнате.

А в следующий момент он услышал то же, что и я чуть ранее. Кто-то, блуждающий по коридорам спящего дома в неурочный час, подошел вплотную к двери комнаты и остановился, должно быть гадая, что делает ее временный обитатель.

– Демоны! – чуть слышно выругался Фабион. Перевел взгляд на меня, и я невольно вздрогнула. В висках вдруг вспыхнула горячая боль, и я неминуемо бы застонала, если бы его ладонь все так же не закрывала мой рот. А юноша с невольным изумлением продолжил: – Так ты хотела всего лишь поговорить со мной? Услышала шаги и решила спрятаться?

Как, ну как он мог это узнать? Я ему и слова ни сказала!

– Потом обсудим это, – пробормотал Фабион, вновь без всякого смущения прочитав мои мысли. – А ну – брысь под кровать, как и собиралась ранее!

Я невольно возмутилась его приказному тону, однако не успела ничего сказать, поскольку в дверь вдруг кто-то осторожно поскребся. Неведомый полуночник явно жаждал поговорить с Фабионом наедине.

А еще через несколько секунд я оказалась в тесном узком пространстве между кроватью и полом. Фабион, не обращая ни малейшего внимания на мое сопротивление, быстро затолкал меня туда.

– Не шуми! – грозным шепотом предупредил он меня и поправил простыню таким образом, чтобы ее свободно свисающий край полностью скрыл меня.

В носу моментально засвербело от пыли. Я уткнулась лицом в ладони, сдерживая чихание. Пожалуй, стоит сделать серьезное внушение Ольгетте. Убираться надо не только там, где грязь видно, но и в других местах, обычно скрытых от посторонних глаз. А то мало ли где мне придется прятаться в следующую мою безумную вылазку.

Теперь я вообще ничего не видела, поэтому могла полагаться только на слух. Вновь раздался осторожный стук в дверь, после чего последовал недовольный вопрос Фабиона, искусно играющего роль только что проснувшегося:

– Кто там?

– Пожалуйста, впустите меня, – взволнованно затараторил голос полуночного незваного гостя, и я с немалым изумлением поняла, что это Ольгетта вспугнула меня. – Достопочтенный саэр, мне очень надо поговорить с вами!

Приглушенный скрип открываемой двери. Служанка поспешно вбежала в комнату, и дверь закрылась.

– Вот так сюрприз, – с немалой иронией проговорил Фабион, и кровать надо мной прогнулась под чужим весом. – Чему обязан столь поздним визитом?

– Простите, саэр. – В тоне Ольгетты явно слышалось смущение. – Наверное, я не должна была приходить. Но я не могла не предупредить вас об опасности. Бегите! Если жизнь дорога вам – бегите прямо сейчас из этого проклятого дома! Иначе вам не дожить до следующего заката.

Я замерла в своем тесном убежище, от удивления даже забыв о необходимости дышать. Что за чушь она мелет?

– Правда, Ольгетта? – Фабион вопреки ожиданиям не казался испуганным. Напротив, в его вопросе все так же звучали откровенно насмешливые нотки. – Я ведь не ошибаюсь, тебя именно так зовут? Понимаешь, не в моих правилах бежать от опасности, тем более если не знаешь, в чем именно она заключается. Быть может, ты мне расскажешь, кто или что мне угрожает?

– Саэрисса Катарина.

Я едва не заорала в полный голос от возмущения, услышав свое имя, но неимоверным усилием воли сдержалась. Лишь до крови прикусила губу, надеясь, что боль остудит мое желание немедленно вылезти и потребовать объяснений у служанки, которую я считала почти своей подругой. А Ольгетта продолжала, вряд ли догадываясь, что я все слышу:

– Саэр Фабион, я понимаю, что Катарина кажется вам невинной привлекательной девушкой. Она всех очаровывает своей молодостью и красотой. Но поверьте – под этой обворожительной внешностью скрывается чудовище!

Теперь я вцепилась зубами себе в руку. Было невыносимо лежать здесь и слушать, как порочат мое доброе имя. Но почему? Что я такого дурного сделала Ольгетте? И потом, кого она назвала красивой? Меня? Сама же всегда смеялась над моими веснушками, жидкими светлыми волосенками, летом выгорающими до льняной белизны, и неестественной худобой. Никогда не упускала случая напомнить, что к пятнадцати годам любой девушке, мечтающей о счастливом замужестве, жизненно необходимо обзавестись определенными волнующими выпуклостями в фигуре, если она не хочет потом терпеть холодность мужа. Никогда бы не подумала, что Ольгетта на самом деле настолько высокого мнения о моей внешности, раз считает роковой красавицей!

– Вы можете аргументировать свое мнение? – уже серьезно спросил Фабион, отбросив неуместный сарказм.

Я едва не застонала в полный голос от огорчения и тревоги. Неужели он поверит наговорам этой дурной девчонки, которая так долго и ловко делала вид, будто дружит со мной?

– Саэрисса Катарина всегда была странной, – с готовностью кинулась очернять меня Ольгетта. – Поверьте, я знаю ее несколько лет. С самого детства она мучила и убивала животных, проявляла интерес к запрещенному колдовству. Однажды при очередной уборке я нашла в ее комнате книгу по некромантии. Несколько раз натыкалась на заднем дворе на останки зверски замученных цыплят и котят. – Служанка сделала драматическую паузу, после чего с нарочитым ужасом выдохнула: – По-моему, смерть Ималии – дело ее рук! Как и исчезновение Ельгии. Недавно они сильно поссорились из-за Иргана – нашего конюха. Красавчик, не так ли?

– Вы меня спрашиваете? – Фабион не удержался от слабого смешка. – Понятия не имею. Я не силен в оценке мужской красоты.

– И все же, – упрямо продолжила Ольгетта. – Катарина – капризный и испорченный ребенок. Насквозь порочный при этом. Уверяю вас, она уже давно познала все прелести плотской любви и положила глаз на Иргана. Правда, вот незадача, у него завязались серьезные отношения с Ельгией. Столь серьезные, что они даже подумывали объявить о своей помолвке. Ирган отверг наглые и в высшей степени непристойные притязания Катарины. Та не смогла стерпеть подобного оскорбления и подстроила все это: смерть Ималии, якобы бегство Ельгии. Неужели вы не видите, как ловко она разыграла этот спектакль и отвела от себя подозрения?

Удивительно, но я сдержалась и после этого заявления. Лишь в немом бешенстве заскребла ногтями по полу. Увы, это вышло слишком громко, поскольку сразу же последовал встревоженный вопрос Ольгетты:

– Вы ничего не слышали?

– Что? – невинно переспросил Фабион. – О чем ты?

– Наверное, померещилось, – пробормотала Ольгетта и вновь с упоением бросилась плести обо мне всякие небылицы: – В общем, надеюсь, вы убедились, насколько испорчена саэрисса Катарина. Поверьте, если бы не нужда в деньгах, ни я, ни бедняжка Ельгия ни на миг бы не остались в этом доме. Родители любят ее, поэтому закрывают глаза на невинные, по их мнению, шалости. Я видела, как Катарина смотрит на вас. Вы ей очень понравились. Поэтому, во имя Светлого близнеца, бегите! Иначе она околдует вас, а когда наиграется – убьет.

Кровать надо мной опять заскрипела, когда Фабион встал. Некоторое время после этого царила тишина, и я всерьез забеспокоилась – уж не случилось ли чего дурного.

– Катарина? – вдруг раздался его голос. – Вылезай, пожалуйста.

Я осталась на месте. Что он задумал? Неужели не понимает, что в данной ситуации лучше оставить мое присутствие в тайне?

– Ну не упрямься. – Фабион негромко хмыкнул. – Я думаю, тебе будет интересно присутствовать при этом. Проведем, так сказать, очную ставку.

Я упорно оставалась на прежнем месте. Не хочу видеть эту лгунью! Что мне ей сказать? Что она не просто обидела меня, но растоптала всяческую веру в дружбу? И непрошеные слезы навернулись на глаза.

А в следующий миг произошло необъяснимое! Кровать над моей головой вдруг сама собой взмыла в воздух. Каким-то невероятным образом Фабион поднял ее и перенес к противоположной стене, где без малейшего шума опустил на пол. Наверное, он воспользовался при этом магией, поскольку я не представляла, какой силой должен обладать человек для выполнения этого трюка.

– Вставай! – потребовал Фабион, протянув мне руку после разрушения моего временного убежища. – Поговорим начистоту.

Я поднялась сама, проигнорировав предложение помощи. Угрюмо опустила голову, не желая даже на миг встретиться глазами с Ольгеттой, по-прежнему находящейся в комнате. Правда, странно как-то. Почему она не удивилась и не испугалась, обнаружив в опасной близи ту, которую с таким упоением поливала грязью последние минуты?

Я кинула на служанку осторожный взгляд исподлобья. Удивленно вскинула брови, увидев отсутствующее выражение на ее лице. Служанка уставилась куда-то поверх моей головы, и я готова была поклясться, что она не заметила моего появления.

– Она в трансе, – ответил на мой невысказанный вопрос Фабион. Сел на отодвинутую кровать и не удержался от широкого зевка. – Что за безумная ночь! Я ведь честно хотел выспаться, а приходится ублажать красивых девушек, жаждущих моего общества.

Я вспыхнула от его слов. Что за неуместные намеки! Вообще-то я шла в его комнату с одной-единственной целью: обсудить все случившееся в доме и решить, что же нам делать дальше.

– Ладно, не обижайся, – миролюбиво проговорил Фабион. Ловко подложил себе под спину подушку и откинулся на нее, не отрывая от меня странно напряженного взгляда. – Вижу, тебя тоже удивила столь интересная исповедь твоей подружки?

Я покраснела еще сильнее, только в этот момент заметив, что ученик мага все это время был без рубашки. Хвала небу, хоть штаны он додумался не снять на ночь! Как представлю, что Фабион лежал на мне почти обнаженный, – так жить от стыда не хочется! Пусть это и длилось всего несколько мгновений, но все же. Боюсь, если данный факт моей биографии станет известным, то придется отбросить всякую надежду на замужество.

– Катарина? – окликнул меня Фабион, когда пауза после его вопроса чрезмерно затянулась. – Ты меня слышишь?

– Ты не мог бы одеться? – невпопад буркнула я, опасаясь лишний раз взглянуть на него.

Изысканная вязь татуировок помимо воли привлекала к себе внимание. И мне стоило огромного труда смотреть чуть повыше Фабиона, не глазея на рисунок, который, казалось, оживал под моим взглядом. Правда, вот беда, мне никак не удавалось понять, что же именно изображено на груди и руках юноши.

– Одеться? – удивленно переспросил он, вряд ли ожидая подобной просьбы. Встал и медленно подошел ко мне. – Катарина, ты меня стесняешься?

– Немного, – пискнула я, хотя от стыда и непонятного волнения стало жарко дышать.

Больше всего на свете мне сейчас хотелось прикоснуться к нему, провести пальцем по переплетениям багровых линий на его коже. Небо, да что со мной творится? Я никогда раньше не испытывала подобного.

– Забавная реакция, – без тени улыбки произнес Фабион, пристально наблюдая за выражением моего лица. – Очень забавная.

Однако без малейших возражений взял рубашку, валявшуюся около кровати, и накинул ее на себя. Я с заметным облегчением перевела дыхание, когда татуировка скрылась из моего поля зрения. Чудно, право слово. И что я так взволновалась из-за какого-то непонятного рисунка?

– Что такое транс? – поспешила я сменить тему и осторожно обошла вокруг застывшей Ольгетты. – Она меня видит?

– Пока нет, – ответил Фабион, наблюдая за каждым моим движением с явным интересом, отчего мне было не по себе. Неожиданно сказал: – А ты молодец. Я думал, что ты не выдержишь, когда она начала всякие небылицы плести.

– Небылицы? – Я резко остановилась и бросила на ученика мага быстрый взгляд. – Так ты ей не поверил?

– Она не ты. – Фабион позволил себе краткую усмешку. – Слишком громко думает. Поэтому я знал, что она собирается солгать, еще до начала беседы.

– Но зачем ей это? – Я застыла напротив Ольгетты, пристально изучая ее спокойное, бесстрастное лицо. – Право слово, я считала, что мы подруги. Мне было очень, очень обидно и больно, когда она начала говорить обо мне эти гадости.

Фабион ничего не ответил. Лишь с лживым сочувствием пожал плечами и внезапно прищелкнул пальцами. И в тот же миг Ольгетта ожила.

– В общем, как вы теперь знаете, Катарина – исчадие зла! – выпалила она, еще не понимая, что смотрит мне прямо в глаза. Затем осеклась, осознав, кто именно стоит напротив нее.

В комнате повисла столь мертвая тишина, что у меня зазвенело в ушах.

– Почему? – наконец, когда желание оборвать паузу криком стало невыносимым, тихо спросила я. – Ольгетта, за что ты так со мной? Что я тебе сделала?

Служанка стремительно покраснела. Ее уши и щеки запылали предательским огнем стыда, только мне от этого было ничуть не легче.

– Как?.. – чуть слышно выдохнула она, дважды проведя раскрытой ладонью перед лицом, словно силясь отогнать наваждение. – Катарина, как ты здесь оказалась?

– Я все слышала, – просто ответила я. – Все твои слова насчет меня. Значит, ты действительно считаешь меня чудовищем? По-твоему, это я убила Ималию и, возможно, Ельгию?

Ольгетта покраснела еще сильнее, хотя это казалось невозможным. Уставилась себе под ноги, пристально изучая половицы.

– На вопросы принято отвечать, – вдруг подал голос Фабион, который все это время провел развалившись на кровати и, по-моему, искренне наслаждаясь сложившейся ситуацией. Поднялся и встал рядом со мной, хозяйским жестом положив руку мне на плечо. – Ольгетта, ну что же ты молчишь?

Я едва удержалась, чтобы не отпрянуть от Фабиона. Нет, его прикосновение не было мне неприятно, но почему-то стало не по себе. Опять нахлынули непрошеные воспоминания об извивающихся линиях на его коже. Интересно, какие они на ощупь? Бугристые или гладкие? О небо, о чем я только думаю! И – самое главное – рядом с кем?! Я же со стыда умру, если этот несносный ученик мага прочитает мои мысли! А он может, в этом я уже имела несчастье убедиться.