Текст книги "Оплаченные счета"
Автор книги: Елена Вольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
5
Июль
Наталья Васильевна Мальцева пребывала в полной растерянности. Ее старший сын надумал жениться. И что это взбрело ему в голову жениться так рано? Еще только полгода прошло, как он отслужил в армии после института. Нет, чтобы погулять еще, повстречаться с девчонками, на танцы походить. Вот друзья его что-то не торопятся семьями обзаводиться. Артур вот, к примеру, все время твердит, что женится лет в тридцать. И правильно. Надо сначала на ноги крепко встать, а потом уже и невесту подыскивать. А ее Сережа, хотя и не говорит ей, что жениться надумал, только чует сердце, что все к тому идет. И сейчас, когда он попросил погладить самую лучшую рубашку и привести в порядок костюм, сомнений уже не осталось. У мальчика все серьезно с этой Кирой. Очень серьезно. Хотя с другой стороны, девочка из очень хорошей семьи, слов нет. Но как примут ее сына родители Киры? Они, наверное, мечтают о другом муже для дочери. Из своего круга. А может, она просто ревнует сына к этой незнакомой ей девушке? Да, она еще не видела избранницу сына. Но по его рассказам, Кира девушка красивая, воспитанная и очень скромная. Насчет скромности девушки есть сомнения. В такой семье не вырастают скромницы. Наверное, она избалованная и капризная девица. Пусть бы лучше он нашел себе девушку попроще. И тогда она, как мать, ничего не имела бы против женитьбы единственного сына. А так… что-то тревожно на душе. Будет эта красавица манипулировать ее Сережей, как марионеткой.
Наталья Васильевна, старательно выглаживая воротничок рубашки сына, пыталась отогнать от себя эти неотвязные мысли, но они упорно цеплялись одна за другую, превращаясь в огромный ком и внося сумятицу в душу.
– Мама, когда ты уже рубашку принесешь? – услышала Наталья Васильевна нетерпеливый голос сына.
– Несу, несу, сынок.
Наталья Васильевна подхватила со стола еще теплую рубашку и засеменила в комнату сына. Сергей стоял возле зеркала и причесывал свои густые волнистые волосы. Какой красивый у нее мальчик! Высокий, стройный. Тонкий, с небольшой горбинкой нос, карие выразительные глаза, мужественное лицо. Фигура мускулистая, с широкими плечами. Заглядеться можно!
Наталья Васильевна чувствовала, что сын также обеспокоен первым визитом в дом Мальцевых.
– Чего ты так волнуешься, сынок? Можно подумать, что ты сегодня собираешься сделать своей Кире предложение, а не просто в гости идешь, – Наталья Васильевна осторожно прощупала почву, надеясь, что ее опасения окажутся напрасными.
– Как ты не понимаешь, мама? Я действительно иду в гости и от того, как пройдет сегодня мое знакомство с родителями Киры, многое зависит, – раздраженно ответил Сергей. В этот момент он пытался застегнуть пуговицы на манжетах рубашки.
– Давай, сынок, я тебе помогу, о то у тебя от волнения руки дрожат. Ты и в самом деле хочешь им понравиться?
Наталья Васильевна приблизилась к сыну и ловко застегнула пуговицы и поправила загнувшийся воротничок рубашки.
– Да. Кира говорила, что мама у нее очень строгая. А отец очень добрый и мягкий человек. Но в доме все решения принимает мама Киры, и если я ей не понравлюсь, то…
– Ты не можешь не понравиться ей, – убежденно сказала Наталья Васильевна и улыбнулась. – Ты воспитанный, серьезный и положительный… и такой красавец!
– Да ну тебя, мамочка с твоими шутками, – Сергей пригладил волосы, и обнял мать.
– А я и не шучу сынок.
– Так я пошел?
– Иди уж… Только цветы не забудь купить, – бросила вдогонку сыну Наталья Васильевна и опустилась на его диван. И сейчас она подумала о том, что не стоит ей волноваться раньше времени. Возможно девушка и на самом деле достойна ее сына.
Ровно в назначенное время Сергей нерешительно нажал кнопку звонка квартиры Нетребских. За дверью раздалась мелодичная трель, и Сергей приготовился увидеть отца Киры, но дверь открыла она сама. Глаза девушки возбужденно блестели.
– Заходи, не бойся. Я сама боюсь, – прошептала Кира и пропустила гостя в квартиру.
– Потрясно выглядишь, – сделал неуклюжий комплимент Сергей.
– Пошли, – пролепетала Кира и взяла молодого человека за руку.
Они направились в гостиную, где у празднично накрытого стола стояли принарядившиеся родители Киры.
– Здравствуйте, – поздоровался Сергей и неуклюже преподнес цветы Александре Марковне. – Это вам.
– Спасибо, молодой человек, – несколько холодно поблагодарила та и принялась откровенно разглядывать гостя.
А Николай Артемович, широко улыбаясь, шагнул навстречу Сергею и протянул ему руку. Рукопожатие отца Киры было крепким и дружеским.
– Очень рад, – сказал Николай Артемович и сделал приглашающий жест. – Проходите, молодой человек. Сашенька, может сразу за стол? Я бы уже и поужинал.
– Кирочка, представь нас своему другу, – с едва уловимыми стальными нотками в голосе сказала Александра Марковна.
– Ах, да, – смущенно отозвалась Кира. – Мама, папа – это Сережа. Моя мама – Александра Марковна, а это мой папа, Сережа, Николай Артемович.
– Слушайте, что это мы представляемся друг другу, как при мадридском дворе, – широко улыбнулся отец Киры. – Давайте без этих церемоний обойдемся. Прошу всех к столу.
– Кира, поставь цветы в вазу. Да, Сергей, пожалуйста, присаживайтесь, – наконец соизволила улыбнуться Александра Марковна. И от ее улыбки атмосфера вдруг разрядилась, и Сергей почувствовал, как напряжение последних минут исчезло.
6
А в это время, Леночка Скрябина самозабвенно целовалась со Славой в подъезде своего дома, испытывая при этом необыкновенную негу и счастье. Да, она была счастлива. Она любила и была любима. Возвращающиеся домой соседи, проходя мимо целующейся парочки, понимающе улыбались. Все они были когда-то молоды и память еще бережно хранила и первую любовь, и первые поцелуи, и первый зов плоти. Только Митрофановна, неприветливая, бесформенная старуха, которую Лена не любила и слегка побаивалась, тяжело спускаясь по ступенькам лестницы, ехидно пробурчала:
– Ой, смотри, Ленка, как бы твой кавалер ребеночка тебе тут же не приделал.
Лена неохотно оторвалась от губ Славы и непринужденно отозвалась:
– Не волнуйтесь, Митрофановна, не приделает. Смотрите лучше за своим Барсиком.
Старуха злобно сверкнула глазами, потянула за поводок упирающегося пса и вышла, громко хлопнув дверью.
Молодые люди беззаботно рассмеялись и опять слились в долгом поцелуе. Спустя некоторое время Слава отстранился от девушки и, облизнув влажные губы, сказал:
– Пойдем, что ли, еще прогуляемся. Ночь такая теплая.
– Нет, Слава, уже поздно. Родители давно ждут. Мама спать не ляжет до тех пор, пока я дома не появлюсь. Пора мне.
– Ну ладно, иди, – вздохнул Слава. – Завтра встретимся?
– А как же, обязательно. Только ненадолго. Мне к экзаменам готовиться надо.
– Понимаю. Так до завтра?
Слава вновь нежно прижал девушку к своей груди и коснулся губами ее губ. Лена страстно ответила на поцелуй и почувствовала, как его рука осторожно приподнимает подол платья.
– Славик, не надо, – Лена вернула руку юноши на талию, и немного отстранившись, укоризненно посмотрела на любимого.
– Прости, милая, – глухо отозвался Слава, – просто мне очень трудно сдерживать себя. Я так люблю тебя, и хочу тебя.
– Но я еще не готова. Понимаешь?
– Да, Лена, понимаю, и я не тороплю тебя.
– Слушай, – тихо произнесла Леночка, – давай выйдем из подъезда и посмотрим, горит ли свет в моих окнах. Может, мама уже легла спать? И тогда мы погуляем еще чуть-чуть.
Они вышли на улицу и девушка, задрав голову, посмотрела на свои окна. Свет горел на кухне, все же остальные окна дома были темны.
– Нет, мама не спит, – с сожалением произнесла Леночка. – Придется идти.
Слава кивнул, поцеловал любимую на прощание и, развернувшись, неторопливой походкой отправился домой. А Лена с сожалением посмотрела ему вслед и нырнула в подъезд.
Семья Скрябиных ничем не отличалась, от других семей, живущих в их большом и шумном городе. Александр Павлович, глава семейства, трудился на инструментальном заводе начальником цеха. В семнадцать лет он сбежал на войну и встретил победу в Кенигсберге. Собственно, он узнал о том, что война закончилась в лазарете, где приходил в себя после тяжелого ранения в голову. Теперь его некогда привлекательное лицо было обезображено уродливым шрамом, который протянулся по левой щеке от уха к ноздре. Тогда это обстоятельство очень расстраивало девятнадцатилетнего юношу, но врачи обещали, что шрам со временем не будет слишком заметен, но форма носа никогда уже не будет прежней. И как он будет дальше жить с такой необычной физиономией, юноша не представлял. Свой страх перед будущим он периодически заливал чем придется, или тем, на что хватало денег. С годами Александр Павлович уже не думал о своей странной внешности, но привычка погружаться в короткие запои осталась.
Александру Павловичу удалось заочно окончить машиностроительный институт, и из простого слесаря он дорос до начальника цеха. Он был человеком умным, добрым и отзывчивым. Много читал и увлекался историей и географией. Но особой страстью его была фантастика. Трудился Александр Павлович на совесть и на заводе его ценили высоко, и директор на запои начальника инструментального цеха закрывал глаза потому, что, во-первых, Скрябин на рабочем месте не пил, а во-вторых, коллектив его уважал, и план в цеху Александра Павловича неизменно перевыполнялся. Ну, а то обстоятельство, что Скрябин дней пять посидит на больничном, выходя из запоя, директора сильно не беспокоило. Главное – план.
Скрябин долго не решался жениться. Но наступил в жизни начальника цеха такой день, когда он страстно влюбился. Влюбился в очаровательную фельдшерицу, которая перевелась из районной поликлиники на завод заведующей здравпунктом. В первый раз, когда Скрябин увидел девушку, он понял в одну минуту, что пропал. Лариса, так звали новую медичку, роста была не очень высокого. Светленькая, пухленькая и какая-то домашняя. Озорные светло-зеленые глаза взирали на мир непосредственно и по-доброму. Говорила она мягко, чуть растягивая слова. А ее руки, накладывающие бинт на неглубокий порез, были нежными и ласковыми.
Теперь при каждом удобном случае, Александр Павлович попадался милой фельдшерице на глаза и пытался заговорить с ней. Она же охотно болтала с ним минуту, другую и убегала по делам. Затем Скрябин стал заходить в медпункт все чаще: то цветов принесет, то яблочко положит на стол, то шоколадную конфетку засунет в карманчик белого, туго накрахмаленного халатика Ларисы.
Прекрасная фельдшерица благосклонно принимала эти маленькие подношения, но в ее отношении к Александру Павловичу не было ничего обнадеживающего. Он знал, что многие пытались приударить за милой девушкой, но никто так и не удостоился взаимности Ларисы Юрьевны.
А потом по заводу поползли слухи, что новая медичка разведенка. Что у нее есть дочка лет шести. И что ушла она от мужа потому, что тот страшно гулял. А иногда даже имел наглость прогуливаться со своими любовницами под окнами их дома.
Правда все это было или нет, Александра Павловича не волновало. В жизни всякое бывает и не стоит обращать внимание на сплетни. Немного поразмыслив, Скрябин решился позвать Ларису замуж. Он не был женат еще ни разу, а женщины, появляющиеся на его пути, не давали ему того, чего он желал: спокойной семейной жизни, без скандалов и ссор, без выяснения отношений и без претензий к его привычке уходить в запой.
Единственное, что смущало начальника цеха было то, что фельдшерица младше его на тринадцать лет. В обществе молодой красавицы Скрябин чувствовал себя добрым дядюшкой, который оберегает юную девушку от невзгод жизни. Но Лариса не была наивной девушкой. Она сразу поняла, чего хочет от нее этот милый и добрый начальник инструментального цеха. И Лариса хотела бы познакомиться с ним поближе. Но непривлекательное лицо Скрябина и его страсть к выпивке пугали и одновременно отталкивали Ларису от нового воздыхателя. Однако было нечто, что перевешивало чашу весов в пользу Александра Павловича. В Ларисе Юрьевне сидело стойкое убеждение в том, что женщине с ребенком очень трудно выйти замуж вновь. Все вокруг считали, что быть одинокой матерью быть не прилично. Разведенка – есть разведенка, и никакая мать не разрешит молодому холостяку жениться на женщине с ребенком, пусть даже и нажитом в законном браке. Так твердили все вокруг, и так постоянно говорила Ларисе и ее мать. Нина Афанасьевна, которая, потеряв мужа в самые первые дни войны, замуж больше не вышла и, вытянув двоих детей, знала все тяжелые и горькие стороны жизни одинокой матери. Хлебнувшая в жизни горя, Нина Афанасьевна хотела, чтобы Лариса долго не выбирала, а шла второй раз замуж за того, кто будет ее брать. Так что Александр Павлович даже не подозревал, что Лариса морально уже была готова ответить положительно на неуклюжие ухаживания старого холостяка.
Все у них сладилось спустя год с момента их первой встречи. Александр Павлович удочерил Наташу и дал ей свою фамилию. Чему Лариса Юрьевна была несказанно рада. Теперь у ее дочери есть настоящий отец, а не тот поганец, который был ее первым мужем. Впрочем, поганец уже давно перестал интересоваться и ею, Ларисой, и дочерью. Теперь у него другая семья и подрастает сын.
Но все же перед походом в загс Лариса взяла с добрейшего Александра Павловича слово, что тот бросит свои запои. И на радостях Александр Павлович клятвенно заверил будущую жену, что пить бросит непременно.
Спустя девять месяцев в дружной семье родилась Лена. Александр Павлович был так доволен рождением дочери, что в этот же день напился до бесчувствия. Друзья-собутыльники принесли его домой чуть живого, и едва оклемавшись, счастливый отец явился в роддом навестить жену. Лариса по лицу мужа определила, что он только что отошел от запоя, и очень расстроилась. Но простила и опять взяла с мужа слово, что этот запой будет последним. Скрябин поклялся и на сей раз, только уже здоровьем своей единственной дочери.
Лариса последней клятве мужа поверила. Сейчас она была необычайно счастлива, а то обстоятельство, что ее вторая дочь родилась в рубашке, убедило молодую мать в том, что в жизни Лены все будет замечательно.
Вскоре директор завода выделил Скрябиным новую квартиру из своего личного фонда, в которой они теперь жили и растили дочерей.
7
– Наташа не звонила? – с виноватым видом поинтересовалась Лена, появившись в кухне.
– Нет, не звонила, – устало ответила Лариса Юрьевна и потерла пальцами слипающиеся глаза. – Почему ты так поздно? Ты ведь знаешь, что нам с отцом завтра рано вставать.
– Мамочка, ну прости, – умоляюще заглянула матери в глаза Леночка. – Ты сама была молодой и понимаешь, как бывает.
– Я понимаю… Только вот вы не хотите понимать нас, родителей, – укоризненно покачала головой Лариса. – Есть будешь?
– Буду, – с готовностью отозвалась Лена и плюхнулась на стул.
Лариса тяжело поднялась и подошла к плите.
– Сейчас разогрею…
– Нет, давай так. Я очень проголодалась.
– Ну, еще бы! Гулять днями и ночами… – пробурчала Лариса и выложила на тарелку макароны и две котлеты. – Чаю налить?
– Не-а, – с набитым ртом ответила Лена. Потом, прожевав, спросила: – А когда они должны вернуться?
– Наверное, через неделю, – Лариса устало присела за стол и посмотрела на аппетитно жующую дочь.
– Наша Наташка счастливая, правда?
Лариса кивнула и поинтересовалась:
– Признайся честно, может и ты, часом, замуж собралась?
Девушка удивленно взглянула на мать.
– Нет, Ковалев мне предложение еще не делал.
– А собирается?
– Да, не знаю я. Мы об этом не говорили.
– Вот и хорошо. А то мы с отцом от свадьбы Наташи еще не отошли. И денег пока не собрали.
– Мамочка, не волнуйся, – засмеялась Лена. – Моя свадьба еще не скоро. Успеете вы и денег собрать и приданое приготовить.
И тогда Лена не могла и предположить, насколько эти ее слова были близки к истине.
Это неприятное событие случилось как раз в день приезда сестры и ее мужа из свадебного путешествия по Кавказу. Наташа и Леня пришли вечером к Скрябиным поделиться впечатлениями о поездке. Они оба хорошо загорели, были веселы и очень довольны друг другом. Беззаботно переговариваясь, семья расселась за столом. В центре стола красовалось огромное блюдо с дымящимися пельменями. Александр Павлович и Лариса накануне несколько часов простояли в кухне за приготовлением так любимых всеми пельменей. Лариса приготовила фарш, а Александр Павлович старательно заворачивал его в тонкие кружочки теста. При этом он подсчитывал число слепленных пельменей и по порциям раскладывал их в морозильнике.
К пельменям, как полагается, Лариса поставила на стол и сметану, и масло, и черный перец, а для зятя выставила и маленькую бутылочку с уксусом. Леня употреблял пельмени только с уксусом, чего остальные члены семьи понять не могли. Но, как говорится, о вкусах не спорят, и на эту странность зятя Скрябины старались внимания не обращать.
Молодожены, перебивая друг друга, рассказывали о своей поездке, а Лена, слушая их болтовню вполуха, с нетерпением ожидала звонка Славы. Он позвонил ближе к восьми и, быстро распрощавшись с сестрой и зятем, девушка выскочила во двор. Слава одиноко сидел в старой беседке. Приблизившись к любимому, Лена почему-то безошибочно почувствовала, что у него случилось что-то нехорошее.
Девушка вошла в беседку и настороженно поздоровалась:
– Привет, Славик.
– Привет, – Ковалев едва коснулся губами ее щеки и озабоченно огляделся по сторонам.
Влюбленные сели на скамейку напротив друг друга.
– Чего это ты оглядываешься? Ждешь кого?
– Да нет, не жду, – вяло отозвался Слава и опустил глаза.
Теперь Лена всерьез начала волноваться.
– Ковалев, что случилось? Ты какой-то странный сегодня. Говори, не пугай меня.
– Понимаешь, Леночка… Тут такое дело…
Лена устремила немигающий взгляд на расстроенное лицо друга, а когда он поднял глаза, девушка увидела в них столько тоски, что отшатнулась.
– Да, что случилось? Рассказывай! – приказала она и попыталась взять юношу за руку. Но он вырвал свою руку и медленно, с трудом подбирая слова, выдавил:
– Лена, понимаешь, мы, наверное, больше не будем встречаться…
– Что? – оторопело прошептала девушка. – Почему?
– Понимаешь, у меня до тебя была девушка… Ира, – Слава набрал в легкие больше воздуха и, опять опустив глаза, сумбурно продолжил: – Мы переспали с ней несколько раз. Ты не подумай, Лена, я не любил ее. Ну, просто… Просто нравилась она мне тогда, вот я по дури и переспал с ней. Она не хотела, чтобы я бросил ее. Когда я познакомился с тобой, я понял, что не хочу больше ее видеть. Я понял, что люблю тебя. Но она залетела, и долго скрывала это, а аборт, когда еще можно было, делать побоялась и не хотела. Я просил ее избавиться от ребенка, но она – ни в какую. Потом, когда уже стал виден живот, она обо всем рассказала своим родителям, а они пришли к моим предкам разбираться.
Ковалев замолчал, не в силах говорить дальше.
– И что? – Лена нетерпеливо заерзала на скамейке. Она вдруг почувствовала, как от нервного напряжения к горлу подкатилась тошнота и она, зажав рот рукой, судорожно сглотнула.
– А вот что. Они решили, что мне нужно жениться на Ирке. И чем скорее, тем лучше.
Теперь Лена сидела и молчала, словно набрала в рот воды. До нее с трудом доходило то, о чем говорил Слава. Но она понимала, что это конец. Конец их отношениям. Конец их любви.
– Поверь, я отбивался, как мог. Но они заставили меня, и мы отнесли сегодня заявление. А в загсе у них нашлась какая-то тетка знакомая, и с учетом Иркиного положения свадьба будет через три недели. Они попросили эти три недели, чтобы подготовиться, – Слава говорил быстро и сумбурно, словно хотел поскорее рассказать все и избавиться от чувства вины, которое переполняло его и мешало дышать. Высказавшись, юноша замолчал и по-прежнему не поднимая головы, уставившись в пол беседки.
Когда Ковалев наконец решился поднять голову и посмотреть на Лену, то увидел ее широко раскрытые глаза полные ужаса и страдания. В каком-то отчаянном порыве, он бросился перед ней на колени, схватил ее руки и крепко сжал их.
– Ты не думай, я не люблю ее. Я женюсь на ней, а потом, когда родится ребенок, уйду от нее. Я разведусь с ней, и мы поженимся, и мы будем счастливы с тобой. Долго, долго. Прости меня, Леночка, я люблю только тебя. Ну скажи что-нибудь, не молчи, прошу тебя!
Но Лена, осторожно высвободила руки, обошла Славу и, опустив плечи, медленно побрела к своему подъезду.
8
Начало августа
На душе было пасмурно. Лена сидела за письменным столом, тупо уставившись в пособие по русскому языку. Через неделю у нее первый вступительный экзамен. Но учебник по-прежнему открыт на одной странице, на сорок пятой. Она уже почти двадцать минут смотрит на эту страницу. Строчки слились в одно темное пятно.
Девушка отрешенно вздохнула. Как ей теперь жить? Как он так мог поступить с ней? Как он мог поставить большой жирный крест на их любви и так подло предать все то, что их связывало? А Ирка, наверное, рада, что у нее теперь все будет в порядке. Она выйдет замуж за Славика, и они будут счастливы. А ей куда деваться и куда бежать, чтобы забыть все? В последнее время, она почти никуда не выходит. Страх столкнуться с ними на улице отбивает желание выходить даже в магазин. Да, надо уезжать и чем дальше, тем лучше. После вступительных экзаменов она непременно уедет и забудет все.
Лариса последнее время не находила себе места. Переживания за дочь перехлестывали через край, а сердце разрывалось на части. Скрябина жалела дочь и втихомолку страдала вместе с ней. Сейчас она на цыпочках подошла к комнате дочери и осторожно приоткрыла дверь. Лена занимается. Ну и слава богу. Дочь занята делом и это поможет ей отвлечься от дурных мыслей. А то надумалась, дурочка, уезжать куда-то. Видишь ли, не может она жить со Славиком в одном городе. Места, видишь ли, ей здесь нет! Какая она все-таки еще маленькая и совсем беззащитная перед этой непростой жизнью. Думает, глупенькая, что на этом мальчике свет клином сошелся.
Все эти дни они с мужем пытались внушить дочери, что таких Славиков у нее еще будет воз и маленькая тележка, но Лена ничего слышать не хотела. И она не скрывала своих страданий. Бедная девочка не понимает, что первая любовь часто приносит не то, чего мы от нее ожидаем, и истории о первой любви очень редко имеют счастливый конец. Почему в жизни так происходит Лариса Скрябина не знала. В первый раз она сама выходила замуж по большой любви. И что? И ничего хорошего эта всепоглощающая страсть ей не принесла. А только страшное разочарование и слезы. Ну, здесь она немного слукавила, потому что от ее первой любви родилась Наташа. Но девочка к счастью совсем не похожа на своего отца и посему не напоминает ей о тех тяжелых временах. Лариса горестно вздохнула, тихонько прикрыла дверь в комнату Лены и так же на цыпочках отправилась в кухню.
В тот злополучный вечер они только принялись пить чай, когда Лена вернулась с прогулки. Они не ждали ее так скоро. Когда младшая дочь появилась в гостиной, на нее страшно было смотреть: лицо бледное, губы дрожат, а глаза горят нездоровым блеском.
– Мамочка, все кончено! – вскричала Лена и бросилась в свою комнату. Они повыскакивали из-за стола и гурьбой ввалились в комнату дочери.
– Ленка, что случилось? – озабоченно спросила Наташа и первой приблизилась к кровати, на которой, свернувшись калачиком, лежала Лена. В этот момент, она была жалкой и растерянной. Густые волосы разметались по подушке, а красивые глаза наполнены слезами.
– Он женится, – размазывая слезы по щекам, выдавила Лена.
– Кто? Славка?
– Да.
– Не может быть…
Потом немного успокоившись, Лена смогла рассказать о том, что случилось. И она, и муж, и Наташа наперебой принялись утешать бедную девочку. Только зять тактично вышел, чтобы не присутствовать при этом неприятном разговоре. От этой всеобщей жалости, Лена расплакалась навзрыд. Наташа принесла из кухни стакан с водой. И, бряцая зубами по ободку стакана, Лена, сделав глоток, высказалась насчет того, что ей нет места в этом городе, и что она хочет уехать куда-нибудь подальше от этого кошмара. Все вновь начали утешать Лену и давать советы. Но какие тут могут быть советы, когда девочка получила свой первый жизненный удар. А сколько их еще будет впереди? Одному только богу известно.
Лариса поставила маленькую турку на плиту. Надо девочке кофе сварить и сделать бутерброд с сыром. Пусть перекусит немного. Скрябина уже приготовила кофе и собиралась отнести чашку с дымящимся напитком в комнату Лены, как раздался звонок в дверь. Лариса неохотно поставила чашку на стол и отправилась в прихожую. Подойдя к двери, она посмотрела в глазок и в недоумении отшатнулась. В дверь настойчиво позвонили во второй раз. Вот ведь незадача! Что делать? Открыть? Или не открывать? Если не отрыть, он будет трезвонить целый день.
– Мамочка, кто там? – услышала Лариса голос дочери.
– Никто, Леночка, занимайся, – громко отозвалась она, открыла дверь и шепотом поинтересовалась: – Чего тебе?
– Тетя Лариса, я хочу поговорить с Леной. Это очень важно, – торопливо заговорил Слава и умоляюще смотрел на Ларису. Лицо юноши было пунцовым от волнения, но в глазах читалось упрямство человека, готового на все.
– Тебе не о чем с ней разговаривать, уходи, – шепотом сказала Лариса и попыталась закрыть дверь, но молодой человек, просунув ногу в щель, произнес дрогнувшим голосом:
– Я не уйду, пока не поговорю с Леной.
– Убери ногу, Слава, – строго приказала Лариса, повысив голос. Она уже начинала злиться, но более всего она боялась, что на шум прибежит Леночка.
– Тетя Лариса, ну, пожалуйста, позовите Лену. Мне очень нужно поговорить с ней!
– О чем ты хотел поговорить со мной?
Лариса обернулась на голос дочери, а Ковалев еще сильнее надавил на дверь, и Лариса не в силах больше удерживать его натиск, сдалась. Она широко распахнула дверь, а юноша рванулся к Лене и прижал ее к груди. Лена не вырывалась, она стояла, безвольно опустив руки.
– Леночка, прости, прости, – глухо бормотал Слава, покрывая поцелуями лицо девушки.
От этой трогательной картины у Ларисы защемило сердце. Она откашлялась и тяжело вздохнув, сказала:
– Ладно, уж, проходи. Только кроссовки сними, и тапочки отца надень. Пойдемте в кухню, там и поговорим.
Слава, отпустив Лену, покорно выполнил приказание Скрябиной и отправился вслед за женщинами в кухню. Когда они расселись за столом, Лариса первой нарушила молчание:
– Я, дети, не хочу, конечно, вмешиваться в ваши дела, но я думаю, нам надо обсудить сложившуюся ситуацию.
– Тетя Лариса, вы меня простите, но здесь нечего обсуждать, – Слава нетерпеливо перебил Скрябину и решительно сказал: – Я принял решение. Я не хочу жениться на Ире. И не женюсь на ней. Я люблю только Лену. И в загс меня насильно никто не затащит!
– Если ты думаешь, что после этих слов мы будем встречать тебя здесь с распростертыми объятиями, то ошибаешься. Ты, дорогой мой, уже доставил нам массу неприятностей. И я подозреваю, что это еще не все, – Лариса не сдерживала своего негодования. Она выразительно посмотрела на юношу и вдруг осознала, как ему страшно и одиноко сейчас. У него нет никого, кто бы понял его и помог в этой неприятной и странной ситуации. Юноша сидел, сцепив руки в замок, и робко поглядывал на Лену. Та же, опустив глаза, о чем-то сосредоточенно размышляла.
– Хорошо. Допустим, Ирку ты не любишь и жениться не на ней хочешь. Это понятно, – сухо и внятно произнесла Лена, потом она подняла глаза и в упор посмотрела на Славу. – Но ты забываешь о главном.
– О чем?
– О ребенке, Слава. О своем ребенке, – холодно пояснила Лена.
– А что ребенок?
– Ты подумал о том, как будет жить ребенок без отца? Ведь он не виноват в том, что вы с Иркой наделали.
Лариса была поражена. Она и предположить не могла, какие мысли роятся в голове ее дочери.
– Доченька…
– Что, мамочка? – Лена перевела взгляд на мать и с чувством произнесла: – Вспомни, легко ли тебе было Наташку растить одной, пока вы с отцом не поженились?
– Конечно, Леночка, нелегко, – совсем растерялась Лариса, – Но мы сейчас говорим совершенно о другом.
– Нет, мама, о том, о самом, – как-то устало произнесла Лена. Ее глаза наполнились слезами. – Так что, как ни крути, а Слава должен отвечать за свои поступки. И ребенок ни в чем не виноват. И ты Слава, должен поступить, как порядочный человек. Как настоящий мужик.
Слава взволнованно посмотрел на Ларису, словно ища у нее поддержки. А Скрябина молчала, пребывая в полном замешательстве. В кухне повисла гнетущая тишина. После тяжелых раздумий Лариса решила высказаться прямо:
– Да, доченька, ты все говоришь правильно. И ребенок не должен расти без отца, и одной трудно. Это так. Иногда в своей жизни мы совершаем такие ошибки, которые исправить очень трудно, а порой и невозможно. Но я хочу, чтобы вы всегда помнили о таком чувстве, как любовь, – Лариса обвела взглядом детей и с горечью в голосе добавила: – Нет, дорогие мои, в жизни наказания большего, чем жить без любви и жить с не любимым человеком. И тогда ни дети не радуют, ни сама жизнь. Нет большей каторги, чем изо дня в день ложиться в постель с человеком, которого не любишь, и чьи прикосновения вызывают у тебя отвращение. Уж простите, что я говорю вам об этом. Но вы уже взрослые и все должны понимать. С годами нелюбовь превращается в ненависть, а жизнь превращается в один сплошной кошмар. И рано или поздно люди расстаются. Только потом у них уже нет ни сил, ни времени, да, впрочем, и желания искать новую любовь. Потом все уже бывает слишком поздно.
– Мама…
– Помолчи, Лена, дай договорить, – Лариса твердо посмотрела на юношу и уверенно продолжила: – Слава, если ты действительно не любишь ту девушку, не женись. Не порти свою жизнь с самого начала. И не надо себя винить и осуждать за те поступки, которые уже совершены. Ты своего ребенка не оставишь и будешь помогать ему всю жизнь. Если будет необходимо, то и мы поможем. Знай, ты всегда можешь на нас рассчитывать. И если ты любишь Лену, я не буду возражать против ваших отношений. Так что крепко подумай, и сделай так, как тебе сердце подсказывает.
После этого разговора жизнь, казалось, вернулась в прежнее русло. Днем Лена готовилась к экзаменам, а вечером бегала на свидания к Славе. Она немного оттаяла, но в душе со страхом ожидала рокового дня – дня свадьбы любимого. Она ни о чем его не расспрашивала и убедила себя в том, что Слава уже поговорил со своими родными и свадьба не состоится.
Домашние Лены тоже щекотливых вопросов не задавали. Они были довольны, что дочь успешно сдает вступительные экзамены в институт и видели ее уже студенткой института культуры. Лена, проучившись четыре года в библиотечном техникуме, будет через пять лет иметь и высшее образование по своей специальности, что даст ей в будущем значительную прибавку к зарплате.
