Текст книги "Искра"
Автор книги: Елена Литвиненко
Жанр:
Историческое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
– Болит? – спросил Шон, глядя на изуродованное лицо друга.
– Болит, – не стал отказываться Александр. – Ты за этим приехал? Посочувствовать?
– Лекарство привез, – криво усмехнулся Шон, кивнув на девушку. – Неучтенный Источник.
– Ты шутишь? – выдохнул Алекс, и Шон удовлетворенно отметил, что рука валлийца сжала локоть девчонки. Как бы Райдер не бравировал смирением, как бы демонстративно не отрезал себя от мира – умирать на четвертом десятке он не хотел.
– Я похож на шута?
– Королева…
– О ней не знает. Никто не знает – я всю ночь просидел над документами. Думаю, одна из ее бабок еще до Указа задрала юбки, не озаботившись последствиями. На твое счастье. Пользуйся. – Предупреждая очередной вопрос Александра, Шон поднял руку. – Она воровка из Саутворка. О даре не знает. Если решишь тянуть через секс – она не против. …Ты ведь согласна, Вирджиния? – спросил он на английском.
– Согласна, – тихо ответила я.
– Прекрасно. В гости не напрашиваюсь, – сказал Уилбер, поднимая воротник, – надеюсь увидеть тебя в Ландоне в ближайшее время.
Маг насмешливо приложил два пальца к полям шляпы и вернулся в седло.
– Заплатку на щит я поставлю, но слабую. Это тебе для стимула! – крикнул он, разворачивая кобылу. – Адью!
Айше заржала и с места взяла в карьер. Темная фигура всадника быстро скрылась в опускающейся на холмы снежной мгле.
А я осталась. Где-то в Уэльсе, одна, с чужим мужчиной, которого должна соблазнить. Или он все сделает сам? Неужели прямо сегодня? – разлилась в животе противная слабость.
«Мой друг – неплохой человек».
– Буря идет, – сказал Райдер. – Вирджиния, будет лучше, если мы встретим ее в укрытии. До моего дома полчаса ходьбы.
– Меня зовут Тин, – подняла я голову. – Тин Хорн, сэ…
Я не договорила, подавившись словами и отвращением. Всю левую, прежде скрытую от меня половину лица Райдера покрывала черная глянцевая чешуя. Она начиналась чуть выше виска, у границы темно-русых волос, обрамляла глаз, наростами бугрилась вдоль носа, шелушилась на щеке и шелестела на скуле. Крупные, размером с пенни, выпуклые чешуйки сбегали вниз по шее и неприкрытому горлу, прятались под рубашкой. И, наверное, под перчаткой – вот почему она только одна!
Я почувствовала, как придавленные капором волосы на затылке встают дыбом. В глазах Райдера отразилась моя перекошенная ужасом физиономия, и мужчина сделал шаг назад, запахнул полушубок. А я впервые в жизни упала в обморок, увидев вблизи проклятого на смерть человека.
5
– Тини! Тини!..
– Мэри!
– Тин!
– Мэри! Девочки!..
– Тш-ш! – прижимает палец к губам Мэри-Агнесс МакЛин, моя лучшая подруга.
Мы прячемся в вымоине под кустом роз. Желто-зеленые листья зефирен друэн77
Zephirine Drouhin, сорт бурбонских роз
[Закрыть] отлично скрывают нас от взрослых, крупные малиновые лепестки светятся на просвет, и мне кажется, что я смотрю на маму сквозь витраж.
– Тин!
– Мэри!
– Тин!
– Несносные девчонки, – ворчит под нос миссис Пембрук, гувернантка. Она похожа на ведьму, и Мэри ее не любит – вечно недовольную чопорную старуху с бородавкой на подбородке и двумя черными котами. – Без сладкого останетесь!
На фоне ее серого форменного платья и коренастой фигуры мама и леди МакЛин похожи на порхающих бабочек: мама – на лимонницу, леди МакЛин – на голубянку.
Взрослые проходят мимо, не подозревая, что мы совсем рядом. Вот они скрываются за поворотом садовой дорожки, и Мэри – заводила и непоседа – вылезает из-под куста, тащит меня за собой: Питер, помощник конюха, поклялся Триединым, что в старом домике привратника живет настоящий проклятый, и у Мэри прямо свербит на него посмотреть.
– Говорят, он поймал лепрекона, и не отпускал, пока тот не отдал горшок с золотом! А Джонсу этого показалось мало, и он отобрал у лепрекона еще и кольца! – рассказывает на бегу Мэри. – А лепрекон его за это проклял!..
Удобная, выложенная округлыми камнями дорожка обрывается, и мы сбавляем шаг. Цветы вокруг становятся невзрачнее, бузина и черемуха гуще, деревья выше – сад переходит в старый парк с шепчущими над головой дубами и кленами. Домик привратника раньше стоял у самых ворот, но лет двести назад, а может, даже целых триста – еще до того, как имение стало просто одной из резиденций графов МакЛин, прадед Мэри расширил поместье, и коттедж теперь прячется в глухом углу, среди дрожащих осин и терновника. Если не знать, где он – не найдешь.
Здесь сыро и как-то жутко. И голосов не слышно. И птиц – только взлетела, громко каркнув, ворона.
Мэри притихла, смотрит то на меня, запыхавшуюся от бега, то на старый дом с крышей, усыпанной прошлогодними прелыми листьями.
– А почему у вас в поместье живет проклятый? – шепчу я.
– Он дедушкин ублюдок… Только никому не говори, что я это сказала! – щиплет она меня.
– Никогда! – клянусь я.
– И не смотри ему в глаза, иначе умрешь! – инструктирует Мэри. – Поняла?
Я киваю. На самом деле, я бы прекрасно обошлась без этого Джонса, и мама, наверное, волнуется… А папа скажет, что я расстраиваю его своими шалостями. Но не могу же я бросить Мэри одну!
Моя подружка решительно поправляет ленту на прямых, зеркально-гладких волосах с зеленоватым отливом – наследие Морской Девы – и бросает в дверь дома камень. Удар выходит неожиданно громким, и мы испуганно приседаем.
Дверь обита листами железа.
Камень падает на ступени, катится вниз и останавливается рядом с лужей.
Тишина.
– Мне кажется, здесь никого нет. – Только наверняка привидения, но неупокоенных духов я боюсь, и потому не упоминаю.
– Не может быть! – топает ногой Мэри. Она сбежала от Пембрук, пропустила чай, вымазала панталоны, лазая под розами, и ради чего?
Когда Мэри злится, кончики ее ушей становятся чуточку острее, а зрачок вытягивается как у кошки. Мама говорит, что у Мэри дар Старой Крови, и я ей немножко завидую. С другой стороны, перепонки между пальцами я бы себе не хотела. Мэри их стесняется и прячет под митенками.
Камни летят в дверь один за другим. Стучат, прыгают, шлепают по луже, разбрызгивают зацветшую воду.
– Никого, – повторяю я и тяну Мэри обратно, к прячущейся за терном тропинке.
– Я посмотрю, что там внутри.
Мэри старше на четыре года, но порой мне хочется залезть на табурет – чтобы оказаться выше – и хорошенько ее потрясти.
– Я тебя не пущу, – хватаю я ее за рукав. Мэри сердито вырывается. – А вдруг там крысы? – нахожу я аргумент. Это работает – крыс моя подружка не любит.
– Откуда им взяться… – неуверенно говорит она, остановившись на полпути. – Здесь и грызть нечего.
– Крысам всегда есть что грызть! – авторитетно заявляю я. – Миссис Финн, наша кухарка…
Договорить я не успеваю. Дверь коттеджа распахивается, и на пороге появляется …существо. Высокое, сутулое, очень худое, с торчащими ребрами и впалым животом – по-рыбьи белый, вялый, контрастирующий с черной чешуей, подобно ряске затянувшей тело, он приковывает взгляд.
Существо слепо, но на мое тихое
– Мэри…
шипит и хищно прыгает вперед. Гремит, разматывается удерживающая его цепь.
– Мэри, бежим! Мэри!..
Кусты хватают за юбки, за волосы, хлещут по лицу. Ежевика опутывает ноги, хрипло каркающая ворона будто указывает, где нас искать, а позади беснуется и бьется о землю рвущийся с цèпи прóклятый лепреконом бастард лорда Джона…
Свечи чадили. Пламя на длинных, необрезанных фитилях вытягивалось вверх стрелами дикого лука, расцветало иссиня-белым и опадало, расплескивая воск – его дорожки прихотливо наслаивались друг на друга, разглаживали узоры на канделябре, пятнали стол.
Я смотрела на свечи, чтобы не смотреть на сидящего передо мной Райдера. За то время, что я была без сознания, он успел переодеться, сменив потрепанную одежду охотника на белую крахмальную рубашку и серые брюки. Жилет не надел.
Лицо Райдер скрыл полумаской, оставляющей открытыми лоб, правую щеку, рот и подбородок. И глаза в прорезях – черные, внимательные.
За стенами дома завывала буря.
– Как вас зовут, мисс Хорн? – спросил, наконец, мужчина. – Тин – это сокращение, а полное имя? Кристин?
– Этансель.
– Необычно, – чуть улыбнулся Райдер. – Меня зовут Александр. Можно Алекс. Приятно познакомиться, Искра-Этансель.88
une etincelle – искра, фр.
[Закрыть]
– И мне, – выдавила я.
– Лгунья вы неважная. Уилбер не упомянул об этом? – прикоснулся Райдер к своей маске.
Я покачала головой.
– И теперь вы сожалеете о согласии стать моей гостьей. …Боюсь, вам все же придется задержаться здесь на ближайшие месяцы, – сказал он после паузы. – Зима на пустоши приходит быстро и надолго. Дороги уже замело, раньше апреля снег не сойдет. Дом большой, думаю, сосуществование не станет для нас проблемой. И прекратите, ради Триединого, трястись, на обед я предпочитаю ростбиф, а не юных леди.
Это пока.
Проклятие быстро сводит с ума, превращая человека в бешеного зверя.
– Ваша комната уже готова, я провожу вас. – Протягивая руку, Райдер встал одним слитным – слишком змеиным, слишком нечеловеческим! – движением, и я шарахнулась прочь, забившись в угол кушетки.
Мужчина проворчал что-то под нос, отодвинулся.
– Идемте, – взял он подсвечник и пошел впереди, указывая дорогу.
Я на секунду зажмурилась, выдохнула, крепко стиснув ладони, последовала за Райдером.
Лестница терялась в темноте, и на меня нахлынуло ощущение дежавю. Вчера я точно так же поднималась наверх, держась за кованые перила… Пальцы коснулись полированного дерева, и стало чуточку легче. Портретов на стене тоже не было. Ни портретов, ни ламп, ни ковра на полу – только знамя с красным драконом99
герб Уэльса
[Закрыть] и потемневшие щит и секира в нише, а на двери отведенной мне спальни красовался засов. Благо с внутренней стороны.
– Располагайтесь.
– Спасибо, мистер Райдер…
– Моя комната дальше по коридору. Система звонков, к сожалению, не работает, если что-то понадобится, придется спуститься вниз, на кухню – там дежурят слуги. Ужин в восемь.
– Я не голодна.
– Тогда доброй ночи.
– Доброй ночи, – эхом повторила я и, дождавшись, когда мужские шаги стихнут, осторожно, стараясь не лязгнуть бронзой, задвинула засов. Я бы еще подперла дверь комодом, но сдвинуть с места тяжелый дубовый массив не смогла.
Вся мебель в спальне была старой и очень основательной. Встроенный шкаф, больше похожий на гардеробную – при желании туда бы поместился десяток таких, как я. Низкое трюмо с тусклым зеркалом в рост, кровать с приставной лесенкой. Под потолком балдахин с плотными занавесями, от которых заметно тянет прелью – видимо, комнатой давно не пользовались. Стены – беленый камень, прикрытый гобеленами, камина нет, нет стола, но есть кресло. И жаровни есть – две штуки, но, несмотря на них, в комнате стоит пронизывающий холод.
Портьеры, прикрывающие окно, надулись от сквозняка пузырем. За облепленным снегом стеклом не было видно ни зги.
…в Ландоне сейчас тоже снег, но в Уайтчепеле он не задерживается, превращаясь в грязную кашу и стекая в канавы. В метель Арчер никогда не выгонял нас на улицу, наоборот, кухарка заваривала два ведра жидкого чаю, который мы черпали жестяными кружками. Чай был сладким.
Кажется, я скучаю по Арчеру. Точнее, по эфемерной, но все же определенности, которую дает жизнь воришки. А сейчас я совсем не уверена в том, что доживу до весны.
Жить хочется. Очень.
Как же хочется жить, Триединый…
На трюмо, отбивая восемь, захрипели часы. Их старческий кашель вернул меня в темную спальню с дрожащим пламенем свеч и красноватой окалиной на жаровнях. Я с усилием разжала руку, отпуская порченую молью портьеру, и, изогнувшись, начала расстегивать платье. Стянула его через голову, аккуратно повесила на спинку кресла, клацнув зубами от холода, умылась – на трюмо стояла чаша с чуть теплой водой. Какая-то добрая душа оставила на разобранной кровати грелку, ночную рубашку и старомодный чепец с порыжелыми от времени кружевами. Мысленно благословив ее, я переоделась и залезла под одеяло – слава Триединому, сухое, пусть и пахнущее пылью. Укрывшись с головой, я оставила щелку для воздуха, подтянула колени к груди, создавая маленький островок тепла, и крепко зажмурилась.
Нельзя плакать.
Дядя Чарли говорил, что у каждого из нас есть конечный запас прочности, и эти два дня – как те – подвели меня опасно близко к его пределу. Я совсем не помню, как уснула – просто закрыла глаза и провалилась в черноту. Не было ни снов, ни красок, я даже не шевельнулась ни разу и если бы не удары, от которых затряслась дверь, пролежала бы еще не один час.
– Этансель! Этансель!
– Да, – сипло ответила я, сев на кровати.
– С вами все в порядке? – спросил Райдер.
– Да. – Я закашляла, прочищая горло.
– Вы не больны?
– Нет, мистер Райдер, все хорошо.
– Тогда почему не отвечаете?
– Я спала. Извините, я не хотела заставлять вас волноваться. – Заученные слова и фразы пустой вежливости легко слетали с губ. Оказывается, я еще помню, как это делается.
– Выходите ужинать, – уже спокойнее сказал… кто? Хозяин дома? Или просто новый хозяин?
– Я не голодна.
– Этансель, не дурите, – голос Райдера снова стал недовольным. – Вторые сутки без еды – вы решили уморить себя голодом?
О. Двое суток? Я глупо хихикнула, прикрыв рот ладонью. От двухдневного поста еще никто не умирал. В ушах звенит, и голова немного кружится, но это не страшно.
– Этансель, если вы не выйдете, я сломаю дверь и запихну чертов ужин вам в рот. Вам все ясно? – сухо спросил Райдер, и сонливость моментально исчезла. Нельзя злить тех, кто сильнее.
– Да, мистер Райдер.
– Я жду.
Я торопливо, на ощупь, натянула оставленные в изножье кровати чулки, нижнюю юбку, сменила рубашку, расправила платье. Оставила чепец на подушке. Побрызгала на лицо водой, кое-как пригладила волосы и налегла на дверь, отодвигая засов.
Райдер стоял всего в двух шагах, прислонившись к стене. У его ног горел подсвечник.
– Добрый вечер…
– Добрый, – кивнул мужчина и, подняв светильник, зашагал впереди.
Ужин накрыли внизу, в – наверное – гостиной, перед камином, от которого шло замечательное тепло.
– Садитесь к огню, – отодвинул для меня стул Райдер. – Вы дрожите.
– Спасибо.
Опустив глаза и стараясь не коснуться затянутой в светлую замшевую перчатку руки на изогнутой спинке, я опустилась на сиденье и тихо выдохнула, когда Райдер отошел. Мужчина сел напротив, внимательно глядя на меня сквозь прорези маски. Черная рубашка, черные брюки, черный бархат на лице – он был похож на демона, о которых я, тайком, читала в папиных книгах. Или на пирата, из тетушкиных.
– Сколько вам лет, Этансель?
– Семнадцать, сэр, – спрятала я ладони в складках платья.
– А на самом деле?
– Семнадцать.
– Выглядите моложе, – проворчал Райдер и налил в стоящий перед моей тарелкой бокал воду. Себе вино. – Ешьте, – указал он на отбивные и зеленые стручки фасоли.
Мясо было потрясающим. Сочное, горячее, чуточку переперченное, но от того не менее вкусное, оно таяло во рту. Панировка похрустывала, фасоль наполняла рот ароматным соком, а мягкого хлеба была целая корзинка – я с трудом заставила себя остановиться на четвертом ломте.
Заметила, что Райдер наблюдает за мной, и положила приборы, чувствуя, как краснею. Леди не едят много…
– Десерт? – нейтрально спросил мужчина. Сам он за это время съел только половину отбивной.
– Нет, спасибо…
Райдер негромко звякнул столовым серебром о край тарелки, отпил вина.
– Давайте договоримся, Этансель, – заговорил он, поглаживая ножку бокала. – Обед в два. Ужин в восемь. В это время вы сидите здесь, вот на этом стуле. В остальное – занимайтесь чем хотите. На втором этаже есть библиотека – вы ведь умеете читать? Запертые шкафы не трогать, книги по дому не разбрасывать. Гулять рекомендую в саду, холмы опасны, а погода коварна. Завтрак в девять, присутствие на нем желательно, но необязательно.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
