Текст книги "Обещание любви (СИ)"

Автор книги: Елена Липкан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Перед ней сейчас стоял человек, из которого словно выкачали все эмоции. Оля была похожа на куклу с отсутствующим выражением на бледном, почти прозрачном личике.

– Оля, что случилось?

– Пожалуйста, давай вернемся домой, – тихо прошептала она.

Никогда ранее не видевшая Бестужеву в таком состоянии, Таня безропотно согласилась.

– Конечно.

Обратная дорога оказалась легче, так как кондиционер работал, было прохладно, и многие люди даже зябко ежились. Оля, уставившись в окно, за четыре часа даже не шелохнулась, и Таня решила оставить ее в покое.

– Может, переночуешь у меня? – спросила подруга, когда они вышли из автобуса.

– Нет, не обижайся.

– Тогда отдохни хорошенько, – заботливо проговорила девушка. – Я позвоню.

Константин с Любовь Валентиновной устроили для себя романтический ужин при свечах, который был прерван неожиданным возвращением Ольги.

– А как же ночевка? – удивилась внезапному появлению дочери мать.

– Передумала, – равнодушно ответила она, продолжая подниматься по лестнице.

– Что-то случилось? – забеспокоился отчим.

– Просто устала.

– Странно-странно, – пробормотала ее мать, когда та скрылась из виду.

Оля приняла душ, натянула свою любимую футболку, уже почти протертую до дыр, и легла в кровать.

Все было по-прежнему: сердце все так же равномерно билось, а вовсе не болело, как писали в романах.

Быть может, чувство, которое она испытывала к Лорику не любовь, раз она ничего не чувствовала сейчас. Впрочем, это было странно: она вообще ничего не чувствовала – хоть не ела восемь часов, но голода не ощущала, от воды воротило. Единственное, чего она хотела, так это спать.

Спать! Она должна уснуть, чтобы завтра утром все забыть как страшный сон и жить дальше. Только теперь – без любви к Велорию.

Глава 16

– Олька, хватит хандрить! – возмущенно крикнула Тамара. – Уже три недели прошло с той злосчастной поездки.

Оля надувала двухместный матрас рядом со своей кроватью.

– Пригласила нас в гости с ночевкой, а сама как сдутый шарик, – обиженно пробормотала Марина.

– Не знаю, что натворил Велорий, – сказала Таня, обеспокоенная состоянием подруги. – Но не будь эгоисткой, подумай и о нас! Ведь из нашей четверки именно ты наш генератор веселья и бодрости.

– Мы зачахнем вместе с тобой, – подхватила Марина.

– Нам нужен твой позитив! – Тамара потрясла Олю за плечи. – Куда ты его дела, верни немедленно!

Оля улыбнулась и обняла всех подруг.

– Ужасная из меня получилась хозяйка! – Оля упала на колени и дурашливо стала кланяться. – Каюсь, простите грешницу!

Девчонки облегченно рассмеялись – их веселая подруга снова с ними!

Девушки собирались позагорать во дворе Олиного дома, на мягкой зеленой травке, так старательно выращиваемой хозяевами. Переодевшись в купальники, взяв охлажденные напитки и фрукты, они разложили покрывала и, словно кошки, растянулись на них.

– Я решила поставить точку в своей любовной истории к Велорию, – неожиданно сказала Оля.

– И правильно, – отозвалась Таня. – Он дурак, если не понял, какое ты чудо.

– В перьях, – добавила Оля, хихикнув.

– А я рассталась месяц назад со своим парнем, – равнодушно сказала Тома.

– Вы ведь только месяц встречались? – воскликнула Таня.

– А ведь правда, – хмыкнула она. – Они все сбегают от меня после месяца знакомства.

– Просто твой язык пропитан ядом, – беззлобно сказала Марина.

– Они не жаловались, когда мой язык доставлял им удовольствие, – отпарировала Тамара, вызвав своим ответом веселый смех у подруг. – А как твой кавалер поживает, Маринка?

– Понятия не имею, уже неделю не разговариваю с ним.

– Поссорились? – расстроилась Оля. – Хорошо, хоть у Тани все нормально.

Таня расхохоталась, девчонки непонимающе уставились на нее.

– Ты чего?

– Он только моими сиськами интересовался, и даже не скрывал этого.

– Вот придурок, – прицокнула язычком Марина.

– У меня есть предложение, – весело сверкнув глазами, заявила Тома. – Предлагаю отметить наше гордое одиночество! – она лихо сдернула верхнюю часть купальника. – И пусть они завидуют, что только небо и солнце могут видеть наши божественно прекрасные тела.

– Ну их! – Марина присоединилась к ней, обнажая грудь.

Таня под общее веселье стала исполнять стриптиз, избавляясь от несчастного лифчика целых пять минут. Три полуобнаженных девушки пристально уставились на Олю.

– Я… я не могу, – смутившись прошептала она.

– Трусиха!

Оля никогда не считала себя трусихой.

– Ладно! – зажмурившись, она расстегнула лиф и позволила ему упасть. – Как я на это пошла?! – жалобно запричитала она под общий смех девчонок.

Игривая компания растянулись на покрывале, пока солнечные лучи ласкали их обнаженные тела.

– Боже, как же здорово!

– Прогревает до самых косточек.

– Танька, как же я завидую твоим сиськам, – вздохнула Тома.

– Не поверишь, я сама себе завидую, – рассмеялась она. – Мать говорит из-за того, что она, беременная мной, объелась арбузов, вот они и вылезли вместо груди.

Девчонки звонко рассмеялись.

– Мне, например, больше нравится грудь у Маринки – напоминают спелые персики, а у Томы небольшие дыньки, – Таня уставилась на Олину грудь. – А вот Олькина напоминает…

– Вишенки, – буркнула та.

– Да нет же, – запротестовала Таня. – Кругленькие яблочки.

Одновременно все посмотрели на блюдо с фруктами. Оля обреченно вздохнула – все, что на нем лежало, было куда крупнее ее груди. Разочарованное, по-детски обиженное личико Бестужевой было таким забавным, что девушки не выдержали и прыснули со смеха.

Оля толкнула локтем Маринку, та заржала еще громче.

– Ну очень маленькие яблочки, – еле выговорила та.

– А знаете, – загадочно сказала Тамара. – Я слышала, если подержаться за большую грудь, то и твоя станет больше.

Все, как по команде, уставились на Танину грудь. Глаза девушек загорелись.

– Эй, вы чего? – всполошилась Таня, вскакивая на ноги.

– Поделись, будь хорошей девочкой, – страшным голосом проговорила Тома.

– У тебя и так слишком много, – пропела Марина.

Таня отступила на шаг от них.

Оля вскочила на ноги и словно амазонка заняла воинственную позу.

– Не жадничай! Я тоже хочу большие сиськи! – хищно рыкнула она и с криком: «Лови ее!» бросилась за жертвой.

Таня, хохоча, маневрировала среди трех возбужденных погоней девушек, но им удалось ее повалить и тогда началась настоящая схватка.

Оля, Тома и Марина щупали закрывающую свои прелести Таню, безудержно визжа и смеясь одновременно.

– Поделись, жадина!

– Хватит, у меня ничего не останется! – кричала она, извиваясь.

– Да тут на полпланеты хватит!

– Это все мое!

Наигравшись и помацав Таню всласть, девушки упали на траву, тяжело дыша.

– Если у меня не вырастет, подам на тебя в суд, – посмеиваясь, сказала Оля.

– Скорее я на вас – за сексуальные домогательства!

– Оля? – каким-то странным голосом позвала ее Тамара. – Ты говорила, что мы одни дома?

– Да.

– Тогда почему я вижу на террасе двух облизывающихся парней, или это галлюцинация?

Девчонки посмотрели на балкон и после секундного замешательства все вокруг наполнилось громким визгом: на террасе с довольными лицами за ними наблюдали Велорий и Егор.

Все девушки, кроме Тамары, закрываясь руками, бросились на поиски недостающих частей купальника. Позади послышался громкий свист, вызвав у Томы лишь ухмылку, пока она неторопливо завязывала свой лиф.

Закончив одеваться, девушки посмотрели на парней, на друг друга и звонко расхохотались, понимая всю абсурдность ситуации.

– Интересно, как давно они там стоят? – немного взволнованно спросила Оля, вспомнив, что вытворяла с грудью подруги.

– Зато мы хорошо повеселились, – совсем не расстроилась Таня.

– Я думаю, они тоже, – недовольно буркнула Тома.

– А впереди еще целая ночь, – промурлыкала Марина. – Раз ты покончила с Велорием, не против, если я буду ночевать в соседней комнате?

Оля послала ей убийственный взгляд. Марина, посмеиваясь, подняла руки.

– Шутка.

– Не знаю как Харламов, – донесся мужской голос. – Но я совсем не против разделить с вами комнату или… кровать.

Оля вздернула голову – Егор, облокотившись об лестничные перила, посылал самые очаровательные улыбки, пожирая девушек взглядом. Бестужева облегченно вздохнула, не увидев поблизости Велория.

– Он в душе, – опередил Егор ее вопрос. – Как насчет выпить чего-нибудь освежающего?

Девушки дружно поддержали предложение и удобно устроились на диване, предоставляя ему позаботится о них.

Оля закатила глаза, поражаясь им, и плюхнулась на край дивана, поджав под себя ноги. Она чувствовала себя абсолютно спокойной, попивая прохладную минералку, но только до тех пор, пока не спустился Велорий. Пока он ходил взять себе холодную кока-колу, Оля старалась унять внезапную дрожь.

Харламов подошел к компании. Она поняла, что он намеревался сесть, но единственное свободное место было рядом с ней, а значит… и едва он сел, как она вскочила, словно обожглась.

– Что-то случилось? – удивленно спросил он.

– Нет, – отведя взгляд, ответила девушка.

–Ты похудела, – заявил он.

Велорий заметил это, когда еще наблюдал за девушками с террасы. Он действительно становился мазохистом, потому что не мог отвести от нее взгляд. Видя ее обнаженное тело, купающееся в лучах солнца, он нестерпимо желал ее. Он даже готов был утащить Егора оттуда, лишь бы спрятать Рыжика от чужих глаз.

Велорий не знал, в какую игру они играли, но едва Бестужева вскочила на ноги и бросилась догонять подругу, он не мог оторваться от созерцания их схватки. Рыжик была бесподобна. Даже в том, что ее тело отличалось от соблазнительных, вполне созревших фигур подруг, он видел особую привлекательность. Гибкая, стройная с высокой маленькой грудью, она напоминала воинственную амазонку, преследовавшую свою добычу. И только там, на балконе, он окончательно понял, что хочет быть пойманным ею.

– Это все из-за поездки она похудела! – ворвался чей-то голос в его мысли.

Оля угрожающе посмотрела на Маринку, которая, не подумав, выпалили это и, уже жалела о своей оплошности.

– Какой поездки? – обманчиво ласковым тоном спросил он.

– Тебя это не касается! – резко сказала Бестужева.

Велорий угрожающе пронзил ее потемневшими вмиг глазами.

– Только без ссор! – вмешался Егор. – Предлагаю сыграть в «поцелуй или правда».

– А что это за игра? – заинтересовались девчонки.

– Это типа нашей игры в бутылочку, только здесь тот, кто крутит бутылку, задает вопрос тому, на кого она укажет. Можно говорить только правду, тот кто хочет сохранить это в тайне, запечатывает рот любопытствующему поцелуем.

– Звучит интересно! – дружно согласились девчонки.

– Харламов, ты с нами?

– Почему бы и нет! – резко ответил он, злясь на рыжую грубиянку.

– Оля, ты в игре? – поинтересовался Егор.

– Конечно, мне ведь нужно сравнить, кто из вас лучше целуется.

Велорий скрипнул зубами, закипая от злости, не понимая ее поведения.

– Не хочу тебя расстраивать, Егор, – язвительно парировал он выпад с ее стороны, – Но с ее опытом это будет удручающе скучно.

– Зато твоему опыту можно позавидовать! – огрызнулась Бестужева.

– Не отрицаю очевидное, – самодовольно пожал он плечами.

– Тогда я тоже собираюсь все наверстать! – крикнула она. – И как можно с большим количеством парней.

Велорий сжал кулаки, желание схватить и вымыть ей рот с мылом после столь наглых слов было настолько сильным, что он с трудом усидел на месте.

Оля принесла пустую бутылку из кухни и предложила сесть всем на пол в круг.

И вот игра началась. Егор сильно крутнул бутылку. Сделав несколько оборотов, она остановилась напротив Тани.

Он довольно потер руки.

– Ну что ж, Танюша, когда ты лишилась девственности?

– Эй! – возмутилась та.

– Я просто очень хочу поцелуй, – пожав плечами, задорно ответил он под общий смех.

– Тогда лови, – Таня подставила губы, рассчитывая на целомудренный чмок, но Егор, хмыкнув, просунул ей в рот язык и целовал до тех пор, пока она не стала трепетать.

– Крути, – довольный результатом, проговорил он.

Бутылка стала вращаться, пока не остановилась напротив Марины.

– Открой нам одну любую тайну, – попросила Таня.

– До десяти лет меня называли свиньей, потому что я любила сладости и была толстой, как хрюшка, – спокойно ответила та.

– В это с трудом верится, – с сомненьем сказал Егор, ощупывая взглядом стройную фигуру девушки.

– Но это правда, – Марина крутнула бутылку и она указала на Олю.

– Что ты тогда видела там? – напрямик спросила Марина. Все девчонки поняли заданный вопрос, а парни остались теряться в догадках.

– Я не понимаю вопрос, – отводя взгляд в сторону, солгала Оля.

– Может, мне четче спросить? – неожиданно твердо проговорила Марина.

– Нет! – испуганно вскрикнула Оля, поймав на себе настороженный, пытливый взгляд Велория. – Я отвечу! Тогда я видела поцелуй.

– Мне жаль, – Марина перевела взгляд на подруг. Теперь все стало на свои места. Причина подавленного состояния Оли была понятна.

– О чем вы говорите? – недоуменно спросил Егор.

– Ай, пустяки, – отмахнулась Таня. – Давай, Бестужева, вращай.

Бутылка остановилась напротив Велория, вырвав из груди Оли ироничный смешок.

– Ну что ж, воспользуюсь шансом, ведь ты не сможешь соврать, – сдавленным голосом сказала Оля. – Что ты чувствуешь ко мне?

Велорий внимательно посмотрел ей в лицо и его губы растянулись в язвительной ухмылке.

– Ты, по-моему, хотела набраться опыта! Я готов помочь.

Оля вскочила на ноги, он тоже, отрезав все пути к побегу. Резко дернув ее на себя, он поцеловал Бестужеву, отметая все ее бесполезное сопротивление. И как только она ослабла, он оттолкнул от себя трепетавшую девушку.

– Ты не можешь мне сопротивляться, – отчеканил он.

Оля яростно терла губы, пытаясь стереть этот поцелуй, который, даже против ее воли, вызывал восхитительную дрожь во всем теле.

– А ты жесток, мой друг, – Егор усмехнулся, зная, что у Велория в душе. – Крути.

Велорию выпало задавать вопрос Марине.

– Чтобы такое задать, чтобы получить поцелуй? – задумчиво спросил он.

Марина обольстительно улыбнулась, Оля насторожилась.

– У тебя есть парень? – наконец спросил он.

Оля почувствовала тошноту. Она не выдержит, если они начнут целоваться.

– Пожалуй, я выберу п… – она не успела договорить слово «правду».

– Я… мне надо в туалет, – быстро протараторила Бестужева, резко поднимаясь.

Когда Оля засеменила по лестнице и скрылась из виду, атмосфера внизу изменилась.

– Я получу ответ на свой вопрос? – грубо спросил Велорий.

– Да, у меня есть парень, – спокойно ответила Марина.

– Но ты чуть не выбрала поцелуй. Неужели так сильно хотела, чтоб я тебя поцеловал? Тогда чем ты отличаешься от шлюхи? – он ненавидел таких девиц, изменяющих своим парням налево и направо.

Девушка изменилась в лице, и Велорий понял, что ошибся.

– Не суди всех по себе, – с достоинством королевы произнесла Марина. – Это тебя Оля видела целующимся с другой, когда еще простыни на ее кровати не остыли после тебя.

– Чушь! – прорычал он сквозь зубы. – Я был на море до сегодняшнего дня.

Он три недели вел монастырский образ жизни, мечтая лишь о Рыжике. И единственный поцелуй, который трудно было и назвать поцелуем, сорвала настырная особа, пока он дремал на пляже.

– А я тебе о чем, – презрительно скривилась Марина. – Она тоже там была.

– Так это все же была она, – Егор хлопнул себя по лбу.

– О чем ты говоришь? – рявкнул Велорий, не веря в происходящее.

– Мне показалось, что я видел ее на пляже…

– Вот, болван, почему ты мне не сказал!? – заорал тот на Егора. – Она ведь уже напридумывала черт знает чего.

– Велорий, ты куда? – спросил Егор.

– Продолжайте без меня! – крикнул он, взбегая вверх по лестнице.

– Ну что, девчонки, продолжим? – поворачиваясь к ним, сказал Егор, но на него в упор смотрели три пары вопрошающих глаз, требуя разъяснения.

– О, нет, – Егор поморщился, но поняв, что отвертеться от девушек ему не удастся, улыбнулся. – Ладно, слушайте! Когда мы приехали на море там была одна девица…

Оля умылась холодной водой и посмотрела на свое отражение в зеркале. Как же она могла так выдать себя?! Девушка раздраженно плеснула водой на зеркало, и струйки, стекая по гладкой поверхности стекла, сделали отражение размытым и искаженным. Примерно в таком же состоянии находились и ее чувства.

Сколько бы она не уверяла себя, что сможет разлюбить Велория – этого не случится, она думала о нем постоянно.

Даже предположение, что он захочет поцеловать Марину, вызвало у нее волну тошноты, а сердце прекратило биться от страха, замерев в груди. Целых три недели она не давала волю слезам, а сейчас готова была разрыдаться.

– Соберись! – Оля похлопала по щекам, стараясь привести себя в порядок.

Бестужева открыла дверь и отпрянула от неожиданности – Велорий, скрестив руки на груди, ждал ее, облокотившись об стену. Это напомнило давний случай, только тогда он поджидал ее у лифта, но так же, как сейчас, он был зол и его глаза обещали наказание.

Ком в горле будто стал больше и Оля болезненно сглотнула, пытаясь избавиться от него. Ей хотелось уйти, но она словно была пригвождена его черными, сверлящими глазами.

– Сбежала, только чтобы не видеть, как я целую другую? – проницательно спросил он. – Смотрю, это вошло у тебя в привычку.

– Мне это безразлично, – откашлявшись, ответила Оля.

Велорий оттолкнулся от стены. Оля отвела взгляд. Харламов подошел вплотную и поднял ее подбородок.

– С каких пор ты стала врать? – насмешливо спросил он.

Оля попыталась отвернуться, но он удержал ее, не давая отвести глаз.

– На будущее, если хочешь быть уверенной в чем-то, досматривай до конца, чтобы потом не делать поспешных выводов. С твоей глупостью лучше уточнить, чего именно ты стала свидетельницей.

Оля освободилась от его цепких пальцев и отступила на шаг назад, стараясь не проявить слабость, охватившую ее лишь от одной близости его тела.

– Я знаю, что я видела! – не совладав со своими эмоциями, крикнула Оля. – И с этого дня я забуду тебя!

– Забудешь? Ты повторяешься, – раздраженно воскликнул он.

– Да! Забуду! Забуду, – прорыдала она. Слезы, которые девушка так долго сдерживала, потоком хлынули из глаз. – Не хочу больше тебя любить, – прошептала она, пробегая мимо него.

Велорий перехватил ее возле лестницы и затащил в свою комнату.

– Глупая, безрассудная дурочка, – проворковал Велорий, прижимая к себе бьющуюся в истерике Олю. – Кто просил тебя ехать за мной? Да еще и шпионить?

– Шпионить? – взвизгнула она. – Ты прав, я действительно самая глупая на планете, если надеялась, что значу для тебя хоть что-то! Я просто хотела увидеть тебя. Сказать, какой счастливой ты меня сделал. А лишь убедилась, что оказалась одной из многих. – Оля как-то вмиг обмякла, всхлипывая и вздрагивая от рвущихся из груди рыданий. – Такая глупая, поверила в придуманную сказку, в которой могу быть с тобой. Оказывается, так больно возвращаться в реальность, – шептала она, уткнувшись ему в грудь.

– Ты такая проблемная, – тяжело вздохнул Велорий. – Ты всегда все не так понимаешь, а потом плачешь, истязая себя. Одним словом – ходячая неприятность.

Велорий нежно погладил ее по голове. Слова парня не согласовывались с его действиями и ласковым тоном. Он вроде бы ругал ее, но в то же время утешал.

– Скажи мне, Рыжик, что ты видела на пляже?

– Ты целовался с девушкой, – не задумываясь выпалила Оля.

– Ты видела, как я ее поцеловал?

– Я не уверена, – промямлила она, пытаясь восстановить неприятные воспоминания в голове, но они ускользали от нее, не желая соединяться в единую картину. – Не знаю, – отчаянно замотала она головой, – Не помню.

Велорий стер слезинку, свисающую с кончика ее носа.

– Я не целовал ее.

– Но я видела…

– Ты решила, что видела поцелуй, но на самом деле это девушка поцеловала меня, а я в то время спал.

– Но…

– И если бы ты не поторопилась с выводами, то увидела бы, какой разочарованной и взбешенной она была, не добившись отклика на свой поцелуй.

– Так ты не целовал ее? – распахнула удивленно глаза Оля.

Велорий легонько стукнул ее по голове.

– А я тебе что пытаюсь объяснить вот уже десять минут, балда!

– Я так рада, – всхлипнула Оля и слезы, едва прекратив переливаться через край, снова покатились по щекам.

– О, нет, только не начинай снова, – взмолился Велорий, испуганный новым потоком слез. – Прекрати реветь!

– Я… не плачу, – захлюпала носом Оля.

Велорий стер слезы со щеки и показал ей влажные пальцы.

– А это что?

Оля удивленно дотронулась до лица и действительно ощутила влагу.

– О, и правда, плачу.

– Ты несносная, – простонал он и поцеловал ее, уже не сопротивляясь собственному желанию.

– Соленый, – прошептала Оля, как только он оторвался от ее губ.

– Это ты соленая, – возразил он, и подхватив ее на руки понес на кровать, где вместе с ней осторожно опустился на чистые простыни.

В этот раз Оля испытывала небольшое смущение, когда он раздевал ее, но смогла справиться с этим, зажмурившись.

– Ты не хочешь посмотреть на меня? – спросил Велорий, в душе тронутый ее стыдливостью.

– Мне неловко, – прошептала она, но любопытство пересилило, и девушка приоткрыла глаза.

Велорий возвышался над ней, держась на вытянутых руках, его глаза почернели от возбуждения, но на губах была нежная улыбка. Он был так красив, что Оля затаила дыхание и коснулась кончиком пальца его лица, выражая свое восхищение.

– Ты так прекрасен, – робко произнесла она.

– Это должен был сказать я. Что ты со мной сделала? Я весь горю.

Велорий не понимал себя, ее легкое прикосновение послало дрожь по всему телу, вызвав острую потребность овладеть и завладеть ею навсегда – запереть где-то в золотой клетке и никому не показывать. Он становится жадным, желая ее только для себя, ревнуя даже к словам о других парнях.

Велорий лизнул ее нижнюю губу и потерся об ее плоский живот. Оля охнула, ощутив его возбуждение, но он завладел ее вниманием целиком, глубоко проникнув в ее рот языком, страстно целуя и заражая своей страстью.

Оля простонала его имя, когда он вошел в нее, наполняя собой. Девушка ожидала снова почувствовать боль, но только не то ощущение единства и счастья от слияния их тел и душ в одно целое, которое испытала она.

Велорий не разъединяясь с ней сел, увлекая ее за собой. Оля обвила его талию ногами, подставляя грудь его горячим губам, зарываясь пальцами в его мягкие волосы и шепча слова любви. Каждый раз, когда она приподнималась на нем, слегка отклоняясь назад, он проникал в нее все глубже и глубже, и ей казалось, что он достает до самого сердца. Покачиваясь вместе в одном таинственном ритме, они напоминали колышущиеся листочки на дереве, удерживаясь на нем лишь с помощью стебелька.

Когда она впервые испытала оргазм, то была уверенна, что чувствует то же, что и листочек, сорванный бурным потоком ветра, то взмывая в небо, то падая вниз. Перед глазами все плыло и вращалось, но необыкновенное ощущение легкости и счастья не позволяло вернуться на землю.

– Рыжик, – как сквозь туман услышала Оля голос Велория.

Открыв глаза, она увидела его взволнованное лицо. Тяжело дыша, он гладил ее по лицу. Оля уже не сидела, а лежала на кровати, не помня, как оказалась в таком положении.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил он. – Ты словно была в обмороке.

– Правда, а я и не заметила, – хихикнула она.

– Ты же была без сознания, как бы ты заметила, глупышка, – с улыбкой произнес Велорий.

– Но мне было так хорошо, – блаженно вздохнула Оля. – Я летала, а потом падала и снова парила над землей.

Велорий поцеловал ее, взволнованный и счастливый не меньше ее. Он никогда раньше не взрывался с такой силой от экстаза. Он сам чуть не потерял сознание от ощущений, накрывших его. Только позже понял, что крепко обнимает и прижимает к себе ослабевшее тело девушки. Уложив ее на кровать, Велорий увидел умиротворенное лицо ангела, словно вернувшегося в рай, но он был эгоистом и не мог позволить ей покинуть его. Даже если перед ним станет выбор он, несомненно, выберет ад с ней, чем рай без нее.

– Не смей больше говорить мне, что забудешь или разлюбишь меня, – страстно прошептал он.

– Не скажу, – Оля покрыла его лицо поцелуями и Велорий, не выдержав сладостной пытки, завладел ее губами в жгучем поцелуе, доводя ее до восхитительного умопомрачения.

Глава 17

Разбуженная солнечным светом, настырно пробирающимся сквозь веки, Оля зарылась глубже в подушку, не желая просыпаться и остаться во власти замечательного сна.

– Ой! – Оля резко села, будто вспомнила что-то важное.

Оглядевшись по сторонам, она убедилась, что проснулась в чужой комната, а значит… сон был вовсе не сном.

Закрыв лицо ладошками, словно это могло остановить румянец смущения, наползающий на нее, Оля хихикнула, а губы растянулись в улыбке. Она ничего не могла с собой поделать и продолжала улыбаться, вспоминая все подробности ночи, проведенной с Велорием.

Оля в какой раз убедилась, что под маской язвительного, ироничного и порой даже саркастичного парня, скрывается нежный и невероятной заботливый мужчина. Также она понимала, что такой он с ней только под покровом ночи, а при свете дня снова облачится в свою обманчивую броню из колкостей и издевательских шпилек в ее адрес.

Его едкие насмешки порой обижали и больно ранили. В то же время его бережная забота, которую он так старательно скрывал, трогала ее сердце, стирая все обиды.

Будет ли все иначе? Ведь хоть он и не сказал ни слова, но эта ночь была подобна признанию в любви. Оля не была до конца в этом уверена, но его чуткость и желание казались такими искренними… И она хотела верить, что он испытывал к ней хоть крупицу того чувства, которое она испытывала к нему.

Внезапно Оля вспомнила, что в доме полно гостей, а она оставила их вчера, пока наслаждалась в объятиях любимого.

– Вот балда! – стукнула себя девушка по лбу, выбираясь из кровати.

Тихо, на носочках, она подошла к двери и бесшумно приоткрыла ее. Прислушавшись, она поняла, что в доме стоит гробовая тишина.

Похоже, все еще спали. И ее мучил еще один вопрос: где Велорий?

Едва она подумала о нем, как с террасы донеслись тихие голоса. Оля подкралась к приоткрытой двери и увидела Велория с Егором. Они о чем-то увлеченно беседовали и девушка уже хотела оставить их одних, но внезапно услышав свое имя словно приросла к полу, навострив уши. В тот момент никакая сила не могла бы сдвинуть ее с места. Она вовсе не подслушивала, а случайно услышала, как убедила себя, оправдывая свой недостойный поступок.

Друзья, облокотившись о кованные перила, вели тихую беседу, даже не подозревая, что их подслушивает любопытная мышка.

– Как вы устроились на ночь? – спросил Велорий. – Тесно не было?

– Отнюдь, – сделав забавную рожицу, фыркнул Егор. – Девчонки не пустили меня даже на порог в свою спальню и мне пришлось спать на диване в гостиной в гордом одиночестве.

– А разве комары не составили тебе компанию? – Велорий тихо посмеивался над другом, забавляясь его недовольством и прекрасно зная, что противомоскитные сетки обеспечили ему защиту от мерзких насекомых.

– Не поверишь, даже они побрезговали мной.

– Сочувствую!

– Зато тебе было не скучно, – он понимающе кивнул в сторону комнаты, где все еще спала Бестужева.

Велорий не ответил, впрочем, как всегда. У него был твердый принцип никогда не обсуждать свою интимную жизнь.

– Кстати, – Егор ехидно хмыкнул. – Как там наша общая знакомая?

Велорий непонимающе приподнял бровь.

– Ольга, – подсказал ему друг, и отвращение на лице Велория вызвало смешок у Егора.

– Похоже, она тебе неприятна, – констатировал тот.

– Неприятна? – повторил за ним Велорий, испытывая к вышеупомянутой девушке стойкую неприязнь из-за постоянного преследования.

– Да я ее скоро возненавижу, настолько она меня достала! Более прилипчивую особу еще поискать надо. Она присосалась ко мне, словно болотная пиявка, и пьет мою кровь.

– Вообще-то, пиявок используют в медицинских целях, – сумничал Егор, получив свирепый взгляд друга на свое замечание.

– Это другой случай! – буркнул Велорий. – Я просто в отчаянии, не знаю, как от нее отделаться. Грубить не хочется – отец расстроится, ведь она дочь не постороннего для него человека.

Оля, слышавшая каждое произнесенное слово, стала отступать назад.

Она так сильно его любила, а оказалась досадной помехой, от которой он желал избавиться. Девушка закрыла рот ладошками, сдерживая всхлипы, и продолжая отступать, врезалась в тумбу, на которой стояла настольная лампа. Несколько раз покачнувшись, лампа упала на пол, вдребезги разбившись у самых Олиных ног.

Звон разбитого стекла прервал разговор друзей. Переглянувшись, они бросились в комнату, из которой донесся шум.

Первое, что увидел Велорий – полные горя, огромные глаза Рыжика на бледном лице. Она зажимала рот руками и дрожала всем телом, одетая лишь в его футболку, доходившую до самых коленок. Возле ее босых ног валялись осколки разбитой лампы.

– Рыжик, – взволнованно позвал ее он, делая шаг к ней, но она с ужасом отпрянула от него.

Он замер на месте, боясь, что если приблизится, то Оля наступит на стекло и порежет ноги.

Что с ней могло стрястись? Всего полчаса назад он оставил ее сладко спящей, а сейчас девушка была то ли насмерть перепугана, то ли шокирована.

– Все хорошо, – успокаивающе произнес он. – Я с тобой.

Оля громко всхлипнула и сделала шаг назад.

– Стой! – крик Велория заставил девушку вздрогнуть. – Стекло! Ты порежешься.

Оля странно посмотрела на свои ноги: кое-где были маленькие порезы от отскочившего стекла и тоненькие струйки крови медленно сползали вниз. Бестужева не заметила, как Велорий, воспользовавшись моментом, подошел и неожиданно для нее поднял на руки. Он осторожно перешагнул через разбитую лампу и вместе с ней сел на кровать.

– Что случилось, родная? – ласково отведя прядь волос, спросил Велорий, заглядывая ей в лицо. – Тебе приснился страшный сон?

Оля обессилено приклонила голову к его груди, слыша, как бьется его лживое сердце.

– Мой кошмар начался в день, когда я увидела тебя, – невыразительным шепотом сказала она, удивив Велория своим признанием.

– Что ты такое говоришь?

– Я вот все гадаю, как же ты занимался со мной лю… – она запнулась, но потом твердо произнесла, – сексом, если так сильно ненавидишь? Если ты питал ко мне отвращение, тебе стоило сказать об этом, и я бы перестала быть пиявкой, портившей твою жизнь. И не думаю, что твой отец настаивал бы на нашей… хм… дружбе.

– Что ты мелешь? – взорвался Велорий, полностью утратив способность понимать ситуацию.

Оля вскочила с его колен и задрожала еще сильнее.

– Ненавижу тебя, Лорик! – крикнула она и рванула из комнаты.

Велорий помчался следом, боясь, что она свернет себе шею. Ее слова эхом звучали в ушах, и он в ужасе понял, что сам совсем недавно произносил их. Он почти догнал ее, когда она споткнулась на первой же ступеньке и стала падать. Велорий протянул руку, пытаясь удержать ее от опасного падения, но схватил лишь воздух.