Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Елена Липкан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

«На ногах Мышкиной», – подсказало подсознание, но Швецова упрямо приподняла подбородок, и очки съехали на нос. – Нет, теперь моих!» – поправила она себя и в этот момент поняла, что смирилась. Теперь она будет Виолеттой Мышкиной и постарается прожить свою жизнь так, как хотела, будучи Швецовой.

Пока Маша сознательно заперла себя в квартире, она лишь мельком смотрела на себя в зеркало, но сейчас была готова принять свое новое «я». Полностью раздевшись, она критически окинула своё тело и огорчённо вздохнула – Мышкина вовсе не следила за собой и тело находилось в ужасном состоянии: жировые складки свисали по бокам и на животе, бедра были дряблые и обвисшие. Волосы на голове – ломкие, посечённые и бесцветные. На лице угри и прыщи, а кожа – сухая и желтоватая. К тому же безобразные очки вовсе не подходили ей, прибавляя лишние годы, что для женщины было просто недопустимо.

Маша ещё раз с отчаянием вздохнула и открыла шкаф. Она уже пересмотрела весь гардероб и знала, что ничего не найдет, кроме темных безвкусных одеяний, в которых она видела Мышкину. Да и бельё совсем не радовало – абсолютно не женственное, скорее старушечье.

Все, что нашла привлекательного в новом теле Маша – глаза, оказавшиеся очень выразительными, и грудь, на удивление красивую и круглую.

Маша натянула на себя спортивный костюм, который был минимум на размер больше, и решительно набрала номер хозяйки, у которой, будучи Швецовой, снимала жильё. Представившись подругой Марии, она рассказала о трагедии, происшедшей в магазине, и была шокирована, когда владелица без тени сочувствия сразу стала твердить, что не вернёт деньги, заплаченные вперед.

– Наталья, я вовсе ничего не требую вернуть, просто мне бы хотелось забрать её вещи, – пытаясь скрыть иронию в голосе, проговорила Маша, ужасаясь бесчувственности людей, – но ключи были утеряны и я не могу попасть в квартиру.

Швецова почти физически ощутила, как собеседница расслабилась и облегчённо вздохнула, убедившись, что ей не придется расставаться с деньгами.

– Конечно, подъезжайте, я дам вам запасные, – милостиво согласилась хозяйка. – Сочувствую вашей утрате.

Маша едва не поперхнулась от её лицемерия, но сумела выдавить слова благодарности. В тот же день она съездила за ключами.

И сейчас она стояла перед своей старой квартирой, нервно сжимая ручку двери, боясь повернуть её. Возможно, Лёня уже побывал здесь. Зажмурившись на секунду, она глубоко вздохнула и открыла дверь. На глаза навернулись слёзы, все было точно так же, как в тот день, когда она последний раз здесь была. Даже небрежно брошенная на диван кофта, которую она не захотела брать, лежала на том же месте. Значит, сюда никто ещё не приходил, и от этой мысли стало немного грустно.

Швецова достала сумку из шкафа и стала складывать в неё свои вещи: немного одежды, книг и всякие безделушки – все её пожитки уместились в одной сумке, потому что большинство вещей давно перекочевали к Леониду.

Маша огляделась, проверила, не забыла ли она чего-то и взяла последний предмет, стоящий на тумбе – это была фотография родителей. Она нежно провела по ней пальцем и смахнула набежавшую слезу.

– Что ты здесь делаешь? – услышала она леденящий своим спокойствием голос.

От неожиданности девушка вздрогнула и выпустила из рук рамку с фотографией, которая с глухим стуком упала на пол. Каким-то чудом стекло в ней уцелело.

Маша медленно повернулась к человеку, внезапно появившемуся в квартире, которую она заперла, в чем была уверена на сто процентов. Девушка замерла – на неё враждебно смотрел Леонид Тетерев.

Сердце защемило. Маша ощутила порыв броситься в его объятия и забыть об этом кошмаре. Она даже неосознанно сделала шаг навстречу, но его холодный голос, от которого побежали мурашки по телу, остановил её.

– Кто ты и что здесь делаешь? – требовательно спросил он.

Маша не могла вымолвить ни слова, пожирая его глазами, пытаясь запомнить каждую черточку любимого лица.

– Отвечай! – угрожающе сказал он тоном, не терпящим возражений.

– Я Ма… – Маша чуть не назвалась своим настоящим именем.

Ей было стыдно признаться, но она была напугана исходящей от него яростью. Она боялась его, ведь раньше никогда не видела Леонида таким.

– Виолетта Мышкина, – выдавила наконец-то из себя она.

Леонид продолжал сверлить её взглядом, ожидая ответа на вторую часть своего вопроса.

– Мы дружили с Машей, – отведя взгляд, проговорила Швецова и присела, делая вид, что хочет поднять фото, но на самом деле она хотела немного прийти в себя.

– Это не объясняет, почему ты здесь, – сказал Лёня без каких-либо эмоций.

– Я хотела отвезти вещи её родителям, – пояснила Маша и неожиданно для себя поняла, что действительно очень хочет увидеть родителей, пусть даже как подруга, а не дочь.

Тетерев следил за каждым её движением. Он был раздражен присутствием постороннего человека именно тогда, когда наконец-то решился прийти сюда.

– Тебя это не касается, – высокомерно произнес он. Маша рассердилась.

Её пальцы, сжимающие рамку с фотографией, побелели от напряжения.

– Тогда где тебя носило все это время, что ты не нашёл свободной минутки, чтобы собрать её вещи и отвезти родителям! – с негодованием сказала Мария и взглянула на него, упрямо поджав губы.

Лёня был ошарашен – её мимика только что живо напомнила ему Машу. Его растерянность длилась всего секунду, и он снова надел маску невозмутимости.

– Я не помню, чтобы разрешал тебе обращаться ко мне на «ты».

– Я тоже не помню, чтобы разрешала ТЕБЕ мне тыкать! – девушка специально подчеркнула неуважительное обращение к нему со своей стороны.

На лице Лёни появилась жесткая ухмылка.

– А я смотрю, ты смелая, – угрожающе произнес он, приближаясь к ней, – или сумасшедшая, раз не боишься дерзить мужчине, который к тому же очень сердит.

Маша вскинула голову. Она больше не боялась его, потому что он был все тот же мужчина, которого она знала и любила.

– Нет, не боюсь. Ты никогда не бьешь женщин, а чтобы заняться сексом, тебе не надо их насиловать, не правда ли? – едко отпарировала Маша, злясь на него за угрозы.

Лёня остановился как вкопанный. Откуда она могла знать это? Ведь такое он говорил только Маше. Он поморщился, словно девушка была ему отвратительна.

– Ты абсолютно права, – медленно произнес, – к тому же, меня абсолютно не интересуют такие… – он окинул её презрительным взглядом, – несексуальные и неопрятные женщины.

Швецова вспыхнула, её губы задрожали, негнущимися пальцами она достала фото из рамки…

– Ты ведь не собираешься плакать из-за правды, – равнодушно сказал он, в душе раздраженный её дерзостью.

Лёня уже хотел сказать очередную колкость, чтобы окончательно поставить эту девицу на место, но едва увернулся от брошенной в него рамки, расколовшейся об стену. Его глаза яростно сверкнули.

– У тебя есть ровно пять минут, чтобы убраться отсюда, – леденяще спокойным голосом сказал он.

Маша пожалела, что погорячилась и не справилась с эмоциями, но даже сейчас, когда Лёня был безумно зол, она не боялась его.

Неспешно она подняла сумку, перебросила её через плечо и прошла мимо Леонида. Её сердце разрывалось: почему все должно быть именно так?

Неожиданно Тетерев схватил её за сумку, Маша вопросительно взглянула на него.

– Ты ничего не заберешь из этой квартиры, – твердо произнес он.

– Ты хочешь сам отвезти это родителям Швецовой? – с вызовом спросила она, немедленно пожалев о своей жестокости.

Он не хотел! Лёня вообще избегал всего, что напоминало Машу. А в доме, где она выросла, каждая мелочь будет наполнена воспоминаниями о ней, а он ещё не был уверен, что сможет вынести это.

Его рука безвольно упала. Маша прошла мимо него, ускоряя шаг и сдерживаясь из последних сил. Но как только оказалась в лифте, то разрыдалась. Его лицо, полное вины и такой огромной боли, разрывало сердце. Он винил себя в её смерти, задавая вопрос: «Почему я не заставил её уволиться? Почему не смог защитить?»

Маша плакала о нем, о том, что не способна ничего сделать, чтобы утешить и исцелить разбитое сердце любимого.

***

Швецова не стала звонить родителям, боясь услышать отказ от встречи, поэтому сразу поехала к ним. Но она зря переживала, мать была счастлива познакомиться с подругой Маши и целый день только и говорила о ней. Как бы Антонине Федоровне не было тяжело, она продолжала говорить о дочери, показывая детские фотографии и вспоминая мельчайшие детали, о которых могла помнить только мать.

Мария большую часть времени молчала, просто радуясь близости с матерью, пусть даже та не подозревала, что она её дочь. Чувство счастья из-за того, что она рядом, и вместе с тем щемящая сердце грусть от того, что невозможно сказать: «Мама, не плачь, это же я!»

Антонина Федоровна закрыла фотоальбом и, уже не сдерживаясь, плакала. Девушке показалось, что мать постарела лет на десять, а седина целиком посеребрила её волосы. Маша уже не могла сохранять спокойствие и, поддавшись порыву, обняла рыдающую женщину, которую уже не имела права назвать мамой. Когда Маша её обняла, то зарыдала вместе с ней, чувствуя, как вздрагивает её тело.

– Она так сильно вас любила! – всхлипывая, проговорила Мария, – так сильно!

Попрощавшись с измученной матерью, Швецова пришла на остановку и вошла в подъехавший автобус, за рулем которого сидел её отец. Он был сосредоточен и неулыбчив, хотя раньше частенько перекидывался шуточками с пассажирами.

Маша села так, чтобы хорошо видеть отца и смотрела на него, вспоминая, как он баловал её и оберегал.

– Девушка, это конечная остановка, – сказала кондукторша, обращаясь к ней.

– Правда? – удивилась Маша, не заметив, как пролетело время. Грустно вздохнув, она протянула деньги женщине, – тогда я ещё кружочек с вами проеду.

Кондукторша недоуменно взглянула на странную девушку, но закомпостировала ей второй талончик. Маше же было абсолютно все равно, что на неё смотрят, как на сумасшедшую, ведь, возможно, именно сегодня она видит отца в последний раз.

Она сознавала, что пришло время прощаться, слезы уже невозможно было сдерживать.

– Прощай, папа! – прошептала она и покинула автобус с тяжелым сердцем.

Когда Швецова вышла на работу, её сразу же вызвали к младшему Тетереву. Разговор был о компенсации. Маше очень нужны были деньги. У Виолетты она нашла лишь несколько сотен гривен и банковские карточки. Она понимала, что не зная пин-кодов, добраться до них ей не суждено. Поэтому она открыла новый счёт в банке и попросила перечислять зарплату и выплаты на него.

Девушка до сих пор ходила в безобразных вещах Мышкиной и носила очки. Единственное, что она изменила – это причёску. Волосы она распустила.

За время, пока она выздоравливала, в супермаркете был сделан ремонт. Ничего не изменилось, покупателей было все так же много и они приобретали товары, уже позабыв об ужасном событии, произошедшем здесь. Изменения произошли только с Машей. Теперь, будучи Мышкиной, она ощутила неприязнь сотрудников и едва скрытое презрение. Ей было жаль Виолетту, ведь она знала из дневника, как глубоко ранило её такое отношение. Маше, безусловно, также было неприятно и обидно ловить на себе недобрые взгляды. И она решила, что изменит их мнение любой ценой.

Перед сменой Маша решила зайти к Тетереву-младшему, чтобы поблагодарить за деньги, которые поступили на её счёт раньше, чем она ожидала, но в дверях его кабинета столкнулась с Леонидом. Сердце бешено заколотилось в груди от волнения – она все ещё любила его, несмотря на то, что сердце принадлежало Виолетте. В отличие от неё, Лёня не испытал радости от встречи, его лицо сразу посуровело.

– Что она здесь делает? – спросил он брата, игнорируя присутствие девушки.

– А вы что, знакомы? – удивился Максим. – Приятно, что ты знаешь наших сотрудников в лицо, – поддернул он Лёню.

– Уволь её!

– Что?! – в один голос воскликнули Макс и Маша.

– Я сказал, чтобы ты уволил её, – спокойно произнес Леонид.

Макс натянуто улыбнулся.

– Виолетта, подождите немножко, – произнес он с извиняющейся улыбкой, закрывая перед её носом дверь.

Едва он это сделал, как тут же с негодованием набросился на брата.

– Ты вообще думаешь, что несёшь! – заорал Макс. – Или ты хочешь, чтоб она подала на нас в суд. Тогда придется заплатить в десять раз больше! – он раздраженно вздохнул. – Нам и так повезло, что она такая наивная, потому что половина пострадавших уже получила от нас кругленькую суму.

Лёня, совершено равнодушный к его нотациям, вальяжно раскинулся в кресле.

– Она мне не нравится, – произнес он, – поэтому или ты её уволишь, или я не стану финансировать твой новый проект.

Макс шумно задышал, понимая, что его собственный брат опустился до шантажа.

– Не будь самовлюбленным эгоистом, – взорвался он, оскорблённый и глубоко задетый поведением брата.

Лёня лениво приподнял бровь.

– Ты не первый, кто называет меня так, но это мое условие, – Тетерев бодро вскочил с кресла. С этими словами он подошел к двери и открыл её – послышался глухой стук.

Маша, едва сдерживая стон боли, держалась за ушибленную голову. Так уж получилось, что она не могла даже сдвинуться с места, как только услышала их разговор, но совсем не ожидала, что они так быстро закончат его.

И сейчас она оказалась в крайне щекотливом положении – Леонид презрительно усмехнулся, застав её на «месте преступления».

– Очень хорошо, что ты оказалась здесь, – иронично проговорил он, и Маша начала краснеть под его обличающим взглядом, – заходи, мой братец должен сообщить тебе интересную новость, – на лице Тетерева мелькнула поистине зловещая улыбка. – Впрочем, ты уже о ней слышала, не правда ли?

Леонид прошёл мимо, и она оказалась лицом к лицу с раздосадованным Максом.

– Вы все слышали? – немного смущенно спросил он. Маша виновато кивнула, и он сконфуженно потрепал свои волосы.

– Ну что ж, Виолетта, я вынужден вас уволить с должности кассирши…

Глава 11

Прошёл год.

Леонид находился на собрании совета директоров. Главный вопрос, вынесенный на рассмотрение, был бизнес-центр, построенный в новом для них регионе. Ответственным за этот проект являлся Максим Тетерев, который задерживался, заставляя всех ждать. Как и многие из присутствующих, Лёня был немного раздражен вынужденным ожиданием.

Макс бодро вошёл в зал заседания.

– Извините за задержку, господа! Но самолет, на котором прилетела моя незаменимая помощница, приземлился с опозданием, – проговорил он с широкой улыбкой, в которой Леонид даже не уловил и намека на чувство вины.

Все устремили обвиняющие взгляды на девушку, вошедшую следом за своим начальником.

– Она сделает подробный отчёт о проделанной нами работе, – сказал младший Тетерев, занимая свое место рядом с братом.

И, наконец, все могли хорошенько рассмотреть незаменимую помощницу Максима Ярославовича. Перед ними стояла привлекательная девушка с короткой стильной стрижкой. Её волосы цвета вороньего крыла переливались синевой в лучах солнца. Выразительные тёмно-шоколадные глаза прямо смотрели с точёного личика. Строгий костюм идеально сидел на ней, подчёркивая подтянутую и стройную фигуру. В руках она держала папку, которую сразу же, как только ей предоставили слово, открыла длинными, тонкими пальцами с французским маникюром.

Прежде чем начать говорить, она вежливо улыбнулась, блеснув белоснежными зубами и начала хорошо поставленным голосом делать доклад. Если поначалу на лицах мужчин читалось сомнение, то через несколько минут их мнение кардинально изменилось. Её уверенная речь, отсутствие лишних движений, знание материала, приятный тембр голоса приковывал к себе внимание. И под конец они ловили каждое слово, произнесённое докладчицей.

– Где ты её нашёл? – спросил тихо Леонид у брата.

Макс загадочно улыбнулся и ничего не ответил.

Когда она закончила свой отчёт, членам совета предложили задать вопросы. Почти все воспользовались этим, словно пытаясь поставить её в тупик. Но, к их удивлению, девушка смогла ответить каждому. Только Лёня задумчиво смотрел на неё и молчал.

Совещание закончилось и все, за исключением братьев Тетеревых и девушки, делавшей доклад, покинули кабинет.

– Ну, что скажешь? – пытливо спросил Макс, обращаясь к брату.

– Впечатляет, – спокойно ответил Леонид, все ещё не сводя пронзительного взгляда с девушки. – Но ты так и не представил свою помощницу, поразившую всех.

– Что, правда? – наигранно удивился Максим, – это была непростительная ошибка с моей стороны. Прошу любить и жаловать, – он театрально указал рукой на девушку, – Виолетта Мышкина!

Лёня не мог понять, почему его так встревожили слова брата, но навязчивая мысль, что где-то он уже слышал эту фамилию, назойливо не давала покоя. И вдруг, когда он уже собирался отмахнуться от своих размышлений, некий неприятный для него образ всплыл в мозгу.

Он наклонился немного вперед, ещё пристальней уставившись на девушку, в которой так и не смог найти ничего общего с тем образом из прошлого. На его лице появилась тень сомнения, но неожиданно помощница Макса, словно прочитав его мысли, упрямо поджала губы и вздернула подбородок. Тетерева словно пронзила молния – он узнал её, и вмиг его лицо посуровело, а в словах появился скрытый сарказм.

– Если я не ошибаюсь, то ты должен был уволить её ещё год назад, – произнес Леонид, обращаясь к брату.

Макс довольно заулыбался.

– Так я её и уволил, но ты не говорил, что я не могу взять её на другую должность.

Тетерев зло усмехнулся.

– А ты научился показывать зубы.

– Учителя хорошие были, – отпарировал его брат.

Леонид все ещё неотрывно смотрел на Виолетту, и хоть его лицо оставалось невозмутимым, в душе он был поражен и все ещё не мог до конца поверить, что эта уверенная и привлекательная девушка – на самом деле та ничем не примечательная особа, которую он встретил год назад.

– И как же тебе удалось так сильно измениться, Мышкина?

Девушка заметно напряглась.

– Строгая диета, изнурительные тренировки и хороший стилист, – сквозь зубы произнесла она, уловив издёвку в его голосе. И Лёня понял: единственное, что в ней осталось прежним – это её раздражающая дерзость.

На самом же деле Маша безумно волновалась, находясь под пристальным взглядом Тетерева, но за прошедшее время научилась хорошо скрывать эмоции. Прошел год с их последней встречи, но её сердце реагировало на него по-прежнему. В тот день Макс не уволил её, а предложил стать его личной помощницей и уехать на неопределенный срок, который затянулся на целый год. Тогда она сомневалась всего несколько минут, прежде чем согласиться. Её не пугали столь разительные перемены в жизни, так как все казалось мелочью по сравнению с тем, что с ней произошло.

Позже она поняла, что младший Тетерев, взявший её с собой, всего лишь хотел насолить брату, посмевшему шантажировать его, но Маша была твердо настроена изменить мнение о себе и незаметно для самого Макса стала его «правой рукой».

Она развивалась не только профессионально, поглощая тонны информации, но и всерьез занялась своим телом: записалась к диетологу, который не только расписал ей рацион, но и посоветовал хорошего тренера. И для Маши начались изнурительные, но очень результативные занятия в тренажерном зале. Уже через три месяца она потеряла пятнадцать килограммов, и её фигура наконец-то стала принимать женственные формы. Через год она уже весила шестьдесят, похудев на тридцать. Её жировая масса уменьшилась в три раза, а мышечная возросла в полтора.

Следующим этапом для неё стал поход к дерматологу и косметологу, благодаря которым её кожа стала гладкой и бархатистой. Потом она сделала лазерную коррекцию зрения и навсегда избавилась от ужасных очков. Последним испытанием для неё стал стилист, полностью изменивший её образ. Он отрезал тонкие волосы Мышкиной и превратил их в модную причёску, а чёрный цвет, в который он их покрасил, сделал девушку неузнаваемой.

Одежда также претерпела изменения, а именно – старая отправилась прямиком в мусорный ящик, а новая – женственная, деловая, спортивная и сексуальная – заняла свое место в шкафу.

Макс был поражен, увидев её в новом образе, и его искреннее недоумение стало огромной наградой после всех усилий Маши. Она продолжала свой тяжелый путь к созданию новой себя, но что так и не смогла сделать, так это привыкнуть к имени Виолетта и забыть Леонида Тетерева.

Он тоже не забыл Мышкину, но его отношение осталось прежним.

– Видимо, у тебя был хороший стимул, чтобы так измениться, – иронично проговорил Лёня. – Слушай, Макс, а ты начал с ней спать до того как она стала немного посексуальней или после?

Макс возмутился, а Маша яростно сжала папку, готовая повторить свой подвиг и швырнуть её в него, так же как год назад.

Словно разгадав её мысли, Тетерев прищурился, и Маша поняла, что это было предупреждением.

– А ты не так уж и сильно изменилась, – неожиданно весело произнес он, – все такая же несдержанная.

– Как же мне хочется стереть эту улыбочку пощечиной, – сказала Швецова дрожащим от возмущения голосом.

– Я не позволил бы сделать этого ни тебе, ни любой другой женщине. А если я тебе не нравлюсь – увольняйся! – самоуверенно отпарировал он.

Маша часто задышала, но вдруг расслабилась и улыбнулась, приведя Тетерева в замешательство.

– А не лукавите ли вы, Леонид Ярославович? – проговорила она. – Я знаю, по крайней мере, одну девушку, которой удалось это сделать.

Лёня сразу посерьезнел и напрягся, он тоже помнил такую. Макс с любопытством уставился на свою помощницу, безмолвно спрашивая: «Кто же она?» Собственно, он вообще не мог понять, что происходит между этими двумя.

Тетерев скрипнул зубами и бросил угрожающий взгляд на Мышкину, но она ещё слаще улыбнулась и, сделав паузу, произнесла:

– Это Мария Швецова!

Наступила тягостная тишина, Макс отвел взгляд, и Маша, едва не задохнулась от сожаления, глядя на Леню. Его лицо вдруг исказилось от невыносимой боли, правда, всего лишь на секунду, прежде чем снова превратиться в безразличную маску.

Она не думала, что даже спустя столько времени его боль не утихла. Маша злилась на себя за подобную жестокость, ведь несмотря ни на что, она все ещё любила его. Прошептав «прости», она выбежала из кабинета, оставив братьев наедине.

Младший Тетерев недоуменно почесал макушку, словно спрашивая: «Что это сейчас было?» Заметив помрачневшее лицо брата, он со словами: «ну, мне пора», – покинул кабинет.

Швецова забежала в кабинет Макса и без сил упала в кресло, едва сдерживая слёзы. Но не успела она прийти в себя, как вдруг хлопнула дверь и девушка, вздрогнув, вскочила. Макс, скрестив руки, выжидающе смотрел на нее, а потом внезапно спросил:

– И давно ты влюблена в моего брата?

Маша испуганно застыла и отвела взгляд, поняв, что выдала себя. Макс тяжело вздохнул, прочитав все на её лице.

– Знаешь Виолетта, Леню любить нелегко, но ещё труднее сделать так, чтоб он полюбил кого-то. – Макс расстроенно почесал голову.

Швецова уже свыклась с его привычкой – он всегда так делал, когда был огорчён, взволнован или находился в замешательстве.

– Черт! Я не хочу тебя потерять! – эмоционально воскликнул он.

Маша в шоке уставилась на младшего Тетерева: «Неужели он влюблён в неё?»

Заметив её обеспокоенный взгляд, он сообразил, что его слова были не так поняты. В кабинете раздался хохот, а девушка обиженно отвернулась, думая, что он смеётся над ней.

– Ты не так поняла! – все ещё посмеиваясь произнес он, но потом вдруг стал серьёзен. – В конце концов твоя любовь измучает тебя и ты будешь вынуждена уйти, а я этого позволить не могу. Честно признаться, я совсем не думал, что ты окажешься настолько хороша в работе, но потом понял, что стал полагаться на тебя, даже не задумываясь. Пусть это и эгоистично, но я не желаю искать новую помощницу. Именно поэтому я сказал, что не хочу потерять тебя. А вообще, – Макс прямо взглянул ей в глаза, – ты не добьешься взаимности, если будешь сыпать соль на его раны. Мария Швецова была особенным человеком для него, и хоть прошло уже много времени после её смерти, но он все ещё тоскует.

Ты не смотри, что Леонид такой холодный и невозмутимый, он просто очень хорошо контролирует свои эмоции. Он бы мог стать королём покера. – Макс грустно улыбнулся, – когда Маша погибла, его лицо оставалось спокойным, он даже получил прозвище «бесчувственная ледышка». Но я же знал, – эмоционально воскликнул Максим, – я же видел, что он все держит в себе!

Мужчина взволнованно заходил по кабинету, а Маша ловила каждое его слово. Наконец-то у неё появилась возможность узнать хоть что-то о любимом после своей «смерти».

– После неё он не заводил никаких серьезных отношений, все потому что однолюб, если уж полюбил, то навсегда. Он ведь собирался сделать ей предложение, – Маша затаила дыхание. – Конечно, я сомневаюсь, что он традиционно попросил бы её руки, скорее надел кольцо на палец и заявил, что через неделю они поженятся.

Макс ненадолго замолчал, а Маша от волнения кусала губы.

Лёня хотел на ней жениться! – только одна эта мысль сделала её счастливой и, хотя это уже не случится, но она рада была такое услышать.

– Не знаю, что ты ему сделала, – снова продолжил Максим, – но после Маши ты – первая, кто смог вызвать на его лице эмоции, которые он так тщательно скрывает. Он ужасно зол на тебя, даже можно сказать, что он тебя не переносит. Чем-то ты его задела, и я все ещё не могу понять чем, но это напряжение между вами и противостояние друг другу заметно даже постороннему.

Когда вы сцепились в кабинете, я как будто оказался за его пределами, а вокруг вас словно образовалась невидимая стена.

Я убежден, что Лене просто необходима встряска, и, возможно, именно ты сможешь сделать это. Но… – Макс предупреждающе поднял палец, – будь с ним осторожна!

– Не понимаю, зачем ты мне все это говоришь! – громко фыркнув, произнесла Маша, не желая, чтобы он давал ей советы.

Макс понимающе приподнял уголки губ в насмешливой улыбке.

– А я что… – он удивленно округлил глаза, – что-то говорил?

Маша не сдержала смешок. Они действительно очень сблизились, пока работали вместе, и нередко он интересовался её мнением даже по вопросам личного характера.

Могла ли она положиться на него? Наверное.

Но хотела ли она этого? – Нет.

Швецова поднялась и одернула юбку.

– Я учту все твои предостережения, – сказала она, – а теперь, может, мы все же поработаем?

Тетерев-младший встрепенулся.

– Отлично! Тогда доделай отчёт по продажам за последние месяцы и отнеси Леониду.

– НО…

– А я ухожу, – прервал он её, не дав возможности возразить.

Макс открыл ящик стола и достал коробку безумно дорогих конфет, а потом, сверкнув хитрым взглядом, послал девушке воздушный поцелуй и со словами: «У меня свидание», направился к двери.

– Эй! – возмущенно воскликнула Маша ему вдогонку, но он лишь поднял руку и помахал ей, даже не оглянувшись.

– Он снова взвалил всю работу на меня, – пробурчала девушка, но послушно принялась за дело.

Когда документы были готовы, на улице уже стемнело, и Маша поняла, что засиделась. Сомневаясь, что Леонид все ещё в своем кабинете, она, тем не менее, тихо постучала в его дверь. В ответ – тишина. Немного обрадованная небольшой отсрочкой перед встречей, она ради успокоения совести повернула ручку и, к её удивлению, дверь открылась. Настороженно заглянув в кабинет, Маша затаила дыхание – Тетерев, положив руки на стол, а голову на них – безмятежно спал.

«Не трогай его! – вопил разум, – Ты же помнишь, как чутко он спит?»

Но Швецову словно магнитом тянуло. Тихо ступая, она остановилась перед столом. Её рука слегка дрогнула, прежде чем почти невесомо коснуться его волос. Чувство забытого ощущения охватило её. Маша сильно тосковала и хотела снова ощутить его страсть и нежность, ощутить тот взгляд, наполненный любовью, когда он разглядывал её, думая, что она спит.

На глаза навернулись слёзы и девушка, не удержавшись, провела пальцем по его щеке и тут же вздрогнула от испуга, потому что, проснувшись от её прикосновений, Леонид сильно схватил её за руку. Тетерев выпрямился и посмотрел на неё, сначала не понимая ничего, но потом вдруг по его лицу стала расплываться улыбка.

– Похоже, в мышеловку попалась любопытная мышка, – с ленцой проговорил он.

Маша покраснела и тяжело сглотнула.

– Я… я просто документы принесла, – стала оправдываться она, чувствуя, что её щеки стали гореть.

Лёня тоже это заметил, выражение его лица вмиг изменилось. Маша не могла знать, что это свойство краснеть, которое ему так нравилось в ней, теперь он видит в Мышкиной и это будит в нем воспоминания, сладкие и горестные одновременно.

Почему-то Тетерев неожиданно разозлился, и Маше стало не по себе.

– А, может, тебе нравлюсь я, а вовсе не мой брат? – спросил Лёня, вставая из-за стола и притягивая её к себе за руку, которую он все ещё удерживал.

Маша отвела взгляд, боясь, что он прочитает правду в них и не заметила, как глаза Леонида от удивления расширились.

– Хм, похоже, я оказался прав, – удовлетворенно произнес он. – Но ты должна знать, что требования к женщинам у меня намного выше, чем у Макса, и ты должна сделать что-то нереальное, чтобы я обратил на тебя внимание.

Маша выдернула руку и вызывающе уставилась ему прямо в глаза.

– Иди к чёрту!!!

Лёня скрипнул зубами: «Ну почему она так сильно напоминает мне Машу?» Это злило его, раздражало и заставляло делать глупости. Вот как сейчас, например: он рывком притянул к себе девушку и грубо завладел её губами, словно наказывая за сходство. Маша сопротивлялась, она не хотела, чтоб он делал это таким образом.

Его губы, язык – как она желала его всего! И даже если гордость не позволяла сдаться, то чувства были намного сильнее, а она устала постоянно им сопротивляться. Желание сжигало изнутри, голова кружилась, словно Маша была пьяна – так было всегда, когда Леонид касался её. Больше не в силах сдерживаться, она ответила на его поцелуй, и их словно опалило огнем.

Они, как безумные, целовались, и Маша не сразу поняла, что случилось, но Лёня оттолкнул её от себя. Его грудь тяжело вздымалась, а глаза потемнели от страсти.

«Почему ты остановился?» – хотелось спросить Маше, но она молчала, как и он, тяжело дыша.

– Убирайся! – донесся до неё его хрипловатый голос.

Уязвленная, ничего не понимающая девушка стала пятиться к двери, и когда он отвернулся от нее, пулей вылетела из кабинета. Как только её шаги затихли, Лёня со злостью опустил руки на стол.

– Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Тетерев сильно надавил пальцами на виски, стараясь унять волнение и тревогу.

– Она не Маша, – прошептал он, – она всего лишь похожа на неё, – убеждал он себя, сознавая, что его отношение к Мышкиной начинает стремительно меняться.

Глава 12

С того вечера он перестал даже смотреть в её сторону, а девушка каждый раз при встрече с ним отводила взгляд. Как ни странно, Макс не замечал напряжения и неловкости, возникшей между братом и своей помощницей, хоть они и проводили втроём много времени. Он часто оставлял их наедине, но Маша почти сразу выходила следом, находя разные причины, чтобы сбежать от пугающего молчания. Тетерев вообще делал вид, что её не существует, а это причиняло ей невыносимую боль.