Текст книги "Еще один шанс (СИ)"

Автор книги: Елена Липкан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Машенька, не обращай на него внимания, – попытался успокоить побледневшую девушку Максим.

– Почему он постоянно унижает меня? – дрожащим голосом прошептала она, еле сдерживая слёзы.

– Я думаю, он не нарочно. Кажется, он приревновал тебя ко мне.

– Приревновал? В жизни не поверю!

– Тогда, возможно, таким способом он признал ваши отношения.

Маша истерично засмеялась.

– Признал отношения? – в отчаянии переспросила она, а потом прошептала, словно больше не было сил говорить, – я хочу уйти.

Максим громко вздохнул.

– Мила опять победит, – разочарованно проговорил, и когда Маша вопросительно посмотрела на него, то пояснил, – мы с ней ведем счёт, скольких девушек она сможет отвадить от Лёни, а я как джентльмен верю в дам. И как ни прискорбно признавать, но Мила ведет в счёте. Поэтому выручи меня и не отдавай ей победу так просто. Давай, утри глазки, подними носик выше и улыбнись, улыбка так освещает твои невероятно красивые глаза.

– Ну почему я не влюбилась в тебя? – искренне улыбнулась Маша и, к своему удивлению, почувствовала себя немного лучше.

– Действительно, почему? – задорно переспросил он, и когда они дошли до их столика, то Маша уже смеялась от души, поддавшись обаянию и шуткам Тетерева-младшего.

За их столиком было три пары, виновник торжества с Милой, хотя, как подозревала Швецова, рядом с ним должна была сидеть именно она. Они с Максимом, а также ещё одна пара, по-видимому, близкие знакомые братьев Тетеревых.

Мария ожидала, что будет чувствовать себя неловко, но Макс не давал ей скучать и все время вовлекал в разговор, заставляя беспечно смеяться.

– Мария, а скажи нам, кем ты работаешь? – внезапно спросила Мила.

Швецова замялась, но потом, прямо взглянув в глаза своей сопернице, загадочно улыбнулась.

– Я ещё учусь и вечерами подрабатываю.

Лёня громко хмыкнул и все посмотрели на него.

– А работа Машеньки – огромная тайна, – насмешливо сказал он, – может, с вами она поделится своим секретом.

– Ух, как же я люблю всякие загадки, – весело потерев ладошками, проговорила Мила, – итак, давайте отгадаем, что же скрывает Мария?

– Возможно, это секретная должность в правительстве, – предположил таинственным шепотом сосед по столу.

Все рассмеялись, кроме Маши и Лёни, сверлящих друг друга сердитыми взглядами.

– А может, это что-то, чего она стыдится? – подхватила Мила, а потом с ехидцей обратилась к Леониду, – Тетерев, а ты уверен, что она не скрывает от тебя другого мужчину?

Маша резко вскочила, от чего стул противно скрипнул, а столовые приборы подскочили. Её губы были так сильно сжаты, что побелели от напряжения, глаза горели негодованием. Девушка хотела заткнуть им всем рты, но так и не смогла больше посмотреть на Лёню – боялась заплакать. Она так сильно его любила, а он равнодушно позволял поливать её грязью.

– О, неужели мы угадали? – воодушевилась ещё больше Мила, но Швецова, проигнорировав её, обратилась к Максу.

– Прости, но ты снова в проигрыше, – с сожалеющей улыбкой произнесла она и, не сказав ни слова, пошла прочь от ухмыляющихся ей вслед лицемеров.

– Неужели она обиделась? – Мила засмеялась.

– Хватит! – рявкнул Лёня, и Мила испуганно замолчала. Впервые он повысил на неё голос, а ведь с другими его девицами она вытворяла вещи куда хуже. Она заметно побледнела, пока Лёня уничтожающе смотрел на неё, а потом, ко всеобщему удивлению, покинул собственный праздник.

Маша стояла в холле гостиницы, наконец-то оказавшись подальше от неприятного ей общества, и уже не могла сдерживать слёзы. Она лихорадочно искала в сумке мобильник, и когда ей удалось его найти, то деревянными пальцами стала искать номер службы такси. Но из-за волнения телефон выскользнул из рук и упал на каменный пол, разбившись вдребезги.

Девушка чуть не закричала от отчаяния и стала судорожно собирать части от телефона, понимая, что он уже не подлежит ремонту.

– Что-то мне совсем не везет с телефонами, – пробормотала она, находясь на грани истерики.

– Я куплю тебе новый!

Маша резко вскочила и со всей силы влепила пощечину говорившему. От неожиданности на лице Леонида отразилось удивление, а через секунду в его глазах вспыхнула ярость, но девушка от отчаяния уже ничего не замечала.

– Как ты посмел меня так унизить! – нервно закричала она, выплескивая все разочарование и накопившуюся обиду. – Кем ты себя возомнил, эгоист чёртов! Выставил меня полной дурой, даже не соизволив сказать о своем дне рождения! Зато о том, что мы любовники, сообщил всем! Браво! Может, мне поделиться подробностями с твоей невестой?!

Маша резко развернулась и побежала, но он схватил её за руку, и она застонала от боли.

– Чёрт тебя побери! – зашипел он, едва сдерживаясь, чтобы не закричать. – Ты называешь меня эгоистом, а сама ещё хуже. Заявляешься ко мне, когда тебе удобно, уходишь, когда пожелаешь, но не разрешаешь ни встретить, ни отвезти тебя, тщательно скрывая где живешь и работаешь. Зато, когда я хочу встретиться, ты вечно уставшая.

– Да, потому что я работаю! – крикнула Маша.

– Все работают! – отпарировал Лёня, – но ты постоянно отказываешься от моей помощи!

– Потому что мне не нужны твои деньги!

– Да что плохого в том, что я хочу помочь девушке, которая мне нравится! Но тебе так хочется быть независимой, что ты готова сутками работать, целиком игнорируя мое существование.

– Ты ничего не знаешь обо мне! – закричала она, но тут же пожалела о своих словах, вспомнив, сколько раз он просил рассказать о себе.

Леонид смерил её осуждающим взглядом, и Маша невольно поежилась. Но она не хотела себя чувствовать виноватой и пошла в атаку.

– Зато я многое узнала о тебе сегодня. И знаешь, женись на своей стерве Миле и живи счастливо!

Неважно, что после этих слов боль словно разорвала сердце на части, но лучше это, чем чувствовать себя виноватой. Она не хотела верить, что сама во всем виновата. Она не эгоистка!

– Что ты вообще знаешь обо мне? – холодно проговорил Тетерев. – Ничего, потому что из-за своей проклятой работы постоянно засыпаешь. И сегодня, когда ты должна была быть рядом со мной, ты… – он зло усмехнулся, – ты очаровывала моего брата. Я даже забыл, что ты со мной, а не с ним.

– Неправда! – Маша не сдержала всхлип, – Это ты был с ней, а не со мной!

– Я припоминаю, что позволил тебе самой сделать выбор, но ты даже не смогла подтвердить, что мы встречаемся. Ты только и делала, что все время врала и скрывала. Так кто из нас эгоист?!

Маша побледнела. Каждое его слово впивалось острой иглой в сердце, и осознание, что ей больше не убежать от правды, делало муки совести невыносимо болезненными.

Каждый раз после рабочей смены она приезжала к нему и он никогда не говорил ни единого слова о позднем времени. Ни разу не рассердился, когда она не могла с ним встретиться, и не настаивал, если она не отвечала на его вопросы.

Лёня всегда был нежен и внимателен. И пусть он был скуп на эмоции, он никогда не был эгоистом по отношению к ней. Единственной эгоисткой всегда была она.

– Прости, – прошептала она, не смея взглянуть на него, чувствуя настоящую боль раскаяния. Сердце кричало тысячу раз «прости», но она уже знала, что не сможет сама себя простить.

– Я попрошу вызвать такси, – и он, оставив Машу на несколько минут, подошёл к администратору.

Тетерев собирался лично отвезти девушку к себе и разобраться со всеми возникшими проблемами, потому что не хотел её терять из-за подобной ерунды.

Когда же он вернулся, то не застал Маши. Она ушла, не попрощавшись, не оставив даже намека, где её искать.

Глава 7

Швецова взяла недельный отпуск, хотя не собиралась раньше этого делать, и поехала к родителям. Она была неестественно веселой и энергичной, решив вместе с бывшими школьными друзьями оторваться по полной.

Через десять дней наступал Новый год и этот день ей предстояло провести за кассовым аппаратом благодаря злопамятному менеджеру, отплатившему ей таким образом за мнимые обиды. Но если ещё несколько дней назад она строила какие-то планы на этот день, то теперь ей было абсолютно безразлично, где встречать праздник.

Беззаботно проводя время с друзьями, она засиживалась допоздна в местном баре, пропитанном сигаретным дымом и «ароматом» выпивки. Родители недовольно бурчали, когда она под утро возвращалась домой и сразу засыпала, чтобы вечером снова окунуться в разгульную жизнь.

Местные дискотеки, никогда не являющиеся её любимым мероприятием, вдруг стали лучшим местом в мире, потому что музыка, громыхающая так, что начинали болеть барабанные перепонки, позволяла не думать. Вместе с беснующейся толпой Мария танцевала, пока ноги не отказывались её держать, а голос начинал срываться от криков под музыку. Она словно выпала из реальности и делала все, чтобы ни о чем не думать.

Швецова даже закрутила роман с бывшим парнем, с которым рассталась после школы. И хоть он был женат на её однокласснице, ждавшей уже второго ребенка, Маша не чувствовала ни малейшей вины. Целуясь с ним под громыхающие басы посреди толпы, толкающей со всех сторон, она ничего не ощущала. Его тесно прижимающееся к ней тело и руки, шарящие по бедрам, она словно не замечала.

Однако когда он прижал Машу в переулке и задрал ей юбку, она вдруг ощутила холод, пробирающий до костей, и тошноту, подступающую к горлу. А потом перед глазами возникло лицо Леонида. Ей вспомнились его прикосновения, а эти чужие руки, лапающие её, стали омерзительными. Маша ощутила спазм, и её вырвало прямо на возбужденного парня.

Он, словно ошпаренный, отскочил от неё с искаженным от отвращения лицом. Ругаясь и бранясь, ринулся прочь, а Маша дико расхохоталась.

– Беги, беги, мерзкий бабник! И не забудь сообщить своей женушке, что изменяешь ей налево и направо! – крикнула она ему вдогонку.

Её истерический смех вмиг сменили рыдания, и она впервые с той злосчастной субботы поддалась слабости. Девушка плакала так горько и долго, что вздрагивающее тело стало болеть.

«Прости! Прости меня!»

Она так долго старалась не думать и не воспоминать, но не выдержала.

«Прости! Прости! Прости!»

От суровой реальности ещё никто никуда не убегал, и она не смогла.

Маша все сделала неправильно и столько всего хотела вернуть, исправить, но, увы, ей больше не оказаться в теплом плену рук Леонида. Теперь казалось неважным: его мир или её. Это все равно был один и тот же мир, только по-разному воспринимаемый сознанием.

Швецова была твердо убеждена, что Тетерев никогда не простит её, ведь она не только испортила его день рожденья, но и наговорила много ужасных, несправедливых слов. Маша не сможет посмотреть ему в глаза из-за разъедаемых её стыда и вины.

Первое, что она сделала, вернувшись домой, приняла душ, немилосердно стирая мочалкой невидимую грязь с кожи до тех пор, пока ощущение рук, недавно прикасающихся к ней, не исчезло.

Она начнет всё с чистого листа и больше не станет искать встречи с Тетеревым, но, если судьба случайно вновь сведет их, то она честно признается во всём и извинится перед ним. Её любовь к Леониду ещё долго будет жить в ней, став своего рода наказанием за то, что она не смогла сберечь прекрасные чувства, оскорбив их враньем и эгоизмом.

Но даже её твердая убежденность в том, что надо жить дальше, не уберегла девушку от депрессии.

Несколько дней до Нового года кассирши работали, не покладая рук, обслуживали покупателей, которые скупали все подряд, готовясь к празднику. Но суета и предвкушение веселья лишь вгоняли Швецову в тоску, и она злилась на себя за то, что её раздражала радость других. Даже Виолетта с опаской посматривала на мрачное лицо Марии, боясь с ней заговорить.

Однако хорошее настроение покупателей все же было омрачено волной гриппа, охватившего город. И, кроме того, все сотрудники были вынуждены носить марлевые повязки, из-за которых было трудно дышать. Ведь, несмотря на зиму, на улице было всего два градуса ниже ноля, а в здании магазина из-за наплыва людей было душно.

Некоторые покупатели чихали и кашляли, но Маша больше не могла дышать и сорвав злосчастную маску, глубоко втянула в легкие воздух.

Маша чихнула, но когда Виолетта обеспокоенно спросила, не заболела ли она, та лишь отмахнулась.

Лекций в университете уже не было. И Швецова теперь работала с восьми утра до шести вечера. Она могла нормально спать по ночам, но в эту ночь так и не смогла выспаться.

Словно лунатик, Маша добрела до своего рабочего места и без сил уронила голову на руки. Проклятый грипп настиг и ее. Всю ночь она металась в жару, температура не падала, а лекарств в квартире не было. Перед работой она зашла в аптеку и купила таблетки от гриппа.

Голова болела нестерпимо, из носа текло, а глаза резало, словно в них насыпали битого стекла. Таблетки ещё не успели подействовать, и она чувствовала себя полуживой. Покрасневшая из-за температуры, Маша тяжело дышала в маске, которую вынуждена была надеть, чтобы не заразить окружающих. И эти нескончаемые очереди в её кассу не прибавляли энтузиазма, а когда лекарство всё же начало действовать, то на неё навалилась просто-таки смертельная сонливость, и девушке теперь приходилось бороться и с ней.

Молясь о том, чтобы день поскорее закончился, Маша облегчённо вздохнула, поняв, что через пятнадцать минут имеет право на технический перерыв. Сообщив об этом покупателям, ровно в назначенное время закрыла кассу.

Положив голову на руки, Маша спустила маску на шею и прикрыла глаза. Её измученное тело сразу расслабилось, и ей приснился замечательный сон.

Швецовой снилось, словно кто-то дотронулся до её горячего лба прохладными руками, и она стала парить над землей. Странная легкость во всём теле и никакого болезненного состояния. Потом вдруг стало безумно холодно, тело начала сотрясать крупная дрожь.

– Х-холодно, – проговорила она и снова ощутила это приятное прикосновение ко лбу.

Когда она думала, что замерзнет до смерти – чувство парения заменило ощущение мягкой травы с ароматными цветами. Через некоторое время Маша согрелась, а потом увидела его.

Лёня нежно улыбался ей и Маша, хоть и понимала, что это всего лишь сон, так захотела коснуться его и сказать все, что не сказала в реальности.

– Я так люблю тебя, – заплакала она, – мне так жаль, что это только сон, но я так рада, что хоть в нём увидела тебя. Я так виновата перед тобой…

Девушка почувствовала, что устала. Все потемнело, а сон превратился в одно сплошное чёрное пятно. Последняя мысль, которую она запомнила: нужно просыпаться и продолжать работать, ведь сейчас прибежит рассерженный менеджер, и ей не поздоровится. Швецова с трудом открыла глаза и не смогла понять, где находиться: она лежала в мягкой постели, от простыней веял аромат тех самых цветов, которые ей снились, а рядом, на тумбочке, мягко светил ночник.

Где она? Как здесь оказалась?

Как только она подумала об этом, послышался щелчок, и дверь открылась. Огромная тень появилась в комнате. Маша зажала рот ладошкой, боясь вскрикнуть, но свет вдруг стал ярче и девушка заморгала.

– Как ты себя чувствуешь?

Девушка прикусила губу – она узнала этот ленивый, но такой любимый голос. Леонид присел рядом на кровать и прикоснулся губами к её лбу. И Маша вспомнила то самое прикосновение из сна.

А точно ли это был сон?

В горле пересохло от волнения и она неуверенно спросила то, что стало её беспокоить с того момента, как она проснулась.

– Как я оказалась здесь? – а потом её вдруг осенило, и она испуганно посмотрела на Тетерева. – Я ведь не говорила во сне, правда?

Лёня довольно улыбнулся и Маша поняла, что это все было на самом деле, она все выложила ему, уверенная, что он ей только снится.

Она смущенно зарделась.

– Как ты меня нашёл? – еле слышно спросила она.

Лёне хотелось сказать, что это оказалось проще простого, но он лишь тяжело вздохнул. На самом деле ему было совершенно неизвестно, где её искать. Лишь случайность помогла.

В последнее время он был очень занят, решая сложный вопрос финансирования одного из проектов компании.

Акционеры не хотели рисковать, но он был твердо убежден, что риск оправдан и расширение предприятия принесет немалый доход. На его плечи легли проблемы, связанные с привлечением капитала. Макс же активно пытался убедить совет директоров принять нужное решение.

Леонид всегда тщательно просчитывал всевозможные риски, прежде чем взяться за тот или иной проект. И неудивительно, что он сам захотел осмотреть место, запланированное для расширения магазина.

Было отрадно видеть, что супермаркет буквально забит покупателями, сгребающими продукты с полок. А в преддверии праздников магазин вообще напоминал сумасшедший дом.

Тетерев прошёлся с братом по магазину, удовлетворенно подмечая как суетятся сотрудники, делая все возможное, чтобы помочь покупателям.

У касс стояли длиннющие очереди, несмотря на то, что почти все они работали. Лёня неодобрительно поджал губы – одна из касс была на техническом перерыве, а девушка-кассирша при этом спала прямо на рабочем месте. Намереваясь отчитать нерадивую сотрудницу, Тетерев направился прямо к ней, но на полпути остановился как вкопанный. Он удивленно заморгал, не веря своим глазам.

Менеджер, делающий обход, заметил Тетерева и, проследив за его взглядом, едва не взорвался от негодования – Мария Швецова спала, нарушая все правила.

– Извините, – раболепствующе произнес менеджер, сгибаясь чуть ли не вдвое перед братьями, – я немедленно разбужу её, и будьте уверены, девушку непременно строго накажут.

Он ринулся к Швецовой, но леденяще спокойный приказ Леонида заставил его боязливо остановиться.

– Не трогай её! – глаза Тетерева при этом смотрели только на Машу.

Он подошел к спящей девушке и позвал по имени, но та даже не шелохнулась. Он внимательно присмотрелся к ней и заметил нездоровый румянец. Очень осторожно Лёня дотронулся до её лба и выругался – она буквально пылала от жара.

– Пожалуйста, не будите её! – вдруг донесся робкий голос, и Леонид смерил грозным взглядом говорившего.

– Мышкина! – крикнул менеджер, испуганный, что его подчиненная посмела обратиться к Тетереву, – немедленно вернись на свое место!

От его окрика Маша лишь вздрогнула, но не проснулась, а Лёня пронзил убийственным взглядом нарушителя сна Швецовой. Бедный парень словно уменьшился на глазах от страха, который внушал ему Тетерев.

Мышкина не двинулась с места, хотя было видно, как она напугана.

Даже после того, как Леонид посмотрел на неё, словно она была надоедливым насекомым, ещё больше напугав девушку, та все же тихо произнесла:

– Она больна.

Максим тихо рассмеялся и подошёл к Виолетте.

– А ты смелая, – проговорил он с уважением, – не каждый бы осмелился перечить моему брату. Но не волнуйся, он позаботится о ней.

Мышкина взволнованно прикусила губу и медленно отошла, позволяя Леониду бережно поднять Швецову на руки.

– Макс, ты поведешь! – произнес он и, не дожидаясь ответа, понес Марию к машине.

– Х-холодно, – пробормотала девушка и поежилась, как только почувствовала холодный воздух.

– Дай пальто, – велел Лёня, обращаясь к брату.

Макс, привыкший к подобному обращению, снял пальто и укрыл Машу, а затем помог Леониду забраться на заднее сиденье автомобиля вместе со своей ношей.

– Попроси кого-нибудь позже пригнать мой джип к дому, – сказал он Максиму, укутывая дрожащую девушку в тонкое пальто.

Тетерев-младший никогда не обижался на брата за его тон, зная, что это просто такая манера разговаривать. И пусть со стороны казалось, что он вечно всем приказывал, но Макс знал, что Леонид никогда ему не откажет в просьбе. Очень быстро он доставил их к дому брата и помог открыть дверь квартиры, а затем и спальни.

– Дальше я сам, – бросил ему Лёня и бережно опустил девушку на кровать.

Макс, пораженный, так и остался в дверях комнаты, удивленно наблюдая, как его всегда невозмутимый брат убрал со лба Марии волосы и нежно поцеловал. Это ласка так удивила Макса, что он незаметно покинул их. Только сев в машину, Максим позволил себе улыбнуться – несомненно, его братец был влюблён и беззащитен перед своими чувствами к Марии.

Лёня, укрыв девушку несколькими одеялами, услышал, как Маша еле слышно пробормотала, что ей тепло.

Через некоторое время она начала что-то шептать, а затем внезапно открыла глаза и заплакала, увидев его.

Тетерев слушал с замиранием сердца, как она признавалась ему в своих чувствах, а потом понял, что она считала его иллюзией, сном. Её речь оборвалась так же внезапно, как и началась, а затем Маша снова крепко уснула.

Пока она спала, Лёня успел приготовить ужин, но даже хлопоча на кухне, каждые пятнадцать минут заходил к ней. Когда он зашёл к ней в третий раз, то понял, что лоб стал прохладным и облегчённо вздохнул – наконец-то температура упала.

И вот сейчас она смущенно отводила глаза, осознав, что Лёня не воображаемый, а реальный человек из плоти и крови.

– Как ты меня нашёл? – повторила она свой вопрос.

– К счастью, ты забрела в мой магазин, – ответил он и, к удивлению Маши, поцеловал её.

– Ты заразишься, – прошептала она, чувствуя, что безумно соскучилась по его поцелуям.

– У меня иммунитет. Я почти никогда не болею и никакой грипп не сможет свалить меня с ног! – самоуверенно произнес он.

Маша рассмеялась. Как же ей не хватало его непоколебимой уверенности в себе. Внезапно смех замер, и она начала говорить, словно это был последний день её жизни.

– Меня зовут Мария Швецова, двадцать четыре года, родилась в Житомирской области в городе Ружин 10 апреля. Знак зодиака – овен. Мама – швея, отец – водитель автобуса. Учусь в университете на маркетолога. Временно работаю кассиршей в супермаркете, чтобы оплатить съемную квартиру.

Нелюбимая еда: чеснок, оливки, фасоль и печёнка. Любимая: морепродукты, жареная картошка и мороженое. Обожаю лошадей, кошек и ромашки, ненавижу пауков, жуков и дождливую осень.

Мечта – объехать весь мир. И любимый человек… – Маша запнулась, – Леонид Тетерев.

Лёня рассмеялся и крепко сжал её в своих объятиях.

– Ты бесподобна! Похоже, теперь моя очередь делать доклад, – он усмехнулся. – Старший сын в семье, тридцать пять лет, скорпион. Моей семье принадлежит несколько супермаркетов и небольших магазинчиков. Я руковожу их финансированием.

Любимая еда – все, что приготовлю сам. Нелюбимая – такой нет. Любимое время года – весна. Недостатки – эгоист, нетерпим к людям, раздражителен и очень ревнив. Положительные качества – целеустремленный, уверенный в себе, невозмутимый.

Навязчивая идея – найти Марию Швецову. Так как цель достигнута, возникла новая – привязать её к себе и больше не позволить убежать.

Маша всхлипнула.

– Прости меня.

Лёня обнял её и погладил по голове, будто маленькую девочку.

– Ты уже это говорила.

– Но тогда я думала, что сплю, – возразила Маша.

– Но ты впервые была настолько искренна.

Лёня убаюкивал её на руках до тех пор, пока она не уснула, ничуть не жалея, что ужин так и остался на столе.

Через несколько дней Леонид вынужден был признать, что его самоуверенность сыграла с ним злую шутку, – грипп его все же свалил, но он ничуть не расстроился, хоть и провел Новый год с высокой температурой в постели.

Ведь его желание исполнилось – Мария Швецова была рядом.

Глава 8

«Жизнь прекрасна!» – Маша готова была кричать об этом всему миру.

Свой новый год она начала с чистого листа – без обмана и недомолвок. Теперь девушка изредка появлялась в своей съёмной квартире, почти все время проводя у Леонида.

С нового семестра у неё опять начался насыщенный учёбой и работой график, но Лёня уже не уговаривал её уволиться, потому что каждый вечер она возвращалась к нему.

Маша даже позволила ему оплачивать такси, когда он сам не мог её встретить на машине. Тетерев уважал её желание зарабатывать самостоятельно, хоть и не понимал этого, но крайне плохо относился к ночным сменам, поэтому Маша работала теперь исключительно в вечерние. У неё даже стали оставаться деньги, поскольку продукты покупал Тетерев. Она забыла, что такое стоять у плиты. Любимый не подпускал её, и причина была вовсе не в заботе о ней, а скорее о самом себе, потому что приготовленная ею еда не шла ни в какое сравнение с его кулинарными шедеврами. Более того, он просто любил готовить. Правда, иногда Лёня разрешал ей пожарить картошку, к которой готовил вкусный соус, и Маша ещё больше полюбила жареную картошку.

Суматоха праздничных дней улеглась, в магазине все вошло в привычное русло. Маша в какой уже раз увидела менеджера, отчитывающего Мышкину. Швецова никак не могла понять, как он умудрялся находить причины, чтобы отругать бедную девушку, которая была не только прилежной и тихой, но ещё и добросовестной сотрудницей.

Маша немного сомневалась, стоило ли ей вмешиваться, но отчаянье, читавшееся во всём облике поникшей Виолетты, не оставило её равнодушной.

– Доброе утро, – бодро поприветствовала Маша Виолетту и нехотя кивнула менеджеру, словно делая ему одолжение.

– Здравствуй, Машенька, – заискивающе поздоровался он, вызвав искреннее удивление Швецовой.

– Что у вас случилось? – настороженно спросила Мария, не зная как реагировать на его странное поведение.

– Все замечательно! Правда, Виолетта!? Кстати, можешь идти работать, – улыбаясь Мышкиной, сказал он. – Прошу прощения, но у меня тоже работа. Удачного дня.

Пока Маша приходила в себя от удивления, менеджер ретировался. Девушка недоуменно пожала плечами.

– Что это с ним? Он какой-то уж очень приветливый.

Маша посмотрела на часы.

– К тому же я опоздала на пять минут. Ничего не понимаю.

– Он тебя побаивается, – робко проговорила Мышкина.

– Чего это ему меня бояться?

– Вернее, он не тебя боится, а Тетерева, – тихо пояснила она.

– А причём здесь Леонид? – Маша напряженно думала, но потом махнула рукой, так ничего не сообразив. – Ай, ладно, неважно, лучше скажи, чем ты опять ему не угодила?

Виолетта смущенно улыбнулась.

– Спасибо, что заступилась за меня! – снова заговорила Мышкина.

Маша засмеялась.

– Ну мы же подруги! – беззаботно сказала она, – пошли работать, хоть так не хочется.

Швецова, несмотря на свои слова, бодро, чуть ли не вприпрыжку направилась к своей кассе, словно это было лучшим местом в мире. После праздников её походка излучала радость и счастье…

Виолетта приложила пальцы к глазам под очками, утирая влагу под ними.

«Подруга! Она назвала её подругой!»

Мышкина понимала, что должна не плакать, а радоваться, но она была не просто рада, её чувства можно было назвать счастьем.

Смена подходила к концу, когда возле соседней кассы раздался испуганный вопль. Швецова обернулась и, как все покупатели рядом, замерла от страха – мужчина, обвешанный странными предметами, тихо посмеивался, накручивая на руку волосы одной из кассирш, стоящей перед ним на коленях.

Люди стали боязливо отступать от странного посетителя, но он, заметив это, дико заорал.

– Всем лежать! Или я взорву всех к чёрту!

Покупатели попадали на пол, закрывая руками головы и трясясь от страха.

Маша сползла под стол кассы, почти парализованная от ужаса, ведь мужчина находился совсем рядом, всего через одну кассу.

– Ты сумасшедший! – закричала девушка, пытаясь освободиться.

– Да, – рявкнул он, оскалившись на нее, – и это ты виновата! – его лицо на миг изменилось, и он нежно провел костяшками пальцев по её щеке. – Какая же ты красивая.

Девушка невольно отшатнулась от его ласки, и он снова разъярился.

– Я любил тебя! Так сильно любил! А ты… ты… – он не мог и слова вымолвить, а потом жалобно простонал: почему ты не любишь меня?

Он закрыл глаза, на его лице появилась безумная улыбка.

– Но я знаю, как нам быть вместе! Мы умрем вдвоем, и никто не сможет нас больше разлучить.

Он резко дернул её за волосы, у девушки сорвался с губ крик от боли, а затем, словно заботливый любовник, нежно поцеловал в губы.

– Я не хочу умирать, – заплакала она, – пожалуйста, не надо.

Он непонимающе смотрел на неё, словно она была неразумным ребенком.

– Но так мы всегда будем вместе.

Маша задрожала ещё сильнее. Человек в нескольких метрах от неё был безумен и в любой момент мог нажать кнопку на рычажке, зажатом в другой руке.

«Страшно! Мне так страшно. Я не хочу умирать. Господи, пожалуйста, не дай мне умереть! Я только стала счастливой! Я не могу потерять Лёню так скоро».

Маша молилась, по её щекам текли слёзы, она понимала, что сейчас все находятся в такой же ситуации, как она, и тоже взывают к Богу. Но может ли Господь услышать их всех?

– Маша? – кто-то тихо позвал ее, и Швецова встретилась с испуганными глазами Виолетты.

Почему она здесь? Ведь её касса дальше, и она уже давно могла незаметно убежать, но вместо этого приползла к ней. На её месте она никогда бы так не поступила, а бежала бы отсюда сломя голову. Маша вдруг вышла из оцепенения.

– Дурочка, почему ты не убежала? – прошептала Маша.

– Я не хочу потерять единственную подругу, – тихо заплакала та.

Маша обняла её и тоже тихо заплакала. Больной подрывник с самодельной взрывчаткой то распалялся, готовый нажать кнопку и поднять всех на воздух, то успокаивался и начинал ворковать с несчастной заложницей, рассказывая, как хорошо им будет вместе.

Он был слишком поглощен своим монологом, поэтому большинство покупателей и персонала были выведены охранниками, и только несколько человек в поле зрения безумного влюблённого все ещё лежали, накрыв голову руками.

– Он взорвет нас? – спросила Виолетта.

– Не знаю, но умирать не собираюсь, – твердо проговорила Маша. – Давай, ползи очень медленно в сторону рядов с полками.

Мышкина отчаянно замотала головой, но уверенный взгляд Швецовой заставил её подчиниться.

– Я сразу за тобой, – прошептала Маша, чтобы успокоить её.

Девушки начали медленно двигаться, замирая от каждого окрика сумасшедшего.

Маша взмокла, со лба стекали крупные капли пота. Казалось, они ползли целую вечность, но оглянувшись, увидели, что преодолели всего несколько метров.

«Только не взрывай! Только не взрывай!» – стучало в голове.

Когда оказываешься на грани смерти, лишь тогда понимаешь, как же хочется жить. Сразу захотелось сказать слова, которые не успела произнести, и сделать все, что оставила на потом. Вспомнились все ужасные дни в жизни, а оказалось, что бывают и хуже.

Теперь Маша понимала, как глупо звучали те беспечно произнесенные слова в молодости, когда она сломала ногу и боль была такой сильной, что она твердила: «Я не хочу жить!» А сейчас ей больше всего хотелось кричать: «Я не хочу умирать!»

Как глупо и бездумно мы произносим некоторые слова, о которых потом так отчаянно жалеем.

Как часто Маша винила Бога во всех своих бедах, а сейчас молилась о своем спасении, просила простить за грехи, обещая, что будет ходить в церковь, в которой так ни разу и не была.

Мария хотела увидеть родителей, ведь она так давно не говорила им, как сильно их любит. И был ещё один человек, из-за которого ей хотелось жить – Лёня. Они ведь только-только стали счастливы вместе и Маша не могла допустить, чтобы так все закончилось. Не сейчас! Не таким способом!