Текст книги "Mемento Mori"

Автор книги: Елена Кутузова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Грузим!

Подхватив простынь, на которой лежал труп, мужчины перекинули его на носилки. Арони поправил покрывало и поинтересовался:

– Умеешь столы обрабатывать? Вперед!

Крис молча повернул вентиль. Из гибкого шланга потекла вода.

Работа была знакомая, мыть секционные столы входило в обязанности студентов, но Крис не думал, что придется заниматься этим на каникулах. Хотелось бросить все и уйти, но он заставлял себя возить тряпкой по стальной столешнице, лить дезинфикатор и смывать пену. Работа в морге оказалась единственным способом докопаться до правды и убедиться, что эта смерть не имеет ни какого отношения ни к нему, ни к Марко, ни к Анне.

Когда стол сиял стерильной чистотой, Арони повязал клеенчатый фартук и позвал:

– Ну что, пошли за вашей красавицей?

Холодильник располагался в соседнем помещении. В дальней стене находились стальные дверцы в три ряда. Прозектор потянулся к одной из них.

Как только его пальцы коснулись блестящей ручки, раздалось жужжание и свет несколько раз мигнул.

– Не бойтесь, тут такое бывает. Проводка старая, все никак не заменят.

Погрузив тело битой на каталку, Арони повез его в прозекторскую. Там ничего не изменилось, лишь рука переложенного со стола мужчины свисала с носилок. Подумав, что это Арони задел его каталкой, Крис убрал её под простыню и пошел помогать с инструментами.

Анна стояла в стороне, ожидая начала вскрытия. Но её внимание было направлено не на секционный стол, а на мужское тело.

Носилки вздрогнули, словно тот, кто лежал на них, пошевелился.

Глава 6

Крис замер, не зная, то ли бежать, то ли продолжать работать. Но стоило Анне закатить глаза, он бросился к ней, захлопал по щекам… И понял, что это не обморок.

Анна сновидела.

– Слабенькая, – послышалось сочувственное. – Говорил же – не музей!

Арони отточенным движением взялся за ручки каталки и увез её к холодильникам. Послышался щелчок замка, скрип убираемой на место тележки и… сильный удар по металлу.

Крис вздрогнул. Показалось, это мертвец бьется в запертую дверь.

– От буйный, – равнодушно прокомментировал Арони и откупорил стоящий на столе бутылек. В воздухе запахло нашатырем.

От сунутой под нос ватки Анна поморщилась и открыла глаза. В них еще плескались остатки сна, и, судя по всему, хорошим он не был.

– Проводи подругу в кабинет, и возвращайся, – велел Арони, но Анна уже выпрямилась.

– Не надо. Больше я не упаду. Не обращайте на меня внимания.

Крис кивнул и вернулся к столу. Арони побурчал, но настаивать не стал. Тускло блеснул в свете софитов скальпель, и прозектор велел:

– Убери это!

На шее убитой висел кулон – смятый кусочек металла. Крис разрезал кожаный шнурок и поднес украшение к свету:

– Я уже видел такое. Только рисунок был другим.

– Значит, не такое! Убери в коробку. Да, вот в эту.

Картонная коробка на полке выглядела потрепанной. Крис снял крышку и замер, рассматривая точную копию того кулона, что держал в руке.

– Что ты там копаешься? – Арони злился, но, увидев, что нежданный ассистент что-то внимательно рассматривает, отложил скальпель. – Что там у тебя? Надо же! А я и не заметил. Вернее, внимания не обратил. Надо указать в протоколе…

И он задумчиво посмотрел в сторону холодильников.

– Чей это кулон? – Крис начал подозревать неладное.

– Нашего буйного друга, – честно сообщил Арони и предложил чуть позже ознакомиться с результатами вскрытия: – Думаю, вам обоим будет интересно.

Крис оглянулся на Анну. Та кивнула. И долгое время тишину в помещении нарушали лишь звяканье инструментов да короткие приказы прозектора.

А потом в кармане Анны запищал телефон.

Она вышла в коридор. Занятый исследованием тела Крис не обратил на это внимания, и только когда прозектор заметил, что её долго нет, извинился и выглянул наружу.

Анна лежала на полу. Судороги пробегали по телу, глаза закатились, так что видна была только белая склера.

Сорвав окровавленные перчатки, Крис кинулся к сновидице. Она вскрикнула, и по виску потекла тонкая струйка крови.

За спиной послышался присвист:

– Неси в ординаторскую. Я сейчас.

Крис положил Анну на жесткий диван и кинулся к крошечной угловой раковине. Намыливая руки, он молился, чтобы рана была не опасной.

К счастью, это оказалось небольшое рассечение.

– Может, наложить пару швов? – поинтересовался Арони. – Я быстро.

– Не надо. Есть чем обработать?

Рядом оказался металлический лоток с марлевыми тампонами и бутылочками антисептика.

– Спасибо.

Крис привычным жестом подхватил пинцет и занялся сновидицей. Это было легко – она лежала неподвижно, и это пугало куда больше, чем кровотечение или сами собой появляющиеся синяки.

Нашатырь не помог – Анна даже не почувствовала едкий запах. Грудь прерывисто вздымалась, губы начали бледнеть.

– Плохо дело? – поинтересовался Арони. – Помочь?

Крис пробурчал что-то невразумительное и, размахнувшись, отвесил Анне оплеуху. Голова дернулась, и сновидица открыла глаза.

В них плескалось безумие.

Темные провалы, из глубины которых в мир вглядывалась Бездна.

Это длилось всего секунду, а потом Анна резко села и уставилась на Арони:

– Вы ведь записал его самоубийцей?

– Кого? А, этого безумца… А что, есть сомнения? Или доказательства, что это не так?

Самуил Арони не ерничал. Смотрел с любопытством и был готов к разговору.

– Вижу, вы не удивлены, – Анна откинулась на спинку дивана и указала Крису на кулер. – Кофе!

В наступившей тишине отчетливо было слышно, как льется вода, как ложечка стучит по стенкам кружки.

Дождавшись, когда Анна сделает первый глоток, Арони широким жестом обвел пространство вокруг:

– Когда застреваешь в подобном месте на долгие годы, перестаешь удивляться. И бояться тоже.

– Напрасно. Чувство страха – это механизм самосохранения. Тот, кто забывает об этом, не жилец. Крис, нам пора!

Происходящее сильно напоминало прошлое, когда ничего не понимающего семинариста кинули в самое пекло. Анна тогда вела себя точно так же: короткие приказы и никаких объяснений.

Теперь Крис терпеть был не намерен:

– Я еще не закончил. Если тебе плохо – позвони Марко, пусть заберет.

Ответом ему стал бешеный взгляд. А через минуту Анна равнодушно кивнула:

– Хорошо. Постарайся не задерживаться.

И как ни в чем ни бывало направилась к выходу.

Вот теперь прошлое вернулось окончательно.

Анна шла по коридору, неестественно выпрямив спину. Точные, выверенные движения, даже поворот головы – не больше, чем необходимо. Предельная экономия сил.

– Она сейчас упадет, – флегматично сообщил Арони. – Отведи её домой, я тут сам закончу. Если интересно, приходи завтра, поговорим.

Крис подхватил Анну за секунду до того, как у неё подкосились ноги. Вынес на улицу, усадил в машину. По пути притормозил у кофейни. Анна сопротивлялась, но ей пришлось выпить приторно-сладкий капучино и проглотить облитый сахарной глазурью пончик.

На крыльцо дома она поднималась уже сама.

Увидев её, Марко испугался. Налетел на Криса, обвиняя, что не уследил.

– Ребята, может, в другой раз подеретесь? И дайте чего-нибудь пожрать!

Жалобная просьба сделала то, что не смогли все уверения Криса в своей невиновности: Марко остыл. И уже через пять минут на столе стояла тарелка жаркого и сырно-колбасная нарезка. Кофеварка гудела, наполняя капучино большую кружку. В этот раз уговоров не пить столько кофе не было.

Кухню заливал свет. Ламп было так много, что, казалось, для тени не осталось ни одного клочка. Крис понимал, что это ради него, и был благодарен. Но ощущение неправильности не проходило. Сто-то было не так. С Анной. С Марко. С этим домом. Да даже с кафе!

Марко хмуро смотрел, как Анна есть все подряд и тянется за добавкой. И когда она в третий раз наполнила тарелку тушеным мясом, не выдержал:

– Может, мне кто-то объяснит, что здесь происходит? Ты сновидела?

Анна кивнула, с усилием проглотила кусок и сыто откинулась на спинку стула:

– Я не специально. Я просто ответила на телефонный звонок, и… И все.

– А кто звонил?

– Не помню! – Анна выглядела растерянной, – В трубке что-то щелкнуло, и я тут же уснула. А разбудил меня уже Крис.

Такую тишину называют «мертвой». И пусть капает вода из неплотно закрытого крана, и кофеварка мирно гудит, готовя очередную порцию кофе. Тишина была неживой. Каждый думал о своем, и мысли были нехорошие.

Первым опомнился Марко:

– Что ты видела… там?

Анна прикрыла глаза, то ли вспоминая, то ли пытаясь забыть:

– Мертвые. Очень много мертвых.

– А… тот? – робко спросил Крис, зная, что Анна поймет, о ком речь.

– Это кого прозектор назвал самоубийцей? Он там, да. И о сих пор не может принять собственную смерть. Если они не найдут его убийцу, то на улицах Вересковой Пустоши скоро воцарится ад…

– Там и так неспокойно, – Марко спокойно, словно ничего не случилось, убирал со стола. Ровные, привычные движения успокаивали. Казалось, в сумасшедшем мире исковерканной реальности этот мужчина – единственная константа. – Послушай, а это не может быть местью мертвых? Слишком уж убийства странные.

– Вряд ли. Хотя… – Анна задумалась.

– Мертвые имеют силу за пределами Пустоши? – удивился Крис.

– Ты прав. Не имеют. Так что это не месть разозленных духов. Это дело рук живых.

Влетевший в окно ветерок словно развеял напряжение. Крис заулыбался. Марко тоже расслабился – оба боялись, что происходящее – отголоски прошлого. И только Анна не могла отделаться от мысли, что она что-то упустила. Что-то очень-очень важное.

Она проверила один карман, потом другой, затем осмотрелась. Мужчина молча наблюдали, но постепенно тревога сновидицы передалась и им.

– Что-то потеряла?

– Никто мой телефон не видел? Крис?

– Нет.

– В последний раз я держала его в руках…– она задумалась, – в морге. Мне позвонили. А потом…

– Да я честно не видел! – Крису показалось, что произошло что-то очень плохое, что он совершил проступок, и это заставило оправдываться. – Я вышел, смотрю – ты лежишь. Может, телефон и валялся где-то рядом, не до него было.

– Ничего страшного, – Анна как-то сразу успокоилась. – Завтра заберем.

– Если он еще там.

Две пары глаз – карие и синие – уставились на помрачневшего Криса. Требовали объяснений.

– Не нравится мне этот… Самуил Арони, – припомнил тот имя прозектора. – В морге черт знает что твориться, покойники буянят, а он как ни в чем не бывало…

– Мы в Вересковой Пустоши, – тихо напомнила Анна. – А Арони работает с мертвыми. Он многое видел. И жив только потому, что не забивает себе голову опасными вещами. В отличие от тебя, Крис. И тебя, Марко.

– Хочешь сказать…

– Не лезьте в это дело. Наша задача – выжить. Просто выжить.

– Значит, будем скрываться до смерти?

От взгляда Анны у Криса по спине словно ледяными пальцами прошлись, но отступать он не собирался:

– Сколько можно? Живете тут, как…

– Как испуганные мыши под плинтусом? – теперь Анна усмехалась. Но радости в её улыбке не было, только горечь и тщательно скрываемая боль. – Если это цена, которую мне надо заплатить за свою свободу от Ордена – я согласна. А вы, ребята, подождите еще немного. Скоро вы сможете уехать из этого места и забыть Пустошь, как страшный сон…

Марко, безмолвно сидевший верхом на стуле, взорвался:

– Хватит! Хватит молоть эту чушь! Вот что, Крис… Совесть где? Когда тебя сестренка преследовала, ты был куда более покладистым. И тебя устраивала тихая жизнь где-нибудь в глуши.

– Она и сейчас меня устраивает! – взвился Крис. – Больше всего на свете я хочу жить спокойно, работать, может быть, жениться и завести кучу ребятишек. И чтобы из крупных потрясений у меня были лишь подгоревшая пицца или проигрыш любимой футбольной команды.

Выдавая эту тираду, Крис поднялся со стула. Марко непроизвольно повторил его движение, и теперь мужчины стояли лицом к лицу. Воздух вокруг них чуть ли не искрился, словно наэлектризованный.

– Ты не любишь футбол.

Анна говорил очень тихо, почти на грани, но и Крис, и Марко отчетливо слышали каждое слово.

– Ты любишь спортивные машины, и если будет возможность, с удовольствием примешь участие в гонках. А ты, Марко… Ты так тщательно скрываешь свое прошлое, и так цепляешься за сестру и племянников, что мне становится страшно.

Упоминание родственников заставило Марко сдаться. Он снова оседлал стул. Не торопясь, нарочито спокойно.

– Ты права, Ангел. Они все, что у меня есть. И если ради их спокойствия надо будет забиться под плинтус, я это сделаю.

– Видишь, Крис? Нас уже двое, мышей заплинтусных. Если захочешь, можешь присоединиться. Нет – мы не обидимся и не осудим. В конце концов, у тебя впереди целая жизнь. Сменишь имя, забудешь обо всем… Только прошу тебя – не лезь ты в это дело!

– Да что же… что вы меня каким-то предателем выставляете? – взвился Крис.

Слышать от людей, которых он считал единственной родней, было обидно. И невыносимо.

Сдернув с вешалки куртку, Крис выскочил на улицу. Там пахло теплой пылью и надвигающейся грозой.

Фонари подсвечивали листву деревьев, создавая лирическое настроение. На фасадах домов уютно светились окна, и люди в квартирах жили своей жизнью. Ко-то, не таясь, выставлял семейное счастье на всеобщее обозрение, а кто-то прятался за плотными шторами, так что разглядеть можно было лишь неясный силуэт.

Вдали послышались раскаты грома. Воздух посвежел, и Крис застегнул куртку. Мимо проехал последний трамвай. Его звон послужил сигналом, и сверху упали тяжелые дождевые капли.

Крис стоял под навесом остановки. Мимо проезжали автомобили. Их фары отражались в мокром асфальте, так же. Как и слегка подсвеченные витрины уже закрытых магазинчиков. Работал только продуктовый и, глядя на припоздавших покупателей, Крис почувствовал, что голоден.

Наказ Анны засел в голове намертво. Но на память пришли слова Марко о поставщиках – в кафе закупали продукты из других городов. Крис подозревал, что дело не только в этом, но возвращаться домой не хотелось. И, решившись, он смело шагнул под дождь.

В магазин ворвался, мокрый до нитки. А потом долго изучал надписи на продуктах. Все они были привезены из других городов: в Вересковой Пустоши не было своего производства, разве что пекарня и небольшой мясной цех на окраине.

Решив, что если он съест шоколадный батончик, ничего не случиться, Крис подошел к прилавку. Продавец поздоровалась, и не глядя пробила товар. Пиканье кассы всколыхнуло неприятные воспоминания, но ничего не случилось. Решив, что видения связаны с конкретным магазином, тем самым, в котором персонал носит красные кепки с вензелем, Крис направился к выходу, разворачивая шуршащую упаковку.

Вместо шоколада батончик оказался полит глазурью, да и обещанных орехов в нем почти не нашлось. Разочаровавшись в позднем ужине, Крис толкнул дверь и вышел.

Дождь успел закончиться. А вот улица преобразилась: между чопорных магазинчиков светились рекламы баров и ночных клубов.

Вересковой Пустоши оказалось не чуждо ничего человеческое: благопристойный днем городок с наступлением ночи превращался в гнездо порока.

Из открытых дверей лилась музыка. Крики расслабляющихся после трудового дня гостей оглашали окрестности. У входа в ночной клуб крутились на пилонах две девицы, а еще две совали прохожим визитки. Чуть дальше тем же самым занимались несколько смазливых парней, но они искали женщин.

Крис повертел в пальцах картонный прямоугольник. Черный бархат и золотое тиснение манили отдыхом и роскошью. Парень махнул рукой и нырнул в струи льющегося со всех сторон света. Яркого, ослепляющего. Он был словно граница между серым прошлым и радужным настоящим.

Одетая в костюм зайчика девушка мило улыбнулась и позвала за собой. Шла, виляя бедрами, так что белый пушистый хвостик мотался туда-сюда, навевая порочные мысли. Их стало больше, стоило Крису шагнуть в общий зал.

Тусклый свет, поднимающийся от пола, едва освещал дергающиеся на возвышении силуэты – они танцевали под оглушительную музыку. Разноцветные лазерные лучи пронзали клубы дыма, и, казалось, люди находятся в самом сердце грозы. Рокот барабанов только подчеркивал схожесть.

«Зайчик» подвела Криса к полукруглому дивану. Мягкому и очень удобному: подушки обняли тело, напомнив об усталости. По стеклянной столешнице скользнула черно-золотая папка меню. Цены оказались приемлемые, даже ниже, чем ожидал Крис. Но в этот раз он сдержался, хотя недошоколадки оказалось мало, голод начинал подгрызать желудок пока еще редкими спазмами.

И все-таки возвращаться домой Крису не хотелось. Он ткнул пальцем в меню, указав на кальян с не очень крепкой смесью. Его принесла «белочка» – стройная, с ногами от ушей и с россыпью конопушек по плечам. Лицо при этом осталось идеально-белым, почти фарфоровым.

Девушка поставила кальян на стол, а сама аккуратно присела рядом с Крисом. Он хотел было взять мундштук, но «белочка» перехватила его раньше. Поднесла к пухлым, чувственным губам и сделала вдох. А потом изящно повернулась и выдохнула дым Крису прямо в лицо.

– Интересный способ… – пробормотал тот.

– Можно и так, – девушка опять затянулась и подалась вперед, ловя губами рот парня. А когда Крис отстранился, снова выдохнула, окутав его белым маревом, так что непонятно было, где дым из кальяна, а где – безобидный пар лазерного шоу.

Он поднимался туманом, ласкал лицо и шею, а потом оказалось, что это рыжеволосая красотка в маске белочки.

Крис попытался отстраниться, но мягкие подушки дивана превратились в нежные путы – не получилось даже пошевелиться. Хотел позвать на помощь, но лишь беспомощно открыл рот.

А на танцполе по-прежнему извивались в танце фигуры. Только принадлежали они уже не людям.

Глава 7

Крис помотал головой, чтобы избавиться от наваждения: в мареве было не понять, рога это, или тематическое украшение на голове человека. И вон та извивающаяся между ног змея – дополнение к костюму, или настоящий хвост?

Сладковатый дым проникал в легкие, кружил голову. Крис полуразвалился на диване, обнимая одной рукой «белочку». Во второй был зажат мундштук кальяна.

Музыка гремела, а огни лазерного шоу мелькали, сбивая с толку. Крис не мог понять, что это: кошмарный сон, или…

Он попытался отодвинуться от девушки, но не смог пошевелиться. Тепло женского тела обжигало даже сквозь плотную куртку, а когда её рука скользнула по бедру, не спасли и джинсы.

Кровь прилила к голове. Вспомнились все обиды. На миг Крису захотелось послать все к чертям и ответить на откровенный призыв: покрепче обнять податливое тело, впиться губами в мягкий, порочный рот…

Но в этом клубе было слишком много теней.

Они ковриками раскидывались под ногами, змеями скользили между столиками, извивались, и Крис почти услышал знакомое шипение.

Это отрезвило. Он сумел отбросить мундштук. Но оттолкнуть соблазнительницу не получалось. «Белка» вцепилась в него нежными клещами, оплела лианами похоти, и с каждым мгновением едва вспыхнувшая решимость гасла, уступая место желанию.

Крис уже не смотрел на танцующих. Ему было все равно. Он стремился выбраться, проснуться, очнуться. И прибег к проверенному способу.

Credo in Deum, Patrem omnipotentem, Creatorem caeli et terrae.

Губы онемели. Язык отказывался повиноваться. Крис сосредоточился на молитве: даже произнесенная мысленно, она не теряла своей силы.

Et in Iesum Christum, Filium eius unicum, Dominum nostrum: qui conceptus de Spiritu Sancto, natus ex Maria Virgine…

Он не почувствовал, как отодвинулась только что ластящаяся к нему женщина. Как на мгновение сбились с такта музыканты. Но услышал шаги. Тихие, неторопливые, они эхом отражались от всех поверхностей, и были громче ревущей в динамике музыки.

Крис открыл глаза.

Из бело-сиреневого марева к нему шел мужчина. Очень уверенно шел.

Темный пиджак сидел на идеальной фигуре как влитой. Белоснежная рубашка едва ли не светилась в темноте. И при этом одежда, подходящая для офиса, но никак не для ночном клуба, выглядела уместно.

Крис на мгновение запнулся, сбившись с мысли, но многолетняя привычка помогла возобновить её с того же слова. А мужчина приближался, и вскоре можно было разглядеть его лицо. Вернее, полумаску, закрывающую верхнюю половину лица.

Скупые белые точки и линии на черном бархате складывались в причудливый рисунок, придавая мужчине сходство со зверем, а удлиненные прорези, в которых сверкали глаза с вертикальным зрачком явно указывали – с каким. С котом. Но не с тем раскормленным до безобразия пушистым лентяем. Нет. Ассоциации были иные. Леопард. Пантера. Гепард. Хищник. Хитрый, опасный хищник.

– Помогает? – мужчина подхватил отброшенный Крисом мундштук и затянулся. Женщина куда-то исчезла, тихо и незаметно. Новый знакомец уселся на её место, неприятно – близко, но недостаточно, чтобы это казалось неприличным.

– Что? – уточнил Крис.

– Молитва, – кальянный дым клубился между приоткрытых губ, вырывался наружу белесым облачком и растворялся в пространстве.

Задав вопрос, новый знакомец ждал ответа. И под его внимательным взглядом было очень неуютно.

– Наверное, мне лучше уйти, – навязчивой девицы больше не было, и Крис попытался встать. Но не получилось – подушки дивана охватили тело, не пуская.

– Зачем? – собеседник запрокину голову и выпустил тонкую струйку дыма, а потом долго смотрел, как она исчезает. – Что ждет тебя там, снаружи? Обиды? Ревность? Ничего незначащая суета?

– А что ждет меня здесь?

Ответом ему стал широкий жест. Крис проследил за движением руки.

Тени продолжали двигаться. Но теперь среди них не было одиночек. Женщины обвили ногами бедра мужчин, и их движения уже не были танцевальными па. Звуки поцелуев, вздохи, слишком томные и сладкие, смешались с музыкой.

Но танцполом гости не ограничивались. Мягкие диваны послужили хорошей заменой кроватям. И возлежали на них не только люди, и не всегда – парами.

Тяжелая портьера качнулась, а за ней сплелись в объятиях двое мужчин. Женщины целовались и торопились к расставленным вдоль стены креслам. В одном из них стонала женщина, отдаваясь существу столь прекрасному, сколь и уродливому, и длинный, гибкий хвост ничуть её не смущал.

– Кто ты? – сумел спросить наконец Крис. А, подняв глаза, увидел над баром название клуба: «ASMODEUS». Оно ярко сверкало, выведенное алыми неоновыми трубками. Вокруг сияли россыпи стилизованных звезд.

– Ты совсем не боишься, – удивился Крис.

– Чего? Разве среди них, – кивнул демон на охваченных похотью людей, – есть святые? Или, может, у тебя достанет силы, произнеся имя, кинуть меня к своим ногам? Попробуй! Глядишь, и получится.

Он усмехался. Нагло, самодовольно. Смотреть на это не было сил и Крис отвернулся.

Между столиками и креслами сновали официантки в костюмах белочек, зайчиков и котиков. Их фигуры выделялись на фоне парочек и тройничков. Но была еще одна, отличная от всех.

Спокойно и уверенно по залу шла женщина. Свет лазера выхватывал из темноты то облегающие, как вторая кожа, джинсы, то белоснежную, расстегнутую куда больше, чем на три пуговицы, рубашку…

Крис узнал эту рубашку. Анна часто накидывала её дома. Но всегда застегивала наглухо, особенно после появления Марко. И волосы, пусть и взъерошенные, у неё никогда не выглядели… так. А еще взгляд.Обычно сновидица смотрела иначе, а еще у неё не было привычки прикусывать нижнюю губу.

Но походка, поворот головы, движения… Скопировать их так точно невозможно. Сомнений не было: к их столику подошла настоящая Анна.

Остановилась в двух шагах от Криса, возле Асмодея. Демон тут же положил ладонь на её бедро, провел, лаская, выше… Анна не шелохнулась, только смотрела, не отводя взгляда. Мутноватого, рассеянного. Крис охнул, догадавшись: она под наркотиками!

– Чем ты её накачал?

– Я? Ничем! – ладонь продолжала движения, исследовала, дразнила. Анна уже поплыла, её грудь вздымалась, соски просвечивали сквозь тонкую ткань рубашки. – Нравится? Хочешь её? Только скажи!

О сильного толчка сновидица покачнулась и упала прямо на Криса. Но вставать не торопилась. Потянулась вверх, ловя своими губами – его. Не ответить на поцелуй казалось невозможным. Крис наклонился, сердце пропустило удар…

– Крис-с-с… – из груди сновидицы вырвался тихий, жаждущий стон.

Это было её ошибкой.

Крис оттолкнул Анну, и её черты на миг изменились, сквозь них проступили другие. С такими лицами являются в кошмарные сны…

Крис дернулся, и суккуб зашипела, почуяв, что добыча ускользает.

– Зря, – вздохнул Асмодей и легко поднялся. – А мог бы наслаждаться жизнью до конца своих дней… По-настоящему наслаждаться…

Музыка оборвалась. Те демоны, что не были заняты людьми, поднимались из-за столов, спрыгивали с танцпола, отставляли бокалы и спускались с высоких барных стульев. Они чуяли врага, и воля князя больше не сдерживала их низменные инстинкты.

Криса словно парализовало. Он боролся за каждый глоток воздуха, и на молитву, даже мысленную, сил не осталось. Оставалось только смотреть на приближающийся кошмар и мечтать, что это – все-таки сон. Дурной, ужасный сон.

– Прочь!

За спиной что-то полыхнуло, Крис увидел лишь золотой отблеск. Но голос узнал. Живой, звенящий от гнева и ярости, он прозвучал колокольным набатом.

Они стояли друг напротив друга – две Анны. Отражения в зеркале. Одинаковые, и в то же время – разные.

Одну хотелось схватить и повалить прямо на пол, если кровати рядом не окажется. Вторая…

Вторая злилась и сжимала дзе так, что побелели пальцы.

Из резьбы на боевом шесте лился свет. Он тек золотистой карамелью, расползался по полу тягучей лужицей, от которой медленно отползала тьма.

– Явилась? Не думал, что так скоро найдешь мой маленький бар, – губы Асмодея тронула улыбка. Вертикальные зрачки сжались в тонкую линию. – Может, присоединишься? У меня есть чем удивить даже сновидицу…

Голос тек расплавленным шоколадом, окутывал, усыплял бдительность. Крис понимал, что попадает под очарование демона, но сил отделаться от наваждения не было.

Он даже молиться теперь не мог, в голове звенело, мешая сосредоточиться на столь важных сейчас словах.

Вместо ответа, Анна начала раскручивать шест.

Его концы рассекали дым, отчего он распадался на тонкие струйки и исчезал. Крису показалось, в помещении посветлело, да и дышать стало легче.

Асмодей перестал улыбаться:

– Ты сама это выбрала.

И отступил в тень.

Толпа рычащих, визжащих хрюкающих существ рванула вперед. Неоновые лучи отражались от оскаленных зубов, выпущенных когтей, стальных копыт. Крис попытался отшатнуться, но диван тоже ожил и вцепился в тело сотнями, тысячами мелких игл, не позволяя пошевелиться.

Фигура лже-Анны подернулась дымкой, поплыла, меняясь, и вскоре на её месте стояло странное существо с огромной грудью и большим эрегированным пенисом. То ли инкуб, то ли суккуб. Он зарычал басом, сорвавшимся в тонкий визг, и бросился к Крису. Для чего, сомневаться не приходилось.

Свист воздуха. Золотая молния перед глазами. Обиженный, плачущий вой.

Анна не растеряла навыков: конец дзе попал куда надо. Отброшенный демон свернулся на полу, скуля от боли и обиды. Но на его место пришли другие.

Те, что притворялись людьми, сбросили маски. Свиные пяточки, жабьи рты, жуткие рожи, отдаленно напоминающие человеческие лица окружали со всех сторон. Влажно блестели клыки, сверкали заточенные и отполированные рога, на раздвоенных копытах виднелись стальные накладки. Даже хвосты украшали заостренные наконечники. Одни напоминали змеиные головы, другие имели форму сердца.

Некоторые блестели от яда. Он капал на пол, и камень в этих местах плавился и воздух над ним трепетал, как в жару.

Крис похолодел. Если уж камень плавится, то человеческую плоть от этого яда просто растворится!

Анна этого не замечала. Стояла в окружении нечисти, и границей был край раскручивающегося дзе.

Крикнуть предупредить не получалось. Крис раскрывал рот, но из горла не вылетало ни звука. Все происходящее напоминало кошмарный сон, когда бежишь, бежишь что есть сил, но остаешься на месте.

Или другой. Тот, в котором демон пытается сожрать твою душу, и между тобой и смертью – лишь хрупкая девушка с палкой в руках.

Прошлое. Орден!

От попыток вырваться мышцы болели. Казалось, они вот-вот лопнут, как перетянутые струны. Но диван не отпускал, крепче вонзаясь в тело острыми пружинами.

Слезы закипали не от боли – от отчаяния и бессилия. Но они высохли, как только толпа демонов кинулась в атаку.

Анна крутилась на месте, уходила от ударов, отбивала… Клубок из рогов и копыт катался вокруг, и время от времени кто-то из демонов достигал цели. Тогда толпа разражалась довольным рычанием, и по полу разлетались кровавые брызги. Демоны слизывали их, размазывали по лицу. Вокруг счастливчиков тут же образовывалась свалка.