Текст книги "Пробуждение цикады (СИ)"
Автор книги: Елена Кутузова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
13
Долгожданный экзамен начался торжественно. Все обитатели Академии, включая кадетов и преподавателей, выстроились на плацу. Только теперь помост на нем возвели куда шире.
Крытые коврами доски чуть пружинили под ногами. Солнце играло на золоченой поверхности задника, высвечивая малейшие завитки тонкой резьбы. Полупрозрачные занавески покачивались на ветру, а он, поиграв с ними, отправлялся перебирать перья и жемчужные нити опахал, что замерли в руках прислужников. Эти огромные диски из перьев, золота и драгоценных камней не предназначались для нагнетания прохлады. Они символизировали статус государя, как и большой алый зонт, что покачивался над головой короля, пока он проходил между ровными рядами курсантов.
Такой же зонт, только синий, вздымался над Анной. Она шла сразу за Его Величеством, и с удивлением наблюдала, как кланяются будущие телохранители. Впервые они не падали ниц, пряча лица в сложенных ладонях, но четко опускались на правое колено, склонив голову.
У помоста зонты разошлись. Алый – направо, синий – налево, соответственно тому, как стояли троны высоких гостей Академии.
Анна опустилась на свой. Мягкие подушки поддерживали спину, а подлокотники позволяли удобно устроиться, что оказалось кстати – судя по всему, церемония предстояла долгая.
Но Анна ошиблась. Король обратился к курсантам с торжественной речью и получил в ответ торжествующий рев. Потом говорить с выпускниками пришлось Анне. Она пожелала удачи и благословила ребят, протянув вперед руки. В ответ курс как один опустился на колено.
– Они приняли ваше благословение, Наири, – Тайкан понял, почему волнуется его госпожа и решился успокоить.
Анна кивнула и с напряжением стала вслушиваться в речь ректора. Он оглашал задание на ближайшие три дня. Рядом тихо бубнил секретарь – переводил на всякий случай.
В течение экзамена юноши каждую минуту подвергались опасности. Их могли отравить, в них могли стрелять, на них могли напасть с любым оружием. Могли подкинуть ядовитую змею в постель… или стравить с диким зверем.
Задачей курсантов было предугадать опасность и избежать её. А если не получалось – выжить. Любым способом.
Поскольку для остальных этот экзамен тоже представлял опасность, то и проходил он вдали от Академии – в солончаках.
В нескольких километрах от оазиса, в пустыне, расположилось каменистое плато с солоноватыми источниками.
Анну доставили на плато в крытом паланкине и тут же укрыли в палатке. Но она захотела осмотреться. То, что открылось взгляду, привело её в ужас.
Источниками называли углубления, в которых стояла мутная, красноватая вода. Вокруг лужиц на камнях выступали белые кристаллики соли.
Скудная растительность цеплялась за жизнь, и в трещинах скопилось немного почвы, состоящей из песка и соли. Но даже этого хватало колючкам и изломанному, почти лишенному листьев кустарнику.
Каждому экзаменуемому полагалась небольшая фляжка с водой, нож и сухой паек, состоящий из вяленого мяса, рисовых лепешек, высушенных до состояния сухарей, и горсти фиников. Остальное они должны были добыть себе сами.
– Это ужасно! Просто выдержать в таких условиях несколько дней, и то подвиг!
– Госпожа, они уже не дети. Они – будущие рораги. А значит, должны суметь не только выжить, но и защитить господина.
– Еще и защищать… − простонала Анна, и тут же спохватилась: − А кого?
– Того, кто останется в этом шатре. Он будет играть роль короля. А вам лучше вернуться в Академию
– Как это – вернуться? Вы смерти моей хотите? Я же с ума сойду от беспокойства!
Но её не слушали. Вежливо, но настойчиво усадили в носилки и вернули в Академию.
Анна металась по коттеджу. Все её мысли были там, с молодыми ребятами, которые могли погибнуть ради прохождения экзамена.
– Но это же бред! Ставить под угрозу чьи-то жизни просто так!
– Не просто так, Наири. – тихо отозвался из своего угла Тайкан, – Это испытание – прямой путь к их мечте. А ради мечты стоит рискнуть. Даже жизнью.
– Брееед! – Анна схватилась за голову.
– Не унижайте их старания, госпожа. Каждый из курсантов знал, что его ждет в конце обучения, и все равно прошел весь путь.
– Да что они могут знать о жизни и смерти? Они, дети?
– Возможно, в мире Наири они и были бы детьми. Но не здесь. И если госпожа желает увидеть все собственными глазами, ей стоит сообщить об этом ректору.
– Да говорила я уже! – Анна раздраженно упала в кресло, – А толку? Запихнули в паланкин, притащили сюда…
– На плато опасно. Но можно наблюдать и отсюда.
– Что же ты раньше молчал! – взвилась Анна и кинулась к выходу.
Но к ректору её не пустили. Служанки стеной встали, лишь бы не выпустить Наири из дома. Но передать ректору, что она желает его видеть, обещали.
Он не заставил себя ждать. Не прошло и четверти часа, явился в коттедж и изъявил готовность выполнить любое желание Наири, если оно не подвергнет её опасности.
– Тайкан сказал, я могу видеть, как проходит экзамен, прямо отсюда.
– Ваш раб прав, – ректор чуть помедлил прежде, чем ответить, – раньше это на самом деле не составляло труда. Да и экзамен был легче.
– Легче? Почему? Что изменилось?
– Прана, Наири. Без неё даже магам тяжело удерживать изображение, а ведь раньше пользоваться зрительными артефактами мог любой инкуб. Ну, и курсантам без этой энергии сложно перекидываться из формы в форму, да и защиту поставить мало кто из них сможет. Разве что полукровки. Но их нет в этом выпуске.
– Значит, ничего увидеть не получится.
– Изображение нестабильно, три мага с трудом удерживают его для нас, а еще двое на подхвате. Мы задействовали всех рорагов-полукровок, за три дня они полностью вычерпают себя и понадобится некоторое время для восстановления. Боюсь, мы не сможем устроить просмотр отдельно для вас. Сил не хватит. Прошу прощения. – склонился до земли ректор.
Анна кусала губы:
– А вместе с вами мне можно посмотреть?
– Боюсь, в этом году зрелище не для глаз Наири. Будет слишком много смертей, а…
– Так они на самом деле погибать будут?
– Да, госпожа. И в этом году – больше, чем обычно.
– Уходите! – вместо крика из груди вырвался хрип.
– Простите, госпожа, но он не сказал ни слова лжи, – снова подал голос Тайкан.
– Я хочу видеть! – не выдержала Анна, – Смертями меня не напугать, я их достаточно повидала. Разных!
Она не лукавила. Работа в «Скорой помощи», обслуживающей огромный мегаполис, не ограничивалось снятием гипертонических кризов и перевязывании царапин. Но все же Анна оказалась не готова к тому, что увидела в кабинете ректора.
Окно во всю стену, из которого начальник Академии мог удобно наблюдать за жизнью подчиненных, перестало пропускать свет. Вместо стекла проем подернулся пленкой, похожей ртуть, а в центре двигались фигуры. Все напоминало старое-старое черно-белое кино.
– Тапёра не хватает, – не удержалась Анна, и замолчала.
У стены, на полу, замерли трое полукровок. Бледные, покрытые холодным потом, с опалово мерцающими белками глаз…
– О боже! – кинулась к ним Анна, – Что происходит?
– Всего лишь создают связь с плато, – поднялся навстречу вошедшей Наири король, – Не тревожьте их, иначе они потратят слишком много сил на восстановление… эммм трансляции? Так, кажется, это у вас называется?
– Как бы ни называлось… – Анна наконец разглядела картинку в окне и забыла обо всем.
На земле, схватившись за живот, скрючился курсант. Его сотрясали судороги, на пике которых изо рта выплескивалась кровь.
– Вот, полюбуйтесь. Поел отравленных ягодок…
– Он не знал?
– Скорее, не догадался проверить. Ягоды-то съедобные. Но не в этот раз. Жаль мальчишку, говорят, надежды подавал.
Анна похолодела. Она никак не могла привыкнуть к патологической жестокости инкубов. То, как они легко обрекали друг друга на смерть, приводило её в панический ужас.
– Хон! Где Хон?
Страх за курсанта сжал сердце.
Картинка изменилась. На экране инкуб в боевой ипостаси схватился с чудовищем, похожим на помесь кошки с дикобразом.
– Это…
– О, нет, это не ваш любимчик! – усмехнулся Лартих, – Но тоже любопытно. Посмотрим?
Истинные размеры чудовища Анна не могла определить. Но, предполагая примерный рост перекинувшегося инкуба, пришла в ужас. Гибкий, покрытый иглами гибрид превосходил полугодовалого теленка!
– Он же его убьет!
– Кто кого? – живо поинтересовался король, – Что-то странное в этом году происходит. Такие простые задания, а они и полдня продержаться не могут.
– Запасы праны истощаются, господин, – подал голос ректор.
Анна не выдержала. Хлопок двери она уже не слышала, ярость ударами крови стучала в висках. Но что приводило в отчаяние, так это липкая нотка вины.
Праны не хватало. А задания легче не становились. Несчастные курсанты не могли сравниться с опытными магами-полукровками, которые до донца высушивали себя ради экзаменов. Из головы не выходил свернувшийся калачиком, окровавленный юноша.
– Мне нужно на плато!
Служанки замерли, не зная, что ответить. Рораги тоже замялись – отказать Наири напрямую не решался ни один, но и выполнить приказ они не могли. А Эйр эти дни не отходил от короля, наблюдая за ходом испытаний.
– Нельзя! – на пути Анны вырос Тайкан, – Нельзя, Наири. Это испытание, которое должен пройти каждый рораг. И никому не позволено вмешиваться.
– Даже мне?
− Даже вам, Наири. Снова умоляю, не унижайте этих воинов своей жалостью!
– Воинов? – Анна задохнулась от негодования, – Они дети! Юнцы, не узнавшие еще, что такое жизнь!
– Но они знают, как она может быть опасна! Наири! На протяжении всех лет обучения любой может отказаться. И даже сейчас еще не поздно. Если кому-то станет невмоготу, если кто-то пожалеет о сделанном или захочет жить, ему достаточно громко сказать об этом! Парня тут же вернут в Академию. А после предложат выбор – остаться в армии короля, или стать простым жителем Эстрайи.
– Но они… умирают там! Дети умирают!
Поглощенная спором с Тайканом, она не заметила, как по знаку старшей служанки все, кроме него, покинули комнату. Госпожа и раб остались один на один.
– Наири! Неужели в вашем мире не бывало войн? Я знаю, что это не так. Скажите мне, неужели свою землю защищали только те, кого вы согласны назвать взрослыми?
– Не вижу ничего общего между войной и этой бойней! – взорвалась Анна, – С дороги!
– Вы не доберетесь туда, Наири. Вас не пустят, – долетел до бегущей Анны тяжелый вздох.
Король действительно остался глух к словам Наири. Она просила, потом угрожала, затем перешла к откровенным мольбам. Выставить из кабинета ректора её не могли, но по приказу Эйра маги меняли картинки, и Анна не могла оторвать взгляда от экрана.
Кто-то бродил по пустыне, в любой момент ожидая подвоха. Кто-то сидел на земле, решив, что опасность, если она предназначена, сама найдет жертву, и совсем не обязательно тратить силы, идя ей навстречу. Кто-то делал оружие из подручного материала – на плато оказалось достаточно подходящих для пращи камней, а ветки редких кустов обладали достаточной крепостью, чтобы стать дротиками.
Некоторые юноши искали пропитание.
– Им дали немного еды, только на первое время. Остальное он должны добыть сами.
Среди копающихся в земле парней Анна узнала Хона. И похолодела, поняв, что часть тех корешков, что он считал съедобными, опасна для жизни!
– У вас совесть есть? Сволочи!
– Наири, – король поднялся с кресла и почтительно поклонился, – Вы вольны называть нас, как пожелаете. Но то, что здесь происходит – не для ваших глаз. Эйр, проводи жрицу в её покои. Ей надо отдохнуть.
Из цепкого захвата Верховного Рорага вырваться оказалось невозможно. Анна снова в этом убедилась. Но почему-то в этот раз он больше походил на объятия. Сильные, крепкие, не очень приятные, но при том – осторожные. Бережные.
Эйр занес Анну в дом и опустил на диван. Челядь столпилась вокруг.
– До конца испытаний не выпускайте Наири из дома! – велел им рораг, – Это опасно для неё!
Нестройный хор голосов подтвердил, что приказ принят к исполнению.
Анна огляделась. Служанки прятали глаза, рораги Малого Круга смотрели словно сквозь неё. В том, что они ни в чем не отступятся от повеления Эйра, сомнений не было.
– Убирайтесь, – Анна не узнала собственного голоса, как будто из бочки говорила, – Все вон!
Они кинулись прочь, едва не столкнувшись в дверях. Остался только Тайкан.
Он замер на полу у низкого дивана, и каждый всхлип госпожи заставлял его голову пригибаться все ниже к полу. А когда Анна немного успокоилось, инкуб заговорил:
– Величайшая честь для инкуба – вступить в ряды рорагов. Мальчики начинают грезить Академией, едва их ноги касаются земли, чтобы сделать первый шаг. И, хотя детям приходится оставить позади тех, кого они любили, родители гордятся своими сыновьями. Но стать рорагом сможет не каждый. Даже полукровки не все выдерживают, что уж говорить о простых инкубах. Но эта цель – наша путеводная звезда, наша мечта, наша жизнь, наше дыхание. И все мы знаем, через что придется пройти каждому. И готовимся к этому едва ли не с рождения. Кадет, принявший нашивки курсанта, перестает быть ребенком, а происходит это в раннем возрасте. Если сказать по-вашему, в десять лет. Но и кадетов, и курсантов учат одному – защищать своего господина. Короля. Наири. А чтобы защитить, рораг должен уметь выжить сам.
Мальчики могут справиться со всем, что ждет их на том плато. Их этому учили. Но сейчас праны почти не осталось, им неоткуда черпать силу. Даже полукровкам пришлось бы непросто, а в этом выпуске их нет. Ни одного. Но зато я могу сказать: тот, кто пройдет испытания, будет лучшим за всю историю существования Академии.
Анна слушала тихую речь, но смысла не понимала. Потом протянула руку и отвернула воротник, закрывавший нижнюю часть лица Тайкана. Щеку пересекал шрам. Отек давно спал, и багровый рубец с точками от иглы по обе стороны, не казался таким ужасным. Пройдет время, и он побледнеет, превратившись в белую изогнутую линию.
Анна провела по нему пальцем. Тайкан замолчал, боясь пошевелиться, а Наири уже касалась его губ.
Бледно розовые. Сухие. Четко очерченные. Палец скользнул по кромке верхней губы, от уголка до уголка, затем продолжил свой путь по нижней. Они чуть дрожали, но Тайкан не смел отстраниться.
Анна наклонилась с дивана, так что её глаза оказались прямо напротив его. Теплое дыхание мужчины коснулось лица женщины. Оно пахло нагретой на солнце полынью, чабрецом и еще чем-то терпким и очень волнующим. На мгновение Анна поддалась этому чувству и осторожно прикоснулась своими губами – к его.
Горько-соленый вкус не оттолкнул. Напротив, показался настолько желанным, что отрываться не захотелось. Анна прикусила нижнюю губу Тайкана, сильно, так что он вздрогнул. И снова замер.
Анна устала. От постоянного напряжения, от вечного ожидания удара в спину. От предательства. От всего. На миг захотелось наплевать на все, забыть, снять с себя даже малейшую ответственность и стать беззаботной, как ребенок.
Это чувство смешалось с чувством вины. Вид умирающих курсантов на миг привел в чувство, но Анна прогнала все мысли. Сейчас не было ничего: ни Эстрайи, ни рорагов, ни её мира. Были только полынные губы, и горечь, под стать её настроению.
Она провела языком сначала по нижней губе, почувствовав припухлость от укуса. Потом по верхней, наслаждаясь четкими линиями. Скользнула между и… столкнулась с языком Тайкана.
Рораг ответил. На короткий миг завязалась схватка. И Анна уступила, впустив его язык в свой рот.
Голова закружилась, когда кончик скользнул по небу, пробежался по зубам. А потом Тайкан поцеловал. Аккуратно, стараясь не причинить боли или неудобства. Его губы скользнули по подбородку и ниже, едва касаясь шеи. Анна окинула голову, позволяя инкубу делать все, что угодно. Где-то на краю сознания скользнуло удивление – и прикосновения, и поцелуи приносили удовольствие. Анна даже не возмутилась, когда под настойчивыми пальцами Тайкана распустился узел, удерживающий шарф. Тугие кольца распустились, высвобождая грудь.
Инкуб не обошел её вниманием. Его язык подразнил сначала один сосок, потом другой. Запретив себе думать, а главное – думать критически, Анна полностью отдалась инстинктам. А они требовали, чтобы этот мужчина оставался рядом, ни на минуту не выпуская из своих объятий.
И он не выпускал. Словно чувствуя, что требуется женщине, тающей в его руках, Тайкан крепко обхватил её бедра, прижав к своим и поймал губами её прерывистый вздох.
– Можно?
Анна не ответила, только застонала в ответ.
Инкубу не потребовалось много времени, чтобы ослабить пояс. А распашная юбка Наири совсем не мешала.
– Вы уверены?
– Да… – на грани слуха, на грани сознания, на грани разума…
Тайкан словно ждал этого подтверждения. Его желание вырвалось наружу, Анна почувствовала прикосновение внизу, там, где наливался жаром тугой комок…
Инкуб не торопился. Он крепко прижимал к себе Анну, не позволяя ей двигать бедрами, а сам…
Медленно, словно смакуя каждое движение, потерся о чувствительные складки кожи. Анна застонала, но инкуб не спешил выполнить её желание. Коснулся клитора. Мягко, осторожно. Раз, другой.
Тугой комок внизу живота налился болью, и Анна уже не понимала, что это – ласки, или изощренная пытка… Она жаждала движения, в надежде на прекращение и разрядку, и Тайкан понял. Он переместился к самому входу и… замер. Анна рванула навстречу, но нежные руки оказались сильнее стали. Тайкан начал двигаться сам. И входил он медленно, настолько, что Анна чувствовала каждый миллиметр его плоти.
Оргазм стал для неё неожиданностью. Тело выгнуло так, что она опиралась о кровать только ногами и затылком, что есть силы прижимаясь к инкубу. За закрытыми веками плясали разноцветные искры, и волны наслаждения следовали одна за другой. А Тайкан словно не замечал. Удерживал Наири, пока её тело не расслабилось, и дыхание не стало ровным, как у спящего младенца. И только потом вышел, вглядываясь в умиротворенное лицо своей госпожи.
Она на самом деле спала. Напряжение последних месяцев выпило все силы, их не хватило даже на то, чтобы улечься поудобнее.
Тайкан поправил сбившуюся юбку и прикрыл Наири покрывалом. А сам устроился на полу, как положено рабу, которого не отпускали. Из-за двери слышались шорохи и перешептывания, но войти без разрешения никто не посмел. И только поздно вечером, когда солнце спряталось за горизонт, старшая служанка решилась заглянуть сквозь крохотную щелку между створками.
Тайкан отогнал её взмахом руки – Наири отдыхала, и будить утомленную госпожу не стоило. Тем более, как подозревал инкуб, причиной усталости был не только секс. Вернее, он как раз стал той соломинкой, что ломает спину верблюда.
14
Анна проснулась сама. Потянулась до сладкой ломоты в мышцах и… вспомнила, что случилось.
Паника накрыла душным покровом. Анна схватилась за голову: что же она наделал? Кем стала? Отдаться первому встречному, забыть все моральные устои, все, чему учили с детства…
– Наири?
– Уйди! – она не знала, как будет смотреть в глаза Тайкана.
Она вообще не знала, как будет жить дальше: стать подстилкой для инкуба, потерять остатки гордости… В том, что он занимался с ней сексом не из любви, а только ради праны, Анна не сомневалась.
Тайкан и не пытался поговорить. Коснулся лбом пола и тихо выскользнул за дверь.
На крыльце сбились стайкой служанки. Рядом стояли рораги Малого Круга. При виде Тайкана один из них сорвался с места и помчался в сторону штаба.
Анна застонала: тонкие двери пропускали все звуки. Почему-то это её волновало куда больше, чем то, что приток праны почувствовали все без исключения демоны Эстрайи.
– Наири проснулась? – волновались суккубы, не смея войти без разрешения.
– Да. Но, кажется, она не хочет никого видеть.
Они зашептались. Потом старшая служанка решительно толкнула дверь:
– Благодарю Наири за милость!
Следуя её примеру, все тут же упали на колени, вознося короткую молитву Великой Матери. Тайкан отступил чуть в сторону и тоже опустился на нагретый солнцем камень крыльца.
– Не входить!
Истошный крик, долетевший из глубины комнаты, заставил всех замереть. А потом взгляды обратились на Тайкана.
– Что ты сделал? – рука командира Малого Круга сжалась в кулак.
– То, что пожелала Наири, – склонил голову Тайкан, готовый ко всему.
– И что же она пожелала?
Ироничный голос мог принадлежать только королю.
Анна тут же вскочила, но захлопнуть дверь перед носом Лартиха не успела. Он вошел, по-хозяйски огляделся, и чуть поклонился:
– Благодарю Наири за милость.
– Благодарю Наири за милость, – эхом откликнулся Эйр. Он стоял на коленях, протягивая к Анне сложенные лодочкой ладони.
Лица капитана она не видела – согласно правилам, инкуб уткнулся в пол, не смея поднять головы, пока не произнесет всю формулу. Но голос звучал очень холодно. Анна поежилась – ощущения, как от зимнего сквозняка, когда тараканов в квартире вымораживаешь.
Она и без того чувствовала себя неуютно – в одной юбке, прижимая к обнаженной груди шарфик. И потому ответила немного нервно, окончательно забыв о вежливости:
– Вы теперь каждый раз всем Двором будете приходить?
– Пока прана будет выстраданной – да. Она слишком ценна для нас! Что вы столпились? – окликнул король фрейлин, – Займитесь госпожой!
Через секунду Анна оказалась в окружении суккубов. Они частично скрыли её от взглядов мужчин, позволив перевести дух. Но смотреть в лица этих довольных женщин почему-то было стыдно.
Они увлекли её в душ. И, следуя заведенному обычаю, оставили одну. Анна тут же свернулась комочком на выложенном круглыми камнями полу.
Теперь к чувству одиночества примешался выедающий нутро стыд. Хотелось раствориться в льющейся сверху воде и уйти легким водоворотом в пол, так, чтобы и следов не осталось.
Насилие она пережила. Но как пережить собственную измену? И Тайкан… Почему он? Лучше бы Лартих… снова. Лишаться единственного, кому начала доверять, казалось немыслимым. В то, что отношения восстановятся, Анна не верила. По рассказам суккубов, этот инкуб не сильно отличался от Эйра, и беззаветно служил своей стране и своей Наири, которую просто обожал. И не упустил случай предоставить Эстрайе то, в чем она остро нуждалась.
– Наири! – стук в дверь прервал «минутку самокопания».
Анна вскочила на ноги:
– Рано еще! – и судорожно начала скоблить тело жесткой мочалкой.
Повторять глупость с самоубийством она не стала, решив раз и навсегда, что толку все равно не будет.
Вскоре, причесанная, одетая в новый, сверкающий серебром наряд, она вышла к гостям. Скрывая раздрай в голове за высокомерно вздернутым подбородком, величественно уселась в кресло и обратилась к королю:
– Ваше Величество, я попрошу вас больше не вламываться ко мне со словами благодарности каждый раз, как мне приспичит переспать с кем-нибудь из ваших подданных. А если благодарственная молитва так необходима, меня вполне устроит, если вы произнесете её за пределами моей комнаты.
– Как будет угодно Наири, – чуть поклонился Лартих и устроился в кресле напротив. За его спиной застыл Эйр. Анна скользнула по лицу инкуба взглядом и удивилась: он очень изменился.
Застывшая маска вместо лица, глаза словно черным туманом заволокло.
– Эйр? Эйр!
Он вздрогнул, поняв, что обращаются к нему.
– Ты вообще здесь, или в облаках витаешь?
– Простите, Наири.
От голоса снова повеяло холодом. Анна поежилась – ей только злого Эйра не хватало. И так ни дня не проходит, чтобы не зацепил, а теперь точно озвереет.
– Что с тобой?
Но он только поклонился в ответ. Зато король развеселился:
– Никогда не думал, что у Эйра есть эмоции. Знаете, что его Ледышкой называют? Хоть режь на куски, даже выражения лица не поменяет. А тут его как подменили!
Лартих явно развлекался, а Эйр при каждом слове короля мрачнел все больше.
– Представляете, Наири, как мы удивились, когда нас потоком праны накрыло? Моей радости предела не было, остальные тоже ликовали. Все, кроме вот этого, насупившегося рорага. Окаменел, в лице – ни кровинки. Я уж испугался, что он в обморок грохнется! – со смехом поведал Его Величество.
Во время рассказа Анна не сводила взгляда с Эйра. Тот на самом деле напоминал статую. Холодную. Казалось, пошевелится – и зазвенит, лопаясь, ледяной панцирь.
– Ну что же, Ваше Величество, я рада, что угодила без вреда для себя, – Анна врала, не задумываясь. Она нашла для себя оправдание и теперь изо всех сил цеплялась за него, – Надеюсь, мне не откажут теперь в посещении плато?
– Зачем же вам отправляться в это ужасное место? Мы сейчас и здесь все организуем, увидите своих любимцев.
Анна согласилась. Она очень надеялась, что безумная вспышка хоть немного помогла курсантам. Это помогло бы ей оправдать себя… и не страдать чувством вины по отношению к молодым инкубам, стоящим на пороге смерти.
На плато все обстояло гораздо лучше, чем раньше. Прана помогла ребятам трансформироваться, а в боевой ипостаси они были почти неуязвимы ни для яда, ни для оружия.
– Как видите, почти все выжили, – улыбнулся Латрих. – Завтра на рассвете станут известны результаты. Надеюсь, вашему курсанту повезет.
– Моему курсанту? – удивилась Анна.
– Вот этому, лохматому!
Вихрастая голова Хона мелькала среди камней. Он затаился в гуще сухой травы, неведомо как выросшей на скудной почве. Но, за исключением прически, остальное оказалось в полном порядке. Даже мундир казался чистым и выглаженным.
– Многообещающий парень, как ты думаешь? – обратился король к Эйру.
Тот ответил не сразу. Рорагу словно время потребовалось, чтобы понять, о чем говорит государь.
– Это только первое испытание, Ваше величество. Посмотрим, как он справится с остальными.
– О, смею вас заверить, – вступил в разговор ректор, – курсант Саван Хон за время обучения показал себя с наилучшей стороны! Убежден, что он прекрасно пройдет все испытания, набрав наивысший балл!
– Поглядим, – буркнул Эйр.
Анне показалось, что с большим удовольствием Верховный рораг сейчас месил какое-нибудь чудовище на каменистом плато, чем стоял в просторной комнате, глядя на меняющиеся картинки.
– Ты какой-то не такой, – не удержалась она, наконец.
И инкуб тоже не выдержал:
– Ваше Величество, Наири, прошу меня простить – мне надо проверить Большой Круг охраны.
И он покинул комнату, чеканя шаг. Но дверь хлопнула подозрительно громко.
Вскоре и король откланялся. После того, как Лартих заметил, что Анну потряхивает в его присутствии, он старался не встречаться с ней без лишней необходимости. А сейчас Наири еще и заметно нервничала.
Как только гости разошлись, Анна решительно распахнула дверь на улицу. Рораги взяли «на караул», но они её мало интересовали. Крыльцо и поляна перед домом пустовали.
– А где Тайкан? – Анна хотела поскорее разобраться в произошедшем.
– Его Величество забрал его с собой, – отозвалась старшая фрейлина.
– Зачем? – всполошилась Анна, старательно отгоняя страшные мысли.
– Вы открылись Тайкану больше, чем остальным. Его Величество, вероятно, желает узнать, какие мужчины вам больше нравятся, а каких вы ненавидите…
– Нахалов и лжецов! – отрезала Анна и вернулась в дом.
Настроение окончательно испортилось. Подозрения перерождались в реальность – Тайкан всего лишь служил Эстрайе.
Инкуб вернулся ближе к ночи и застыл у входа, не решаясь переступить порог. Анна, вышедшая подышать вечерним воздухом, столкнулась с ним на крыльце.
– Почему не заходишь? – решимость серьезно поговорить таяла, как сахар в кипятке, но и упускать удобный случай не хотелось.
– Наири велела мне уйти.
– Ну, ты и ушел. Теперь возвращайся. Только без своих штучек, хорошо? Мне вполне хватило.
– Как прикажет Наири, – Тайкан устроился на полу, чуть поодаль от кресла Анны.
– Зачем тебя хотел видеть король?
– Его Величество желал знать, какой тип мужчин вас больше привлекает.
– Вот как?
Анна удивилась и тому, как спокойно отвечал Тайкан, и тому, что он не пытался солгать. В душе шевельнулась обида – инкуб даже не попытался пощадить её чувства.
– И что ты ответил?
– Правду, Наири.
– А поподробнее? – Анне стало интересно, как видит её инкуб.
– У госпожи нет любимого типа. Наири смотрит не на внешность, а заглядывает в самое сердце. И в зависимости от этого делает выбор.
Анна не знала, как реагировать. Такого она в себе даже и не подозревала. И не нашлась, что ответить.
– Моя госпожа, – прервал затянувшееся молчание Тайкан, – уже поздно. Позвольте служанкам подготовить вас ко сну, завтра будет тяжелый день.
– Ах, да. Курсанты возвращаются, – уцепилась Анна за возможность сменить тему, которую сама и подняла.
Тайкан коснулся лбом пола возле её ног и вышел.
Анна долго лежала, не в силах заснуть. Эмоциональное опустошение принесло некоторое облегчение, но то, что последовало за этим… Она уже устала подозревать всех вокруг в обмане, а доверять снова не находила сил. Кровать казалась жесткой, покрывало жарким, и даже открытые окна, в которые долетал прохладный ветерок из пустыни, не спасали положения.
Наконец Анна не выдержала, накинула шелковый палантин и вышла на улицу. Суккубы всполошились, но она успокоила их, сообщив, что хочет просто подышать свежим воздухом. Они проводили её в беседку и тихо отступили, создав иллюзию уединения. Рораги Малого круга тоже растворились в темноте, стараясь не выдать своего присутствия даже дыханием – они уже знали, что Наири не терпит толпы.
Анна вытянулась на деревянной скамейке, закинув руки за голову. Звезды казались огромными. Она внимательно рассматривала их, выискивая хоть одно знакомое созвездие, хоть намек на Кассиопею или Ориона. Но далекие светила не желали складываться даже во что-то, отдаленно их напоминающее. Они были просто звездами. И оттого, что Анна не знала, в какие созвездия они собраны в этом мире, они казались ей бесконечно одинокими.
– Одиночество в толпе…
Её шепот заставил фрейлин на миг насторожиться – может, госпожа чего-то желает? Но Наири хотела только одного – смотреть на звезды. Далекие, мерцающие… Налюбовавшись, Анна попыталась их сосчитать. Но сверкающая россыпь оказалась бесконечной, и когда рассвет растворил вышивку, над которой так старательно работала госпожа Ночь, счет все еще не был закончен.
– Наири, – робко позвала старшая служанка, – скоро рассвет. Не угодно ли вернуться в свои покои?
Анна послушно сползла с лавки. Спина затекла, но от кинувшихся помогать суккубов Анна отмахнулась:
– Я сама.
За завтраком стало ясно: появиться на всеобщее обозрение после вчерашнего невозможно. Стыдно до тошноты. Но в то, что её заставят присутствовать при возвращении курсантов, Анна не сомневалась. И повернулась к служанкам:
– Можете добавить в мой наряд что-то, скрывающее лицо?
Суккубы переглянулись, но пожелание Наири выполнили. На плац Анна явилась, укутанная в легкое покрывало. Синяя ткань, прошитая серебряной нитью, спадала с высокой тиары и прятала не только лицо, но и всю фигуру. При этом шелк оказался настолько тонким, что позволял видеть все, происходящее вокруг.
