Текст книги "Не оставляй меня (СИ)"
Автор книги: Елена Кутузова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц)
Но повода для отчисления не было, и к последнему году обучения на погонах появились офицерские знаки отличия. Пока – с литерой «К» – курсант, а значит, пока на две ступени ниже настоящих.
– То, кем выйдете вы из стен Академии, зависит от результатов итогового года, – не уставал напоминать Нэй Байю, – Некоторым я бы и звание старшины не присвоил!
Кара не пошевелилась, когда в неё уперся тяжелый взгляд. Она научилась не реагировать. Только сердце пропустило удар, а потом бешено заколотилось, так, что в груди стало больно.
– Знаешь, что птичка на хвосте принесла? – Лу, едва дождалась вечера, – Про итоговые баллы?
– Сороки сплетни несут, а ты подхватываешь, – Кара с головой накрылась одеялом, но Лу тут же его стянула.
– Совсем тебя не узнаю! Весь последний год сама не своя. Тихая, зубришь... Может, на свидание сходим?
– А как же Мартис?
– Мартис.. Ну что – Мартис? Он и не узнает! Не хочешь? Ну и ладно!
Обижалась Лу не долго, новости требовали выхода:
– Ну так вот, про баллы. Поговаривают, перед самым отпуском у нас будут большие учения. Победивший отряд выпустится лейтенантами и будут рекомендованы на лучшие должности. В том числе – в Лейб-Гвардию. Остальные выйдут младшими. Ну, и куда государство направит.
– Тоже мне – секрет, – Кара снова завернулась в одеяло, – Все справедливо. Лучших – на самые серьезные посты.
– Да ну тебя! Даже поныть не даешь, – Лу надула губы, – Ну что с тобой случилось?
Кара сделала вид, что спит.
Лу не болтала зря: от учений зависело многое. В том числе – Лейб-Гвардия. Принцессе, чьей целью было возглавить дворцовую службу телохранителей, просто необходимо было стать лучшей. Только так она могла надеяться убедить отца. И Совет, если до такого дойдет.
После учений следовал месяц каникул, а последующие три месяца уже ничего не решали: выпускники могли расслабиться. Но до этого еще надо дожить. Не сорваться. Выдержать постоянные придирки лейтенанта и... само его присутствие.
Под лозунгом борьбы с собой год пролетел почти незаметно. Настала пора Учений. И разверзся Ад.
Командиры словно забыли, что курсанты – обычные люди. Нагрузки выпадали предельные. Палаты госпиталя, специально освобожденные к этим дням, заполнялись.
Но Кара и Лу держались. Вечером сил не оставалось даже на умывание. Развешивали одежду над костром, ставили поближе мокрые ботинки, и отрубались. Но пинки лейтенанта заставляли их подниматься. Разложить палатку. Проверить снаряжение. Проглотить ужин. Сон прерывался, когда приходило время караула.
Лямки рюкзака натирали плечи. Синяки покрывали все тело, а ноги болели так, что казалось, в ботинках хлюпает не вода, а кровь из стертых подошв. Но лейтенант не давал поблажек. И сам шел наравне с остальными.
Наконец, после изнуряющего марш-броска, отряды получили отдельные задания. Лейтенант выстроил свой:
– Получен приказ: вражеский отряд удерживает заложников. Необходимо их освободить и доставить на точку сбора. Контрольное время окончания операции: девять часов утра. Приступаем!
Цена победы была высока. Отряд выкладывался по полной. «Враги», хоть и не настоящие, тоже жаждали победы: от того, сумеют ли они удержать позиции, зависели уже их выпускные баллы.
И они старались. Десять курсантов против десятерых, плюс по одному командиру с каждой стороны. Лейтенанты тоже из кожи вон лезли: гордость преподавателей тоже требовала свой доли славы.
Они шли след в след, стараясь слиться с лесной подстилкой, прятались за деревьями. Использовали любую неровность местности, чтобы остаться незамеченными. Неожиданно Лейтенант Байю поднял руку:
– Отключить навигатор! По условиям, в этой зоне они не работают.
– Только у нас? Или у них, – один из курсантов мотнул головой в сторону лагеря противника, – тоже?
– В реальных боевых условиях тебе враг об этом докладывать побежит? – огрызнулся лейтенант, – Работаем так, словно у них вся техника в порядке. Ну, что расселись? Бегом – марш!
Лагерь состоял из нескольких землянок. Часовой прохаживался взад-вперед, поглядывая по сторонам. Иногда его рация оживала, и треск сигнала разносился по лесу.
Лейтенант подал знак. За годы обучения эти жесты въелись в подкорку, и курсанты перегруппировались. Снова безмолвная команда – и позади часового вырастает тень. Движение – и повязка с рукава сорвана. Убит.
Часовой послушно замирает на земле. Его утаскивают по земле, засыпая след лесной подстилкой. А тень продолжает ходить; взад-вперед, взад-вперед, так что со стороны кажется, что это все тот же солдат.
Бесшумно отряд обследует землянки. Заглянуть в открытое окно, осторожно, чтобы не заметили. Распахнуть дверь и войти перекатом, уходя с линии огня.
Землянки оказались пустыми. И только в последней сидели, привязанные друг к другу, четыре «заложника». Два из них имели на одежде красные отметины – «раны».
– Несем на руках. Кара, Лу, – вперед. Чтобы и комар не подобрался!
– Есть! – отрапортовали девушки.
Груз перекладывали в спешки: часть вещей перекочевала из одних рюкзаков в другие. Те, кому предстояло тащить раненых, избавлялись от лишней ноши.
Кара и Лу тоже получили свою часть. Убедившись, что ничего не гремит и не мешает, девушки ушли вперед. Лейтенант замыкал группу.
«Заложники» сильно замедлили продвижение. Он, по легенде, являлись штатскими, и не обладали навыками, необходимыми для марш-броска. А время поджимало: вернуться на контрольную позже девяти утра значило – проиграть.
Но отряд терпел. «Освобожденным» расчищали дорогу, подавали руки на трудных участках. Но, несмотря на все старания, один из идущих самостоятельно все же захромал.
Ему перевязали стертую ногу и посадили на закорки. Из десяти бойцов трое превратились в носильщиков.
Сохранять скорость в таких условиях не получалось. Поэтому увеличивали осторожность. Но их все же догнали: шарик с краской размазался о шлем. Отряд лишился бойца.
Завязался «бой». Задачей отряда Кары было доставить всех заложников живыми, любой ценой. И лейтенант решился:
– Кара, Адель, и вы трое, – он указал на курсантов, которые отвечали за штатских, – вперед. За заложников головами отвечаете. Мы...
По груди расползалось пятно. «Убит». Лейтенант выругался и сам сорвал нашивку. Курсантам пришлось прорываться самим.
– Как они нас вычислили? – Лу старалась беречь дыхание, но были задачи поважнее.
– Следы?
– Слишком быстро. Словно кто метки оставлял.
Кара оглядела товарищей. Они спешили, как могли, но звуки боя вдлеке уже стихли.
– Я – обратно. Если что – постараюсь задержать. Выполните приказ.
– Кара!
Но девушка уже скрылась в темноте.
Она обогнула место боя по широкой дуге, вернувшись на собственный след. Как заяц. Но подозрения Лу подтвердились: кое-где прутики кустов оказались надломлены. Всегда – парами. Один указывал вверх, второй – туда, куда ушел отряд.
– Ах вы... – Кара едва сдержалась, чтобы не процитировать лейтенанта и заторопилась к отряду.
Там, где шел «бой» до сих пор было шумно. Кара подобралась поближе и приникла к прибору ночного видения.
«Сражение» закончилось. Кара разглядела лейтенанта и еще одного из «убитых». «Враги» стояли рядом с ними и что-то обсуждали. Судя по жестикуляции, решали что-то серьезное. Один сидел рядом с лейтенантом и накладывал лангету ему на ногу. Шуточное ранение обернулось серьезной травмой.
Сейчас было самое время вернуться. Никто бы и не заметил. Или напасть. Но подобное грозило «смертью» уже самой Каре. Правда, давало фору остальным.
Кара вскинула автомат. Одна очередь и...
Кровь брызнула фонтаном. Мужчины корчились на земле, зажимая разорванные шеи и животы. Глаза заволокла алая пелена, и во рту появился привкус железа.
Кара выронила автомат. Лесная подстилка приглушила звук, но «противник» насторожился. Кара застыла, боясь выдать себя неосторожным движением.
Её не заметили. Цепочка бойцов прошла мимо, шагая след в след. Дождавшись, когда они отойдут на достаточное расстояние, Кара покинула укрытие.
– Кара? – «убитый» член отряда смотрел с удивлением.
Лейтенант сделал вид, что её вообще нет. Кара, не обращая внимания на холодный прием, наклонилась над ним:
– Что с ногой?
– Не твое дело. Спасательный отряд уже вызвали, – огрызнулся командир, – Ты почему здесь?
– В разведке.
– Ну, считай, ты её провалила!
– Что с ногой? – повторила Кара вопрос. Слишком странной казалась повязка.
– Там открытый перелом со смещением. Представляешь, кость торчит!
– Заткнись! – рявкнул на бойца лейтенант, но Кара продолжила допрос:
– Спасателей уже вызвали?
– Да говорю же – все в порядке! Дуй отсюда, пока к нам не присоединилась.
Кара отступила. Шаг, другой, и ветки кустов сомкнулись, словно её и не было.
Погоню обогнала быстро. Товарищи же направили автоматы в грудь.
– А, это ты... Что там?
– Гонка, кто первый. Они нам в затылок дышат. И еще, ребята, среди нас предатель.
Ошарашенные взгляды. Даже «заложники» всполошились. Но Кара продолжила:
– Кто-то всю дорогу ветки заламывал. Да и сейчас продолжает. Я на три метки наткнулась, пока шла. Поменяла, конечно, но...
«Заложников» взяли в кольцо.
– Руки им связать? – предложила Лу.
– Еще больше замедлимся. Но дело не в этом. Командир ногу сломал.
– Он...
– «Убит», да. Но травма реальная. Спасателей ему вызвали, но... Ребята, его эвакуируют дай бог к обеду. С открытым переломом, наспех зафиксированным... В общем, если его там оставить, получим инвалида. Это не шутка.
– И... что ты предлагаешь?
– Вытаскивать его надо.
Где-то вдалеке ухнул филин. Тишину нарушали только звуки леса. Люди стояли в онемении.
– Но тогда мы... проиграем!
– Пусть. Ни холодно нам от этого, ни горячо. А вот командира на пенсию отправят. По инвалидности. Вы понимаете, что это для него значит?
Курсанты прятали друг от друга глаза. Рисковать баллами никто не хотел.
– Тьфу, вояки, – ругнулась Кара.
– Он... – робко сообщила Лу, – нас убьет.
– Не вас, а меня. Ну, так что делать будем?
– А заложников куда девать?
– Да! – вклинился в разговор один из них, – Мы – гражданские лица. Вы обязаны нас защищать.
– Да поймите вы, – Кара старалась держать себя в руках, её голос звучал нарочито ровно, – это не игра. Учения – вот игра. А рисковать жизнью офицера ради непойми чего... А, что вас слушать.
– Но они правы, Кара. Нас же всех... выкинут. Прямо перед выпускными.
– Хорошо. Тогда разделимся. Я возвращаюсь. Мы с Альтом потащим командира, и плевать. Остальные – поторопитесь. Вы должны если не выиграть, то хотя бы не проиграть. Наберите баллы по максимуму!
– Подожди, – от отряда отделился курсант. «Слон», звали его за грацию, с которой он сшибал столы и стулья в аудиториях, – я с тобой. Ну, что смотришь? Я и так не лучший, Лейб-Гвардии мне так и так не видать, дальний гарнизон – предел мечтаний. Так что баллом больше, баллом меньше... Веди!
Они шли без тропы. Кара несколько раз сверяла направление по компасу. И не ошиблась – на поляну они вынырнули ровно в срок.
Альт развел костерок и разогревал сухпаек. Себе и лейтенанту.
– В чего здесь?
– Смотри, подгорит! – кивнула Кара на стоящую на огне банку и повернулась к командиру, – Мы не можем вас оставить. Ужинайте, и выдвигаемся.
– Это что еще за самоуправство?
Голос лейтенанта не предвещал ничего хорошего. Но смутить Кару у него не получилось:
– В отряде достаточно человек для доставки заложников на место. Но наша честь не позволяет бросить тело командира на поживу диким зверям! Поэтому мы вернулись.
– Курсант Кара Шторм! Смирно!
Вместо выполнения приказа девушка начала обсуждать со Слоном, как лучше осуществить эвакуацию.
– Да я тебя...
– Господин лейтенант, – Каре надоел спор, – подумайте сами. У вас открытый перелом. Если оставить вас здесь, обязательно будут осложнения – спасательный отряд до вас только к утру доберется. Возможна инвалидность. Не слишком ли высокая цена за игру?
– Игру? – лейтенант задохнулся от возмущения, – Ты называешь воинскую подготовку, и обучение в обстановке, приближенной к реальным – игрой?
– Так точно, – согласилась Кара.
– Да я тебя... Ты знаешь, что за невыполнение приказа...
– ничего. Господин лейтенант, ничего вы мне сделать не сможете. Даже внеочередной наряд влепить. А знаете почему? Потому что вы – труп. А трупы приказы не отдают. Они лежат себе тихонько и ждут, куда их живые доставят. Поэтому...
Слон и Альт онемели от наглости Кары. Лейтенант – от возмущения.
– Да...
Но его уже не слушали. Соорудили носилки и, как не брыкался командир, усадили насильно:
– Ребята, как думаете, тело от скорости не растрясет? Может, зафиксировать? Местность все же пересеченная...
Слон и Альт дружно поддержали. И лейтенант смирился. Но всю дорогу шипел себе под нос, придумывая ослушникам самые страшные кары: впервые в жизни его собственные курсанты превратили командира в балласт.
Шли, не останавливаясь. Альт и Кара меняли друг друга, Слон от отдыха отказался:
– Ерунда все это. Главное – успеть.
К точке они явились без четверти девять. Остальной отряд уже ждал, и лица у курсантов были не радостные.
Они проиграли. Доставили всех «заложников», притащили командира, уложились во время, но... проиграли.
Зато «соперники» светились от счастья. До высшего балла им только этой победы не хватало. И предпринятый ими маневр себя оправдал.
– По легенде, заложники друг друга не знали. Что, мозгов не хватило – проверить? – лейтенант стоял перед строем. Даже на костылях он старался держать спину, но выставленная нога в гипсе делала все усилия напрасными. Курсанты едва сохраняли серьезное выражение лиц.
– Значит, как приказы нарушать – так это вы первые! А задание как следует выполнить... Вы что творили? Солдат должен приказы выполнять, а не заниматься самодеятельностью!
– Господин лейтенант, разрешите обратиться!
Он застыл, хватая ртом воздух.
– Курсант Хань, я потрясен вашей наглостью! Перебить старшего по званию...
– Господин лейтенант, разрешите обратиться, – повторила Кара.
– Обращайся, – окинул её подозрительным взглядом командир.
– Солдат должен четко и максимально быстро выполнить приказ. Не думая. Я правильно поняла?
– Да!
– Но разве вы сами не говорили, что важнейшее качество офицера – умение оценивать происходящее и принимать самостоятельные решения? Что с офицерами, которые не умеют думать, стране и врагов не надо – сама себя угробит?
Нэй Байю молчал. А когда заговорил, в голосе слышалась тихо сдерживаемая ярость:
– Вашим заданием было доставить заложников в контрольную точку. Это приказ для солдата. А для офицера сигнал: проверить, нет ли подставы, потому что недооценивать врага...
– Господин лейтенант, в момент освобождения «заложников» вы еще не были «убиты». Но вам тоже не пришла в голову мысль проверить их насчет подставы.
– Ты права, – ухмылку лейтенанта, казалось, можно было увидеть с другого конца плаца, – да только там не мои навыки проверяли. А ваши! Смотрели, как будут действовать будущее нашей армии!
– Господин лейтенант, вы сами себе противоречите! Или подчиняться команде, или... думать. Просьба к командованию сначала самим определиться, чего оно от нас хочет. К вам тоже, господин лейтенант.
А пока позвольте доложить: группа выполнила поставленную задачу, хотя не в полном объеме. Но это скорее вина командира, чем наша. Что касается вас,господин лейтенант, я своего мнения не изменила: игра, даже столь важная, не стоит жизни и здоровья человека. Поэтому нами было принято решение об эвакуации...
– Заткнись, – неожиданно мирно попросил лейтенант, – Я сейчас сам не знаю, что чувствую. Но поздравляю: вы умудрились вытащить «черный билет». Все ваши баллы аннулированы, следовательно, в очередной отпуск никто из отряда не убывает. Остаемся в Академии, следим за порядком и продолжаем учиться.
Под «учиться» он подразумевал ежедневную муштру». А под «порядком»... Проштрафившуюся команду ждал ад.
Сломанная нога не помешала лейтенанту следить за порядком. Уборка всех помещений Академии. Порядок во дворе и в подсобках. Общежитие. Курсанты радовались, что их не заставляют убирать еще и комнаты.
А командир еще и муштру не отменил. Сопровождать отряд на марш-бросках он не мог, но вот командовать на плацу... Шаги выверялись до сантиметров, положение головы, разворот плеч...
– Лейб-гвардия вам обломилась, благодаря излишней самодеятельности, но я скрашу горе: маршировать вы будете не хуже!
К концу третьей недели Кару тихо ненавидели. Сама она сохраняла железное спокойствие.
– Ну как ты так можешь, а? – заламывала вечерами руки Лу, – Я тебя придушить хочу, а ты как ни в чем не бывало.
– Понимаешь, подруга, тут все дело в расстановке приоритетов. Скажи, стоит жизнь лейтенанта каникул? А наших мест в Лейб-гвардии...
– Мечты многих пущены под откос, – робко возражала Лу.
– Мечты – это мечты. Грезы. Красивая форма, ордена во всю грудь... Реальность куда суровее: мы – солдаты. А значит, должны защищать.
– Лейтенант тоже – солдат. Он тоже... должен.
– Прежде всего – он человек. Мне кажется, она стоит дороже, чем вензеля на погонах.
Лу умолкала, до следующего вечера. А Кара раз за разом твердила одно и то же, словно заведенная:
– Мы поступили правильно.
6
Тяжелые шторы надежно удерживались золотистыми подхватами. Кисти свисали до самого паркета. Его начистили так, что отражалась обувь Его Величества.
Король смотрел в окно. На шпили башен, на флюгера, на перистые облака. Ветер игра с ними, рвал на клочки, сгонял в кучу... Над Дворцом царил покой – первый признак того, что все идет как надо.
Но король волновался. Об этом могли догадаться только хорошо знающие его люди: правая рука крепко сжимала запястье левой. Но лицо оставалось безмятежным.
Налюбовавшись на небо, король повернулся к полкам. Провел рукой по тисненым корешкам книг, задержал на одной, передумал и вернулся за стол.
Справа лежала синяя папка с золотым тиснением. Его Величество подвинул её к себе, открыл, и тут же захлопнул.
– Да что же это такое... Что за напасть... – нажал кнопку селектора: – Пожалуйста, чаю. Крепкого. И без сахара.
Секретарь появился через десять минут. На подносе стоял чайничек белого фарфора, рядом – чайная пара из этого же сервиза.
– Благодарю, – кивнул Его Величество, не отрывая взгляда от книжных полок.
Секретарь слегка поклонился и вышел.
Но когда король решил выпить чаю, он уже остыл. Пришлось пить холодный.
Место папки занял лист бумаги. Король карандашом чертил на нем линии, завитушки, вензеля... Но мысль, которая крутилась в голове, поймать не получалось.
Скомканная бумага полетела в корзину. Король развернулся вместе со стулом к карте, что занимала почти половину стены. Внимание правителя приковал короткий участок границы. Он шел строго по середине широкой реки, и являлся причиной многолетнего спора между государствами.
– Неужели снова...
Зашуршал селектор:
– Ваше Величество, – доложил секретарь, – господин Канцлер просит аудиенции.
– Пусть войдет.
Секретарь пропустил канцлера, а сам, подхватив поднос с недопитым чаем, выскользнул из кабинета.
Король уселся в кресло возле длинного журнального стола и кивнул на кресло напротив:
– Опять что-то срочное? Только не говори... – и он снова посмотрел на карту.
– Тут не срочное, тут ЧП, – вздохнул канцлер, – и да, вы не ошиблись.
Кожаная папка легла на столешницу. Король некоторое время смотрел на неё, прежде чем решился открыть. И тут же углубился в доклад.
– И как мы это проморгали? – он бросил листы на стол. Они упали веером, накрыв папку.
– Простите, Ваше Величество, – тут же поднялся канцлер.
– Чего вскочил? Сядь. Виниться потом будешь, сейчас не до этого, – король помолчал. – Это надо же! Создать такую шпионскую сеть и где? Прямо у нас под носом! Вот молодцы! И ведь что украли! Если информация дойдет до адресата... ты представляешь, что будет?
Канцлер молчал. Король вопросительно приподнял бровь:
– Только не говори, что у тебя нет плана!
– Есть, – кивнул канцлер.
– Как-то я в тебе и не сомневался. Выкладывай!
Канцлер огляделся, потом безошибочно снял с полки атлас.
– Вот тут, – карандаш ткнулся в точку на карте, – судя по донесению разведки, готовится передача информации. Если устроить засаду...
Король усмехнулся:
– Слушай, ты же вроде министр финансов, а рассуждаешь...
– Я еще и правая рука короля, – улыбнулся канцлер. – Вы сами просили меня об этом.
– Просил, – согласился Его Величество, – и не разу не пожалел о своем решении. Ты ведь еще в школе был заводилой.
Старые друзья обменялись многозначительными взглядами и вернулись к карте.
– Вернуть информацию мало. Нужно вычислить последнее звено.
– Постой, – снова прервал король. – Если они зашли так далеко, то где гарантия, что мы вскрыли всех шпионов? Включая двойных агентов? Как думаешь, если поручить задание спецотряду Лейб-Гвардии...
– Нельзя. Во-первых, спецотряд точно под колпаком. Даже если они просто исчезнут, это насторожит врага. Нужно отправить тех, кого просто невозможно просчитать.
– Разведку?
– Сеть! – палец канцлера ткнулся в доклад. – Мы не раскрыли её полностью. Без завершающего удара...
– Не темни. Кого предлагаешь?
– Курсантов Королевской Академии. Нэй говорил, у него сейчас отряд... специфичный. И многообещающий.
Король задумался:
– Ты предлагаешь довериться новичкам?
– До выпуска им осталось несколько месяцев, так что подготовка у них достаточная. Думаю, стоит рискнуть. К тому же, отряд Нэя сейчас в Академии, они лишены отпуска. Их отсутствие пройдет незамеченным.
– Проштрафились? Подопечные твоего сына?
– Да, – хмыкнул канцлер, – там довольно занятная история случилась. Нэй сломал ногу, и курсанты с рисом провалить задание притащили его на контрольную точку.
– Нарушили приказ? – нахмурился король.
– Не то, чтобы нарушили... Скорее, проворонили шпиона. Но обоснования привели – заслушаешься! Для начала объяснили свои действия тем, что командир мог остаться калекой. В реальной ситуации это допустимо, но в мирное время – нет.
– А Нэй...
– Да, Ваше Величество. Травма оказалась тяжелой. Нэй рисковал навсегда остаться хромым.
– А дальше? Ты сказал «для начала».
– Дальше было все еще интереснее. Когда Нэй начал ругаться, ему просто пригрозили, что привяжут к носилкам! Потому что «трупы не разговаривают, а оставить тело командира на съедение диким зверям им честь не позволяет»!
Король расхохотался.
– Вот прохиндеи! Но во всем остальном они как?
– Зная Нэя – безупречны.
– Но сам Нэй, как я понял – ранен..
– Да. Его придется заменить на другого офицера. Думаю, уместнее всего – кого-нибудь из спецотряда. Молодежи нужен кто-нибудь опытный.
– Хорошо, подготовь приказ. Только, прошу – лично подготовь. Мало ли. И да, Нэй все еще рвется в Лейб-Гвардию?
– Замучил просьбами о переводе, – тяжелый вздох лучше слов показал мнение канцлера о сыне.
– Так может... разрешишь? Мечта у парня, зачем срезать на корню?
– Ваше Величество, Нэй – весьма одаренный парень. Он может принести пользу стране на более ответственном посту. Но поскольку чиновником становиться не желает категорически, пусть находиться там, где его навыки будут наиболее востребованы. Он хороший солдат. Но что важнее – умеет готовить таких же хороших воинов. Это важнее, чем эполетами сверкать на парадах.
– Может быть, ты и прав... – король встал и, не стесняясь старого друга, несколько раз взмахнул руками, разминаясь. – Устал. На спорт времени нет совсем, – усмехнулся, похлопал себя по животу. – Дочь, и та фору дала намедни. Ну, не заедрживаю вас больше, господин канцлер.
Услышав официальные нотки, канцлер тут же поднялся. Предписанный полупоклон, и король снова остался один.
Перечитал доклад. Потом еще раз. Маркером сделал пометки и достал записную книжку. Молодежь уже давно пользовалась гаджетами, но он предпочитал по-старинке: отдел безопасности не раз предупреждал, что взломать можно даже самую защищенную сеть. К тому же и сына приучил: все самое важное Наследник писал от руки.
Стук в дверь отвлек от работы. На пороге возник секретарь.
– Ваше величество, по расписанию у вас открытие онкологического центра.
– Хорошо. Когда мне спускаться?
– Через четверть часа.
Король кивнул и секретарь испарился.
Его величество взял за стола фотографию. Мужчина и женщина. Их улыбки – он знал – предназначались не камерам. Они на самом деле были счастливы. Его родители... Мать так и не смирилась со смертью отца от рака. Этот центр был её мечтой, её детищем. Жаль, вдовствующая королева не дожила...
Король застегнул пиджак, посмотрелся в зеркало.
– Дорогой? – Её Величество, по традиции, пришла проверить, все ли в порядке.
– Ты прекрасно! – он поцеловал её в зардевшуюся щеку и развернул к зеркалу.
Двое. Как на той фотографии. Он – в темном костюме, со значком представителя правящей семьи на лацкане. Она – в бирюзовом платье и шляпке с вуалью. Такой маленькой, что она казалась просто украшением в волосах.
– Подожди, – королева поправила мужу булавку для галстука, – вот теперь – безупречно!
Они ехали в одной машине – как и всегда при совместном посещении мероприятия.
– Дорого, я уже который день не могу дозвониться до Дели, – пожаловалась королева.
Его Величество протянул руку. Секретарь тут же подал личный телефон: номер знали только очень близкие люди: дети, некоторые родственники да пара друзей, из тех, с кем сохранилась связь ее со школы.
Длинные гудки. Король отключился:
– Она перезвонит. Наверное, занята. Ты же знаешь, армия – не санаторий.
– Конечно, – вздохнула королева, – но я соскучилась. Да и Коста почти не вижу.
– Дети выросли, – король взял жену за руку, – мы должны отпустить их.
– Ты прав, – королева промокнула уголки глаз.
– Подъезжаем.
Автомобили королевского кортежа описали дугу и приблизились к зданию онкологического центра. Толпа взорвалась приветственными криками и вспышками фотокамер. Они слепили даже в солнечный день.
– Готова?
Королева кивнула.
По знаку начальства телохранитель открыл дверь. Король вышел из машины, и крики стали еще громче. А когда, опираясь на руку мужа, появилась королева, толпа взревела. Люди протягивали букеты цветов, старались коснуться хотя бы одежды Её Величества. Телохранители, сцепив рук, едва удерживали границы коридора.
– Они тебя любят, – шепнул жене король Та только улыбнулась. И тихо стояла на полшага сзади всю церемонию. Только, когда пришла пора перерезать красную ленту, вышла вперед: Его Величество уступил эту честь королеве.
Вспышки фотокамер, цветы, улыбающиеся лица, поднятые на вытянутых руках диктофоны... Все это стало привычным за годы супружества. Но волнение не проходило. Сегодня оно было особенно сильным, и королева пожалела, что не позвонила хотя бы сыну.
– Все в порядке?
Король угадал волнение. Улыбка королевы могла обмануть кого угодно, только не его:
– Что-то случилось?
– Нет, все в порядке.
Раздвижные двери распахнулись перед высокими гостями. Но едва королевская чета в сопровождении спонсоров и ведущих гостей вошли в тамбур, как двери резко захлопнулись.
Охранники кинулись вперед – что-то пошло не так. Но сомкнутые створки не желали открываться ни изнутри, ни снаружи. Журналисты кинулись вперед, фотоаппараты щелкали в бешеном темпе, толпа заволновалась... и прозвучал взрыв.
Осколки стекла секли толпу, вызывая панику. Тем, кто оказался близко к эпицентру, было уже все равно.
Несколько журналистов, зажимая платками раны, пытались вести репортажи с места событий, кому-то для этого пришлось выхватить чудом уцелевшую камеру из рук погибшего оператора. Шум паникующей толпы перекрывал остальные звуки, и большинство просто снимало: развороченный холл, окровавленные тела, обезумевших людей. Кто-то спотыкался, падал, остальные бежали дальше, наступая на несчастных.
В море безумия то тут, то там возникали островки спокойствия: это оставшиеся в живых телохранители и гвардейцы пытались навести хот какой-то порядок. Постепенно это удалось: раненым казали помощь, журналистов оттеснили, отобрав камеры, так что в прямой эфир вышло только то, что передавалось напрямую.
Новостные каналы крутили одно и то же: кадры трагедии, свидетельства очевидцев... Город, а после и страну, охватила паника.
7
Отряд привычно бежал по кругу. Лейтенант, сидя в коляске, следил, чтобы никто не лодырничал. Над плацем то и дело раздавались его насмешливые реплики:
– Слон, поживее! А то пока ты подоспеешь, тебе и дел-то не останется! Лу, о женихах потом мечтать будешь, в свободное время!
Но курсанты уже привыкли и не обращали внимания.
– Тебя он не трогает! – возмутилась Лу, стараясь не сбить дыхание.
– Ага, как же! – выдохнула Кара и замолчала.
Лейтенант после того случая на самом деле оставил подколы. Нарядов вне очереди тоже назначить не мог: весь отряд ими был завален по самое не балуйся. Но командир нашел, как отомстить: за каждую провинность назначался или дополнительный круг, или десяток отжиманий. Кара уползала с плаца позже всех. Но никто не слышал от неё не слова жалобы.
– Ты вообще – человек? Или робот? – удивлялась Лу. Знаешь, ты мне сейчас напоминаешь себя же, но только ту, которая в Академию только пришла. Такая же... бесчувственная.
– А я была другой?
– Была, вздыхала Лу, – в тебе душа была. А теперь... а, что с машиной говорить.
Кара тоже не желала поддерживать разговор. Она едва двигалась от усталости, но почему-то именно эти моменты «наказаний», когда весь отряд расходился, казался самым счастливым. Она бежала по кругу, центром которого был лейтенант, и за спиной словно крылья вырастали. Вся территория Академии, да что там – весь мир словно принадлежали только им двоим. После случая на острове Кара даже себе не смела признаться в чувствах, но даже такие «свидания» делали её счастливой. А еще она радовалась, что сам лейтенант даже не догадывается, какой шторм бушует в душе курсанта Хань, и с благодарностью воспринимала каждое наказание. Не потому, нравилось. Кара считала, что это – правильно. Это – наказание за то, что не смогла удержать себя в руках. И все же в груди щемило, и сердце колотилось сильнее не из-за нагрузки.
Но сегодня рядом с лейтенантом стоял офицер. Командир построил отряд:
– Допрыгались? В общем, прислали мне замену. Знакомьтесь: старший лейтенант...
– Тигр, – перебил офицер. – Зовите меня Тигр, не ошибетесь. Что касается остального, лейтенант Байю уже сказал все, что вас нужно знать. В мои обязанности входит проверить ваши умения, поэтому сейчас расходитесь, и ровно через тридцать минут я жду вас здесь, в полной экипировке. Вопросы есть? Вопросов нет. Разойдись!
Кара чуть замешкалась. Тигр казался смутно знакомым, словно она его уже видела. Мельком, давным-давно... Но вспоминать времени не было, и она заторопилась в казармы: переодеться, получить оружие и – на построение.
– Они моя гордость, – проводил курсантов взглядом Нэй, – Особенно вон та, с хвостиком... Язва, упрямая, но к цели идет напролом.
