Текст книги "Не оставляй меня (СИ)"
Автор книги: Елена Кутузова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)
– Я упала на площади? Прямо у всех на виду? Я … мне надо встать.
– Исключено! – послышался от двери властный голос. – Вы будете спать. Если понадобится – на снотворных. Но из этой комнаты не выйдете, пока не поправитесь.
– Господин Канцлер, – говорить было тяжело, но Адель справилась, – я должна знать, что происходит. Как мое состояние...
– Это уже моя забота, Ваше Величество! Отдыхайте!
Адель закрыла глаза. Сон навалился душным покрывалом и девушке пришлось приложить немало усилий, чтобы отогнать его хоть ненадолго.
– Лейтенант! Нэй!
Отчего-то казалось очень важным увидеть его, услышать голос, почувствовать осторожные прикосновения, не выходящие за рамки приличия... Да просто – ощутить присутствие. Здесь. Рядом. Сейчас.
– Ваше Величество?
Он не уходил. Стоял здесь же, за дверью. Переживал? Адель нашла в себе силы улыбнуться:
– Лейтенант, вы помните свою присягу?
Помнил ли он? Забыть то день, когда королева в белоснежной амазонке с золотым галуном оказалась в его руках? Он бы предпочел ослепнуть, но не забыть. Но произнес только предписанное:
– Так точно. Помню.
– Тогда... мне нужны новостные выпуски с того самого момента, как я упала. Все! И сетевые – тоже!
– Не в коем случае! – замахал руками врач. – Её Величеству предписан полный покой!
Нэй колебался. Слова отца о том, что королева едва не умерла от переутомления пугали. И эмоции врача – тоже. Но и она знала, на что давить. Присяга. Лейтенант Нэй Байю не собирался её нарушать, но, глядя на бледное лицо, решил6 пусть лучше его казнят за предательство, чем он усилит её страдания.
– Никак нет. Простите, Ваше Величество.
– Нэй?
Она впервые обратилась к нему по имени. Впервые за все время знакомства. А Академии он был её командиром и не допускал фамильярности. Во дворце же она была королевой и не допускала невежливого обращения даже с горничными.
– Нэй, пойми, так только хуже. Если я не буду знать, что происходит, я с ума сойду! Обещаю, потом я выпью все лекарства, высплюсь до отвала... но сначала принеси мне новости!
Адель умоляла, но заметила, как врач снова ввел какое-то лекарство в капельницу. Спать захотелось нестерпимо, но она усилием воли заставила себя бодрствовать.
Врач нахмурился.
– Ваше Величество, не пытайтесь бороться. Это опасно!
Нэй посмотрел на него, на почти потерявшую человеческий облик королеву и выдохнул:
– Ваше Величество, вы даете слово?
Адель едва сумела кивнуть – голова тут же закружилась, словно пришлась много-много часов ехать по горному серпантину, виляя вправо-влево, ныряя вниз и поднимаясь вверх.
– Я принесу видео, – повернулся лейтенант к врачу. – Её Величество не будет сопротивляться, пока не получит то, что потребовало.
Он не просто верил в то, что говорил. Он видел упрямо сжатые губы, складку между бровями и этот взгляд... так смотрел Кара, когда шла к намеченной цели.
Через несколько минут планшет был у королевы. Сил листать страницы не осталось, эту заботу взял на себя Нэй.
Все каналы крутили одни и те же кадры: королева бледнеет и падает прямо в объятия своего телохранителя. Лейб гвардейцы тут же закрывают их от любопытных взглядом своими телами, но привыкшие ко всему операторы умудряются снимать и в крошечные просветы.
Разным было только звуковое сопровождение. От тревожного, до равнодушного, с нотками злорадства.
– Их проверят, – успокоил королеву лейтенант.
– Не нужно. Это их право и их взгляд на происходящее.
Но все же большинство каналов беспокоилось о происходящем. Журналисты осаждали ворота королевской резиденции, бросаясь к любому показавшемуся человеку. Даже лейб-гвардейцы, что стояли в карауле, не удалось избежать их внимания. Выручил бедных солдат устав: им строго-настрого запрещалось вступать в разговоры с кем бы то ни было, кроме самой королевы.
– Они в панике, – резюмировал видео Нэй.
– Еще бы. Случись что со мной, и мировые весы политики могут покачнуться. Да что там... Династия прервется.
– Ваше Величество, – решился вмешаться врач. – Вы обещали...
– Да-да, – королева послушно отдала планшет, – только сообщите всем, что пришла в себя и не происходит ничего страшного.
Адель проснулась сама. Прислушалась и поняла – в комнате она не одна.
Наверное, она слишком резко открыла глаза – все завертелось и желудок сжался в тугой комок. Поборов тошноту, девушка огляделась.
Справа, откинувшись на спинку стула, дремал Нэй. В кресле у окна спал врач. Иногда он всхрапывал и телохранитель тут же открывал глаза. Оглядывался и снова отключался.
Но попытки Адель сесть тут же подбросили обоих на ноги.
– Ваше Величество, вам нельзя вставать!
– Ерунда. Лейтенант, ступайте, вам необходимо выспаться. Доктор, вы бы тоже... вышли. И пришлите горничную.
Мужчины неохотно покинули спальню. Но выполнять приказ дальше Нэй и не подумал. Он пропустил горничную и замер у двери.
– Лейтенант, – прищур врача не предвещал ничего хорошего. – Вам бы тоже отдохнуть. Свалитесь же!
– На том свете отдохну. Сейчас не время.
– Ну да, ну да... И где вас нашли, такого?
– Какого? – тут же ощерился Нэй. Усталость сделала его раздражительным.
– Да... упрямого, – усмехнулся врач. – Это надо же, как похожи. Будет интересно...
Что именно, он не договорил, а Нэй не успел уточнить – послышался голос королевы. Она приказывала позвать Канцлера.
Тот явился немедленно – все это время он не покидал Дворец, решая навалившиеся проблемы. Но прежде, чем зайти к королеве, бросил сыну:
– Ступай, отдохни. Сейчас от тебя мало толку.
Обида ударила хлыстом. Но отец был прав – сил почти не осталось. И все же Нэй медлил: королева гневалась, её голос долетал даже сквозь закрытую дверь:
– Кто знает, что произойдет, если я не появлюсь перед журналистами! Попытка переворота? Бунт? Политическое давление со стороны соседей?
– Лейтенат Байю!
Нэй вздрогнул. Прямо перед ним стоял Начальник Службы Безопасности.
– Теряете хватку. Слишком устали. Ступайте отдыхать, у вас четыре часа.
Нэю оставалось только козырнуть и выполнять двойной приказ.
Комната в общежитии неожиданно оказалась убранной. Вещи выстираны, отглажены и разложены по местам. На столе, прикрытый клошем, стоял то ли поздний завтрак, то ли ранний обед... Нэй приподнял крышку. В лицо ударил аромат горячего, приправленного специями мяса.
Значит, еду принесли только что...
Нарушение порядков армейского общежития требовало осмысления. Но сил не осталось. Хотелось в душ и спать... Еда в списке потребностей стояла на последнем месте.
И все же, приняв душ и накинув на еще влажное тело махровый халат, Нэй съел все, до последней крошки – отдых-отдыхом, но энергию тоже надо восстанавливать.
Простую перловку или рис с тушенкой он съел бы с такой же охотой, но блюда, приготовленный явно не на общей кухне, доставили удовольствие.
– Королева, или отец?
Додумать Нэй не успел: упал на кровать и отключился.
***
– Мне нужно выйти к журналистам, иначе паника...
Канцлер зло кинул папку с документами на стол. Хлопок заставил королеву замолчать. А её собеседник отбросил все церемонии и тяжело опустился в кресло.
– Адель, Деля... – девушка вздрогнула, услышав это обращение, а Канцлер продолжал. – Ты должна уяснить: жизнь и здоровье правителя – собственность нации. И рисковать ими ты права не имеешь!
– Кто бы говорил, – буркнула девушка, оглядывая собеседника с ног до головы. – Вы сами-то давно спали? А ели когда?
Под глазами второго сановника королевства залегли синяки. Лицо осунулось и складки, идущие от носа к губам, казались бездонными. Но он только отмахнулся:
– Не обо мне речь...
– И о вас тоже... Господин Канцлер, Небо оказалось к нам милостивым. Мы не можем тратить его благосклонность на пустые ссоры. И допустить напряжения как внутри страны, так и за её пределами тоже – не можем. Поэтому я просто обязана провести пресс-конференцию. Что будет потом – не важно. Сейчас главное успокоить людей.
– Возможно, вы правы... – Канцлер вернулся в рамки приличий. – Но обещайте: после этого вы возьмете отпуск. Минимум на две недели!
– Долго, – не согласилась Адель. – Трех дней будет вполне достаточно.
Ближайшие полчаса королева и второй человек государства торговались, как продавцы на стихийном рынке. Сошлись на десяти днях.
***
Проснулся Нэй резко – по комнате кто то ходил. Осторожно, крадучись, стараясь не шуметь... Он резко вскочил и замер на месте.
– Ой, разбудила? Простите... – прямо перед ним стояла горничная из Дворца.
Нэй подскочил. Девушка охнула и зарделась. Проследив за её взглядом, мужчина лихорадочно запахнул полы халата.
– Что-то случилось?
– Я ваш мундир принесла из прачечной.
Нэй посмотрел в указанном направлении. На вешалке сверкал золотом ни металлом парадный мундир.
– А лейб-гвардейцев что, обслуживают те же люди, что и королеву?
– Ой, нет, – смутилась девушка. – Просто вы же личный телохранитель, без смены пока. Вот и попросили присмотреть за вами, самому-то по прачечным и столовым бегать некогда будет. Да и уборку делать...
– Благодарю, – Нэй решил быть вежливым. – Но на будущее – не стоит. Я привык сам справляться со своими обязанностями.
– Извините, – девушка потупилась, но весь её вид показывал: бравый лейтенант может говорить что угодно, но вряд ли его послушают.
С трудом выпроводив надоедливую помощницу за дверь, Нэй посмотрел на часы. Он проспал больше десяти часов! И темно в комнате было не из-за задернутых занавесок.
С наступлением ночи Дворец не засыпал. Караульные сменяли друг друга, слуги так же выходили в свою смену: к утру все должно быть выстирано, выглажено, посуда перемыта, серебро начищено... И все залы главного корпуса в любой момент принять хоть единичного посетителя, хоть целую делегацию. В кухне готовили меню на следующий день. Шеф-повар лично проверял все продукты, предназначенные для королевского стола.
Жизнь бурлила, и Нэй вдруг почувствовал себя лишним. В самом деле... он носил звание личного телохранителя королевы. Все остальное отныне зависело только от него. Но казалось почему-то таким неважным.
Жизнь летела в тартарары. И Нэй испугался. Неожиданно мечты исполнились, но каким образом!
И он лихорадочно стал одеваться.
Рубашка, штаны, повседневный мундир застегну на все пуговицы. Кивер – в руку, его он наденет позже, когда подойдет к главному корпусу Дворца. Взглянув в зеркало, лейтенант вышел из комнаты.
У дверей его ждал лейб-гвардеец рангом пониже:
– Господин лейтенант, вам запрещено покидать комнату до утра.
– Я под арестом?
Солдат промолчал, но взгляда не отвел. Пререкаться с ним смысла не было.
Вернувшись к себе, Нэй набрал номер, который отец велел использовать только в исключительных случаях. Два гудка, и трубку сбросили.
– Не хочешь говорить?
Телефон полетел в стену, словно это он бы виноват во всех неурядицах. А Нэй открыл окно.
Узкий карниз, а чуть в стороне – плети декоративного винограда. Спуститься по ним труда не составило. Одернув форму, Нэй направился к главному зданию Дворца.
Зашел как и положено – с черного хода. Тихо пискнул конролер, считав штрих-код с пропуска. Турникет повернулся, открывая проход. Нэй не стал ждать лифт, взлетел на третий этаж по лестнице.
Перед кабинетом, как и всегда, застыли гвардейцы.
– Королева?... – не закончил вопрос Нэй.
– У себя, – ответил младший по званию.
Спальня Её Величества оставалась для лейтенанта неприступной. Но он туда и не рвался. Уселся на стул возле личных покоев и принялся ждать утра.
– Лейтенант Нэй Байю? – тихий голос вывел из задумчивости. Нэй обернулся. За спиной, протягивая трубку радиотелефона, стоял офицер Службы Безопасности.
– Какого черта? – Канцлер даже не думал сдерживать крик. – Тебе ясно сказали – сидеть в своей комнате и не высовываться!
– Но...
– Заткнись и слушай! Немедленно езжай домой, машину я уже выслал. Утром поговорим!
Приняв замолчавший телефон, офицер указал рукой на лифт:
– Прошу сюда. И пожалуйста, без фокусов.
Автомобиль ждал у входа. Сопровождающий открыл Нэю заднюю дверь и сам устроился рядом:
– Приказ господина Канцлера, проводить вас до самого дома.
Нэй вздохнул. Отец опять затеял какую-то игру. Но какую? И на чьей стороне оставаться ему, личному телохранителю королевы? Сыновний долг требовал одного,а вот присяга...
Мама не спала. Выскочила на крыльцо встретить. Шаль, наброшенная на плечи сбилась и Нэй едва успел ей подхватить.
– Пойдем в дом. Холодно.
– Ты поссорился с отцом?
Полный тревоги взгляд резанул по сердцу.
– Нет. Просто нам надо поговорить, вот и все.
Она не поверила, просто повернулась и повела сына в дом.
– Сейчас я приготовлю чего-нибудь. Хочешь банановых блинчиков в кокосовом соусе?
– Я не ребенок, мам, – Нэй подошел сзади, обнял и зарылся лицом в волосы. Пахло детством. – И банановые блинчики...
Она не послушала и вскоре по кухне поплыл сладковатый запах. Нйэ сидел на высоком стуле у бара и его подмывало поболтать ногами, как когда-то, когда они еще не доставали до пола.
Прямо перед ним оказался стакан с молоком и тарелка блинчиков с его любимой сливочной подливкой. И все заботы показались такими далекими, а тревоги – пустыми. И только волнение за королеву не позволяло полностью погрузиться в обман.
Иллюзию оборвал приход отца.
– За мной!
Нэй отодвинул тарелку и направился следом. Тревожный взгляд матери ощущался всей спиной.
Пощечина была полновесной. Щека вспыхнула и зубы заломило. Но Нэй промолчал.
– Что ты творишь, щенок? Тебе что сказали делать?
– Я – личный телохранитель Её Величества. Ты сам меня назначил на эту должность.
– Как назначу, так и сниму! – Канцлер кинул в стакан лед и плеснул туда виски. Совсем немного, на пару глотков. – ты что, не понимаешь, что нужен живой и здоровый? Много от тебя току будет, от уставшего?
– Я отдохнул!
– Отдохнул он! Нэй, пойми, мне некому больше доверять. Королеве нужен отдых, и не во Дворце. Штат телохранителей при этом исключается полностью. Угадай, кто должен ехать с ней на остров?
Нэй опустил голову. Отец говорил чистую правду: перед таким заданием следовало быть отдохнувшим. Он сам гонял курсантов, если они не использовали все выделенное для сна время.
– Я не знал.
– Я тебе пока и не надо было. Это секретная информация. Значит так. Сейчас доедаешь, чего там мать приготовила, и идешь спать. Завтра утром едешь во Дворец вместе со мной. У королевы пресс-конференция, будь готов стоять перед фотокамерами и заслонить её, если что-то пойдет не так. А потом... там будет видно. Ну, чего встал? Иди, – Канцлер одним глотком выпил виски, смешанное с растаявшим льдом и перебрался за стол. – Мать не напугай.
– Пап, – задержался Нэй.
– Чего еще? – голос отца был неприветлив.
– Ты бы тоже отдохнул? Не выдержишь ведь.
– На том свете отдохну. Ступай же! Ты мешаешь.
Нэй тихо прикрыл за собой дверь.
Мама ждала на кухне. Перед ней стояла чашка с недопитым молоком.
– Жалко, остыли, – Нэй отправил в рот недоеденный им же блинчик.
– Подогрею? – подхватилась мама.
– Не надо, и так вкусные. Я съем все!
И они долго делали вид, что все хорошо.
Подниматься пришлось до рассвета. Отец так и не ложился – глаза казались запавшими, да и выглядел он плохо. Но Нэй не сказал ни слова. Позавтракал с родителями, облачился в парадный мундир и занял место рядом с Канцлером в машине.
Королева уже была готова к выходу. Бежевый костюм, жабо блузки украшала старинная камея в форме розы. Волосы подняты в высокую, но спокойную прическу – никаких локонов или заколок. В ушах покачивались жемчужные сережки-капельки.
По мнению Нэя этот образ сильно старил юную королеву, добавляя ей лет десять. Но его не спрашивали. И телохранитель моча занял свое место на полшага позади правительницы. Канцлер встал с другой стороны.
Дверь в большой конференц-зал распахнулась. Вспышки фотокамер на мгновение ослепили, но Адель тут же вязла себя в руки и твердо прошла к своему месту. Секретарь тут же положил перед ней папку с вопросами, которые предположительно, должны были задавать журналисты.
Но все пошло не по плану.
Первый же вопрос оказался не о плотине или здоровье, а о том, кто убил предыдущего короля и наследника.
Нэй видел, как сжались пальцы на краю бежевой юбки. Но в следующее мгновение они же легко захлопнули папку. Голос Адель звучал ровно и достаточно громко, чтобы услышали все:
– Расследование еще ведется. Надеюсь, вы поймете меня и не будете требовать выдать тайны следствия.
Если кто еще и желал узнать что-то о взрывах, после такого ответа не посмел настаивать.
Зато посыпались вопросы и о плотине, и о здоровье самой королевы. Она отвеала быстро и четко. Нет, Цурану ничего не угрожает, а сама она здорова. Обморок же был вызван вполне обычной причиной: Адель решила в тот день обойтись без завтрака, боясь, что погода станет не летной. А в вертолете просто не успела перекусить, понадеялась, что поест в городе, во время делового обеда с администрацией.
Диктофоны послушно записывали каждое слово. Клавиши ноутбуков слились в сплошное стрекотание, планшеты работали беззвучно. Кто-то верил, кто-то нет, но ответы королевы следовало как можно скорее доставить в редакции. Телохранители обводили взглядами озабоченные лица журналистов, секретари строго следили за регламентом. И очередной вопрос прозвучал вместе с зуммером, возвещающим об окончании пресс-конференции.
– А почему вы отказались от помощи Гура Семини? По некоторым сведениям, он предлагал неплохую сумму для помощи пострадавшим. Это могло бы снизить расходы налогоплательщиков...
– Уходите, – шепнул Канцлер, – время вышло,вы можете спокойно покинуть зал.
Адель чувствовала, как Нэй взялся за спинку её стула, готовясь отодвинуть и помочь встать. Вместо этого девушка глубоко вздохнула и одарила спрашивающего ослепительной улыбкой:
– А ваши информаторы сообщили о встречных требованиях этого господина? Но я все равно отвечу: я не торгую своей страной и своим народом. Благодарю за внимание!
Вот теперь она могла спокойно уйти. Шла, выпрямив спину и вздернув подбородок, но пальцы, держащие крохотный клатч, побелели от напряжения.
Коридор, выстланный красной дорожкой. Зеркала в золоченых рамах отразили бледное, но улыбающееся лицо. Адель кивнула не допущенным на пресс-конференцию журналистам и чуть сдержала шаг, позволяя им фотографировать. Но едва добралась до жилой части Дворца, ноги подкосились и она замерла, опираясь на стену. Но тут же взяла себя в руки: даже здесь её окружали люди. Горничные, лакеи, телохранители, секретари... Следовало держать лицо.
И только в кабинете, куда кроме неё были допущены телохранитель и Канцлер, позволила себе расслабиться.
– Позвать врача? Лейтенант...
– Не надо! – остановила Канцлера королева и нажала кнопку коммуникатора. – Пожалуйста, чаю, на двоих. С ромашкой.
– Наверное, мне лучше кофе...
– Господин Байю, не стоит. Вы много трудились эти дни и вам тоже стоит отдохнуть.
– Обязательно. Итак, через три часа подадут вертолет и вы отправитесь на остров.
– Нет! – в голосе королевы звучала ярость, гнев, боль и...страх, – Лучше я еще раз пройду эту пытку бессонницей...
– Ваше Величество! Следите за словами, прошу вас. Иначе...
– Знаю. Но, господин Канцлер, на Остров я не поеду.
– Понимаю.
Адель прикрыла глаза. В памяти еще живы были те, уже такие далекие события. Покушение. Убитый ею преступник. Ужас и боль... и одиночество. Тот кошмар обернулся реальностью – она и вправду осталась одна.
– А как насчет гор?
– Домик над водохранилищем? – Адель задумалась. – Я была там один или два раза. С мамой... Да, пусть будет тот домик. Тишина, покой и уединение.
– Ну, вы понимаете, что совсем одну я вас не отпущу? Нэй будет рядом. А в отеле неподалеку разместятся остальные телохранители. Под видом обыкновенных туристов, разумеется.
– Хорошо. Я могу собираться?
– Конечно. Но ваш отъезд придется перенести на пару часов – дом надо привести в надлежащий вид. Нет, там полный порядок, но холодильники наполнить, проверить камины и газопровод, воду опять же...
– .. .и прочесать округу на наличие непонятных личностей.
– … по поводу предполагаемых преступников, Ваше Величество. Поэтому не торопитесь. И, если позволите, я позаимствую вашего телохранителя на несколько минут.
Адель кивнула. Канцлер поманил сына и вышел. На столе остался остывать ромашковый чай.
– Собирайся. Королева сейчас будет отдыхать после пресс-конференции, так что у тебя есть время. Не бери ничего лишнего, и без официоза: она отдыхать едет. Поэтому – что-то спортивное.
– И оружие.
– И оружие, – серьезно кивнул Канцлер сыну. – Нэй, надеюсь, тебе не нужно объяснять, что там, в горах, только ты будешь между королевой и опасностью? Только ты, один. На остальных надежда плохая, да они могут и не успеть.
Нэй кивнул. Это он понимал лучше, чем кто-либо.
– Значит, так. Список необходимого передашь моему курьеру. На бумаге, никаких электронных писем. Дом оснащен всем необходимым, включая спутниковый телефон. Видеокамеры там тоже есть, королева о них знает. Следи, чтобы не поснимала, она может. Гуляйте, отдыхайте, занимайтесь спортом, купайтесь... Но не забывай о деле! Я понимаю, что десять дней – это немало, но ты должен выдержать.
– Я справлюсь, отец!
– Я в тебя верю, сын.
И Канцлер пошел прочь. Нэй смотрел на его гордо расправленные плечи и вдруг понял: отцу нелегко. Последние несколько дней подкосили этого железного человека. А, отпуская королеву так далеко от Службы Безопасности, из тщательно охраняемого Дворца он рискует всем, и это тоже ему аукнется... И все-таки он держался. Держался так, что ни друг, ни враг не могли заметить тревоги. Разве что сын... или жена. Нэй подумал о матери. И его озарило: а ведь ей пришлось ничуть не легче, чем отцу. Вечно занятый муж, которому нужна опора. Сын, очертя голову кинувшийся в военную авантюру... Эта тихая, спокойная женщина несла на своих плечах груз не меньший, чем второй человек в королевстве.
Но предаваться воспоминаниям было некогда. Следовало собраться, отправить перечень нужного оружия и возвращаться к королеве. В конце-концов, именно она – залог процветания этой страны. А значит – и матери Нэя. Потому что чем стабильнее обстановка, тем спокойнее канцлер. И тем меньше волнуется матушка.
Успокоив себя такими мыслями, Нэй кинулся в общежитие. Где-то в глубине души он признавал, что это – лишь самообман. Что желание защитить королеву, быть с ней рядом имеет другую подоплеку, к присяге и государству отношения не имеющую... Но так казалось проще. И легче. По крайней мере та тоска, что охватывала лейтенанта, стоило ему отойти от правительницы, получила объяснение. Простое, и логичное. То, что требовалось солдату, чтобы больше не задавать вопросов.
17
Вертолет доставил королеву и её телохранителя на небольшой частный аэродром. На краю площадки ждал внедорожник. Ключи от него вручили Нэю вместе с банковской карточкой. Счет на его имя открыли еще утром.
– Прошу, – Нэй открыл заднюю дверь автомобиля, приглашая королеву занять место за водителем.
Вместо этого Адель устроилась рядом.
– Ваше Величество, это самое опасное место! Авария, или снайпер, или...
– Я знаю, – девушка невозмутимо пристегнулась. – Ты все это рассказывал в Академии. Но знаешь, видимо, хорош ты только как теоретик.
– Ваше Ве...
– Легенду валишь, Нэй. Мы кто? Пара на отдыхе. Вот и веди себя... соответственно. На «ты» и по имени. Его-то не забыл?
Нэй опешил. Сейчас рядом с ним в машине находилась не королева. Кана Хань воскресла, вернув всю свою язвительность и любовь к подколам.
А вот сам он действительно, сплоховал.
Легенду разработали быстро. Влюбленная пара решила провести отпуск наедине друг с другом, на природе. Молодые люди часто так делали, и подозрений они не вызывали. Единственное, Нэю с десяток раз напомнили, что это не исключает необходимость держать себя в руках. Никаких вольностей! И наедине они по-прежнему должны оставаться королевой и её лейб-гвардейцем.
– Тут никого нет, кроме нас.
– И все же... будь поаккуратнее... Нэй Байю.
Серая лента серпантина с белыми отбойниками привела их к небольшому деревянному дому. Там еще трудились сотрудники Службы Безопасности.
– Мы уже заканчиваем, – доложил королеве старший группы. – Простите, не успели...
– Ничего страшного, – кивнула Адель и вышла во дворик.
Стационарный мангал, костровище и садовые качели под навесом. Все, что необходим о для спокойного отдыха.
Ротанговое кресло чуть скрипнуло, когда девушка в него опустилась.
– Может, чаю? Ромашкового? – поинтересовался Нэй.
– Спасибо. Но лучше... кофею И не сейчас, а когда все уедут. Умеешь варить?
Нэй хотел отрапортовать по уставу, но неожиданно просто кивнул. И отошел – его позвали для последнего инструктажа. Рядом с королевой остался другой телохранитель. Затянутый в черный костюм, он внимательно поглядывал по сторонам, выдавая себя с головой.
Когда все наконец уехали, Адель уже спала. Там же в кресле, обхватив себя за плечи, ежась от прохладного воздуха, что спускался с гор. Нэй принес плед и укутал королеву. Она тут же расслабилась и повернулась поудобнее.
Вокруг поднимались склоны, поросшие травой и деревьями. Скальные выходы разбивали зелень черным и серым, а многочисленные ручьи казались тончайшей шелковой вышивкой. Серебрясь на солнце, они бежали к водохранилищу.
Огромное, полноводное, оно располагалось далеко внизу, и бездонная синева воды притягивала взгляд. Казалось, что среди этого великолепия и гимна силам природы нет места слабому человеку, и во всем мире есть только двое: он, и она...
Нэй протер глаза, заставляя себя отвлечься от созерцания окружающего пейзажа. Его сюда не отдыхать прислали, и эта мечтательность могла дорого обойтись. Убедившись, что вокруг спокойно, Нэй уселся в кресло напротив Адель и тоже укрылся пледом. Под шерстяной тканью его рука сжала пистолет. Второй спрятался за ремнем джинсов, а ножны на ноге крепко удерживали на щиколотке нож.
Королева проспала не долго. Открыла глаза, улыбнулась:
– Не замерз?
– Никак... не замерз... Адель.
– Тссс... – она прижала к губам указательный палец с аккуратным ногтем. У Кары никогда не было таких ухоженных рук, подумал Нэй и замолчал.
– Ты забыл? Меня зовут Кара. Кара Хань.
Нэй выругался про себя. Так по-дилетантски вести себя он просто не мог! И все же... вел.
– Прости... Есть хочешь? Я приготовлю.
– Хочу, – улыбнулась девушка. – Но готовить буду я. А ты свари кофе.
В доме она провела ревизию холодильника.
– Нэй, ты острое любишь?
Из рук своей королевы Нэй готов был и яд принять, не то, что приготовленную ей еду.
– Люблю. Я всеяден. Но Кара, может, лучше я?
Мысль, что правительнице страны придется что-то делать, была странной, и доставляла беспокойство, как камешек в ботинке.
– Ты приготовишь в следующий раз! А сегодня... как насчет буррито?
– Согласен! И все же я хочу помочь!
– Договорились. Тогда почисти лук и очисти томаты от кожицы!
С первым Нэй справился быстро. Но он никак не мог понять, зачем снимать кожу с помидоров. А главное – как это сделать. Кара, глядя на его мучения, пришла на помощь: окатила красные плоды кипятком и быстро очистила.
– Вот так. Нарезать сможешь?
Сама она занялась мясом. Оно тушилось в глубокой сковороде и, на взягляд Нэя, было хорошо уже само по себе. Но Каре так не казалось.
В сковородку отправились лук, сладкий перец и помидоры. Помешивая аппетитно пахнущую массу деревянной лопаточкой, Кара попросила:
– Фасоль открой. Да, красную. И слей жидкость. Давай, вытряхивай сюда. – И поинтересовалась: – Точно острое любишь?
– Точно! – отступать было поздно. Нэй с интересом смотрел, как в сковороду полетели раздавленные зубчики чеснока, соль и ядовито-острый чили. От одного его цвета тало жарко, а уж представлять, какой пожар вспыхнет на языке...
– Сыр потрешь?
Желтоватая стружка мягко сыпалась на тонкую лепешку. Кара не жалела ингредиентов, щедро выкладывая начинку.
– Готово!
На блюде лежало с десяток средних по величине роллов.
– Вино?
Нэй спохватился – уже давно нужно было достать бутылку, но...
– Ты говорила, что не пьешь с подчиненными?
– Да? – искренне удивилась Кара. – Не помню. К тому же ты – не мой подчиненный. Так что вот, – она выставила на стол два бокала.
Нэй принял правила игры. Красное вино смочило стеклянные стенки и потекли вниз плотными струйками.
Буррито оказались по-настоящему острыми. Кара запивала их вином, то и дело подставляя Нэю бокал. Тот послушно наполнял, но сам едва пригубил терпкий напиток.
– Ты не пьешь? Что, в самом деле?
– Мне нельзя.
– Можно! – девушка выплеснула из бокала Нэя прозрачную смесь из воды и вина и до краев долила из бутылки. – Пей! Ты мне должен! Еще с Академии...
Нэй вздохнул. Королева уже захмелела, стала излишне разговорчивой. И очень требовательной.
– Что, брезгуешь? Не пьешь с подчиненными, лейтенант Нэй Байю? Это правильно. Только... я уже не в Академии, и ты не мой командир! – Речь лилась непрерывным потоком, так что невозможно было и слова вставить. – Что, разочарован? Что же, видно, судьба у меня такая – всех разочаровывать. Мать. Отца. Брата. А теперь и тебя...
– Хватит! – Нэй потянулся забрать у Кары бокал, но она увернулась. От резкого движения вино выплеснулось из бокала на блузку.
– Ну вот... – девушка схватила салфетки, пытаясь промокнуть пятно, – Теперь стирать придется. Это ты виноват! Эй! На что смотришь?
Нэй сглотнул и с трудом отвел взгляд от Кары. Мокрая ткань облепила тело, и сквозь неё просвечивали тончайшие завитки кружева. Королева носила красивое белье.
– Подглядываешь? Ай-ай-ай! – она погрозила лейтенанту пальцем.
Он попытался убрать бутылку:
– Завтра тебе будет стыдно.
– Мне? – девушка рассмеялась и тут же согласилась. – Будет! Мне будет стыдно. И тебе будет стыдно. И им – тоже будет стыдно.
Тонкий палец указал на потолок. Там, в углу, среди панелей притаилась камера видеонаблюдения. И, воспользовавшись тем, что Нэй отвлекся, выхватила у него бутылку.
Она глотала прямо из горлышка и смотрела, как меняется выражение его лица. Недоумение. Гнев. Обреченность. Терпение.
Нэй прав – завтра ей будет очень стыдно. Но... это будет завтра. А пока... Пока ей надо забыться.
Выражение глаз мужчины снова поменялось. Алкоголь замедлил реакцию и Кара не успела – бутылка оказалась в руках Нэя.
– Отдай!
– Нет. Сейчас ты закусишь и отправишься баиньки. Ну?
Перед губами оказалось буррито. Кара послушно откусила и задохнулась. Из глаз полились слезы.
– Вот.
Чистая вода. Он предлагал ей чистую воду! Но... наверное, надо послушаться. Это лучшее, что она может сейчас сделать. И Кара припала к высокому стакану.
И все-таки алкоголь помог. Камень, долгие дни лежащий на сердце стал легче... он превратился в серый воздушный шарик и улетел куда-то прочь... А вместе с ним – и решимость.
