Текст книги "Отец моего ребенка (СИ)"

Автор книги: Елена Кутукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Да уж, подделка теста мне не поможет, не говоря о том, что мне не особо нравилась эта идея. Павел, конечно, ничего про свой не скажет, ему не выгодно. Зато попросит суд отправить на повторную экспертизу в другое место, там провернуть ничего не получится.

Впрочем, у меня пока есть две недели. Да и у Павла прибавилось желания разговаривать со мной вне суда. Похоже, от личной беседы теперь отказываться нельзя. Главное, помнить, что нельзя действовать на эмоциях.

Забавно, у нас было такое красивое начало, а чем мы занимаемся сейчас.

Глава 8

Ольга

Решила, что обсуждать тему возможного теста с Павлом не буду. Во-первых, достоверных доказательств нет. Во-вторых, у меня есть правило – я не занимаюсь бесполезными вещами. Этот разговор мне все равно ничего не даст. К чему попусту тратить нервы и время? Правда, о переводе дочери в другую группу задумалась.

Начинаю смиряться с неизбежным: суд признает Павла отцом Кати – с этим я ничего не поделаю. Я, конечно, могу по совету адвоката подать на алименты, только нужно помнить – мне нельзя злить бывшего. Волков, как только суд вынесет решение, сможет серьезно влиять на мою жизнь. Главное, чтобы в его голову не пришла "замечательная" мысль, что лучше быть единственным опекуном. Или чтобы эту ему ее не подсказали. Такая возможность дико бесит.

Ах, да, похоже, с успокоительного ромашкового чая надо переходить на облепиховый – этот уже не помогает. Раньше я думала, что моя спокойная жизнь закончилась с рождением Катюшки. Теперь понимаю, что это случилось раньше – когда познакомилась с Волковыми. Однажды он сообщил, что мы едем в спортивный магазин за формой и отправимся прыгать с парашютом. Сейчас же моя жизнь превратилась в затяжной прыжок, и я не знаю, чем он закончится. Надо еще раз поговорить с Павлом. Каждый такой разговор как хождение на грани, но оступиться нельзя – слишком многое поставлено на карту. Мы как раз встречаемся в медицинском центре, чтобы сдать анализы.

Предупредила об этом Антона. Я знаю, что он ревнует, но ничего с этим поделать не могу. Ему остается лишь верить мне на слово. Тем более видеться мы с Павлом будем часто. Да уж, проблемная невеста досталась моему жениху. Надеюсь, мы все преодолеем.

Поехали в медцентр. К моему большому счастью, нужно было сдать лишь слюну – всего лишь несколько раз ватной палочкой провели по внутренней стороне щеки. Делали это в присутствии двух понятых. Вышли с дочерью из кабинета и наткнулись на Павла. Антон стоял неподалеку. Даже не приглядываясь, чувствовалось бурлившее между ними напряжение. Взгляд Павла скользнул за меня – на Катю. Он впервые видел свою дочь. Как-то этот момент вылетел у меня из головы. Причем, у Волкова тоже. Павел натуральным образом завис. Похоже, одно дело знать, что у тебя есть дочь, другое – увидеть ее в реальности.

– Привет, – неуверенно произнес он. Чувствовалось, что не знает, как общаться с ребенком.

Катюшка немного насупилась. Ей непонятно, почему на нее так внимательно смотрит какой-то дядя. Но поскольку она все-таки хорошо воспитанный ребенок, то произнесла в ответ:

– Привет.

– Ты хотел поговорить, – напомнила я, разбавляя внезапно возникшую тишину.

В принципе, не удивлена реакцией Волкова. Антон тоже первые мгновения вис. Павел кивнул. Вот только разговаривать нужно без дочери. Как ни странно, первым это понял Антон.

– Если никто не против, мы с малой сходим за соком. Оль, недолго, иначе в садик не успеем.

Жених взял ребенка за руку и увел. Дочь не капризничала – она любительница сока.

– Похожа, – неловко заметил Павел, провожая их взглядом – понял, что заявить сейчас, что он ее папа – не лучшая идея. Кстати, нужно Катюшку к этому подготовить.

– Я хотел прояснить, что случилось четыре года назад. Мне предоставили фотографии, где ты целуешься с другим. Они оказались поддельными. – Я почувствовала горечь во рту. Все-таки фотографии. То, что можно было легко опровергнуть и ничего бы не случилось. – Прости меня. Я знаю, как виноват перед тобой.

Ему всегда трудно давались эти слова. Он почти никогда не признавал свои ошибки. Кажется, сейчас мир остановился, все как будто замерло, все словно погасло. Лишь синие глаза Павла не мигая смотрели на меня с надеждой. Точно такие же, как и у моей дочери. Внутри все словно заледенело. Такие простые слова «прости меня». Вот только их слишком мало, чтобы это действительно подействовало. Я не простила его и не уверена, что когда-нибудь смогу. Я просто переступила через это.

Секунды томительно бежали. Наверное, нужно было сказать, что все в прошлом.

– Как к тебе попали эти фотографии? Неужели просто в почтовый ящик подложили? – не удержалась я.

Какая мне разница, что было четыре года назад? Сейчас важнее Катюшка, чтобы она осталась со мной. Но все равно что-то во мне жаждало разобраться с этим.

Павел замялся на мгновение. Я заметила, что он даже губу поджал – ответ мне явно не понравится.

– Их сделал частный детектив, который на меня работал. Я не думал, что он может подсунуть мне ложную информацию.

А вот и новый удар. Подобного я не ожидала.

– Ты следил за мной…

Отличные у нас были отношения, что могу сказать.

– Тогда было много странностей, и я решил проверить. Как видишь, неудачно.

– Если бы ты меня любил, ты бы мне верил. По крайней мере спросил.

Ему нечего было на это сказать.

– Я пока еще не выяснил, кто за этим стоит, но я обязательно узнаю. – Я задумалась, как бы подобное не повторилось вновь. Теперь ставки гораздо выше. – Я не уверен, что ты меня простишь, Оль. Я понимаю, как ты на меня обижена. Но сказать тебе я это должен. – Он действительно не верил в мое прощение – я видела это по глазам. – Тем более, у нас есть дочь.

Мне нечего было ему на это ответить.

– Что будет после того, как в суде признают отцовство? – наконец, я перешла к самому важному.

Ни для кого из нас не секрет, какой результат покажет экспертиза – она всего лишь формальность. Павел отлично понимает, что я просто хотела потянуть время.

– Скорее всего, будем устанавливать график свиданий. Там посмотрим, Оль.

Мне не нравится, это его «посмотрим». Я хочу знать наверняка. Но Павлу нравится держать меня в подвешенном состоянии.

– Надеюсь, ты понимаешь, что в возрасте Катюшки пока лучше совместные свидания?

Этот вопрос меня лично очень волновал. Ребенок просто так к чужому незнакомому дяде не пойдет.

– Понимаю.

Что ж, быть может мы до чего-то и договоримся.

Мне позвонил Антон. Нам нужно поторапливаться. Любимому нужно скоро выезжать на съемки, а нам еще ребенка вести в садик. Отправилась к нему. Он уже пристегивал Катюшку, которая спрашивала, куда пропала мама.

***

Вечером сидели на кухне втроем. Баловались. У меня есть легкий способ поднять себе настроение, заодно и окружающим – аквагрим. Мелкой очень нравится, когда мама рисует у нее на руке цветочки, бабочки прочее. А еще можно нарисовать на лице мордочку зверушки. Я пока в этой сфере самоучка. Идея попробовать поработать с аквагримом пришла перед днем рождения ребенка. Хотелось чем-то порадовать Катюшку. Дети вообще вдохновляют на многое. Катюшка долго выбирала, что именно хочет. С Антоном было проще – я решала сама. Гримм популярен перед Хэллоуином. Почему бы не попробовать научиться рисовать череп? Думаю, вполне популярная идея. Собственно, согласия у Антона спрашивать не стала, просто поставила перед фактом – знает, на ком жениться собрался.

– Не хмурься. Между прочим, из Катюшки лучше модель чем из тебя.

Малышка гордо выпрямилась на стуле. Кошачья мордочка получилась довольно миленькой.

– Мяу. Мяу.

Сейчас точно придется ползать на четвереньках, изображая кошку.

– У нее опыта больше. Она тебя уже три года знает.

– Ты знал на что шел… Ну что, дядя Антон страшный?

Малышка активно закивала головой. Раздался дверной звонок. Странно, мы никого не ждали. Направилась к двери. Антон с мелкой следом. Открыла. На пороге курьер с двумя коробками и огромной корзиной белых роз в руках. Лицо молодого парнишки слегка перекосило, когда он увидел Антона, чуть не выронил коробки – череп получился весьма реалистично, особенно для первого раза. Да и Антон в излюбленной черной майке и такого же цвета штанах. Хорошо, что я еще не решилась попробовать светящийся грим, иначе бы реакция курьера была бы гораздо сильнее

– Золотникова Ольга Дмитриевна?

– Да.

– Это все вам, – сказал молодой парнишка, протягивая мне коробки и цветы. – Распишитесь, пожалуйста, в получении.

– От кого это? – спросил Антон.

– От Волкова Павла Викторовича.

Заметила, как напрягся Антон. Одно дело, необходимое общение по поводу общего ребенка, другое – когда он начинает присылать мне подарки.

Скользнуло понимание, что Павел разрушит мою жизнь. Он уже сделал это однажды.

– Можете вернуть это обратно адресату? – сразу спросила я

– Нет, – покачал головой курьер. – В цветах записка. Настоятельно просили прочесть.

Вздохнула, протянула руку за карточкой, которая находилась в корзине.

«Оль, я знаю, что ты меня не простишь, собственно, я отлично понимаю, как перед тобой виноват, и мне стоило бы радоваться, что у нас вообще есть ребенок. Мне искренне жаль, что из-за меня тебе пришлось через столько всего пройти. Жаль, что ничего не могу изменить.

Единственное, я могу пообещать помогать с дочерью. Я не знаю, что ей именно нужно. Как ты догадываешься, в детях я совсем не разбираюсь. Я перевел тебе деньги на счет, думаю, ты лучше знаешь. Но все же прошу: если что-то понадобится, все-таки сообщить об этом мне. Понимаю, что у тебя своя жизнь, но ты сама знаешь, что общаться нам нужно.

В коробках подарки для Кати. Не знаю, понравятся ли ей они, но мне бы хотелось, чтобы это у нее было. Я хочу видеть нашу дочь. Пары минут мне мало. Хотя я отлично понимаю, что до того, как суд вынесет решение, ты в праве мне это запретить.

П.С. Белый – цвет мира. Хотя, наверное, цветы были лишними».

Да уж, цветы точно были лишними.

– Распишитесь? – спросил меня курьер, протягивая папку.

Одним глазом парнишка все еще косился на Антона – ему будет что рассказать. Черканула напротив своей фамилии. Курьер чуть ли не вырвал папку из моих рук, неразборчиво что-то пискнул и постарался скорее удалиться. Похоже, все же решил не задерживаться больше необходимого.

Малышка уже крутилась возле розовой коробки, перевязанной широкой лентой с большим завязанным бантом. Банальность, но как многие девочки, Катюшка любит розовое. Ребенок смотрит на меня:

– Нужно открыть!

Она в нетерпении. Кажется, еще немного – и она сама раздербанит упаковку. Я покосилась на огромную корзину с розами.

– Тебе цветы не нужны для фотосессии или кому-нибудь на подарок? – спросила Антона. – Или, может, в цветочный магазин под нами отнесешь?

Конечно, лучше было бы их просто выкинуть, но я слишком рациональна для этого. Другое дело – подарки ребенку. На это Павел имеет полное право, и мне придется к этому привыкать.

Пока Антон относил цветы, ребенок растормошил подарочную бумагу. Под ней оказалась детская барабанная установка. Она ничем не отличалась от взрослой, кроме размеров. Я поняла, мне скоро доведется проверить правдивость поговорки: хочешь отомстить соседям – подари ребенку барабан.

Впрочем, барабанная установка, это гораздо интереснее. Катюшка пришла в полный восторг, а когда мы с Антоном ее установили, естественно принялась играть. Надо заметить, у нее неплохо получалось. Возможно, это гены. Павел в молодости увлекался музыкой, и хотя его родители считали это глупостью, это не помешало ему одно время выступать с группой. В следующей коробке оказалась детская электрогитара.

Катюшка радовалась подаркам, и спросила, кто ей это все подарил. Похоже, самое время рассказать ей о существовании отца.

***

А вот на следующий день, меня ждал неприятный сюрприз – у мелкой поднялась температура. Катюшка капризничала и практически не слазила с рук. Ей казалось, если я буду рядом, то ей будет легче.

Как раз тогда и позвонил Павел, чтобы спросить, можно ли ему увидеться с ребенком. Пришлось сообщить ему, что дочь заболела и не в состоянии кого-то видеть. Я приготовилась к тому, что Павел заявит, что я скрываю ребенка, но он просто спросил, нужен ли врач или что-то еще. Он, оказывается, уже нашел отличного педиатра, да и для сдачи анализов к нам приедут сами. Честно говоря, мне хотелось его послать, как то до этого сама справлялась. Тогда он скинул мне контакты врача и посоветовал быть осторожнее, чтобы не заразиться самой. Увы, как в воду глядел.

Проболели мы добрых две недели. До дня, когда было назначено судебное заседание.

Последнее заседание. Новая встреча с Волковым. Сдержанные кивки, мы вновь расселились напротив друг друга, словно по разную сторону баррикад. Все как всегда: проверка явки, отводы, ходатайства… Очень много слов, совсем лишних и ненужных формальностей. Наконец, мы добрались до важного. Самое главное доказательство в нашем деле. Судья читал заключение эксперта, а я задумалась о том, что читала о ДНК экспертизе. Шанс на ошибку все-таки есть. Крохотный, именуемый человеческим фактором. Я чувствовала, как все внутри сжимается в предчувствии, как возрастает напряжение. Судья оглашал процентное соотношение вероятности. Но главное – вывод: Волков Павел Викторович является биологическим отцом Золотниковой Екатерины Дмитриевны. А дальше такое ожидаемое судебное решение и понимание, что теперь моя жизнь навсегда изменилась.

Без разницы, что суд говорит, что есть еще месяц до вступления в законную силу. Время это иллюзия. Это побег от неизбежного.

Павел, похоже, считает также. Волков сразу же подошел ко мне.

– Предлагаю поговорить об этом сегодня вечером.

Павел

Все оказалось гораздо сложнее, чем я думал. Дико тяжело видеть Олю в объятиях другого, видеть, как она его целует, нежно гладит по руке. И понимать, что я все сам разрушил. Но все же я не видел в ней любви. У них с Антоном было не так, как у нас. Быть может, потому что я не хочу этого видеть? До сих пор хочу верить, что она меня любит. Я отлично знаю, как это: когда любишь, но не можешь простить. Все четыре года я жил с этим – не самое легкое чувство. Пытался строить отношения, но все казалось не тем. Даже девушку искал, похожую на Олю, отлично понимая, что оригинал всегда лучше копии.

Все наши последние встречи Оля смотрела на меня с холодным равнодушием. Честно говоря, лучше бы она меня ненавидела. Лучше бы высказалась, обрушила на меня поток ругани, даже зарядила бы по лицу – все равно это было бы лучше чем безразличие.

Мне хочется верить, что наши пути вновь пересеклись не просто так.

За все время видел дочь только мельком. И растерялся. Не успел прийти в себя, как Антон преспокойно увел моего ребенка. Он действовал так, будто у него на нее прав больше. Впрочем, пока Оля с ребенком сдавали анализы, он не преминул упомянуть об их приближавшейся свадьбе, как будто я не знаю и так. Все-таки мне кажется, что с ним что-то не так. Или это обычная ревность? Или это понимание того, что он будет отчимом моего ребенка?

Я сам вырос с отчимом. Помню, как все начиналось, как он проявлял ко мне внимание, чтобы завоевать мать. Зато после свадьбы я неожиданно стал ему мешать и мельтешить перед глазами. Я стал для него обузой и напоминанием того, что у моей матери был брак до него. Понимаю, у всех складывается по разному, но боюсь, как бы моя дочь не повторила мою судьбу.

Разброд и шатание. Месяц назад моя жизнь была гораздо проще. Сейчас с трудом получалось сосредоточиться на работе. А сегодня у меня слишком важный разговор.

Позвонил Денису – иногда стоит посоветоваться. Особенно, когда уже можно писать книгу «Как разрушить свою жизнь. Том второй». План слишком рискованный, но я упорно не нахожу другого выхода. Говорят, в любви как на войне – все средства хороши. Мне придется проверить это на личном опыте.

– Легко у нас сейчас точно не будет, – произнес я.

– А ты ожидал легкого пути?! – в голосе Дениса чувствовалось удивление, смешанное с нотками сарказма. Вот люблю друга за честность.

– Нет. В прошлый раз тоже легко не было. А в этот же придется креативить.

– Паш, ты начал неправильно. – Не вижу, но уверен, что друг качает головой. – Оля, конечно, не рвется к тебе в объятия, думаю, она считает, что ты у нее ребенка собираешься отобрать.

Самое страшное, что я сейчас намереваюсь сыграть именно на этом. Причем, отнимать дочь у матери в планах никогда не было, но Оля была настолько уверена именно в подобном моем намерении, чтобы была готова сознаться и в измене, и в чем угодно. Наверное, была бы ее воля, она бы и экспертизу подделала, лишь бы меня от ребенка отвадить. Похоже, я действительно не с того начал. Мне казалось, что решить все по закону лучший выход, у Оли сложилось другое мнение.

– Ты бы попробовал постепенно все сделать, – сказал Денис.

– К сожалению, у меня нет времени на постепенно. Знаешь, одно дело отбить невесту, другое – уводить жену и разрушать семью.

– Я удивляюсь, как ты еще не избавился от проблемы более радикальным способом. Нет человека – нет проблемы.

В голосе Дениса легкая усмешка.

– Я подобным способом проблемы не решаю, – ответил серьезно

– Знаю, какими способом ты решаешь. Хочу предупредить, она будет тебя ненавидеть, Паш. И нервы помотает знатно. Придется вести себя идеально. – Если простит, я буду вести себя идеально всю жизнь.

Говорят, от любви до ненависти один шаг. Интересно, сколько шагов от ненависти до любви?

– Что делать будешь, если ничего не получится?

– Насильно мил не будешь. Но действовать нужно. Напрягает то, что я до сих пор не могу найти того, кто стоит за этой всей подставой. У меня стойкое чувство, что он опять объявится.

Фейковые доказательства измены уже были. В этот раз вполне может быть нечто другое. Например, алкогольная и наркотическая зависимость, или жестокое обращение с ребенком. Были поддельные фотографии, в этот раз кто-то может и свидетелей найти. Все, чтобы повторно вычеркнуть Ольгу из моей жизни.

А пока впереди у меня не самый легкий разговор. Всегда считал, что нельзя войти в одну реку дважды, а сейчас на это надеюсь. Впрочем, никогда не говори «никогда».

У меня будет девяносто дней, чтобы попытаться все исправить. Вполне символичная цифра. Главное, только не разрушить все окончательно.

Ольга

Павел ожидаемо попросил поговорить у себя в офисе, сказал, что сегодня работает допоздна. Конечно, на своей территории он чувствует себя увереннее. Собственно, у него на руках и так все козыри. Меня не покидает предчувствие, что результат нашей встречи мне не понравится. Когда подходила к зданию, где располагался головной офис фирмы Павла, поймала себя на ощущении дежавю: кажется, за четыре года здесь ничего изменилось. Направилась к лифту по знакомому пути, поднялась на последний этаж, вошла в приемную. Молоденькая рыжеволосая секретарша тут же встала. Эту девушку я не знала.

– Добрый вечер. Ольга Дмитриевна?

Я кивнула.

– Вас уже ждут.

Краем глаза увидела личную помощницу Павла – Викторию. Вошла в кабинет. Дыхание перехватило. Здесь тоже все точно так, как четыре года назад. Сколько раз я была здесь, забегала к Павлу после курсов или университета, беспечная и влюбленная. Совсем другая.

– Привет, Оль, – сказал Павел, оторвавшись от ноутбука. – Присаживайся. Кофе, чай?

– Не стоит, – покачала головой и села.

– Что ж, тогда ближе к делу… Я понимаю, что у тебя личная жизнь, и то, что было между нами, никогда не вернется, и не собираюсь настаивать на этом. Хотя нам и было хорошо вместе… как ты помнишь… – добавил, улыбнувшись.

Я задышала чаще, кровь прильнула к лицу – последняя фраза очень красноречивая. Я прекрасно помню, что происходило между нами в этом кабинете. Сейчас это казалось безумным, но тогда я была влюблена, а Павел часто задерживался в офисе. Вот и приходилось ехать сюда, просто чтобы побыть вместе. Да и сам Павел действовал на меня как шампанское: чувства опьяняли, доводили до безрассудных поступков. Я помню наши жаркие встречи. Но еще лучше помню, какое похмелье было потом. Интересно, Павел специально для разговора выбрал это место? Хочет заставить меня все вспомнить? Или у меня уже режим штатной паранойи?

– Сейчас нам нужно договориться. Я слишком многое пропустил и практически не знаю нашего ребенка, поэтому считаю справедливым потребовать, чтобы девяносто дней малышка прожила со мной.

Чуть не грохнулась со стула – не ожидала от него подобной наглости. Ничего себе у него запросы!

– Я не согласна надолго отдавать тебе ребенка.

Он не представляет, какой это стресс для Катюшки? О себе молчу, но за три года я никогда надолго не расставалась с дочерью. Да уж, я-то надеялась, что они будут общаться пару часов в неделю.

– А тебе и не надо отдавать ребенка. Оль… – Волков вновь не удержался от улыбки. – Ты же сама настаивала на совместных свиданиях. Как ты понимаешь, опыта у меня с детьми нет, поэтому тебе придется многое мне подсказывать. Катя мой первый и пока единственный ребенок. Да и, полагаю, для дочери жить в чужом доме без матери слишком большой стресс. Оль, ты же любишь ее, ты же не захочешь, чтобы ребенок нервничал…

Больше всего в жизни ненавижу манипулирование. Подобное предложение ни в какие ворота не лезет.

– И зачем мне на подобное вообще соглашаться?

– Чтобы получить график встреч, который тебе нужен. Разрешение на выезд за границу… – Волков сделал небольшую паузу. – Гарантию, что никогда не отберу дочь и не обращусь в суд для принудительной смены места жительства ребенка. – По моим глазам Павел понял, что именно это меня и задело. – Судя по твоему поведению, именно это тебя и беспокоит? – Да уж, с этим он угадал.

– Я могу дать имущественную гарантию – оформлю на тебя часть своей собственности в качестве гаранта нашего договора. По истечении девяноста дней, если ты все еще будешь этого желать, я откажусь от родительских прав, и только ты сможешь решать, буду видеть я дочь или нет. – Здесь я поймала Павла на том, что эти слова не так-то легко ему даются. – Не смотря на это, Катя останется моей наследницей, обязанность платить алименты и финансово обеспечивать дочь у меня останется. Если ты не продержишься девяносто дней, соответственно сделки не будет.

Ради дочери я на многое готова. Слишком заманчивая перспектива перестать бояться, что Катюшку в любой момент могут у меня забрать. Слишком важна мне возможность просто спокойно вздохнуть[. Вот только у медали две стороны.

– А если откажусь?

– Установим четкий график, как и полагается по закону. А дальше посмотрим…

Что-то в этом «дальше» я вижу вполне однозначные перспективы. Павлу, конечно, подобная сделка выгодна, а обо мне он не думал.

– И как на такое среагирует Антон, ты не думал?

– Ты сама сказала, что если любишь, то доверяешь. В конце концов, я верил тебе, когда на телефон приходили подозрительные сообщения, когда с тобой здоровались незнакомые мне мужчины. К сожалению, мое доверие исчерпалось на другом… – Я так понимаю, это Павел решил моим же оружием ответить. – Как сообщил твой жених, свадьба у вас через четыре-пять месяцев. С этой стороны проблем быть не должно.

Антону это не понравится. Впрочем, ради того, чтобы жить спокойно, я согласна на эту сделку.

– У меня есть условие…

– Какое?

– Ты действительно общаешься с ребенком. Никаких нянь и смены детского садика на какой-нибудь элитный круглосуточный.

– Хорошо. Впрочем, мы можем все условия обговорить позднее. Но главное, все эти девяносто дней мы живем под одной крышей.

Да уж, предложение. С другой стороны, у меня есть отличная возможность показать Павлу, что быть родителем не так уж и легко, это не всучил подарок и пошел дальше. Он хотя бы будет знать, что делать с ребенком в случае чего. Нужно привыкать, что если со мной не дай бог что-то случится, опекуном ребенка окажется Волков.

***

Вышла на улицу. Хороший вечер, прохладный воздух – мне как раз не помешает охладиться. Удивлена ли я тем, что предложил бывший? Наверное, все-таки нет. Когда мы встречались, Павел обожал устраивать различные квесты. Вот и теперь он подкинул мне новый, и отказаться я не могу. Теперь мне нужно объяснить это Антону. И это самое трудное – проверка доверия. Но я справлюсь. Мы с ним справимся вместе. Набрала Антону, попросила приехать ко мне – такие разговоры не ведут по телефону. Поймала себя на мысли, что, может быть, к лучшему, что он не успел ко мне переехать. Тогда это выглядело бы еще хуже…

Антон выслушал молча, но по его лицу было видно, что все это ему очень не нравится – он скривился, словно съел лимон.

– …У меня нет другого выбора.

– Оль, ты разве не понимаешь, чего он добивается? Да он тебя вернуть собирается! Да еще таким явным способом. Хорошо понимает, что ради дочери ты на все пойдешь. Не соглашайся.

Эмоции – враг разума. Эту истину я усвоила давно. Любой нормальный мужчина взбесится в этой ситуации. Антон сейчас не видит очевидного.

– Он не это собирается сделать, все гораздо проще: он собирается избавиться от тебя, думает, ты поставишь меня перед выбором – ты или ребенок. Таким вполне очевидным выбором для любой матери, – я улыбнулась. – Вот только зачем нам соответствовать чужим ожиданиям?

– Что ты задумала?

Кажется, он начал меня понимать.

– Мы с тобой отправимся вместе к нему. Посмотрим, его реакцию.

– Коварная ты женщина, – заметил Антон.

Улыбнулась. Свою жизнь еще раз я разрушить не дам. Павел не представляет, какие это будут девяносто дней. Три месяца, которые не только покажут, что быть отцом не так уж и легко, но еще и что между нами все действительно кончено.

Глава 9.

Ольга.

Совсем недавно я обещала себе не злить Павла и собираюсь это сделать. Не люблю, когда мной манипулируют, не нравится, когда меня пытаются загнать в угол. Повезло еще, что Антон смог меня понять. Единственное, он сильно переживает. Даже предложил купить газовый баллончик на случай, если бывший начнет приставать, а также попросил сразу звонить ему. Волнуется. Павел, конечно, сволочь, и способен на многое, но уж точно не будет приставать – это я отлично знаю по своему опыту и не думаю, что за четыре года что-то изменялось. Да и мы с Павлом собираемся с ребенком сидеть, какие тут приставания? Возможно, эта поездка Антона немного успокоит, и он поймет, что между нами с бывшим точно ничего нет

Как ни странно надвигавшийся переезд меня не пугал. В конце концов, я когда-то я жила с ним и отлично знаю, чего от него ожидать, его привычки и прочее. А еще Павел держит слово: если он пообещал – обязательно сделает. Девяносто дней ради ребенка я точно продержусь. В крайнем случае за это время докажу, что ему не стоит лезть ко мне и к Кате.

Собрала наши с дочерью вещи, включая и подаренные им игрушки и мои инструменты для работы. Попросила маму присматривать за квартирой. Наверное, труднее всех в правильности этой сделке было убедить маму. Именно она была свидетельницей всех моих слез, когда Павел меня бросил. Именно ей я могла рассказывать часами, как мне было с Волковым хорошо. Сейчас мама боялась за мое душевное спокойствие, что мне будет сложно находиться рядом с ним. Кажется, когда я ответила, что все давно перегорело, она не слишком поверила.

Павел предлагал за нами с Катей прислать машину, но я отказалась. Нас и Антон сможет отвезти – машина у него вместительная. Посмотрела на вещи. У меня два небольших чемодана, один из которых я в шутку называю косметичкой. Зато вся машина забита детскими вещами.

Павел не вернулся в старую квартиру, где мы с ним когда-то жили, но новая тоже была в элитном районе с охраной, кортами и всем прочим. Катюшка с интересом рассматривала окружающее пространство. Она считала, что едет просто в гости.

Позвонили в дверь. Павел открыл. Сегодня он был не в привычном деловом костюме, а в джинсах и рубашке. Невольно заметила, как его взгляд остановился на Антоне, но он ничего не сказал, лишь кивнул. Даже его лицо оставалось спокойным, будто бы для него это ничего не значит.

– Я с Антоном, – зачем-то сообщила я.

Реакция совершенно спокойная. Я не поняла, он что, знал? Или я настолько становлюсь предсказуемой?

– Хорошо, входите.

Голос ровный, будто мы так и договорились или это несущественная мелочь. Я разула Катю, она с любопытством рассматривала новую территорию. Павел подошел к дочери и присел на корточки.

– Ну привет, Катерина. Я твой папа.

Ребенок задумчиво разглядывал новоявленного отца:

– Ты не папа, – покачала головой малышка. – Ты дядя. Папы живут с мамами. Ну и спят с мамами.

Захотелось стукнуть себя по лбу. Я ребенку объясняла точно не так. Впрочем, откуда она могла такое услышать – догадываюсь: детский садик.

– Теперь мы с твоей мамой будем жить вместе. По крайней мере какое-то время.

– А дядя Антон? И бабушка?

Мне показалось, при упоминании первого Павел на мгновение поморщился.

– Будут приходить в гости, если ты захочешь. Показать твою комнату? – спросил Павел. – Надеюсь, тебе понравится, там много сюрпризов. – Малышка сразу кивнула. Надо отметить, не все так плохо у Павла с детьми. – Кстати, где ваши вещи? – Павел посмотрел на меня.

– Еще в машине, – ответил за меня Антон.

– Сходи за ними, пожалуйста, – попросил Павел. Антон не стал спорить, хотя я видела по его лицу, как ему не нравилась перспектива оставить нас одних. Похоже, именно для него эти девяноста дней будут тяжелыми. – Кстати, держи, – Павел вложил в мою руку ключи. – Мы же теперь будем вместе жить.

– Ключи от всех дверей, – усмехнулась я.

– Кроме одной. В одну комнату ходить нельзя.

– Напоминает сказку о Синей бороде, – невесело пошутила я.

– Не переживай, ты же не моя жена, – ответил он и показал на дверь. – Вот сюда нельзя, но больше запретов нет.

Банально, но интересно, что же в комнате такого. Ох, это женское любопытство. Когда мы жили с Павлом вместе никаких запретных комнат не было. Интересно же что изменилось за четыре года? Ну не найду же я там, что-то страшное, например, орудия пыток, или красную комнату как в одном небезызвестном фильме.

Павел повел нас по коридору, рассказывая, что где. Наконец, мы добрались до Катиной комнаты. Она была огромной. И потрясающей. Сказочной. Расписные стены, на которых изображен замок и различные животные, потолок, напоминающий голубое небо. Мягкий зеленый ковер с длинным ворсом, по которому хотелось пройти. Нежно сиреневые шторы и такого же цвета покрывало. Детская кровать похожа на ложе принцессы, на ней лежал большой мишка Тедди. Еще одна кровать, скорее всего для меня. Очень предусмотрительно со стороны Павла. Все-таки я привыкла спать пока в одной комнате с дочерью. Небольшой уютный диванчик нежно салатового цвета, много игрушек – они лежат так, что комната не напоминает магазин. Каждая вещь на своем месте, большое количество шкафов и даже шведская стенка с матом – очень полезная вещь. Рай для ребенка.