Текст книги "В чужом теле (СИ)"

Автор книги: Елена Кутукова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 10 страниц)

Глава 1

В чужом теле

Один поход в ночной клуб и моя жизнь перевернулась с ног на голову. Из простой медсестры – в супермодели. Из непроглядных серых будней – в яркую столичную жизнь. Из повседневной суеты и одиночества – в объятья красавца жениха.

Вот только все это не мне не принадлежит, я лишь оказалась в чужом теле. Родные и близкие не узнают меня. Как быть? Приспосабливаться к новой жизни или пытаться вернуть старую? И что собственно делать с чужим мужчиной, который видит во мне свою невесту?

Я вышла из палаты, тихо прикрыв за собой дверь, и устало перевела дыхание. Устала. Как же я устала… ладно, Алён, соберись. Впереди ещё ночная смена.

Но едва я развернулась и направилась в сестринскую, как увидела старшую медсестру Марину Игоревну: грузную полную женщину, которая направлялась ко мне. Немного напряглась, обычно добродушная, и в меру строгая, она выглядела сейчас слегка рассерженной. Неужели я что-то сделала не так? Похоже, накрылись мои план попроситься на еще одну смену. Я уже приготовилась выслушивать выговор, но вместо этого она сказала:

– Это тебе на День рождения, – и протянув конверт, добавила, – Могла бы сказать заранее. Пришлось по-быстрому собирать.

– Спасибо, – пробормотала я, уткнувшись взглядом в конверт и поджав губы. Я не хотела говорить, что промолчала лишь потому, не хотела тратить деньги на торт и прочие угощения. В этом месяце маме пришлось уйти с работы и приходилось экономить на самом необходимом. Какие уж тут праздники?

К тому же, должна признаться, к своему дню рождения, я более чем равнодушна. Когда-то в детстве я все-таки предвкушала этот день, но после появления младшего брата, теперь это казалось пустой формальностью. Не до праздников становится, когда врачи ставят страшный диагноз твоему близкому человеку, и когда его жизнь зависит от того сможешь ли ты собрать деньги на лекарства, поэтому сегодня вечером я больше думала о том, чтобы найти очередную подработку, может быть попроситься на еще одну смену?

Я работаю медсестрой в хирургическом отделении, но, увы, возможности пойти учиться на врача у меня не было, а желание помогать людям было, как бы банально это не звучало. Зато я сама могла ставить уколы и капельницы маленькому Ване хоть где-то мои умения пригодились, да и рука у меня легкая.

Наверно, кто-то меня спросит, если так нужны деньги, почему я не ушла в частную клинику? Мало уметь безболезненно делать уколы, брать анализы. Медсестра престижной клиники должна быть еще и красивой, притягивать взгляд и вызывать желание вернуться в клинику. Я же подобного лишена: низкий рост, полноватая фигура, крупный нос, да еще ношение очков, которые явно не добавляли мне привлекательности. Мужчины не обращали на меня внимания, и я к этому привыкла. К тому же из-за постоянных подработок времени на какие-либо отношения у меня попросту не было.

– Веронике, скажи спасибо! Она напомнила. – Женщина внимательно посмотрела на меня. – Знаю, все на брата спустишь. Хоть бы себе купила что-то, – покачала головой она.

Я вновь промолчала. Что могу сказать? Брат важнее каких-то шмоток и женских штучек, без которых я могу вполне обойтись. А обойтись можно без многого. Например, можно экономить на еде, заодно и похудею.

– Ему нужнее, – выдавила из себя я. – Вот выздоровеет…

Не хотелось с ней спорить, но выглядеть невежливой тоже не хотелось. Тем более Марина Ивановна помогала, как могла: частенько угощала меня в обед домашними вкусностями, и ничего не говорила по поводу того, что я в другом отделении подрабатывала санитаркой. Только один раз заметила, что столько работая, я загоню себя на больничную койку, а то и вовсе в гроб, раньше времени. Что ж я и на это готова лишь бы с Ванечкой все было хорошо. Сложно объяснить, окружающим, что я чувствую, когда гляжу в его глаза, которые смотрят на меня с надеждой. А как нелегко мне слышать, как Ваня рассказывает, кем он мечтает стать, когда вырастет, конечно же, врачом, а может быть и спортсменом… Но несмотря на это он в свои свои шесть лет отлично понимает, что это когда может и не наступить. Вот поэтому я так и хватаюсь за подработки, хоть как-то пытаясь продлить брату его жизнь, хотя я отлично понимаю, на операцию нашей семье не накопить.

Марина Игоревна лишь вздохнула, это был не первый наш разговор об этом.

– На сегодня ты свободна, – сказала женщина. – Марьяна тебя подменит, я договорилась с ней и с зав. отделения.

Я удивленно хлопнула ресницами. Неужели она так просто меня отпустит?

– Отметишь хоть, – и Марина Игоревна, кивнула, куда-то в сторону выхода, где я с удивлением обнаружила радостно машущих мне девчонок: Таньку с Олеськой, к которым я тут же помчалась, на прощание сказав: “Спасибо”.

На что старшая медсестра лишь улыбнулась.

– А вы разве сегодня не на смене? – спросила я у подружек.

Девочки работали медсестрами в терапии. Собственно, с Танькой мы дружили еще со школы, а с Олеськой познакомились уже в самом училище.

– Мы поменялись. Сегодня же твой день рождения.

– Я не отмечаю.

– Вместе отметим, – настаивала Танька. – Я уже и торт купила и свечки.

– А потом в клуб пойдем, – улыбнулась Олеська.

– В клуб? – удивилась я.

– Ален, расслабься. Тебя же отпустили, – сказала Олеся. – Так, почему бы не отметить?

Похоже, девочки заранее договорились со старшей медсестрой, и, скорее всего, запланировали все это заранее. Вот только как объяснить, что на подобные развлечения у меня ни подходящей одежды, ни денег.

– Мы за вход заплатим, – тут же успокоила меня Таня, правильно оценив моё замешательство.

Я прикусила губу, несколько мгновений собираясь с мыслями. Как объяснить, что мне неудобно. Девчонки и так каждый раз они норовят заплатить за меня? Они обе знали мою ситуацию, хоть от Олеськи я первое время и пыталась скрывать. Меньше всего хотелось, чтобы меня ещё и жалели.

– Это подарок, – уперлась Олеся, и я окончательно сдалась. Оставалось только сходить в сестринскую на другом конце отделения. Переодеться.

Проходя по коридору, я наткнулась на заведующего.

Павел Олегович, был занят разговором с каким-то высоким широкоплечим мужчиной, облаченным в деловой костюм, даже на вид ценой в мою полугодовую зарплату. Судя по побелевшим от напряжения пальцам на пластиковой папке с историей болезни и немного бледному лицу моего начальника, ему было не до меня.

– Еще раз подобное повторится… – произнес мужчина низким хриплым голосом. Несмотря на то, что он говорил тихо, слово произносил так, что к его голосу невольно прислушаешься, и стараешься ничего пропустить. И уж тем более – ни в коем случае, не перебивать..

Он выдерживает паузу, дает своему собеседнику полностью осознать, сказанные им слова, наслаждается произведенным им эффектом.

– Что вы, что вы… – запинался мой начальник, и я заметила на его лице выступившие капельки пота. В жизни бы не поверила, что его можно довести до такого состояния. Обычно он даже с главврачом не стеснялся спорить и разговаривать на повышенных тонах.

– Тебя даже по частям не соберут, – довершил фразу его собеседник, с такой уверенностью, что я содрогнулась.

И дело было вовсе не в фразе. В интонации, именно она пугала меня. Он нисколечко не сомневался в том, что способен выполнить угрозу.

– Сделаю в лучшем виде, – продолжил раскланиваться врач, этому бандюге. Что передо мной бандит я уже даже не сомневалась. Ни один бы проверяющий не позволил себе разговаривать в подобном тоне. – Лично прослежу.

– Уж проследите, – ответил незнакомец и резко развернулся, по всей видимости, намереваясь уйти. И тут же уперся взглядом в меня.

Оценивающий цепкий мимолетный взгляд, от которого внутри все холодеет, и становится трудно дышать. Крупные правильные черты лица, черные коротко стриженые волосы слегка контрастируют с удивительно светлыми глазами цвета льда. Он красив, и он об этом знает. Но завораживает не красота, а это удивительная уверенность, особая энергетика, которая чувствуется на расстоянии. Он не сомневается, что все в этом мире принадлежит ему. Даже походка выдает в нем хищника. Человека, готового на все в угоду своим желаниям. Человека, у которого лучше не стоять на пути. И в этот самый миг мне хотелось спрятаться, провалится сквозь землю. Инстинкт самосохранения, будто кричит, что таким людям лучше не попадаться на пути, пусть и случайно.

Я ускорила шаг, хотя очень хотела сорваться на бег. Спиной, я чувствовала его взгляд, провожающий меня до самой двери. И только оказавшись в сестринской, повинуясь какому-то непонятному чувству, я тут же закрыла дверь на замок, и прислушалась – вдруг кто-то уже поджидает снаружи. Словно кто-то действительно может погнаться за мной. Только через пять минут я наконец-то успокоилась, выпила стакан воды, наконец, сменила халат, на футболку и джинсы.

Кому нужна какая-то медсестра, пусть и слышавшая разговор с угрозами? Да подобное в нашем хирургическом отделении случается чуть ли не каждый день: взволнованные родственники на нервах и не такое могут заявить врачу. Но я продолжала ловить себя на мысли, что лицо мужчины мне кажется знакомым, но он точно не из бывших моих пациентов, такие, как он, предпочитают дорогие частные клиники, и вряд ли кто-то из его родственников лечится у нас. Впрочем, сейчас, не он меня должен волновать. Меня ждут подруги.

Я вышла из сестринской, и с облегчением поняла, что в коридоре никого не осталось. Ну, хоть можно спокойно идти, к девочкам, что в это самое время меня уже дожидались у выхода из отделения.

Вместе с подругами мы отправились к Тане. Благо идти было совершенно недалеко. Она, как и я, жила с родителями неподалеку от больницы.

Войдя в квартиру, мы направились на кухню, У Тани дома всегда пахло свежей выпечкой. Лидия Степановна, уйдя на пенсию, баловала домашних – пирогами и ватрушками. К сожалению, у меня дома, кроме удушливых едких запахов медикаментов редко удавалось ощутить какие-либо сильные ароматы.

Таня тут же поставила чайник, выгрузила на кухонный стол небольшой тортик и воткнула свечи К счастью, она предпочла цифрами, иначе торт был бы похож на маленького ежика.

«Двадцать лет – это много или мало?», вяло подумала я, набирая в лёгкие воздух, чтобы затушить свечи. Но бойкая Олеся напомнила, что сначала не мешало бы загадать желание. А то как-то совсем уж уныло. День рождение это или как?

Главным моим желанием ужестолько лет было, чтобы брат выздоровел. Я загадывала его из года год на все праздники: день рождения, Новый год, даже на падающую звезду. Да что там, я даже святым молилась, чтобы произошло чудо. Но увы… Чудеса чудесами, а на лечение нужны деньги.

Я отвела взгляд, чтобы скрыть набежавшие так некстати слёзы. Ещё не хватало испортить настроение девочкам.

Неожиданно, на глаза попался женский журнал о моде, с обложки которого мне улыбалась известная модель Валерия Литовски. Безумно красивая девушка с блестящими волосами и идеально правильными чертами лица. Я часто брала у девочек журналы, чтобы прочитать о ней. Слишком ее история напоминала сказку о золушке. Девушка из глубинки, покорила владельца модельного агентства своей красотой и теперь купалась в роскоши. Ей не надо допоздна работать. А все потому что, она родилась такой.

Я грустно вздохнула, давно смирилась, что такой мне не быть. Если с внешностью, что то можно сделать, то с ростом нет. Да и тратить деньги на такую чушь, когда жизнь брата висит на волоске?

И все равно я продолжала пялиться на обложку. Сложно оторвать взгляд от улыбчивой девушки. В ее жизни нет проблем, и все благодаря красоте, а теперь и деньгам. Всему, чего у меня нет.

Но сегодня я обещаю, что у нашей семьи все будет. Мы справимся! Как-нибудь переживем и этот новый кризис, а мама обязательно найдет работу. Вдруг повезет найти с хорошей зарплатой? После всего, что мы пережили должно же когда-нибудь повезти.

Пора собираться в клуб, но мне не в чем пойти, и даже в свой день рождения придется отправиться во взятом взаймы у подруги платье. Таня говорит, что все нормально, что это обычная практика. Но я знаю, что это ненормально, и я все сделаю, чтобы такого не повторилось больше, я обязательно найду способ заработать.

Глава 2

Утро встретило меня дикой головной болью, отдающей в виски. Казалось, каждая клеточка моего тела горит от этой нескончаемой агонии. Не было сил даже открыть глаза, не то, чтобы встать. Почему же так больно? Словно я попала асфальтоукладывающий каток, а не мирно отмечала свой день рождения в клубе. Да уж! Никогда не ходила по таким местам, так не стоило и начинать. А сейчас еще нужно встать на работу, иначе мама сама отправится меня будить. Она ни слова не скажет о ночной гулянке, промолчит, что никогда не позволяла себе подобного, и, скорее всего, грустно вздохнет, что не может дать мне другого будущего престижного института, безбашенной молодости вороха различных нарядов. Вместо этого я должна заботиться о семье, хотя, на мамин взгляд, мне пора уже подумать о своей. Но могла ли я бросить родных на произвол судьбы, отлично зная, как плачет ночами мама от безысходности, зная, что они скандалят с отцом из-за вечной нехватки денег, из-за того, что ему приходится вспахивать на нескольких работах. Он винит маму еще и потому, что именно она хотела второго ребенка, в том что малыш родился с пороком сердца, а врачи не увидели это вовремя. Утром я обнимала ее, и говорила, что ничего, все лечится, и Ваня обязательно выздоровеет.

Я продолжаю лежать и все еще жду, когда прозвенит будильник. На завтрак меня, как всегда ждет овсянка. И не потому, что это полезно, хоть мама в который раз и заверит в этом. Просто так овсянка одна из самых дешевых круп, а нам, как никогда, нужно экономить, после того как, она потеряла работу. Хотя экономить нам нужно всегда. Чтобы хоть как-нибудь сводить концы с концами, чтобы накопить на вожделенную и так жизненно необходимую для Вани операцию. А ведь время стремительно утекает, и мы можем не успеть, мой брат просто может не дожить, до того как, получится накопить нужную сумму, и накопим ли мы ее с этими вечными долгами. А ведь и цена на саму операцию может возрасти. Это мысль приводит меня в отчаяние, хоть я и понимаю, что нужно стараться об этом не думать. Мы найдем деньги, мама обязательно устроится куда-нибудь устроиться работать, да и я что-нибудь придумаю.

Слишком свежи были в памяти воспоминания о последнем приступе, бледный, весь в поту шестилетний Ваня, вцепившейся ледяной рукой в мою руку, и пытающийся нормально дышать и унять слезы. Его голос звучал совсем тихо, когда он спрашивал меня умрет ли он. В его возрасте дети не должны думать о смерти, не то, чтобы так близко к ней подступать. В его возрасте дети должны веселиться, бегать целыми днями на улице, играть в мяч, кататься на горке, а не тихо смотреть на все из окна, прекрасно зная в свои шесть лет, что то, что для какого обычная жизнь для него запретный плод. Подобная активность попросту убьёт его. Только операция подарит ему нормальную жизнь. Я отлично понимала, что кроме членов семьи маленькому Ване надеяться не на кого.

Мы обращались уже в благотворительный фонд, только толку от этого не было, лишь одни проблемы. Нет, деньги собрали, но вот только один из организаторов этого фонда попросту удрал с ними куда-то за границу, поэтому оставалось надеяться только на себя.

Время шло, но будить меня никто не торопился, ни мама, ни Ваня, который сейчас не ходил в детский сад, пока она была дома. Ни к чему тратить деньги на садик, пока она не найдет работу. Быть может, мои родные уже решили, что я давно встала и ушла на работу? Что ж пора вставать.

Я только успела об этом подумать, как почувствовала, на себе чью-то руку, открыла глаза и тут же застыла едва сдержав крик, рядом со мной спал мужчина, незнакомый мне мужчина, который по-хозяйски обнимал меня. Каким-то чудом, я все-таки смогла вырваться из его захвата, который я раньше приняла за объятия, и он перекатился на другую половину кровати, непривычно огромной кровати. И только сейчас мне бросились в глаза голубые обои, и я, наконец, огляделась, и мое затуманенное алкоголем сознание возвестило, что ко всему прочему, я еще и очутилась черти где. Хотя, с другой стороны, это лучше, чем я бы оказалась дома, я никак не могла оторвать взгляд от красноречиво разбросанного на полу белья и одежды, слишком ясно свидетельствующих о том как прошла эта ночь. Впрочем, я бы и без этого смогла догадаться. Похоже, я подцепила его в клубе и, к своему ужасу, осознала, что даже имени его не помню.

Хотя, с другой стороны, это лучше, чем я бы оказалась дома, я никак не могла оторвать взгляд от красноречиво разбросанного на полу белья и одежды, слишком ясно свидетельствующих о том как прошла эта ночь. Впрочем, я бы и без этого смогла догадаться. Похоже, я подцепила его в клубе и, к своему ужасу, осознала, что даже имени его не помню. И это мой первый мужчина?! Происходящее напоминало катастрофу, я, конечно, никогда не мечтала о какой-то великой любви, слишком хорошо знала, что она бывает только в книжках, но никогда не думала, что все будет так.

Нужно было побыстрее отсюда убраться, поскорее забыть все это как страшный сон. Тем более мне нужно спешить на работу, я наверняка уже опаздывала. Вот думала бы я о работе вчера, глядишь тут не оказалась, и, вообще, нечего было ходить по клубам, когда в семье такие проблемы.

Я поднялась с кровати, чувствуя при этом себя как-то странно. Словно слабый ток прошел по всему телу, вновь и вновь отдавая в виски. Хотя, чего я хотела? Это ж надо напиться до такой степени, чтобы не помнить, где ночевала и с кем. Нужно поскорее найти свою одежду, и поскорее убраться из этого кошмара. Вот тут-то меня поджидал первой неприятный сюрприз, среди разбросанной на полу одежды моей не нашлось, я уже подумывала поискать, ее в другой комнате. Как вдруг краем глаза увидела свое отражение в огромном зеркале над деревянным резным комодом, и едва сдержала крик.

Нет, там не было никаких последствий вчерашней бессонной безбашенной ночи. Впрочем, на счет безбашенности я могла лишь только догадываться. Ибо плохо помнила, что произошло после того, как мы с девочками зашли в клуб.

С лицом было все отлично, даже слишком, вот только оно никак не походило на мое, и в этом и была проблема. Огромные васильковые глаза, смотревшие на меня с легким удивлением, высокие скулы, острый подбородок, кожа без единого изъяна. Это лицо я знала, столько раз видела в журналах, лицо Леры Литвински, той самой модели, о которой я думала вчера.

Посмотрела на руки, и только сейчас заметила, длинные идеальной формы ногти покрыты розовым лаком. И как я его раньше не заметила? Мне как медсестре подобное запрещено, только прозрачный лак. Провела рукой по длинным, по самую поясницу волосам, затянутым в высокий хвост, так непохожим на мой мишенный хвостик, напоминающий больше солому.

Коснулась слегка выступающих ключиц, в полном неверии дотронулась до абсолютно плоского, немного впалого живота. Все казалось таким реальным. Но так не бывает настойчиво пульсировало у меня в голове. Это что сон? Не успев обдумать мысль, как зазвонил телефон. Песня звучала настойчиво и громко, и, конечно же, разбудила моего… любовника?!

– Лера! Черт возьми… ответь, наконец! – прозвучал голос из-за спины.

Но этот голос был мне знаком. Его обладателя я видела вживую лишь однажды, но запомнила точно на всю жизнь. На кровати лежал тот самый мужчина, который угрожал нашему заведующему всего сутки назад. Тот самый мужчина, которого лучше не злить.

– Лера, да возьми, наконец, трубку!

Наверное, если бы этот голос действительно принадлежал мужчине, которого я встретила в жизни впервые, я бы набралась храбрости: и сказала, что я никакая не Лера, и попыталась хоть что-то объяснить, но этому человеку не нужны мои объяснения лишь подчинение.

Дрожащими пальцами, я потянулась к телефону, и взяла его с такой осторожностью, будто он был живой гадюкой. На дисплее какой-то очередной версии айфона высветилось «менеджер Аня». Затаив дыхание, я все-таки провела пальцем по экрану, чтобы принять звонок.

– Лера, где ты пропадаешь? – собеседница была настолько зла, что даже не стала здороваться. – Ты должна была уже приехать как десять минут назад. – Или думаешь поучаствовала в нескольких заграничных показах и звезда?

– Что молчишь? – не успокаивалась она. – В клубе всю ночь прохлаждалась? – Чтобы через полчаса была здесь. Не слышу ответа.

– Эээ… Буду, – тихо произнесла я, только потому, что нужно было что-то ответить. Собственный голос показался незнакомым, каким-то низким грудным, так непохожим на собственный.

– Все? – мягко спросил мужчина. – Может быть, вернешься в постель? Иди ко мне, милая.

Я чуть не выронила из рук телефон.

Я чуть не выронила телефон из рук, и с ужасом посмотрела на него, чувствуя, как предательски задрожали колени. Вот сейчас я готова была готова на все что угодно: бежать изо всех сил, кричать, что не Лера, все что угодно, чтобы не приближаться к нему.

– Не хочешь? – он удивленно изогнул бровь, как будто это было самое большое удивление в его жизни. Еще бы накаченный и мускулистый, он выглядел как девичья мечта, но это не уменьшало мой ужас от подобного предположения. Этого мужчину я не знала, и честно говоря после короткой встречи в больницы не хотела узнавать.

Светлые глаза внимательно смотрели на меня, изучая и анализируя. Он догадывается, не может не догадаться, что здесь что-то не так.

Я почувствовала ком в горле, на меня накатывала паника, но я все же заставила себя выдавить:

– Не могу. Я уже опаздываю. Нужное ехать.

Последнее казалось самым правильным решением. Нужно поскорее покинуть квартиру, найти Леру, а не стоять здесь столбом перед незнакомым мужчиной.

– Ах, да репетиция показа, – сказал он, явно много зная о ее делах. Ну конечно, в последнем, прочитанном мною интервью Лера говорила, что-то об откладывающейся свадьбе и женихе. Конечно, это был он. Вот только я никак не могла вспомнить его имя.

– Я тебя отвезу.

А вот это в мои планы не входило.

– Я сама.

В голове стучала только одна мысль поскорее убраться от него подальше.

– Ты уже сама доездилась. Теперь машину в ремонт сдавать. Я отвезу.

Он встал с кровати, и сделал по направлению ко мне шаг. Всего лишь один шаг, который заставил меня обратиться в бегство:

– Я в ванную, – сказала я, пулей вылетев в коридор, лишь закрыв за собой дверь. Сердце бешено колотилось о ребра, единственное желание, которое у меня было, это поскорее покинуть эту квартиру, однако, выходить на улицу в трусах и футболке было точно не самым правильным выбором. И это мне еще нужно сказать спасибо Лере за ее привычку спать хоть в какой-нибудь одежде. Оставалось только мечтательно бросить взгляд на входную дверь и пойти искать ванную комнату. Квартира была поразительно огромной, в особенности по сравнению с нашей хрущевкой, и здесь легко можно было заблудиться, поэтому ванную я нашла с третьей попытки, перед этим заглянув, в гостиную и в мини-спортзал, и что-то, напоминающее кабинет. К счастью, ухажер Леры этого не видел, иначе бы явно понял неладное.

Найдя, наконец, нужную комнату, я тут закрылась на защелку, страх никак не отпускал меня, нужно было хоть чуть-чуть успокоиться. Но из зеркала на меня по-прежнему смотрело чужое пусть и прекрасное лицо, лицо испуганной Леры. Как, вообще, могло такое случиться? И, самое главное, что теперь делать?

Чтобы хоть чуть немного дрожь, сделала глоток воды прямо из-под крана, чтобы хоть как-то успокоиться, слегка ополоснула лицо, холодная вода бодрила, и заставляла чувствовать себя лучше. Ничего страшного, если жених Леры меня подвезет, не будет же он меня до самой двери провожать, а оттуда уже доберусь до дома на общественном транспорте. Кстати, о доме…

Если я очутилась здесь, значит, Лера проснулась у меня дома. В комнате, которую мы делим с братом. Я с ужасом представила, как наверно испугался Ваня, когда она в моем теле, сказала, что я не его сестра. А ведь ему нельзя нервничать, нельзя переживать, это может ускорить наступление очередного приступа. К счастью, я прихватила с собой телефон.

Я быстро набрала собственный номер, приготовилась услышать собственный голос, должна же она ответить, у нее же не меньше меня вопросов. Но после многочисленных гудков я услышала лишь, абонент не отвечает. Тогда я набрала маме, но она тоже не взяла трубку. Скорей всего она занята. Вряд ли Лера также спокойно отреагировала на подобную перемену, это я очутилась в теле модели в шикарной квартире, наверняка девушка закатит истерику, если уже не закатила, а бедные перепуганные, Ваня с мамой будут на это смотреть. Я уже хотела выйти из ванной, как вспомнила про работу. Все– аки стоит предупредить, что меня сегодня не будет, если я ее потеряю для моей семьи это будет ударом похлеще, чем творящаяся чертовщина.

В этот раз мне повезло, трубку взяли достаточно быстро:

– Хирургическое отделение, – услышала я знакомый голос Даши, с которой у меня сегодня и должна была состояться смена.

– Алена Сотникова сегодня на работу не придет, – сказала я, ожидая каких-то вопросов. Например, что она удивится, почему не позвонила я сама или моя мать, ее Даша тоже знала, или хотя бы поинтересуется сама. Но девушка лишь проронила:

– Уже знаем.

Наверно, мама поняв неладное, уже позвонила на работу. Вот только что-то было в ее словах, что-то грустное и покорное судьбе. Но мне некогда было заострять на этом внимание. Даша вполне могла просто расстроиться, что ей сегодня придется работать в одиночку, если Марина Игоревна не найдет мне подмену.

Как только я положила трубку, то услышала из коридора:

– Ты там скоро любимая?

– Да милый, – ответила я. Голос звучал фальшиво, но жених Леры ничего не заметил, осталось только поездку продержаться.

Я вновь вернулась в спальню Леры, открыла в поисках одежды огромный платяной шкаф, занимающий всю стену, и застыла, как завороженная. Столько нарядов, различных платьев комбинезонов сумок, наверняка часть вещей была привезена из-за границы. Не удержалась и провела рукой по легкой гладкой ткани платья из алого шелка. Почему-то в голову пришла мысль. Наверно за те деньги, которые можно выручить за это платье, может, хватит, чтобы купить месячный запас лекарств для брата, а то и еще останется. Впрочем, я тут же ее прогнала, чужого мне точно не надо, ничего хорошего оно не приносит. Из всех многочисленных вещей Леры, я решила выбрать, что-то более неброское и недорогое и легкое, все-таки мне предстояла поездка в общественном транспорте в самое пекло Мой взгляд попадает на легкий летний голубой комбинезон, из летящей хлопковой ткани, украшенный белый кружевом. Очень красивая, но в то же время простая вещь, мягкая приятная телу ткань. Что ж пора ехать, я, итак, долго провозилась с выбором одежды. Уж лучше не заставлять «жениха» ждать.

– Ты уже все?

– Да.

Кажется, он вовсе не считает, что я слишком долго собиралась?! И даже немного изумлен моим скорым появлением.

– И краситься не будешь?

Я лишь покачала головой и вижу все еще большое удивление в его глазах, прикусила губу, ибо допустила ошибку. Ибо во всех интервью Лера Литвински говорила, что ни за что и никогда не выйдет без косметики, и я об этом прекрасно знала. Вот только я не умела краситься. Да и учитывая огромную различных баночек и тюбиков с иностранными этикетками, понимала, что сейчас не время начинать, и банально не смогу разобраться с этим богатством, не то что повторить обычный макияж Леры.

Мужчина промолчал, и мы направились к выходу из квартиры. Я попыталась открыть дверь, но ключ никак не хотел поворачиваться в замочной скважине. Провозившись с минуту, я повернулась к своему сопровождающему.

– Ключ заел.

– Дай, я попробую.

И он без труда открыл дверь, и в очередной раз с удивлением посмотрел на меня.

– С тобой все нормально? – Он казался действительно обеспокоенным. Сейчас его голос казался совсем другим, нисколечко непохожим на тот, что я слышала в больнице.

Я лишь пожала плечами. Нормального в моей ситуации было ничего, но жениху Леры незачем было об этом знать.

Путь до автомобиля мы проделали в полном молчании, что меня полностью устраивало. Я старалась не отставать от моего сопровождавшего, из-за чего толком не получилось рассмотреть незнакомый для себя район. Мужчина открыл для меня переднюю дверь, и я села в автомобиль, и через несколько мгновений автомобиль уже выруливал с парковки, а жених Леры положил мне руку на колено, отчего я тут же вздрогнула. К моему счастью, он истолковал ситуацию по-своему.

– Лера, ты все еще обижена за вчерашнее? – спросил он, когда автомобиль выехал на оживленную трассу.

Еще бы знать, что именно было у них вчера, но все-таки выбрала самый безопасный ответ:

– Нет.

Однако мой собеседник в искренность ответа ни грамма не поверил и истолковал все по-своему:

– Мы все сделали правильно Лера. Другого выхода не было.

Я напряглась и уже хотела спросить, что именно сделали, но тут же прикусила язык, это меня не касается. Вот только меня не покидало чувство, что чтобы это ни было, вряд ли оно подпадало в разряд правильного или хотя бы законного.

– Но все-таки завязывай с этими клубами. Ни к чему хорошему это не приведет, – сказал он, явно поморщившись.

Получается, Лера тоже вчера была в ночном клубе, и мы с ней пересеклись? Я упорно пыталась вспомнить, что же произошло ночью, но ничего после прохождения фейсконтроля не помнила, а попытка хоть как-то убрать эту завесу отдалась лишь приступом головной боли в висках, от которого я тут же поморщилась.

– К сожалению, сегодняшний поход в ресторан отменяется.

Он сказал это так, как будто я действительно могла обидеться. Хотя, кто знает, может быть Лера и могла. – Мне нужно уехать по делам дня на два.

Я лишь пожала плечами, не зная, что на это сказать. К моему облегчению, мы уже прибыли к месту назначения, красивому зданию с лепными колоннами, на котором я увидела надпись из золотых букв «Гостиный двор».

– Удачи!

Я уже собралась сама выйти из машины, как меня почувствовала чужое горячее дыхание, рука мужчины легла мне талию, а его губы впились в мои, жадно и ненасытно, подавляя любое сопротивление, и только через несколько мгновений я смогла обрести над собой контроль и отстраниться.

– Мне пора.

Сердце бешено стучало, я чувствовала, как краснеют щеки, поэтому быстро ринулась из прохладного охлажденного салона хэтчбека, в московскую жару.

Автомобиль уже скрылся из виду, но я все еще чувствовала вкус чужих губ, ощущала его терпкий запах своей коже, и никак не могла отойти от произошедшего. В моей жизни не было таких поцелуев, меня никогда не целовали так, как этот чужой мне мужчина. Провела рукой попытке стереть вкус его губ. Я все еще чувствовала мандраж по всему телу.