Текст книги "Посмотри, на кого ты похожа"
Автор книги: Елена Колина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)
Но Мурка сказала, это письмо не мне, а Льву Евгеньевичу. Вот же подпись – «Клуб собаководов Центрального района г. Санкт-Петербурга».
22 января, понедельник
Три часа дня, заседание кафедры.
Преподаватели разделились на две группы с четко выраженной границей – молодые поближе к выходу, старушки и пожилые, но старой закалки, – в передних рядах.
Молодые сидели на низком старте, поглядывали на часы и дрожали от нетерпения так, что парты приплясывали. Все они, особенно я, мечтали быстро-быстро слинять. Надо было бежать – зарабатывать деньги: консультировать, вести корпоративные тренинги, учить людей продавать, вести переговоры и повышать уверенность в себе. А я торопилась в Дом книги, потому что сегодня была зарплата.
Старушки пришли принаряженные, с заранее приготовленными тоскливыми журналами успеваемости. Они зачитывали свои журналы и подробно рассказывали, какие у них в группах учатся девочки и какие мальчики.
Обсуждали крайне плохую посещаемость. Особенно плохо посещает Андрюша из Свердловска. Декан рассказал, что ему вчера звонила Андрюшина мама:
– Мы посылаем Андрюше двадцать тысяч в месяц, как вы думаете, Андрюше хватает?
– Посылайте ему тысячу в месяц, тогда, может быть, у нас появится возможность увидеть Андрюшу в университете, а так он в других местах обретается, с двадцатью-то тысячами, – ответила декан Андрюшиной маме.
Я немножко задремала, а потом проснулась и прислушалась – кого-то ругали. Оказалось, меня! Сначала я испугалась, но быстро приободрилась, потому что ругали не одну меня (я не очень злобное существо, просто люблю всегда быть в компании). Критиковали одного молодого преподавателя, который приносит на занятия гитару, поёт со студентами песни, танцует и играет в разные игры, и все студенты просятся к нему в группу. Старушки требовали запретить ему танцевать.
– А вы, – обратился ко мне декан, и я втянула голову в плечи, надеясь, что «вы» – это не я, но это была я. – А вы, хотя пока и не танцуете на лекциях (кстати, не знаю, чего от вас ждать в ближайшем будущем), но поёте на своих лекциях неизвестно про что и зарабатываете тем самым дешёвую популярность!
Понимаю, в чём дело. Всё из-за того, что вчера мою лекцию заменили лекцией по истории, и половина студентов свалила. Несправедливо со стороны декана говорить, что я зарабатываю дешёвую популярность, рассказывая студентам о простых и нужных вещах вроде любви и всего такого. И моя популярность вовсе даже не дешёвая, а самая обычная – ведь студенты заплатили за мои лекции ровно столько же, сколько и за все остальные.
Твёрдо решила выступить в свою защиту, но, подумав, решила, что лучше посижу тихонечко – все равно скоро все закончится, и я в хорошем настроении отправлюсь в Дом книги.
В Доме книги много лет работает Инна Игоревна. Инна Игоревна – настоящая питерская достопримечательность, она знает все про литературную жизнь Питера, и литературная жизнь Питера тоже хорошо знает Инну Игоревну.
Мне приятно, что знаменитая Инна Игоревна считает меня настоящим интеллектуалом, поэтому я, как обычно, послушно взяла все книги, которые она велела. А когда Инна Игоревна отвернулась, я ловко схватила две жёлтенькие книжки Донцовой и как заяц поскакала по залу от Инны Игоревны с Донцовой за спиной.
– Вот, возьмите, тут очень-очень глубокий анализ современного литературного процесса, – Инна Игоревна догнала меня и протянула чёрную книгу, довольно толстенькую.
Но я не растерялась и, улучив подходящий момент, сунула «очень-очень глубокий анализ» обратно на полку.
Затем мы с Донцовой спрятались от Инны Игоревны за стеллажом с философской литературой и думали, что там она нас не найдёт, но не тут-то было.
– А это что у вас такое? – брезгливо спросила Инна Игоревна и, презрительно поджав губы, указала на жёлтые томики.
– Это?.. А это я купила для второй жены моего мужа, она в Германии живёт и вот… читает… – оправдывалась я, нежно прижимая к груди Донцову.
– А… Ну тогда ладно! Им можно, – разрешила Инна Игоревна.
(Кто живёт в Германии, тот умственно отсталый?)
Может быть, отбросить условности, наплевать на то, что я культурный человек, и открыть Инне Игоревне своё истинное лицо? Вот так сейчас и скажу: «ЛЮБЛЮ ДЕТЕКТИВЫ!»
Инна Игоревна протянула уже знакомый мне чёрный, толстенький том: «Вот же он, анализ, вы забыли!» А я думала, что так ловко избавилась от книги… Пришлось покупать.
Итак, я купила два килограмма Донцовой (для Аллы, не для меня), анализ современного литературного процесса (для Инны Игоревны), и ещё кое-что, совсем немного, парочку современных иностранных авторов (восемь толстеньких и три тоненьких томика).
Истратила некоторую часть своей зарплаты, надеюсь, меньшую, но лучше не проверять.
Вечером позвонила мама.
– Ты получила зарплату? Была в Доме книги? Что купила? А мне дашь? Дашь сразу две? Сейчас прибегу.
Мама прибежала через десять минут (удобно жить рядом) и с вожделением стала перебирать новые книги.
– Как ты думаешь, может быть, мне сначала читать ЭТО, а потом ЭТО? – спрашивала она, поочерёдно прижимая книги к груди. – Или лучше сначала ЭТО, а потом ТО?.. Послушай, а можешь дать мне сразу три, нет, четыре?
И вдруг, с видом человека, решившегося на все и не заботящегося больше ни о каких приличиях, произнесла: «А можно, я возьму ВСЕ?»
23 января, вторник
Лариса пожаловалась, что сегодня неважно спала. Мне тоже было что ей рассказать – в воскресенье я спала до обеда и ещё часок после ужина, а ночью почему-то вертелась, не могла заснуть.
Я знаю один очень действенный научный способ быстрого засыпания, поэтому с удовольствием поделилась им с Ларисой.
– Если я не могу заснуть, то беру книгу и читаю до утра. Зачитаешься, и бессонницы как не бывало, и вот уже пора вставать…
Лариса сказала, что я немного путаюсь, и мой способ, наоборот, для того, чтобы не заснуть.
– Нужно успокоиться, чтобы никаких разговоров на ночь, и уж тем более никакого чтения после пяти вечера, – убеждённо сказала Лариса и потом выразила некоторое удивление: странно, что я психолог, а такая несобранная, а вот у неё, Ларисы, во всем порядок – и в салоне, и дома.
Несколько лет я копила постельное белье, не в смысле коллекционировала, а хотела накопить побольше и отнести в прачечную… и что из этого вышло?! Забыла забрать его из прачечной, и тут уж ничего не исправишь, – это случилось два года назад…
А мои любимые чёрные брюки, которые так и остались в химчистке, а потерянный паспорт… А если бы Лариса была моим мужем, у меня во всем был порядок.
– Сегодня я хочу поговорить о семейной жизни, например моей, – сказала Лариса. – Мы будем делать вид, что я ваш клиент и пришла к вам на консультацию.
– Знаете, Лариса, бесплатная психологическая помощь обычно не даёт никакого результата, – намекнула я.
– Да ладно, – отмахнулась Лариса. – Это всё будет не по-настоящему, а понарошку, как будто мы играем.
– Ну, начинайте играть, – сказала я. – Только недолго.
(Через час встречаюсь с Романом, ура, ура!).
– Я быстро! – обрадовалась Лариса. – Так вот. Я всё-всё сама, и на работе, и дома! Мужу квартира от бабушки досталась, так я её сама продала и на эти деньги сама салон открыла… Теперь мы с мужем связаны навсегда – что же нам, в случае развода, салон продавать и деньги делить?! Так мы оба станем беднее на половину салона. Поэтому мы с ним всегда будем вместе и синхронно умрём в один день…
– Тогда в чем проблема, Лариса? – Я украдкой кинула взгляд на часы.
Лариса посмотрела на меня с упрёком:
– Не понимаете? А ещё психолог!
Она обиженно замолчала, но, заметив, что я постукиваю карандашом по столу и поглядываю на часы, решила не терять время впустую.
– Вот вы с Фрейдом говорите: сексуальный инстинкт, либидо какое-то… Я как узнала, что либидо самое главное, стала сама не своя! В ведомости ошибку допустила, а вчера вообще молоко убежало… Знаете, постороннему психологу я бы ни за что не призналась, но вы у меня работаете… – в общем, у меня с ним, с либидо этим, последние года три не очень…
– Аналогичный случай произошел у нас в Урюпинске, – сказала я, имея в виду Алёниного Никиту.
(Считаю, Алёна зря притворяется такой страстной требовательной женщиной, ей бы нужно чем-нибудь заняться, и тогда её сексуальность сама собой сублимируется во что-нибудь другое, кроме Никиты, например, в плавание в закрытом бассейне, флор-дизайн, etc).
– Вы из Урюпинска? – удивилась Лариса.
– Нет, я родилась в Ленинграде. Я имею в виду, что с моими знакомыми и со мной тоже так бывает…
Если бы у нас с ней была настоящая консультация, я бы ни за что не рассказала Ларисе о своих проблемах. Не положено, хотя я и не уверена, что это правильно. Я всегда немного стесняюсь врачей и не рассказываю им обо всех своих симптомах, а вот если бы врач рассказал мне, что у него сегодня тоже болит голова и не очень хорошо со стулом, я бы перестала стесняться этого недоступного божества – врача – и почувствовала себя с ним на равных.
Но с Ларисой у нас была не платная консультация, а просто такая игра двух внезапно близких подруг. Поэтому я сообщила, что у меня есть на неё ещё десять минут и что у меня в последние годы брака тоже либидо было так себе, можно сказать, совсем никудышное было либидо.
Почувствовав, что не окончательно утешила Ларису своим примером, я принялась быстренько вспоминать все, что обычно советуют в таких случаях (до конца консультации оставалось шесть минут).
– Лариса, возьмите блокнот и записывайте план действий для улучшения либидо, – сказала я и принялась диктовать: «Пункт первый. Перед сексом для возникновения эмоциональной близости поговорить с мужем о чем-нибудь приятном…»
– О чем? – спросила Лариса, не отрываясь от блокнота.
– Ну… поболтайте с ним о втором салоне.
Лариса записала.
– «Пункт второй…» Потом… что же ещё? А-а, сексуальное белье.
Лариса посмотрела на меня с презрительным удивлением, и я тут же поняла, что, пожалуй, сглупила. Вряд ли такая женщина спит в старой фланелевой пижаме, наверняка у неё полно пеньюаров – красный, чёрный, розовый…
– Я тоже когда-нибудь обязательно куплю себе пеньюар, с перьями, кружевами и стразами! – сказала я. – Запишите это для меня.
Лариса записала, вырвала листок из блокнота и отдала мне.
– «Пункт третий. Перед сексом вспомните свою любимую эротическую фантазию, героем которой обязательно должен быть муж, а не Мэл Гибсон или Ди Каприо».
– А у вас есть эта… фантазия? – спросила Лариса.
Она не клиентка, а подруга, поэтому имеет право на такой личный вопрос.
Я удручённо покачала головой. Действительно, почему у меня нет в запасе никакой эротической фантазии? Хотя… как раз вчера мне приснился эротический сон. Как будто я шла по двору с пакетом, а ко мне пришёл Лысый и сообщил, что Савва Игнатьич беременный. Означает ли этот сон, что у меня непреодолимое подсознательное влечение к Лысому или к Савве Игнатьичу? А в пакете были огурцы и дыня. Огурец – это фаллический символ. Нужно будет проконсультироваться с психоаналитиком.
Господи, что бы ещё придумать? Ура, ура! Вспомнила один очень простой совет из книги «Как стать неотразимой»!
– «Пункт четвёртый. Вы должны напомнить себе, что ваша сексуальность уникальна, и затем полностью забыть о себе и сосредоточиться на уникальной сексуальности своего партнёра».
– Что-то я не понимаю, как это, – подняв голову от блокнота, Лариса смотрела на меня с возмущением первой ученицы – уж если даже она не понимает, как же тогда остальные..
– Ну-у, это как раз очень просто, – уклончиво произнесла я, решительно встала и взяла сумку. – Игра окончена, до свидания. Я побежала!
– До встречи! – крикнула мне вслед Лариса.
24 января, среда
– Давайте договоримся – вы точно обещаете, что не будете выходить замуж за Романа – настойчиво басила тёща, закрепляя свой достигнутый в последней беседе успех.
– Кто может знать, как сложится жизнь, – честно ответила я, – но вашей дочери обязательно нужно наладить отношения с мужем, потому что причина нашего романа не во мне, а в их отношениях. Знаете, что я вам скажу? У Романа с женой маловато ритуалов.
– Чего?
Рассказала тёще (чтобы она передала жене Романа), что в семейной жизни очень важны ритуалы: можно, например, петь хором вечерами, приглашать гостей по любым поводам, на рыбалку вместе ходить, за грибами или, в крайнем случае, просто тихонечко посидеть рядом и подышать в унисон. Потому что именно в эти моменты происходят невидимые совместные колебания душ. (У Алёны с Никитой тоже не всегда бывало гладко, но они очень сблизились во время ремонта квартиры, особенно когда выбирали кафель для туалета и обои в прихожую.)
– Если не будет совместных колебаний, то у Романа все равно заведутся другие внебрачные связи, опасные для семьи и здоровья.
– Для здоровья?! Что для здоровья? – оживилась тёща. – А вы не знаете, если пользоваться, ну, этим… Ну, вы знаете чем, тогда точно не заразишься? А то СПИД и вообще…
Неужели у тёщи внебрачная связь? С другой стороны, что тут такого? Нинон де Ланкло до восьмидесяти лет имела любовников, а теперь тёща, ещё один пример неувядаемой женственности!
– А вот ещё я хочу сказать… вы думаете, легко детям, у которых родители развелись? – с личной интонацией спросила тёща… Я её понимаю, волнуется за свою внучку…
Услышала Мурино шуршание у входной двери и быстренько распрощалась с тёщей. Больше всего боюсь, что Мура как-нибудь узнает про всю эту историю!
– Внимание, черепаха! – от двери заорала Мурка.
В руке у неё действительно была черепаха. А я до смерти боюсь этих членистоногих, или как там они называются…
– Мне подарили в школе.
Глаза бегают. Меня не так просто провести – с каких это пор в школе бесплатно раздают зверей? Это какая-то Мурина интрига, наверняка выменяла черепаху на две контрольные по математике или придумала ещё какую-нибудь хитрость…
Савва Игнатьич к черепахе не вышел, а Лев Евгеньевич понюхал черепаху и грустно отошёл. Подумал, дрянь какую-то в дом приволокли – ни съесть, ни поиграть.
В долгой интимной беседе по душам удалось заставить Мурку признаться, что она не особенно дорожит черепахой, но что это черепаха трудной судьбы, поэтому она временно побудет у нас.
Попросила Муру спрятать черепаху в её комнате (Муриной, не черепахиной) и плотно закрыть дверь. Надеюсь, черепаха не обидится, и ей хватит места побегать, поиграть… Боюсь я её, очень-очень боюсь черепаху!..
Что-то мне немножко не по себе. Во-первых, черепаха, а во-вторых, после всех этих бесед с тёщей чувствую себя подлой разлучницей. Но чего человеку стыдиться в наше время, когда развод – такое обычное дело? Развестись – честнее, чем поддерживать неудачный брак, когда людям скучно друг с другом и они друг друга разлюбили. И дети от этого страдают, потому что ложь и негативные эмоции окружают их как туман. Они там, в этом тумане, стараются грести к берегу счастья, но им же трудно.
Все разводятся, и никто никого не осуждает. А может, всё-таки осуждает? Или эти мои мысли – атавизм, вроде мохнатого хвоста? С пещерных времён существования стабильной семьи, когда прелюбодейку гоняли голой по улицам?
…У Романа ребёнок, девочка. Он будет встречаться со своей девочкой по воскресеньям, а мы с Муркой в это время будем заниматься своими делами. Но ведь мы и так занимаемся своими делами. Я работаю, читаю книжки, разговариваю по телефону и встречаюсь с Романом, а Мура просто так живёт.
Я себя знаю. Я очень ревнивая. Я буду думать, что вот, он проводит со своей дочкой выходной день: идёт с ней в кино или зоопарк. И это правильно. Ну а я как же? Я тоже захочу проводить с ним свой выходной день. Но интересы ребёнка выше, чем мои. Значит, он своего ребёнка-девочку любит больше, чем меня. А уж тем более мою Мурку, которая тут вообще получается ни при чем. А она ещё тоже очень маленькая. Тоже ребёнок-девочка. Я сначала буду молча страдать, потом обижаться, кидаться тарелками и бросаться на пол, закатывая глаза, с криком: «А мы, мы-то тебе кто?» Возможно, это с моей стороны эгоистично, но своим мужем я хочу владеть сама. Или уж тогда вовсе никакого мужа мне не надо, чем такой, который уходит каждый-каждый выходной! Пускай лучше он приводит свою девочку к нам. Буду ей готовить, что она любит: мороженое, пирог с маком из булочной напротив. А вдруг ей не понравятся пельмени «Дарья»? А что если она любит не замороженную, а приготовленную еду, вроде жареной картошки с сосисками? Я буду стараться подружиться, заискивающе смотреть ей в глаза, а она будет думать: «Мой папа ушёл к ней от моей мамы…» А она ещё не такая большая, чтобы понять, что мужчине очень трудно сделать правильный выбор сразу и навсегда, что каждый второй брак заканчивается разводом, что в жизни бывает всякое и каждый человек имеет право на счастье, а дети вырастут, и у них будет своя жизнь и т. п. В общем, все то, что мы говорим себе и другим. Потому что конкретно она, эта девочка, ещё не выросла и знает одно – папа и мама должны быть вместе. А я – враг мамин и бабушкин. (Какая бойкая, однако, тёща Романа, возможно, у неё даже есть боевые награды.)
Может быть, женщины, чьи мужья имеют детей от предыдущего брака, обладают какими-то особенными свойствами. А я ими не обладаю, а люблю только свою личную Мурку и Женькину Катьку, а остальных детей тоже люблю, но в принципе.
Получается, это заранее проигранный бой. Тем более у девочки такой возраст, девять лет, когда все очень-очень травматично. Но ведь и в двенадцать травматично, и в пятнадцать… Лучше бы ей было к сорока, тогда она смогла бы легче все это пережить… Сколько же мне будет лет, когда ей будет сорок? А что, женщины и в этом возрасте выходят замуж. Тёща, к примеру, явно не безразлична к сексу, хотя и пытается скрывать это от меня. Но меня не обманешь – её очень волнует безопасный секс.
Я от этих мыслей так разнервничалась, что захотелось метаться по дому и каждые пять минут нервно курить в туалете – типичный стресс. Но если человек – психолог, он всегда знает, как поступить при стрессе. Итак, мне необходима физическая нагрузка. Можно постирать, убрать квартиру, пельменей налепить, вареников. Вареники с черникой очень вкусны со сметаной…
– Поехали на Дворцовую кататься на роликах, – предложила Мура.
– А снег? – удивилась я.
– Девчонки говорят, нормально, кататься можно.
…Кружили с Мурой на роликах вокруг Александрийского столпа.
Дворцовая была полна народу, дети катались, взрослые просто так гуляли. У Муры ролики красные, у меня чёрные. Мура в короткой белой курточке, я в короткой красной курточке. Приятно, что все люди вокруг думают, что я – одна из этих ребят, таких юных и красивых.
– Смотрите, мама на роликах едет! – показав на меня пальцем, крикнул мальчишка лет десяти.
Надо же, «мама»! От обиды я споткнулась и больно ударила ногу.
– Мамочка, он дурак, ты очень-очень молодо выглядишь! – сказала Мура, и я моментально встала на ноги и воспряла духом. – Твоя молодость – заслуга корма «Вискас».
Когда мы с Мурой вернулись домой, под нашей дверью стояли Лысый (неделю назад я гордо сказала Лысому, что у меня теперь очень хорошая работа и, получив следующую зарплату, я смогу принять участие в его затеях) и тренажёр – огромная беговая дорожка. Когда-то Ирка-хомяк уговорила меня приобрести беговую дорожку на двоих. Ни она, ни я ни разу на неё не встали, а только с тех пор постоянно интересовались, чья очередь держать её у себя. Когда подходит моя очередь хранить у себя тренажёр, занимающий половину прихожей (на нем любит спать Савва), я обычно просто ставлю его под дверь Ирке и убегаю. И вот теперь она последовала моему примеру…
Решила сегодня спать в утешительной пижаме.
Февраль
1 февраля, четверг
В половине восьмого утра случился Нечеловеческий Ужас и Самый Настоящий Кошмар. Я спала (что же мне ещё делать в такое время?), и вдруг у меня в ухе заиграла «Маленькая ночная серенада». Померещилось, что я в Филармонии и уже пора аплодировать, но проснулась и поняла, что это звонит мобильный. Господи, где же он? Телефон нашёлся под подушкой. Интересно, от кого я его там спрятала?
Еле выдрала себя из сна, с трудом нашла телефон – и ради чего все это?!
– Я жена Романа.
Ещё окончательно не проснувшись, я поняла, что происходит что-то страшное.
– Я знаю, вы любовница Романа. Встретимся сегодня в шесть вечера? Где?
– В «Кофесоле», – машинально ответила я и тут же закричала: – Нет, не в «Кофесоле», не в «Кофесоле», вообще нигде!
(Ведя важные переговоры необходимо расслабиться, посчитать до десяти, подышать, всесторонне обдумать ситуацию и свой ответ.)
Но она уже отключилась… Зачем я договорилась с ней встретиться, зачем, зачем?!..
Про «Кофесол» я сказала машинально, потому что этот «Кофесол» (очень демократичная, не пафосная и не манерная кофейня) находится в соседнем со мной доме и полностью изменила мою жизнь.
Если человек живёт на углу Невского и Владимирского, то ему несколько раз в день кто-нибудь звонит и говорит: «Я на Невском, забегу к тебе выпить кофе». Особенно этим отличаются Анька, Машка, Татьяна, Катька и Наташка – зайдут на минутку выпить кофе, а смотришь, уже и пообедали, и поужинали, и вместе со мной собираются ложиться спать. Теперь я встречаюсь с ними в «Кофесоле» – очень удобно, потому что всегда можно тактично и не обидно уйти, и никто не зависнет у меня дома на целый день.
Я поняла, что произошло. Тёща не выдержала и обо всем рассказала жене Романа. Мне казалось, она увлеклась психологией, и мы с ней обо всем договорились – я не выхожу замуж за Романа, а она, следуя моим советам, старается улучшить семейную жизнь Романа. Почему она это сделала? Почему люди так злы ко мне и невосприимчивы к науке?
Я – загнанный олень (чуть не расплакалась, когда это поняла). Меня гонят все – мальчишка на Дворцовой, декан, жена Романа. Невыносимо жалко себя – бедного, Очень Одинокого Оленя… Теперь, когда судьба поймала меня в капкан неприятностей, мне остаётся только лежать под одеялом и надеяться, что когда-нибудь и для меня настанут лучшие времена. …Или не стоит грустить? Надо отдать справедливость, в моей жизни есть и хорошее – много верных друзей (мама, Мура, Женька, Алёна, Ольга, Ирка-хомяк, Лариса)… и много-много студентов. Для них я вовсе не «любовница Романа», а уважаемый кандидат наук. Думала, что не сомкну глаз на мокрой от слез подушке, но заснула и проспала до десяти – от горя и потому, что мне сегодня к двенадцати.
Проснувшись, немедленно посоветовалась с девочками, сообщать ли Роману о назначенной на шесть часов неприятности.
Женька сказала, что я должна смело смотреть в лицо неприятностям и ни в коем случае не приходить на встречу с женой.
Алёна предложила взять напрокат её сумочку от Гуччи, чтобы я чувствовала себя уверенно, а сама Алёна на всякий случай сядет за соседним столиком.
Ольга сказала, что торопится на «Ленфильм» брать интервью у одной молодой актрисы, которая играет в «Ментах», и посоветуется с ней – актриса должна знать, как поступать в криминальных ситуациях.
Так я и не поняла, звонить ли Роману. Как психолог, думаю, что лучше его не беспокоить, а самой посмотреть, какая у него жена, как она выглядит и во что одета.
На кухонном столе лежала записка: «Покорми черепаху». Чем кормят черепах? С закрытыми глазами забросила в комнату черепахи небольшой бутерброд с сыром и докторской колбасой, и вдруг мне стало так горько – ну почему я вечно иду у всех на поводу? Согласилась на свидание с женой Романа, приютила черепаху…
Твёрдо решила сдать черепаху в зоомагазин.
Не могла дождаться одиннадцати часов. Почему бы зоомагазинам не начинать свою работу хотя бы с десяти или даже с восьми? Без одной минуты одиннадцать приступила к обзвону зоомагазинов, умоляя взять черепаху на содержание за разумную плату.
Везде был одинаковый ответ:
– Мы от населения черепах без документов не принимаем.
Я припомнила – да, действительно, никаких документов при ней не было, а население с черепахой, без документов – это я. У меня ведь тоже, кстати, нет паспорта. Мы обе с ней – бедные лишенки.
– Пожалуйста, примите зверя, – заискивала я. – У нас уже есть Лев Евгеньич, Савва Игнатьич…
(Мол, мы свой долг перед животным миром выполняем)…
– Ребёнок принёс, маленький… – Я для пущей убедительности хлюпнула носом.
– Сколько лет вашему ребёнку?
– Э-э… пятнадцать… Но она ещё очень маленькая…
– Продавайте черепаху у рынков. Только не отдавайте даром, а то неизвестно к кому попадёт, – ответила мне продавщица.
Добрая, в остальных магазинах мне вообще ничего не посоветовали…
– Я понимаю, что нельзя бесплатно отдать животное кому попало на улице – мало ли ходит черепашьих маньяков…
Представила, как стою у рынка с черепахой в руке и, заглядывая в глаза прохожим, бормочу: «Купите черепаху, недорого… Отдам в хорошие руки…» Интересно, она девочка или мальчик?
Решила, что вопрос с черепахой можно отложить, и очень старательно одевалась на встречу с женой Романа – Алёна сказала, что от этого многое зависит. Не понимаю, что именно. Предположим, я понравлюсь жене, и что?..
Назову черепаху Гантенбайн.
Сегодняшний вечер войдёт в историю как Очень Жуткое, Леденящеё Душу Событие. Когда-нибудь, через много лет, зимним вечером я скажу своим друзьям: «А помните Очень Жуткое, Леденящеё Душу Событие?», и они, ни на мгновение не задумавшись, печально кивнут.
В «Кофесоле» я заказала самое большое шоколадное пирожное из всех, что были на витрине, и бокал шампанского, чтобы чувствовать себя независимо и немного затуманить сознание. Шоколад с шампанским – это гремучая смесь, под влиянием которой юные невинные девы немедленно превращаются в юные невинные жертвы, потому что шоколад возбуждает, а шампанское отключает соображение. Но я-то не глупенький подросток!
Я уселась за свой любимый столик у окна лицом к двери и принялась курить одну сигарету за другой. Садиться лицом к двери – это наследие наших предков: они всегда усаживались в таверне или, скажем, в рюмочной лицом к выходу, чтобы держать все под контролем, не прозевать врага и вовремя убежать.
Очень скоро я немного поплыла от шампанского и мне стало не так уж и страшно.
– О, это вы, здравствуйте!
Лариса! Какое счастье, находясь в этой враждебной обстановке и в туфлях на каблуках (надела по совету противной Алёны, чтобы понравиться жене), увидеть близкого, позитивно настроенного ко мне человека. Лариса улыбнулась мне, и я тут же расслабилась – друзья ведь и существуют для поддержки и выделения тепла.
– Спасибо вам! – бодренько так сказала Лариса. – Вы полностью изменили мой взгляд на мир.
Оказалось, она, усвоив из наших занятий, что главное в жизни мужчины – либидо, решила пересмотреть свою жизнь и мобильный телефон своего мужа и таким образом вышла на его любовницу и сейчас ей покажет…
– Что? Что покажете? – с интересом спросила я. Может быть, жена Романа покажет мне то же самое?
– Неважно, в общем, спасибо вам за всё!
Я скромно потупилась. В такие минуты чувствуешь, что не зря живёшь.
– А я жду жену моего… друга, – сообщила я и для большей ясности добавила: – Любовника.
Если бы не страх и шампанское, я бы ни за что не призналась Ларисе, что я нахожусь здесь, в кафе, по такому неприглядному поводу.
– Жена моего любовника хочет со мной познакомиться. Боюсь немного…
Лариса изменилась в лице.
– Да не бойтесь так за меня, – успокоила я Ларису. – Я же психолог, всегда смогу её убедить не драться и не скандалить на людях…
Приятно, когда твои друзья волнуются за тебя, особенно новые друзья. В нашем возрасте редко возникает новая дружба…
У моего папы было замечательное выражение для определения степени дружеских отношений: «Мы с ним на “ты” и на “…твою мать”». Это удивительно точно – близким друзьям можно сказать все, что чувствуешь, а просто приятелям не всегда.
У нас на кафедре есть одна доцент, с которой мы лет пять ходим курить и с большой доверительностью обсуждаем разные душевные моменты «про жизнь». Она рассказывает, что не знает, как ей себя вести со своим сыном, и что ему как раз сейчас очень нужен отец, а отца-то нет, и что же делать? Но доцент ни за что не признается, что ей, например, как раз сейчас тоже очень нужен мужчина, и я не расскажу… И вот мы с ней пять лет изливаем друг другу души про всякие экзистенциальные проблемы (про смысл жизни, страх смерти, зачем мы в этом мире и прочее) и при этом называем друг друга по имени-отчеству. Все это вместе означает, что мы с ней в переносном смысле на «ты», но ни в коем случае ни на «…твою мать». Общаться так немного грустно, потому что чувствуешь себя ужасно взрослым человеком. А вот с Ларисой все совсем по-другому, она кажется мне новой близкой подругой.
– Вы… Вы… – заикалась Лариса.
Неловко, что она так волнуется за меня!
– Да не переживайте вы так, может быть, она ещё не придёт. Вряд ли мы с его женой станем подругами, тогда зачем встречаться, правда?
– Мой муж Роман – ваш любовник? – проговорила Лариса.
Господи, так бывает только в бразильском сериале, но я же нахожусь в Питере!
Дальше у нас с Ларисой действительно состоялся разговор как в бразильском сериале:
– Кто?
– Роман.
– Роман – ваш муж?
– Роман мой муж.
– Не может быть.
– Да.
И опять:
– Роман ваш любовник?
– Роман?
– Да.
– Кто, Роман?
Лариса пришла в себя быстрее меня и решительно расставила всё по местам:
– Один и тот же Роман – мой муж и ваш любовник, – сказала она так, как будто спрашивала: «Кто с тобой работает?!»
На секунду мне показалось, что она светит мне лампой в лицо. Когда кто-то другой произносит слово «любовник», кажется, что оно какое-то неприличное, – на ум приходят прятание в шкафу, убегание через балкон и прочие пошлости, не имеющие никакого отношения к твоей неземной любви, протекающей в особой, совершенно не такой, как у всех, ситуации.
Не сводя с меня немигающего взгляда, Лариса потыкала пальцем в кнопочки своего телефона, и у кого-то заиграла «Маленькая ночная серенада». Оказалось, у меня.
– Ну! – сказала Лариса за столом и в телефоне. – И что? Смотрите мне в глаза.
Я ответила, что теперь совершенно ясно, что это какое-то недоразумение:
– Мой друг Роман не может быть одновременно вашим мужем Романом, потому что жена Романа ужасно неразговорчивая, молчит, страшно сказать, по нескольку дней.
– А как же мне ещё их воспитывать-наказывать? – возмущённо ответила на это Лариса.
В критические моменты жизни люди собираются с силами, они проявляют дикую находчивость и им на помощь приходят все ресурсы организма: так, одна женщина даже приподняла автобус, придавивший её ребёнка, и спасла своё дитя!
Я тоже проявила необычайную находчивость и впала в ступор, поэтому плохо помню, что было дальше.
– А-а… Разве я… разве мы… разве тёща… мне спать пора. Вот пирожное доем, и сразу спать. И мы очень скоро увидимся в салоне, всего вам хорошего…
