Текст книги "Посмотри, на кого ты похожа"

Автор книги: Елена Колина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

– А почему учителя должны любить учеников? – удивилась Женька. – Они любят новую обувь.

(Когда Женька ещё жила в Питере, Катькина учительница однажды прислала ей записку: «Мой размер: босоножки с закрытым мысом – размер 38, с открытым мысом – 38,5».)

– Отнеси ей куря! – велела Женька. – Курем могут быть конфеты, духи и прочие излишества.

Решила – ни за что! Мура уже большая девочка, пусть сама носит куря.

15 января, понедельник

Утром понеслась с конфетами в школу, даже толком не одевшись, нацепила длинное пальто на пижаму. Надеюсь, раздеваться не заставят. Собираюсь поставить классную (физичку) на место.

– Почему вы все время защищаете вашу дочь? – строго спросила физичка.

– Потому что вы все время нападаёте на неё, – честно ответила я, и тут же отползла в сторону, улыбнувшись физичке фальшивой улыбкой.

– Извините, пожалуйста, простите меня за всё, если можете… – сложив руки зайкой, пропищала я. – Понимаю, как вам трудно с ними… (А сама думала – чёрт бы тебя взял!)

Физичка подалась ко мне. Ноги-столбики, немигающий взгляд, острые зубы…

– Ваша дочь очень несобранная…

– Да-да. (Чёрт бы тебя взял!)

Я кивала и смотрела на физичку безнадёжно печальным взором – научилась у Льва Евгеньича, с таким выражением лица он обычно сидит у холодильника.

Классная говорила, что девочку надо приучать к трудностям. Всех остальных тоже, но девочек особенно, а уж мою Муру – в обязательном порядке.

Не поняла, зачем именно девочек выращивать несчастными и готовить к всеобщей фиге, которую, по мнению физички, им непременно покажет жизнь?

– Я приму меры, прямо сейчас, – приду домой и буду приучать её к трудностям! – поклялась я, из последних сил притворяясь взрослой, Матерью «вашей дочери».

Неожиданно физичка вдруг наклонилась ко мне и проговорила низким интимным голосом:

– Знаете, что я вам скажу…

(Таким голосом лиса в сказке подманивает петушка: «Петушок-петушок, выгляни в окошко», и я решила не поддаваться!)

– Мы с вами обе одинокие женщины, – продолжала физичка.

«Ой! – подумала я. – Ой-ой-ой! Я не одинокая, у меня есть мама, Мура, Лев с Саввой, Роман, девочки, студенты тоже есть…» А потом мне вдруг стало ужасно, прямо до слёз, жалко физичку:

1. У меня есть Роман, а вдруг у физички нет?

2. Мурка уйдёт в другую жизнь, а она останется.

3. И ещё… за многими учениками приезжают родители на дорогих машинах, и ребята в школьном буфете разменивают пятисотрублёвые купюры, а она получает очень маленькую зарплату, почти такую же, как я. И ученики в сочинениях «Как я провёл лето» пишут, что они побывали в Англии, Швейцарии и на Канарах, а она никогда не была за границей, только в глубоко советское время по путёвке в Болгарии…

16 января, вторник

Сегодня вечером у меня была Очень Важная Бесплатная Консультация.

– Лариса Сергеевна просила вас задержаться, – сказала мне администратор почти перед закрытием салона, когда я после последней консультации убирала салфетки (сегодня не понадобились, никто не плакал), чашки (вымою потом) и фантики от конфет (съела несколько штук, немного, пять).

– Кто это? – удивилась я и тут же по администраторскому лицу поняла, что упомянутая дама – очень важная персона.

– Лариса Сергеевна – наша хозяйка! – с лёгким укором ответила администраторша. – Она раньше у нас в салоне сидела, а сейчас открывает второй салон, поэтому все время там. Такая ответственная, всё сама… Хочет вас проверить.

И тут я испугалась. Вдруг Лариса Сергеевна разочаруется во мне и… и что? Не знаю ЧТО, но все равно побаиваюсь. Да и как именно она может меня проверить?

Как только Лариса Сергеевна вошла в кабинет, я сразу же перестала её бояться (вот оно, профессиональное умение взять себя в руки), потому что у неё оказалась толстоватая попа. Не то чтобы я злобный монстр и радуюсь изъянам других женщин, но всё-таки чувствую себя как-то уютней, если перед мной обычный человек вроде меня, а красивые люди без единого недостатка вызывают во мне робость и чувство неполноценности.

Что касается всего остального, то, кроме попы, хозяйка салона оказалась очень приятной женщиной. Я в точности так и представляла себе хозяйку салона. Аппетитная розовая блондинка в облегающем костюмчике, вроде бы ничего и нет в этом костюмчике, а сразу видно, что ужасно дорогой. Приветливая, улыбчивая, уверенная в себе, голос громкий.

Мне нравятся такие женщины, хотя я не понимаю, как это они ухитряются достичь такой нечеловеческой аккуратности в макияже?! У меня, например, всегда что-нибудь не так: или один глаз накрашу, а второй забуду, или вымою голову, а высушить не успею, а уже надо бежать…

Лариса Сергеевна по-хозяйски уселась напротив меня с таким видом, как будто сейчас спросит: «Ну, и какие же у вас проблемы?», и я уже приготовилась доложить ей по всей форме.

Обычному человеку, не психологу, Лариса Сергеевна могла бы показаться излишне самоуверенной. Есть такой тип – всегда и всюду начальница, но я (проф. психолог) моментально поняла, что под её резковатыми манерами скрывается милая нежная женщина.

Лариса Сергеевна взяла со стола список моих сегодняшних клиентов и принялась рисовать на нем квадратики. Рисует и закрашивает, рисует и закрашивает…

– Я хочу во втором салоне тоже психолога посадить, если мне понравится, – сказала она.

ЧТО ей понравится, я?

И тут она принялась официально-приветливым тоном рассказывать о себе, и вскоре я уже знала, что она ужасно устала, что во втором салоне приглядывает за всем сама, и даже сама ведет всю бухгалтерию, а вот мастера попадаются какие-то неудачные, а сегодня у неё ещё к тому же неприятное жжение в горле, а также имеется лёгкая тошнота, она вчера подстриглась (раньше у неё были длинные волосы)… и как мне нравится её стрижка?

Я только кивала, признавая её успехи в бизнесе, особенно по сравнению с моими, а также сочувствуя лёгкой тошноте и одобряя новую стрижку.

– Называйте меня просто Ларисой, – велела Лариса Сергеевна (результат мастерского использования мною ряда очень сложных псих. приемов, кивания головой, etc).

Она продолжала подробно рассказывать о своих делах, и вскоре мне стало казаться, что мы с Ларисой старые подруги, и я уже начала подпрыгивать от нетерпения – сейчас настанет моя очередь поведать, что у меня вчера вечером болел живот, Лев Евгеньевич опять вскрыл холодильник, а у Мурки очередная двойка по физике.

Но мне так и не удалось вставить ни слова про живот, холодильник или хотя бы про Муру, потому что Лариса опередила меня – пожаловалась на свой персонал, абсолютно не умеет работать с Ларисой.

Лариса, в прошлом завуч средней школы Московского района, могла бы сама запросто научить их, как нужно с ней общаться, так как довольно много знает про психологию, потому что преподавала географию. А если она, Лариса, чего-нибудь не знает, то с удовольствием научится, – как бывшая учительница она очень любит учиться.

– Не могли бы вы провести со мной несколько занятий? – Лариса впилась в меня немигающим взглядом.

Поскольку между нами уже установились приятельские, очень доверительные отношения, я откровенно сказала: ни за какие коврижки, лучше иногда просто встречаться, выпить кофе, поболтать, В ответ Лариса сказала, что не прочь просто поболтать прямо сейчас.

– Но только чтобы это заняло у нас не больше часа, потому что уже поздно и я устала.

Удобно ли сказать моей новой подруге, что я тоже устала, вполне готова с ней расстаться, да и время психолога стоит денег?

– Я… э-э… мне бы домой… – пискнула я.

И тут Лариса взглянула на меня так неприязненно, как будто я её дебет и, если я мгновенно не сойдусь с кредитом, мне не поздоровится.

Когда два человека дружат, то один из них всегда стремится побыть с другим чуть больше, чем этого хочется другому… и тогда другой должен ждать, пока он сам не надоест… К тому же всегда приятно встретить человека с жаждой немедленных психологических знаний. Поэтому я решила – расскажу ей про техники общения, и тогда она меня отпустит.

– Ну… существуют разные техники общения, некоторые совсем простые, – начала я лекторским голосом. – Например, никогда не говорите: «Не могли бы вы дать мне это?» Вместо этого просто говорите: «Дайте мне это».

– О-о! А можно заставить человека сделать так, как хочешь?

– Заставить вряд ли, но можно тонко подвести человека к ответу «да», хотя он и собирался сказать «нет»…

– А как это? – встрепенулась пытливая Лариса.

Рассказала Ларисе про Закон трёх «да». (Это просто: нужно всего лишь задать человеку три вопроса, на которые он точно ответит утвердительно, а затем задать тот самый вопрос, ради которого и был затеян весь этот разговор.)

Мы ещё немного поболтали о разных научных способах, которые смогут помочь моей новой подруге добиваться своего, и Лариса собралась уходить.

– Вы живёте в Петербурге? – оглянулась Лариса от двери.

– Да, – удивлённо отозвалась я. Хочет прийти ко мне в гости и боится, что я езжу на работу из Москвы?

– Вы женщина?

– Да… – Странный вопрос, что именно она имеет в виду, не может быть, что…

– Вы действительно профессиональный психолог?

– Да. – Покажу ей в следующий раз свой диплом, и ещё кандидатский диплом, и все справки о разных курсах тоже принесу…

– Вы будете со мной заниматься два раза в неделю?

– Э-э… да, – опешила я.

Лариса очень обрадовалась.

– Не могли бы вы в субботу?.. Нет, так будет не по науке… В общем, ждите меня в субботу! – сказала она с искренней симпатией.

У Очень Хорошего Преподавателя всегда есть его гордость – Один Очень Способный Ученик. Моя новая приятельница – человек с повышенными способностями к психологии.

Перед сном смотрела по телевизору «Служебный роман». Случайно включила на середине и не смогла оторваться. Очевидно, в этот фильм тайно заложили специальную гипнотизирующую программу, которая приковывает внимание знающих его наизусть людей и заставляет их выглядеть растроганными идиотами, особенно когда… Нет, пожалуй, в течение всего фильма. В любой момент можно посмотреть это кино на кассете, но это будет совсем не то, что смотреть его по телевизору вместе со всеми.

17 января, среда

Утром пыталась включить автоответчик.

Не могу с ним разобраться: он пищит, мигает и повторяет сам себе: «Оставьте ваше сообщение после длинного сигнала…»

Изучив инструкцию, я смирилась с тем, что автоответчик живёт своей жизнью, и начала бояться, что позвонит тёща. Но не могу же я вообще не подходить к телефону!

В половине одиннадцатого утра раздался звонок. Не хотела брать трубку, хорошо, что все же переборола свой страх, – звонила Ольга, очень довольная. Её проф. жизнь потихоньку устраивается, ситуация с деньгами тоже налаживается – много пишет для разных интернет-изданий.

Очень рада за Ольгину проф. жизнь и ситуацию с деньгами, но в хорошем всегда есть что-то плохое – подозреваю, что Васе-Абонементу дана отставка, а ведь он один из немногих мужчин, кого мы с Ольгой можем попросить поднять, принести, передвинуть, и вообще милый!

– У меня предчувствие, что я смогу на гонорары за последний месяц купить Димочке небольшой бинокль. Представляешь, он выдвинул новую астрономическую гипотезу!

– Куда выдвинул?

– Димочка говорит, что, когда он раздвигает занавески и смотрит с дивана в небо, у него лучше протекает процесс самоидентификации, – ответила Ольга и победительно добавила: – Ну что? Гений?!

Раньше я не была уверена, но в одиннадцать ноль пять жизнь меня научила, и теперь я точно знаю: никогда нельзя бояться. Если чего-нибудь боишься, оно тут как тут. В общем, позвонила тёща.

– Мне надо знать! – прохрипела тёща. – Вы собираетесь замуж или нет?

Я была настолько ошеломлена таким бурным развитием событий и не знала, что сказать. Ведь такие решения люди должны принимать вдвоём. Есть очень много заинтересованных сторон – мы с Романом, Роман с женой, жена с тёщей. А с нашей стороны я с Мурой и Лев Евгеньич с Саввой, которые тоже имеют право жить с теми, кто им приятен и не запирает от них холодильник.

Тёща прокашлялась и продолжила:

– А вот как вы считаете? Если у человека с кем-нибудь любовь, так он же верит, что другой его не предаст?

– Это сложный вопрос, я должна подумать…

Предложила тёще рассмотреть ситуацию с другой стороны. Молодая женщина живёт с мужем плохо, недружно, не даёт ему ни тепла, ни чего там положено давать, а если он полюбил кого-то другого, она очень удивляется и считает, что её предали. Хитрая какая! Раньше надо было думать!

– А если человек другому человеку… ну, в общем, признался в любви… а его обманули…

– В современном мире каждый второй брак заканчивается разводом, так что, видимо, это бывает… к сожалению, – сказала я.

– Мне мама говорила, что разводятся только люди, которых плохо воспитали! – прогудела тёща.

– Ваша мама, очевидно, очень давно это говорила, – возразила я, – знаете, это патриархальный взгляд на вещи, – ответила я и сама задумалась: ведь раньше люди были чище, наивнее и ближе к правильному пониманию семьи… А что если тёщина мама была права? Значит, меня плохо воспитали?

…Неприятное чувство, как будто мне написали замечание в дневник. (Пора изживать комплекс хорошей девочки, отличницы, папиной дочки, которую все любят и хвалят…) Когда папа умер и я перестала быть папиной дочкой, я осмелела и на пике независимости развелась с Денисом. Больше всего я тогда боялась, что хорошие девочки так не поступают… А теперь вот как – мудрость предыдущих поколений утверждает, что я – плохая девочка…

– Если один человек обманул, тогда другой тоже может ему изменить.

– Нет, только не это! – закричала я.

– А это ещё почему? – возмутилась тёща.

Объяснила тёще свою точку зрения – считаю, что измена иногда может оживить безрадостные отношения, но измена назло партнёру не принесёт коварному изменщику радости, а только ухудшит отношения.

– Мне пора идти на лекцию, до свидания.

– До свидания, я ещё позвоню, – прокуренным голосом ответила тёща.

Кажется, у нас с ней начинают налаживаться правильные партнёрские отношения, т. е. взаимопонимание, уважение, интерес к проблемам друг друга.

18 января, четверг

Четверг – очень плохой день, почти как суббота (не все субботы, а когда просыпаешься и не знаешь, где провести субботний вечер, – ужаснее этого нет ничего на свете, только четверг). В четверг первая лекция в восемь тридцать, и каждому ясно, что это самое настоящее зверство.

Некоторым людям (мне, др.) нужно запретить рано вставать и насильно удерживать под одеялом, если они захотят встать с постели раньше десяти, а лучше половины одиннадцатого. Поэтому в семь часов утра мне было так страшно и неприятно просыпаться, словно я заново рождалась на свет.

Забыла дома мобильный и решила вернуться (может позвонить Роман, да и тёща тоже всегда со мной на связи).

Разворачивалась на Владимирском проспекте. Согласиться с критикой своих недостатков гораздо удобнее, чем доказывать свою правоту, и, пожалуй, я не стала бы возражать тем, кто сказал бы: разворачивалась – это слишком самонадеянно, просто крупным тихоходным жуком еле-еле выползала с трамвайных путей, пытаясь изменить направление движения на противоположное.

Конечно, я за рулём – не главная быстроногая лань Петербурга, но у меня имеются на это уважительные причины:

1. Старикашка не хочет ездить быстро, боится потерять дверь и бампер.

2. Я сама езжу быстро, но не рискованно, – не более сорока километров в час, потому что в пересчёте на мили это получается вполне приличная скорость.

3. Разворачиваясь, я задумалась над сюжетом моей книги, а всем известно, что «служенье муз не терпит…» и т. д.

4. Разворачиваясь, я задумалась о том, что Роман не звонил вчера и позавчера, и как это влияет на мою утреннюю самооценку. Влияние плохое; самооценка хуже некуда, в душе совершенно не понимаю мужчин – как можно не позвонить, если обещал позвонить, ведь я же, например, обещала прийти сегодня на лекцию, и вот еду, выполняю своё обещание. И от других людей я тоже ожидаю, что они будут выполнять свои обещания. Наивная!

И в тот момент, когда я вслух сказала «Наивная!» и саркастически засмеялась над собой, я внезапно почувствовала резкий толчок и ткнулась головой в лобовое стекло. (Не знаю, может ли произойти такое НЕ внезапно, просто так принято говорить – «внезапно почувствовала толчок».)

Справа или слева, в нескольких метрах от себя, я увидела довольно неприятную для меня картину, – из синей «мазды» медленно вылезал человек. Наконец-то мне повезло – я увидела настоящего маньяка. Я и раньше представляла маньяка в точности таким, как мой новый знакомый, – хищные глаза, хищный нос и хищные уши – а теперь я его увидела.

Приняла решение поднять стекло, заблокировать дверь и закрыть глаза. Не знаю точно, сколько времени я так просидела, но, вспомнив про лекцию, всё-таки открыла глаза, надеясь, что все как-нибудь обошлось, но не тут-то было. Вокруг кишмя кишело гаишниками, и мне пришлось выйти из машины и познакомиться с маньяком, в которого я ненарочно въехала.

– Вы должны мне две тысячи долларов, – прошептал мне на ухо маньяк.

Я засмотрелась на него и поэтому не очень внимательно слушала гаишников, которые задавали мне не относящиеся к делу вопросы: сколько метров от меня до чего-то, какая у меня была скорость и где тормозной путь от трамвайных путей.

– Трамвайные пути вот, – я удивилась, что они сами не видят, – а тормозной путь я не знаю где…

– Вы ехали с недозволенной скоростью, – сказал мне высокий полный гаишник. У него была одна или две звездочки на погонах, и я поняла, что он не просто гаишник, а генерал ГАИ.

– Километров пять, я думаю, может быть, шесть, – ответила я, – а что, нужно ещё медленнее?

– Подпишите схему происшествия, – велел генерал ГАИ после некоторого раздумья и я уже начала выводить свою подпись, кто-то сзади выхватил у меня ручку и зарычал в ухо:

– Не смейте ничего подписывать!

Оглянувшись, я замерла в изумлении: это был тот самый Небритый Красавец из секс-шопа, то есть из рыболовного магазина.

– Я свидетель, – сердито обратился он к генералу. – Она ничего не подпишет и требует экспертизы водителя «мазды». А «мазда»-то государственная. Кто там у нас за рулём? Водитель или Сам (не поняла точно, кто именно, но Очень Важный Чиновник из мэрии или Администрации).

А маньяк-то, которого я подбила, значит, вовсе не маньяк, а важный чиновник. Жаль, а так похож на маньяка… Вот почему здесь столько гаишников и даже сам генерал ГАИ. Но зачем мне экспертиза, и экспертиза чего? Не может же Очень Важный Чиновник быть пьяным в половине девятого утра в будний день? Или может?

…А студенты между тем уже собрались и скучают по мне, совсем одни в аудитории…

– Зачем вы с ним так? – испуганно шепнула я Красавцу. – Он же генерал.

Небритый Красавец посмотрел на меня с жалостью как на умственно отсталую.

– А почему вы стояли посреди дороги? – спросил он. – Заснули?

– Почему заснула? Разворачивалась, – ответила я.

– И не заметили, как он пронёсся мимо вас по встречной? – злобно прорычал Красавец. – Он думает, что ему все сойдёт с рук! Как бы не так!

Я объяснила, что просто задумалась, и попросила Небритого Красавца (сегодня был побрит, но я уже привыкла так его называть) и генерала ГАИ отпустить меня на лекцию, но они не согласились и повезли меня в специальное отделение милиции для таких, как я, нарушителей правил уличного движения.

Мы тронулись красивой кавалькадой: впереди генерал ГАИ, затем я на старом чёрном джипе, за мной Небритый Красавец на новом чёрном «лэндровере».

Я впервые была в милиции, потому что раньше не привлекалась, и мне было интересно. На всякий случай изображала актрису Ренату Литвинову, закатывала глаза, говорила нараспев с детскими интонациями (очень удобный имидж):

– С какой скоростью? Ехала? Кто, я? Не зна-аю… А куда я ехала?

Несмотря на то что у меня здорово получилось, меня всё равно заставили писать объяснительную записку.

«Стоя на месте в движущемся транспортном средстве»… Нет, не так… «Сидя в самодвижущемся транспортном средстве…»

Генерал ГАИ покрикивал на меня, и я чувствовала себя некомфортно и беззащитно: видимо, так чувствуют себя все люди, преступившие закон.

– Заполните графу «Место работы» и можете быть свободны, – сказал генерал.

«Место работы», «Должность»… – Я задумалась, потом быстро написала «Певица» и удалилась вместе со своим свидетелем.

Мы курили в милицейском дворе как настоящие преступники. Моего свидетеля зовут Андрей.

– Смешное имя, – вежливо сказала я. – У меня в детстве был пупс, продавался в синем ватничке, а на спине у него была этикетка с надписью «Кукла Андрюша в пальто».

Андрей сказал, что у меня тоже очень хорошее имя, главное, редкое.

– Я бегу на лекцию, спасибо вам за все, – проговорила я и вспомнила: – Ой, а этот… чиновник, вы говорите, он на государственной машине… а зачем он попросил у меня две тысячи долларов… наверное, пошутил… или хотел отдать их государству.

– Ах, так! – помрачнел Андрей. – Нам нужно обсудить наши действия. Я не допущу, чтобы этому… (неразборчиво) всё сошло с рук. Вам вполне могут присудить ущерб пару тысяч.

Я охнула.

Не могу поверить, что гаишники могут поступить со мной так несправедливо!

– Спасибо вам за помощь, мне неловко, что вы тратите время…

– Ну, кто-то же должен вам помочь, – резонно заметил Андрей. – Тем более ваши… ну, ваши друзья, с которыми вы живёте? Судя по всему, они вам не поддержка…

Вспомнила: я же рассказывала ему, как Лев Евгеньич украл мой бутерброд, а Савва Игнатьич бродит по помойкам, и решила кое-что прояснить:

– Я же вам говорила – они у меня звери, настоящие звери!

– Ну, и я про это, на них нельзя рассчитывать…

Андрей всё-таки решил, что я проживаю с маргинальной парочкой – ворюгой и гулякой. Не буду больше уточнять – мужчине всегда приятно почувствовать себя единственным защитником слабой женщины, неудачно устроившей свою жизнь.

Очень хотела выпить с Андреем кофе, но нужно было бежать. Пригласила его зайти вечером. (Мама меня пугать не будет, потому что это чисто деловые отношения с целью поставить на место зарвавшуюся власть. Можно даже сказать, это политика. Тем более что Лев с Саввой тоже хороши, настолько опустились, что даже не могут свидетельствовать в суде.)

Андрей не ответил, только молча сиял своей невероятной красотой: прямой крупный нос, глаза серые, подбородок выдаётся вперед, очень хорошая стрижка (была недели три назад), поэтому я быстро нацарапала ему адрес на пачке сигарет и убежала.

Вечером рассказала Муре про ДТП – рассчитывала, что она меня пожалеет и сама приготовит ужин: пельмени сварит или ещё что-нибудь… Но не тут-то было! Мура только критически оглядела меня и сказала:

– Теперь ты должна очень внимательно следить за тем, как ты выглядишь. Смотри больше не надевай эти клетчатые брюки для пожилых Карлсонов, а то тебя на улице заметут… Ещё один привод, и тебя поставят на учёт.

…Странно, а я думала, что эти брюки, чёрные в жёлтенькую клеточку, как раз очень меня молодят…

19 января, пятница

– А ведь она ему… ну, это… всю жизнь отдала, – сказала тёща. – Стирала, убирала, готовила первое, второе, третье и компот…

(Бедная женщина! Я не очень кровожадный человек, но если бы меня скрутили и велели постирать, убрать и приготовить обед из трёх блюд, они бы ещё об этом пожалели! Тем более компот, это уже просто издевательство! Чаю попьют! Но, может быть, некоторым женщинам нравится сначала отдать свою жизнь, а потом упрекать, что вот они могли бы стать космонавтами и дрессировщиками львов, а сидят компот варят?)

– Если компот, тогда конечно… Вы разрешите дать вам совет? Тактично скажите вашей дочери, чтобы она никогда не упрекала мужа. Если человека обвиняют в том, что он съел на обед чью-то жизнь, это будет его только раздражать, потому что никто не любит испытывать чувство вины.

– Что, по-вашему, уже и сказать ничего нельзя?

– По-моему, лучше пусть человек сам подумает, что ему делать со своей жизнью, а не винит своего мужа. В мире столько интересного! Я, например, давно мечтаю научиться играть на саксофоне, только времени нет…

– Ещё на мотороллере можно… – мечтательно сказала тёща, – если в шлеме.

Андрей не пришёл и не позвонил, наверное, потерял пачку с моим телефоном. Зато позвонил Роман. Считает, что поведение гаишников – чистое безобразие, но что можно поделать?!

20 января, суббота

В восемь часов в салон как неотвратимая поступь судьбы пришла Лариса, и с ходу завела со мной беседу о психоанализе. То есть о психоанализе Лариса не имела никакого представления, но намеревалась его получить, потому что психоанализ – это очень светская тема, а ей случается принимать участие в беседах о культурном.

Лариса ужасно удивилась, услышав, что по Фрейду у человека главное подсознание, а все сознание – так, ерунда, всего лишь крошечный островок в бушующем море не очень симпатичных инстинктов – агрессии и либидо, то есть сексуального влечения.

– Да-а, вот вам люди, им бы только подраться и переспать с кем попало, – скорбно констатировала Лариса.

Сказала Ларисе, что по Фрейду её, Ларисина, психика представляет собой три враждующих между собой уровня: эго, суперэго и ид.

– Пример! – потребовала Лариса.

– Ну, допустим, ваше ид проголодалось и хочет украсть булку из супермаркета, – сказала я.

– Ну и что?

Я объяснила, что суперэго, представленное в Ларисином сознании ближайшим милиционером и другими условностями (совесть, др.), не разрешает ей украсть булку…

– А эго, эго-то моё где?! – подозревая, что я её обжуливаю на эго, вскричала Лариса.

– А эго тоже при деле – мучается угрызениями совести, – пояснила я.

– Что-то не доверяю я этому Фрейду, – с сомнением произнесла Лариса и потребовала показать ей её бессознательное.

Пришлось перейти в массажный кабинет и уложить её на кушетку.

– Сейчас будет вам ваше бессознательное, – пообещала я и накрыла Ларису простыней (для подсознания это не важно, просто в кабинете прохладно).

Лариса улеглась поудобнее и закрыла глаза, но вдруг приподнялась и потребовала свою сумку, затем вытащила помаду, пудру и принялась краситься.

– Хочу быть в порядке перед встречей с бессознательным, – пояснила она, слизывая с губ лишнюю помаду.

Лариса – настоящая женщина: даже не думает, что бессознательному все равно, накрашены у неё губы или нет, просто хочет ему понравиться, и всё тут.

– Закройте глаза, пять минут лежите спокойно и думайте о прекрасном, а я пока покурю и съем яблоко, – велела я.

Лариса мерно дышала с закрытыми глазами, и я решила – пора.

– Начинаем, – сказала я. – Я буду называть слово, а вы быстро говорить в ответ слово-ассоциацию.

– Что?

– Что придёт в голову, то и говорите, главное, быстро, чтобы бессознательное успело выйти наружу. Внимание, начинаем… Работа.

– Деньги! – не открывая глаз, выкрикнула Лариса.

– Счастье.

– Салон, второй салон, потом третий… – мечтательно пробормотала Лариса.

– Муж, – требовательно продолжала я.

– Тряпка.

– Вот это да! – непрофессионально ахнула я.

– Я нечаянно! – закричала Лариса. – Нечаянно!

Успокоила Ларису, что это её бессознательное обозвало её мужа тряпкой, а она тут совсем ни при чём.

– За что оно его так?! – причитала Лариса. – Получается, моё бессознательное его совсем не любит…

Пообещала Ларисе разобраться с бессознательным. В самом деле, неужели оно не могло вести себя прилично и не оскорблять её мужа?

Вообще-то я недолюбливаю психоанализ, хотя никогда в этом не признаюсь в профессиональном кругу, потому что тогда коллеги перестанут считать меня приличным психологом. Главная причина, по которой я не люблю психоанализ, заключается в том, что психоаналитики не нравятся мне как мужчины. Все мои знакомые психоаналитики похожи друг на друга – сутуловатые, с печальным взглядом, скорбно поджатым ртом. К тому же они, как правило, слегка покашливают, как будто у них постоянно субфебрильная температура. Так что я всегда вежливо говорю: «Ах, какая прелесть ваш психоанализ!», но в душе ужасно осуждаю эту их манеру – при помощи палки и верёвки вызовут у взрослого дяденьки его бессознательное (к примеру, узнают, кто у него в детстве отнял совочек в песочнице), а потом принимаются ковырять ранку, пока дяденька не начнёт горевать – совочек-то и красненький был, и удобный, без совочка того мне не жизнь! Ага, удовлетворённо потирают руки психоаналитики, – вот мы и нашли ваше больное место, ура! И начинают долго и дорого (для клиента) объяснять дяденьке, как ужасно этот совочек повлиял на всю его последующую жизнь.

Я, как психолог, стараюсь ни за что не допустить, чтобы мои клиенты уходили от меня несчастными. Зачем вообще людям чувствовать себя несчастными, в то время как они могут просто сказать себе: «Подумаешь!»

«Я одинок!» – «Подумаешь! Зато я сам себе хозяин»; «Моя мать меня не любила!» – «Подумаешь! Зато я её любил», – и можно сразу же начать думать о хорошем. Нет, я не утверждаю, что жизнь совсем безоблачна и проста – бывают, конечно, очень серьёзные проблемы, которые просто так не скинешь со счетов. Вот, например, моя проблема с весом. Очень уж быстро набираю вес. С лета привесила два килограмма триста двадцать граммов, а мечтаю о сорок втором размере, который был у меня в двадцать лет, – ем и мечтаю, ем и мечтаю…

– …Неужели я совсем его не люблю? – расстраивалась Лариса, и я тоже расстроилась за неё, всё-таки она мне не обычная клиентка, а почти подруга.

– Разберёмся, – авторитетно сказала я. – Лучше бы, конечно, муж – любовь или муж – секс, но будем работать с тем, что есть.

Очень устала и хотела есть, поэтому собрала психологические навыки в кулак и легко уговорила Ларису – её подсознание вовсе не имело в виду, что её муж тряпка в смысле слабости характера или внешнего вида, а просто у неё возникла такая ассоциация: муж – семья – дом – уборка – тряпка.

– Ну, до свидания? – с надеждой спросила я.

– До встречи! – с угрожающей интонацией ответила Лариса. – …Да… Я вот что хотела спросить… Неужели сексуальный инстинкт всё-таки главный? Как-то это не изящно…

Я от имени Фрейда заверила, что, да, не изящно, но тут уж ничего не поделаешь. Лучше бы какой-нибудь другой инстинкт был главным, например тяга к знаниям или любовь к прекрасному…

Дома Мура радостно сообщила:

– Танцуй, тебе письмо!

Я очень устала, но хотелось получить письмо, поэтому пришлось танцевать вальс (одной, Лев Евгеньич скакал рядом и не в такт) и танго (с Мурой).

Интересно, кто бы это мог прислать мне письмо? Получать письма всегда ужасно волнующе. Не могла аккуратно вскрыть конверт, от нетерпения разорвала его вместе с самим письмом. Так, от кого же это?

«Приглашаем Вас на вязку 21 сентября по адресу: ул. Пушкинская, дом 15, кв. 8».

Что это значит? Безобразие, вот так впрямую, безо всяких предисловий!.. Интересно, кто там живёт? На Пушкинской, дом 15, кв. 8?