Текст книги "Сказка для Анжелики (СИ)"
Автор книги: Елена Казанцева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава четвертая
Ну, окуеть не жить. Чего делать то теперь?
Сижу у себя в комнате, думу думаю. Не-е-е, я не из тех девушек, которые руки стали бы заламывать, слюни пускать, сопли бы развесили…
Но сейчас очень хочется поистерить. Прям на пол упасть и ногами подрыгать, кулачками по полу постучать. А еще лучше кулаком промеж глаз тому мужику заехать.
Вот только не получится.
Что делать? Извечный вопрос. Еще Чернышевский его задал.
Надо срочно искать другого кандидата, потом быстро в ЗАГС, и все. Поезд уехал, невеста занята.
Что там у нас Ярик поделывает? Поеду как я в гости.
Иду в свою гардеробную и выбираю самый умопомрачительный наряд. Надо что-то такое, чтобы он меня заметил сразу. И одеваю спортивный костюм, что подруга мне послала с последней выставки в Нью-Йорке. Делаю сексуальный хвост и наношу яркий макияж. Смотрю на себя в зеркало. Уау!
И еду снова к Юльке. Ну, Ярик, держись!
Подъезжаю к коттеджу. Юлькины дети играли возле коттеджа, кидая в кольцо мяч. Бегают, топчутся возле кольца, пытаясь, выбить друг у друга мяч. Я машу им рукой, они мне кричат приветствия и снова продолжают беготню. Захожу в дом. Юлькин дом открыт.
– Привет, Юль. Ну, как дела?
– Привет, а ты чего так вырядилась? – Юлька смотрит на меня удивленным взглядом, никогда меня не видела в спортивной форме.
– На прогулку, знаешь, спортивный стиль сейчас в тренде! – я на автомате отвечаю, а сама смотрю на дом соседа, но у того зашторены окна.
– Никогда на тебе спортивных костюмов не видела. Дорогой? – Юлька пытается завязать разговор, а у меня все мысли об Ярике, мне очень надо его зацепить.
– Очень дорогой! Мне его подруга из Нью-Йорка подогнала, к нам эта коллекция еще не доехала, дизайнерский ! Не знаешь, а Ярослав сегодня дома?
– Не видела с утра…
– Мммммм, а чем это твои дети занимаются?
– Как всегда, стучат мячом, соревнуются, кто больше забросит…
– Пойду ка я с ними постучу мячом! – решила я, хоть так может вызову его интерес.
И я иду на площадку к детям. Втягиваюсь в игру, сначала, кажется все просто, но потом понимаю, что Юлькины детки играют, как профи. А я лишь суечусь, прыгаю и топаю, как слон, но толку ноль. Потому что все мячи забивают Матвей со Стешей, а я лишь машу руками. Не прошло и получаса, а я уже выдохлась, еле держусь на ногах, еще и ногу натерла новомодными кроссовками. Что они в них вставили? Такое ощущение, что у меня внутри наждачная бумага. И я уже не так резво бегаю.
И тут к дому Золотова подъезжает огромный черный тонированный внедорожник и останавливается посередине дороги. Из его недр выныривает молодая блонда. Ноги в копыта, юбка короче кофты. Каблуки по двенадцать сантиметров. Волосы белесые в хвост собраны, морда расписана, на ней пробу ставить некуда.
– Какая дура поставила тут машину посередь дороги! – начинает девица, при этом я-то припарковалась у обочины, прижалась, так что проехать танк рядом может, но видимо не эта дура. Вот понакупают машин, а водить не умеют.
– А тебе что за дело? – мне эта фифа по барабану, я в универе еще и не таким мымрам хвосты выдирала.
– Убери свою мыльницу, мне некуда внедорожник припарковать! – это моя-то машина – мыльница, девочка явно что-то попутала.
– Ты свой старый тарантас помоечный за забором паркуй! – рявкаю на нее, чтоб знала свое место.
Смотрю, Ярик выполз, контролирует ситуацию. Хотела уже ему глазки состроить, но ко мне приближается его девка, и явно желает продолжения.
– Убирай машину, я сказала, – орет на меня, вот дура, руль бы чуть направо повернула и разъехалась бы со мной.
– И не подумаю! Права тебе подарили, или ты их на базаре купила? Учись парковаться, дура! – я за словом в карман не лезу.
– Я щасссс битой тебе все окна вышибу, а потом зубы пересчитаю, **араска, – орет девка, и, смотрю, уже тянется к дверце. Не! Биту я не переживу.
– Ээээээээ, Ника, – кричит Ярослав. – Давай я сам припаркую твою машину.
Ага, дуру стоеросовую значит Никой зовут. Ну, будет тебе сейчас Никуся по самое не балуй.
– Пусть эта дура отъедет, сама припаркуюсь, – сама пыжится, хочет показать свою значимость, пигалица, сними каблуки, ниже меня на пол головы будет.
– Кого ты дурой назвала? – резко отвечаю ей. Но та не рассчитала и, махнув хвостом у меня под носом, пытается открыть дверку высокого авто. Против биты нужен только лом, его то у меня нет. Поэтому перехожу сразу к боевым действиям. И хватаю белобрысую вертихвостку за конский хвост.
Она взвизгивает, и пытается достать меня ногтями, а там не ногти, а когти саблезубого тигра. Но я-то битая и в не таких боях, недаром мой папа был быком в девяностый, чай воспитал дочуру в лучших традициях. Он мне всегда говорил: Кулак собрала и противнику в глаз. Гнев сучке застилает глаза, и она уже ничего не понимает, машет ручонками, а бью ее кулаком, а куда попала, туда и целюсь. И вот уже на всю улицу стоит визг, ор, мат.
Слышу, только сзади дети Юлькины подбадривают и ржут, болеют за меня ити их мать. Болельщики!
Первый раунд закончился за мной. Я ее сильно потрепала и выдрала часть наращенных волос. Хвост уже не такой пышный, из него торчат пряди, да и сама «красотка» вся покрылась красными пятнами, лохматая и потная.
Через секунду у машины появляется Ярослав.
– Ника, – шипит он. – Ты меня позоришь! Идем домой!
Смотрю, Ника готовится к новому нападению, не привыкла проигрывать. Ярослав пытается ее оттеснить от меня, а она, прикрываясь им, пытается достать меня ногой.
И тут я понимаю, что лучшего момента не будет, надо Ярославу понравится. Поправляю прическу, делаю глазки и говорю: Ярослав, добрый день! Сегодня чудесная погода, не правда ли?
– Здравствуйте, извините нас, мы пойдем, – Ярослав явно пытается замять скандал, но его подруга не готова вот так прямо сейчас покинуть «поле боя». Ей нужен реванш.
– Никуда я не пойду! – вырывается эта дура из рук Ярослава.
Но вдруг все замерли, потому что Ксюха говорит: Мама, смотри, я правильно написала слово!
И мы все оборачиваемся!
На дверки внедорожника младшая дочь Юли коряво нацарапала слово «Цаца»!
Иииииииииия….
Юлька хватает за руки своих детей, летит в сторону дома. Я лишь хромаю позади них. Внутри все переворачивается, вот так познакомилась с Яром.
Черт меня дернул связаться с этой гундосой девкой.
Мы сидим с Юлькой на кухне и обтекаем. Дети убежали наверх. Мне, хренова, так плохо давно не было. А чем лучше полечить настроение? Правильно, выпивкой!
– Может, у тебя выпить чего-нибудь найдется? – спрашиваю Юльку.
– Сейчас поищу, где-то бутылка завалялась с прошлого твоего приезда, – она достанет бутылку, что недопили с прошлого раза. Вино конечно так себе, хотелось бы покрепче. Но с с оливками и сыром пойдет. На душе паршиво. Так хотела с Яриком поближе познакомиться, но правду говорят, расскажи богу свои планы, он посмеется.
Разливаю вино, себе наливаю сразу большой бокал, попортила мне нервы девка, маленькой дозой не вылечить.
– Сейчас бы водки грамм сто, – говорю я, цедя приятное, но слабое винцо. – Черт меня попутал связаться с этой крысой крашенной.
– Не рыдай, прорвемся, – ох, мне бы Юлькину уверенность.
– Ага, тебе то что, не ты с его девкой дралась, он на меня теперь никогда не посмотрит,– ною я.
– Какой бес тебя попутал, чего ты ниндзя стала изображать, когтями как мечами махалась?
– Сама не знаю….– вою я, прихлебывая из бокала красное вино. Потом подлила себе еще вина, потом еще. Чего-то меня развозить стало.
И тут раздается звонок в двери. И Юлька сообщает, что явился Ярослав. Вот он мой шанс! На цыпочках крадусь за Юлькой : Не открывай, бить будут!
Шучу я.
А там он. Красив! Даже лучше стал!
– Извините, Юля, не могли вы за моим котом присмотреть, – чего то он там про кота говорит.
Да пофиг мне, сейчас надо занять позу, чтобы обратить на себя его внимание.
Оперлась о стенку рукой, соблазнительно изогнулась, товар надо лицом показать, изогнулась, руками волосы приподняла, пальчиком локон накручиваю, бровки домиком поставила.
– Конечно, мы присмотрим за вашим котиком, Ярослав, – сама ему глазки строю, но это помогает мало. Блин, упустила момент. Он уходит.
– Ну, как? Я на него произвела впечатление? – интересуюсь у Юльки, а потом иду допивать вино.
Смотрю, Юлька с корги уже отправились с Яру, хватаю свою безрукавку и за ними: Юлька, подожди, я с тобой!
– Зачем?
– Должна же я посмотреть, как живет мой будущий муж, – парирую я.
Ха, мне сейчас самое главное узнать, чем живет Яр, чем его зацепить, так чтобы с крючка не сорвался.
Дом встречает нас разрухой, в центре зала стоит стол, возле него капли крови, на полу валяются перевернутые стулья, осколки чашки и пустой флакончик валерианы. Воняет дома знатно. Так обычно пахнет у нас на кухне, когда мать с отцом посрётся из-за очередной его *ляди. И мать потом полночи сидит на кухне и льет себе в стакан капли, запивая это стаканом вермута Бьянки.
Оглядываемся. И тут наверху раздается грохот. Кто-то разносит мебель? Там явно шкаф упал… Звон стекла…
Мне этот все не интересно, пусть с котом Юлька разбирается, а я пошла осматривать помещения.
Прохожу гостиную, вхожу в кухню, осматриваюсь. Здесь все, как в музее. Явно никто не готовит. Чистота кристальная. Открываю холодильник, а там пустота, только на нижней полке стоит пузырь коньяка. Бутылка початая, закрыта какой-то обычной пробкой. Как по мне, то винцо мне не зашло. Решила налить себе чуть-чуть. Грамм пятьдесят.
Вкус приятный, мягкий, на коньяк и не похож. Вкус специфический, но приятный. Пьется так легко. Жаль, закусить нечем. Но и так хорошо. Сама не заметила, как одолела бутылочку, совсем чуть-чуть на донышке осталось.
Вдруг замечаю, что Юлька как-то притихла, пошла ее искать по дому. Поднимаюсь на второй этаж, что-то штормит меня и по стенкам кидает. И внизу живота как-то печёт. Сейчас бы му-жич-каааааа!
– Ох, не ку…я себе, – протискиваюсь в двери.
Спальня у Яра зачётная. Огромная кровать два на два сорок, шёлковые простыни, такое же одеяло из шёлка, пушистые подушки. Вау!
Разбегается и со всей дури прыгаю на кровать.
– Анжела пошли отсюда! – пищит Юлька и тянет меня за ногу.
– Ой, блин, какой матрас здоровский, наверное «мульон» денег стоит!
По шёлковой поверхности руки и ноги скользят, как по льду, приятно холодит кожу. А внутри разгорается пожар, вспыхивают всполохи похоти, разгоняется воображение. И в моём подсознании я уже не одна, рядом обнаженный мужчина с крепкими руками и горячим торсом, он обнимает и прижимает меня к своей груди. Его руки скользят по моей груди, животу и опускаются туда, где дьявольский огонь, туда в мою вагину. Я уже ничего не слышу и не вижу, кроме разгорающейся страсти.
Меня о чем-то спрашивает Юля. Я на автомате отвечаю, а саму уже корчит, корежит, если сейчас мне не вставят….ауууууууу….
– Ага, там у него в холодильнике коньяк стоял! Отличный коньяк, знаешь ли! Жалко, тебе не оставила попробовать! Ну, надо же нам было взять что-то за свои услуги, – кажется это мой голос.
– Анжела, пошли домой, – пыхтит подруга, но я не хочу. Он сейчас явится сюда и возьмет меня прямо на этих шёлковых простынях.
Моя подруга пытается стащить меня с ложа, но я упираюсь.
– Анжелочка, пошли домой, завтра к Ярославу заглянем, спросим, как кот себя чувствует?
– Нет, ты можешь идти, а нам с Ярославом есть что обсудить, – я жду его, мое тело ждет этого мужчину.
– Анжелка, по-хорошему прошу, пойдем домой, – дергает меня сильнее Юлька.
– Не-а…
– Анжела, тебе завтра будет стыдно…
– Не-а, завтра у меня будет мужчина! Подруга! Не уговаривай!
Она тянет меня на себя со всей силы и стаскивает с кровати, ая увлекаю за собой покрывало, белье, подушки. Мы продолжаем весело кувыркаться на полу.
Мне весело. Юлька ползает на четвереньках, пытаясь встать.
– Что здесь происходит? Какого чёрта?
В дверях спальни стоит пожилой солидный мужчина, как две капли воды похожий на Ярослава! Только лет на тридцать старше!
Глава пятая (глава из «Новогодняя сказка для ведьмочки)
Что здесь происходит? Мне кто-нибудь объяснит?
– Эээээээ, мы кота спать укладывали, – что-то там блеет Юлька.
– Еще ни одна девушка моего сына котом не называла! – рявкает отец Ярослава.
– Так мы и не вашего сына укладывали, – Юлька показывает пальцем на кота.
А мне так хорошо, вот только мужчины рядом не хватает. Но ближайшая особь стоит в дверях, охраняя их. Рассматриваю его. Ну, так, ничего особенного, на безрыбье и рак щука. Староват конечно, но если дедулю завести, глядишь на один раз и сойдет.
Сексуально выгибаюсь, а он даже не реагирует, боюсь там давно на полшестого.
И тут внизу хлопает дверь, и наверх вбегает Ярослав. Ох, как мне тебя Ярик не хватает, беги быстрее, мой мужчинаааааааааа….
– Что здесь произошло? – голос у Ярослава возмущенный.
– Я тоже хочу знать, сын, что это за балаган? – разводит руками отец Яра. Он теперь мне не интересен, тут такой кандидат нарисовался, вот его бы в постельку я уложила.
– Я укладывала спать кота, и вот…,– что-то там бормочет в свое оправдание Юлька, тут такие самцы в дверях стоят, а она про беспорядок.
А мне все до одного фонаря!
– У вас классный коньяк в холодильники был, Ярослав! Просто замечательный! Я так взбодрилась! – улыбаюсь ему я.
– У меня не было в холодильнике коньяка, – Ярослав как-то странно на меня посмотрел. Был коньяк, милый, видно, ты запамятовал.
– Да будет вам, классный коньяк в фирменной бутылке, такой сладковатый, такой ароматный, так бы сейчас тебя и съела на закуску, – делаю губки бантиком.
– Там не было коньяка, там стояла настойка, что мне привезли с Дальнего Востока, увеличивающая потенцию, на травах, – выдал отец Ярослава.
Оооооооо, а то я не поняла, с чего меня так плющит, так мужика хочется, что готова изнасиловать первого встречного.
– Что? – Ярослав с Юлькой с ужасом уставились на меня.
– Я забыл у тебя его в прошлый раз, сын. Оставил в холодильнике и забыл, мне его друг прислал, – и во все глаза смотрят на меня, а у меня внутри все так горит, что уже не до них, разорву одежду на первом встречном, кто попадется мне в руки.
– Анжела, ты сколько настойки выпила, – толкает в бок меня Юля.
– Все! – отвечаю ей, а на меня накатывает волна похоти и желания, и я поднимаюсь, готовая к прыжку.
– Бегите! – вдруг говорит Юлька.
– Что?– с удивлением смотрят на Юльку мужчины.
– Бегите, – орет она. – Чем быстрее, тем лучше для вас!!!!
И они рванули вниз по лестнице. Но разве меня это когда-нибудь останавливало, и я рванула за ними, но в мою ногу вцепилась подруга.
– Анжела, Анжела, не надо,– пытается удержать меня Юля, но я брыкаюсь и срываюсь в погоню.
Ох, как я хотела мужчину! Во мне плескалась похоть перемешанная с яростью. Глупые особи мужского пола убегают, сами не понимая своего счастья! Я горячая, манкая, сексуальная, на все готовая. Куда же вы, мужчина, так от меня бежите? Что вы как глупые курицы себя ведете? Все равно поймаю и истопчу! И, вот где-то у поворота, замаячили их попы. Ммммммм, какая у Ярослава крепкая попа. А бежит, как спринтер.
Но на следующем повороте он исчез, а впереди меня бежит только его отец, полы его пальто развевается в разные стороны и хлопают его по бокам, как крылья раненой вороны.
Ничего, дедуля, далеко от меня не убежишь, – бормочу про себя, ускоряясь.
Второй поворот, я ускоряюсь и с рычанием набрасываюсь на свою добычу. О, мужчина! Наконец-то! Возьми меня быстрее!
И сажусь на него сверху!
Странно, но он смотрит на меня с ужасом.
– Мужчина, ку-ку, я вас не съем, только покусаю…
И я медленно расстегиваю ему молнию на брюках. А он визжит, как поросенок, елозя спиной по обледеневшей дорожке.
Слышу, как за спиной Юлька орет в трубку.
– Паша! Паша, спасай! Анжелка выпила какую-то дрянь, нам надо срочно ее остановить.
У меня в мозгах проносится мысль: Паша! Вот только не надо сейчас Пашу беспокоить, не время!!!
Но не успела подумать, как нарисовался Пашка!
Сгреб меня своими ручищами, прижал к телу.
– Паша, – мычу ему в губы, прижалась к нему.
– Анжел, поехали домой.
– Паша, можем и не домой, – трется бедром.
– Можем и не домой! – Пашка легко подхватывает меня под попу, садит, как ребенка, себе на руку и несет в сторону выхода из коттеджного поселка, а я выгибаюсь мартовской кошкой и мурлычу ему на ухо.
Пашка легко несет меня, словно я ничего для него не вешу. Он всегда был большой и сильный. Десять лет прошло. Десять гребанных лет! Пашка стал еще лучше: широкие мощные плечи, накаченные бицепсы, стальной пресс, а руки…Я уже теку.
Усаживает меня в машину, как королеву.
Я мурлыкаю и трусь об него.
Господи, десять лет прошло с того первого раза, когда он увез меня на машине в лес, и, разложив сидения, мы в первый раз с ним занялись любовью.
С того раза я не встретила ни одного мужчины, от которого бы получала столько удовольствия, как от Пашки. В нем идеально было все: тело, член, нежные руки.
До сих пор вспоминаю его тело и сразу завожусь и Виагры не надо. Ни один мужик так меня не возбуждал.
Поэтому мы не успели доехать с ним до дома, свернули в лесок. Пашка резко отодвинул свое сидение назад, подхватил меня под попу и посадил сверху.
– Паша, как я по тебе соскучилась, – промурлыкала ему в рот, пока он не смял мои губы в поцелуи. Он целовал меня с такой силой, словно всю тоску по мне хотел вложить в этот поцелуй.
– И я по тебе скучал, – бормочет он, стягивая с меня штаны вместе с трусами. Это только девочки могут рассказывать, как они красиво раздеваются, демонстрируя любовнику красоту своего нижнего белья, а у нас с Пашкой все получалось быстро. Спроси его утром, какой комплект белья на мне был, он и не вспомнит. Зато точно скажет, сколько раз я с ним кончила.
Вот и сейчас с меня слетает белье в мгновенье ока, а кофту он просто задрал вверх. Его руки скользят по моей коже, разжигая внутри меня огонь.
– Боже, Паша, как мне хорошо…
Он только сопит, засранец.
И продолжает эту мучительную пытку руками. Скользит по моим бедрам туда, где и так уже давно полыхает, я выгибаюсь в диком экстазе.
– Девочка моя, – шепчет он мне на ушко, и жмет на все мои кнопочки.
Я улетаю в оргазм от одних его рук.
Он ждет, терпеливо ждет, когда мой пик пройдет, а потом врывается внутрь, сминая преграды. Влажный шлепок, тихий стон, внутри давно влажно так, что влага сочится по внутренней поверхности бедра.
И снова движение, шлепок и стон. А потом у нас срывает крышу, шлепки становятся все чаще. Тяжелое сбитое дыхание, хрипы, вздохи, охи, все сливается в одну какофонию звуков.
И аккорд, оргазм один на двоих.
– Поцелуй меня, – просит Пашка. И я целую его в нос, как тогда в наш первый раз в машине.
Он везет меня не домой. Мы едем в его автосервис, где на самом верхнем этаже у него каморка с узким диванчиком, умывальником и небольшим столиком. И мы трахаемся с ним до умопомрачения, лежа на узком диване. Потом долго целуемся, а потом снова занимаемся с ней любовью, как тогда, в далекой юности, когда от любви сносило крышу.
Глава шестая Павел
Я увидел ее случайно на дороге, хотя учились в шарашках, стоящих друг напротив друга. Я учился в автодорожном техникуме, она в университете.
Но встретились банально. У нее сломался автомобиль на дороге. Моросил дождь, машины пролетали мимо, а она стояла возле поднятого капота и растирала себе озябшие плечи. Никто не хотел останавливаться, потому что все мужики уверены, что с бабой только отхватят проблем. Да и чего останавливаться, пусть аварийку вызывает.
Но я остановился, подошел и посмотрел ей в глаза. А там озера синие, плещутся уже через край, вот-вот фонтан хлынет. Оказалось, что не может дозвониться до отца, сама не разбирается, ей всего-то восемнадцать лет. Вчерашняя школьница.
Поломка пустяковая, тут же и починил, благо инструменты всегда в багажнике вожу.
Так и познакомились. В душу сразу запала. Носик курносенький, россыпь веснушек на щечках, глазками хлопает, губки бантиком. В тот момент так ее захотел.
На следующий день встретились, мило погуляли, покормил ее в бургерной. Потом сводил в кино. А потом ко мне подвалили два пацанёнка из универа: Ты хоть знаешь, лапотник, кто ее отец.
Я тогда смело ответил, что нет и мне нет до этого дела. Но вот зря сразу о ней справки не навел, потому что она оказалась дочерью Снигирева, того самого Снигирева, которого мой дед мордой о стенку своего гаража бил. Снигирев не простил этого деду и сжёг у того автосервис. И теперь они враги до скончания лет.
Конечно, девчонка ни в чем не виновата, она не отвечает за своего отца, вот только дед со мной не разговаривал месяц. А потом, когда обида прошла, сказал: Тебе ее отец за нее коленки сломает.
Мне было «пох»,я в нее влюбился. Так влюбился, что крышу сносило, не о чем думать больше не мог. Девок вокруг меня было хоть отбавляй, на шею вешались, в ноги кидались, трусики снимали, никого не видел, не замечал, одна она перед глазами.
Целовались с ней, как помешанные, тискались, готов был в кусты уволочь.
И однажды увез на машине в лес, там мы первый раз занялись сексом с ней. До этого у меня были девчонки, но такие, что пробу ставить некуда. А вот девственница попалась впервые. И был первый раз у нас комом, она зажатая, да и я не хотел ей сделать больно. Думал, ей не понравилось, но она позвонила на следующий день, и все закрутилось дальше.
Я ее учил, раскрепощал. Она так боялась своего тела, была такая зажатая, закомплексованная. Потом случайно увидел ее мать и понял, откуда столько комплексов у этой девочки. Та шпыняла ее на каждом шагу, не давала ей права самостоятельного выбора. Я бы убил такую мать. Но Анжелика к ней относилась очень хорошо и даже не сопротивлялась.
Другое дело было ей со мной. Я ее боготворил, разрешал делать все. Растил из нее настоящую чувственную женщину. Под моими руками она текла и становилась пластилином. Не прошло и месяца, как из зашуганной девчонки превратилась в соблазнительную кошечку, а через полгода в тигрицу. Анжелика всегда знала, что хочет. И способна была на любые эксперименты.
И не было у нас преград, и уж монашкой она точно не была.
Тем страннее было ее появление в серой одежде и со скромной прической. Так однажды она пришла ко мне, чтобы сказать, что больше меня не любит.
– Паша, нам надо расстаться, я больше тебя не люблю, и встречаться с тобой не буду, – мямлит моя девочка, смотря в пол.
– Анжелика, посмотри мне в глаза и повтори все снова, – строго говорю ей.
Она мнется, но поднимает глаза, а в глазах озера невыплаканных слез.
– Что тебе сказать, бросаю я тебя! – кричит она на меня, а потом бросается к выходу, только я быстрее. Поймал ее возле самых дверей.
– Энжи, ты ведь не серьезно?
Она дергается, как сломанная марионетка, стараясь выбраться из моих рук, но я держу крепко. Тогда он рванула в сторону так, что выпрыгнула из своей курточки. Так и удрала, оставив в моих руках джинсовую короткую куртку, расшитую заклепками.
Я понял уже, что не ее это слова были, ее запугали, настращали, потому так много слез в ее глазах. Она эмоционально отвергла меня, но на словах, не в душе, там она по-прежнему любила.
Ее заставили угрозой, и я даже знаю какой.
За день до этого меня поймали с дозой наркоты в кармане в клубе. В тот клуб я тоже попал не случайно. Все так «удачно» сложилось. Починил авто одному мажору, тот долго нахваливал мою работу, расплатился со щедрыми чаевыми, а потом пригласил с собой в клуб. И я, как последний лох, повелся. Думал, что в новой тусовке найду себе еще клиентов. Но смотрелся там, как увалень деревенский. Пока топтался и чувствовал себя идиотом, мимо проскочил парнишка и толкнул меня. Вроде как случайно.
Но на выходе из клуба меня приняли под белы рученьки двое в штатском. И я понял, что неспроста все. И приглашение в клуб, и парень этот. В карманах нашли меченые деньги и пакетик с веществом. Как наркодилера забрали.
Следак дело открыл. Якобы поймал на «жареном», хоть я его хорошо тормознул. Ткнув его мордой в его же недоработку, что отпечатков пальцев не найдет на вещдоках. Тот присел сначала, а потом сказал: В камере посидишь, сам все подпишешь.
Одного следователь не знал, что начальнику этого отделения мой дед машину чинил. Тот пьяным разбил служебную машину, побоялся, что уволят, и к деду моему прискакал. Тот машину собрал, покрасил, как новая стала.
И когда я деду позвонил, тот начальник сам прибежал, на следователя наорал. Меня к себе в кабинет завел, поговорили мы с ним, коньячку выпили. Я все, как на духу рассказал, сразу сказал, кому это все выгодно. Он меня домой отпустил.
Никакого дела, словно ничего и не было.
Я-то об этом знал, а вот Анжелика была не в курсе. Девочку застращали. И она отказалась.
Хотел я все бросить и уехать с ней, плюнуть на все, но деда подставлять не захотел. Поэтому остался и смотрел на нее издали.
Сначала ее увезли из страны. Долго ее не было, соскучился, так хотел увидеть.
И вот она появилась вновь. Но уже другая. И теперь я ее не узнаю.
Мать таскает ее по пластическим хирургам. Те изрезали мою девочку, искромсали, за два года превратив в силиконовую куклу. Грудные имплантат, ринопластика, и еще хер знает что. И вот уже нет того курносого носика и веснушек на щеках. Некогда русые волосы перекрашены. Стильная стрижка, модная одежда. Это не моя девочка!
А у Анжелики тормоза слетели.
Слежу за ней. Ночные клубы, откуда она уезжает с очередным кавалером, пьянки, рестораны, светские рауты.
Трахается направо и налево. Ее мужики – это разношерстная шушера, прожигатели жизни и денег, кому ночные клубы – дом родной.
В желтой прессе, как только ее кости не перемыли. Читаю статьи и поражаюсь, ее мать подсовывает ей женихов не первой свежести, никак у родителей не получается выдать доченьку замуж.
Смотрю на нее, и мое сердце обливается кровью.
Не просто так это вытворяет мое девочка. Не сломали ее. Вот и куражится, гнет всех вокруг, издевается. Не будет делать она того, что хочет ее мать.
Но у меня почти не осталось надежды, что мы когда-нибудь будем вместе.
И тут звонок Юли! Приезжай!
Сорвался, как пацан. Прилетел. Когда взял ее на руки, чуть с ума не сошёл. Может, и поменяли её лицо, но ее запах никуда не делся, он обволакивает меня, возбуждает. Чуть не кончил.
Голова кругом идет, тащу ее в машину, а она такая манкая, такая вкусная.
Не сводит с меня блестящих порочных глаз всю дорогу. Не доехали до дома. Свернул в лесок, благо внедорожник позволяет, да и снега пока еще не много.
Посадил ее на колени. И из башки вылетело все.
Не помню, как снимал с нее одежду, как вгонял в нее член.
Очнулся от того, что стало холодно. Она сползла с коленок, вытирая бедра тряпкой, что нашла в моем бардачке.
Потом увез ее к себе в автосервис. Знал, что дед не одобрит.
Спрятал ее от всех. И трахал до тех пор, пока яйца не опустели.
