Текст книги "Просто я Небо (СИ)"

Автор книги: Елена Ингверь

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Наконец, решили перейти к делу.

Но дверь в комнату Юни, где проходило собрание, вдруг распахнулась от удара ноги. В проёме показался Бельфегор, со своей фирменной улыбочкой, и, как заметила Вайпер, со сломанными часами. Он очень весело и радостно объявил:

– Мы все умрём, ши-ши-ши.

Но его тут же оттолкнул сорок восьмой Хроно-Трио. Правда, мало кто из присутствующих знал, что это именно он, иначе бы ему очень досталось. Да и так достанется, ведь Бельфегор такого обращения с собой обычно не терпит. Но, когда твоё Небо тырят какие-то мумии прямо у тебя на глазах, обычно не думаешь о собственной жизни, и, как следствие, о принцах-потрошителях на дороге.

Парень разом схватил Верде, и, немного подумав, Колонелло, и заявил:

– Вендиче вконец обнаглели!

Бельфегор решил, что прибить идиота он всегда успеет, и сказал, уже спокойнее:

– Согласен, ши-ши-ши. Они на нас напали.

– Их теперь дисквалифицируют. Против Шахматноголового и они не попрут.

Кто из Аркобалено это сказал, парни не поняли, поэтому посмотрели как на идиотов на всех сразу.

– Ши-ши. Они без часов.

– Так, всё. Чего вы тут расселись? Верде, двадцать седьмая шизанулась. Она попыталась с ними поговорить, а эти чёртовы мумии её утащили! – Спаннер пытался говорить как можно спокойнее, как всегда, но получалось плохо.

Аркобалено разом подорвались со своих мест.

Пока бегали, успокаивали Шоичи, успокаивались сами, уточняли произошедшее, строили различные фантастические теории и на основе каждой из этих теорий разрабатывали гениальные планы о том, как сравнять Вендетту с землёй, набить Бермуде бинтованную морду и разнести его подчинённых, прошло довольно много времени.

И все плоды деятельности гениальных умов команды Верде полетели к чертям, когда появились они. Вендиче соткались из воздуха, похватали Шоичи, Спаннера, Верде, Колонелло и Лар Милч, и даже Мукуро изловили, и утянули всех в свои порталы, сказав только:

– Не сопротивляйтесь.

После заявления Бермуды Тсуна с чистой совестью потеряла сознание.

Босс Вендиче сразу велел притащить её Солнце и «всех, на счёт кого она будет волноваться, что они могут волноваться за неё». Стражи перевели эту фразу как «тащите тех, кто знает её имя».

И притащили.

Все притащенные громко ругались и пытались драться, но не сильно. То, что их тащат не на цепях, уже было странно, но в то же время обнадёживало. А успокоились все только тогда, когда увидели Тсунаёши.

Она спокойно лежала в постели. Выглядела ужасно, но всё же не как труп. Да и то помещение, в котором она лежала, на камеру похоже не было. Уже хорошо.

Но некоторым хотелось лучше. Бермуда явился перед ними, сидя на вороном коне верной правой руке и сказал:

– Кто из вас Солнце? Сделайте с ней что-нибудь.

Шоичи подчинился. Вендиче хотят её подлечить, а значит, всё не так уж и плохо. По крайней мере, не на консервную банку.

Верде был настроен более радикально:

– Что это всё значит? Она ничего не делала, у нас есть свидетели!

Свидетели согласно закивали.

Бермуда вздохнул. Ну почему все в первую очередь думают о тюрьме? Неужели они такие страшные? Вслух сказал:

– Она ничего не делала. Всё в порядке. Вы когда-нибудь слышали об Очищающем Небе?

Когда Тсуна очнулась, она чувствовала себя не в пример лучше предыдущего раза. Её подлатали, причём это был Шоичи. Девушка чувствовала его пламя.

Она села и огляделась. Вендиче не имелось в поле зрения, но интуиция считала, что за дверью их очень и очень много.

Комната была другая. Тоже явно не гостевая, в ней кто-то жил. Этот кто-то был намного чище и аккуратнее владельца предыдущей комнаты, но, наверное, очень мало времени в ней проводил. Всё казалось каким-то нежилым, прям как в комнате у Верде. Бермуда, наверное, перетащил её в другую комнату именно потому, что тоже углядел «лёгкий налёт срача» в предыдущей.

Тьфу, опять она о комнатах думает!

На кровать одновременно спрыгнули откуда-то Колонелло и Лар. Где примерно они все сейчас находятся, Аркобалено не знали. Где-то в Вендетте или рядом. Зато смогли дать ответ на вопрос «что это всё было, было ли, или ей привиделось, и если было, то что значит?».

Оказалось, Вендиче – это бывшие Аркобалено. Битва представителей проводится специально для того, чтобы выбрать новых Аркобалено. Как только появятся новые, у старых будет выбор – умереть или стать Вендиче – живыми мертвецами. Пока что Тсуна – это первая кандидатка в Аркобалено Неба. Второй, вероятно, Занзас.

Всё это Тсуна восприняла относительно спокойно.

Дальше было интереснее. Когда-то, когда Бермуда только начал собирать организацию Вендиче, Лили Джиглио Неро, просившая, кажется, называть себя Сепирой, предок Юни, предсказала появление Неба, способного «очистить» их от пламени Мрака, вернуть им их изначальное пламя и «подарить им жизнь». Это Небо должно было стать их Небом, притягивая к себе даже других носителей оранжевого атрибута. Они его искали столетиями. И вот, наконец, нашли.

Пламя Джеку она вернула нечаянно. Теперь живой мертвец счастливо сиял голубеньким, но воскресать почему-то не собирался. Колонелло сказал, что Шоичи, Спаннер и Верде как раз отправились изучать, почему.

Но когда Тсунаёши попыталась встать, её жёстко уложили обратно. Дескать, Шоичи сказал ей отдохнуть.

Бермуда запретил своим подчинённым не только прикасаться, но и находиться рядом с ней, пока она полностью не восстановится, и запретил ей участвовать в битве, надеясь таким образом защитить.

В битву Тсуна и сама бы теперь не полезла. Но не может же быть так, чтобы ничего нельзя было сделать! Она решила поговорить с Бермудой и уточнить подробности всех превращений.

Верде как-то объяснял ей, что пустышки Аркобалено являются частью Три-Ни-Сетте, а сами Аркобалено – хранителями этой части.

Пустышки подпитываются за счёт энергии, полученной при превращении их в детей, и пустышки же не дают им расти, продолжая выкачивать из владельцев эту «энергию старения». Тсуна тогда ещё провела множество измерений и подсчитала, что расход этой энергии в одну целую три десятых раза больше, чем получение, на что Верде лишь пожал плечами. Все когда-нибудь умирают, и Аркобалено – не исключение. Девушка всегда удивлялась его абсолютно никакому отношению к себе.

Но вдруг эти пустышки можно подпитывать чем-нибудь другим?

====== Часть 12 ======

Шахматноголовый сидел в своём кресле в своём мире, и размышлял.

Всё было довольно-таки паршиво, но терпимо и более-менее исправимо.

Единственная из того сброда девочка, которая могла бы стать Аркобалено Неба, подкинула ему редкую свинью, хоть и не по своей воле. Оказалась тем самым, даже напророченным, Очищающим Небом, и её умыкнул Бермуда. Подчинённые этого, его верные шавки, могут сделать ощутимо плохо даже ему, Шаману. Своё Небо они не отдадут ни за что и никому.

Придётся, возможно, ставить Бьякурана. Его кандидатура лучшая из оставшихся, он силён, и хорошо понимает, что такое Три-Ни-Сетте, и умеет использовать свои знания и свою силу. Только вот в параллельные миры смотреть умеет. Может понять, что к чему, и удрать, пока не поздно, и кто дальше?

В принципе, надежда на девочку-Вонголу ещё оставалась. Но только если она сама захочет стать Аркобалено, а такое… Вполне вероятно. Надо только с ней поговорить.

Рассказать ей о том, что на Аркобалено держится Три-Ни-Сетте и всё существование этого мира. Эта девочка является потомком и Наследницей Джотто ди Вонгола, а этот субъект всегда слыл желанием помогать всем и вся. И ещё при жизни считал, что передаст своё Наследие только тому, чьи идеалы и устои будут более чем наполовину совпадать с его. Она наверняка понимает, что способности Очищающего Неба никуда не денутся, кем бы она ни стала. Так что и сброд Бермуды, и нынешних Аркобалено она сможет спасти по-любому, и по-любому не доживёт до кончины нового поколения. Можно ей рассказать, что, раз Шаманкой она не является, то жизнь у неё будет ровно такой же длины, как и у всех Аркобалено.

Она сможет это понять, и, скорее всего, принять. И согласится. Она сможет обойти цепных псов Бермуды, когда тот, конечно, всё узнает, где же ему не узнать, и не согласится с её решением и будет оберегать её до последнего против её воли. В том, что недовоскресший гад именно так и поступит, Шахматноголовый не сомневался. Бермуда всегда был слишком добр и желал всем счастья. Почти как тот же идиот Джотто. Только это ему не помогло ни разу в жизни, а после неудавшейся смерти осталось мешать, делая его с его пламенем Мрака слабым, как котёнок, и полагающимся только на своих рабов, без которых не мог жить. Чудесная ситуация была у этого придурка: создал пламя, впервые в жизни возненавидев, а сам не может им пользоваться, и транслирует подчинённым, способным усиливать его творение до невообразимого.

Но слабости Бермуды сейчас не шибко интересовали Шамана, хоть он был единственным, кто о них знал.

Время поджимало. Тело, именуемое Арией Джиглио Неро, было больно и лежало сейчас где-то в Италии. Да настолько, что не могло подняться, и Сепира из-за этого даже послала на битву девятилетнюю Юни. Шахматноголовый только и мог представлять, как мучается сейчас Шаманка, чувствуя всю боль человеческого тела, и не будучи способной её заглушить. И ведь это не в первый раз, и он ничем не мог ей помочь. В прошлый раз, а это было лишь каких-то девятнадцать лет назад, он весь избегался, но ничего так и не смог сделать для неё. Сейчас она просто послала его, сказала заниматься битвой. Он и занимался, со всем рвением, которое только у него было. Он знал, что Сепире нравилось нынешнее тело. И ей вроде нравилась жизнь. Ведь если Сепира сейчас перейдёт в Юни, то незрелое тело девочки может просто погибнуть, благодаря этой чёртовой пустышке. И Шаманка вместе с ним, ведь больше у неё нет потомков, чтобы переселяться дальше.

Ну зачем он тогда такое сделал? Зачем поддался? Как он мог вообще что-то подобное подумать? Почему он тогда вообще её увидел?

Он не помнил, зачем тогда появился в том забытом и несуществующими богами, и самими людьми городке. Был тихий осенний вечер, довольно тёплый. Он шёл тогда по узенькой улочке. Фонари не горели, хотя было уже довольно темно, и его путь освещался только тусклыми окошками. Люди спокойно занимались своими делами, кто отдыхал от трудного дня, кто дорабатывал то, что не успел, и никому не было никакого дела до бродящего по городку Шамана. Как, впрочем, и Шаману до них, хотя он иногда заглядывал в окна, даже краем сознания не отмечая этого.

Пока не увидел их.

В маленькое окошко гостиницы было чётко видно, как молодой мужчина целует девушку, прижав её к стенке и одной рукой расстёгивая ей рубашку.

Шахматноголового никогда не интересовала ничья личная жизнь, а тем более, людская. И он уже пошёл было дальше, размышляя над тем, что заставило его остановить взгляд именно на этом окне, как вдруг понял. Эту девушку он знал.

Резко развернувшись, он прямо подлетел к окну. Мужчина там оторвался от её губ и снова прильнул к ним, его рука уже шарила по голой женской груди.

У Шамана резко помутилось в глазах, сердце будто остановилось. Человек. Человек и Сепира.

Как её тогда звали? Луче. Как звали и зовут того человека? Реборн.

Он любил её. Да, пожалуй, люди именно так это называют.

Он любил её ещё с тех самых пор, когда они ещё не были одни на всём свете. Когда она ещё могла называть себя Шаманкой с кристально чистой совестью. Когда он ещё жил на Земле, а не заперся в своём мире, желая исчезнуть, но не имея на это права. Когда они были – как смешно об этом даже думать – молоды.

Тогда он боялся ей признаться. Да, пожалуй, люди именно так это называют.

А потом, когда она уже покинула собственное тело, просто не мог.

Она стала человеком. Она всегда была слабой Шаманкой, и уже не смогла жить. Но он помог ей, когда она умирала, он проводил её душу в тело человеческой женщины. Она после этого сама призналась ему, сквозь слёзы. Он сам тогда думал, что больнее уже быть не может. Он ей ничего не сказал. Пытался быть ей просто другом. Она же теперь была человеком. Хоть и не совсем.

Как её тогда звали? Ирэн.

Дальше сработала странная привязка, Сепира могла переселяться только в потомков той женщины, благо они у неё были. Жила по нескольку веков в одном теле, потом переселялась в другое. Даже выбирала для переселения только тех, у кого уже были дети.

Она хранила ему – смешно было тогда об этом думать, но сейчас ни капли – верность. Да, пожалуй, люди именно так это называют. Даже у той Луче ведь была уже дочь.

Она не помогала ему в проекте Аркобалено, так как, во-первых, была очень слаба, а во-вторых, ей было стыдно и жалко людей, хоть она и смирилась с этим также, как и с переселениями. Но однажды Сепира увидела что-то, что заставило её запретить под страхом всех возможных кар создавать Аркобалено Неба из Джотто ди Вонгола. Шахматноголовый его за это ненавидел больше жизни, ведь тогда Сепира впервые воскликнула в запале:

– Да лучше бы меня!!!

Почти в то же время из Аркобалено один выжил, и другого спас. Бермуда и Джагер. За это Шахматноголовый их ненавидел даже больше, чем Джотто. Из-за них Сепира наконец осознала: действительно, лучше бы её.

И больше трёх веков она пыталась объяснить это Шахматноголовому, пыталась стать Аркобалено.

И в тот роковой вечер у неё получилось.

Шахматноголовый пожелал ей отомстить. Им обоим. Хоть он даже тогда понимал, что это глупо, что он сам сказал ей, что её не любит, что он, будучи Шаманом, не может и прикоснуться к её человеческому телу. Но он всё же захотел помучить их, запихнуть в тела детей, благо и Реборн был достаточно силён для этого. И он это сделал.

И только потом осознал, что натворил. Не рассчитал ничего по поводу реакции пустышки на Сепиру, и Сепиры на пустышку. Пустышка блокировала возможность адаптации человеческого тела под душу Шаманки. Тело не могло прожить и нормальной человеческой жизни, не говоря уже о веках. Тело Луче быстро погибло, и погибло в мучениях. Шахматноголовый смутно помнил, как пытался хоть чем-то унять её боль, но ничего не помогало. И как он понял, что поможет здесь только смерть, но переселение – это долгий процесс. И он вообще не помнил, что говорил тогда ей, стоя на коленях и держа её руку. Она потом сказала, что не слышала от боли.

А сейчас всё началось снова. Это тело продержалось даже меньше, чем предыдущее. И сейчас может умереть не только тело, но и она сама.

Шаман решительно встал. Времени терять было нельзя, раскаянием и слезами горю не поможешь.

Историю Сепиры тоже можно было рассказать девочке-Вонголе. Главное, поговорить с ней наедине.

====== Часть 13 ======

От Бермуды Тсунаёши многого не узнала.

Да, пустышки подпитывались «энергией старения». Полученную энергию расходовали на поддержание Три-Ни-Сетте.

Являлись вещью одноразовой, то есть, привязавшись к одному Аркобалено, уже не могли подпитываться от другого. Поэтому при смене поколений Аркобалено пустышки превращались в камень.

Если же Аркобалено погибал не при смене поколений, то пустышка оставалась. И ещё в течении нескольких лет, неизвестно, скольких, мир мог спокойно жить, а пустышки, при особом толчке пламени, могли работать, как кольца Вонголы – выдавать призраков носителей, состоящих из материального пламени и помнящих свою жизнь. Пустышка могла спокойно окаменеть только при более-менее материальном носителе. Такие призраки могли выполнять какие-либо обязанности Аркобалено, но недолго. После этого пустышки каменели, и Шахматноголовый набирал новых и создавал новые пустышки.

Кто такой сам Шахматноголовый, Бермуда не знал.

Тсунаёши была в странном месте. Даже не месте, а, пожалуй, мире.

Пол здесь был выложен чёрной и белой плиткой под цвет шахматной доски. Казалось бы, ну и что? Самое ценное наблюдение всей жизни? А кроме пола здесь просто больше ничего не было. Этот пол явно был бесконечен, уходил в даль, во тьму, подступающую со всех сторон. Единственным источником света здесь была, как казалось, сама Тсуна. Ну, это было единственное объяснение его здесь существованию, да свет и правда вёл себя так, будто девушка была слабенькой лампочкой. Ещё там была тишина, очень спокойная, но какая-то неестественная, как и всё здесь. По явно интуитивному чему-то Тсунаёши знала: этого места, или, может, мира, не должно существовать, это неправильно.

Но интуиция также говорила, что опасности здесь нет. Она появится позже, намного позже. Но сейчас можно успокоиться.

Тсуна села на пол и стала думать. Вопрос первый: как она сюда попала? После разговора с Бермудой она скоро заснула, так как была сильно вымотана, несмотря ни на что. Вендиче притащили её сюда? Зачем? Странное пустое место явно не в нашем мире вряд ли могло быть нужно живым мертвецам, как и Тсуна в этом месте. Она заснула… Значит, это её сон. Просто сон. Вопрос второй отменяется; вопрос третий: как отсюда выбраться? Девушка ущипнула себя за руку, прям как недавно Бермуда, и довольно-таки больно. Ничего не произошло.

– У тебя не получится проснуться, пока я сам тебя не отпущу. – голос раздался из-за спины.

Тсунаёши развернулась. В большом и явно мягком кресле, которого минуту назад здесь не было, сидел мужчина. Да, а своей гостье не предложил, оставил ей холодный и жёсткий пол, гад. Невоспитанный.

Тсуна подавила желание хорошенько встряхнуть головой. Что опять за мысли? О комнатах, о креслах, о воспитании явно не дружественных незнакомых личностей. Это она так о дерево головой приложилась? Возможно.

Девушка рассмотрела человека в кресле. Большей части лица его, однако, не было видно из-за металлической шляпы с шахматными клеточками. На плече, перчатках, ботинках, и даже на щеке были такие же.

– Шахматноголовый?

Да, Верде же говорил ей, что он является в снах.

– Нравлюсь?

Тсуна полюбовалась ухмылкой, исказившей и без того не очень приятное лицо, и ответила:

– Нет. Прикид паршивый.

– А ты наглая.

– Какая есть, других не будет.

Девушка понимала, что нужна ему живой и здоровой, как первая кандидатка в Аркобалено Неба, и решила хамить до последнего. Хотя, вдруг это не единственный способ высказать свою неприязнь? Но сейчас никакого оружия на ней не было.

Шахматноголовый же снял перчатку, обнажив кольцо Ада, Сегна. Кольцо зашевелило щупальцами, и перед Тсуной сидел уже более знакомый человек. Тот парень, который помог им в будущем, когда на базу прорвался Закуро. Его, кажется, звали Кавахира. Тсунаёши попыталась не показать, как удивлена, и сказала:

– Хм. Так это ты в будущем нам помог? Могу ещё раз сказать спасибо, хотя прекрасно знаю, что ты в тот момент радел только о Три-Ни-Сетте. Отчего же ты сам не пошёл, и Бьякурану морду не набил? Я ведь вижу твою силу, да и игрушки у тебя неплохие. – Тсуна кивнула на кольцо. – Впрочем, неважно, ты всегда сможешь найти объяснение, да и наверняка считаешь, что не обязан оправдываться перед простыми смертными. Этот прикид ещё хуже, такой глупой морды я и представить себе не могла, не то, что не видела.

Шахматноголовый принял старый вид и ответил:

– У меня ещё много обличий, но, боюсь, ты их все раскритикуешь, ты изначально настроена враждебно. Много тебе Бермуда рассказал?

– Более чем достаточно.

Шаман решил перейти к делу.

– Ладно. Я надеюсь, ты понимаешь, что без Аркобалено мир не сможет существовать?

Вопрос был риторическим, но Тсунаёши нагло ответила:

– Не понимаю. Этот мир не может существовать без Три-Ни-Сетте. Три-Ни-Сетте не может существовать без пустышек. Аркобалено – лишь батарейки к пустышкам.

– Без батареек приборы обычно не могут работать.

– Нет. В приборе всегда можно покопаться и что-нибудь изменить. Или создать новый прибор с такими же функциями, но работающий непосредственно от электросети.

Шахматноголовый лишь вздохнул. Эта наглая девочка, даже не подумавшая хотя бы встать при его появлении, и пытавшаяся ещё и хамить, начинала ему надоедать. У неё, кажется, появилась идея. Она в этом далеко не первая и не последняя. Едва ли какие-нибудь Аркобалено начинали узнавать что-либо про пустышки или про Три-Ни-Сетте, как сразу что-нибудь придумывали и начинали капать этим придуманным на мозги. Но всех предыдущих всегда можно было послать, а у этой конкретной за спиной стоит Бермуда, который при желании достанет её даже отсюда, из его собственного мира. Поэтому он сказал:

– Тсунаёши, ты же состоишь в команде известных разработчиков оружия. Ты наверняка сравнивала пламя посмертной воли с электричеством, и даже про энергию старения пыталась что-то узнать. Ты же знаешь, ну, по крайней мере, можешь догадываться, что на одну пустышку не хватит целой трети электростанций мира, а высасывать из людей пламя ты точно не захочешь. Знаешь, сколькими человеческими жизнями придётся пожертвовать? А тут всего лишь семеро. И умирают. Ну люди же не вечны!

Тсуна поморщилась. Таким тоном разговаривают с маленькими детьми, объясняя им, что от третьей порции мороженого заболит живот. Ей тоже захотелось многое объяснить этому явно-не-человеку, но она сдержалась. Лишь спокойно напомнила:

– Ты тоже не вечен, Шахматноголовый.

– Что же по твоему вечно? Вечный двигатель?

Тсунаёши решила, что если уж он такой догадливый, то она тоже может перейти к делу. Она усмехнулась, вскинула голову и сказала:

– А пусть и вечный двигатель. Вот представь. Три-Ни-Сетте построено на пламени. Энергия пламени увеличивается при ускорении. Берём порталы Вендиче. Во-первых, можно поставить кольцо из таких порталов. Желательно вообще вокруг земли, её гравитация не помешает, но об этом я как следует подумать ещё не успела. Во-вторых, материальное пламя посмертной воли, сильно сжатое, может иметь свою гравитацию. И получаем: пустышка проходит через один портал, появляется недалеко от второго, так, чтобы гравитация первого на неё уже не действовала. Ускоряется благодаря гравитации второго, проходит через него, появляется около третьего. И так по кругу. Это, конечно, не вечный двигатель, порталы придётся поддерживать, но они не являются свойством пламени Мрака, это может делать любой человек, или несколько.

Теперь Шахматноголовый поглядел на девочку под другим углом, даже счёл её интересной. Немного даже восхитился её умением анализировать и применять недавно полученную информацию. Ну, по крайней мере, явной чуши она не несла, это даже могло сработать. Поэтому он спросил:

– На практике проверяла?

В ответ он получил неожиданно насмешливое:

– Когда? Я даже с хранителями ещё не обсуждала. Ты хоть представляешь, какие расчёты там надо проводить?

Шахматноголовый представлял плохо, поэтому его ответ был лаконичен:

– Отпущу, обсудишь, проведешь, расскажешь.

– Ну так отпусти.

Тсуне уже надоело сидеть на холодном полу, но вставать она не собиралась из чистой вредности. Её отношение к Шахматноголовому не сильно улучшилось после разговора, хоть он и согласился. Но тут её ждал небольшой облом:

– Ещё пара слов. Пустышки всё равно придётся сначала распределить по атрибутам, и дать толчок. Без людей это сделать нельзя.

– Стоп, а почему нельзя взять старые?

– Они уже слишком привязаны к своим владельцам. Я тебе потом объясню принцип привязки, и её упрочнение с годами. Просто тебя там, на Земле, уже добудиться не могут.

Тсуна вздохнула. Всё-таки придётся. Интуиция считала, что Шахматноголовый её не обманывает, и в случае успеха пустышку она носить будет недолго.

– Ты предлагаешь мне стать Аркобалено Неба, так? В случае успеха, после снятия пустышки, я останусь жива? И не только я.

– Да.

Интуиция снова сообщила, что Шахматноголовый не лжёт.

– Хорошо, я стану Аркобалено. Но мои хранители – никогда.

Шахматноголовый кивнул, после чего сразу отправил Тсуну на Землю, не прощаясь.

Вздохнул и пошёл докладываться Сепире. Ей идея должна понравится, иначе он бы не согласился с этой девочкой.

====== Часть 14 ======

Тсуна открыла глаза и увидела перед собой почти все нужные ей лица. Интересно, сколько они её будили? Обычной сонливости не было, и она сразу бодро села.

Сообщила:

– Я была у Шахматноголового.

Лица вокруг мгновенно изменились, отнюдь не в более радостную сторону.

Девушка оглядела компанию и начала рассказывать свой план, попутно объясняя вообще всем, что всё будет хорошо, она в этом уверена, Шахматноголовый на неё никак не воздействовал, не угрожал, что ускорение не бесконечно, что гравитация Земли будет удерживать пустышки, что можно будет задавать курс, что она выживет, что абсолютно точно всё в порядке, что она не сошла с ума и что точно не очень сильно ударилась головой о дерево. Последнее подтвердили Спаннер и Шоичи, и даже Мукуро, заявившие, что тоже хотят быть Аркобалено. А уж они ни обо что не бились. Впрочем, Тсуна их обломала, ведь Шахматноголовый дал ей слово не трогать никого из её хранителей.

Тсунаёши была зла, как похмельный демон. Все, ну абсолютно все вокруг считали своим долгом от чего-то её отговорить, или на что-то уговорить, а работать никто не желал. В конце концов Колонелло получил Бермудой по башке, когда оба пытались ей что-то объяснить. Великий босс Вендиче намёк понял, пошёл с подчинёнными преступников ловить.

Колонелло же, со свойственной ему настойчивостью, честно попытался успокоить Тсуну транквилизирующим пламенем Дождя, и у него бы даже получилось, если бы их пламя не слилось. Теперь девушку всюду преследовали радостные вопли о том, что Луче когда-то предсказала, что у трёх из Аркобалено будет общее Небо, и что надо, кора, звать Фонга, ведь только его и не хватает. Чего этa Луче только не напредсказывала, однако! Наконец, самого громкого из Аркобалено удалось отправить подальше, но ненадолго: он пошёл всего-то собирать совет Аркобалено вместе с Верде и Лар. Заодно и Фонга «порадует».

Но на этом проблемы не кончились. Без Бермуды Вендиче осмелели, и один из них, самый настойчивый, по имени Алехандро, обзавёлся пламенем Солнца. Это было на самом деле не проблемой, ведь Тсуна в обморок снова не упала, да и вообще не упала, успев до этого полностью восстановиться. Вернее, это было бы не проблемой, если бы они с Джеком за компанию не потребовали бы пожрать. И Тсунаёши вспомнила, что сама бы и не против, и её хранители тоже это вспомнили.

Какие лица были у якудза и Базиля, когда к ним заявились Хроно-Трио, без масок и очков, зато с двумя Вендиче без бинтов! Все лица были никому не знакомы, но всё же. И все потребовали еды.

А какие лица у них были, когда к Тсуне, отправившей хранителей и Вендиче в лаборатории и оставшейся раздавать указания по поводу третьей битвы, заявился сам Шахматноголовый. Но его появление вызвало шок и у Тсуны тоже, ведь явился он в компании… Бутылки чего-то сильно алкогольного, и, видимо, не первой. Все мигом разбежались, и почему-то только Тсунаёши пришлось остаться выслушивать его пьяные бредни.

И почему на него вообще алкоголь действует? Он же сам сказал, что человеком не является.

Да он вообще всё рассказал, даже вопросов не надо было задавать. И про Шаманов, и про Три-Ни-Сетте, и, главное, про Сепиру. Про бедную, несчастную, его любимую Сепиру, счастливо ему улыбнувшуюся и рассказавшую, что она это тоже предвидела, и что она видит, что у Тсунаёши всё получится, и что Три-Ни-Сетте будет существовать без людских жертв, и что она этого всю жизнь ждала, и что она счастлива. Про Сепиру, сказавшую ему после потока его извинений и признании в любви, что она ему не изменяла и оттолкнула тогда Реборна, влюблённого в Луче. Про Сепиру, не ставшую слушать дальнейших его извинений, нежно поцеловавшую его, улыбнувшуюся ему. Про Сепиру, умершую у него на руках.

Но Тсуна на то и была зла. Она после очень корила себя за это, но не стала даже пытаться подарить ему тепло, и просто очень жестоко сказала:

– Я бы на её месте поступила так давным давно. Это не жизнь, это никчёмное и никому не нужное существование, и это жалко и противно. А ты – сволочь и последняя мразь, раз заставил её так существовать.

Шахматноголовый исчез, оставив Тсунаёши раскаиваться в своих словах и чувствовать себя совсем разбитой.

И только позже до них дошла информация о том, что Ария Джиглио Неро умерла, оставив пустышку Юни. Но девочка не смогла её зажечь.

И как Тсуна сразу не подумала?

И вот.

Тсуну ощутимо трясло. Почти все окружающие странно на неё смотрели – видимо, её волнение было видно даже под мотоциклетным шлемом. И просто стояли, размышляя о новом странном задании от Шахматноголового. Очень странном – битва представителей ещё не закончилась, а от них снова чего-то хотят. К тому же сейчас участвовали и члены выбывших команд.

Все Аркобалено также были здесь.

Верде осторожно и робко погладил Тсуну по голове. Он понимал, что для Тсуны происходящее здесь – невыносимо и мерзко. Мерзко не только обрекать людей на проклятие, но и делать это без их ведома.

Небо – Тсунаёши.

Солнце – Луссурия.

А кого ещё? Шахматноголовый сказал, что выдержать пустышку может не каждый, а больше сильных Солнц в округе не наблюдалось.

Гроза – Гамма.

После смерти Арии он не хотел сам жить. Пришлось ему всё рассказать о Сепире, и попросить выполнить её последнее желание. Тсуна надеялась, что эта проблема его отвлечёт, и он перестанет об этом думать. Ну, или хотя бы пьянствовать вместе с Шахматноголовым, которого для работы над порталами приходилось отрезвлять чуть ли не силой.

Дождь – Скуало.

Почему он, Тсунаёши так и не поняла. Но уже размышляла, как и куда она будет драпать от Занзаса.

Туман – Анна.

Маленькая девочка, хранительница Тумана Бенвенуто Палетти. Самая младшая и самая сильная из его хранителей. Самая младшая из имеющихся Туманов, поэтому её и взяли.

Облако – Кикё.

Бьякуран с этим согласился, из параллельных миров узнав о готовящейся операции.

Ураган – Закуро.

Интересно, будет он после этого доверять Бьякурану? Тсуну сильно коробило такое отношение к подчинённым и их жизням. Хотя Реборн, кажется, говорил, что босс таким и должен быть.

Боли не было. Вообще ничего не было. Только вспышка, и мир вокруг кажется нереально большим по сравнению с собственной ладонью, на плечах лежит лёгкая накидка, издевательски заботливо созданная Шахматноголовым, а слёзы тихо катятся по щекам.

Комментарий к Часть 14 Извините, что опять меняю название.

====== Часть 15 ======

После всего произошедшего Тсуне хотелось заныкаться куда-нибудь и тихо там поплакать. К полностью разбитому состоянию добавилась смертельная слабость – Тсунаёши сразу воспользовалась усиленным пустышкой пламенем, и воскресила всех предыдущих Аркобалено. И поэтому теперь она лежала в самом углу первой же попавшейся кровати, уткнувшись лицом в подушку, и надеялась, что её никто здесь никогда не найдёт.

Но так не случилось – девушку, теперь уже девочку, подхватили тёплые руки, прижимая к тёплому телу, пахнущему чем-то сладким.