Текст книги "Люся и Федя. Документальная повесть в письмах (СИ)"
Автор книги: Елена Хван
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
И сразу же домой написал письмо, что скоро поеду в Чебоксары.
Люсенька, во вчерашнем письме я передавал слова брата, так домой написал, что если мы будем с тобой вместе, то это никак не повлияет на моих родных в смысле дружбы и признания их. И кроме того написал, что ты хорошо знаешь, кто из родных есть у меня и каковы взаимоотношения между мной и моими родными.
Люся, я думаю, что ты признаешь моих родных. Правда ведь? Поэтому домой написал, что зазнаваться ни я, ни ты не можем. Правильно я написал, а?
Сегодня на работе пишу это письмо к тебе. Думаю, как скорее приехать к тебе. И знаешь, какая неприятность? Помнишь, я говорил, что подал заявление об уходе и потом после телефонного разговора отложил уход на месяц? Так я договорился с главным технологом. И вот сейчас еще месяц не прошел, т.е. до конца этого месяца не отпустят. Как быть? Вот же ведь досада!
Люся, может быть, разрешишь доработать этот месяц, а?
Люсенька, хорошая, неужели кончилось мытарство, а? Вот здорово! Очень не терпится увидеть тебя. И скоро увижу.
Люсь, не знаю, написала ли ты письмо мне обо всем, как получилось. Если нет, то подробно, подробно напиши, ладно? Ведь до отъезда я еще успею получить ответ на это письмо.
Передай К.А. и Я.С. самое лучшее пожелание от меня.
Ну до свидания, моя хорошая Люся.
С приветом Федя
12 ноября 1956 г.
31.
1956 год, 18 ноября
Чебоксары – Барнаул
Люся – Феде
Здравствуй, Федечка!
Вчера получила еще одно твое письмо, седьмое по счеты, которому очень, очень рада, как и всем предыдущим. Но, Федечка, сразу ответить не могла, т.к. у нас накануне, наконец-то, пришли вещи и вот уже третий день, как мы занимаемся их разборкой, распаковкой, установкой и т.д. Сегодня опять суббота (я уже целую неделю не писала тебе!), сейчас уже 12-ый час у нас, а у вас совсем ночь. Только что закончили приколачивать полку для посуды в кухне, и наши отпустили мне писать, чтобы завтра обязательно отправить.
Федечка, очень надеюсь, что это мое письмо будет если не последним, то одно из последних, которое ты еще успеешь получить там, т.е. жду тебя не позже, чем через 2 недели. По моим подсчетам, с учетом того, что телеграмму, посланную 11-го, ты получил12-го, 13-го подал заявление, с 27-го можешь начать собираться и плюс три дня на дорогу, 1-2 декабря ты должен быть уже здесь. Думаю, что все должно получиться именно так, по крайней мере, очень хочу этого.
Но за последнее время у меня появились сомнения, Федечка, (я ведь тебе уже писала об этом), что вдруг не суждено нашим мечтам сбыться.
Что-нибудь обязательно должно мешать или омрачать то, что могло быть так легко и просто. Но я не испугалась трудностей, не думай. Все-таки, не знаю как ты, Федьша, а я думаю, что главная трудность уже преодолена – это мои родители.
Вчера с волнением и страхом читала перевод письма твоего брата: вдруг они категорически воспрещают тебе жениться на мне. Брат твой очень хорошо и правильно все понимает, мне тоже понятны его опасения, его желания. Хочу так же еще, чтобы он понял, что все его опасения напрасны. Я никогда не позволю себе относиться к кому-нибудь, тем более к твоим родным (а значит и моим) с пренебрежением. Знаю, что ты веришь, но хочу, чтобы и они поверили, что наоборот, я буду всегда относиться с большим уважением и любовью ко всем твоим родным. Передай им это, Феденька, и успокой на этот счет. Что касается помощи и поддержки, то мы с тобой всегда обязаны и будем оказывать ее, если не своими руками, физически (т.к. будем далеко), а деньгами, как бы нам порой ни было тяжело.
Сожалею о том, что сестра твоя, на которую очень надеялась, пока не поняла нас. Как видишь, получилось наоборот, наши поняли, а твои пока нет. Я объясняю это тем, что мои родные видели тебя не раз, знают, что ты хороший (...а?) и поняли, что мы можем быть с тобой счастливы. Твоим же пока все кажется в темном свете. Но честное слово, Феденька, рано или поздно и твои это должны понять и не будут разочарованы в том, как сложилась твоя судьба. Передай своим, что со своей стороны я все уже взвесила и готова на все.
Федьша, вчера очень захотела спать и письмо не кончила, а сегодня с утра, когда села опять писать, очень кстати получила от тебя еще одно письмо – ответ на телеграмму. Сначала читала его с большой радостью и хохотала над твоим "чудным портретом. У меня тоже был примерно такой же вид: (хохочущая рожица – Е.Х.) .
Но потом, когда перевернула страницу и прочитала, что твой приезд надолго откладывается, то вид у меня очень изменился и стал таким: (плачущая рожица – Е.Х.).
Ну, конечно, я не плакала, а была очень огорчена. А я-то тебя жду чуть ли не со дня на день. Неужели же ничего нельзя сделать? Даже наоборот, Федьша: нужно сделать! Потому что я узнала, что скоро начинают набирать специалистов, обучающихся сейчас в Челябинске. Так что нужно поторопиться. Ты уж там попроси, как следует, объясни, что и как, придумай, что хочешь. Ладно, Федя?
Ты знаешь, а мама почти все время только и говорит: «...вот приедет Федя, купите фотоаппарат, будем часто фотографироваться...», или "когда приедет Федя, тогда и спеку «наполеон» (бережет ванильный порошок), или еще «...коврик постелем, когда Федя приедет», и разное другое в том же духе. Видишь, как мы все тебя ждем, не говоря уже обо мне. Бывают дни, когда я просто не нахожу себе места. Завтра ведь ровно месяц, как мы расстались с тобой. Заметь, что за все время, какое мы знаем друг друга, больше чем на полтора месяца мы не разъезжались, так что закономерно будет, если ты приедешь через полмесяца. Неужели на этот раз справедливость не восторжествует?
Федечка, ты спрашиваешь, как я провожу время. Да никак. Только читаю, или помогаю по дому, или слушаю радио, или перечитываю твои письма. Вот и все. Никуда, конечно, не хожу, в кино тоже еще ни разу не была, т.е. уже больше месяца (!). Вот приедешь, тогда наверстаем.
В праздники тоже сидела дома и скучала (кроме 8-го, когда были всей семьей у директора), и думала о тебе. Представь себе, я ведь тоже слушала все те передачи по радио, о которых ты пишешь, и спрашивала себя, слышишь ли их ты. Вот здорово! Ничего, скоро, скоро все будем вместе слушать и обсуждать. Ох, как будет все хорошо, только скорее бы!
Федьша, наверно, опять не отвечаю на половину твоих вопросов: обо всем, обо всем наговоримся, когда приедешь. Все. Все хорошее откладываю на это время и связываю с этим, мой милый!
А то, что все мытарства кончились, так это не правда: они только начинаются (ты забыл о прическе, о бритье, о галстуке, о воротничке, о пиджаке и о многом другом). Надеюсь, что ты найдешь в себе силы, Федьша, преодолеть все эти «мучения» и «трудности». Не так ли? А что касается настоящих, больших трудностей, так вдвоем нам они не страшны.
Федечка, выполнил ли ты нашу общую просьбу: сходил ли к Толе, узнал ли что-нибудь о нем. Целый месяц о них ни слуху, ни духу. Мы все очень беспокоимся, не случилось ли чего там. Напиши нам, пожалуйста, успокой маму мою. А Тольку поругай.
В общем, кончаю и надеюсь, что ты что-нибудь сделаешь, чтобы скорее мы с тобой увиделись.
А Лидке не пишу, пока не получу от нее ответ на свое первое письмо. Вот. Передай ей огромный привет (несмотря на то, что немного сержусь на нее).
Федьша, я свинья. Да, да. Напиши, как у тебя с деньгами. Если нужны, то я сейчас же пришлю. До сих пор, дура, не догадалась поинтересоваться.
Кончаю. Всего тебе хорошего, не скучай пока. Привет знакомым. Привет тебе от наших.
Все. Твоя Люся
18 ноября 1956 года
32.
1956 год, 15 ноября
Барнаул – Чебоксары
Федя – Люсе
Здравствуй, Люсенька!
Сегодня получил от тебя письмо. Радости моей нет границ. Как хорошо мне сейчас, только бы ты знала. С сегодняшнего дня отсчитываю дни до конца ноября. Я уже тебе писал, что до конца ноября, пожалуй, не отпустят меня, кроме того, раньше после нашего разговора по телефону я обещал отработать этот месяц. Я потом, когда отработаю, буду требовать и требовать, чтобы меня отпустили. Ты сама понимаешь, на заводе не хватает специалистов, поэтому-то и трудно будет. Я уже сейчас помаленьку поговариваю с начальником об этом. И знаешь, он очень недоволен этим. Кроме того, Воронков тоже попытается удержать меня здесь, но все это, думаю, будет бесполезно – все равно будет по-моему. Конечно, хорошо бы обойтись без волокиты. Я уже думаю о переводе, хотел писать в министерство, но попытаюсь уладить сам.
Люсенька, как будет выглядеть жизнь у нас, а? Я все мечтаю и хочу представить. Вот приеду, тогда будем вместе и мечтать и строить нашу жизнь. Люся, я думаю, мы будем очень счастливы. И еще знаешь, что подумал? Думаю, мы будем иногда спорить и ссориться. Без этого нельзя, правда? Я хочу такую жизнь, чтобы было все – и споры, и ссоры, и хорошее и плохое – все это будем вместе преодолевать.
Люся, ты спрашиваешь, не разлюблю ли я тебя за три месяца.
Чудачка, столько мучились, страдали и сразу разлюбить. За себя спокоен, и тебе верю. Все будет хорошо.
Пока неприятное – это с моей сестрой и немного с братом. Они все беспокоятся, как бы мы не зазнались и потеряли родственные чувства. Но этого не будет, правда ведь, Люся? Но не беспокойся, я написал сестре, что если не с тобой, то больше никогда о моей женитьбе она больше мне не говорила. Скоро будет из дому ответ.
Люся, ты обо мне не сомневайся нисколько, а то тебе здорово попадет от меня.
У Лиды был на днях. У нее все не клеится, то плачет из-за Левы, то смеется, ходит веселая, а сейчас решила, что всему причиной Леонора. В воскресенье составлял ей план лекций по черчению. Ей дали вести техминимум по подготовке кадров. Техминимум охватывает все: и технологию, черчение, допуски, посадки, инструменты, станки. Вот я и составлял план на первые 6 часов по черчению. А Лида позвонила мне – "приезжай вечером обязательно". Я приехал, она рассказала об отношениях с Левой и дала 2 расчета для кран-балки и расчет по тонкостенным сосудам. Первую сразу там же рассчитал, а 2-ую взял домой. Как-нибудь на днях займусь.
У меня работа идет хорошо. Никто не трогает. Сейчас делаю деталировку стенда. Нужно сдеталировать 70 деталей. Штук 15 сделал, еще осталось много. С деньгами тоже выкрутился. Сегодня получил получку 523 руб. и расплатился со всеми долгами. Теперь никому не должен, и до аванса хватает вполне. Ты не обижайся, что я пишу все о таких вещах. О другой теме мы очень много будем говорить, когда приеду. А может, и говорить не надо будет, а? Все будет понятно и так? Нет, первые дни я тебе замучаю, не дам покоя, понятно?
Да, о просьбе вашей. Я в субботу поеду к Толе, все узнаю и сразу напишу обо всем. До субботы, боюсь, не выберусь. А в субботу у нас выходной день. Нет, не в субботу, а в пятницу схожу к Толе.
Да, в праздник, говорят, приезжала Вера домой. Но, окаянная она, даже не сообщила, что приехала. Очень сердит на нее. Погода у нас стоит хорошая. Снегу еще нет, просто легкий морозец.
Ну, до свидания, моя хорошая.
Привет твоим родным и искренняя признательность за наше будущее.
Федя
14 ноября 1956 г.
Здравствуй, моя хорошая!
Вчера не успел отправить письмо. Ну, и решил еще немного написать.
Я вчера говорил, что погода хорошая, а сегодня очень холодно, и из дому что-то долго нет посылки – должны выслать зимнее пальто. Вот и жду и мерзну. Но на днях должна быть посылка.
Люсь, ты после последней телеграммы очень ждешь, наверно.
Я тоже живу ожиданием, когда поеду. Только бы отпустили быстрей и без волокиты. Может быть, придется спорить и ругаться – заранее готовлюсь.
Люся, как ты живешь, кем работаешь и как – ни о чем почему-то не пишешь. Напиши, кем вообще можно работать. Хорошо бы работать вместе, в одну смену, правда?
Да еще просьба к тебе. Опиши подробно маршрут. На какой станции делать пересадку. У меня уже чемоданное настроение. Люся, с трудом верю, что все сбудется и будет так, как мечтали. Но это так – значит, мне надо торопиться, а то чего доброго ты раздумаешь. (Шучу, конечно). Я ведь очень верю тебе.
Ну пока, родная моя.
Еще привет вашим от меня.
С приветом Федя
15 ноября 1956 г.
33.
1956 год, 17 ноября
Барнаул – Чебоксары
Федя – Люсе
Начало утеряно
...и кроме того беспокоюсь, не встретилась ли ты там с кем-нибудь, хоть и верю тебе, но... Что скажешь, ревнивый, да? (есть такая болезнь у меня). Смотри, когда исполнится наше желание, то никуда одну не пущу, а о танцах и не думай. Буду держать тебя за семью замками. Понятно тебе? Конечно, шучу. Люсь, ты не сердись, что я так пишу.
Сегодня получил письмо от Шуры и еще одно письмо от какой-то неизвестной. Шура пишет, что устроилась довольно-таки сносно, но город ей не нравится и одной скучно очень и еще зовет в гости в отпуск (она ведь не знает, что я собираюсь ехать в Чебоксары). А другое письмо от неизвестной, даже не понимаю, кто такая, что ей надо от меня. Я, конечно, не собираюсь отвечать ей. Не понимаю, откуда она меня знает, говорит, что мы встречались. Никак не могу вспомнить.
Люся, помнишь, я тебе рассказывал как-то про случай в Ташкенте, что на мое имя пришло ценное письмо и там оказалось 270 руб. облигации, тоже от кого неизвестно было. И вот мне кажется, что это одно и то же лицо. Странно ведь, правда?
Люся, что ты делаешь эти дни, как отдыхаешь, как проводишь время – обо всем напиши. У нас выпал первый снег и, наверное, уже не растает. Погода довольно холодная, а посылка из дому где-то застряла. В кино идет "Весна на Заречной улице", "Наследник",
"Кадриль". Смотрел "Весну на Заречной улице", не так-то уж понравилось. Остальные не смотрел.
Ну пока, кончаю, хорошая моя.
Привет вашим.
С приветом Федя
17 ноября 1956 г.
34.
1956 год, осень
Федя – Люсе
Здравствуй, родная моя!
Еще не надоели тебе мои письма? Потерпи немного, и я вместо письма сам прикачу к тебе. Скоро скоро приеду, осталось немного до конца месяца. Люся, ты не сердишься, что задерживаюсь здесь? Пожалуйста, не сердись, ладно?
У меня все идет хорошо, на работе нет никаких изменений. Только опять мучаюсь бессонницей. Как лягу спать и размечтаюсь и так до 3-х ночи, к утру очень голова болит. Все не терпится скорее увидеть тебя, вот и разные мысли лезут в голову.
Сегодня был у вашего Толи. Толя был на работе, дома была Тоня с Сережей. Сережа здоровый, играет хорошо, болтает ножками и улыбается. Тоня тоже выглядит хорошо, свежая и спокойная. Ну, а комната, где они живут (я ведь там впервые сегодня был) довольно-таки тесная, чуть-чуть побольше той, где они жили раньше. Но хорошо у них, пахнет уютом. Тоня рассказывала, что послали уже 2 письма, не знаю, почему вы не получили.
Потом был у Лиды на заводе. Все вертится, все такая же говорливая. Правда, у нее довольно часто портится настроение. И кроме того, я теперь постараюсь быть меньше у ней, преподобный Лев ревнует меня к ней. Или это у него повод к ссоре или вправду так, не понимаю. Был еще в общежитии, видел Валю и тому. Окаянная Валя все спрашивает, когда я поеду в Чебоксары, но я прямо не говорю ей. Ну остальные, т.е. Лида и ребята у нас в комнате знают, что я скоро уеду. С Таней тоже разговаривали об этом. Я сказал, что собираюсь ехать (она сама спросила меня). Обещался зайти к ним перед отъездом.
Еще получил письмо из дому. Брат пишет, что дома все нормально. Еще пишет, что если мы любим друг друга, то нечего долго тянуть и что, если мы будем счастливы, то и он будет рад. А от сестры мне нет письма, но брат пишет, что она мечтала увидеть меня с кореянкой и поэтому трудно ей расстаться с мечтой. Люся, ты не сердись на моих родичей, пойми их, ведь я один у них, кто сумел получить, так сказать, образование, и поэтому смотрят на меня как на самого лучшего. (Для них-то, конечно, это так, хотя я не самый хороший). Я-то их хорошо понимаю и очень люблю их.
Домой я уже написал, что скоро возможно уеду в другое место. "Возможно" написал потому, чтобы они не беспокоились заранее. Это я написал давно, когда еще не знал, как отнесутся твои родные. Поняла меня? Еще меня спрашивали, где ты находишься сейчас и когда приедешь сюда. Я им написал, что ты живешь сейчас под Москвой.
Люся, я, наверно, очень беспокойный человек. Ведь знаю, что все хорошо, а не могу успокоиться, и не успокоюсь теперь, пока не тронется поезд.
Люсенька, я нисколько не сомневаюсь, что все будет хорошо, и не пожалею, что свяжу свою жизнь с тобой. А ты не пожалеешь потом и не разлюбишь меня? Знаю, что нет, а все ж таки хочу услышать еще раз (ведь приятно услышать такое. Не правда ли?)
Я сейчас, как сумасшедший, каждый день отсчитываю, на уме все время ты. Но все равно, если у тебя там такие обстоятельства, что нужно мне задержаться еще на полмесяца, то пиши, я буду терпеливо ждать. Но не больше, хотя ты и писала о 3-х месяцах. Я пишу так, потому что подробно не знаю, как там у тебя сложилось, хотя и получил телеграмму.
35.
1956 год, 19 ноября
Барнаул – Чебоксары
Федя – Люсе
Здравствуй, Люсенька!
Сегодня получил твое письмо и сразу отвечаю. Очень и очень рад, что все так складывается хорошо у нас. Сейчас только одна мысль у меня – скорее уехать. Никаких отработок до 1 декабря, а завтра же трясу увольнение. Если завтра же сумею подписать заявление, то через 3 дня выеду. Во всяком случае выезд намечаю на 24-25 ноября. Люся, ты там не тревожься о наших, брат с радостью торопит меня (получаю почти каждый день письмо из дому).
Сегодня с работы сразу пошел на почту, отправил телеграмму, прихожу домой, а тут меня ждут телеграмма от тебя. Снова побежал на почту (торопился, потому что наша почта работает до 8 часов). За то, что я сбегал тебе будет от меня. Ты сама "рыжая" – все мерзнешь, ну ничего скоро приеду, согрею тебя.
Люсенька, не сильно-то скучай, ведь скоро встретимся и притом насовсем. Но немного скучай, ладно? А я очень буду скучать эти оставшиеся дни. Хорошо бы если письма шли быстрее, а то пока дойдет это письмо, у тебя могут быть "опасные" мысли. А я не хочу, чтобы ты сомневалась во мне, понятно? Люсенька, хорошая моя, я согласен с твоей "программой", но с некоторым дополнением и изменением. Какое, когда приеду, скажу лично.
Люся, а знаешь, у меня тоже иногда бывает хандра. Понимаешь, с работы приду домой и не нахожу места, все думаю, не хочу думать, ведь осталось совсем немного, а разные противные мысли лезут в голову. Скорее нужно ехать, тогда только успокоюсь. Люся, а много ведь мытарств было у нас с тобой, правда? После всего этого мы будем очень хорошо понимать друг друга, будем жить дружно, и счастливо работать будет вместе, когда рядом твой самый лучший друг в жизни. Люсь, а где нам придется жить, а? Как с квартирой там. Конечно, в начале можно у вас остановиться (если ваши не возражают), но потом-то все равно нужно будет иметь свою квартиру, правда? У меня сейчас тысяча разных дум, не думай, что о наших отношениях, а о другом. Ведь в начале будет трудно. Я сейчас уволюсь с завода, приеду, устроюсь, пока войду в колею (в смысле материально) на это нужно время – об этом тоже думаю.
У Лиды все так же. Сегодня она звонила, чтоб я приехал к ней, но я не смог, завтра схожу.
Люся, ты звонила мне или нет? 11 ноября я был у Лиды, прихожу домой, мне говорят, что звонил кто-то. И вот не знаю, кто мог. Если ты звонила, то очень досадно мне. Хотел я заказать разговор, да можно только в воскресенье, а в такие дни за 2 дня вперед нужно заказывать и то на 2 часа ночи. Я то пошел бы и в 2 ночи, но тебе идти далеко.
Я уже писал, что у Толи все нормально. Не понимаю, почему вы не получили от них письма. Ведь они отправили уже 2 письма. Может быть, и мои письма не все доходят, а?
Я ведь через день посылаю по письму.
Люся, вслед за этим письмом надеюсь приехать, поэтому на это письмо не отвечай. Будем отвечать устно. Дня три будешь держать "отчет", а потом я буду рассказывать. Как прожил этот месяц. В общем, покоя не жди, замучаю.
Хоть бы Воронков не стал поперек, а гл.технолог (Бредин) подпишет заявление. Ну на этом кончаю пока.
Передавай большой большой привет от меня вашим.
Ну до свидания, моя любимая.
Федя. 19 ноября 1956 года
На этом сохранившиеся письма закончились, но вскоре папа приехал к маме в Чебоксары, и началась долгая и прекрасная жизнь нашей семьи.
Е.Х.
39
