Текст книги "Собственность сводного брата (СИ)"

Автор книги: Елена Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Глава 55

Ярослав

Дышать тяжело. Словно в душной комнате, за которой слепит солнце. Улыбка с лица спала, как только экран опустел. Рука сама потянулась к паху, но я усилием воли отнял ее. Нет. Нет. Никаких больше похабных мыслей в отношении сестры, никаких фантазий, как бы они не лезли в голову, как бы не затмевали разум, как бы не мешали быть добрым, понимающим братом.

Я снова иду в душ, а потом на учебу. Она меня спасает. А еще хоккей, в игре, в который меня уже прозвали бешенным. И это не случайно. Только там я могу выместить все внутреннее напряжение. Только там я могу без утайки наказывать себя за похоть в отношении Миры. Нельзя. Это единственное слово, которое теперь вполне равноправно встает в один ряд с люблю.

Перед тренировкой тренер Милохин тормознул нас и ввел в раздевалку уже полностью переодетого светловолосого парня.

– Парни, это Николас Фогель, он перевелся к нам из Германии. Будет тренироваться с вами. Пока в запасе. Но я уверен, что он себя покажет, Николас?

– Да, тренер, – ломает он русский язык, а я приглядываюсь. Сначала мне кажется, что показалось, но нет. Реально Ник.

Тот самый, с которым мы своровали коньки несколько лет назад на выезде военной школы. Он меня не узнает, или делает вид. Но в любом случае без вопросов приступает к изнурительным тренировкам, очень хорошо себя рекомендуя.

Нет, друзей я так и не завел, да и этот мне не нужен. Но любопытство гложет, как он жил эти года. Чем занимался. Почему перевелся в Россию. Каким образом судьба свела нас снова, а главное зачем.

Но я терпеливый и набрасываться с вопросами не стану. Пока я просто наблюдаю. Неделю. Вторую. Смотрю, как он набирает вес в нашей команде, знаю, что на ближайшем матче его уже выпустят на лед. И скорее всего он оправдает ожидания.

Но меня больше заинтересовал не гол, который он забил в ворота соперников, а то, что после победы он не пошел отмечать с остальными. Я тоже не хожу. Так что после душа мы остались одни в раздевалке и молча переодевались. Коротко взглянув друг на друга, вышли из ледового комплекса.

– Я бы выпил чай, – заговорил он на ломаном русском, и я кивнул. Мы, не сговариваясь, пошли в ближайшее кафе и усмехнулись, увидев большие глаза официанток. Они бы, наверное, подрались, если бы первый к нам не подошел администратор. Мы сделали заказ, и я нарушил неловкое молчание.

– Почему отмечать с пацанами не стал? Твой первый год в нашем клубе.

– Да я не любитель шумных компаний.

– А чего любитель?

– Интервью решил у меня взять, Распутин? Или хочешь узнать, как сын мажора превратился из задиры в адекватного парня.

Я откинулся на спинку кресла и рассмеялся.

Значит, узнал. Хотя фамилия Распутин не такая распространенная.

– Да, Ник, я бы хотел узнать. Хрен знает, чего мне стоило не вытряхнуть из тебя, как ты провел эти годы.

Глава 56

Ник тоже рассмеялся. И я даже подумал, что он бы обязательно понравился бы Мире. Светловолосый. Симпатичный в ее понимании. Даже смазливый.

– Ты мог просто спросить. Знаешь, я ведь следил за тобой, когда ты на коньках учился кататься. Потом обиделся, что ты меня с собой не взял. Я ведь старше, а чувствовал себя маленьким. Это бесило. Но когда я вернулся домой, то понял, что ты во всем был прав. И что время, проведенное за разговорами с тобой, гораздо ценнее, чем все, чему меня учит отец.

– Я сейчас расплачусь.

– Да, как-то сильно мило для меня. Но я говорю, как есть. Короче, начались конфликты. Я отказывался принимать его образ жизни, сбегал, потом меня взяли в хоккейную команду.

– А сюда чего приехал? Если давно в спорте, тебя бы везде с руками бы забрали.

– Честно? Узнал, что ты здесь. Давно хотел увидеться.

– Ты мог просто позвонить? – удивился я.

– Да, но тогда я бы не познал таинственную русскую землю, – усмехается он и пьет чай, потом вдруг замирает, словно увидел приведение. А я чувствую на себе две нежные ладошки.

– Теряешь хватку, братец, раз даже не почувствовал, как я болела сегодня за тебя.

– Мира, – в горле пересыхает, хочется скрыть ее с глаз, хочется укрыть собой, бесконечно вдыхать сладкий нежный аромат ее кожи. Но все, что я теперь могу, это улыбнуться и делать вид, что люблю ее только как брат.

– Вот это сюрприз так сюрприз.

Встаю, чтобы крепко ее обнять, и вспоминаю о Фогеле. Он сидит и со спокойной улыбкой смотрит на нас.

– Это моя Мира, – представляю я, выдвигая для нее стул, но тут же оговариваюсь. – Моя сестра Мира.

– Та самая? – хмурится он, а я быстро вспоминаю, что именно он о ней знает, а главное о моем к ней чувстве. Ничего критического.

– Та самая? И много ли Ярослав говорил обо мне?

– Постоянно. Сильно задолбал этим в детстве. Но я ведь не знал, что ты настолько хороша.

Хочется сломать ему шею, вырвать язык и выколоть глаза. Но я знаю, как Мира тащится от комплиментов.

– Ты главное помни, с кем разговариваешь.

– Да я-то что. Все приставания только после свадьбы, – широко улыбается он и снова смотрит на меня. Наверное, не видит моей скрытой убийственной ярости, – но, если, конечно, брат разрешит.

Не разрешит.

– Мы его уговорим, – смеется Мира, но в момент переходит ко мне. – Мама через две недели рожает. Так что, считай, я приехала за тобой. И отказа не приму. Отец настаивает.

– А, ну раз отец.

– Как у вас отношения, – вклинивается Фогель.

– Ну, на этот раз он меня не выгонял, я сам решил пожить в Москве. Так что, полагаю, нормально. Ты вообще, как здесь оказалась.

– У нас завтра соревнования. Я приехала на день раньше, чтобы посмотреть на твой матч. Не все же по телевизору. Ты придешь?

То, что она спросила именно меня, а неё нас, смягчает мой гнев. И особенно то, что на Фогеля она больше не смотрит. Флирт с ним не был серьезным. Скорее это ее привычное поведение. Построить глазки, получить комплименты, на которые я всегда был скуп.

– Цветы покупать?

– А как же. Я планирую стать первой. Ты веришь в меня?

– А в кого мне еще верить, – усмехаюсь, и она широко улыбается, заставляя мое сердце нестись галопом туда, где нет границы, нет цели, туда, где мне нет места. Она поднимается, целует меня в щеку и убегает, уже забыв про Фогеля. Чем меня безумно радует.

– Потрясающая, – говорит он ей вслед, и я киваю. А что еще я могу сказать, если он прав. – Бережешь ее для себя?

Этот вопрос выбивает из колеи. Хочется правду сказать, но я молчу, поворачиваюсь.

– Она мне сестра. Родная.

– Всякое бывает.

– А ты почву прощупываешь?

– Ну нет. Рисковать жизнью и становиться мужем твоей сестры я не хочу.

– Хм, – странно. – Чего это?

– Люди не идеальны. Ошибиться может каждый. И от измен никто не застрахован. А если я оступлюсь и даже случайно обижу эту бабочку, ты меня убьешь, верно?

Я молчу. Еще год назад я бы перегрыз ему глотку, я бы выкрикнул: «Да», не смей даже думать о ней. А теперь я смотрю на этого кена и вижу, что сейчас он не врет, не лукавит, не пытается выкрутиться, как делал это в детстве. Он честен и это подкупает.

– Верно.

Глава 57

Я сам не знаю зачем, но предложил ему пойти со мной на выступление Миры. Наверное, это был второй шаг к падению в бездну, я словно сознательно отдалялся от неё, а ещё хотел проверить, не брешет ли Фогель. Он почти влюбился. Я видел это, знал, что у него участилось дыхание, когда эта бабочка вылетела на лёд, когда взмахнула крылышками и запорхала. Я знал это, потому чувствовал всё, но гораздо острее, сильнее, а ещё помню свой бред, в мельчайших подробностях, порой казалось, я до сих пор в ней, а её ногти режут мне кожу на спине. И я долбанный извращенец, если возвращаюсь снова и снова на место преступления, туда, где впервые ощутил себя настоящим, туда, где потерял связи с реальностью. Это Мира мне сестра, а моё присутствие в её жизни только усложнит всё, особенно, если она будет смотреть на меня так, как смотрела через экран на мокрое тело, разглядывая тату.

Я цветы не принес, зато Фогель смотался. Хотел мне вручить, но я лишь буркнул:

– Сам подаришь.

И был повод. Моя девочка стала первой. Не нужны ей никакие партнёры, она сама всё может, стоило только поверить в себя.

– Честно, по мне немного слащавый вид спорта, – заговорил Фогель, когда мы вышли из дворца. Мира закатила глаза, и этот подхалим тут же исправился. – Но ты выступала как тигрица.

– Вот так бы сразу. Ну, куда тут можно сходить?

– Вы, ребята, как хотите, а я пойду заниматься. Вы, я так понял, давно не виделись.

Фогель ушёл, и Мира, пожав плечами, взяла меня под руку, и мы пошли гулять.

– Ты отдалился от меня.

Вот так с места и в карьер. Она всегда была чересчур прямолинейной. Может и правда пора дать ей понять, что тех отношений, когда мы спали вместе, и я спокойно мог себя контролировать, больше не будет? Теперь, находясь со мной, она в опасности, потому что, вкусив наслаждение раз, я вряд ли смогу себя легко сдерживать.

– Это после комы. Я понимаю, ты многое пережил, – хочет она взять меня за руку, я стискиваю до боли её пальцы, чувствуя, как по венам хлещет адреналин.

– Мира, – я так много готов сказать, еще больше сделать, но перед глазами она. Разбитая бампером проезжающей мимо тачки, поломанная мною, правдою, моей одержимостью. Нахрен ей эта правда не нужна. Ей нужен брат, и я буду братом. Лучшим. Настоящим. Тем, к которому она сможет обратиться всегда. – Просто.

– Просто?

– Просто мы взрослеем. У меня появляются интересы, которыми я с тобой не могу поделиться.

– Девушки?

Хочется скорчить гримасу. Наверное, придется завести девушку или прикинуться геем.

– Девушки.

Она дует пухлые губы, бьет меня кулачком в плечо. Не больно.

– Я так и знала. Кто она? Ты нас познакомишь?

– Я же сказал, – усмехнулся я, чуть наклонившись к негоднице. – Девушки.

– Фу! Я не думала, что ты будешь Казанова.

– А кто?

– Скорее граф Монте-Кристо, который всю жизнь любил лишь одну.

– Ну это точно не про меня, – поднимаюсь, смотрю по сторонам и подмигиваю засмотревшейся на меня девушке. Мира тут же берет меня под руку и дальше ведет по набережной. Ревниво прижимаясь к боку. А пока она рядом, я могу немного пофантазировать о том, как она требует бросить всех своих телок и быть только с ней.

– А откуда ты этого Ника знаешь? Акцент у него смешной.

Бесит. Но не ответить будет странно.

– Он немец. Учились вместе в военной школе. Когда детьми были. Сначала врагами.

– Правда? – она широко раскрыла глаза, внимая каждому слову, и я решил рассказать о нем без утайки. Все самые неприятные подробности. Как других подставлял. Как нападал исподтишка. В общем все, чтобы она не смогла даже подумать о нем в романтическом плане.

Глупо это. Рано или поздно появится кто-то, кто будет с ней рядом. Но может к тому времени я смогу смириться со своей участью брата.

Но не сейчас. Не сейчас. И это точно будет не Фогель. С ним я не собираюсь водить дружбу.

Но судьба складывается иначе. Рождение брата подкосило меня.

Глава 58

Мирослава

Было так странно видеть отца и мать бесконечно счастливыми. Нет, они улыбались и раньше, но последнюю неделю их было не узнать. Рождение Платона словно ознаменовало новый период в отношениях нашей семьи. Более того, мама даже к Ярославу стала мягче. Спросила, как у него продвигается учеба, поздравила с последней победой. Это удивило нас обоих. Мы даже замерли, когда она с улыбкой всем этим интересовалась.

– О, кстати, Ярослав молчит, но в его команде появился Фогель, бывший враг из военной школы.

– О, тот самый?

– Да, – кивнул Ярослав. – Он стал неплохим парнем. Играет вообще классно.

– Мне кажется, люди не меняются. А в детстве он был примерзким.

– Ну, Мира, – смеется мама. – Ярослав в детстве вообще тебя похитил, а меня пугал, что заберет тебя из семьи.

Маме весело, а мы с Ярославом неловко переглядываемся. Что значит заберет. И когда он ей это говорил. И что имел в виду. Ужин закончился, а вопросы остались.

– Ярослав, – я без стука зашла в его комнату, но его не было. Зато открыта переписка с кем-то. Наверное, с девушкой. Мне стало любопытно, и я подошла к экрану. Хм. Фогель И о чем с ним вообще можно разговаривать.

Они общались в основном о хоккее, местах, в которые пойдут вместе, девушке Ника. И когда только успел. А еще обо мне. Но ничего криминального. Лишь общие фразы. Даже стало обидно, что ничего важного я не узнала. Кроме разве что того, что, несмотря на прошлое, они продолжали общаться.

– Мира? Ты чего тут, – Ярослав был в одном полотенце, и я не смогла сдержать повышения температуры. Мозг кипел, а в груди росло нечто большое, мягкое. Хотелось потянуть это ощущение как можно дольше, уж больно приятным оно было. Но Ярослав нахмурился и надел халат, потом взглянул на мой вид. На мне шорты и майка без бюстика. Я спать же собиралась.

– Больше не приходи ко мне в комнату. В таком виде.

– Почему? Раньше мы вообще в одних трусах вместе спали…

Ярослав каким – то невероятным образом оказался возле меня, стиснул запястье и прошипел прямо в губы.

– Ты дура? Или прикидываешься? Хватит говорить о том, что было раньше. Раньше мы были детьми. Или тебе показать, что бывает с девочками, которые приходят в комнату взрослых мужчин в таком виде? – он прижимает меня к себе, а я не могу двигаться. Нужно оттолкнуть его, сказать, чтобы он не хватал меня вот так. Но вместо этого голос в голове словно кричит сказать «да». Попросить показать, что его изменения не только внешние, что он покажет, что за волнения меня беспокоят рядом с ним. Что же такое я чувствую, и куда это может привести.

Я сглотнула, облизала губы, чувствуя, что его вот-вот коснутся моих, но Ярослав оттолкнул меня. Не сильно, но обила была такой силы, таким жгутом стянуло горло, что я не смогу сдержать порыва. Подняла руку и дала хлёсткую пощечину. А затем выбежала. Долго вертелась в своей постели, не могла уснуть. Понимала, что сама спровоцировала его, поступила неправильно, глупо. И стоило извиниться. Но на утро, когда я постучалась в его комнату, уже в приличном виде, дверь была снова открыта, а его и его вещей уже не было. Он просто сбежал. Даже не дал возможности извиниться за детский порыв.

Глава 59

Я вернулась в Москву только спустя две недели, за которые ни разу не решилась написать или позвонить Ярославу. Я должна была извиниться лично. Сначала приехала к нему на учебу. Но его не было три дня. Потом в клуб, где простояла час в ожидании, надеясь, что он будет рад меня увидеть. Но вышла вся его команда. Даже Ник, который лишь махнул мне. И вот, когда я поплелась обратно к дороге, возле которой вызвала такси.

– Бабочка, – привлекает мое внимание Фогель из своего внедорожника. – Брата ищешь?

– Ну да.

– А знаешь, что уже создали телефоны. Они могут связать тебя с человеком на огромных расстояниях.

– Очень смешно. Это не телефонный разговор.

Он усмехается, тарабаня по рулю.

– Могу довезти.

– Куда? На луну? Мне не интересны твои игры.

– Какие игры, Бабочка. Просто последние пару недель этот дурак живет со мной.

– Почему?

– Потому что после возвращения сломал ногу на матче, а я при нем как нянька.

– Что же ты сразу не сказал! – крикнула я и прыгнула в машину.

– Полегче, – ржет Ник, а я замечаю, что смех у него красивый. Искренний, без искусственности. – Какая прыткая.

Его рука словно случайно касается моего колена, а я тут же бью по ней пальцами.

– Не боишься, что брату расскажу?

– Боюсь. Но ведь можно и не рассказывать, – я закатываю глаза. – Ладно, шучу. Трогать сестру лучшего друга себе дороже. Да и ты этого не стоишь.

– Ты охамел? Что значит не стою!

– Ха, – ржет Ник плавно лавируя в плотном московском движении. – Тебя так легко цепануть, просто прелесть. Сколько тебе лет?

– Семнадцать. Так что полегче на поворотах.

– Понял, бабочка, – дальше мы ехали молча. Потом заехали в мак и купили еды для Ярослава. Он встретил нас на костылях, замерев. Я тут же бросилась ему на шею и стала шептать бесконечное «прости».

– А ты меня. Я скучал.

– И я. Почему ты живешь с ним? – скорчила я лицо, и Ник вновь рассмеялся.

– Это чтобы тебя раздражать. Должно же в твоей жизни быть хоть немного проблем. Так вот считай я одна из них.

– Дурак, – посмотрела я ему вслед, а потом на Ярослава. Он снова был зол, но тут же улыбнулся. – Как ты с ним уживаешься.

– Нормально. Он отличный парень. Присмотрись к нему.

– Вот еще. Ты сам сказал.

– Я помню. Что вы вкусного принесли?

– Да из мака еду. Если скажешь, где кухня, я пойду все выложу на тарелки.

– Вон там, – показал Ярослав и потопал к дивану напротив телека, где шел хоккей.

На кухне орудовал Ник, и я лишь подвинула его бедром, чтобы сделать все самой.

– Такая самостоятельная.

– Хочу сделать приятное брату.

– А мне?

– А тебе, – я взяла пальцем соус и измазала его нос. Он не остался в долгу и измазал мою щеку. А потом вдруг наклонился и слизал соус.

– Ты что делаешь?

– Исправляю свою ошибку, – шепчет он. – Вдруг Яр увидит.

– Я же не стою… Этого.

– Я солгал, – улыбнулся он и вдруг поцеловал меня в губы. Легко так, непринужденно, а я замерла. Это был мой первый поцелуй. Небрежный. Не такой как в мечтах. И в них никогда не было принца, лишь дракон.

Когда мы вышли в комнату, Ярослав спал. Будить его мы не стали, собрались и пошли гулять. Странно это было. Но Ник мне нравился. Он казался совершенно обычным. Рядом с ним я не думала, как себя вести, и просто была собой. В какой-то момент он поцеловал меня снова, и я поняла, что он скорее будет мне хорошим другом, но ни чем-то большим. Но тогда я не думала, каким настойчивым он может быть.

Нет, он не был назойливым. Просто всегда был рядом с Ярославом. И так получается, что всегда рядом со мной. В какой-то момент мне даже показалось, что он тоже мне брат. Только вот за влечение к нему мне не было стыдно. Мы часто проводили время втроем. Я смеялась и называла нас золотым трио. Они не болтали рядом со мной о девушках, часто подвозили, когда это было нужно, часто ходили в кино. На каток, на матчи и соревнования. Через полгода я уже не представляла себя без них, я не представляла свою жизнь без этих двоих. И все чаще ловила себя на мысли, что Ярослав словно специально подталкивает нас к друг другу. Окончательно я в этом убедилась в день рождения Ника.

Глава 60

Мы собирались съездить в ресторан и отметить его двадцатидвухлетие. Я как обычно час провела перед зеркалом. Рядом со своими мальчиками я должна выглядеть идеально. Ярослав заехал за мной в семь. Сев в машину, я его поцеловала и чуть подтянула юбку. Его взгляд всегда делал воздух вокруг душнее, особенно, когда мы оставались наедине.

– Это пояс?

– Это юбка. Между прочим, очень дорогая. Не нравится?

– Главное, чтобы Нику понравилось, у него же день рождения.

– А мне хочется, чтобы нравилось тебе. Нравится? – сама не знаю, откуда все время эта настойчивость. Мне хочется слышать от Ярослава комплименты, а я слышу только упрёки. Зато Ник пичкает меня нежностью регулярно. Равновесие, мать его.

– Нормально, – зло сжимает Ярослав руль и бросает. – Пристегнись.

– Не хочу. Мне давит.

– Да как же ты достала, – тормозит он, наклоняется ко мне, почти касается губами. От него всегда так пахнет. Словно скручивает внутренности в узел. Заставляет сердце биться чаще. И так не должно быть. Он мне брат, но против природы не попрешь. А может просто я всегда знала, кому на самом деле принадлежу.

Яр пристегивает меня, хочет вернуться обратно в свое кресло, но я не могу позволить. Последние полгода он ко мне не прикасался, даже не обнимал, и я не могу упустить такую возможность. Беру в кулаки его куртку, держа его рядом со мной. Близко. Невыносимо близко. Яр смотрит на меня пристально, часто выдыхает мятный аромат изо рта.

– Что ты творишь, Мира?

– Сама не знаю. Просто мне порой кажется, что ты больше не любишь меня.

– Люблю.

– Тогда… – вот я дура. – Докажи.

– Как?

– Поцелуй меня.

Ярослав отталкивает меня, точно как в прошлый раз. Но я не рвусь его бить, теперь знаю, что сама виновата. Зачем мне это. Он мой брат. И любые волнения на его счет ненормальны. Лучше подумать о Нике. Он мне подходит.

– Больше не проси меня об этом, поняла? – шипит он, а я молчу.

– Поняла, я спрашиваю? Мира! – хватает он меня за запястье.

– Поняла! Не просить тебя меня поцеловать! Попрошу Ника. Он не откажет.

– Вот и попроси.

– Отлично, раз ты разрешаешь.

– Отлично, – бесится он и нажимает на газ, почти за пол часа довозит меня до ресторана, но вместо того, чтобы выйти, остается в машине. – Иди, поздравь именинника, я скоро подойду.

– Прости, Яр.

– Все нормально, иди.

Но стоит только выйти мне из машины, как она срывается с места, так и не вернувшись даже через пол часа. Обида от такого поступка жжет горло, а когда рядом оказывается Ник и настойчиво узнает, что случилось, я поворачиваюсь и прижимаюсь к нему всем телом. Мне восемнадцать, я хочу нравиться, любить хочу. Любимой быть хочу. Не по-братски.

– Ник, поцелуй меня.

– Ну вот еще. Яр убьет меня.

– Ну и пошел ты, трус! – ору я ему в лицо и бью ладонью. Дура, боже. Вижу, как темнеют его глаза, как поджимаются губы. Хочу рвануть назад, но его пальцы вжимаются в мои предплечья.

– Прости, я не хотела.

– Подарок принесла? – рычит он, а я мотаю головой. Забыла.

– Значит, ты сегодня мой подарок.

Он целует меня. Резко, порывисто, с языком, и я тону в его вкусе. Сладком, кофейном, густом. Радуюсь, что нравлюсь, радуюсь, что любима. Пусть на эти несколько минут. Последние года после того, как все узнали, что мама беременна, а Яр уехал, у меня было ощущение, что я никому не нужна. Но сегодня оно исчезло, и это доказывают губы, которые властвуют надо мной.

– Ну что? В ресторан? – часто дышит он, прижимая меня к себе, и я киваю.

– Да, да, я бы чего-нибудь поела. С днем рождения.

– Спасибо, Бабочка.