Текст книги "Ари (СИ)"
Автор книги: Елена Филон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Елена Филон
«Ари»
Остросюжетный любовный роман
Аннотация:
Таких как она, обычно не замечают. Таких, как она не приглашают на свидания. С такими как она даже говорят редко. Прошлое Теи Холт – болезненная рана. Настоящее – серая рутина. Будущее – она не видит своего будущего. Хрупкая неприметная девушка снаружи, со странным внутренним миром, но быть может не таким уж и слабым характером, как она о себе думает?
Таких как он, называют неуловимыми. Таким, как он поручают задания и платят за них большие деньги. Такого, как он обожают женщины. Таких как он, именуют наёмниками. Прошлое Ари – никому не известно. Настоящее – риск, скрытность и опасная работа. Будущее… а что если странная неприметная девушка, которая любит думать и вслух и сильно себя недооценивает, и есть… его будущее?
Что если Тея Холт, стала новым заданием для наёмника?..
Пролог
***
– Нет, послушай меня, Тея, не совершай глупостей! Прошу! Это ведь я! Я!
– Заткнись! Или я… или я… прямо сейчас нажму на курок!
– Прошу, выслушай… Не делай этого. Прошу… Я ведь люблю тебя. Ты знаешь это, Тея. Всегда любил. Всегда!
– ЗАТКНИСЬ, АРИ!!! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ! ЗАТКНИСЬ!
Тишина.
– Ты не сделаешь этого… Никогда не сможешь. Потому что и ты… любишь меня. Ты! Любишь меня!!!
– Нет…
– Да. Ты любишь меня, чёрт побери! И никогда не причинишь мне боли.
– Нет. Я не люблю тебя, Ари. И ты прав – я не причиню тебе боли. Я просто убью тебя.
И раздался выстрел. Она сделала то, что обещала.
***
На окраине Филадельфии, штат Пенсильвания
17 лет назад
Надрывистый детский плач, крики бандитов и хрип взрослого избитого мужчины, наполняли загородный особняк одного известного бизнесмена Филадельфии – владельца крупной корпорации по разработке инновационных энергетических ресурсов.
Высокая стройная женщина, прижимая к груди рыдающего в три ручья пятилетнего сына, с ужасом в глазах наблюдала как бандиты, недавно прорвавшиеся в дом и убившие всю охрану на территории их особняка, сейчас приставили пистолет к виску её мужа и требовали его отдать то, что по закону принадлежит правительству США. Женщина понятия не имела о какой вещи идёт речь. Она никогда не лезла в дела мужа, и сейчас ей было абсолютно плевать, зачем явились эти бандиты. Она готова была вырвать из груди собственное сердце и отдать им, если они прикажут это сделать, лишь бы с голов её детей не упал ни один волос.
Их безопасность – все, о чём она могла думать. О безопасности сына, который сейчас крепко прижимается к её груди и о маленькой четырёхлетней дочери, которая в данный момент находится в высоком антикварном шкафу, за крохотной дверцей, через которую ребёнку покрупнее ни за что было не пролезть. Женщина успела спрятать свою девочку, до тех пор пока бандиты, или служащие на правительство – не важно кто они, – не ворвались в кабинет. И если девочка хотя бы всхлипнет, для неё будет всё конечно.
Женщина не понимала, почему её муж не может отдать то, что нужно этим людям. Она кричала на него, приказывала, но мужчина твердил о том, что не может этого сделать. А дальше, произошло то, что означало конец для их счастливой, некогда, семьи. Мужчина рванул к своему дубовому столу, схватил охапку бумаг и зашвырнул их в горящий камин, сразу после этого налетел на одного из бандитов в чёрном строгом костюме: то ли в попытке отобрать пистолет, то ли для того, чтобы дать время на побег своей жене, то ли просто по глупости. Скорее всего, по глупости. Пуля второго бандита угадила ему в затылок и глава корпорации по разработке инновационных энергетических ресурсов с застывшими стеклянными глазами, плашмя упал на дорогой персидский ковёр.
Если бы не дети, женщина не смогла бы предотвратить истошный вопль рвущийся из груди, если бы не дети, она, скорее всего, вслед за мужем подставила себя под пулю. Но вместо этого, она крепче прижала сына лицом к своей груди и молилась о том, чтобы её маленькая дочь, сквозь тоненькую щёлочку между дверями шкафа, не смогла увидеть того, как только что убили её отца.
– Хватай бумаги! – наперебой кричали бандиты в костюмах.
– Вытаскивай их! Да не руками, кочергой, идиот!
– Это ты идиот! Зачем пристрелил его?! Он был нужен живым! – один из бандитов с разворота ударил ногой по высокому антикварному шкафу. – Ты хоть представляешь какими проблемами нам всем это обернётся?! Ты хоть знаешь, в кого только что пулю пустил?!
– Он напал на меня!
– Заткнись! Идиот!
– Замолкните оба! – один из бандитов выглядел удивительно спокойно и сосредоточенно. Он перебирал обугленные куски уцелевших бумаг, наконец остановился на одной из них – наиболее интересной для него, и выпрямился, глядя в обрывок документа. Он читал и его глаза медленно округлялись.
И вдруг сердце женщины болезненно сжалось. Бандит смотрел на её сына.
Она отчаянно замотала головой, отходя всё дальше – к стене.
– Чёртов Страйкс, – протянул бандит, с силой сжимая челюсти. Мольба женщины на него не действовала, он кивнул своим приятелям и властно приказал: – Хватайте мальчишку. Страйкс открыл ячейку в банке на имя своего сына.
– Не-е-е-т! – с надрывом завопила женщина. – Я не отдам его! Пожалуйста! Оставьте нас в покое! Забирайте, что хотите: деньги, золото, что угодно, только не трогайте моего мальчика.
Но её маленького сына с силой оторвали от материнской груди, забросили на плечо и потащили прочь из кабинета.
– Нет! ВЕРНИТЕ МНЕ ЕГО! – Женщина бросилась следом, протягивая к рыдающему мальчику руки, но получила толчок в грудь и рухнула спиной на стол.
– Что с ней делать? – воскликнул один из оставшихся в кабинете бандитов.
Несколько секунд тишины.
– Избавься от неё. А дом подожги. Это был несчастный случай. Уцелел один мальчишка.
Глава 1
Ари
Наши дни
Филадельфия, штат Пенсильвания
06:01 am
– Я лучший в своём деле, и ты знаешь это, приятель. Расценки оправдывают качество моей работы, так что тридцать тысяч зелёных, или сам расхлёбывай своё дерьмо, Тим/Бред/Кайл/Мустафа, или кто ты там сегодня?
– Для тебя я теперь всегда – Тим. Ари, не будь идиотом, это отличная сделка! Работа не пыльная! Где ты сейчас?
Я с силой провёл ладонью по лицу и взъерошил волосы, с трудом подавляя желание разбить новенький смартфон о чёрный мрамор моего нового стола. Я сегодня планировал выспаться, а не выслушивать с утра пораньше от Тима о задании, на которое ни за какие бабки не подпишусь. Тем более всего за двадцать штук зелёных. Хотя, должен признать, цена довольна неплохая, но задание мне не нравится, так что пошло оно к чёрту.
– Кто заказчик? – вздохнул я.
– Анонимно, по электронной почте, но думаю ребята серьёзные. Сейчас пытаюсь пробить их.
– Зачем серьёзным ребятам нанимать кого-то вроде меня для такой идиотской работы? Даже обидно, как-то, знаешь ли.
– Как же достал! Где ты, Ари?
– У тебя система сдохла, что ли? – прошипел я в трубку и проверяя на месте ли часы. На месте – на запястье. 06:04. Частота пульса – 77 уд/мин. Слегка завышенный.
Звук ударов пальцев о клавиатуру:
– А, вижу. Ты дома… Ты дома?! В смысле… почему ты в этой квартире?
Я тяжело вздохнул:
– Тим, не строй из себя идиота. Ты всегда знаешь, где я.
В трубке раздалось недовольное шипение:
– Я спрашиваю лишь потому, Ари, что эта квартира мне не нравится. Она слишком….м-м… открытая для такой скрытной личности, как ты.
– Ари Страйксу нечего скрывать, – ухмыльнулся я, почёсывая затылок.
– Да, а у моей девяностолетней бабули вчера начались месячные, – проворчал Тим, как всегда недовольный моими сумбурными идеями.
– Кстати, Тим, – с улыбкой, вздохнул я, – твоё прошлое имя мне нравилось больше.
– Мне надоело быть Саурусом. Это слишком долго.
– И отстойно.
– И отсто… Ари! Давай о работе.
Я поднялся с кровати и вышел в просторную гостиную с отделкой тёмного графитового цвета и с одним единственным кожаным диваном по центру комнаты. Я ещё не успел обжиться. Да и… эти апартаменты были куплены всего пару дней назад, лишь для отвода глаз от моей персоны ну и… не могу же я приводить женщин туда, где на самом деле живу. Это минимум не профессионально. Плюс ко всему я терпеть не могу, когда кто-то трогает мои вещи и тем более спит на моей постели, и тем более спит рядом со мной. Так что как только та официантка из KFC – не могу вспомнить её имя, – проснётся и уйдёт, я выброшу простыни, на которых она спала. Я всегда так делаю.
Остановился у окна, отражающего меня голого в полный рост, и безразличным взглядом уставился на горящую огнями панораму города.
– Ари! – кричал в трубке мой работодатель. – Тебе предлагают двадцать тысяч баксов за какие-то три дня работы, ну максимум пять, а ты ещё думаешь?! Ты что, совсем зажрался, парень? И раз уж такие дела, позволь напомнить: у нас есть договор, где чётко прописано от какой работы ты можешь отказаться, а какую обязан выполнить, если я того хочу.
– А что ещё ты хочешь? – усмехнулся я. – Хочешь Ари Страйкс сделает наводку ФБР на логово одного задрота которому уже за сорокец, а он всё ещё играет в помощника Бетмена?
– Ты не мой Бетмен.
– Ну а ты не мой Робин, Тим. Так что отвали и не порти мне утро нового дня. Сегодня воскресенье и у меня выходной. – Я подпёр стекло задом, и взглянул на пустую гостиную.
«Больше не буду сюда ничего покупать – лишние растраты.»
– Ари!
– Да, Робин?
– Я не твой Робин!
Я устало усмехнулся, как раз в тот момент, когда из спальни донёсся сонный женский голос, зовущий Майкла. Да, для этой милой официантки из KFC, я просто Майкл.
– Ари! У тебя нет выходных! – кричал мой работодатель. – Так что живо одевай трусы и приезжай в офис! Нужно подготовиться к делу.
Я тут же бросил практически неуловимый, отработанный с годами взгляд в угол моей гостиной.
– И когда ты успел? – я угрожающе усмехнулся.
– Что?
– Что? Чего нервничаешь? Когда твои мелкие камеру успели поставить?
– Поговорим на месте, Ари. Я отключаюсь.
– Ну рискни и потеряешь лучшего наёмника. И можешь прямо сейчас начинать переводить МОИ деньги на МОЙ счёт.
Тим судорожно вздохнул в трубку.
Я приблизился к углу комнаты, оторвал со стены маленький чёрный «глаз» и сжал в кулаке.
– И сколько их здесь, Робин?
– Я не Робин! – явно нервничая, пыхтел Тим. – На кухне ещё один. Больше нет.
– Это хорошо, – я улыбнулся, точно зная, что камер здесь гораздо больше и скорее всего этот старый извращенец ещё недавно жевал поп-корн, а второй рукой удовлетворял себя сам, наблюдая, за мои сексом с официанткой у которой четвёртый размер груди. – Тим?
– Чего ещё, Ари?
– Выстави апартаменты на продажу.
– Что?! Ты ведь их только купил!
– Я только что передумал. Ты прав, эта квартира мне не подходит. И мне здесь не нравится, – я разжал кулак, посмотрел на маленькую чёрную камеру, размером с рыбий глаз и широко улыбнулся. – Тим, ещё кое-что?
– Что?
– Тебе нравится мой зад?
– Только попробуй!!! Ари!!! Ари, мать твою!!! Убери её оттуда! Ари! Живо приезжай в офис!
Я повесил чёрный «глаз» на место и решил вернуться в спальную, пока официантка не решила, что может рассчитывать на завтрак.
– Ари!
– Я отключаюсь, Тим.
– Немедленно в офис!
– Да пошёл, ты Робин. У твоего Бетмена сегодня выходной.
Глава 2
Тея
Филадельфия, штат Пенсильвания
6:31 am
Сегодня мне снова приснился тот кошмар о пожаре.
Сегодня воскресенье. Выходной.
Сегодня 19 ноября.
Сегодня мой день рождения.
Сегодня мне исполняется 21.
И сегодняшний день я ненавижу точно так же, как и все остальные дни своей жизни.
– Привет, – сказала я тёмному неровному пятну на потолке моей съёмной квартиры, в которой вот уже второй год подряд волочу своё жалкое существование. Пару недель назад нас затопило. И одновременно с тем, как появилось это пятно, с которым я теперь здороваюсь каждое утро как с лучшим другом, пришлось попрощаться со своим матрасом, который благодаря этому пятну превратился в ничто.
Чтобы что-то приобрести, надо что-то потерять. И наоборот. Нет, я не псих. Или псих. Не знаю, кто я. Решать не мне. Я просто лежу на полу своей крохотной съёмной комнаты с одним единственным малюсеньким окошком в противоположной от двери стене, на чьём-то вонючем дряхлом матрасе, что предоставила мне хозяйка квартиры и слушаю невероятные стоны – следствие невероятного, судя по всему, оргазма, что доносятся из соседней комнаты.
Моя соседка – панк. И друзья у неё – панки. А панки любят крепкие напитки, вечеринки, травку и секс. Вчера в нашей квартире как раз и состоялась такая вечеринка. И судя по стонам из соседней комнаты, она всё ещё не закончилась. Что касается меня: я не люблю вечеринки, не особо люблю крепкие напитки, не курю травку и…
Секс?
Обычно я тяжело вздыхаю, когда разговор заходит об этом.
Последний секс у меня был в шестнадцать, и тот, кто меня насиловал тот ещё мудак. Не пугайтесь. Просто забудьте об этом. Этот мудак был моим парнем, а когда я ему отказала, на одной из шумных вечеринок в доме его друга, он подсыпал мне в колу какой-то порошок и лишил девственности в одной из тёмных спален. Говорили, я не особо-то и сопротивлялась.
Этот мудак был сыном прокурора. И в итоге, в мудаках осталась я.
Я уехала из маленького Спрингфилда в Филадельфию. В город, в котором вроде бы родилась.
– Те-е-ея-я-я! – в дверь раздался громкий стук. Я отбросила своё любимое пуховое одеяло в сторону, одела халат и впустила в комнату мою соседку Нору. В нос тут уже ударил горький запах алкоголя и чей-то блевотины. Возможно её собственной.
Я сложила руки на груди и невыразительно посмотрела на соседку. Опять сейчас в любви начнёт клясться. Нора – бисексуалка и стоит ей выпить, я вдруг становлюсь для неё самой ослепительной, самой потрясающей и самой сексуальной девушкой на свете. В другое время Нора со мной не разговаривает, считая меня монашкой и занудой. Жуткой монашкой и стрёмной занудой.
– Те-е-еяяяя… – простонала она, подпирая спиной дверной косяк и опустив голову, так что длинные чёрные пряди волос сосульками упали вниз, пряча лицо с наверняка сверх ярким макияжем. – Те-е-е-я-я… – стонала она, подняла голову и криво улыбнулась. – Тебе ведь уже есть двадцать один? И ты самая трезвая.
– Я в принципе трезвая.
– Единственная трезвая! – усмехнулась Нора и подмигнула карим глазом с размазанной тушью. – Ты ведь знаешь, как я люблю твою упругую попку? Будь другом… съезди в магазин, можешь взять мою тачку. Купи пару бутылок водки и чего-нибудь пожевать… ну, там, чипсов каких-нибудь. Сдачу можешь оставить себе… А! Ещё презиков купи. Побольше.
Вот так начался мой 21 день рождения.
Ненавижу свою жизнь.
И самое дикое в этом всём, что я даже рада съездить для кучки пьяных панков в магазин, потому что у меня есть права, а машины нет. Я люблю скорость, а смерти не боюсь. Ведь обычно она не приходит за теми, кто её не боится. Вот такой вот облом. А умирать жалкой смертью в виде петли на шее, или лезвия у вены, слишком позорно даже для такой тени, как я.
Душ принять не получилось. Два полудохлых панка в обнимку спали в ванной. Ещё один обвился вокруг унитаза, предварительно заблевав пол. На кухонном полу, под раковиной расположилась знакомая мне девочка и топтаться по розовым волосам Одри – подруги Норы, совсем не хотелось. Подруги во всех смыслах. Ну вы понимаете, о чём я.
Села в серебристую Акру 89-го года выпуска и вдавила педаль в пол. И сейчас, жажда скорости была не превыше всего. Сейчас туалет был в приоритете.
До ближайшей заправки добралась за пару минут, хорошо, что до пробок на дорогах у меня как минимум час в запасе. Припарковалась, натянула капюшон от серой толстовки пониже на лицо, сделала все свои дела в заправочном туалете, не забыв почистить зубы, и решила закупиться далеко не отъезжая – мини-маркете.
Пара бутылок водки, пять пакетов чипсов, три пачки презервативов, и жевательные мармеладки для себя.
Кассир, оторвав щеку от пластиковой столешницы, неловко поправил очки на крючковатом носу, широко зевнул, даже не прикрывшись рукой и уставился на меня глазами-щёлочками. Пододвинула к нему покупки. Тот бросил на них незаинтересованный взгляд, пробил по кассе, запихнул всё в пакет, взял у меня деньги, отдал сдачу и прилепил щеку обратно к столешнице. А я так рассчитывала, что он попросит показать документы. Может быть… может быть этот неприятный парень с сальной копной русых волос и с красным пятном на заспанной щеке стал бы первым и единственным человеком в этом городе поздравившим меня с днём рождения.
Но он не поздравил. А значит, больше никто не поздравит.
Пошёл дождь, так что пока бежала к машинке успела промокнуть до нитки – вот тебе и утренний душ. Отвезла пакет с покупками домой, поставила перед дверью в квартиру и долго-долго держала палец на кнопке дверного звонка, пока с обратной стороны не послышались шаркающие шаги Норы. Или кого-то из её пьяных приятелей. Я успела сбежать вниз ещё до того, как услышала громкое «Какого х…». Прыгнула обратно в серебристую Акуру и вдавила педаль в пол, готовая отпраздновать свои двадцать один вместе со скоростью. И уже перед самой посадкой в машину заметила маленькую синюю визитку под одним из дворников: «Бар «Ржавая голова» », бесплатная выпивка для каждого посетителя в его День рождения»!
Может быть сегодня и напьюсь. И сама буду приставать к Норе.
Нет. Не буду. Точно не буду.
В северной части города есть отличный старый район, где я могу проводить часы напролёт. Такие районы обычно называют гетто, или трущобы. В Нью-Йорке уже давно от таких избавились, но в Филадельфии их всё ещё полно. Словно в другой мир попадаешь: из сказки с отполированными небоскрёбами в постапоклиптический мегаполис. Если бы Нора знала куда я время от времени гоняю её машину, она бы сожгла мою комнату. И меня вместе с ней. Но только в этих районах можно сполна утолить жажду скорости. А ещё в таких районах полно банд и заброшенных зданий. Банд я избегаю, но здание "Лоррэйн-апартментс", построенное в 1894 году, стало моим любимым. Оно было первым высотным строением в городе и одним из самых роскошных в то время. В 1900 было выкуплено и переоборудовано в шикарный отель. Много чего с ним ещё происходило и сейчас, оно хоть и заброшено и выглядит пугающе, власти всё же внесли его в Национальный регистр исторических мест. Так что он охраняемо. Совсем чуть-чуть. Но для банд этого достаточно и, в виду своего количества, они его не посещают, другое дело я – тихая и одинокая девушка, которая время от времени совсем незаметно пробирается в заборную щель, забирается по одной из внешних лестниц на верхний этаж, пьёт колу и жуёт мармеладных медвежат.
Всё ещё хотите продолжать знакомство со мной?.. Если да, возможно вы тоже, где-то глубоко в душе отчаянный человек.
Сегодня мармеладок хватило до вечера. День рождения проходил как нельзя лучше. Практически так же, как и предыдущие два.
Из Спринфилгда пришло поздравительное смс от родителей Норы, ответила благодарностью, но перезванивать не стала, хоть и просили. Они думают, что сегодня я на работе.
Ближе к четырём вечера вновь прыгнула в салон серебристой Акуры, навернула ещё несколько кругов вокруг района гетто, получив необходимый мне, чтобы не разрыдаться заряд адреналина и направлялась за халявной выпивкой.
«Прости, Нора, но машину придётся забирать завтра на автобусе».
Только паркуясь недалеко от бара с ярко-жёлтой вывеской «Ржавая голова», меня вдруг осенило, что выгляжу я как помойная кошка: одежда всё ещё влажная, тёмные волосы сбиты в кучу – расчесала их пальцами. Взглянула на себя в зеркало заднего вида. Мышиного цвета глаза блестят будто от счастья – на самом деле от прорывающих оборону слёз. Губы бледнее некуда, зато язык – ярко-малиновый, как и должно быть после мармеладных медвежат.
Спрятала бумажник в карман толстовки, захлопнула дверь авто и направилась к бару, желая как можно скорее залить своё одиночество парочкой бокалов чего-нибудь покрепче. Собственный день рождения – единственный день в году, когда я употребляю.
В «Ржавой голове» было не так уж и оживлённо, как я предполагала, однако сигаретный дым так или иначе стоял столбом; с трудом сдержалась, чтобы не закрыть нос рукавом кофты. Сдержалась, потому что знала – так быстрее привыкну. И к рези в глазах тоже.
Негромко звучала музыка. Половина из круглых деревянных столиков была пуста. В дальнем углу пятеро взрослых мужчин играли в бильярд. На небольшом танцполе обнимались в танце несколько парочек, а барная стойка располагала десятком свободных мест. Устроилась сбоку и на какое-то время зависла, тупым взглядом пялясь в гладкую лакированную поверхность, в которой смутно отражалось моё бледное лицо.
Я пришла сюда не знакомства заводить, а просто выпить, так что плевать, как выгляжу. Тем более что на меня редко обращают внимание.
– Привет, – раздался приятный мужской голос напротив, и я лениво подняла глаза на бармена. Улыбается, словно премию Оскар на днях получил, а работает здесь так, ради скидки на выпивку. Бармен ловко протирал бокал белым полотенцем, и это больше привлекало моё внимание, чем его симпатичная физиономия, потому что не для меня эта физиономия, а для кого-то вроде вон той сексапильной официантки.
– Слышал, после того, как с тобой здороваются, обычно говорят что-нибудь в ответ, – продолжал улыбаться бармен.
– Ром с колой, – ответила я, незаметно напуская на левую часть лица побольше волос.
Бармен задержался на месте, продолжался светить мне в лицо своей белозубой улыбкой.
– Двойную порцию, – добавила я, не сводя с него твёрдого взгляда.
Возможно, я бы даже сказала, что он симпатичный, если бы это имело смысл. Возможно, я бы даже сказала, что эта белая рубашка отлично подчёркивает рельефы его тела, если бы и это имело смысл. И возможно, я бы даже решила позаигрывать с ним, если бы была в более лучшей форме и не в таком плохом настроении, но… я не в лучшей форме и в не хорошем настроении.
– Ром с колой, – повторила я более настойчиво, – и если не хочешь, чтобы я разрыдалась прямо у тебя на глазах, то, пожалуйста, поторопись.
– Не хочу, – улыбка бармена наконец прекратила ослеплять, – чтобы ты разрыдалась. – Он вернул пустой бокал на стойку, опёрся руками на столешницу и слегка наклонился вперёд, внимательно глядя в моё лицо, будто изучая.
Мне нравится карамельный оттенок его кожи. И глаза тоже нравятся. Большие и совершенно непонятного цвета. Может из-за тусклого освещения, может сами по себе такие. Радужки кажутся зелёными, но стоит ему слегка наклонить голову и цвет приобретает тёмно-золотистый оттенок.
– Тогда чего ты хочешь? – слегка смутилась я. – Я пришла выпить. У вас тут какие-то особые правила для новеньких? Я впервые в этом баре.
– Нет никаких правил, – вновь улыбнулся бармен, мотнув головой и отбросив со лба несколько густых прядей тёмных волос. Затем протянул мне руку. – Документы.
– Что?
– Документы, – потряс ладонью. – Документы, покажи.
– А, да, – растерялась я и тут же полезла за водительским удостоверением. Протянула бармену. – Права пойдут?
– Конечно, – парень изучающе уставился в документ, и я вдруг про себя отметила, что мне нравится, как выступают вены на его жилистых руках.
Неутешительно вздохнула, и принялась выводить подушечкой пальца невидимые узоры по лакированной столешнице.
– Аритея Холт, – прочитал вслух официант, вдруг улыбнулся шире, посмотрел мне в лицо и зачем-то повторил по частям. – Ари…тея Холт.
– Да, это моё имя, – дёрнула я плечами, чувствуя, как кровь приливает к щёкам, то ли от его пристального взгляда, то ли из-за того, что моё полное имя мне всегда немного смущало. В основном, все зовут меня Тея. Но я точно знаю, что Аритея – моё настоящее имя. Имя, которое дали мне мои настоящие родители. И это всё, что я помню из своего детства.
Парень протянул мне мои права и вскоре протянул мне бокал заказанного мною напитка. Вновь упёрся ладонями в столешницу. Его глаза вновь блеснули оттенком золотистого и этот невероятно симпатичный бармен, к моей неожиданности стал первым, кто произнёс сегодня эти слова:
– С днём рождения, Аритея Холт.
– Тея, – сглотнув поправила я и сама от себя того не ожидая вдруг впервые за сегодня улыбнулась. – Спасибо.
– Тея, – повторил за мной бармен с таким видом, словно пробует на вкус нечто сладкое, и протянул мне руку для рукопожатия. – Приятно познакомиться, Тея. В честь дня рождения, напитки за счёт заведения. – Он будто бы заикнулся, что ли, и вдруг выдал: – Я – Ха… Харви.
– Харви, – промямлила я себе под нос, и вместо того, чтобы ответить на рукопожатие, осушила бокал с ромом до дна и со звоном опустила на барную стойку. Слегка скривилась и прикрыла рот ладонью, словно это поможет справиться с пожаром в горле. – Харви, это имя или фамилия?
Парень усмехнулся. И его смех мне понравился ещё больше. Облизал губы, отведя задумчивый и слегка напряжённый взгляд в сторону, а затем вновь посмотрел на меня:
– Просто Харви.
– Харви Харви? – усмехнулась я, чувствуя, как в голове просыпаются первые пьяные звоночки. – Ладно, Харви Харви, – я протянула ему пустой бокал, – повтори.
Парень слабо улыбнулся и бросил спокойный взгляд на левую часть моего лица, хорошенько прикрытую волосами:
– Расслабься… Аритея. Меня ничуть это не смущает.
Он протянул мне выпивку, а я всё так и не решалась поднять на него взгляд, плотно прижимая ладонь к левой стороне своего лица, по привычке пряча искорёженную ожогами кожу, что досталась мне вместе с детством, которого я не помню.
Глава 3
Тея
Не знаю, что удивило меня больше: его честность, или то, что его ничуть не смущает изуродованная кожа моего лица. Обычно люди так не реагируют. Обычно они смущаются. Обычно они испытывают неловкость. Обычно они пугаются. Обычно… они не обращают внимания. Но этот… Харви, повёл себя совершенно иначе. Может такие посетители как я в этом баре не редкость? Посетители, со своими… м-м… особенностями?
О да, как же.
Не знаю, что на меня подействовало столь крышесносно, что после второго бокала рома с колой я бросилась в туалет (медленно отчалила), чтобы посмотреться в зеркало. А вдруг, моя изуродованная часть лица исчезла?..
С таким же успехом можно говорить о том, что Бог ко всем относится одинаково, а моя жалкая судьба – лишь моя заслуга.
Предстала перед круглым зеркалом в деревянной раме и без особого интереса взглянула на своё бледное отражение: ничего нового. Шрамы от ожогов полученных в детстве на всей левой половине моего тела. Начинаются чуть выше линии подбородка – на пару сантиметров ниже середины щеки, – спускаются вниз по шее, переходят на ключицу, плечо и заканчиваются чуть выше локтя. Бедро, икра, лодыжка и даже ступня – всё выглядит также уродливо: белая сморщенная кожа, слишком мягкая и неприятная на ощупь.
Но я привыкла. А что ещё собственно мне остаётся?
Брызнула в лицо холодной водой, чтобы немного остудить пылающие щёки и промокнула бумажным полотенцем.
Лучше бы этот бармен не был со мной настолько любезен, а то в моей больной фантазии уже созрело много дурных мыслей на наш общий счёт. Но хорошо, что я хотя бы даю себе отчёт, насколько эти мысли жалкие и неосуществимые.
Отошла от раковины и собралась написать Норе смс о том, что буду поздно и далеко не трезвой, НО ВЕРНУСЬ, так что если она собралась оставить ночевать какого-нибудь пьяного панка в моей комнате, то пусть попрощается с этой идеей. Но телефона в карманах не обнаружила. Ну точно – забыла на барной стойке. Как это я голову свою там не оставила продолжать пялиться на белозубую улыбку бармена?
Вернулась на свой барный стул и убедилась в том, что мой древний смартфон никуда не смылся. По-быстрому написала Норе смс и убрала мобильный в карман. Харви всё это время на меня не смотрел.
Да и с какой стати вообще?
Удручённо вздохнула, поздравляя свою фантазию с тем, что она облажалась и залила чувство неполноценности новой порцией алкоголя.
Мало. Завтра буду чувствовать себя просто ужасно – знаю. Но, мало.
Харви был занят, принимая заказы у других клиентов, а я не из тех уверенных в себе девушек, что поднимают руку в воздух, кокетливо подмигивают и просят уделить им парочку минут вне зависимости от очереди. Чтобы так поступить, мне ещё как минимум три-четыре порции потребуется, а пока… а пока буду сидеть и ждать, пока бармен сам не предложит повторить.
И только представьте себе. Вот так я и живу.
– Повторить? – точно дальними габаритами в лицо засветило. Представляю, сколько девушек посещает этот бар просто ради того, чтобы симпатяга бармен адресовал им такую улыбку. Стандартную рабочую улыбку.
Кивнула и получила ещё порцию рома с колой.
На этот раз Харви никуда не ушёл – стоял передо мной и задумчиво глядел мне в глаза. И как это он сражается с желанием перевести свой взгляд на мою изуродованную часть лица? Ведь это сложно контролируемый процесс. Взгляд человека будто сам по себе способен замечать и перемещаться на странные и выделяющиеся на общем фоне вещи.
Но бармен смотрел мне в глаза. И так просто.
– Не хочу показаться занудой, – вздохнул он и облокотился на локти, оказавшись перед моим лицом, – так что не стану спрашивать почему молодая девушка празднует свой день рождения в одиночестве и, судя по тому, что вижу, никто не станет забирать её с этого бара когда уровень алкоголя в крови превысит допустимый уровень, но просто не могу не спросить: как ты собираешься добраться до дома? Надеюсь не на своей машине?
Ещё некоторое время я молча смотрела в удивительного цвета глаза этого парня, медленно, но успешно пережевывая информацию, что только была адресована мне, затем коротко вздохнула, опустила плечи и направила свой взгляд мимо него.
– Эй, – Харви щёлкнул пальцами перед моим лицом, продолжая улыбаться, – норма уже превышена, или ты просто игнорируешь работника этого бара?
– В Филадельфии ввели запрет на автобусы? – перевела на парня размытый взгляд.
Тот на время смолк, со слегка обескураженным видом. Затем усмехнулся и провёл рукой по блестящим чёрным волосам. Таким блестящим, что так и подмывало спросить, каким волшебным кондиционером он пользуется.
– А. Я понял, – хрипло усмехнулся Харви. – Чтобы получить от тебя ответ на предыдущий вопрос, сначала нужно задать новый?
– Что ты там спросил перед этим?
Харви вдруг перестал улыбаться и посмотрел на меня так загадочно, будто я ему разноцветного кролика продемонстрировала и заверила, что тот какает бриллиантами. И теперь это наша большая тайна. Только наша.
Усмехнулся и кивнул на бокал в моих руках:
– Может пора переходить на колу без рома?
А, так вот что это был за взгляд.
– Только если у тебя в баре есть парочка упаковок мармеладных медвежат.
Озадаченная улыбка бармена стала шире.
Не подумайте, я не пытаюсь произвести впечатление, тем более такими глупыми фразами. Всё дело в алкоголе и в странной функции моего организма. В выпившем состоянии я не способна держать мысли под замком, они, так или иначе, находят выход изо рта.
